Текст книги "Когда мечты улыбаются"

Автор книги: Ирина Мазаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Ирина Мазаева
Когда мечты улыбаются

Глава 1
Свидание

1.03.

«Вот сейчас возьму и напишу всю-всю правду про него! А вообще-то я никогда не говорю правду – а зачем? Какая людям разница? Им всё равно! Их вопросы – дань мнимой дружбе и участию, так принято. Та же Надя Ложкина – самая лучшая на свете! – спрашивает, думаю ли я о нём, люблю ли я его, хочу ли встретиться с ним и т. д. А сама заранее уверена, что я скажу «да», невзирая на то, что я отвечаю. И я вру! Одноклассникам я вообще всегда вру. Им бывает любопытно, но сами они меня ненавидят. Мама спрашивает, всё ли у меня нормально, но что она может сделать, чем помочь в моём одиночестве? И я вру! Но, боже, как я хочу ПРАВДЫ! Я хочу открыться кому-то, хоть бумаге. Она не имеет рта, чтобы разболтать, но имеет тело, чтобы хранить откровения, она бесконечна, как Вселенная, ничего не умея, она может слушать, с бездушной, с ней я делюсь душой, потому что я – СУМАСШЕДШАЯ – CRAZY! И поэтому я пишу: у меня сегодня будет свидание с ним! С НИМ! Может быть, это не любовь, это просто я всё вбиваю себе в голову. Но что это?! Это состояние неизвестности и известия, тоски и тихой радости, это мысли, мечты и сны, это – исписанные листы бумаги. Я чувствую в себе огромную силу! Потому что он есть на свете! Он считает меня глупой – да, я – CRAZY! И даже если я для него никто, развлечение – мне всё равно. Потому что это ВРАНЬЁ!»

Ровно в пять вечера в квартире Вики Сорокиной раздался писк домофона, и она быстро спрятала свой дневник. А уже через пару минут на пороге её квартиры возникла Надя Ложкина, одноклассница и, по совместительству, лучшая подруга:

– Привет, Вичка! Как жизнь молодая? Готова к большой внеземной любви?

– Привет, заходи. – Вика привычно изобразила равнодушно-спокойный вид.

Мамы Вики, как обычно, не было дома, а потому вся однокомнатная квартира была в полном её распоряжении. Обе тут же воспользовались ситуацией: разложили на диване наряды, а на столе косметику. Ещё бы! Ведь это воскресенье обещало быть самым замечательным днём в их жизни: они собирались на свидание!

На самое-самое настоящее в их жизни, самое первое свидание. Свидание пара на пару. С Генкой Фроловым и Серёгой Черемшиным из десятого «А» их родной школы. Вике нравился высокий кареглазый Генка, а Наде – сероглазый шатен Серёга. Обнаружили это подружки почти полгода назад, ещё осенью, сидя на подоконнике в школьном коридоре, глазея на парней и шёпотом оценивая их по незатейливой шкале «урод – не урод». Найти парней была инициатива Нади, она же тогда первая ткнула подругу в бок: «Смотри, смотри, эти двое вроде как ничего». И Вика согласилась: «Ага, мне больше нравится тот, что повыше».

А потом началось всё, что обычно и начинается с девчонками, когда они заприметят на своём горизонте более-менее привлекательный объект противоположного пола. Подружки внимательно изучили странички Генки и Серёги «ВКонтакте», выяснили, под какими они знаками зодиака родились, и всё прочитали про эти знаки, собрали среди одноклассников и знакомых всю доступную информацию о парнях, узнали их адреса и телефоны. А потом Надя стала требовать немедленных действий, а Вика – растерялась.

Но «немедленных действий» не понадобилось: Генка и Серёга вдруг сами стали ненавязчиво попадаться им на глаза в школе и во дворе, где подружки каждый вечер прогуливались с собаками. Кроме того, парни добавились к ним в друзья «ВКонтакте» и стали «лайкать» их фотографии. А пару недель назад Фролов с Черемшиным сами – САМИ! – подошли к подружкам в столовой и поинтересовались, были ли те в недавно открывшемся рядом со школой кафе «Ложный пафос».

Вика тогда от неожиданности онемела. Да, они с Надей, конечно, мечтали о любви, о парнях, об отношениях… Но тут онослучилось. ОНО СЛУЧИЛОСЬ! Мечты стали воплощаться в реальность: два совершенно конкретных парня приглашали их на самое настоящее свидание! Вика онемела и растерялась. А Надя – хоть бы хны, спокойно пояснила, что нет, мол, не были. И стала расспрашивать: «А что за место? Стоит ли туда сходить?», а потом даже немного кокетливо посетовала: «Эх, хотелось бы… Да не с кем». Вика тогда ещё вздохнула про себя: нет у них никого и никогда не было, ни в кафе, ни на каток, ни в кино ходить им было совершенно не с кем. И тут… парни ухмыльнулись и пригласили их в «Ложный пафос». У Вики от сердца отлегло. А само сердце тут же едва не выпрыгнуло. А Надя ничего, как будто так было и надо, спокойно согласилась составить им компанию.

И вот теперь этот день настал. Вчера «ВКонтакте» параллельно Вике Серёга, а Наде – Генка написали что-то вроде: «Ну чё, так завтра в семь, в Пафосе?» И снова сердце Вики ёкнуло: ведь до этого было непонятно, кому из парней кто конкретно из них нравится, а тут – прояснилось, и пазл сошёлся: как подружки распределили друзей между собой, так и вышло. А потому сегодня на диване были разложены наряды, на столе – косметика. Сегодня у обеих должна была начаться новая жизнь! Новая, взрослая и настоящая. Хватит смотреть кино про любовь – пора любить! А для этого нужно быть красивыми, сногсшибательными, обворожительными.

Надя пришла к подруге в джинсах, а ворох юбочек и кофточек принесла с собой в двух пакетах.

– Я не знаю, что надеть. Понятия не имею! Я так волнуюсь… – приговаривала она, перебирая вещи.

– Я тоже не знаю, что надеть! – вторила ей Вика, вытаскивая всё подряд из шкафа.

В конце концов, после долгих дебатов, облачений и разоблачений, обе нарядились и даже остались довольны собой и друг другом. Потом так же долго укладывали волосы и красились. Опомнились, только когда прозвенел заботливо поставленный Надей на полседьмого будильник мобильного.

– О боже, пора бежать! – всплеснула руками Вика.

И подружки, обувшись и укутавшись в пуховики, рванули из дома.

1 марта – первый день весны! Но на улице весной, что называется, и не пахло. Сугробы вдоль тротуаров поражали своими масштабами, холодный воздух перехватывал дыхание, руки и лицо зябли, а ноги на каблуках отчаянно скользили по льду. Но подружки этого не замечали. Весна для них была не снаружи, а внутри. Весна! Самая настоящая весна! Когда хочется влюбиться и быть любимой. Когда сердце поёт. Когда любовь греет. Когда…

– Как я выгляжу? – в сотый раз спросила Вика Надю: с каждой минутой у неё всё меньше получалось сохранять невозмутимость.

– Замечательно. А я?

– И ты – лучше всех! Как ты думаешь, а как всё пройдёт? А о чём мы будем говорить? А как нам себя вести?

– Я-то откуда знаю! Я сама волнуюсь, – развела руками Надя. – Почему в школе не изучают, как себя вести на первом свидании?

Волнуясь, они добрались до «Ложного пафоса». И делать было нечего: надо было идти внутрь. Внутри их ждали Генка и Серёга. Они уже заняли столик и приветливо махнули подружкам: сюда!

Перед парнями стояли бокалы с кока-колой, Вика заказала себе кофе и любимый чизкейк, а Надя – зелёный чай и мороженое. Серёга, едва официантка отошла, тут же стал рассказывать про каких-то своих крутых знакомых, которые старше его на два года и уже учатся в техникуме и с которыми он ходит «отрываться» в какой-то клуб. Вике принесли кофе, и она тут же схватилась за кружку, как утопающий за соломинку.

Она сидела в кафе с парнями! На свидании! Мысли прыгали у неё в голове. Она пыталась вслушаться в рассказ Черемшина, но у неё мало что получалось. К тому же она одновременно пыталась придумать, что бы такое рассказать ей самой. Но, как ни крути, «крутых» знакомых у неё не было, а в клубах она не была. Похвастаться ровным счётом было нечем. Не рассказывать же про себя, что живёт она с мамой в однокомнатной квартире?..

Вика покосилась на Надю. Та, по крайней мере внешне спокойно, пила свой зелёный чай. И тоже молчала. Смотрела то на Черемшина, то на Фролова, который время от времени тоже вставлял свои пять копеек в рассказ друга, уточняя, что и он с ними ходит по клубам и тоже знает много «крутых» парней.

– А в прошлые выхи мы с такими тёлочками познакомились, а потом с ними… – между тем попытался окончательно «сразить» компанию Серёга, но тут неожиданно встряла Надя.

– С кем? С тёлочками? Это ты о девушках так?

– Да. А что? – удивился тот.

– То есть для тебя это нормально: называть девушек «тёлочками»?

– А чё? Да ладно тебе, я же не вас так называю. Солнце моё, не сердись.

– Ничё, – передразнила его интонацию Надя. – Думай, когда, о чём и с кем говоришь.

Вика внутренне вздрогнула: ну вот зачем Ложкина встряла со своими замечаниями? Многие парни называют девчонок «тёлочками». Неприятно, конечно, но что теперь, со всеми бороться, всех перевоспитывать? На первом свидании только конфликта не хватало! Вот возьмёт Черемшин обидится и уйдёт. И всё, поминай, как звали. И никакой тебе большой и внеземной.

Но Черемшин не обиделся, а продолжил как ни в чём не бывало. А потом и Фролов вступил с рассказом, как они с пацанами по Инету часами в какую-то игру «режутся». В какую конкретно, Вика не поняла и не запомнила, а в подробностях просто запуталась, но всеми силами изображала внимательную слушательницу. Пока Надя снова не влезла.

– Парни, а можно, мы тоже что-нибудь расскажем? Или, думаете, у нас в жизни ничего интересного не происходит?

– Конечно, расскажите! Сами же сидите и молчите. А нам интересно! – поддержал её Фролов.

– А мы с Викой – собачницы. У неё – фокстерьер Керри, а у меня спаниель Черри. А вы собак любите?

– Да я так, нормально к ним отношусь. Я бы себе бойцовую завёл. Чтобы все боялись. А чё? Прикольно: идёшь, и все на другую сторону улицы переходят, – поделился Генка.

– А я бы двух! – тут же встрял Серёга.

– Куда тебе двух? Ты их боишься!

– Сам ты!.. Боишься! Ты на кого батон крошишь, фраер?

– Достал ты со своим батоном. Где слоган-то подцепил? У гопников?

Парни, до того сидевшие за столиком расслабленные, подались навстречу друг другу, готовые едва ли не сцепиться прямо в кафе. Тут уже не выдержала Вика:

– Мальчишки, не надо. Ну что вы? Бойцовые собаки и правда страшные. Я их тоже боюсь.

– Ой, да вы, бабы, всего боитесь, – тут же отмахнулся Серёга.

– Что это за обобщение? Мужчины тоже много чего боятся! – снова встряла Надя.

– Да, он вечно с какой-то гопотой наобщается, а потом на меня гнать начинает, – пожаловался на Серёгу Генка.

– Сам ты гопота!

Вика опять перепугалась, что все разругаются, и вцепилась во Фролова:

– Пойдём, потанцуем?

Она уже успела заметить, что в «Ложном пафосе» в углу зала была небольшая сцена, а рядом с ней – свободное пространство. Народ потихоньку прибывал, и нет-нет да кто-нибудь выходил потанцевать: девчонки – под зажигательные мелодии, парочки – под медленные композиции. А тут как раз заиграла одна из её любимых – Элвис Пресли «Love me tender».

Не ожидавший такого предложения Генка растерялся, а Серёга моментально его поддел:

– А он людей боится. Все на него смотреть будут, а у него штаны мятые…

– Да ничего я не боюсь! – огрызнулся Генка и потащил Вику к сцене.

И снова сердце Вики едва не выпрыгнуло из груди: она впервые в жизни танцевала медленный танец с парнем! На глазах у всех!

– А ты – симпотная, – сказал ей парень, прижимая к себе. – Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет. У меня никого нет. Я свободна, – тут же открестилась Вика.

– Я тоже один. Одинокий волк. Все эти девчонки в клубах – всё это так… Достали меня. Клеятся и клеятся…

– А-а… – Вика не знала, о чём положено говорить во время танца, а потому совершенно растерялась и замолчала.

 
Love me tender, love me true,
All my dreams fulfill…
 

– из динамиков звучал вкрадчивый голос Элвиса, певший о любви. А Вика, слушая текст, всё больше нервничала. «Почему опять я теряюсь и боюсь? Почему я вечно не знаю, что сказать? А вдруг Гена не выдержит и убежит от меня сломя голову?» – паниковала она про себя.

 
When at last my dreams come true,
Darling this I’ll know…
 

«…ведь это же моё первое свидание! А я веду себя дура дурой. Неужели же я всё испорчу и свидание закончится?! Я всегда такая ужасная…» – продолжала она свой монолог, уже почти забыв про парня, с которым танцевала. А когда песня кончилась, очень удивилась, обнаружив себя в центре кафе рядом с Фроловым.

– Идём, – Генка уверенно взял её за руку и потащил обратно к их столику.

За которым, не обратив внимания на их приближение, продолжали свой диалог Серёга и Надя.

– …должна знать, что я – эгоист. Я – Скорпион, мстительный и подлый. Я ваще, как сказал, так и должно быть. Но я – честный. Это другие там что-то про себя плетут, ля-ля-тополя. А я сразу: такой – и точка.

– Спасибо за честность.

Вика и Генка только подсели, а Надя уже встала из-за стола. Поискала глазами официантку и крикнула:

– Девушка, счёт, пожалуйста.

А потом обернулась к Вике:

– Вичка, я ухожу. Ты как: со мной или останешься?

Вика, которая ещё не пришла в себя после первого в своей жизни медленного танца с парнем, который ей нравился, в изумлении уставилась на подругу:

– Что случилось?

– Правда, что случилось? – поддержал её не менее удивлённый Серёга.

– Всё просто, – пояснила Надя, обращаясь к парню. – Ты мне сказал, что ты – мстительный и подлый эгоист. Спасибо за честность. Ценю. Но от таких людей я предпочитаю держаться подальше.

Она быстро глянула на сумму в счёте и сунула в книжечку с чеком купюру.

Вика, которая была искренне уверена, что раз их пригласили парни, то они и должны платить, изумилась ещё больше.

– Так ты идёшь или остаёшься? – ещё раз спросила её Надя.

– Иду.

Парни же так и остались сидеть в молчаливом удивлении.

Глава 2
Вика Сорокина

У Вики Сорокиной были две мечты и одна тайна. Первая мечта – с самого раннего детства: иметь свой мотоцикл. Лететь на нём по трассе быстрее ветра и чувствовать скорость. Как будто перестаёшь быть человеком, а становишься кем-то другим. Становишься свободной.

Стоило в фильме появиться героине или герою на байке, как фильм для Вики тут же становился сверхинтересным. Ведь они же могли так лихо гонять по ночному городу, преследовать преступников или убегать от врагов, путешествовать по всему миру и брать с собой свою лучшую подругу или друга – значит, могла и она. Особенно Вике нравились женщины за рулём, то, как они останавливались, снимали шлем, и по плечам рассыпались длинные волосы. И эти женщины – героини фильмов казались такими хрупкими, нежными рядом со своими тяжёлыми мощными железными конями.

И она хотела стать такой же. Не просто девчонкой, которая ходит в школу, живёт с мамой, покупает в магазинах продукты и одежду, а девчонкой с мотоциклом. Сильной, смелой, отважной. Настоящей. В сто раз более настоящей, чем в кино. Байкершей.

Вике казалось, что она родилась с этой мечтой. И год за годом мечта не только не оставляла её, но и крепла, перерастала в уверенность, что именно так и должно быть в её жизни: у неё должен быть мотоцикл. Вика не просто мечтала, она упорно и упрямо двигалась навстречу своей мечте. И звёзды благоволили ей.

Каждое лето они с Надей проводили на даче у Надиной бабушки. А два года назад там вдруг стал появляться подружкин двоюродный брат Славка. Он был старше их на семь лет, и у него был свой мотоцикл. Совсем не такой, как в кино, конечно. Старенький и видавший виды «Минск». Но он заводился, и на нём можно было гонять по улицам дачного кооператива и дальше, в сторону города.

Одна Вика знала, сколько унижений ей пришлось пережить, чтобы убедить Славку научить её ездить на мотоцикле. «Отвянь, малявка», «Изыди, нечисть», «Перестань кудахтать, курица» – это были самые безобидные слова в её адрес. Славка не был плохим или жадным, просто у него в голове не укладывалось, что четырнадцатилетняя девчонка может мечтать стать байкершей. Но её упорство и упрямство победили. Она день за днём исполняла все Славкины поручения, была, как он сам её иной раз называл, «его рабыней», и в конце концов парень сдался и посадил её в седло.

Этот день Вика помнила до сих пор. Со всеми подробностями. Как он объяснял ей устройство мотоцикла, как показывал, где находится стартер, рычаг коробки передач, вращающаяся рукоятка управления дроссельной заслонкой и педаль ножного тормоза. Вика всё это знала – ведь она давно уже перелопатила весь Интернет и изучила всё это в теории! – но всё равно внимательно слушала, ведь настал момент практики, который она ждала всю свою жизнь.

А потом она села за руль. Славка не решился отпустить её одну и уселся сзади. Но Вика быстро забыла о его существовании. Первая передача, вторая передача, третья… Всё было так, как она себе и представляла в мечтах перед сном. Гладкая асфальтовая дорога послушно ложилась под колёса. Двигатель работал ровно и надёжно. Мотоцикл уверенно мчался вперёд, а она… летела. И Славка в какой-то момент перестал хвататься за руль и истошно кричать: «Не гони! Не гони!»

Вика летела. Не в мечтах, не во сне, а наяву. На настоящем мотоцикле, байке. Сама. Даже Славка не удержался и одобрительно буркнул, когда они остановились: «Ты как будто родилась в седле». И с этого дня больше не было никаких унижений. Они со Славкой стали одинаковыми, равными друг к другу в своей единственной, но пламенной страсти под названием «мотоцикл».

Были, конечно, и падения, и серьёзные травмы, и истерики мамы, и двухмесячный запрет на появление на даче Надиной бабушки, и разборки со Славкой, которому тоже доставалось от взрослых, и много чего ещё. Но Вику уже было не остановить. Она потихоньку разбиралась в устройстве мотоцикла, помогала Славке чинить поломки. Даже гантели себе купила и кистевой эспандер. Качала дома пресс и спину, чтобы легко катать байк, затягивать самый тугой болт и самой менять колёса. Вика знала, чего она хочет. Мечта стала ближе. Вика научилась водить и ремонтировать мотоцикл.

Но дальше всё было далеко не так радужно. Во-первых, нужно было получить права. А для этого надо было пройти обучение в автошколе. На которую у Вики не было денег, а её мама спонсировать предприятие отказалась наотрез. Во-вторых, мечтать о самом мотоцикле тоже можно было сколько угодно, но он стоил денег… Викина мама не то что не горела желанием покупать байк, но даже слышать про это не хотела, сама же Вика училась в девятом классе, и учиться ей было ещё о-го-го сколько: два года в школе и четыре, как минимум, в вузе. И только потом можно было думать о работе, которая бы позволила мечте осуществиться.

Вика не злилась на маму и прекрасно понимала причину её отказа. Пока они жили втроём, пока папа был с ними, денег хватало на всё. И на еду, и на красивую одежду, и на бытовую технику, и на подарки «просто так», и на поездки на море. Но… но четыре года назад папа от них ушёл. И с ним же ушло финансовое благополучие. Вика знала, что мама не просто содержит их обеих, но и выплачивает её отцу долю за квартиру. А это – большие, даже огромные деньги.

Её мама нашла себе вторую работу: она «жила с бабулькой», как это называла Надя. С богатой «бабулькой» в огромном частном доме. Богатый сын этой женщины жил и работал в Москве, а его мама мучилась от одиночества. Ей пришло в голову нанять себе женщину-компаньонку, которая будет не просто помогать по дому, но и беседовать с ней на «умные темы», а также ночевать с ней в доме, в котором «бабулька» боялась оставаться одна.

Поэтому, вернувшись с основной работы домой, Викина мама наскоро перекусывала, расспрашивала Вику, как в школе, и уходила к «бабульке». Там она пила с ней чай перед сном, обсуждала городские новости, а потом укладывалась спать в комнате для гостей. В выходные мама помогала «бабульке» возиться с цветами на участке, если это было лето, или посещала с ней выставки и театры, если была зима. Её работодательница жалованье платила исправно, расплачиваться с долгом хватало, но на этом деньги и заканчивались. Еда и одежда покупались по минимуму. О мотоцикле не могло быть и речи.

– Мечтай о скутере, – обычно советовала ей Надя. – На него и прав не надо, и стоит он дешевле.

Но Вике это казалось предательством: ведь мотоцикл – это мотоцикл, а скутер – что? Так, развлечение для детишек. Оставалось только с нетерпением ждать лета, чтобы снова поехать на дачу к подружкиной бабушке, там с нетерпением ждать выходных, на которые приезжает Славик, а потом – ждать те вожделенные час-полтора, на которые он обычно одалживал ей своего железного коня. И снова – лететь по дороге, чувствовать себя смелой, сильной и свободной.

Вика даже волосы старательно отращивала, чтобы, как в кино, они упругой волной вырывались из-под снимаемого шлема. Волосы уже были ниже талии. Ровные, русые, красивые. Только даже шлема у неё своего не было, не то что мотоцикла…

Вторая же Викина мечта была, так сказать, не совсем Викина… «Нам пора встретить свою большую внеземную любовь, – где-то с год назад заявила Надя. – Мотоциклы мотоциклами, но любовь – это тоже важно и нужно». Вика и сама перед этим заметила, что интересные фильмы бывают не только про мотоциклы, но и про отношения. А потому не стала особенно сильно противиться подруге: должна быть вторая мечта – значит, должна быть.

С тех пор Вика с Надей начали говорить о любви и поглядывать на парней. Мечтать, прикидывать, примеривать на себя. Каково это – влюбиться? Как начинается любовь? Как её узнать? Тем более что в их классе уже многие девчонки стали встречаться с парнями. По крайней мере, стали постоянно говорить о них, хвастаться новыми знакомствами, кокетничать с одноклассниками и устраивать бесконечные вечеринки-посиделки-прогулки. И только подружки не участвовали в этом действе. Потому что у них никого не было. Ни одного знакомого парня, кроме одноклассников. Если, конечно, не считать Славку. Но ведь он был на семь лет старше, был двоюродным братом Нади, да и к тому же с прошлого лета серьёзно встречался с девушкой своего возраста. Поэтому Вике только и оставалось, что писать о своей мечте в дневник.

А дневник – это была Викина тайна. В её столе лежала общая тетрадка с фокстерьером на обложке, в которую она записывала свои мысли.

22.02.

«Сегодня начался новый период в моей жизни – осознание себя, своих возможностей, достоинств и недостатков.

САМОПОЗНАНИЕ

САМООЩУЩЕНИЕ

Да, до этого я не знала себя и не понимала – отчего была не уверена в себе; не верила в себя (действительно, а не на показ, мол, я – никто, отстаньте от меня!), ибо как верить, не зная во что? Пряталась ото всех). Теперь я точно знаю, кто я: я девчонка, которая хочет влюбиться. Так странно, до этого я об этом не думала. Как будто у меня раньше в жизни было всё, что мне нужно, а теперь оказалось, что не всё. Что мне нужно что-то ещё. Я хочу испытать любовь. Вот так вот! Можете радоваться! Я – такая же, как все! Я хочу, чтобы в моей жизни появился парень, в которого бы я влюбилась, ибо в жизни надо всё узнать, а я не знаю, каково это – влюбиться. Только как влюбиться, когда я поняла, что я – уродина? Я – УРОДИНА. Пожалуйста, я это признала. Вы рады? Рост – метр семьдесят, вес – восемьдесят пять килограммов. На каблуках я выше большинства одноклассников. Я не стройная, не хрупкая и не воздушная. Я – уродина. И с этим ничего не поделать. Осталось только разобраться с другими своими недостатками. Надо сделать их достоинствами (я имею в виду не что-то плохое – жадность, нечестность, бессовестность – нет! – милые мелкие оплошности). Уж коли тянет врать – надо врать для смеха. Чтобы всем было весело. Плюс надо воспитывать в себе положительные черты: пунктуальность, добросовестность, трудолюбие. Надо поверить в то, что я смогу сделать себя (уж коли природа дала в некоторых областях маловато). Чтобы меня любили не за внешность, а за душу. Только на это нужно много времени».

Про дневник Вика не говорила никому, даже Наде. Хотя некоторые мысли не только записывала, но и озвучивала подруге. Как, например, про то, что она – уродина.

– Кто уродина? Ты – уродина? – всегда моментально отзывалась Ложкина. – Какая чушь! Да, ты высокая. А потому искать парня надо не среди одноклассников, а постарше. Логично? А ещё – верить в себя, плюнуть на зеркало и самой взять всё в свои руки.

В конце концов, Надя сама «взяла всё в свои руки», а потому и неудивительно, что на их пути появились Генка Фролов и Серёга Черемшин. Генка Фролов был на полголовы выше Вики! И всё могло бы быть хорошо, и всё могло бы получиться, если бы, как была убеждена Вика, Надя всё не испортила прямо на первом свидании. А потому, едва выйдя из «Ложного пафоса» на мороз, она тут же едва не расплакалась:

– Как ты могла?.. Почему мы ушли?.. Почему ты ушла?..

– Могла бы и остаться. Я тебя за собой не тянула. Кстати, ещё не поздно вернуться, – пожала плечами Надя, но потом заметила состояние подруги: – Ты что, плачешь?

– Нет, нет, слёзы от мороза, – открестилась Вика.

Подружки дошли – почти добежали – до Викиного дома, поднялись к ней в квартиру попить чаю. Надя, улыбаясь, вытащила из сумочки шоколадку и торжественно положила на стол, но Вика ее проигнорировала.

– Прости, но я так и не поняла, с чего ты на Черемшина взъелась? – разливая по кружкам горячий чай, поинтересовалась она.

– Чего непонятного-то? Если человек говорит, что он – подлый мстительный эгоист, то мне рядом с ним нечего делать, – пояснила Надя. – Сама посуди: вот ты про себя станешь рассказывать, что ты – подлая и мстительная? Нет, потому что ты – хорошая и добрая. А он – не такой. Или ты мечтаешь встречаться с подлым эгоистом?

– Может, он не это хотел сказать? Может, я тоже – подлая эгоистка, просто про себя этого не знаю? Может, он тебя просто проверял?

– Что хотел сказать, то и сказал, думаю. То, что ты допускаешь, что ты себя не знаешь, это понятно, я тоже, наверное, не всё про себя знаю. А он, судя по его уверенному виду, всё про себя знает. Ну и какие у меня основания ему не верить? А если это проверка – то что он хотел проверить? Да и вообще, я против каких-либо проверок. Что за чушь? Я хочу честных и открытых отношений. Хочешь что-нибудь узнать – спроси.

– Но ведь разве не глупо из-за одной фразы человека сразу вычёркивать его из своей жизни? Портить первое свидание? И не только себе, но и мне?..

– Эх, если бы дело было только в одной фразе… – вздохнула Надя, отпивая чай. – Не знаю, как ты, а я за ним наблюдала всё время. Мы на свидание какие пришли? Кра-си-вы-е! А Черемшин? Он пришёл в трениках. Ну, или в каких-то похожих на них штанах. Это нормально? А потом он стал про тёлочек рассказывать. Это нормально, да? Меня тошнит от парней, которые называют девчонок тёлочками. Ведь они же, получается, и нас так за глаза называют! А я – не тёлочка.

– Может, это и не так страшно… Ведь они же все…

– Не все! – перебила Надя. – Мне лично такие парни не нужны. Мне это противно. Сначала «тёлочки», потом – тупые анекдоты про блондинок, потом – «молчи, женщина». Фу! Аж противно. Да и вообще, они оба ведь нас даже не слушали! Выпендривались перед нами, а не слушали. Как будто мы – пустое место. Ты разве не заметила?

– Да они просто растерялись! Они, может, с девчонками никогда не встречались, вот и волновались. В кругу парней привыкли говорить про тёлочек, вот и с нами вырвалось. Почему ты к парням такая жестокая? Мы ведь тоже не идеальны! – разволновалась Вика. – А теперь как были мы без парней и без любви, так снова и остались. Сама же меня убеждала в том, что нужно найти парней! Признайся, ведь Серёга тебе встречаться предложил?

– Предложил, и что? Я же тебе сказала, что я не буду встречаться с мстительным подлым эгоистом. А ты что, готова абы с кем встречаться, лишь бы был «свой парень»?! Я в шоке.

– Будешь ещё печенье?

– При чём тут печенье?! Ты меня слушаешь?

– Да…

– Не хочу я больше печенья. Жаль, что ты меня не слушаешь и не слышишь. – Надя решительно поднялась из-за стола. – Спасибо за чай. Мне пора. Давай вернёмся к разговору завтра?

– Пора так пора… – растерялась Вика. – Как скажешь, давай завтра…

– Ты хотя бы подумай об этом! Раз мне говорить не хочешь.

– Хорошо. Пока-пока! – подружки попрощались; только Вика так и не поняла, о чём она должна была подумать.

Расстроенная, она вернулась на кухню. Посмотрела на часы: времени было почти десять. Маму можно было не ждать: сегодня, как и почти каждую ночь, она ночевала у «бабульки». И для Вики это был вовсе не плюс, как посчитали бы все её одноклассники, которые только и ждали, чтобы «предки свалили на Северный полюс». Для неё это был минус: она постоянно была одна.

Одна, одна и одна. Вся однокомнатная квартира принадлежала ей: и кухня, и ванная, и телевизор, и компьютер, и кровать с диваном – где хочешь, там и спи. И только дневник да верная фокстерьерша Керри всегда были рядом с ней. Вика допила чай с печеньем и заглянула под стол: та, как обычно, свернувшись калачиком, спала у ног хозяйки.

– Гулять? – резко спросила Вика, чтобы в очередной раз насладиться реакцией собаки.

Керри немедленно подскочила вверх и пулей рванула из кухни. Слово «гулять» она узнавала в любом контексте и тут же стартовала к входной двери. Убедить её, что «гулять» может относиться не к ней, было невозможно: за «гулять» всегда надо было отвечать – немедленно отправляться с ней на улицу.

Но в данный момент Вика была честна со своей любимицей. Она поднялась с табуретки и направилась в прихожую одеваться. Ведь как бы она выносила одиночество, если бы у неё не было собаки?