Текст книги "Замужняя невеста для короля (СИ)"
Автор книги: Ирина Ваганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Она прикрыла дверь, и я осталась одна в крошечной – не больше трёх шагов по диагонали – каморке.
Снизу тянуло свежим табаком. Курительная была почти подо мной, в стене вдоль пола имелись узкие щели, сквозь них пробивался свет. Я разобрала речь двух человек – мужа и незнакомца. Они обсуждали качество табака, и я внутренне отругала служанку за самоуправство: притащила меня сюда неизвестно зачем! Хотела уже выбираться, как незнакомец произнёс моё имя:
– Нет, ты объясни, кем тебе приходится эта Романта Бетц? Кем? Уж не удочерить ли ты её собираешься?
– Хоть и удочерить, кого это волнует? – смеясь, ответил муж.
– Циан! – сердился гость. – Тебе хорошо известно, кого это может волновать! Не дело удочерять почти совершеннолетних девиц!
– Почему же? Своих детей у меня нет…
– Циан! Я тебе по дружбе говорю: брось чудить. Сначала заявляешь, что больше никогда не женишься, теперь это!
– Моктус, я помню о том, что ты мне друг, но вынужден разочаровать: следовать твоим советам не стану.
– Напрасно. – Послышались шаги и недовольное пыхтение, человек, названный мужем Моктусом, расхаживал по курительной и напевал себе под нос бравурную мелодию. Наконец, он снова заговорил: – Едешь через полстраны, везёшь сюда родственницу настолько дальнюю, что её и роднёй считать как-то странно. Зачем? Хочешь досадить Дуттлу? Его семейству?
– Никому я не хочу досаждать, – серьёзным тоном ответил Циантин. – Я действительно, привязался к Романте. Воспринимаю её как ребенка, о котором нужно позаботиться, уберечь её от… неважно.
– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить! – бодро воскликнул Моктус, перестав расхаживать.
Излагал он чётко и ясно, словно произносил заготовленную речь, а я не верила, что слышу всё это.
Следующей осенью в столице будет проходить отбор невест для короля. Моктуса назначили главным распорядителем. Пока ещё официальных объявлений не было, болтать о предстоящем отборе не следует, а вот подготовить к нему девочку – то есть меня – просто необходимо.
– …Это хороший шанс устроиться во дворце, – убеждал моего мужа столичный друг, – даже если её не выберет король, будут и другие претенденты. Ни одна из двенадцати невест не останется без жениха – в этом я убеждён! Осталось только пройти сквозь сито проверок и попасть в число этих двенадцати счастливиц.
– Нет.
– Но почему? У неё есть все шансы! Красивая, стройная, фигурка просто загляденье…
– Нет, Моктус, и оставим этот разговор.
– Слышал, ты с ней занимаешься историей и литературой. Очень хорошо. Там, скажу по секрету, будут самые разнообразные испытания, в том числе и на эрудицию…
Я бы послушала, какие ещё доводы приведёт хлопотавший за меня человек, но от волнения или от густевшего дыма меня стал душить кашель, пришлось покинуть каморку и, чтобы меня не поймали на месте преступления, побежать к себе. Схватив шаль, выскочила на балкон и замерла, глядя на серый горизонт, едва отделявший море от неба.
Новость обрадовала меня. Появился удобный повод, чтобы попасть во дворец. Сбежав от барона и добравшись до столицы, я смогу притвориться участницей отбора и проникнуть туда, где можно встретить короля. А там… брошусь в ноги, расплачусь… Неужели сердце его величества не дрогнет?
– Эх, папа, – сказала я вслух, – что ж ты так продешевил? Отдал меня проклятому барону, а мог предложить самому королю.
Глава 10
Я едва не простыла, стоя на балконе, зато запах дыма, въевшийся мне в кожу и волосы, выветрился. Домоправительница, найдя меня, долго возмущалась неразумным поведением «глупой девчонки»:
– И так здоровье слабое, так ещё на холоде раздетая торчишь!
– Нормальное у меня здоровье, – слабо возражала я.
– А кто валялся в постели после прогулки? Я, по-твоему?
– Больше не буду, Роза, – проще было согласиться.
– Ладно. К ужину иди. Велели раньше подать. Уезжает Моктус.
– Кто он, этот Моктус? – изобразила я невинное любопытство.
– Не знаешь? – возмутилась домоправительница, она укоризненно покачала головой. – Королевское семейство надо изучить, иначе какая же ты госпожа?
– Он принц?
– Князь, а его величеству приходится троюродным дядей.
– Моктус из той ветви, кто переворот готовил?
Роза замахала не меня руками:
– Тех казнили, в тюрьмах сгноили. Что ты! Он женат на двоюродной тётке короля, а та – дочь сестры Эдмунда-багрового.
– Как ты это всё помнишь?
Домоправительница засмеялась довольная моим удивлением:
– Дениза долбила королевскую родословную целый месяц, а мне поручили за этой шалуньей присматривать. Уж лет пять прошло, а я всё никак эту чушь из головы не выброшу.
За разговорами мы дошли до столовой, там уже все расселись, я проскользнула к своему стулу и оказалась как раз напротив Моктуса, сидевшего подле Женни. Пряча от него глаза, я смотрела исключительно в тарелку и от волнения отправляла в рот одну ложку за другой, точно меня месяц не кормили. Зачем-то сыпанула себе перца, и во рту всё горело, я заедала жжение хлебом, пила воду, не замирая ни на секунду. Если и были у его светлости планы на меня как на участницу отбора, он отказался от них во время этой трапезы. Зато супруг остался доволен моим неудачным выступлением.
Мучил меня надоедливый вопрос: обратиться к Моктусу за помощью или не рисковать? Решила-таки попытать счастья. В момент общей суеты, когда все покидали столовую, я будто ненароком оказалась рядом с князем и шепнула ему:
– Уделите минуту времени перед отъездом?
– Подожди меня в каминном зале, – сказал он, едва заметно шевеля губами.
Камин ещё не разжигали, в просторном помещении было прохладно, я ходила, чтобы согреться. Хозяева прощались с гостем, и я засомневалась, что он вспомнит обо мне.
Вспомнил. Услышав быстрые шаги, я обернулась.
– Похоже, я забыл их где-то здесь, – крикнул Моктус кому-то, прежде чем войти в каминный зал, – нет-нет я сам поищу. – Он стремительно приблизился ко мне и взглянул прямо в глаза: – Что ты хотела, Романта Бетц? – Замявшись, я промолчала, поэтому он спросил ещё: – Заметил, как ты взволнована. Что-то беспокоит?
– Ваша светлость, умоляю, позвольте уехать с вами.
– Со мной? – удивлённо поднял брови мужчина.
– Мне нужно попасть во дворец короля.
– Хм… – герцог отступил и с минуту изучал моё лицо. – Прости, Романта, барон не позволит увезти тебя.
– Я незаметно проберусь в вашу карету! – воскликнула, не сомневаясь, что сумею провернуть эту шутку довольно легко.
Моктус покачал головой:
– Побег воспитанницы Кофра свяжут с моим именем. Это нехорошо. Нет.
Я, глотая слёзы, заныла:
– Пожалуйста, это очень важно для меня.
– Вот что мы сделаем, – герцог снял перстень с мизинца и протянул украшение мне. – Уговори Циана попутешествовать, скажи, что мечтаешь увидеть страну. Когда приедете в столицу, убежишь от барона, раз ты такая ловкая, а страже у ворот королевского дворца покажешь перстень. Меня позовут, я выйду тебя встретить.
Он кивнул, прощаясь, и стремительно пошёл к выходу. Я стояла неподвижной колонной, сжимая подарок в кулаке. Это – победа! Ещё один шаг приблизил меня к свободе!
***
Весна – яркая, буйная, смелая – подарила мне решимость. Видя, как расцветает земля, каким буйством откликается природа на тепло и свет, я не могла торчать в четырёх стенах. Занятия наши Циан прекратил, ему тоже не сиделось в замке, он отправился объезжать земли, оправдываясь необходимостью проведать арендаторов, узнать, всё ли у них хорошо – барон был заботливым хозяином. Вернуться обещал через две недели, я наметила этот срок крайним для побега.
Совет герцога оказался слишком наивным. Не так хорошо Моктус знал своего друга, как думал. Моё нытьё о желании путешествовать супруг не воспринял всерьёз. Холодный тон его отказов не оставлял надежд на перемены, и я решилась бежать.
План был продуман до мелочей, но я тянула с его воплощением. Наслаждалась хвойными ароматами в кипарисовой роще, любовалась цветущими абрикосами, гуляла по берегу моря, прощаясь навсегда с его бесконечным простором и переменчивым характером, кричала вместе с чайками, стоя на краю утёса. Каждый вечер ложилась в постель, убеждая себя, что завтра поеду в город якобы на представление гастролирующего так цирка, о котором Ланфа прожужжала мне все уши. В цирк, разумеется, не пойду, оставлю Тома ждать меня на площади, а сама пробегу дворами к стоянке извозчиков. Найму экипаж и… в путь!
Однако наступало завтра, и я снова откладывала отъезд.
***
Мирное существование прервалось одним тихим вечером. Трудно угадать, откуда мне пришла счастливая мысль отнести изъятые из книгохранилища фолианты на место, но осуществление этого благородного намерения спасло мне жизнь.
Ланфы в замке не было, она в последнее время появлялась только по утрам, пока были силы таскать огромный живот – горбунья шутила, что родит слоника или верблюжонка. Да и я бы и не стала просить беременную служанку подниматься с тяжёлыми фолиантами по лестницам. Самой тоже не хотелось на глазах у всех ходить с книгами в руках, решила переместиться в книгохранилище с помощью заклинания. Заодно потренироваться, а то совсем забросила это дело.
Собрала книги в охапку, хорошенько представила место рядом с ореховым столом в центре библиотеки, прочла заклинание и мигом очутилась в полутёмном пыльном помещении. Потолочный светильник зажигать не стала, обошлась магическим фонарём.
Вернув фолианты в раздел «разное», стала бродить между стеллажей. Сколько тут было всего интересного! С удовольствием прихватила бы с собой десяток томов, но кто же ездит в цирк с книгами?! Всё моё притворство мигом рассекретят.
Посещение библиотеки настроило меня на философский лад, я так глубоко задумалась, что пошла к выходу, будто попала сюда обычным путём. Отворив дверь, опомнилась: почему не заперто? Позже узнала, что служанки пришли в книгохранилище убираться и успели открыть замок, но их срочно позвали в главную башню, и девушки унеслись на зов, забыв запереть.
Собственно, дверь не стала бы для меня препятствием, но куда бы я решила перескочить, большой вопрос. А так неторопливо спускалась и даже остановилась в переходе, услышав шум беготни и крики.
Что случилось?
Пожар. Горел мой кабинет. Полыхал так, что будь я там, превратилась бы в факел.
Слуги по цепочке передавали тазы и вёдра, наполненные водой, из моих покоев слышались крики, валил белый дым.
– Рома! – басом закричала домоправительница, бросаясь мне навстречу и обернувшись к толпе бросила: – Она жива! Она здесь!
Из дыма вывели Мота в мокрой одежде. Он пытался найти меня в кабинете, облившись водой, чтобы не обгореть.
Говорить я не могла, только переводила взгляд с одного лица на другое и беззвучно шевелила губами. Роза увела меня в свою комнату напоить чаем и успокоить:
– Кабинет пришёл в полную негодность. Остальные комнаты целы, сейчас там приберут, спать будешь у себя.
Я кивала, соглашаясь, хотя спать «у себя» было страшно.
Мне повезло, что деньги догадалась хранить в спальне. Куда бы я уехала, потеряв в огне сбережения?
Больше всего угнетало меня, что я не знала, кому могу довериться. Сердцем чувствовала искренность Розы, но и ей не призналась, что не пойду в свою спальню. Вернее, я скрылась в своих покоях, но оттуда перенеслась в соседние и ночевала в спальне мужа. Вот он удивился бы, приехав этой ночью!
***
Спала я тревожно. То слышались шаги за стеной, то казалось, что за окном светят фонарём. Особенно мучали мысли: кто-то хочет моей смерти или пожар – всего лишь случайность?
Я не успела поговорить ни с кем из родственников, но Роза передала мне слова виконта. Тот предполагал, что поджог совершили с помощью магии. Свидетели заметили, как в окно кабинета влетела шаровая молния. На моё ядовитое «не сам ли Дуттл запустил эту молнию» Роза возмутилась. По её словам, господин очень переживал и всё причитал, говоря, что нужно было Циану отпустить меня в столицу – жива бы осталась.
Мне пришлось согласиться с домоправительницей. О моём статусе никто не знал, зачем желать смерти бесправной приживалке? Услать подальше и ладно. Ошибся мой супруг – тайна замужества не спасает от проклятья, а времени, чтобы расторгнуть брак, меньше, чем я надеялась.
Разбудили меня птицы. Окно в спальне было закрыто неплотно, звенящая, переливчатая, мелодичная песня зарянки заполнила комнату. Я потянулась, благодарно улыбаясь невидимой солистке, и открыла глаза. Несколько мгновений ушло, чтобы сообразить, где нахожусь. Обстановка в спальне мужа отличалась от моей, здесь было сумрачно, преобладали спокойные цвета: насыщенный зелёный, приглушённый оливковый. Подумалось, что барон неплохо смотрелся бы здесь. Надёжный, заботливый, уравновешенный мужчина – полная противоположность моему отцу. Пожалуй, я бы не отказалась стать женой Циана по-настоящему, не будь этого злосчастного проклятья.
Медлить не стоило. Роза может приказать горничным прибраться здесь к приезду хозяина, трудно будет объяснить, что делает «воспитанница барона Кофра» в его постели. Я поспешно оделась и прошмыгнула в свои комнаты. В кабинет заглянула, но, ужаснувшись, прикрыла дверь. Вид обугленной мебели, испорченного прогалинами ковра, закопчённых стен, удушливый запах гари и сырости не позволили перешагнуть порог.
В спальню не пошла, осталась дожидаться завтрака в гостиной. Прибежавший с подносом поварёнок спросил, не надо ли мне чего, кроме каши, молока и булочки. Я с улыбкой отказалась. Села за стол и посмотрела на мявшегося мальчишку:
– Что?
– Тут это… письмо вам, – он кивком указал на дверь, – воткнуто было, а я, когда открывал, уронил.
– Ну, принеси.
Мальчишка выскочил из гостиной и тут же вернулся с конвертом. Бережно положил его на угол стола и умчался.
Слегка помятый конверт из белой плотной бумаги не имел ни марок, ни штемпелей. Размашистым почерком было написано: «Романте Бетц». Я ела кашу, поглядывая на широко расставленные, не соединённые между собой буковки и гадала: кому вздумалось писать мне? Открывать не спешила, хотела позавтракать спокойно. Мало ли что там.
Гувернантка, придя за посудой, покосилась на письмо, поморгала, но, так и не задав вопроса, ушла. Я, всё ещё не решаясь вскрыть конверт, взяла его и вышла на балкон. Над морем стелилась сиреневая дымка, птицы уже смолкли, зато со стороны кузницы доносились звуки ударов металлом по металлу и слышались недовольные окрики: мастер выражал недовольство своим учеником.
Надорвав край конверта, я вытащила сложенный пополам лист:
«Если хочешь узнать правду о бароне Кофре, приходи к Узкому ущелью в полдень».
Подписи не было.
Глава 11
В полдень…
Рассеянно глядя вдаль, я сложила письмо и убрала обратно в конверт. Нужно ли мне знать правду о чёрном вдовце? Что такого особенного неизвестный отправитель собирается мне сообщить? Идти или не идти? Не могла принять решение.
Вернулась в комнату, бросила письмо на оттоманку и пошла переодеваться. Сегодня же уеду отсюда. Хватит, загостилась. Выбрала платье из прочной ткани, не слишком нарядное, зато достаточно удобное, чтобы провести в нём не меньше двух недель. Раз я «иду в цирк», то не могу прихватить смену – придётся покупать в дороге. И пищу тоже, даром кормить меня никто не станет. Только бы денег хватило. Скопленная мной сумма казалась астрономической, но логика подсказывала, что это до тех пор, пока не начались траты. Растает моё богатство быстрее, чем хотелось бы. Ничего, буду экономить, мне не привыкать. Обулась в ботинки на толстой подошве. Здесь в них жарко, но ведь поеду на север, а там земля ещё не просохла и дожди льют чуть ли не каждый день. Лето притаилось за калиткой.
Собравшись как могла, вышла во двор. Разыскала в конюшне Тома:
– Отвезёшь в город?
Мужчина кивнул, помня наш уговор:
– В цирк? Так это… на утреннее представление опоздали, теперь в шесть вечера будет.
– Да-а? – излишне, пожалуй, огорчилась я. – Но мы ведь можем пораньше отправиться? Я по торговым рядам пробегусь.
– Можем, отчего ж! – с готовностью кивнул кучер. – Сразу после обеда и тронем.
Возразить мне было нечего. После обеда, так после обеда, подкрепиться перед дальней дорогой – не грех. Вздохнула и пошла гулять. Немного побродила по краю плато, полюбовалась морем. Солнце стало припекать. Близился полдень. Сходить к Узкому ущелью, раз время есть? «Пойду, – решилась я, – посмотрю, что за человек хочет со мной пообщаться, послушаю, что расскажет о бароне».
Миновав распадок, обошла гору и остановилась, вглядываясь вперёд. Ждут ли меня? На скамье кто-то сидел. Со спины узнать было невозможно. Мне стало не по себе. Стояла не меньше минуты, рассматривала одетую в бесформенный тёмный балахон фигуру. Человек на скамье не шевелился. Было похоже, что он медитирует, наслаждаясь синевой неба над зелёной возвышенностью по ту сторону Узкого ущелья. Ступая как можно тише, стараясь не хрустеть мелкими камушками, я приблизилась к скамье.
– Эй! – позвала. – Письмо мне вы прислали? – Фигура не шевелилась, я чуть попятилась, испугавшись неизвестно чего, и ещё раз окликнула незнакомца: – Эй, вы слышите меня?
Снова ни звука, ни движения. Спит?
Теперь уже не таясь, я преодолела оставшееся до скамьи расстояние и заглянула в лицо сидящего человека… Это не человек! Манекен в рыжем парике, облачённый в плащ с капюшоном, таращил на меня стеклянные глаза.
Я резко обернулась, ища того, кто так обидно пошутил. Заметила шевеление на горбу ближайшей горы. Тень мелькнула за нависающей над обрывом глыбой. Та покачнулась и стала медленно оседать.
– О-о-о! – простонала я, прикидывая путь, каким ринется вниз эта штуковина.
Нужно было спасаться, но на тропу, приведшую меня сюда, уже сыпались довольно крупные булыжники, ещё немного – и меня посечёт каменный град. А ещё через мгновение сбросит на дно ущелья и раздавит мощной осыпавшейся сверху волной.
Избежать гибели я могла лишь одним способом – перепрыгнуть на ту сторону ущелья. Закричала, нет, заорала в страхе слова заклинания, гипнотизируя просвет между стволами, растущих там деревьев.
Силы, потраченные мной на этот дикий прыжок, лишили меня сознания.
***
Я очнулась, лёжа на мягкой траве в тени увитого плющом платана. Листья его напомнили кленовые, но могучий ствол и раскидистая крона не позволяли признать эти деревья близкими родственниками. Ветер что-то нашёптывал, плутая между ветвями. Отвечая ему, гудели шмели.
Не представляла, сколько времени я пролежала. Тело ныло. От неудобного положения затекли мышцы. Во рту и в носу было сухо, словно там посыпали извёсткой, кожу лица стянуло как гипсом. Я села, посмотрела через Узкое ущелье. Скамейки на той стороне не было, на её месте возвышалась груда камней, в воздухе витало ещё не осевшее облако пыли. Тропу перегородили обломки скалы.
В одном я была твёрдо убеждена: лучший выход для баронессы Кофр сейчас – исчезнуть из Кофрского замка. Судя но настойчивости моего врага – человек это или демон – в живых он меня не оставит. Будь возможность попасть в город, минуя земли барона, я бы так и сделала. Увы, иного пути, как мимо замка, не знала. Теперь, когда вернуться по распадку, даже если перескочить через ущелье, невозможно, придётся делать заметный крюк, спускаться к морю и снова подниматься на плато. Чего-чего, а сидеть без дела точно не следовало. Я встала и, пошатываясь, побрела по лесу. На счастье, неподалёку обнаружился родник. Прозрачная, слегка минерализованная вода вытекала из расщелины в камне, собираясь в продолговатую гранитную чашу. Я умылась, напилась и бодрее пошагала вниз по склону.
До знакомого пляжа добиралась больше часа. Пока шла среди платанов, всё было неплохо, использованная впопыхах магия основательно подкосила меня, но на ногах я держалась. Подобрала на выходе из зарослей крючковатую палку и опиралась на неё как на посох, с сожалением покидая благословенную тень. Приклеенное в зените солнце жгло так, что в своём практичном наряде я рисковала свариться заживо, поэтому шла еле-еле.
По моим расчётам обед уже подали, и я надеялась проникнуть к себе в спальню незамеченной. Только бы служанки не сунулись приглашать в столовую. Ни есть, ни видеть никого не хотела, всеми силами стремилась как можно быстрее убраться из этого места. Сразу бы и уехала, но, к большому сожалению, не захватила с собой кошель, а без денег как я доберусь до короля?
Не стала проходить через ворота, представила пятачок свободный от акации позади восточной башни и перенеслась туда сразу от дороги. Не задерживаясь, вторым рывком перескочила в гостиную занимаемых мной до этого дня покоев.
Сначала вздохнула с облегчением: толстые стены умудрились сохранить прохладу. Потом с сожалением: жаль будет расставаться с уютными комнатами. Но жизнь дороже, о чём настойчиво напоминал запах гари, проникавший сюда из кабинета. Не мешкая, кинулась в спальню, достала кошелёк, поразмыслив, сунула его в небольшой саквояж, туда же отправился блокнот с записями, кое-какие попавшие под руку мелочи.
Перестав суетиться, присела на кровать и только теперь обратила внимание на необъяснимую, совершено непривычную тишину. Вполне естественный шум для наполненного людьми замка стих, будто стояла глубокая ночь. Не сдержав любопытства, я вышла на балкон и перевесилась через ограждение, высматривая кого-нибудь во дворе. Пусто. Молчала кузница, никто не стирал и не развешивал бельё, не тащил корзины со снедью, не бранил проштрафившегося мальчишку-поварёнка, не судачил, не смеялся.
Не сразу я нашла объяснение столь резкой смене обстановки в Кофрском замке. В тот момент больше всего огорчил замок на двери конюшни. Куда подевался Том? Мы же договорились ехать в город!
Вот тут-то меня и осенило: грохот камнепада наверняка слышали в замке.
Я вернулась в гостиную и поискала письмо, оставленное на оттоманке. Его не было. Одно из двух: либо его забрал отправитель, либо нашла служанка. В любом случае о том, что в полдень я пошла к Узкому ущелью, стало известно. Раз так, можно с уверенностью утверждать, что воспитанница барона Кофра погребена под рухнувшей скалой.
Суеверный ужас охватил моё существо. Крупная дрожь волной прошла по всему телу. Случайностью был не пожар и не обвал, случайностью было моё спасение. Смерти я избежала лишь благодаря магии, так вовремя осознанной и прирученной мною.
Опустившись на атласное сидение, я заплакала. Лила слёзы, как маленькая девочка, которую без всякой вины заперли в сырой, пропахшей плесенью кладовке, лишили ужина и забыли о её существовании.
О Циан! Зачем ты согласился взять меня в жёны?!
Посидела, похныкала, жалея себя. Постепенно унялась дрожь, вернулись силы, высохли слёзы.
Плачь – не плачь, а побег никто не отменял. В чём не было сомнений, так это в том, что второй раз я не совершу вчерашней ошибки. В огне не сгорела – камнями завалили. Из каменного урагана выбралась – утопят, пожалуй. Или отравят. Или с лошади сбросят. Нет уж, пусть мой враг считает задачу выполненной.
Следовательно, никому не нужно показываться на глаза. Даже Тому. Придётся топать в город пешком. Благо тут не так далеко, к вечеру доберусь. Изменив первоначальный план, я решила прихватить с собой кое-какие вещи. Не здешние, заметят, пожалуй. А вот собственный мешок, так и провалявшийся в углу шкафа всё это время, я забрала.
Ощущения у меня были такие же, как в тот день, когда отец продавал меня барону: подступающий к горлу комок, слёзы… оставляемый навсегда дом… полная неизвестность впереди… мешок с барахлишком в руках.
Глава 12. Цирк
Первого человека, которого я встретила, покинув Кофрский замок, был старик из соседнего селения. Плелась я под палящим солнцем, с трудом волоча ноги и проклиная себя – зачем взяла мешок? Не такой он оказался тяжёлый, но за спиной нести было нестерпимо жарко, а перекладывать из руки в руку неудобно. Услыхав неспешные постукивания подков по камням дороги, я отошла на обочину. Меня нагоняла повозка, запряжённая каурой лошадёнкой. В кузове теснились бидоны, в воздухе витал тонкий аромат кислого молока – крестьянин вез в город творог, масло и сыворотку.
Я с поспешностью приняла предложение старика составить компанию в пути, забросила ношу в угол телеги, уселась на слежавшуюся солому и с удовольствием потрясла ногами, ох как они устали! На вопрос, не Кофрского ли барона я служанка, честно ответила:
– Нет, не служанка.
– Говорят, там девицу ищут погибшую.
– Ищут вроде, – я прикусила губу, стараясь не показать волнения.
– Надо ж, – сокрушённо качал головой крестьянин, – обвал случился. Зимой чаще лавины сходят, если снега навалило, а летом-то что? Э-эх! – Он стегнул лошадку, словно она была виновата в трагедии. – А ты куда направляешься?
– В цирк. Представление хочу посмотреть. – Я примолкла, но, поймав заинтересованный взгляд старика, продолжила: – С кучером договорилась, что отвезёт, а его на разбор завалов послали.
– Оно и понятно, – возчик одобрительно кивнул. – А представление я тоже видел. Мужик там девицу мечами протыкает, а она целёхонька. Колдовство! Иначе никак.
Старик рассказывал о цирке, о городских и деревенских новостях, а я смотрела на удалявшиеся башни замка, чувствуя неловкость. Ланфа, конечно, рыдает, считая меня погибшей. Но сообщить горбунье о том, что жива, я не могла. Вряд ли она сможет удержать это в тайне от барона, а тот незамедлительно организует поиски. Нет, умерла, так умерла! О том, каково будет Циантину узнать о том, что его хитрость не удалась, и проклятье настигло очередную жертву, я старалась не думать.
Старик довёз меня до центральной площади, где раскинул свой шатёр цирк-шапито. Поблагодарив доброго крестьянина, я предложила ему монетку, но дед широко улыбнулся, качая головой:
– Брось, барышня, какие деньги? Приятно было прокатиться с такой красавицей!
Я заключила, что путешествие моё началось вполне удачно. Правда, следом шло разочарование – извозчики наотрез отказывались везти меня на ночь глядя.
– Утром с превеликой радостью, – отвечали все, как сговорившись, – а сейчас чего? Не успеешь отъехать, как на постой просись. Поблизости и трактиров приличных нет.
Уточнив, какая потребуется плата, если выезжать утром, я приуныла. За поездку в столицу мне придётся выложить половину сбережений. Что ждёт меня в конце пути, я не знала. После аудиенции, на которую рассчитывала попасть с помощью князя Моктуса, трудности не окончатся. Получив развод, нужно будет устраиваться: снять жильё, питаться, одеваться. А доходов, пока не найду работу, не предвидится. Но это потом. Сейчас нужно было где-то провести ночь. Я бродила по дворам, спрашивала у встречных, нет ли где поблизости свободного угла, и незаметно вернулась на площадь. Народ толпился у будки с кривой вывеской «Касса». Зазывала выкрикивал:
– Последнее представление! Спешите! Смертельный номер великого Гульнаро! Акробаты! Жонглёры! Торопитесь увидеть! Цирк покидает Кофрский полуостров! Последнее представление…
Что мне оставалось делать? Конечно, идти в цирк!
Тратиться на билет я не стала. Обошла шатёр и заглянула за откинутый полог служебного входа, охраняемого толстой карлицей. Мне бы представить хорошенько, что там дальше, и перескочить. Попробую, а не получится, так пойду за билетом.
– Явилась, что ли? – хмуро глянула на меня карлица. – Устраиваться?
Я машинально кивнула:
– А можно?
– Быстро ты, – толстуха мотнула головой, приглашая меня пройти.
Я не заставила себя упрашивать. Прижала к себе мешок и просочилась мимо убогого стража.
Оказавшись за кулисами цирка, я растерялась. Здесь царила непонятная постороннему человеку, но какая-то очень разумная суета. Гибкие миниатюрные девицы, одетые в блестящие купальники, разминались перед выходом на манеж, в огороженном сеткой вольере лаяли пушистые собачонки, силачи с похожими на надутые шары мускулами играли чугунными гирями, туда-сюда сновали рабочие сцены, одетые в одинаковые тёмно-синие костюмы.
Куда идти? Только я сообразила, в какой стороне находятся зрительские трибуны, как почувствовала, что меня тянут за юбку:
– Идём, провожу к директору!
За спиной стоял карлик, едва достающий мне до пояса. Одет он был в оранжевую рубаху и жёлтые штаны на лямках. На голове топорщился искусственными волосами рыжий парик. Издали этого человека вполне можно было принять за ребёнка. Однако тянул он меня с недетской силой.
– Э-э-э... зачем? – пробормотала я, с удивлением рассматривая необычного человечка.
– Жена сказала, ты на работу устраиваешься, разве нет?
Я опасалась, что поднимется шум и меня прогонят, пришлось кивнуть, однако идти к директору не собиралась:
– Можно сначала представление посмотреть?
Карлик ухмыльнулся:
– Насмотришься ещё, – он помолчал, оглядывая меня с ног до головы, потом вздохнул: – Ладно. Пойдем, проведу в директорскую ложу, оттуда хорошо видно. Может, ещё и не возьмут в номер дылду такую.
– В директорскую? – я испугалась, что всё-таки столкнусь с тем, с кем и не надо бы.
– Там пусто сегодня, последнее представление. Ночью собираемся и...
– Что «и»?
– Берём курс на столицу.
Больше он мне ничего не объяснил, маленькими, но очень быстрыми шажочками подскочил к стоявшей неподалёку круглой ширме, раскрашенной абстрактным ярким рисунком, отодвинул ткань и кивком велел оставить там мешок. Я послушно бросила вещи и поспешила за карликом, который, не оглядываясь, побежал дальше.
***
Представление так захватило меня, что на целый час я забыла и о поисках ночлега, и о голоде, хотя с тех пор как напилась из родника, ничего во рту не держала, и о том, что выдала себя за другую девушку, хитростью пробравшись в директорскую ложу. Потешные собачки ловко выполняли приказы дрессировщика: прыгали через обруч, ходили на задних лапках и кружились под музыку. Воздушные гимнастки выполняли трюки под самым куполом. И страшно за них было, и дух захватывало от красоты их тел и движений. Жонглёры и эквилибристы удивляли техникой, недостижимой обычному человеку. Рыжий лилипут – тот, с кем я успела познакомиться за кулисами – всем мешал, везде лез и очень этим веселил публику.
Завершал выступления иллюзионист Гульнаро – эффектный мужчина с обнажённым торсом, в обтягивающих мускулистые ноги трико. Он устрашающе помахал длинными мечами и – во что я совершенно отказывалась верить – проткнул ими ящик, где за пару минут до этого укрылась тоненькая блондинка с ярким макияжем.
Я сжала кулаки и молилась за незнакомку, больше всего на свете желая увидеть её целой и невредимой, что вскоре и произошло: Гульнаро распахнул дверцу ящика, вывел из него улыбавшуюся ассистентку. Овации едва не оглушили меня.
Все артисты, участвующие в представлении вышли на поклон, а я, немного разочарованная обманом, который подозревала в заключительном номере, покинула ложу, чтобы незамеченной ускользнуть из цирка. Нужно было только забрать оставшийся за кулисами мешок.
