Текст книги "Падение в песок"
Автор книги: Irina Linnik
Жанры:
Военная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Эй, Адриан, милый,– крикнула она,– будешь эггног?
– С алкоголем?
– Конечно, нет, ты же еще несовершеннолетний!– возмутилась Сабина, неся из кухни два бокала. – Ладно, я плеснула немножко бренди. Чуть – чуть. Ты даже не заметишь.
– Вот так дети вырастают в преступников, на это их толкают собственные матери, – засмеялся Адриан.
Сабина говорила правду, алкоголь почти не ощущался, зато специй его мать не пожалела. Они всегда пили эггног за неделю или две накануне Рождества: таким образом, мама начинала создавать атмосферу праздника задолго до самой даты.
– Мам, – позвал Адриан, садясь на пол.
– А?
– В этом году я не так сильно скучаю. Это плохо?
Сабина не нахмурилась, как он ожидал, а улыбнулась:
– Это не плохо, и даже скорее, хорошо. Папа бы не хотел, чтобы ты кис каждую зиму.
– А ты скучаешь?
Его мама сделала долгий глоток.
– Я скучаю по твоему папе каждый день, но это не значит, что я перестаю радоваться тому, что вокруг меня. Меня радует наш город, мои друзья, праздники, природа. Меня каждый день радуешь ты. Нельзя позволять прошлому мешать тебе жить в настоящем.
– Ну, Дороти бы начала хвататься за сердце, если бы ты это сказала при ней, – засмеялся Адриан.
Дороти была их соседкой, и она была твердо уверена, что вдов – это на всю жизнь. При ней Сабина старалась всегда выглядеть серьезной и говорить ровным тоном, иначе Дороти начинала рассказывать ей, как недавно посещала семинар по сохранению семьи, и как ей рассказали, что семья – это один раз и на всю жизнь. Сабина иногда шутила (хотя, возможно, и нет), что Дороти является не то основателем, не то единственным участником этого семинара.
– Чем ты займешься в праздники? – Сабина решила отвлечь сына от грустных мыслей.
– Я не знаю, – честно ответил он. – Пойду смотреть кино? Может, приглашу Бет на свидание. На каток или типа того.
Адриан не стеснялся рассказывать матери о девушках. В конце концов, когда твоя мама не ведет себя, как зануда, легче воспринимать ее, как друга. К тому же, Сабина всегда проявляла деликатность и никогда не навязывала своего мнения в таких вопросах. Если ее сыну что-то будет нужно, он спросит. Он же уже взрослый, разве нет?
– Было бы здорово, – поддержала Сабина, – только потом отпои ее горячим шоколадом. Можешь привести ее к нам.
– Мам!
– А можешь не приводить. Я не думаю, что умру в одиночестве. Меня приглашали играть в бридж, и мой поход к друзьям может совпасть с твоим свиданием.
– Господи, мам.
– Что? Я думала, ты будешь мне благодарен.
Адриан покачал головой.
– Я скажу тебе, если вдруг наберусь смелости, и если она вдруг согласится. Может, сперва отведу ее на каток. Она упадет и треснется головой, а я такой: «Эй, Бет, пошли на свидание», а она ничего не поймет и согласится. Отличный план, да?
– Знаешь, твои успехи соблазнения я бы оценила на балла три. По десятибалльной шкале.
– Три это не два, – засмеялся Адриан, – значит, у меня точно есть шанс.
Его мать покачала головой.
– Просто сохрани этот прекрасный боевой дух, и тогда тебе вообще не о чем будет волноваться.
Адриан встал, чтобы отнести бокал в мойку.
– Вообще, мы клевая семья. Минус один, конечно, но все равно клевая, – сказал он по пути на кухню.
– Я думаю точно так же, – ответила Сабина и вытерла слезы.
***
До формирования нашей группы я не был особо знаком с Доном. Он часто мелькал то тут, то там: огромный парень, настоящий бык. Он казался мне угрюмым и молчаливым, и мы с ним почти не разговаривали, пока я не опрокинул свою фляжку с водой на песок после выполнения комплекса упражнений.
Понимаете, техасцы – особый народ. Они видят, что кому-то нужна помощь, и они незамедлительно окажут вам ее. Неважно, умираете ли вы, или тонете, а может, пропала ваша собака, или у вас просто нет денег на выпивку, настоящий техасец всегда подойдет и прямо спросит:
– Эй, случилось чего?
Я стоял и смотрел, как сухой песок впитывает в себя воду, а потом громко сказал:
– Твою мать.
Пить хотелось адски. Будто в то самое мгновение, когда вода вылилась из фляги, кто-то повернул во мне рычаг «жажда» на максимум. Понятно, что я сейчас пойду и наполню свою флягу, но почему я такой безрукий урод…
– Эй, парень, – прогудел кто-то у меня за ухом.
Я обернулся. Передо мной стоял блестящий от пота техасец и смотрел на меня спокойным взглядом человека, который, вместо комплекса упражнений, лежал в гамаке в тени.
– Глотни, а то ты мокрый, как шлюха, – тем же басом прогудел Дон. – А солнце тут палит.
– Да я все равно собирался пойти наполнить…
– Пей,– Дон даже не слушал меня. – Ты какой-то хреновый на вид. Ебаная жара. Я Дон. Мы же вроде в одной группе, а?
– Спасибо, – я присосался к фляге, как к груди матери, – я Марк.
– Не за что, парень. Мы же в одной группе. Если тебе оторвет руки, я тебе даже задницу вытру,– ухмыльнулся Дон.
Я бы рассмеялся над таким сравнением, но только не перед Доном. Он говорил абсолютно серьезно, и я поверил, что в случае, если я буду ранен, он не только вынесет меня на руках, но и проследит, чтобы со мной все было в порядке. Это был настоящий ковбой, и я мгновенно проникся к нему симпатией. В Пехоте ценятся не только мышцы. Главное – помочь товарищу, и Дон был именно таким человеком.
– Я закончил, – бас Дона вывел меня из состояния полудремы. Я заморгал.
– Нифига себе, чел! Тебе бы работать оформителем открыток!
Дон насупился, но я знал, что ему была приятна моя похвала.
– Я часто рисовал для сестры,– вдруг сказал он.
– Сестры?
– Карина. Ей сейчас пять лет. Хорошенькая девчушка, кудрявая, как барашек. Я рисовал ей, вот и набил руку.
Я покачал головой и опять принялся разглядывать открытку, которую Дон помог мне оформить. У него получилось какими-то простыми линиями изобразить на бумаге рождественскую ель, увешанную украшениями. Я бы так точно не смог.
– Это очень круто, – искренне сказал я. – Может, тебе на этом деньги делать? Оформляй парням письма домой.
Дон рассмеялся.
– Ага, а потом, по приезду домой, открою лавку открыток. Лучшее занятие для морпеха в отставке. Нет уж, оставлю свои яйца при себе.
Я еще раз поблагодарил его, и он, ворча, ушел, оставив меня любоваться своим шедевром.
Я не знал, что добавить к письму Адриану, а Дон, проходя мимо, увидел, что я тупо сижу и пялюсь на лист бумаги. Когда он узнал суть проблемы, он молча отобрал у меня письмо, загородил мне вид своей широченной спиной, а минут через пять вернул мне мое письмо, в углу которого теперь был потрясающе красивый, и в то же время простой рисунок.
Вот тебе и безжалостный ублюдок-морпех. Рисует для пятилетней сестренки, помогает оформить тебе рождественское письмо, глушит алкоголь, как воду, и ругается хлеще любого грешника. И так с каждым из нас.
Я запечатал конверт. Письмо опять вышло длинным, но мне хотелось поговорить с Адрианом, рассказать ему чуть больше, чем обычно. Походу, я начинал относиться к пацану как к другу. Может, это было даже хорошо. Мне правда нравилось получать письма из «другого мира», а парень явно не был тупицей. Я был даже благодарен ему за то, что он много месяцев назад решил отправить мне письмо с помощью Any Marine.
***
«Эй, дружище,
Спасибо за фото. Вы просто супер. Будто я был у вас в гостях. Мне очень понравился ваш дом, он клевый. Парни тоже заценили ель и украшения.
Как там дела с твоей подружкой? Уже приглашал ее на свидание? Будь уверен, девчонки любят умных. Я в тебя верю, чел.
У нас тут Рождество особо не празднуется. Мы украшаем казармы и столовую, нам дают праздничный ужин, мы проводим службы. Я не верую, но мой друг Денни– католик, так что я пойду с ним на службу. Лучшим подарком тут будет отсутствие снарядов, ха-ха.
Когда я был маленький, отец всегда запускал фейерверк на заднем дворе. Это было здорово. Мама варила глинтвейн, мы часто звали соседей в гости. У меня был пес, Винни, я цеплял на него колпак или бабочку. Он умер от старости, когда мне было 15. А когда мне было 18, умерли мои родители. Я типа сирота. Это я не жалуюсь, просто чтобы ты знал.
Это круто, что у тебя есть мама, цени ее. Я уже писал это, но такие слова можно и повторить, верно? Знаешь, когда лежишь тут на песке целый день, хочется думать о ком-то близком, а мне даже не о ком думать. Я будто потерялся в этом мире, потому что не знаю, где мое место. Поэтому я и поехал в Пехоту, в Пустыню. Мне все равно, где быть. Хотя у многих не так. Я один такой отбитый придурок.
Прости, что я ною тебе, это же долбаное Рождество, а я пускаю сопли. Упс, и извини, что я ругнулся. Тут мы всегда так разговариваем, мы же мужланы, ха.
В общем, счастливого Рождества, Адриан. Я рад, что ты написал мне тогда. Передавай привет маме.
Хо-хо-хо!
Твой друг,
Марк»
***