Текст книги "Баба-яга в тельняшке (СИ)"

Автор книги: Ирина Лесная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Радость моя, – прошептал парень, разворачивая меня спиной к себе и уткнувшись мне в макушку, – не сейчас, придется подождать.

Я разорвала объятия. Получается, я сама навязываюсь? Пусть катится в свое тридевятое или тридесятое царство, а мне и тут неплохо живется без всяких кощеев с большим самомнением. Кажется, я это ему и озвучила, потому что он засмеялся и своим ответом вогнал меня в краску, пообещав, что его самомнение я смогу измерить лично, когда придет время.

– Мне придется сейчас покинуть тебя, Рада, отец вызывает, – парень помрачнел, – и когда я вернусь, мне хотелось бы застать тебя живой и здоровой, а главное, на этом самом месте. Постарайся, умерить свое любопытство, чтобы я не искал тебя по всем мирам.

– А зачем тебе меня искать? – я все еще была обижена на него и всем своим видом старалась показать, что мне совсем неважно, что мы сейчас расстанемся, а судя по тому, что успели мне поведать русалы в прошлое наше общение, возможно, и навсегда. Воля родителей у них – закон, а Костю вряд ли просто так отец пригласил, наверное, ему уже и невесту подобрали. – Иди уже, спасибо, что спас, – добавила я из вежливости.

– Я что-то не пойму, ты на меня обиделась?

– Нет, что ты, на героев не обижаются, ими обычно восхищаются.

– Что-то твоего восхищения не видно?

– А я молча восхищаюсь.

– Ну да, – хмыкнул Константин и подошел ближе.

А вот этого не надо, потом только больнее будет, пусть уходит сейчас, – замелькали мысли в моей голове, и я начала отступить назад.

– Рада, ты что испугалась? – вскинул бровь мой «герой».

– Нет, но ты подошел слишком близко, – это мое заявление прозвучало как-то двусмысленно.

– Разве ты этого не хочешь?

– Нет.

– Почему?

– Терять – больно, – ответила я, вспомнив, как я переживала, когда пропала бабушка. Это сейчас я знаю, что с ней все в порядке, а тогда мне было плохо, очень плохо. Я замкнулась в себе и даже с друзьями перестала общаться. У меня осталась только одна подруга Милка.

– Ты меня не потеряешь, я обещаю, не отталкивай.

– Ты уже уходишь и можешь не вернуться.

– Я вернусь, ты только дождись, игнорировать приказ отца я не могу.

– Вот видишь, – вздохнула я и отвернулась от парня к окну.

– Рада, не закрывайся от меня, – тихо попросил Константин, обнимая меня за плечи.

– Я подумаю, – пообещала я, а потом вдруг вспомнила, – а тот человек, твой родственник, что приходил вчера, ты выяснил, что он хотел от меня?

– Выяснил, и он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

– И что это за предложение, причем тут я?

– Он предложил мне свою дочь в качестве невесты.

– И ты согласился?

– Это полностью совпало с моим желанием, осталось только убедить отца, что этот брак выгоден для нашей семьи.

– Отправишься убеждать? – спросила я, скидывая руки кощеевы со своих плеч.

– Да, и у меня есть все шансы, – вот даже затылком почувствовала, как губы парня растянулись в улыбке.

– Желаю счастья, – почти прошептала я, голос меня не слушался.

– Спасибо, счастье нам не помешает, потому что радость у меня уже есть.

– Ну, что же ты не бежишь к своему счастью?

– Не могу оторваться от своей радости, – и меня опять попытались поцеловать, но на этот раз я смогла вырваться и убежать в потайную комнату, закрыв за собой дверь.

– Рада, мне, действительно, пора, – Константин стукнул по двери кулаком, но открыть ее не смог, – прошу тебя, не наделай глупостей и дождись меня. Я не могу раскрыть чужую тайну, – дверь снова пострадала от удара, – пусть Елисей тебе сам все расскажет.

Я промолчала, и кощеев отпрыск покинул мой дом. Посидев еще немного в темноте перед дверью, я вышла из добровольного заточения.

Только еще одного кощея на мою голову не хватало, думать о Константине я сейчас была не в состоянии, о его родственнике тем более. Лучшим решением в этой ситуации было отвлечься, а еще лучше исчезнуть из дома на время, чтобы с этим Елисеем не встречаться, один вид которого вызывал у меня приступ паники. Достав телефон из сумки, я набрала Милкин номер, как ни странно подруга была дома и с радостью пригласила меня к себе. Я уже собралась, натянув полюбившуюся тельняшку, и даже кеды зашнуровала, но во входную дверь неожиданно постучали. И звонок им не звонок! А рядом с дверью кнопка, между прочим! Выглянув в окно, я увидела на крыльце коротышку, так похожего на гнома их сказок. Аркадий, кажется. Нее, нам незваных гостей на ночь глядя не надо! Меня вот Милка пригласила, я и пойду, не важно, что я скоро забуду, как в дверь выходить. Я развернулась и тихонечко пошла в сторону кухонного окна и уже почти вылезла, когда мои ноги, торчавшие из форточки, перехватили, а следом и меня всю вытянули.

– Ну, здравствуй дочка!

– Баба-яга – вам дочка, а меня отпустите, а то кричать буду, – ответила я и попыталась вырваться из рук непонятно откуда взявшегося великана.

– Хватит в нашем роду и одной бабки-ёжки – моей матери, а единственную свою наследницу я ей на воспитание не отдам. Замуж у меня пойдешь.

– Это, с каких пор чужие люди совершеннолетними девушками распоряжаться стали?

– Не люди, и не чужие. Чему тебя Марфа Моревна только учила?

– Она меня учила с незнакомыми дядями на улице не разговаривать и никуда с ними не ходить. Сейчас же отпустите, иначе полицию вызову, – я достала телефон из кармана.

– Звони, звони, только мы уже на полпути в родной мир, – ухмыльнулся Елисей.

Несмотря на излишнюю костлявость, хватка у моего похитителя была железной, я и дернуться не могла, а кругом все мелькало и искрилось так, что пришлось закрыть глаза. Последнее, что я запомнила, была яркая вспышка и сноп искр, окрашенных всеми цветами радуги.

Глава 3

Открыв глаза, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь на руках у Елисея. Вполне так удобно сижу и даже за его шею крепко ухватилась. Я бы и покрепче ухватилась, да что толку – бессмертный у меня папенька не задушишь, не убьешь.

– Доченька, – мило так, по-семейному, назвал. Это его что на отцовские чувства вдруг потянуло? – Я хочу, чтобы ты познакомилась со своим наследством до того, как замуж выйдешь.

– Я своего согласия не давала и даже жениха в глаза не видела, может быть, покажете, вдруг я передумаю?

– Видела, как не видеть, – усмехнулся кощей.

– Костя? – вырвалось у меня.

– А говоришь, не знаешь.

– Он меня замуж не звал, да и я не соглашусь, а то, что он целуется хорошо, так это еще не повод! – разозлилась я и на новоявленного родителя, и на парня.

– Вот же кощей, а говорил, все традиции будет соблюдать! Поцеловать девушку до объявления о помолвке! Да я ему все кости пересчитаю! Теперь только пусть попробует не жениться! – орал Елисей, даже меня на землю поставил.

– Нет, теперь пусть попробует жениться! – не согласилась я, – нечего было от меня все скрывать и за моей спиной с кем не попадя договариваться!

– Что значит «с кем не попадя»? Я твой отец! – возмутился непризнанный мной родитель.

– А я вас не знаю, и отец у меня уже есть! – возразила я.

– Узнаешь! – прошипели на меня и уже гному добавили, – Аркадий, лучших учителей из столицы выписать! Особенно, по этикету. А то дочь князя, а вести себя не умеет. Родному отцу перечит.

– Да записываю я, записываю, княже.

И откуда только этот мужичек – борода – лопатой рядом оказался?

– Я с папой всегда договориться могла, а вас и знать не хочу! Верните, откуда взяли.

– Аркадий, забирай дочь, а то я за себя не отвечаю! Пусть посидит в светлице, как девице на выданье положено, глядишь и образумится.

Мужичок смерил меня взглядом снизу – вверх:

– Не гневайся, хозяин, только мне вашу дщерь не потянуть, ростом она в вас пошла.

– А я домой хочу! – встряла я в диалог мужчин.

– Отныне это твой дом, – и мне указали на большой деревянный терем – ставенки резные, окна расписные, ага, черепами и костями украшенные. Особенно, впечатлил забор из частокола, где на каждом колу череп красовался.

– Я туда не пойду, – выкрикнула с испугом и даже назад попятилась.

– А ты про это? – Елисей крутанул особенно крупную черепушку на воротах, – так это наследие предков, так для антуража, привыкнешь.

Приплыли, буду я жить в светлице, как какая-нибудь красная девица из сказки, только терем у меня не цветами, а костями украшен, а вместо принца на белом коне жених – кощей! Идти в дом совершенно не хотелось, но пришлось, потому что Елисей взял меня за руку и за собой повел. Я подумала и не стала сопротивляться, во-первых, он сильней, а во-вторых, мне любопытно стало, что там внутри? А сбежать всегда успею, я в этом не сомневалась ни капли. Мои ожидания оправдались в полной мере, чего стоила только гостиная, в которую меня притащил родитель. Стол и стулья из огромных костей, да таких, что даже представлять этих людей не хотелось, украшали огромное помещение. Кресло и диван, обтянутые чьей-то кожей, тоже впечатляли. Елисей проследил за моим испуганным взглядом и, хмыкнув, сказал:

– Это не человеческие кости. Мы кощеи, а не людоеды.

– А кожа на диване? – поинтересовалась я, потому что мурашки, пробежавшие по моей спине при взгляде на эту самую мебель, покидать меня не спешили.

– Придется тебя разочаровать, при производстве этой мебели ни один человек не пострадал, – с раздражением произнес Елисей.

– Это хорошо, – выдала я и уставилась на великолепный камин в углу, над которым висели отнюдь не рога оленьи, а очень даже миленький такой скелетик и не просто висел, а еще и улыбался во все тридцать два, нет двадцать восемь зубов, четыре передних отсутствовали.

– Ыыы, – только и смогла сказать я, протянув руку в сторону камина, – так скоро я все слова забуду, и останутся только одни эмоции как у орков.

– Валерьян, слазь, что дочку пугаешь? Ужин неси, – обратился кощей к скелету, который ловко спрыгнул со стены.

– Дык, отдыхал я, хозяин. Сейчас все будет, – и скелет погромыхал своими костями в сторону двери, которая вела, видимо, на кухню.

– Сейчас поедим, и я покажу твою комнату в светлице, – сообщили мне и показали на диван, – присядем.

Я села с краешка, подальше от Елисея, назвать его отцом у меня даже в мыслях не получалось.

– Ну что ты как неродная, – усмехнулся мужчина, сам пересел ближе ко мне и взял за руку, – понимаю, неожиданно, сам еще не привык, что у меня дочка такая взрослая, вот скоро и замуж отдавать.

– Не хочу я замуж, да и решать это мне, я уже два года как совершеннолетняя.

– Замуж пойдешь, это не обсуждается, мне наследник нужен, но не сразу, пока учиться будешь. Сначала этикет и все прочие женские премудрости, а потом и магические науки освоишь. Я тебя в свою загородную резиденцию не зря привел, здесь ты в безопасности и бежать некуда – кругом лес.

– Ну, спасибо, а меня спросить? Может, еще и крестиком вышивать заставите? – возмутилась я.

– У нас все родители за детей решают. Надо будет, и ноликом вышьешь.

– Именно родители, а маму, у которой ты магию отнял, тоже не надо спрашивать?

– И это знаешь? Мама тобой не очень интересуется, у нее другая жизнь, и она ее, судя по всему, устраивает, я за ней наблюдал, когда узнал, что у меня дочь есть.

– И кто сдал?

– Дядя твой раскололся месяц назад, когда мы вместе… а, впрочем, не важно.

– Какой такой дядя?

– Егор Варлавович. А всего у тебя десять дядей и две тетки.

– Ааа… – у меня слова опять кончились.

Да, оказывается, у меня тут родственников немерено, может, и до бабушки удастся добраться, – задумалась я.

– А на счет Лады ты на меня не злись, любил я ее очень, да моя мать-яга, чтоб ее черти в свой мир забрали, свободной жизнью яги ей мозги затуманила. Не захотела Лада за меня замуж идти, думал, заберу магию, не станет она бабой-ягой. Не стала, но и со мной не осталась и о тебе промолчала.

Я не знала, что и сказать. Нет, Елисей был не прав, но и его в этой ситуации жаль, видно, я неправильная баба-ежка, или я и не яга вовсе?

– А я кто?

– Как кто?

– Ну, я баба-яга или нет? Если уж русалы мне сказали, что, не смотря на водную магию, я морской девой не буду, то кто я?

– Водная магия есть? Хорошо учту, когда учителей приглашать буду. Бабой-ягой ты стать можешь, но это, скорее, по велению души, только я не позволю, не мечтай даже.

– Что и у меня магию отнимешь?

– Уже не получится, сила проснулась, теперь потенциал раскрываться начнет. Можешь, считать себя магиней, а какие стихии у тебя проявятся, дальше видно будет.

Дверь в гостиную отворилась, и вкатилась тележка из косточек, заставленная тарелками в виде половинок черепушек. Катил тележку незнакомый скелет в белом колпаке и переднике, а за ним шел, улыбаясь Валериан, приодевшийся в ливрею.

– Что-то у меня от вашего антуража аппетит пропал, – сглотнула я, представив, как ковыряюсь вилкой в форме косточки в черепушке.

– Не успели подготовиться к твоему прибытию. Я сегодня планировал только познакомиться с тобой, поговорить, а ты бежать от меня вздумала, вот и пришлось экстренно тебя в наш мир забирать.

Нда, поговорили. А могла бы сама через дверь уйти, бабушку отыскать, и никаких бы кощеев сейчас и рядом не сидело. Я тяжело вздохнула.

– Не хочешь есть, пойдем я тебе твои апартаменты покажу, отдохнешь, а завтра новую посуду доставят.

Скелеты дружно погремели с тележкой обратно, а мы с Елисеем пошли к лестнице. Так называемая светлица оказалась на втором этаже. В моем распоряжении были спальня, гостиная, не считая огромной ванной комнаты.

– Располагайся, дочка, завтра у тебя горничная будет, а сегодня как-нибудь сама справишься.

– Угу, я ж сама и шнурки развязать не способна, не то, что тельняшку снять. Кстати, если эта горничная тоже скелетом окажется, то лучше не надо, так и быть, буду сама умываться и зубы чистить.

– Нет, она ведьма, ее Аркадий нанял, но она только завтра прибудет.

– Не надо ведьму, может быть, скелетами обойдемся, я уже к ним как к родным привыкла.

– Нет среди них наших родственников, да они все мужчинами были, девице прислуживать им не пристало.

– Ну, были, а сейчас-то ничего мужского у них не осталось.

– Рада, княжне не следует демонстрировать свои познания в мужской физиологии.

– Извините, князь, но я вам в дочери не набивалась, да я и незаконнорождённая, стало быть, и не княжна вовсе, имею право демонстрировать, тем более, анатомию у нас еще в школе проходят.

– И как могла Марфа Моревна воспитать тебя как человека? – возмутился Елисей. – А своей дочерью я тебя уже признал, прошение царю Берендею подал, и ответ положительный получил с печатью царской, осталось только на ближайшем балу тебя представить, как мою дочь и княжну. Так что теперь я за тебя отвечаю.

– И опять моего согласия никто не спросил? Не хочу я ни на какой бал.

– Никуда тебе не деться, пойдешь, только до бала тебя еще обучить манерам и этикету придется. Да ты, наверное, и танцевать не умеешь?

– На балах не бывала, а так умею, пять лет спортивными танцами занималась, – ответила я не без гордости, потому что у меня даже награды имелись за призовые места в соревнованиях. Я бы до сих пор танцевала, но ушел мой партнер, и я осталась без пары.

– Наши танцы к спорту отношения не имеют, значит, и учителя танцев приглашать придется.

– Ох, и опозоритесь вы со мной, – покачала я головой в предвкушении пакости для родителя, – может быть, лучше домой отпустите, или к бабушке с горынычем отправите, ну, зачем вам со мной возиться?

– Рада, мои слова не обсуждаются, – ледяным тоном сказал кощей и вышел, оставив меня одну, и даже дверь на ключ не забыл закрыть.

Я огляделась, подбежав в первую очередь к окнам и подергав шпингалеты, предсказуемо, ни один из них даже не шевельнулся. Оставалась еще дверь на балкон, которую я из упрямства тоже решила подергать, и она даже открылась. Вот только чувствую и тут все непросто. Едва я закинула ногу через перила, как меня отбросило на пол, а пространство над балконом оказалось зарешеченным магией, замигавшей красным светом. Хорошо папенька подготовился, ничего не скажешь, да еще в надсмотрщики ведьму решил приставить. Вот ни за что не поверю, что она мне спинку в ванной тереть будет или шнурки для кед гладить начнет. На сегодня, пожалуй, все. Попытки сбежать придется оставить до завтра, устала я, да и спать хотелось, но из вредности углядела на небе тучку и вылила на балкон водицы с бочку, отчего решетка засветилась и заискрила – красота, однако, пусть князь любуется. Ну, а я теперь, точно, спать, день сегодня был длинный и насыщенный событиями. Я поплелась в ванну, где сил плескаться уже не было, но резерв водной магии все же пополнить смогла. На кровать из костей я улеглась уже спокойно, кажется, привыкаю к интерьеру, только бы матрас не костями был наполнен, а то спать жестковато будет, – мелькнула последняя мысль прежде, чем я окончательно провалилась в сон.

Разбудила меня горничная. Я уставилась на девицу в черном платье с белым воротничком, белом же переднике, расшитом черепами.

– Доброе утро, – улыбнулась я, не зная, как себя с ведьмами вести.

– Для кого – доброе, а кому – не очень, – фыркнула заспанная девица в форменном платье, – вставай, тебя князь ждет в гостиной.

– Не встану, так папеньке и передайте, – раз со мной невежливо, то и я про воспитание забуду.

– Кому?

– Отцу моему, – в рифму сказала я и натянула одеяло на голову. Матрас на костяной кровати оказался мягким, и я выспалась, но тут дело принципа.

– Акулина, как ты с княжной разговариваешь? – донесся голос родителя, и я выглянула в щелку от одеяла, вот дал бог имечко, мне с трудом удалось, удержаться от смеха, ей и так сейчас влетит от кощея.

– Я не знала, дядя меня из дома забрал сегодня и сказал девицу разбудить, ну я и будила.

– А зачем тебя сюда пригласили, Аркадий не поведал?

– Горничной работать.

– Только ты здесь вряд ли останешься, даже если бы Рада была не моей дочерью, прежде всего от своих работников я требую вежливости.

– Простите, князь, меня же только подняли, ничего толком не объяснили, – растерянно залепетала девица и, судя по всему, собралась заплакать.

– Да ладно, пусть остается, – высказалась я из-под одеяла.

– Скажи, спасибо княжне, – холодно сказал родитель Акулине, – но если ей что-то не понравится, отправишься в свою деревню коровам хвосты крутить, и уже мне добавил потеплевшим голосом, – Рада, вставай, ты и так вчера ужин пропустила.

– Я объявляю голодовку, – выдала я неожиданно для себя, есть на самом деле хотелось и даже очень.

– Акулина, если княжна через пятнадцать минут не спустится к завтраку – ты идешь собирать вещи, – ледяным тоном выдал кощей и вышел, хлопнув дверью.

Девица опять захлюпала носом. Я откинула одеяло и встала.

– Ну, что стоим, в деревню хочешь? – спросила я.

– Нет, – всхлипнули мне в ответ.

– Тогда я одеваюсь, и мы спускаемся в гостиную.

– Я сейчас помогу вам, княжна, – кинулась девица ко мне.

– Княжна я один день всего, а до этого и сама прекрасно справлялась, – отмахнулась я от нее, – и, кстати, где моя одежда? Я имею в виду мои джинсы и честно заработанную тельняшку, где это все?

– Я не знаю, когда пришла, то здесь только это платье лежало, – проговорила ведьмочка, указав на кресло, и опустила глазки.

– Тогда так пойду, – сказала я, поправив длинную до пола ночную рубашку, которую нашла в ванной и надела вчера вечером перед сном.

– Ой, вашему отцу не понравится, – испугалась девица.

– А мне не нравится, что за меня все решают, даже то, что мне носить, – твердо сказала я, – пойдем уже, а то пятнадцать минут скоро закончатся.

Акулина со страхом посмотрела на меня, но ничего не сказала и отправилась в гостиную следом за мной.

За столом сидел Елисей и ковырялся обычной вилкой в обычной тарелке, и даже бокал с какой-то красной жидкостью был просто хрустальным, как и остальная посуда, расставленная на столе. Кощей поднял глаза на меня и застыл с открытым ртом, до которого так и не донес вилку.

Я прошествовала царственной походкой до своего стула и присела то ли в реверансе, то ли в книксене, ну, что-то там такое попыталась изобразить, и уселась на ловко отодвинутый Валерином стул. Разложив на коленях салфетку, я потянулась за графином, но Елисей уже отмер, и сосуд у меня отобрали.

– Рада, – кощей прокашлялся, – почему ты не одета?

– Я не обнаружила своих вещей, – пожала я плечами.

– Тебе приготовили платье, у нас девушки не носят мужские штаны.

– А я ношу, а платья – это неудобно и непрактично – по лесу в них не побегаешь, – этого я вслух, конечно, не сказала, чтобы папенька лишний раз не напрягался.

– Акулина, ты отправляешься домой, – сказал Елисей девушке, но посмотрел исключительно на меня.

– Мы твое условие выполнили, на две минуты раньше пришли, а про одежду ты не упоминал, – не смутилась я ничуть.

– Хорошо, она остается, но если ты, дочь, не оденешься подобающим княжне образом, наказывать я буду твою горничную. Аркадию еще воздастся по заслугам за то, что притащил ко мне свою племянницу.

Дальше завтрак проходил в молчании. Аппетит у меня всегда был хороший, но как говорится не в коня корм, сложением я напоминала родителя.

– Я вынужден, отлучиться по делам. Рада, могу я надеяться, что во время моего отсутствия ты не наделаешь глупостей? – спросил кощей, глядя мне прямо в глаза.

– Надеяться, можете, – пожала я плечами, – надежда, она умирает последней, – добавила я избитую фразу, когда Елисей уже выходил в дверь.

– Рада! – понесся крик мне в след.

Но дальше я слушать не стала, бегом поднимаясь по ступенькам, чтобы попасть к себе в комнату и надеть хотя бы какое-то подобие одежды. Приготовленное для меня платье оказалось велико на несколько размеров, и я от души посмеялась над своим отражением в зеркале. Сзади раздались несмелые похрюкивания, и я оглянулась. Акулина встретилась со мной взглядом и опустила голову, пряча улыбку.

– Смешно тебе, даже твое форменное платье лучше этого безобразия розового цвета, отделанного белым кружевом, – хмыкнула я, – и кого угораздило купить этот «шедевр» портновского искусства?

– Не гневайтесь, княжна, я выбирала. Ведьмы они с утра злые, особенно, если разбудить их против воли.

– Ну, я с утра тоже добротой не отличаюсь, но головой-то подумать нужно, что за такое и прилететь может от щедрот кощеевых?

– Так мне дядя ничего не сказал о дочке, я думала, у Елисея зазноба завелась.

– А представляешь, если бы ты так с любимой женщиной кощея поступила? Да он бы тебя вместо Валериана над камином подвесил и был бы прав, между прочим.

– Спасибо, что заступились, только думаю, он за тебя всех порвет, ты же выходит его единственная наследница.

– Ага, наследница, которую он уже замуж решил отдать подальше с глаз своих.

– И жениха уже знаешь?

– Виделись, – кратко передала я суть наших отношений с Константином.

– Повезло тебе, вот Василису прекрасную недавно замуж отдавали, так та только перед алтарем своего жениха первый раз увидела и в обморок грохнулась.

– Что жених такой страшный оказался?

– Да нет, от счастья.

– Нам такого счастья не надо. Ретрограды, домостроевцы, – распалялась я, – нет, пора валить из этого мира!

– А как же я? Кощей же, то есть князь, ну отец твой с меня же живьем шкуру спустит, – залилась слезами ведьмочка.

Мне на память пришла обивка диванов, но Елисей утверждал, что кожа на них обычная, но кто же их кощеев знает, как там на самом деле?

– Со мной пойдешь, – я больше не раздумывала, раз человеку грозит опасность, ну пусть и не человеку, глянула я на девушку – ведьме, но все равно надо помочь.

– Догонит и все равно шкуру спустит, – рыдала страдалица.

– Слушай, у вас, что все ведьмы такие плаксы? И с кого еще мой отец живьем шкуру спускал?

– Ты чего это? Я же образно. Он строгий, но справедливый, просто так никого не наказывает.

– Вот видишь, если поймают, скажешь, что я тебя заставила и ничего тебе не будет.

– Еще как будет, – не унималась девица.

Кажется, этот слезокап надолго, а мне вещи найти нужно:

– Кончай реветь, помоги лучше, пойдем на разведку.

– Куда пойдем?

– А, ты в нашем мире не жила, поэтому так – гулять пойдем и будем слабые места искать в защите терема.

– А от кого защита стоит, если в округе все кощея боятся? То есть я хотела сказать, уважают твоего отца очень, – исправилась Акулина.

– От меня, Елисей переживает, что я сбегу и замуж отдавать некого будет.

– А зачем тебе сбегать? И почему ты отца Елисеем зовешь?

– Видишь ли, я всю жизнь называла папой другого человека. И замуж я не хочу.

– Как это не хочешь?

– Я еще учиться не закончила, магией своей пользоваться – тоже не могу, даже не знаю, какая она у меня. А он мне даже в любви не признавался, и предложение не мне, а отцу моему сделал, то есть это Елисей ему меня в жены предложил, а он и согласился, – закончила я нелогично, вспомнив свою обиду на Константина.

– Кто он?

– Ну, жених мой, который и не жених – раз согласия я не давала.

– Как у тебя все запутанно-то, – помотала головой ведьмочка, – вот чего проще – сказали замуж и иди.

– Вот ты замуж хочешь? – спросила я.

– Хочу, – мечтательно протянула Акулина.

– А как же любовь? Ты бы и за моего отца пошла?

– Спрашиваешь, побежала бы, – хмыкнула девушка.

– Но он же старый, худой и характер у него вредный, – изумилась я – Это потому, что он богатый?

– Это потому, что он мне нравится и никакой он не старый, ты что отца своего не видела? Ты же на него похожа как две капли воды, только глаза у тебя большие и голубые, как у русалок.

– Не у русалок, а у морских дев, – поправила я, – от бабушки в наследство достались. Слушай, а ты, действительно, считаешь Елисея красавцем?

– Еще бы, а то, что он худой, так это не страшно, откормить можно, – размечталась моя горничная.

– Так хватит лирики, мы над этим потом подумаем, а пока будем придерживаться первоначального плана.

– А что это за план?

– Найти мою одежду и бежать отсюда.

– А есть еще варианты?

– Есть – женить на тебе папеньку, ты родишь ему наследника, и он от меня с замужеством отстанет.

– Мне, конечно, второй план больше нравится, но оба нереальные, – усмехнулась ведьмочка.

– Посмотрим. Ты идешь со мной на поиски? – спросила я.

– Куда же я денусь, – вздохнула обреченно Акулина.

И мы пошли, надо сказать, что ходить босиком мне даже понравилось, полы в тереме были деревянные, а про туфли к платью ведьмочке ничего не говорили, так что обувь у меня отсутствовала. Мы заглянули в гостиную, там никого не было, прошли на кухню, где у большой плиты возились несколько скелетов в белых передниках и колпаках, но они на вопрос о моей одежде, только костями на месте плеч пожали. За кухней обнаружились несколько дверей в кладовки и Валериан.

– Уважаемый, – обратилась я к скелету, – а не соблаговолите ли мне вернуть мои вещи?

– Хозяин не велел, – изобразил улыбку Валериан.

– А я велю, не пристало княжне босиком ходить. Гневаться, я изволю! – сгустила я краски.

– Так я что? Я отдам, только князь не доволен будет.

– Отдай, отдай, а то я простужусь, заболею, вряд ли Елисей обрадуется, – нашла я новый аргумент.

Скелет погремел костями, достал из кармана связку ключей и открыл дверь в одну из кладовок.

– Забирайте, только хозяину скажите, что вы меня заставили. Только не припомню, чтобы маги болели.

Я вспомнила, что, действительно, никогда не болела, а вот и ответ почему нашелся.

– Ага, заставила, – кивнула я, хмыкнув – пообещала, оставшиеся зубы проредить.

– Вот, вот – он рад будет.

– Чему рад, что дочь у него садистка? – изумилась я.

– Садистка – это колдунья такая? – заинтересовалась Акулина новым для нее термином.

– Нет, это злыдня такая, которая получает удовольствие от мучений других, если на ваш язык перевести.

– Какая же из вас садистка, княжна? – улыбнулась ведьмочка, – вы добрая.

– Сейчас я оденусь, и дальше гулять пойдем, – проигнорировала я это замечание, быть доброй в моей ситуации, кажется, непозволительная роскошь.

Я натянула джинсы, тельняшку, а сверху и розовое безобразие, благо размер позволял и шубу поддеть, а то вдруг кощей вернется не вовремя? А я вот – при параде, даже кеды зашнурованы.

– Ой, княжна, так вы же не причесаны! – вспомнила о своих обязанностях моя горничная.

– Расчески у меня нет, – вздохнула я, приглаживая рукой свои соломенные волосы, торчавшие, как обычно, в разные стороны.

– Сейчас же отправляемся в вашу комнату, иначе меня ваш отец выгонит, там все должно быть.

– Ну, пойдем, – согласилась я, не надеясь на то, что из моих волос можно сделать что-то путное.

Поднявшись в комнату, я с удивлением обнаружила туалетный столик на костяных ножках с множеством ящичков, а я его утром и не заметила.

– Присаживайтесь, княжна, – указала мне Акулина на костяной стульчик.

Я приготовилась услышать, что с моими волосами ничего сделать нельзя, и ведьмочка опустит руки. Но вместо этого, после уверенных манипуляций Акулины, на меня из зеркала глянула незнакомка с огромными голубыми глазищами с классической прической из высоко поднятых волос, закрученных в элегантный пучок с двумя выпущенными прядками.

– У вас очень красивые волосы, – улыбнулась мне из зеркала ведьмочка. Сама девушка могла похвастаться настоящим сокровищем из черных кудряшек.

– Кто бы говорил, – улыбнулась я и несильно дернула Акулину за спиральку.

– А, я их перекрасила, чтобы старше казаться, а то меня на службу к кощею могли и не взять, даже не смотря на родственные связи.

– А на самом деле? – поинтересовалась я.

– Я же ведьма, – стукнула Акулина себя в грудь, – а они все рыжие.

– Я так не считаю, – сказала я, вспомнив одну студентку с моего курса, натуральная блондинка, а ведьма – ведьмой и метлы не надо, – а тебе настоятельно рекомендую, вернуть родной цвет, твой возраст уже не помеха, а моему отцу может понравиться.

– Хорошо, только как ему сможет понравиться, если мы сбежим?

– Не думаю, что это будет просто сделать, – покачала головой я, не надеясь на быстрый результат.

– Ну да, – согласилась со мной девушка.

– А теперь, когда мы готовы к неожиданным встречам, пойдем гулять по дому. Кстати, ты наличие магии определить можешь?

– Нет, – покачала головой девушка, – я больше зельеварением занималась, приворотной магией, отворотной, ну там проклятье какое наслать…

– Понятно, тебя тоже ничему не учили.

– Как это не учили? Я у тетушки в ученицах целый год проходила, а она у меня потомственная ведьма!

– А что так недолго? – поинтересовалась я.

– Выгнала она меня, – вздохнула ведьмочка, – я ей зелье приворотное испортила, нарочно.

– Что так? – заинтересовалась я.

– Жалко мне привораживаемого стало, хороший он парень, кузнец наш, и жениться уже хотел на Любаве, а не на этой дочке старосты – злыдне первостатейной.

– Надеюсь, у тетушки ничего не вышло?

– Нет, а Нюрка эта с моей тетки деньги назад потребовала, ну та меня взашей и прогнала, нетрудно было догадаться, что это я зелье испортила.

– Плохо шифровалась, – вздохнула я.