Текст книги "Звездная симфония (СИ)"

Автор книги: Ирина Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Нужный Юле кабинет был ближайшим к лифту, на золотистой табличке, приклеенной к темно-коричневой двери, значилось «Юридического бюро Давыдовой В.М.» и чуть ниже «Специалисты». На двух соседних дверях висели аналогичные таблички, различавшиеся только вторыми строками надписей. Сразу за «Специалистами» находились «Консультанты», а ещё дальше «Директор» – кабинет Юлиной тети Виктории Михайловны. Как раз, когда Юля собиралась войти в офис, дверь в дальнем конце коридора открылась, и вышла Вика, одетая в чёрную каракулевую шубу.

– Привет, – улыбнулась она племяннице, – что, уже отпустили?

– Да, сегодня раньше закончили, – ответила Юля.

– Вот и хорошо, а то бы мы с тобой разминулись. Я сейчас еду на вокзал, чтобы встретить Юру, но вечером вернусь. Возможно, я немного задержусь – надо будет ещё в несколько мест заскочить – но ты без меня не уходи, я тебя домой отвезу.

– Не надо, я сама доберусь, – попыталась возразить Юля. Ей совсем не хотелось, чтобы Вика потом впотьмах выбиралась из деревни сквозь снежную пургу.

– Погода плохая, – ответила тётя, – а к вечеру ожидается усиление ветра и мороз до минус двадцати градусов. Ты же не хочешь, чтобы тебя по дороге засыпало снегом? К тому же, я давно собиралась к вам домой съездить, мне нужно кое о чём поговорить с твоим отцом.

Услышав эти слова, Юля удивлённо подняла брови, что значило: «О чём с ним можно говорить?». Вика словно поняла её мысли и, снова улыбнувшись, сказала:

– Да, есть одно дело.

– Как загадочно, – хмыкнула Юля.

Тётя редко от неё скрывала что-либо, а сейчас явно не хотела вдаваться в подробности. Но девушку это мало беспокоило, она знала, если речь заходит о ком-то из её родителей, можно не ждать ничего интересного. Кроме того, Юля была уверена, что необходимость поговорить с братом – это в большей степени предлог, который тётя использует, чтобы самой отвести её домой.

– В общем, дождись меня, – заключила Вика, достав из меховой сумочки ключи от машины.

– Хорошо, – ответила Юля, решив дальше не возражать. Она всё равно хотела поговорить сегодня с тётей наедине, а получасовая, как минимум, поездка до её дома – подходящий для этого случай.

– Тогда я поехала.

– Давай.

Вика махнула племяннице рукой на прощанье и направилась к лифту, а Юля открыла дверь кабинета. Переступив порог офиса, девушка попала в большую, строго квадратной формы комнату с выкрашенными в голубой цвет стенами, возле каждой из которых стояли рабочие столы из ДСП. Широкое окно с видом на заполненную машинами магистраль было наполовину закрыто белыми вертикальными жалюзи, что, впрочем, уже не имело смысла, поскольку проскальзывавшее в обед солнце к этому моменту окончательно скрылось за серыми снеговыми облаками.

– Всем добрый день, – поприветствовала Юля коллег, коих было три человека.

В ответ послышалось: негромкое и доброжелательное «Добрый день» со стороны Татьяны Вадимовны – полноватой женщины за сорок; чуть высокомерное, с оттенком осуждения (как обычно) столь позднего прибытия на работу «Добрый день» от Ларисы Дмитриевны – сухопарой женщины возрастом на вид от сорока пяти до пятидесяти лет; и неизменно жизнерадостное «Привет» от ещё одной студентки на полставки – невысокой черноглазой Нарине.

Исполнив долго вежливости, Юля повернулась к стоявшему прямо возле входа в кабинет зеркальному шкафу-купе. Туда она убрала свой пуховик, а затем присев в специально поставленное рядом со шкафом кожаное кресло желтоватого цвета, переобулась из сапог в хранившиеся здесь же в шкафу туфли. После переобувания последовал обязательный ритуал перед зеркалом, включавший расчесывание волос и поправление одежды, исполняя который, Юля постоянно ощущала на себе недовольный взгляд Ларисы Дмитриевны. Но не прошло и минуту, как Юля села за свой рабочий стол и включила компьютер, а дальше, как говорится, «понеслось» – подборка, сверка документов, заполнение форм, отчётов и прочая бумажная работа. Периодически тишину кабинета нарушало появление клиентов, которые в зависимости от специфики вопроса обращались к тому или иному специалисту. Правда, посетителей в Юлином отделе было меньше, чем у «консультантов», поскольку они, «специалисты», занимались, в первую очередь, подготовкой документов, и поэтому им часто приходилось посещать различные государственные структуры.

К счастью, в этот день Юле не надо было никуда бежать, потому что вечером, как и обещали синоптики, погода снова ухудшилась: повалил густой снег, быстро превратившийся в буран, ощутимо похолодало, так что пришлось усилить отопление в офисе. К шести часам не улицу было страшно смотреть – так там мело. Вика всё ещё не вернулась, но, взглянув в окно, Юля не ощутила ни малейшего желания нарушить обещание и попытаться добраться домой самостоятельно.

Тем временем сослуживцы медленно одевались. Из них четверых только у Татьяны Вадимовны была машина, и она предложила подвести Ларису Дмитриевну и Нарине, которым – очень удачно – было в одну с ней сторону. Но Лариса Дмитриевна ответила, что её заберёт муж, а вот Нарине с радостью приняла предложение.

– А вы, Юля, поедите с тётей? – участливо поинтересовалась Татьяна Вадимовна, когда Лариса Дмитриевна, ответив на звонок мужа, сообщившего о своём прибытии, покинула их.

– Да, – ответила Юля, – она сказала дождаться её, так что я пока останусь.

– Тогда мы поехали.

– Да, езжайте. До свиданья.

– До свиданья, – попрощалась Татьяна Вадимовна и вышла из офиса.

– До завтра, Юля, – махнула рукой Нарине и поспешила следом.

– Пока, – сказала ей вслед Юля.

Как только все ушли, Юля принялась собираться, надевать сапоги и наматывать шарф, чтобы, когда Вика приедет, только надеть пальто и спуститься вниз. Затем, развалившись в кожаном кресле возле шкафа, она стала ждать.

Было уже минут пятнадцать седьмого, когда Вика, наконец, позвонила и сказала Юле выходить. Девушка поднялась из кресла, закончила одеваться и, взяв сумку, покинула офис. Внизу она отдала ключ от кабинета охраннику на вахте и вышла из здания. На улице Юля снова, как одиннадцать часов назад, окунулась в густое снежное облако и, надвинув до бровей капюшон пальто, почти вслепую спустилась по лестнице с высокого крыльца торгово-офисного центра. Викина машина – красный Ford – была припаркована в нескольких метрах от него, на другой стороне двухполосной дороги.

– Жуть какая на улице! – выдохнула Юля, забравшись в машину, – А ведь ничто не предвещало на прошлой неделе.

– Особенность нашего региона, – ответила Вика, встраиваясь в плотный поток автомобилей, заполнявших дорогу, – день тепло, как в начале октября, а на следующий – февральский мороз и снегопад.

– Как-то невесело, – сказала Юля, и тут же переменила тему. – Как Юра съездил, выиграл чего?

– Да, занял второе место, – кивнула Вика, гладя на дорогу.

Они стояли в крайнем левом ряду трехполосной трассы и ждали своей очереди повернуть на другую улицу. Прошло не меньше минуты, прежде чем им удалось это сделать и продолжить путь по дороге, ведущей за город. Юля решила не отвлекать тётю новыми вопросами, пока они не выберутся из города и машин не станет меньше – тогда Вике не нужно будет между ними маневрировать.

Город остался позади удивительно скоро, многоэтажные дома и магазины закончились, начались заснеженные поля. На дороге теперь почти никого не было, но, несмотря на это, Вика почти не прибавила скорости, так как видимость была очень низкой. Прикинув расстояние, Юля вычислила, что такими темпами до её дома они доберутся не раньше, чем через полчаса. Времени было достаточно, чтобы успеть всё обсудить, пока они вдвоем, и Юля не собиралась терять его впустую. Но как начать этот разговор? Теоретически можно было бы просто рассказать о дневнике и спросить, что Вика об этом думает, но почему-то у Юли язык не поворачивался так прямо всё выложить. Она хотела подойти к этому вопросу постепенно, издалека. Юля усиленно пыталась придумать, что бы такое сказать, что позволит как бы между прочим свести диалог в нужное русло, и вдруг вспомнила сегодняшний рассказ Ивана Николаевича.

– Знаешь Вика, – начала Юля будничным тоном, – нам сегодня препод по международному праву – который бывший судья – рассказал про свою прошлую работу…, – девушка поведала тёте печальную и поучительную повесть Ивана Николаевича, спросив в конце, что она думает по поводу его умозаключений.

– Ну, что же, очень может быть, – ответила Вика, сосредоточенно всматриваясь в снежную пелену. – Конечно, дело не только в ответственности за решение чужой судьбы, но ещё и в высоком уровне стресса на этой работе и крайне негативной, в определённых случаях – когда, например, рассматриваются уголовные дела – психо-энергетической обстановке. Однако ваш преподаватель прав насчёт того, что за всё приходится платить. Жизнь, на самом деле, чрезвычайно справедлива, каждый человек в своё время получит то, что заслужил.

– Но рак! Не слишком ли это жестоко для того, кто ничего преступного не сделал? – воскликнула Юля, которой слова тёти показались слишком суровыми.

– Ничего преступного в глаза человеческого закона, – спокойно уточнила тётя. – Всякое событие имеет свои причины и следствия. Множество мелких и, на первый взгляд, несущественных причин и следствий могут копиться, копиться медленно, на протяжении многих лет, пока в один прекрасный день не проявятся единой и красочной картиной. Тяжёлая болезнь, несчастный случай – всё это кажется обывателю несправедливым ударом судьбы или ужасной случайностью, при этом он не вспоминает, как не упускал ни одной возможности навредить кому-либо из мелкой злобы или халатности.

Юля промолчала, понимая, что здесь ей нечего возразить.

– Я тебе расскажу одну историю из моего прошлого, – продолжила Вика после короткой паузы, – чтобы ты знала, что человеку никогда не стоит рассчитывать на свою безнаказанность. Это произошло лет шестнадцать назад, тогда я ещё не начала заниматься юриспруденцией, но у меня уже было своё дело – маленький продуктовый магазинчик. Ты слышала, я думаю, что тогда было за время – повсюду и во власти, и в бизнесе хозяйничали бандюки. Каким-то чудом мне удалось открыть свой магазин, не повстречавшись с ними, и даже проработать около трёх месяцев. Я наделась, что и дальше всё будет гладко, но вот однажды вечером на пороге моего магазина появился один из местных авторитетов. По слухам он собирался открыть в нашем районе свой собственный крупный магазин и теперь старался убрать всех потенциальных конкурентов. Поздравив меня с началом собственного дела, он сделал мне весьма недвусмысленное предложение: или я «сворачиваюсь», или он решит познакомиться поближе с моей семьёй. Сказать, что я тогда испугалась, значит, ничего не сказать, я была в ужасе. Ты знаешь, мой муж, Алексей, – военный, а в то время им пришлось совсем туго, мой магазинчик был чуть ли ни единственным источником денег, и без него пришлось бы голодать. Но мне была известна репутацию того человека, его угрозы не были пустым звуком, я оказалась прижатой к стене и не видела выхода из той ситуации. И всё же скоро страх сменился гневом, желаньем выстоять и при этом защитить себя и свою семью… Помню, тогда я страстно, со всей силой, какая у меня была, пожелала, чтобы этот чёртов бандюган оставил меня в покое. Мне показалось, что мой мысленный крик достиг небес, и… он их действительно достиг. – Вика замолчала на миг, охваченная воспоминаниями. – Порой, – продолжила она, спустя несколько секунд, – достаточно одной капли, чтобы изменить расположение чаш весов судьбы… Тот браток отстал от меня, он раздумал строить свой магазин, поскольку его отвлекли более важные дела. Через какое-то время я узнала, что на следующий день после его визита ко мне в его собственной семье случилось несчастье – трёхлетний сын криминального авторитета выпал из окна… После этого его отцу не до чего другого не было дела.

– Мальчик выжил? – спросила Юля.

– Да. Правда, его выздоровление заняло какое-то время, но, насколько я знаю, в конце концов, он полностью поправился. А для его отца это происшествие стало серьёзным уроком.

– Но причём же здесь ребёнок? – не понимала Юля.

– Самые болезненные удары приходятся на наиболее уязвимые места, он угрожал навредить моему сыну, а в результате пострадал его. Это не значит, что мальчик стал невинной жертвой, но всё могло быть не так серьёзно, если бы его отец не причинял зла другим, отягчая тем самым свою участь и участь своих близких.

– Боюсь, он, вряд ли понял это, – Юля покачала головой, взглянув в окно, за которым мелькали едва различимые в пурге силуэты деревьев.

– Почему же? – возразила Вика, – Насколько мне известно, после происшествия с сыном он оставил свои криминальные дела. Во всяком случае, больше я ни о чём подобном не слышала.

Какое-то время Юля молчала, подбирая слова, которые позволили бы перевести разговор ещё ближе к нужной ей теме.

– Ты сказала, – произнесла девушка, собравшись с мыслями, – что перед тем, как всё это произошло, ты сильно пожелала, чтобы тот бандюган оставил тебя в покое… Ты думаешь, твое желание повлияло на дальнейшее развитие событий?

– Да, я уверена, что именно так и было, – ответила Вика. – Естественно, не только я одна поспособствовала подобному разрешению ситуации, поскольку, как я говорила, он успел навредить многим до меня. Но я полагаю, что моя мысль стала последней каплей.

– Колдовство какое-то получается, – усмехнулась Юля.

– Скорее то, что лежит в его основе – способность направить энергию в нужное русло, – серьёзно произнесла Вика.

– И часто ты этой способностью пользуешься? – шутливым тонов спросила девушка.

– Бывает иногда, – по-прежнему серьёзно ответила её тетя. – Не умей я ею пользоваться, ничего бы в жизни так и не добилась. Для достижения любой цели требуется правильно приложить усилия и, в первую очередь, умственные. В жизни как в психиатрии – всё дело в голове, как мозги свои настроишь, так и жизнь твоя пойдёт.

– То есть мысль лежит в основе всего, – подвела Юля итог уже без смеха.

– Не просто мысль, а мысль волевая, поддержанная достаточным по силе энергетическим импульсом. Вялая мысль будет иметь незначительный эффект и малую дальность распространения. Точно как если бы ты попыталась перекинуть камень на другой берег реки, но при этом не размахнулась как следует, или пробовала колоть дрова, мягко поглаживая их топором вместо того, чтобы рубануть по ним с силой.

– А если нет достаточной силы у человека? Если берег слишком далеко или топор тяжёл, что делать тогда?

– Тренироваться, – последовал простой ответ. – С мозгами как с мышцами – чем больше тренируешься, тем они становятся сильнее. Даже ещё лучше, у мышц есть предел возможностей, а у разума нет, его можно развивать бесконечно.

– Освоить, например, телепатию?

– Тут, в общем-то, нечего особенно осваивать, люди постоянно воспринимают мысли друг друга, вопрос лишь в том, сознательно или бессознательно. У тебя самой, наверняка, неоднократно бывали моменты, когда ты произносила вслух то, о чём, скажем, твоя подруга только что подумала, или наоборот. За грохотом собственных мыслей мы часто не замечем, как воспринимаем сигналы извне.

– Ладно мысль стоящей радом подруги, а как насчёт услышать, допустим, инопланетянина, находящегося на расстоянии в сотни световых лет от Земли? – наконец, Юля смогла задать вопрос, больше всего её интересовавший.

– Как я уже говорила, всё дело только в том, насколько мысль сильна, – мягко, но уверенно произнесла Вика, будто поняв, что племянница спрашивает её не из теоретического интереса. – Если очень хочется, услышишь, и он тебя услышит, да и не только услышит… Телепатический контакт – это, ведь, не радио или телевизор – это гораздо реальнее, он устанавливает связь сознаний двух существ, связь их сердец.

Вика замолчала и сосредоточила всё свое внимание на повороте с асфальтированного шоссе на выложенную бетонными плитами, засыпанную снегом второстепенную дорогу. Дальше они ехали в молчании около пяти минут, пока не остановились перед Юлиным домом. Тогда Вика выключила мотор, отстегнула ремень безопасности и, как ни в чём не бывало, сказала:

– Идём.

– Идём, – преувеличенно обречённо произнесла Юля и открыла дверь автомобиля.

Родители Юли приехали всего на несколько минут раньше, чем она и Вика, с матерью Юли они столкнулись уже в прихожей. Женщина вежливо и абсолютно безэмоционально поприветствовала золовку, на дочь при этом не обратив никакого внимания, после чего спешно покинула прихожую, оставив Вику и Юлю вдвоём. Отец семейства в это время, судя по звукам, долетавшим сверху, расхаживал по второму этажу.

Зная о «любви» своего брата и его жены к визитам гостей вообще и её в частности, Вика, не теряя времени, быстро сняла шубу, переобулась в гостевые тапочки и поспешила к лестнице, ведущей на второй этаж. Юля тоже долго возиться не стала, разделась, переобулась и отправилась в ванную мыть руки.

Пока Вика вела конфиденциальный разговор с её отцом в кабинете наверху, Юля успела поужинать в молчаливом обществе своей матери. Когда очередь дошла до чая, Вика спустилась на первый этаж и зашла на кухню попрощаться с племянницей и женой брата. Хозяйка дома при этом предложила гостье поужинать с ними – исключительно из вежливости, явно не желая согласия той. Вика не разочаровала родственницу и вежливо отказалась, сославшись на поздний час и домашние дела. Провожать её вышла только Юля.

– Мама с папой любезны как всегда, – иронично сказала девушка в прихожей.

– Удивительно, насколько с годами супруги становятся похожи, – насмешливо ответила Вика.

Юля нахмурилась, показывая тёте, что не совсем поняла её:

– А что, кто-то из них раньше был другим? – спросила она.

– Кирилл нет, – покачала она головой, – а вот Мария казалась мне другой раньше. Но, как говорится: «С кем поведёшься…».

– Но я, надеюсь, не совсем такая, как они, – Юля изобразила искреннюю обеспокоенность.

– На детях природа отдыхает, – улыбнулась тетя, накину капюшон шубы.

– И на том спасибо, – тоже улыбнулась Юля. – До завтра.

– До завтра, – сказала Вика и вышла из дома.

Юля заперла за ней дверь и отправилась к себе в комнату.

Таймер на мобильном телефоне показывал 20:13. «Как раз самое время позвонить Юрику», – подумала Юля, просматривая список набранных номеров. Добравшись до нужного, девушка нажала вызов и стала ждать ответа, расхаживая по спальне.

– Да, – произнёс в телефоне знакомый голос три гудка спустя.

– Привет, Юра! – приветливым тоном заговорила Юля, – Хорошо съёздил? Вика сказала, что ты занял второе место.

– Привет, Юля. Неплохо, – немого растеряно ответил юноша, удивлённый неожиданным вниманием двоюродной сестры, – только это не я занял второе место, а наша команда, там не было индивидуальных заданий.

– Ясно, – у Юли не хватило терпения тянуть резину и задавать другие светско-предварительные вопросы, поэтому она сразу перешла к цели своего звонка. – Слушая, а ты ещё не смотрел почту, когда вернулся?

– Нет, дела были, сейчас, как раз запускаю комп, – ещё более удивлённо и почти настороженно произнес Юра. – А что такое?

– Я там тебе ноты скинула, не мог бы ты глянуть? – просящим голосом ответила Юля.

– Ноты? – моментально оживился Юра, – Ты что, музыкой занялась?

– Нет. Просто симфония одна перепала, а я не могу прочитать, – страдальчески пояснила Юля.

– Так найди её в интернете, – небрежно сказал Юра.

– В интернете её нет. Сомневаюсь, что эта вещь вообще когда-нибудь исполнялась…

– Новое произведение? – юноша снова заинтересовался, – Подожди, я как раз захожу в ящик, сейчас посмотрим.

Последовала короткая пауза, во время которой, судя по доносившимся с того конца звукам, Юра ждал, пока его компьютер откроет файл.

– Ничего себе! – воскликнул Юра в телефон, – Ты где это взяла?! У тебя, что знакомый Моцарт имеется? Никогда такого не видел!

– Боже мой! – тоже воскликнула Юля, не ожидавшая такой бурной реакции со стороны своего обычно мало эмоционально братца, – Что там такое?

– Да ничего, просто самое грандиозное произведение, какое я видел, включая лучших европейских композиторов, – в голосе Юры слышались лёгкие истерические нотки, смешанные с едва прикрытым восторгом и недоумением.

– Это можно исполнить? – нетерпеливо спросила Юля.

– Можно, – нетвердо ответил Юра, – с оркестром. Но ты, кажется, хочешь, чтобы я это один сделал.

– А ты не сможешь? – обречённо выдохнула Юля, уже зная, что услышит в ответ.

Но Юра ответил не сразу. Будто размышляя о чём-то, он сосредоточенно сопел в трубку, что-то прикидывая про себя.

– Тебе повезло, – наконец произнёс он бодро, – что твой двоюродный брат увлекается не только музыкой, но и программированием, и что и то, и другое ему неплохо даётся.

«А ещё, что он чрезвычайно скромный», – про себя добавила Юля, а вслух сказала:

– Так ты сможешь?

– Думаю, да.

– Спасибо! – радостно воскликнула Юля.

– Не за что, – ответил Юра. – Мне и самому интересно, что получится.

– Сколько примерно это займёт времени?

– Ну, – задумчиво произнёс Юра, – у меня есть одна программка, которую я возьму за основу, допишу, немного переделаю. Потом ещё подогнать, обработать… Короче, если ни на что больше не отвлекаться, то в неделю уложиться можно.

– Ты же не можешь целыми днями над этим сидеть, у тебя учёба, – возразила Юля.

– Да, – с досадой согласился Юра, – плотно заняться не получится. Но, если привлечь Саньку к работе над программой, вдвоём мы справимся быстрее.

– Хочешь показать ему симфонию? – обеспокоенно спросила Юля. Ей совсем не хотелось, чтобы посторонние видели её сокровище, она и к Юре-то обратилась лишь из крайней необходимости.

– Нет, пока не собираюсь, – немного успокоил её Юра, – я хочу, чтобы он помог мне только по технической части. Мы давно собирались сделать что-то в этом роде, но все руки не доходили… В общем, я уверен, что он заинтересуется. Как будет результат, я тебе сразу позвоню.

– Спасибо, спасибо! – радостно кричала Юля в трубку, – с меня торт!

– Я не люблю сладкое, – смущённо побормотал Юра.

Пусть порой он и любил побурчать или ленился сделать что-то, но в помощи никогда не отказывал. А если его начинали благодарить или хвалить, всегда смущался, хоть и был собой доволен.

– Тогда килограмм лимонов! – пошутила Юля, – Ещё раз спасибо!

– Ладно, – Юра напустил на себя серьёзность, – до связи.

– Пока!

Юля кинула телефон на прикроватную тумбочку и пошла к шкафу переодеваться.

«Симфония тысячи искр»

Увы, Юра не уложился с воспроизведением симфонии ни в семь, ни в десять дней. Лишь спустя две недели юноша позвонил своей двоюродной сестре и сказал, что у него вроде бы получилось написать программу, способную исполнить это музыкальное произведение на основе нот, которые прислала Юля. К сожалению, Юра не мог отправить его ей по электронной почте, поскольку у него накрылся интернет, так что остаётся только перенести с помощью флэшки. Юля с радостью бы тут же помчалась в город к тёте и дяде, но время было уже позднее, поэтому ей пришлось ждать следующего дня.

Пока Юля ждала результатов работы своего брата, она не тратила времени впустую, с самого начала поняв, что каким бы чудесным воздействием на разум человека не обладала «Симфония тысячи искр», оно будет сильнее, если сознание уже подготовлено. А лучшей подготовкой к межпланетным путешествиям и телепатическим контактам, несомненно, была очистка мозгов от всяческого забивавшего их мусора, то есть от непрестанно жужжащих в нём мыслей. В общем, для начала Юле нужно было научиться НЕ думать, заглушить какофонию мыслей в голове, остановить внутренний диалог, добиться хотя бы относительной тишины. Учитывая её загруженность на учёбе и работе, заниматься успокоением и расширением своего сознания девушка могла только дома. Каждый вечер перед сном, забравшись в кровать и устроившись поудобнее, она пыталась выгнать из головы все мысли, кроме одной, например, образа морского побережья, который был ей хорошо знаком. На этой единственной картине Юля пыталась сосредоточить всё своё внимание и тем самым заставить замолчать хор остальных мыслей и прекратить их непрерывное мелькание.

Во время своих тренировок – иначе это занятие назвать нельзя, поскольку оно требует значительных усилий – Юля периодически с горькой усмешкой вспоминала часто произносимую людьми фразу: «я ни о чём не думаю». Как смешно слышать эти слова от человека, у которого в голове наверняка стоит гомон бессвязных мыслеобразов, густой пеленой окутывающих его разум на протяжении всей жизни. Лишь попытавшись хоть раз очистить своё сознание, понимаешь, насколько эта пелена прилипчива и вездесуща, она – удушливый смог, мешающий чётко видеть мир.

Однако какой бы трудной не была задача, её можно решить, если проявить упорство и терпение, а главное, если сильно желать это сделать. Постепенно, медленно Юля двигалась к своей цели, настойчиво упражняясь в управлении своим разумом каждый день. Движение это не было ровным, оно шло с переменным успехом. В один вечер ей удавалось почти утихомирить свои мысли и сосредоточиться на образе спокойного синего моря, а в другой она едва могла ненадолго задержать внимание на водной поверхности и не соскользнуть в пучину ментального хаоса. К тому же регулярно давала знать о себе усталость, и Юле приходилось сопротивляться подступавшему сну, ещё более сильному в тихой темноте спальни. По этой причине тренировки легче проходили в выходные дни, чем в период рабочей недели.

Несмотря на то, что продвижение вперёд не давалось Юле легко – как часто бывает при освоении нового умения – она стремилась к успеху изо всех сил, поэтому ей удалось за две недели добиться большого прогресса. Самым важным было то, что Юля смогла нащупать в недрах своего сознания некую область, которая всегда была спокойна. Где-то очень глубоко внутри её существа находилось что-то вроде «безмолвного фундамента» без мыслей, без эмоций – ровно сияющий столб совершенной невозмутимости. Этот «безмолвный фундамент» стал основой её дальнейшего развития. Опираясь на него, Юля смогла начать распространение царящей в нём тишины на весь свой разум. И к тому моменту, когда раздался заветный звонок от Юры, она уже умела достаточно эффективно использовать приём «погружения», чтобы отключиться от назойливых мыслей. Она не могла заглушить их силой – как невозможно развеять туман, колотя по нему кулаками – но научилась ускользать от них в свой внутренний океан безмолвия.

Вечером понедельника, после разговора с двоюродным братом, Юля засиделась со своими умственными упражнениями дольше обычного. В этот раз ей потребовалось больше времени, чтобы утихомирить свой взбудораженный новостями ум, в который то и дело проникали мысли том, как она будет слушать симфонию, и какой она может быть. Но, в конце концов, Юле удалось заставить себя не думать об этом и переключить сознание в режим растущей неподвижности, которая обеспечила ей освежающий ночной отдых.

На следующий день Юля не помнила почти ничего из того, что снилось ей прошедшей ночью, кроме одного последнего видения, явившегося незадолго до того, как сработал будильник. В одиночестве она брела неведомо куда по огромной плоской пустыне, чёрное небо над её головой было усыпано крупными звёздами, такими яркими, что они освещали мелкую острую гальку, устилавшую землю. Идя вперёд, Юля неотрывно смотрела на далёкие светила, горящие в небесах, не было никаких преград между ней и ими, казалось, каждый новый шаг приближает её к звёздам. Но то была лишь иллюзия, ведь Юля шла по земле, а они плыли в небесах, и как бы быстро она не двигалась, ближе к ним она не станет, если только… Если только она не найдёт дорогу в небо. И стоило Юле подумать об этом, как в ясной тишине ночной пустыни раздался чей-то негромкий голос, звучавший будто отовсюду. Он сказал: «Ты узнаешь дорогу к звёздам, но помни, обратного пути не будет». Девушка замерла на месте, устремив взгляд к огням космоса, и прошептала в ответ без капли сомнения: «Я согласна».

Утро вторника началось, как обычно это бывает зимой – за окном темно, холодно, снежно, вставать не хочется до такой степени, что одна только мысль о том, чтобы вылезти из-под тёплого одеяла причиняет почти физические страдания. Но вставать приходится, ведь нужно собираться и ехать на учёбу, а потом ещё и на работу. Единственное приятное событие, которое сулил Юле грядущий день – это получение заветной флэшки с симфонией, её Юра обещал передать через свою маму. Пролежав в кровати минут на пять больше обычного, Юля смогла-таки собрать волю в кулак и подняться, а дальше последовало полусонное заправление постели, вялая зарядка, душ, завтрак и снова в путь через бескрайние снега, правда, не на собаках.

Университет, первая пара, в аудитории половина состава группы. И на том спасибо, поскольку явиться на лекцию по «зачётному» предмету к 8.30 – это выше сил среднестатистического студента юридического факультета. Ко второй паре плотность «населения» в корпусе заметно возрастает, особенно на территории буфета, а к третьей она достигает своего пика. У Юлиной группы третьей и четвёртой парой стоял семинар по Савкиной, на которой им предстояло публично представить свои законопроекты по любой актуальной, на их взгляд, тематике.

Юля разработала поправки к Трудовому кодексу в отношении сроков декретного отпуска. Она предлагала перенести его начало с семимесячного срока беременности на тот момент, когда женщина узнала, что беременна. Обосновала свое предложение девушка тем, что именно на начальных стадиях беременности особенно велик риск выкидыша, то есть женщина должна быть избавлена от всевозможных стрессов и прочего негативного воздействия как можно раньше. Другие студенты в её группе также предлагали внести поправки в статьи кодексов, федеральных и региональных законов. Некоторые подготовили проекты целых законов. Каждый вкратце рассказывал о своей работе и пояснял выбор нормативного акта, при этом Савкина Людмила Фёдоровна всех внимательно слушала и задавала вопросы, а также предлагала это делать коллегам отвечающего.

Из всех выступлений Юле запомнилось одно, показавшееся наиболее интересным и посвящённое проекту корректировки перечня основных неотъемлемых прав человека, который сделала Настя Лесовская. Она считала необходимым ввести понятие права на «здоровую духовно-нравственную атмосферу» – по аналогии с правом на благоприятную окружающую среду – и закрепить его в числе первостепенных прав человека.

– В Конституции Российской Федерации, – говорила Настя, – закреплено право каждого человека на благоприятную окружающую среду, то есть на среду, не загрязнённую производственными, бытовыми отходами либо отходами вследствие техногенной катастрофы, и тому подобным. Посредством закрепления данного права закон защищает человека от негативных последствий, в частности, от различных заболеваний, которые может вызвать загрязнение природной окружающей среды. По моему мнению, закон должен подобным же образом защищать людей и от психических расстройств, появлению и усугублению которых способствует загрязнение духовно-нравственной окружающей среды.