Текст книги "100 великих женщин"
Автор книги: Ирина Семашко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
МАРИЯ-АНТУАНЕТТА
(1755—1793)
Французская королева, жена (с 1770 года) Людовика XVI. Дочь австрийского императора. Казнена в годы Великой французской революции.
Жертвы бессмысленной человеческой жестокости в истории надолго остаются в памяти людей, словно постоянно напоминая нам о собственном неразумии и несовершенстве. Конечно, в поведении Марии-Антуанетты можно найти промахи, которые якобы привели её к гильотине, но они кажутся вовсе несущественными перед роковыми обстоятельствами истории Франции, страны, где молоденькой австрийской принцессе выпало принять корону.
Мария-Антуанетта была младшей дочерью императрицы Марии-Терезии и Франца I, правителей Священной Римской империи. Когда девочке исполнилось десять лет, её отец умер, оставив жене империю и восьмерых детей. Мария-Терезия оказалась весьма деловой женщиной, она не только отлично управляла государством, но и устроила своим отпрыскам удачное будущее. Самую блестящую партию австрийская императрица уготовила младшей дочери. Мария-Антуанетта была помолвлена с наследником Франции – Людовиком.
Девочку старались воспитывать как будущую королеву. Она ни в чём не знала отказа, училась повелевать и чувствовала себя уверенной среди тысяч направленных на неё глаз. Вместе с тем по характеру Мария-Антуанетта росла беззаботной, весёлой хохотушкой, не слишком привлекательной, зато очень лёгкой в общении, с живым ярким темпераментом. Поскольку девочка была младшей, то её, конечно, баловали. Когда Мария-Антуанетта собралась отправиться во Францию, её, пятнадцатилетнюю, поддерживала неизменная убеждённость, что благодаря своему очарованию она всегда сможет добиться того, что ей нужно.
Итак, одетая в атласные одежды, украшенная драгоценностями невеста покинула отчий дом, чтобы больше уже никогда туда не возвратиться. При прощании мать подарила девушке маленькие золотые часики, которые навсегда остались талисманом Марии-Антуанетты. На границе невесту встречал великолепный свадебный поезд во главе с дедом принца, здравствующим королём – Людовиком XV. Последний, слывший большим знатоком по части слабого пола, остался доволен собственным выбором для внука. Принцесса была само очарование, и она, несомненно, придётся ко французскому двору. Но жених Людовик несколько разочаровал Марию-Антуанетту. Неуклюжий малый, глуповатый юноша больше всего в жизни интересовался хорошей едой, однако не отказываться же теперь от французского престола, тем более что жених благоговел перед принцессой. Пройдут годы, но Людовик будет так же восхищаться женой, как в тот первый день их знакомства.
Свадьба состоялась 16 мая 1770 года. Украшенный кортеж следовал по улицам Парижа, восторженная толпа горожан кричала здравицы счастливой невесте. Каждая из девушек хотела бы оказаться на её месте. Но грандиозный фейерверк закончился печально: началось настоящее столпотворение – люди бросились к бесплатным угощениям, в давке многие погибли. Когда мёртвые тела отвозили для опознания, по городу поползли зловещие слухи, что кровавое предзнаменование не принесёт счастья молодым.
Но, несмотря на трагедию, первые годы жизни Марии-Антуанетты в Версальском дворце мало чем отличались от счастливых праздников детства. Людовик не желал принимать участия в светской жизни, потея и краснея при виде обожаемой жены. Принцесса, не особенно печалясь, собрала подходящий для себя кружок молодых людей, которые обожали проводить ночи напролёт в развлечениях. Они играли в карты, танцевали, высмеивали наследника. Особенно шутникам нравилось переводить стрелки часов во дворце, создавая тем самым неразбериху.
В 1774 году Людовик XV умер от оспы. Молодая чета получила всю полноту власти, однако это мало изменило их образ жизни. Новый король по-прежнему много ел, по вечерам засыпал в кресле и записывал в дневнике: «Сегодня ничего не случилось», а Мария-Антуанетта продолжала поражать парижан своим экстравагантным поведением. Она поменяла свой образ и из разукрашенной дамы превратилась в деревенскую простушку. Новый облик королевы гармонировал с небольшим дворцом загородного типа – Малым Трианоном, где жила королевская чета. Женщины сходили с ума от новой моды, введённой Марией-Антуанеттой, давая прекрасные заработки парикмахерам и портным. Мало кто понимал, что соломенная шляпка королевы стоит дороже целого дома рядового горожанина.
В двадцать три года Мария-Антуанетта впервые стала матерью, и за шесть последующих лет она родила ещё четверых детей, из которых выжили только двое: Мария-Терезия и дофин Людовик. Королева обожала своих малышек, но за государственными делами и развлечениями у неё мало оставалось времени для детей. Впрочем, сами государственные дела составляли подготовку к развлечениям. Королева жила для удовольствий и не скрывала этого. Она тратила королевскую казну на друзей, наряды, выезды и балы. Король, человек смирный и терпеливый, мирился с любыми капризами жены, и когда советники стали настаивать на сокращении «карманных денег» королевы, то Мария-Антуанетта добилась их увольнения.
Пока королевская чета спокойно существовала в своём уютном мирке, в стране назревали катастрофические события. Историки находят множество причин, ведущих к социальным потрясениям. Мы не будем описывать нищету простых французов или философские мотивы свободомыслящих, не станем осуждать легкомыслие правящих классов. Скажем только, что Людовик XVI на просьбы снизить налоги отказался даже слушать предложения, назвав их «безумными». Естественно, злоба народа обрушилась на «эту иностранку», все, прежнее преклонение толпы словно переплавилось в ненависть. Теперь вместо восхищённого шёпота девушек на улице то и дело слышались грубые анекдоты про королеву: будто однажды Марии-Антуанетте доложили, что рядовым французам нечего есть – нет хлеба. На что королева ответила: «Так пусть едят торты и пирожные».
Мария-Антуанетта считала, что у неё есть природное право не обращать внимания на недовольство сограждан. Она сохраняла легкомысленное спокойствие, уверенная, что все это пройдёт. Но катастрофа всё-таки разразилась. 14 июля 1789 года весь мир содрогнулся от кровавых бесчинств в Париже – беспечной «столице мира». Неизвестно, чем руководствовалась королева – привязанностью к мужу, долгом, прежней самоуверенностью, но, имея возможность спастись бегством, она предпочла остаться с королём, хотя все приближённые покинули венценосных пленников. 5 октября разъярённая парижская чернь ворвалась в Версаль, и на следующий день королевская семья была привезена под арестом во дворец Тюильри.
Почти два года провели здесь в заточении Людовик и его семья. Вначале с ними обращались лояльно: дети жили с родителями и, наконец, королева получила возможность проводить с ними большую часть времени. 20 июня 1791 года королевская чета предприняла отчаянную попытку спастись бегством, но она закончилась неудачей, что и подтолкнуло революционеров заняться участью арестованных безотлагательно.
Они были переведены в мрачное здание в центре Парижа. Людовик XVI все никак не мог поверить, что подданные могут лишить его трона, и упорно отказывался выполнить требования революционеров. В январе 1793 года начался судебный процесс, который привёл короля в недоумение: по приговору его лишали не трона – жизни. Перед смертью Людовик провёл последние два часа с семьёй, получив столько любви от жены, сколько никогда он не видел раньше. Мария-Антуанетта провела ночь без сна, следя по материнским золотым часикам, как время отстукивает последние минуты их царствования. Когда утром над Парижем поплыл звон колоколов, королева поняла, что её мужа больше нет.
После казни Мария-Антуанетта ещё какое-то время продолжала прежнее существование, но однажды ночью к ней пришли трое мужчин, чтобы увести сына. Королева бросилась к ребёнку с криком, что она не отдаст Людовика, пусть лучше сначала убьют её, но насильники были неумолимы. Через несколько дней Марию-Антуанетту перевели в тюрьму Консьержери. В маленькой сырой камере её ни на минуту не оставляли одну, даже во время утреннего и вечернего туалета, у неё отобрали все вещи, в том числе маленькие золотые часики – её талисман. Кое-как удалось отвоевать гребешок и пудру.
И потекли последние унылые дни в тюрьме. Мария-Антуанетта попросила иголки и нитки, чтобы занять себя вышиванием, но и в этой просьбе ей было отказано. Тогда она надёргала ниток из обтрёпанных занавесок, висевших в камере, и плела что-то вроде сетки. Однако дух её был не до конца сломлен, королеве удавалось вести переписку с французскими эмигрантами, она попыталась подкупить стражу и бежать из тюрьмы. Конвент и Комитет общественного спасения использовали членов королевской семьи как разменную карту, чтобы ликвидировать опасность интервенции – всё-таки Мария-Антуанетта была иностранкой. Некоторое время велись переговоры, но под давлением общественного мнения 16 октября 1793 года суд вынес смертный приговор королеве.
В день казни Мария-Антуанетта поднялась очень рано, часов не было, так что она не могла следить за временем. С помощью служанки королева надела белое платье. Охрана следила за каждым её шагом, и, наконец, осуждённая воскликнула: «Во имя Господа и приличия, прошу вас, оставьте меня хотя бы на минуту!» Вошедший в камеру палач отстриг роскошные волосы Марии-Антуанетты: это был его трофей. Её посадили в грязную телегу и повезли по улицам Парижа. Толпа грозно и оскорбительно улюлюкала ей вслед.
Гильотина находилась неподалёку от дворца Тюильри, на площади Революции. Когда Марию-Антуанетту подвели к плахе, она неосторожно наступила на ногу палачу.
«Простите меня, мсье, я не нарочно».
Это были последние слова французской королевы.
ЛУИЗА ЖЕРМЕНА ДЕ СТАЛЬ
(1766—1817)
Французская писательница. Автор романов «Дельфина» (1802) и «Коринна, или Италия!» (1807), книг «О литературе, рассматриваемой в связи с общественными установлениями» (1800), «О Германии» (1810).
До Жермены де Сталь ни одна женщина не сыграла такой роли в истории, какая выпала ей. Она не была королевой, императрицей, властвовавшей над людьми в силу наследственного права. Она добилась более высокого почёта – стала властительницей дум целого поколения, пережившего Великую французскую революцию. Жермена де Сталь подготовила почву для романтического бунта во Франции, её сочинения знаменуют собой переходную ступень от Просвещения к романтизму. Трудно найти женщину, которая в начале XIX века была бы столь известна в Европе и произведения которой считали бы своим долгом изучить самые достойные мужи. Высоко ценили дарование де Сталь Гёте, Шиллер, Шамиссо, братья Шлегели. Байрон, скептически относившийся к «учёным женщинам», для неё делал исключение. «Это выдающаяся женщина, – писал он в своём дневнике, – она совершила в умственной области больше, чем все остальные женщины, взятые вместе, ей бы родиться мужчиной». Ну а Онегин, мучимый жестокой хандрой и перечитывавший по сему поводу всё, что стояло на книжной полке образованного человека его времени, конечно, не мог пропустить труды французской писательницы.
Прочёл он Гиббона, Руссо,
Манзони, Гердера, Шамфора,
Madame de Stael, Биша, Тиссо,
Прочёл скептического Беля,
Прочёл творенья Фонтенеля…
Согласитесь, что уже одно такое «звёздное» соседство по книжной полке говорит о нашей героине больше, чем любой панегирик. Однако, говоря о де Сталь как о писательнице, часто забывают, что она скорее была наделена не литературными дарованиями, а блестящим образованием и живым разносторонним умом. Она сочиняла пьесы, романы, но более успешным поприщем её деятельности стали политические памфлеты, теоретические работы по эстетике, в которых Жермена де Сталь высказывала возмущавшие общественность мысли. Она оставила один из первых исторических трудов о своём времени – «Рассмотрение основных событий Французской революции», изданный посмертно в 1818 году.
Но талант Жермены проявился и ещё в одной, теперь совершенно исчезнувшей сфере. Швейцарский банкир Неккер, её отец, считался великим знатоком финансов. Людовик XVI трижды призывал его на пост министра, чтобы спасти экономику Франции от развала. По своему общественному положению супруги Неккер обязаны были жить открыто, держать, как тогда говорилось, салон, куда съезжались местные знаменитости. В начале восьмидесятых, когда швейцарец поселился в Париже впервые, завсегдатаи салона обращали внимание на постоянно присутствовавшую на собраниях девочку-подростка, с необыкновенно подвижным лицом и бойкими, умными глазами – дочку хозяина. И если позже Жермена прославилась своими салонными приёмами, то в этом нет ничего удивительного – с юных лет она спешила по вечерам занять «законное» место на табурете возле кресла матери и, едва начинались прения, – вся обращалась в слух. Ей, конечно, ещё не разрешалось «раскрывать» рта, но зато никто не мог запретить Жермене слушать, открыв рот. Казалось, её одинаково интересовали любые вопросы, обсуждавшиеся в салоне – политика, религия, литература. Но настоящим блаженством для Жермены становились беседы наедине с отцом. Когда в 1781 году министр Неккер издал свой знаменитый финансовый отчёт, пятнадцатилетняя дочь написала ему анонимное письмо, в котором высказала свои замечания по этой работе.
Как многие образованные молодые люди того времени, Жермена увлекалась Руссо. Сейчас трудно представить, отчего столько волнений пережили читатели «Юлии, или Новой Элоизы», столько слез пролили над историей любви интеллигентного плебея Сен-Пре к замужней Юлии, чей супруг Вольмир милостиво разрешал им общаться, уверенный в добродетели жены. Жермена тоже попала в число растроганных почитательниц Руссо. Однако она не принадлежала к тем, кто просто сочувствует переживаниям героев. «Общественный договор», проповедуемый Руссо, стал для Жермены политической Библией. Девушка имела слишком мощный аналитический ум, чтобы увидеть в «Новой Элоизе» только любовную историю. Руссо стимулировал мысль юной Жермены. В двадцать два года она написала «Рассуждения о сочинениях и характере Ж.-Ж. Руссо», проявив удивительную самостоятельность суждений.
Однако не следует думать, будто наша героиня, великолепно владея логикой, по-мужски умея облечь свои мысли в чёткие фразы, представляла собой тип сухой, рациональной женщины. Напротив, многие современники отмечали чрезмерную страстность её натуры, несдержанность и, если так позволено будет сказать, даже невоспитанность. Особа, хлопотавшая о заключении брака шведского посланника Эрика Магнуса де Сталя Гольстейна с богатой наследницей швейцарского банкира – девицей Неккер, писала после помолвки молодых королю Густаву III: «Я от души желаю, чтобы Сталь был счастлив, но, по правде сказать, плохо верю в это. Правда, его жена воспитана в правилах чести и добродетели, но она совершенно незнакома со светом и его приличиями, и притом такого высокого мнения о своём уме, что её трудно будет убедить в её недостатках. Она властолюбива и решительна в своих суждениях; она так уверена в себе, как ни одна женщина в её возрасте и положении. Она судит обо всём вкривь и вкось, и хотя ей нельзя отказать в уме, но тем не менее из двадцати пяти высказанных ею суждений разве только одно бывает вполне уместным. Посланник не дерзает делать ей какое бы то ни было замечание из боязни оттолкнуть её от себя на первых порах». Что ж, если супружество господина де Сталя омрачалось бестактностью и неосторожностью его пылкой жены, не придававшей большого значения светским приличиям, то замужество сделало Жермену по-настоящему несчастной.
Обременённый долгами, изрядно потрёпанный светский фат, женившийся ради приданого, Эрик де Сталь во всех отношениях «не дотягивал» до своей второй половины. Поэтические мечты молодой девушки, которые она проповедовала в своих трактатах – о слиянии в супружестве двух жизней в одну – рассыпались в прах. Единственное дитя их союза, Густавина, не дожила и до двух лет. Желая укрыться от разочарований, Жермена с ещё большим рвением предалась литературным занятиям и, по примеру своих родителей, открыла салон, в котором, будто переданные по наследству, собирались бывшие гости её матери. По рассказам современников, молодая хозяйка очаровывала собеседников блестящим красноречием, умением импровизировать и удивительным даром будить мысль. «Если бы я была королевой, – сказала одна из её почитательниц, – я бы заставила её всегда говорить со мной».
Революцию 1789 года де Сталь встретила с энтузиазмом. Оппозиционно настроенный к Людовику XVI салон восторженно приветствовал падение Бастилии. К тому же отец Жермены, которого она по-прежнему боготворила, дважды увольнявшийся королём в отставку, новой властью был призван к государственной деятельности. Жермена поначалу принимала активное участие в революционных событиях, однако неограниченный террор заставил её перейти от «наступления» к «затяжной обороне». Лишь положение жены шведского посланника помогло де Сталь спасти многих своих друзей от гильотины. Однажды Жермена познакомилась с военным министром двора Людовика графом Нарбонном – блестящим кавалером и благородным рыцарем, словом, мужчиной её мечты. Романтическое бегство за границу, в котором деятельное участие принимала де Сталь, придало Нарбонну в её глазах ореол мученика. В конце концов, женщина последовала в Англию, где нашёл пристанище её возлюбленный, и, не очень-то считаясь с мнением света, не стала скрывать тесной дружбы с графом. Отношения с Нарбонном продолжались недолго, вскоре письмо мужа, в котором тот призывал неверную жену к семейному очагу, пробудило Жермену от романтических грёз. Правда, Жермена родила от графа Нарбонна двоих сыновей, которым она предусмотрительно оставила фамилию де Сталь.
Трудно сейчас сказать, как пережил граф потерю возлюбленной, но доподлинно известно, что время исцелило сердечную рану Жермены, и спустя два года они встретились в Париже как добрые знакомые, испытывая лишь лёгкие уколы самолюбия от взаимного равнодушия. Изменение политической ситуации позволило семье де Сталь вернуться во Францию. Первые победы молодого генерала Бонапарта восхищали Жермену. Она писала ему восторженные письма. Де Сталь одна из первых заметила, что Наполеон стремительно шёл к диктатуре, и не посчитала нужным скрывать собственные наблюдения. Свободомыслящая натура писательницы взяла верх над женской увлечённостью. И мстительный Бонапарт никогда не простил ей этого. К Жермене Наполеон испытывал прямо-таки патологическую ненависть!
«Он терпеть не мог знаменитую г-жу де Сталь ещё до того, как разгневался на неё за оппозиционное политическое умонастроение, и возненавидел её за излишний, по его мнению, для женщины политический интерес, за её претензии на эрудицию и глубокомыслие. Беспрекословное повиновение и подчинение его воле – вот то необходимейшее качество, без которого женщина для него не существовала», – писал Е.В. Тарле в своей книге «Наполеон».
Однако нашлись мужчины, которые увидели в ней идеал. В 1794 году Жермена познакомилась с Бенжаменом Констаном, весьма заметным политическим и литературным деятелем того времени. В то время ей было около тридцати. Она не была красавицей; черты лица её были слишком крупными. Главную её прелесть, по отзывам современников, составляли большие чёрные глаза, становившиеся необыкновенно выразительными, когда Жермена воодушевлялась разговором. Своим матово-бронзовым цветом лица, своими глазами она походила на турчанку, о чём, по-видимому, знала, и потому стремилась усилить сходство головным убором, похожим чем-то на восточный тюрбан. Констан же был поразительным красавцем. Своими пронзительными голубыми глазами, своими рассыпавшимися по плечам русыми кудрями и своим фантастическим плащом он представлял тип романтического мужчины, входившего тогда в моду, тем более что меланхолический, пресыщенный, усталый взгляд на окружающее довершал картину скучавшего, несколько демонического юноши, носившего на себе печать пережитой трагедии. На самом деле всё было совсем наоборот – настоящим «дьяволёнком» в их союзе стала Жермена. Волевая, энергичная, властная женщина покорила Констана. В дневнике он написал: «Я никогда не видел лучшей женщины, более грациозной, более преданной, но я не видел также женщины, которая предъявляла бы столь настойчивые требования, сама не замечая этого, которая до такой степени поглощала бы жизнь всех окружающих и которая при всех достоинствах обладала бы более деспотической личностью; все существование другого человека, минуты, часы, годы, должны быть в её распоряжении. И когда она отдаётся своей страсти, происходит катастрофа вроде гроз и землетрясений. Она – избалованное дитя, этим всё сказано»
Что ж, Жермена знала себе цену и не намерена была под кого-то подстраиваться. Конечно, любовь де Сталь и Бенжамена Констана достойна описания в серьёзном психологическом романе, но в жизни любовники немало «попили друг другу крови». Жермена настояла на фактическом разводе с прежним мужем, оставив себе лишь фамилию де Сталь, родила Констану дочку, но страстное чувство, продолжавшееся целое десятилетие, вылилось в результате в бесконечные нервные сцены. Даже когда они расставались, Жермена умудрялась смутить покой Бенжамена письмами. В дневнике Констан специально отмечал редкие дни, не ознаменованные выяснением отношений. Какими же сложными должны быть отношения, чтобы, не имея сил их прекратить, в конце концов воскликнуть: «Боже! Освободи нас друг от друга!».
Вероятно, читатель догадался о финале романа нашей героини. «На таких, как Жермена, не женятся». Действительно, Констан наконец, насытившись страстями, обручился с хорошенькой, простенькой немкой Шарлоттой. И… тотчас же начал скучать по брошенной любовнице. Как истый донжуан, он терзал сердца обеих женщин – талантливой и умнейшей де Сталь и бесцветной, безвестной простушки.
Между тем конфликт Жермены с Наполеоном достиг апогея. В январе 1800 года Констан произнёс речь о рождавшейся тирании. Наполеон пришёл в бешенство, он не без основания считал де Сталь вдохновительницей этой речи. Писательнице было предложено покинуть Париж. В апреле 1800 года она ответила на этот приказ изданием книги «О литературе», в которой Бонапарт увидел прямой выпад против его власти.
Полное название этой работы «О литературе, рассматриваемой в связи с общественными установлениями» точно определяло её основную идею. Тяготея к солидным исследованиям, Жермена попыталась сделать обзор европейской письменности от Гомера до французской революции, объясняя характер литературы каждого народа условиями его общественной и политической жизни. Этот глобальный труд де Сталь положил начало культурно-историческому методу в истории литературы.
Первым художественным романом, принёсшим Жермене известность, стало произведение, навеянное сюжетами собственной борьбы за свободную любовь. Образ героини Дельфины, несчастной, даровитой женщины, перекликается с чертами характера самой писательницы. Де Сталь вообще мало полагалась на фантазию и предпочитала переносить на страницы своих творений самые животрепещущие проблемы времени. Оттого её романы чаще всего напоминали политические или социологические трактаты, манифесты против попрания человеческих прав. Они были напыщены и затянуты, но в них пульсировала столь напряжённая мысль, что не познакомиться с новыми произведениями мадам де Сталь считалось в просвещённой Европе неприличным.
Громкая слава ждала самый значительный роман писательницы «Коринна, или Италия». Узнаваемые перипетии её любовной драмы с Констаном перекликаются в книге с серьёзными обобщениями.
В 1811 году, устав от гонений, Жермена решила уехать в Америку. Однако новым планам помешала новая любовь. Будучи проездом в Швейцарии, де Сталь познакомилась с молодым и красивым французским офицером, который залечивал там раны, полученные в испанской войне. Жермена приняла горячее участие в судьбе страдальца, и, как следовало ожидать, к моменту выздоровления офицер уже не мыслил своего будущего без нашей героини. Правда, Жермена ни за что не желала «смешить народ» и выходить замуж за человека, который был младше её лет на двадцать, поэтому она… согласилась на тайный брак.
После падения Наполеона де Сталь с триумфом возвратилась в Париж, где её ожидала напряжённая политическая жизнь. Писательница понимала, что возвращение Бурбонов на трон неприемлемо для Франции, поэтому со свойственным ей чутьём она сама выбирала претендента на власть. Однако победители Наполеона восстановили династию прежних королей. И всё же пятнадцать лет спустя, в 1830 году, претендент, которого поддерживала Жермена, стал королём Луи-Филиппом. Но случилось это уже после смерти де Сталь.
21 февраля 1817 года Жермена отправилась на приём, устроенный главным министром Людовика XVIII. Она упала, когда поднималась по ступеням. Произошло кровоизлияние в мозг. Жермена де Сталь скончалась в знаменательный день начала Великой французской революции – 14 июля.
