Текст книги "Самая выгодная сделка (СИ)"

Автор книги: Ирина Фельдман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Фельдман Ирина Игоревна
Самая выгодная сделка

Самая выгодная сделка

Следы, тянущиеся вдоль коридора, привели Куана в недоумение. Он знал, что его квартирная хозяйка планировала дать прислуге выходной в Рождество, однако за время

его отсутствия в доме не могло появиться столько уличной грязи. О любви миссис Стокмен к чистоте и порядку можно было слагать легенды и пересказывать потомкам. К тому же она была одинокой вдовой и никогда никого к себе не приглашала даже на праздники.

На лестнице Куан нос к носу столкнулся с молодым мужчиной в поношенном пальто. Незнакомец проигнорировал краткое поздравление с Рождеством и встал так, чтобы нельзя было мимо него пройти.

– Вы кто такой будете? – грубовато поинтересовался он.

– Доктор Батлер. Я снимаю здесь комнаты.

Про себя Куан отметил, что от незнакомца совсем не пахло спиртным.

– Где вы были этой ночью, сэр? – этот вопрос прозвучал уже с долей уважения.

– У родителей, они живут в пригороде... Да что здесь происходит?

– С инспектором лучше побеседуете, – тот немного отодвинулся в сторону. – Прошу прощения, доктор, в нашем деле только знай, что отгоняй зевак. Да вы проходите. Вас там вряд ли что-то по-настоящему напугает.

Когда становится страшно? Правильно, тогда, когда говорят: "Всё очень плохо, но ты не пугайся". Чувствуя, как нарастает волнение, Куан снял перчатки и нащупал в кармане своего пальто мятый билет на поезд. На случай, если придётся подтвердить алиби.

Дверь гостиной была настежь распахнута. Уже с порога зрелище, представшее глазам молодого доктора, произвело ошеломляющее впечатление. На тёмно-красном диване в позе куртизанки с фривольной открытки лежала обнажённая женщина. Одного лишь опытного взгляда хватило, чтобы понять – она мертва. Рядом, на полу лежала вторая нагая красавица. Кудрявая, стройная, с чётко очерчёнными ключицами и маленькой аккуратной грудью никогда не рожавшей девицы. И тоже мёртвая.

Рождество обещало стать самым худшим в жизни Куана.

Миссис Стокмен сидела в кресле у камина и с потерянным видом теребила кружевной платок. Над ней, как коршун над добычей, навис неприятный тип, который был больше перепуганной старушки, как минимум, в два раза.

– Доктор Батлер, – всхлипнула миссис Стокмен, как бы призывая его на помощь. – Слава Богу, вы здесь. Я не могу больше находиться в этом кошмаре. Инспектор Браун, ради всего святого, прекратите меня мучить. Я же ничего не знаю... Я пойду, прилягу, мне дурно.

– Да, конечно, – ответил Куан вместо инспектора.

Причитая, квартирная хозяйка поспешила удалиться.

Во взгляде полицейского промелькнула открытая неприязнь.

– Вообще-то я не закончил допрос.

– А я вообще-то только что вернулся домой, и то, что я сейчас вижу, меня, мягко говоря, не радует. Имею ли я право знать, что здесь случилось?

Инспектор Браун обвёл рукой комнату. Весь его вид говорил о том, как ему хочется провести Рождество в кругу семьи или в уютном пабе, а не в чужом доме с компанией трупов.

– Обнаружены рано утром. Без одежды и других опознавательных вещей. Хозяйка говорит, что убитые ей незнакомы. Что скажете вы?

– Также не имел чести знать этих дам.

– Дам? – хмыкнул инспектор, приподняв густые брови. – А что, если эти женщины падшие?

– Вряд ли.

Куан положил шляпу на столик поверх медицинских журналов и присел на корточки перед кудрявой покойницей. Аккуратно взял её за руку, словно девушка была ещё жива.

– Понятия не имею, что вас навело на мысли, будто они падшие. Разве только то, что на них нет одежды. Сомневаюсь, что они в таком виде разгуливали по улице, тем более в мороз. Их бы остановил первый же блюститель порядка. Смею предположить, что их одежда была очень даже приличной, раз на неё кто-то позарился. И вот, смотрите, какие красивые руки. Только у леди могут быть такие ухоженные ногти. Или вот, – Куан убрал за ухо бедняжки прядь рыжеватых, ещё пахнущих духами, волос. – У неё были серьги, но они пропали. Нашлись бы, по-вашему, у проститутки украшения, которые можно снять? Именно снять, мочка не разорвана...

– Доктор... как вас там. Может, вы не будете отнимать мой хлеб?

Голос инспектора был пропитан раздражением и злобой, как у нетрезвого человека, занёсшего нож над неугодным собутыльником.

В ответ Куан хотел сказать, что нечего заниматься доверенным тебе делом спустя рукава, однако тут же передумал. С детства усвоил, что в Рождество нельзя затевать ссоры и заводить новых врагов перед Новым годом. Примета плохая.

– Я просто хотел помочь. Вы бы не торопили никого с расследованием, если бы двойное убийство произошло у вас дома?

Инспектор Браун сделал вид, будто его больше волнуют безделушки на каминной полке, чем два обнажённых тела.

– Тогда лучше скажите, каким образом их умертвили. Это ведь уже по вашей части?

– Очевидно, их отравили. Они умерли без мучений, должно быть, во сне. Пока что не могу сказать, что это был за яд. В наши дни при желании можно отравить человека чаем из ближайшей бакалейной лавки.

– Какая жалость, – с напускным огорчением произнёс инспектор. – А я уж рассчитывал, вы мне ещё и имя убийцы назовёте.

– Чего не могу, того не могу. Я не волшебник.

Молодой человек с трудом удержался от неуместной улыбки. Волшебником, исполняющим желания и снаряжающим рыцарей на борьбу с драконами, он действительно не был, но от дара ясновидения, унаследованного от родителей, никуда не делся. Не очень приятно видеть призраков, однако в даре были и положительные стороны. Например, совсем недавно, в Сочельник, виделся с умершими родственниками, явившимися поздравить потомков с праздником.

Воспоминания о родительском доме, где было так многолюдно и шумно, ввергли Куана в уныние. Остался бы погостить подольше, и приехал бы потом домой, когда самые страсти улеглись.

– Убийца уже пойман, – внезапно возвестил инспектор Браун. – Ваш сосед Уордсмит.

Отвернись и получи кочергой по голове, Куан бы не так удивился. С соседом они жили душа в душу и были безмерно друг другом довольны. Его имени доктор не помнил, был лишь твёрдо уверен, что оно начинается на "Дж...", но это было мелочью. Общались они редко и называли друг друга просто по фамилии. Знал Куан о Уордсмите немного. Только то, что ему тоже ещё не исполнилось тридцать, и что он зарабатывает написанием бульварных романов. Несмотря на то, что оба делили второй этаж, встречались редко, обычно по воскресеньям. Большую часть времени Уордсмит проводил в своей спальне, где работал в поте лица над очередной криминально-любовной историей с участием вымышленных аристократов и вампиров и, к радости соседа, даже не разбрасывал по гостиной свои вещи, чем иногда грешил Куан.

Инспектор безмятежно продолжил:

– Неясны подробности, потому что он всё отрицает...

– Я должен его увидеть.

– Это ещё зачем?

– Он мне денег должен, – не моргнув глазом, соврал Куан. – Его в тюрьму посадят или вовсе повесят, а я ни с чем останусь.

Во взгляде инспектора наконец-то появилось нечто, похожее на сочувствие.

– Вам повезло, сэр. Он пока что здесь.

Едва не споткнувшись о брошенный на пороге чемодан, молодой человек побежал в спальню Уордсмита.

Комната писателя пребывала в плачевном состоянии. Шкафы открыты, вещи разбросаны, словно здесь похозяйничала банда домушников. Первым порывом Куана было пойти к себе и проверить, не проводили ли обыск и в его спальне, однако пришлось взять себя в руки.

Уордсмит даже не поднял головы, когда к нему вошёл сосед, только ещё сильнее съёжился. Должно быть, подумал, что это очередной полицейский, жаждущий выбить из него признание. Его охранник, образцовый "бобби" в форме, неприветливо попросил Куана удалиться.

– Я вижу тебя, я слышу тебя. Ты не видишь меня, ты не слышишь меня. Да будет так, как я сказал, – пробормотал доктор в ответ на пожелание не путаться под ногами.

Заговор для отвода глаз подействовал безотказно. Полицейский не обратил внимания на то, как наглец сбросил с себя пальто на заваленный книгами стул и подошёл к подозреваемому. Вид у того был крайне жалкий, совсем не как у блистательных маньяков из его романов. От парня разило перегаром, сорочка нуждалась в стирке, а его самого мелко трясло. Он прятал лицо в ладонях и тихонько поскуливал, словно собирался расплакаться.

– Уордсмит, – позвал его Куан.

– Батлер! – тот уставился на приятеля и продемонстрировал наручники, как столетнее привидение кандалы. – Смотри! За что мне это?

Куан поймал себя на мысли, что происходящее напоминает ему дешёвую оперетту, и подобное сравнение ему не понравилось.

– Батлер, я как будто умер и попал в свои книги!

Ещё лучше.

Доктор сгрёб часть разбросанной по кровати одежды и сел рядом с ним.

– Это ты сделал?

Разумеется, он не верил на слово ленивому инспектору, однако не мог исключать, что нелюдимый сосед способен воплотить в жизнь сюжеты своего больного воображения. Уордсмит пару раз интересовался у него, как выглядят те или иные трупы, а, примерно, неделю назад спрашивал, как лучше отравить возлюбленную главного героя. Книги книгами, да кто разберёт этих писателей?

Горе-беллетрист шмыгнул носом.

– Это не я, это они...

– Кто – они?

Уордсмит вздрогнул и снова шмыгнул носом.

– Скажи мне, как врач, я похож на сумасшедшего?

– Немного, – не стал кривить душой Куан. – Ты имеешь в виду, что убил их, приняв за чертей? Знаешь что, дорогой мой, лечебница для душевнобольных ничуть не лучше виселицы.

Парень заскулил, уткнувшись лицом в руки.

– Мне никто не поверит.

– Допустим, я поверю. Кто убил тех женщин?

Тот опасливо покосился на полицейского. Оно и понятно, можно довериться родному соседу, с которым пьёшь чай по выходным, и уж никак не чужому человеку, сто раз плевавшему на тебя.

Куан хмыкнул и сказал нарочито громко:

– Все легавые – продажные скотины.

Хотел ещё сорвать с "бобби" каску, но передумал. Полицейский и ухом не повёл. Следующие оскорбления были более изощрёнными и даже неприличными, но никакой реакции не последовало.

– Мы можем хоть обсуждать, как заложить бомбу в Букингемском дворце, ему всё равно. Он нас не слышит, – пояснил Куан.

– Так то было заклинание? Я думал, мне послышалось... Как ты это делаешь?

– У ирландцев свои секреты, – отмахнулся колдун. – И ты об этом никому не расскажешь. Если, конечно, не хочешь загреметь в Бедлам.

Похоже, уровень доверия Уордсмита возрос до небес. Он оживился и рассказал приятелю историю, над которой полицейские могли бы посмеяться всем участком.

Беллетрист обычно вставал поздно и завтракал около полудня, так как самым плодотворным временем суток для него была ночь. Однажды, только он намазал на тёплый тост масло, его вдруг окликнули. Напротив его кресла стоял чудно одетый человечек ростом с маленького ребёнка. Убедив Уордсмита, что тот не спит и трезв, как стёклышко, странный незнакомец предложил сделку. В ночь на Рождество ему и его друзьям предоставляют эту комнату, и на следующий день хозяин получает вознаграждение. Не раздумывая, Уордсмит согласился. Больше от испуга, чем от жажды наживы, ведь он не забыл страшные сказки, в которых подобные существа жестоко наказывали людей за любые провинности. Поэтому, как бы ни хотелось праздновать в уютной гостиной, пришлось трусливо отсиживаться в спальне и искать утешения в бутылке виски. А утром нагрянула полиция...

– Это их рук дело, – горестно закончил Уордсмит. – Какие-то эльфы натворили дел, а мне расплачиваться. Помоги мне, ты же... необычный.

Куан покачал головой.

– Увы, не могу ничего обещать. У меня сил не больше, чем у бабки-шептухи.

Но несчастный писатель вцепился в него, как грешник, готовый на всё ради индульгенции.

– Батлер, ты моя единственная надежда! Только ты...

– Сэр, – внезапно заговорил полицейский. – Плакали ваши денежки, ничего этот гад вам не вернёт.

– Значит, больше никогда никому не буду давать в долг, – притворно вздохнул Куан и быстрым шагом направился к выходу.

Чары начинали развеиваться.

Доктор ждал конца мероприятия с нетерпением ребёнка, затеявшего пакость. Как только в доме не осталось ни живых, ни мёртвых посторонних, он зашёл в гостиную и сел в кресло, проигнорировав некогда любимый диван. В отличие от многих обывателей, он не испытывал брезгливости и страха перед трупами, но испорченное, совершенно непраздничное настроение, диктовало свои порядки.

Кто-нибудь из фейри обязан был явиться. Эти существа хоть и зачастую вредные, а слов на ветер не бросают. Обещали вознаграждение, значит, выплатят. Правда, вряд ли их волнует, сможет ли незадачливый писатель им распорядиться.

Близился полдень.

Куан нервно вертел в руках часы и то и дело кидал взгляд на подставку с каминными принадлежностями, гадая, получится ли использовать их в качестве оружия. Он не собирался скандалить фейри, но от тех, кто с лёгкостью убивает людей, можно ожидать чего угодно. Единственным фейри, которого он никогда не боялся, был брауни из родительского дома. Иногда он озорничал или клянчил лакомства, когда считал, что ему уделяют мало внимания, но никогда не обижался на семейство Батлеров по-настоящему. Видимо, в кои-то веки понял, что не дело уходить из дома и искать новую семью после каждой оплошности хозяев.

– Право слово, какие неряхи здесь живут!

Мысленно ругая себя за то, что позорно прозевал приход гостя, молодой человек, повернулся на голос.

Рыжеволосый человечек неодобрительно разглядывал затоптанный грязными ботинками ковёр. На первый взгляд, он был молод, хотя невозможно судить о возрасте этих существ по внешности. Кончик зелёного колпачка раскачивался в такт его движениям.

Куан насторожился. Хоть фейри едва доставал ему до колена и в целом выглядел добродушно, ему не стоило просто так доверять.

– День добрый, хозяин, – размахивая своей шапочкой, человечек по-шутовски раскланялся. – Тому, кто наделён даром Дини ши, ведь не надо объяснять, кто я такой?

Доктор с трудом сохранил на своём лице спокойствие. Неприятно было осознавать, что фейри словно видит тебя насквозь.

Гость немного переоценивал Куана. Тот до сих пор не мог понять, кто именно из фейри предстал перед ним, и в душе надеялся, что это всё-таки пикси, с которым удастся в случае чего договориться. Привидений-то он видел гораздо чаще, чем Жителей холмов.

– Это ты заключил сделку с Уордсмитом, – утвердительно сказал Куан.

– Не умеют люди хранить секреты, – проворчал пикси. – Только ты ничего не получишь, колдун, не надейся. Золото достанется недотёпе, который заикается и роняет тосты на пол.

– Да я не претендую...

– Вот и славно!

Звякнув, как бубенчик, у ног Куана появился туго набитый мешок в половину роста фейри.

– Передашь тогда ему, – велел пикси, напяливая на голову колпак. – У меня мало времени, чтобы ждать всяких разгильдяев.

Молодой человек чуть не подпрыгнул на месте.

– Стой! Стой! Я хочу от тебя кое-что узнать.

Коротышка исчез, однако тут же объявился на подлокотнике кресла.

– Я ещё здесь, потому что тебе покровительствуют Дини ши. Так чего тебе надо, колдун? Говори, пока я добрый и щедрый.

Откровенно говоря, особого покровительства высших фейри, кроме дара ясновидения, Куан на себе не ощущал. Возможно, сами Дини ши давно позабыли, что когда-то так отблагодарили его предков за помощь. Как бы то ни было, незримый ярлык "Ребята, он почти свой" в этот раз мог здорово выручить.

Весть о найденных в гостиной женских телах не вызвала у пикси удивления.

– Ах это, – перебил он "любимца Дини ши". – Ну видели мы их. Но они нам не мешали. Детишки малые только пальчиками потыкали: "Вон человеки мёртвые!" и всё. Ну, и? Учти, будешь расспрашивать, что мы тут делали, я не посмотрю, кто ты такой. Живо отучишься в наши дела лезть.

Вот чего не отнять у всех фейри, так это трепетного отношения к своим тайнам. И неважно, украли они телёнка или устроили где-то настоящую резню, людям знать об этом не положено. Так что все догадки доктор благоразумно оставил при себе. Не хотелось бы встретить Новый год с сомнительным украшением вроде бородавок или горба.

Фейри снова исчез.

– Или ты нас в чём-то обвиняешь?!

Его дребезжащий от гнева голос прозвучал над самой головой Куана. Тот аж вскочил на ноги и, задев мешок с золотом, растянулся на полу.

Пикси самодовольно смотрел на него, устроившись на спинке кресла.

– Может, ты ещё и думаешь, что золото ненастоящее? Что мы подсунули вместо него мешок желудей?!

Он заставил ошеломлённого доктора доказать обратное. Чувствуя себя не в своей тарелке, тот вытащил на свет одну монету. Напряг зрение, призывая магическую силу.

– Золото без сомнений настоящее, – Куан положил обратно новенький соверен.

Интересно, откуда у фейри человеческие деньги?

Пикси неприятно осклабился.

– С каждого скряги по монетке – и не один такой мешок наберётся.

Даже спрашивать вслух не пришлось, тем лучше.

А вид у гостя по-прежнему был таким оскорблённым, что хозяин сам собрался обидеться. По сути ведь никто ни в чём не обвинял Жителей холмов.

В любом случае портить отношения с фейри не стоило.

Куан торопливо раскрыл так и не убранный чемодан и вытащил из него завёрнутый в полотенце кусок пирога с начинкой из сухофруктов. К счастью, миссис Батлер обладала достаточно твёрдым характером, чтобы не отправить сына в Лондон без своей стряпни.

– Мне жаль, что я оказался недостаточно учтивым, – осторожно начал молодой человек. – Пожалуйста, прими это в знак моего раскаяния.

Рыжий фейри недоверчиво прищурился.

– Подли-и-изываешься.

Куан внутренне содрогнулся. Забыл, что взяточников этот народ не любит не меньше, чем грубиянов!

Свёрток вырвался из его рук и полетел к пикси.

– Это по мне! – паршивец радостно потёр ладони. – Мы с тобой поладим, парень.

На столь благостной ноте и расстались. Куан не рискнул обратиться к пикси за помощью в поиске загадочного убийцы: ещё потом не хватало расплачиваться за это своим первенцем.

Никто не может знать причину смерти лучше, чем сам мертвец.

Куан отдёрнул занавеску и открыл нараспашку окно. После неудачного спиритического сеанса комната насквозь пропахла жжёным воском. Несмотря на призывающие заговоры и вконец расплавившиеся свечи, ни одна из душ убитых так и не явилась. Молодой человек на чём свет стоит ругал себя за неопытность, начинал заново и сердился ещё больше. Раньше-то как-то получалось вызывать духов, а тут ничего, хоть ты тресни. И, как назло рядом нет родственников, у которых можно было бы попросить помощи.

Наверное, была допущена ошибка. Да вот какая? Куан сто раз успел пожалеть о том, что во время приготовлений к встрече с духами ел сэндвичи. Должно быть, жертвы неизвестного преступника оскорбились из-за безалаберного отношения медиума и теперь не дают о себе знать чисто из вредности. Леди всё-таки.

Решив повторить попытку вечером, доктор провёл незабываемый час в своей спальне, расправляясь с последствиями обыска. В поисках вещей убитых полицейские перерыли всё вверх дном, даже скинули на пол все книги с полок, как будто за корешками притаилась дамская шубка. Куан еле сдержал стон, увидев, как измялись страницы в его любимой анатомической энциклопедии. Его гардеробу досталось не меньше. Всё-всё-всё, включая интимные предметы туалета, было разбросано по всей комнате. Чертыхаясь, он развешивал и раскладывал одежду по местам и жалел, что не знает наизусть заклинания для поиска второго носка.

Неожиданно в дверь постучали.

На пороге его комнаты стояла квартирная хозяйка и при этом выглядела вполне бодрой, не то что утром.

– Миссис Стокмен, вам уже лучше?

Куан устыдился. Пока гонялся за эльфами и призраками, совсем забыл про бедную старушку. А ещё доктор.

– Не беспокойтесь. Я чувствую себя настолько хорошо, насколько позволяет возраст, – миссис Стокмен постаралась кокетливо улыбнуться. Морщинки на её лице проступили ещё отчётливей. – Надеюсь, я вам не помешала? Я бы хотела прогуляться. Не составите ли мне компанию?

Куан не нашёл ни одной стоящей причины для отказа. К тому же, в Рождество надо делать окружающим людям добро. В другое время тоже не помешало бы так поступать, но праздничные дни почему-то всегда считались самыми благоприятными для демонстрации своей порядочности.

Праздничное настроение не желало появляться. Последние события безжалостно вытесняли из памяти вчерашний вечер в кругу семьи. Были игры, танцы, затейливо приготовленные угощения, но воспоминания о них затухали, и приятные рождественские мелочи вроде украшенных остролистом витрин и суетящихся прохожих не радовали Куана.

Единственным, что ещё сияло в его сознании как путеводная звезда, был поцелуй с Уной Келли под омелой. Бойкая девушка, несмотря на свою миниатюрность, буквально затащила Куана под пышный пучок и, встав на цыпочки и обхватив его руками за шею, прижалась своими губами к его. Дыхание малютки пахло леденцами, и поцелуй вышел сладким, как в романах Уордсмита.

– Какое необычное Рождество, – заговорила после длительного молчания миссис Стокмен. – На моём веку ещё никогда такого не было. Вы верите в чудеса?

Куан даже не взглянул на спутницу, опиравшуюся при ходьбе на его руку.

– Что вы. Разве бы я стал врачом, если бы верил в чудеса? Я верю в науку и здравый смысл.

Он уже несколько секунд не сводил глаз с шайки диких фейри, прикидывающих, как стащить у уличного торговца горстку печёных каштанов и при этом не обжечься.

– Здесь так шумно, – посетовала пожилая женщина. – Не отправиться ли нам в парк, пока совсем не стемнело? Старость, знаете ли, требует покоя. Я, наверное, сильно вас обременяю?

Затягивать прогулку не входило в планы доктора. Как никто другой он прекрасно знал, как неприятно ясновидящему бродить по улицам в тёмное время суток. Казалось, не существовало мест, где нельзя было увидеть призраков. Они появлялись отовсюду. Не вредили людям, просто совершали променад, скромно напоминая о себе. Если к этому Куан привык, то знаменательных дат вроде церковных праздников он опасался. Тогда привидения бродили толпами, пели заунывные гимны, жаловались на тяжесть своих грехов и припадали к светящимся изнутри окнам. Не так страшно, как, например, повстречать в поле Диких охотников, но кому понравится вкушать рождественский пудинг под взором мёртвых глаз? К ясновидящим у призраков было своё отношение. Они могли пристать к бедняге, обладающему столь противоречивым даром, и с упорством нищего, желающего задаром получить пару-тройку монет, провожать до дома.

Однако как можно отказать несчастной одинокой старушке? Тем более, у человека науки не нашлось подходящего аргумента.

Куан любил летний Гайд-парк, когда всё вокруг утопало в зелени, и с прохладцей воспринимал то же место зимой. Укрытая под снегом искусственная природа не вызывала в его сердце особого отклика.

Посетителей в парке было мало. Нагулявшись вволю, все спешили поскорей оказаться в тепле за праздничным столом. Куан сам ловил себя на мысли, что неплохо бы вернуться домой и выпить у камина глинтвейна, и корил себя за это. Несчастному Уордсмиту в ближайшее время ничего подобного не светит.

– Доктор Батлер, скажите мне честно. Вам надоело общество старухи?

– Нет, как вы только могли...

– Да ладно вам, – усмехнулась миссис Стокмен. – Что я, совсем из ума выжила и считаю, будто я идеальная пара для такого джентльмена, как вы? Вам противно смотреть в мою сторону, вы ведёте меня не как даму, а как безногую калеку, от которой хочется побыстрей избавиться. Вы не видите во мне женщину. Вы даже не хотите представить, что и я когда-то была так же молода и красива. Ах, доктор, видели бы вы меня лет сорок назад! У меня были густые медные локоны, вам бы они обязательно понравились. Да что волосы, вы были бы счастливы затащить меня к себе в постель.

Куан вздохнул, его выдало облачко пара. Старческое слабоумие можно только терпеть.

– Молчите... – победоносно резюмировала она. – Вам нечего сказать. Да и зачем говорить с тем, кто одной ногой в могиле? Будь я моложе, вы были бы более благосклонны ко мне.

– Вы заблуждаетесь. И давайте прекратим этот разговор. Вы только зря себе настроение портите. Пойдёмте лучше домой.

Да, раньше он был равнодушен к тихой квартирной хозяйке, но после её слов она перестала быть милой старушкой. Увы, у неё возраст слишком коварный. Скоро ещё начнёт собираться на войну с Наполеоном и жаловаться на каждом углу, что домочадцы хотят её отравить. Грех обижаться на больной мозг.

– Доктор, вы даже не похвалили мой наряд, – деланно обиделась миссис Стокмен. – Другой бы непременно сделал комплимент.

Внезапно он отстранился от неё.

– Ваши духи. Ими пахнет от одежды, – пробормотал он и продолжил гораздо уверенней. – Они слишком лёгкие и игривые для женщины вашего возраста. Так пахло от одной из тех девушек.

Миссис Стокмен с любовью разгладила мех на муфте.

– Сначала я подумал, что это ваш воскресный наряд и не обратил на это внимания. Теперь я всё понял.

– Вы очень догадливый мальчик, – снисходительно протянула миссис Стокмен.

– Вы чем-то опоили своих гостий, а потом ещё и так гнусно их, мёртвых, обокрали. Поверить не могу, что почтенная леди так поступила из-за каких-то тряпок.

– А вот здесь вы не правы. Это не было моей целью, я просто решила, что нечего пропадать добру.

– Что вам сделали несчастные?

– Давайте пройдёмся, а то холодно.

После нескольких шагов убийца прервала паузу.

– Мне всегда нравились эти девочки. Дороти Грин и Дженни Барбридж были неразлучными подругами, никогда не видела их порознь. Я познакомилась с ними этой осенью в Кенсингтонских садах, они всегда были приветливы со мной. Они ничего не заподозрили, когда в Сочельник я пригласила их зайти выпить пунша.

– Вы очень оригинально отблагодарили их за дружбу, – съязвил Куан. – Знайте, конечным пунктом нашей прогулки будет полицейский участок.

– Вам легко меня судить, потому что вы молоды. На моём месте вы бы поступили точно так же. Не понимаете? А, да, конечно... Старики так непоследовательны в своих рассказах. Доктор, сейчас самое время поверить в чудеса. Дело в том, что мне предложили сделку. Я могла получить молодость в обмен на душу. Не смейтесь, иначе не узнаете главного. Догадываясь, что продешевлю при таком раскладе, я предложила внести в условия контракта коррективы: я плачу за молодость не своей душой. Демон согласился, но с условием, что я предоставлю ему две невинные души.

Это могло быть и старческим бредом, и сущей правдой. С ужасом Куан склонялся к последнему – духи могли не явиться на его зов, потому что были в плену чудовища.

– Всё прошло замечательно, – охотно продолжила старушка. – Вы уехали к родне, а вашему соседу я подарила виски с хорошей дозой снотворного. Мне никто не мог помешать.

– Вы так просто доверились какому-то шарлатану? С чего вы вообще взяли, что он демон?

– У меня плохо со зрением, но человека от демона я точно могу отличить...

– А у меня прекрасное зрение, и я вижу, что вы ни на день не помолодели. Вы не только погубили бедных женщин, но и сами обманулись. Даже в Рождество я не собираюсь вас жалеть.

Миссис Стокмен остановилась и развернулась в его сторону. Её тонкие губы кривились в жутковатой ухмылке.

– Моя молодость давно прошла, и тот демон не в силах вернуть её. Поэтому он предложил мне другой вариант.

В следующее мгновение она вытащила из кармана пальто маленький серый камень и бросила Куану под ноги. Не успел он ничего предпринять, как вдруг зажмурился от болезненно яркого света и упал на колени.

– Я всё продумала до мелочей, – сквозь гул в голове Куан расслышал незнакомый женский голос. – Писака отправляется вместо меня на виселицу, а вы, дорогой доктор, отдаёте мне свою молодость. Гениально же, правда? Не ожидали такого от слабого пола?

От зачарованного камня осталось несколько чёрных крошек, валяющихся в лужице растаявшего снега. Доктор еле сдержал крик отчаяния – то волшебство уже не вернуть.

– Вам это не принесёт счастья, – хрипло произнёс Куан, вглядываясь в румяное от мороза лицо девушки, которая только что была старухой. – Вы очень обо всём этом пожалеете. Демоны никогда не занимались благотворительностью, и скоро вашу душу постигнет кара.

Он с трудом встал на ноги, как после болезни. Совершенно старческая мысль о забытой дома трости его ещё больше разозлила.

– Миссис Стокмен, клянусь, я сделаю всё, чтобы ваш план жить долго и счастливо провалился.

Девушка брезгливо наморщила нос, словно её за юбку дёргал назойливый попрошайка.

– Ничтожество.

Она замахнулась для удара, и Куан отпрянул назад.

В небе, блёклом, как в акварельном этюде, мелькали снежинки. Они летали поодиночке, носились стайками, а то и вовсе принимали вид бабочек или пышущих мелкими сосульками дракончиков. Прекрасное, завораживающее зрелище.

Такое не увидишь в Лондоне.

Куан лежал в снегу, в более глубоком, чем в Гайд-парке, и не мог понять, сон это или явь. Он закашлялся, распугав круживших у его лица снежинок.

– Скверное дело, колдун.

Он приподнялся и увидел знакомого пикси, восседавшего на исполинском кролике.

– Ты на себя не похож, – отметил коротышка. – Твои волосы такие же белые, как и этот снег.

Не дослушав его, Куан сорвал с левой руки перчатку. Бледная кисть была испещрена тонкой сетью морщин, вздувшиеся вены походили на дождевых червей.

Только теперь до него полностью дошла суть произошедшего. Из молодого, активного человека, он в считанные секунды превратился в старца, которого родная мать признает только потому, что сама занимается магией. К сожалению, ни один её отвар не способен ему помочь. Старость не насморк и не бесплодие, её никакими травами не вылечить.

Кто знает, может, это его последнее Рождество.

Куан услышал за спиной поскрипывающие от снега шаги и обернулся.

На него в упор смотрела высокая женщина, укутанная в переливающийся плащ. Уордсмит бы, наверное, полжизни отдал лишь бы увидеть её собственными глазами. Это ж сколько возвышенных и одновременно нелепых эпитетов можно придумать! Струящиеся водопадом золотистые волосы, холодные, как ночь, глаза... Лично Куану на ум пришло лишь то, что встань он рядом с ней, то непременно бы оказался ниже на целую голову, а то и на две.

– Зачем ты привёл в мои владения человека, пикси? – спросила незнакомка мягким грудным голосом. Не было в её тоне ни злобы, ни дружелюбия.

Маленький фейри приподнялся в седле.

– Не видишь, что ли? Этот парень не обычный смертный, он отмечен твоим народом. Помоги ему, он же тебе почти родственник.

Дини ши ответила не сразу.

– Я не могу отказать ему в помощи, так как мои родичи великодушно наделили его род даром видеть больше других. Но волшебство, которому он подвержен, тёмное, могущественное. От него потребуется плата.

– Я готов выслушать ваши условия, госпожа, – смиренно сказал Куан, поднимаясь на ноги.

У него почти не осталось надежды. Фейри, как и демоны, не любят невыгодных сделок.