Текст книги "Блеск и нищета хулиганок"

Автор книги: Ирина Хрусталева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да я помню, просто задумалась и пошла не туда, куда нужно.

В это время открылась одна из дверей, и оттуда высунулась голова той самой девушки, которую Надя видела на фотографии рядом с собой.

– Ой, привет, – радостно подпрыгнула Надежда. – Ты тоже здесь?

– Женька, ну наконец-то, – подхватила радостное настроение подруги Елена и за руку втащила ее в комнату. У самых дверей Надя бросила счастливый взгляд на Семена и, помахав ему ручкой и улыбнувшись во весь рот, скрылась в комнате.

– Ты где была все это время, рассказывай, – подтолкнув Надю к креслу, возбужденно спросила Лена. – Я чуть не умерла от беспокойства после твоего звонка. Машину твою я отогнала, поставила недалеко от своего дома. Ну, рассказывай, чего молчишь?

– Что рассказывать-то? – осторожно поинтересовалась Надя.

– Как это что? Ты мне такое наплела, я чуть у телефона не рухнула.

Надежда сидела в кресле и глупо улыбалась, не зная, что ответить. Она начала лепетать что-то совершенно невразумительное.

– Я не помню, что я тебе наплела по телефону, знаю лишь одно, что мне нужно найти комнату для гостей, чтобы примерить платье. Мне так тот мужчина сказал. Ведь он хозяин этого дома?

Лена внимательно посмотрела на бледноватое лицо девушки, на ее волосы, пробежалась глазами по застиранной одежде, а потом перевела взгляд на руки. Она увидела, что вместо сногсшибательного маникюра, которым всегда так гордилась Евгения, на руках девушки, сидящей сейчас перед ней, аккуратно подстриженные ноготочки, совершенно лишенные какого-либо лака. Глаза Лены потихоньку расширились до критического размера, когда она наконец сообразила, кто перед ней сидит.

– Мать честная, – ахнула она. – Ты не Женя?

– Вообще-то меня Надей зовут, – смущенно улыбаясь, ответила девушка. – Но меня почему-то упорно все называют Женей. Я что, так сильно похожа на какую-то Женю? А попала я сюда совершенно случайно, меня привезли на машине какие-то два здоровенных парня, насильно вытащив из дома Виктора.

– О господи! – выдохнула Елена и заметалась по комнате. Потом резко остановилась и, посмотрев на Надежду серьезными глазами, проговорила: – Слушай, Надя, я тебе сейчас кое-что расскажу, только не падай, пожалуйста, в обморок.

Глава 10

Евгения лежала на кровати с открытыми глазами и старалась переварить ту информацию, которую с горем пополам ей удалось получить от «тыквы». Женя прокручивала в голове сказанные фразы. Картина вырисовывалась не очень приятная. Женя решила во что бы то ни стало узнать, что задумали ее псевдородственники и каким образом собираются от нее избавиться, если она даст согласие выйти замуж за этого дебила Геннадия. И вообще, зачем им это все нужно?

«Может быть, все дело в квартире? – размышляла Женя. – Или здесь дело посерьезнее? Ладно, поживем – увидим, – пришла к выводу девушка и повернулась на бок. – Что там теперь Семен поделывает? Небось всю свою свору на ноги поднял, чтобы меня искали, – усмехнулась Женя. – Даже если очень захочешь, Сеня, то в этой дыре ты меня никогда в жизни не найдешь. Прости, «дорогой», но мне сейчас не до тебя и твоих нужных людей. У меня сестренка в такой вертеп угодила, что даже я растерялась. А мне ли теряться? Я, можно сказать, прошла и огонь, и воду, и медные трубы…» – Евгения не заметила, как уснула, и проснулась оттого, что услышала странный скрежет у себя за окном. Сначала Женя резко села на кровати, не понимая, что происходит. Потом, когда окончательно проснулась, она сообразила, в чем дело, и, ехидно улыбнувшись, вновь улеглась на подушку. Она вспомнила о том, как ей удалось провернуть трюк с чаем, и затряслась от беззвучного смеха.

Вечером «тыква» вдруг предложила Жене выпить чая с тортом. Девушка сделала вид, что очень удивлена данным предложением, и даже попыталась отказаться. Тетка была сама любезность и практически насильно затащила Евгению на кухню. Та лихорадочно соображала, как ей сделать так, чтобы не пить этот проклятый чай, после которого, судя по подслушанному сегодня разговору, она должна будет уснуть, как убитая. Она медленно ела торт, отламывая ложечкой маленькие кусочки у себя на тарелке, напрочь игнорируя чай.

– Что же ты не пьешь чай, Наденька? – приторно улыбаясь, спрашивала «тыква». Женя, глядя на эту улыбку, отвечала:

– Сейчас торт съем, тогда и выпью.

В это время кот Тимофей прыгнул с окна на стол и опрокинул сахарницу.

– Ах ты, негодник, – замахнувшись на четвероногого проказника, заорала Марья Васильевна. – Что натворил, а? Нет, ты только посмотри, что он натворил, – сокрушенно качая головой, запричитала баба. Она начала ладонью сгребать сахарный песок со стола прямо в сахарницу и наткнулась на ошарашенный взгляд Евгении. – Не пропадать же добру, – пробормотала она, будто оправдываясь. Потом все же отставила сахарницу в сторону и отвернулась к раковине, чтобы взять тряпку и смахнуть все в помойное ведро. Этих мгновений Жене хватило для того, чтобы поменять чашки с чаем. Она осторожно выдохнула, сама удивляясь своей сообразительности. Когда тетка уже смахивала сахарный песок в ведро, Женя смело взяла в руки «свою» чашку и выпила содержимое. Немного погодя, она притворно зевнула и сказала тетке, что пойдет спать.

– Что-то глаза у меня слипаются, – пробормотала девушка и снова распахнула рот в зевке.

– Иди, иди, спи, – кивнула тетка головой и проводила «племянницу» многозначительным и хищным взглядом. Она снова присела к столу и, запихнув в рот кусок торта, запила его чаем, тоже из «своей» чашки. Через час Женя умирала со смеху, слушая рулады храпа, раздающиеся в соседней комнате.

А сейчас девушка лежала на подушке и, злорадно улыбаясь, слушала, как старательно сопит за окном прыщавый Геннадий. Парень, усердно работая отверткой, пытался отвинтить от решетки на окне заржавевшие от времени шурупы. Он вполголоса матерился, проклиная свою неугомонную мамашу.

– Тебя бы заставить здесь пыхтеть. Посмотрел бы я, как у тебя получилось бы. Сама спит без задних ног, аж дом от храпа трясется, а я тут надрывайся. И что неймется старой дуре? На хер мне все это нужно? Мне и так хорошо, – не переставая, ворчал он.

Наконец ему удалось отвинтить все шесть шурупов, на которых держалась решетка, и он, спрыгнув на землю, тихонько, стараясь не шуметь, снял ее с окна и прислонил к стене дома. Так же осторожно он подергал окно и, сообразив, что оно закрыто с внутренней стороны на шпингалет, злобно сплюнул:

– Тьфу ты, мать твою за ногу. Забыл с той стороны шпингалет открыть. Эта ведьма старая теперь съест меня заживо. И решетку так оставлять нельзя. Если Надька завтра увидит, что ее сняли, сразу догадается, для чего я это сделал.

Он взял решетку и снова приставил ее к окну.

– Может, так оставить? – пробормотал он и потрогал, хорошо ли решетка встала в пазы.

«Вроде держится, не упадет», – подумал Геннадий и успокоился. Только он сделал несколько шагов от окна, как решетка покачнулась и упала прямо ему на голову.

– У-уй-й, – взвыл бедолага, хватаясь за травмированное место, даже не заметив того, что окошко тихонечко кто-то прикрыл. Женя стояла в комнате у окна и загибалась от смеха. Когда она увидела, как парень пристраивает решетку, не привинчивая ее, у нее в мгновение ока в голове созрела идея, как можно наказать этого прыщавого негодяя. Она тихо открыла окно и толкнула решетку в его сторону. Как девушка и надеялась, та упала на голову ее «родственничку».

– Я вам здесь устрою, мерзавцы, – прошептала Женя и, закрыв окно на шпингалет, спокойно улеглась на кровать, чтобы продолжить прерванный сон.

На следующее утро, когда она проснулась и вышла из комнаты, чтобы умыться, она увидела сидящего в гостиной Геннадия с перевязанной головой.

– Что это с тобой, дружок? – всплеснула она руками, «заботливо» заглядывая парню в глаза. – Что-то случилось, Гена? – еле сдерживая смех, поинтересовалась девушка.

– Ничего не случилось, – буркнул Геннадий и потрогал бинт на голове. – Пошел в сарай, темно было, вот и ударился.

– На грабли, наверное, наступил? – уже не скрывая своего ехидства, спросила Женя.

– Не твое дело, на что я наступил. Иди куда шла, – огрызнулся парень, не замечая в словах девушки подтекста.

– Ну-ну, – хмыкнула Евгения и, перекинув через плечо полотенце, которое нашлось в Надином шкафу, прошла на кухню, где стоял умывальник. Она брезгливо посмотрела на две зубные щетки с вылезшей наполовину щетиной, которые стояли в граненом стакане. – Живут же люди, – сморщилась она и, выдавив на палец немного зубной пасты, почистила им зубы.

«Нужно как следует посмотреть у Нади в шкафу, может, у нее там есть средства личной гигиены. Не сидеть же мне здесь все время неумытой, как положено?» – подумала Женя и ополоснула лицо ледяной водой. Раньше она никогда этого не делала по утрам, а протирала лицо лосьоном. Лишь когда принимала ванну вечером, она сначала снимала макияж специальным косметическим молочком, а потом умывалась теплой водой без мыла. После того, как выходила из ванной, сразу же наносила на лицо ночной крем, который питал кожу. Сейчас, когда никаких кремов не было, Женя, тяжело вздохнув, вспомнила слова своего косметолога: «Кожу нужно беречь смолоду, чтобы потом не заглядывать в зеркало с ужасом».

– Да-а-а, – протянула девушка. – Я чувствую, что, если пробуду здесь больше недели, ужас мне обеспечен, как пить дать, – проворчала она, разглядывая свое лицо в маленьком зеркале, прикрепленном к умывальнику.

* * *

– Господи, неужели все это правда? – охнула Надежда, глядя испуганными глазами на Лену.

– Вот тебе крест, – размашисто перекрестившись, побожилась девушка.

– Но как же так? – растерянно бормотала Надя. – Я всегда была единственной дочерью у своих родителей.

– Ваша мама умерла, когда вам с Женей всего по пять лет было. А отец еще до этого погиб. После этого вас в детский дом определили.

– Значит, мои родители – это совсем не мои родители? Господи, что ни день, то новости, – простонала девушка.

– Выходит, что так. Тебя, наверное, удочерили после того, как детский дом сгорел, – кивнула головой Алена и посмотрела на девушку сочувственным взглядом.

– Ничего не помню, – нахмурилась Надя. – Значит, у меня есть сестра, близнец? – прошептала она бледными губами. – Я даже не подозревала о ее существовании, а она знала, что я есть? Почему же она не нашла меня? Почему мне пришлось столько времени жить с этими мерзкими людьми?

Елена смотрела на девушку глазами, полными слез, прекрасно понимая ее теперешнее состояние.

– Надь, ты не расстраивайся, это совсем не Женькина вина, так уж получилось. Она тебя искала, честное слово, искала. Вот вы когда встретитесь, она тебе обязательно все расскажет. А если хочешь, я тебе могу рассказать то, что мне известно?

– У меня есть сестра, – снова прошептала Надя, совершенно не обращая внимания на слова Елены. – «А я сошла с ума, а я сошла с ума, какая досада», – глупо хихикнула Надя, вспомнив домоправительницу фрекен Бок из мультика «Малыш и Карлсон».

Лена испуганно посмотрела на девушку и уже открыла рот, чтобы спросить, что с ней, но Надя вдруг заговорила совершенно нормальным голосом:

– А я все голову себе ломала. Почему мне снятся какие-то странные сны? Представляешь, совсем недавно мне приснилось, что я сплю с каким-то совершенно незнакомым мужчиной. Я даже в сонник заглядывала, все искала, к чему такое может привидеться, – рассказывала девушка, глядя на Лену по-детски наивными и чистыми глазами.

Та растерялась, не зная, что ответить, и вдруг задала вопрос, который первым пришел в голову:

– А ты что, еще ни с кем не спала?

– Не-а, – махнула Надя головой в знак отрицания.

– Ну, блин, дела-а-а, – закатила глаза под лоб Елена. – И что же нам теперь с этим делать? Семен ни в коем случае не должен узнать о тебе. Ну, что у Жени есть сестра, иначе… ой, даже не хочу об этом думать, – махнула девушка рукой. – Он тебя быстренько «приватизирует», не успеешь и охнуть. Что же нам придумать, чтобы он не догадался, что ты не Женька? Через два дня вечер в доме у Виталия, и ему вынь да положь непременно Женьку. Из телефонного разговора я поняла, что она сейчас разбирается, что к чему, в доме у твоих так называемых родственников. Ближайшую неделю ее ждать не стоит. Что же нам с тобой делать-то, Надь? – остановившись напротив девушки, задала вопрос Лена.

Надежда неуверенно пожала плечами.

– Не знаю. Можно было бы, конечно, поехать туда и незаметно поменяться с Женей местами, но я ни за что не соглашусь снова остаться в том доме даже на пару дней. Я их боюсь, – тихо добавила она.

– Нет, этого делать как раз и не нужно, пусть там Женька с ними разберется. Уж она-то это сделает как надо, будь уверена. Если ты туда приедешь, то можешь все испортить, – задумчиво проговорила Елена, постукивая себя пальчиком по носу. – Ладно, давай пока отложим все вопросы на потом, а сейчас сиди здесь и жди меня, – скороговоркой вдруг выпалила Елена и выскочила из комнаты с завидной скоростью. Она бегом промчалась по коридору и постучала в дверь.

– Ну кто там еще? Входи, – услышала Лена голос Семена и впорхнула в комнату.

– Семен, это я. Не помешала?

– Чего тебе?

– Мы с Женькой решили в салон красоты съездить, в косметический кабинет сходить, головы в порядок привести, руки, ну и все остальное, – засмеялась девушка, напряженно наблюдая за реакцией мужчины.

– Салон красоты ей действительно не помешает, – проворчал Семен. – Такое впечатление, что она эти двое суток на свалке провела или в мусорном бачке с дворовыми кошками. Езжайте, только телефоны свои не выключайте.

– Конечно, не выключим, не волнуйся. Правда, Женька свой потеряла, она мне сейчас об этом сообщила, когда я ругала ее за внезапное исчезновение. Но она все время рядом со мной будет, можешь не переживать, – улыбнулась Лена. – Я теперь с нее глаз не спущу, обещаю. Так мы поехали? – осторожно напомнила девушка.

– Валяйте, – махнул Семен рукой, и Лена мигом испарилась из комнаты, боясь, что он может передумать. Влетев, точно тайфун, в комнату, где оставалась Надежда, она схватила притихшую девушку за руку и выпалила:

– Поехали, будем приводить тебя в порядок, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что ты – это ты. Тьфу ты черт, совсем запуталась, – сплюнула Лена. – Я хотела сказать, что ты – это Женька.

– А куда ехать нужно? – поинтересовалась Надя.

– В салон красоты. Там из тебя сделают конфетку, и ты тогда совершенно станешь такой же, как твоя сестра.

– Зачем из меня конфетку делать? Мне и так хорошо, – нахмурилась Надежда и отступила на шаг назад. – Странно здесь все у вас как-то. Не поеду я никуда.

Лена, видя, каким настороженным взглядом смотрит на нее Надя, улыбнулась.

– Нет, Надя, ты меня совсем не так поняла. Я хотела сказать, что ты должна выглядеть так же хорошо, как и Женя, тогда никто не заподозрит, что это не она. Поняла?

– Угу, – буркнула Надежда. – Поняла.

– Тогда поехали быстрее, пока Семен не передумал, у него семь пятниц на неделе, а по дороге я тебе все популярно объясню, – таща все еще неуверенную и напуганную Надежду за руку к двери, тараторила девушка. Они вышли во двор, и Лена нажала на брелок сигнализации. Раздался пикающий звук, и хорошенькая «Хонда» приветливо мигнула фарами.

– Это твоя машина? – восхищенно спросила Надя, таращась во все глаза на красивую иномарку.

– Моя, моя, но у тебя еще лучше, – пропыхтела Елена и, открыв дверцу, подтолкнула к ней Надю. – Садись давай быстрее.

Надежда села в салон и потрогала кожу на сиденьях.

– Как здорово, – прошептала она, а потом, вспомнив слова Лены, повернула к ней удивленное лицо. – Лен, а что ты сейчас сказала про то, что моя машина еще лучше? У меня же сроду машины не было, да и водить я не умею.

– Придется научиться, – выруливая за ворота, ответила Лена. – Я, когда сказала, что твоя машина еще лучше, имела в виду Женькин «Патрол». Крутая тачка, и тебе придется научиться ее водить, она сейчас в одном укромном дворике стоит, тебя дожидается, – не отрывая взгляда от дороги, объясняла девушка. – Ты должна во всем соответствовать своей сестре, иначе ничего у нас с тобой не получится.

– А что у нас должно получиться?

– Да есть у меня один планчик, сегодня вечером расскажу, когда домой приедем. Кстати, заодно посмотришь, где твоя сестра обитает, мы после салона к ней поедем, – виртуозно объезжая впереди едущие машины, говорила Лена. – Хорошая у тебя сестра, вот увидишь. С ней можно и в огонь и в воду… Она знаешь, как долго тебя искала! А переживала за тебя как… словами и не передать.

– А вдруг я ей не понравлюсь? – наивно поинтересовалась Надя, и от ее вопроса Елена буквально зашлась в хохоте.

– Ты прелесть, Надюша. Я от тебя прямо балдею. Как ты можешь ей не понравиться, вы же с ней, как две горошины? Насколько мне известно, Женька ежедневно смотрится в зеркало, и не раз. По-моему, она в нем видит то, что ей очень даже нравится.

– А-а-а, ну да. Я совсем про это забыла, – кивнула Надя головой и слабо улыбнулась. – Неужели и правда на свете есть точно такая же девушка, как я? Мне даже не верится.

– Есть, есть, можешь не сомневаться, – подтвердила Алена. – Я живой тому свидетель. Ты знаешь, Надь, ближе Женьки на этом свете у меня никого нет, с некоторых пор. Мне самой не верится, что вас теперь двое. Надеюсь, что с тобой мы тоже обязательно подружимся.

– Надеюсь, – вздохнула Надя и прикрыла глаза. Она решила, что не стоит сейчас сопротивляться событиям, которые обрушились на нее, как снег на голову. – Что бог ни делает, все к лучшему, – прошептала она.

Глава 11

Марья Васильевна проснулась далеко за полдень и недоуменно посмотрела на часы.

– Что это я разоспалась так сегодня? – проворчала баба и смачно зевнула. Она еле-еле сползла с кровати, перенося на пол сначала одну ногу, а потом вторую. Уже сидя, она поправила свой необъятный живот и, хватаясь за спинку кровати, наконец встала. Взяв со стула безразмерный халат, она натянула его на себя и поплелась на кухню. Тетка буквально застыла на пороге, когда увидела сидящую за столом племянницу, которая с завидным аппетитом уплетала яичницу с ветчиной.

Раньше Надя никогда не позволяла себе таких вольностей. Тетка приучила девушку к тому, чтобы та ждала, пока она сама не позовет ее есть. Чаще всего она просто приносила девушке еду в комнату, чтобы та не таращилась, что она ест сама. А хорошо покушать Марья Васильевна любила и ни в чем себе не отказывала. Ветчинку, сырокопченую колбаску и рыбку горячего копчения она покупала исключительно для своей персоны, и даже Геннадий спрашивал разрешения на эти продукты. Сейчас, когда девушка с таким аппетитом уплетала ее ветчину, Марью Васильевну чуть родимчик не хватил от злости.

– Тебе кто разрешил брать мои продукты! – рявкнула она. – У меня желудок больной, у меня… специальная диета.

– Да ну? – округлила Женя глаза. – А я всегда думала, что с больным желудком положена молочная диета. Там в холодильнике каша стоит, вот и позавтракай. Очень полезно по утрам кашу есть.

– Это не твое дело, чем я буду завтракать. Ты что это себе позволяешь, Надька? Ты почему себя так ведешь? В психушку захотела?

– А не слишком ли часто ты пугаешь меня этим заведением? В чем дело? Я что, часто бываю пациенткой психушки? Что уставилась, как баран на новые ворота? – рявкнула Евгения на застывшую бабу. – Отвечай.

– Что отвечай? Чего отвечай? Ты почему так с теткой разговариваешь? – не дрогнула, а даже, наоборот, пошла в атаку Марья Васильевна. – Ты давай не увиливай. Повторяю, кто тебе разрешил брать мои продукты?

– Это мои продукты, и вообще здесь все мое, – припечатала Женя, чем ввела женщину в состояние настоящего шока. – Что-то ты заспалась сегодня, тетушка, – прищурив глаза, насмешливо проговорила девушка и отправила в рот кусок ветчины.

Баба стояла и ошарашенно смотрела на сияющее, румяное лицо девушки, совершенно не понимая, что происходит.

– Ты чего это замерла у порога? Проходи, чай наливай, он еще горяченький, – продолжала веселиться Женя, бросая лукавые взгляды в сторону оторопевшей тетки.

– А где Генка? – растерянно спросила та.

– Гена вроде на рыбалку ушел. Решил голову немного проветрить, она у него травмированная как-никак, – спокойно ответила Женя, продолжая уплетать яичницу.

– Почему травмированная? – не поняла Марья Васильевна и с подозрением покосилась на Евгению.

– А он на грабли в сарае наступил, вот и поранился.

– На какие такие грабли, они ж в кладовке стоят? Ты чего это, поиздеваться надо мной решила? – взвилась бабища, переходя на свой визгливый дискант.

– Ты что развизжалась, как поросенок? Он мне сам так сказал, а я за что купила, за то и продаю, – повысила голос Женя. – И нечего на меня орать, прошу это запомнить раз и до конца дней своих. Если я начну показывать здесь свои вокальные возможности, думаю, тебе мало не покажется, – бросив вилку на стол, поднялась девушка со стула. Баба настороженно посмотрела на нее и на всякий случай сделала шаг назад. – Не боись, не трону, – захохотала Женя, видя, как перепугалась баба. – Я человек мирный, до поры до времени. Меня если не задевать, я спокойная, как удав. Так что заходи, чувствуй себя, как дома.

Баба вытаращила на Женю глаза и не могла сообразить, что ей сказать в ответ. Такой наглости она, естественно, не ожидала и была крайне обескуражена. Женя тем временем ополоснула тарелку с вилкой и, аккуратно поставив посуду на место, прошла мимо тетки к себе в комнату. В это время послышался шум у входной двери, и Женя увидела, как на пороге появилась женщина с сумкой почтальона.

– А, Наденька, здравствуй, милая. Как твои дела, как здоровье? – приветливо улыбаясь, проговорила румяная женщина. – Жара сегодня, – вздохнула она и, снова посмотрев на девушку, улыбнулась. – Ну, чего замерла-то? Пойдем, буду деньги тебе отсчитывать.

Женя чуть не ляпнула – какие деньги? – но, вовремя прикусив язык, кивнула головой и пошла вслед за женщиной, которая уже скрылась за дверью комнаты. Та уселась за стол и вытащила из сумки большую простыню ведомости.

– Так, деточка, вот здесь и здесь распишись. Паспорт принесла?

– Паспорт нужен? – растерянно спросила Женя.

– Надя, да что это с тобой сегодня? – удивилась почтальонка. – Разве ты не знаешь, что нужен? Уж сколько лет к тебе хожу, пора запомнить.

– Ага, я сейчас, – Евгения помчалась в комнату Нади. Она начала рыться в шкафу, надеясь, что паспорт ее сестры окажется именно там. Но в шкафу его не было, и девушка метнулась к тумбочке. В тумбочке его тоже не оказалось, и Женя задумалась.

«Надя убежала из этого дома и наверняка прихватила с собой паспорт. Что же мне делать? Скажу, что потеряла», – махнула девушка рукой и вернулась в комнату, где сидела почтальонша. Она уже открыла было рот, чтобы объявить пренеприятное известие, но увидела, что женщина держит в руках паспорт и записывает данные в ведомость. Рядом с ней стояла Марья Васильевна и подобострастно улыбалась.

– Надя, ты что, забыла, что твой паспорт лежит у тети? – улыбнулась почтальонша. – Иди распишись и получи деньги.

Евгения не спеша подошла к столу и взяла в руки авторучку.

– Где я должна расписаться? – напряженно спросила она.

– Вот, напротив твоей фамилии, – ткнула женщина пальцем в галочку. Женя быстро прочитала фамилию: «Гаврилова» и нерешительно поднесла авторучку к галочке.

«Черт возьми, сейчас распишусь не так, объясняй тогда, в чем тут дело», – думала она и, наконец решившись, поставила витиеватую роспись. К ее великому облегчению, почтальонша даже не взглянула, что там изобразила девушка, и начала считать деньги. Отсчитав положенную сумму, она положила ее на стол. Женя быстро взяла в руки паспорт сестры и засунула его в задний карман джинсов. Марья Васильевна одарила ее злобным взглядом, на который Женя лишь ехидно улыбнулась.

– Ну вот, ваш дом у меня последний. С семи утра сегодня на ногах, устала, как собака, – проговорила женщина и, свернув ведомость, засунула ее в сумку. Женя увидела, как тетка хотела взять деньги, и, опередив шуструю «родственницу», накрыла купюры ладонью. Она вытащила из пачки двадцать рублей и протянула их почтальонше:

– Это вам за труды, – улыбнулась Женя.

Женщина удивленно посмотрела на тетку, которая стояла рядом, поджав губы, и покачала головой.

– Нет, Наденька, не нужно, вон тетушка твоя будет против.

– Что значит будет против? – приподняла Женя брови. – Это мои деньги, и я могу ими распоряжаться по своему усмотрению. Или я не права, тетушка? – ехидно посмотрев на застывшую «тыкву», спросила Женя. – Вот видите, молчание – знак согласия, – улыбнулась девушка и сунула две десятки в карман сарафана почтальонши. – Берите, берите, целый день на ногах, вы заслужили эти деньги. И потом, не такие уж они и большие, чтобы заострять на этом внимание. На двадцатку лишь пару батонов хлеба и купишь.

– Ну, спасибо на добром слове, – кивнула женщина и поднялась, чтобы уйти. – Всего хорошего, – сдержанно бросила она тетке. А девушке приветливо улыбнулась: – До свидания, Наденька, здоровья тебе, деточка.

– И вам не болеть, – улыбнулась Женя и пошла вслед за почтальоншей, чтобы проводить ее до дверей, не забыв прихватить со стола деньги. Она вернулась буквально через минуту и посмотрела на тетку веселым взглядом.

– Пойду-ка я в магазин схожу, куплю себе чего-нибудь вкусненького, – проговорила она, наблюдая за реакцией Марьи Васильевны. Та поджала губы и процедила:

– Нечего на глупости деньги тратить, мне нужно новый халат купить, этот вон порвался уже весь.

– А ты, как я посмотрю, не работаешь? – задала вопрос Женя и сама же на него ответила: – Конечно, не работаешь. Где тебе с таким-то задом? Вот и результат появления дырок на твоем халате. Кстати, когда платят деньги квартиранты, которые в моей квартире живут?

– Какие квартиранты? – прикинувшись непонимающей, спросила тетка.

– Я что, непонятно задала вопрос или ты глухая? – нахмурилась Женя. – Я про свою квартиру говорю, которую ты в аренду кому-то сдала. Когда тебе жильцы отдают деньги?

– Они мне уже отдали, за полгода вперед, – расправив свою мощную грудь, с вызовом ответила баба.

– Где они?

– Кто?

– Ты, Маня, лучше меня не нервируй, а отвечай на вопрос, когда тебе его задают. Я спрашиваю, где деньги, которые ты получила от жильцов?

– Их нет, потратила, – все так же подбоченившись, сказала Марья Васильевна. И тут же, не дав Евгении возмутиться по этому поводу, заорала: – А ты что же думаешь, я тебя за просто так кормить должна? За твои красивые глазки? Ты уж не ребенок, а взрослая девка, на тебя вон сколько всего уходит.

– Я и смотрю, – прищурилась Женя. – Особенно дорого тебе та каша обходится, которую я тебе на голову опрокинула. А уж шмотья-то в моем шкафу столько, что до самой смерти не переносить. Особенно мне нравятся трусики, от дырок ажурные. Про все остальное мне и говорить не хочется, сразу видно, что «только вчера куплено». А постельное белье ты случайно не на свалке нашла? А, тетушка? – говорила Женя, приближаясь к бабе. Та увидела, что у девушки сжимаются и разжимаются кулаки, и заголосила дурным голосом.

– Ой-ой, люди добрые, она меня убить хочет. Эта ненормальная совсем с ума сошла. Помоги-и-и-те-е, – взвизгнула она и проворно сиганула к входной двери, чего трудно было ожидать от такой жирной тетки. Евгения успела подставить ей ногу, и та со всего маху опрокинулась на пол, издавая при этом страшный грохот вперемешку с воем пикирующего бомбардировщика. Женя встала над распростертой на полу «тыквой» и совершенно спокойным голосом спросила:

– Не ушиблась, дорогая? Как же это ты неаккуратно так? Теперь вон пол придется ремонтировать. По-моему, ты его проломила. Тебе помочь подняться? – как ни в чем не бывало улыбалась Евгения. Марья Васильевна с ненавистью на нее смотрела снизу вверх и, не переставая, всхлипывала. Она злобно оттолкнула протянутую руку девушки и, встав на четвереньки, попыталась подняться самостоятельно, без посторонней помощи. Женя отошла и, скрестив руки на груди, стала молча наблюдать за титаническими усилиями тетки. Ей почему-то было совсем ее не жаль, и она равнодушно смотрела на расползающиеся, как у коровы на льду, толстые ноги. Даже наоборот, Жене очень хотелось надавать пинков по необъятному заду. Евгения вспомнила, как эта баба науськивала своего сына изнасиловать ее, вернее, не ее, а Надю, и что уже сегодня это бы у них наверняка получилось, если бы на месте Надежды не оказалась Женя.

«Что же вы хотите от моей бедной сестры, господа хорошие?» – мысленно задавала вопрос девушка, но ответа у нее не было, и она решила для себя, что обязательно узнает, в чем здесь дело, чего бы это ни стоило.

А пока Женя хотела ненадолго смотаться в город, к себе на квартиру, чтобы взять кое-что из вещей и средств личной гигиены.

– Я съезжу в магазин, надо купить кое-что, – сказала она «тыкве», которая уже поднялась с пола и стояла напротив, с ненавистью буравя девушку своими глазками, очень похожими на поросячьи. – В Москву поеду, здесь в вашем сельпо только таким, как ты, и отовариваться. Часа через три-четыре вернусь. Смотри мне, чтобы дома все в порядке было, – предупредила Женя «тыкву» и многозначительно посмотрела на нее. – Теперь будем жить по моим правилам, – добавила она и, стукнув по косяку двери рукой, величаво удалилась.

Женщина смотрела вслед девушке тяжелым взглядом, лихорадочно соображая, что делать.

– Нужно срочно принимать меры. С девкой что-то не то творится. Как бы она не сорвала все мои планы. Все то, что делалось с таким трудом, – и Мария проворно засеменила в свою комнату. – Что я тогда буду делать? Только и останется, что на работу идти. От моего сыночка-придурка толку никакого. На него надеяться – с голоду на старости лет помрешь.

* * *

– Вот это я понимаю, совсем другое дело, – разглядывая со всех сторон преобразившуюся Надежду, довольным голосом говорила Лена. – Остался последний штрих, и все будет о’кей.

– Какой штрих? Неужели что-то еще нужно? – удивленно поинтересовалась Надя и бросила взгляд в зеркало. Она увидела там утонченную красавицу с роскошной прической, в элегантном платье, с умеренным макияжем, который удачно подчеркивал правильные черты лица. – По-моему, я уже на себя не похожа, – пробормотала она.

– Это тебе так кажется, – засмеялась Елена. – Только сейчас ты и стала по-настоящему на себя похожа. Вернее, на Женьку. А последний штрих – это твои руки. Посмотри, на что они у тебя похожи.

Надя недоуменно уставилась на свои руки.

– А что в них такого? Руки как руки, – пожала она плечами.

– Женька сроду таких ногтей не носила. У нее всегда отличный маникюр. Вот мы сейчас и тебе такой сделаем. Пошли, пошли, будем ногти наращивать.