Текст книги "Семейная терапия"

Автор книги: Ирина Малкина-Пых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Если семья сотрудничает с терапевтом и следует его рекомендациям, терапевт помогает им с помощью прямых предписаний, таких, например, как «неплохо было бы для всей семьи ужинать вместе три раза в неделю». Если же семья игнорирует прямые предписания или отказывается их выполнять, парадоксальный подход очень полезен. Он направлен прежде всего на прекращение давно сформировавшихся в семье ригидных, повторяющихся паттернов поведения. Стоит помнить, что семьям, в которых требуется укрепить структуру и контроль, парадоксальные техники обычно не показаны.

Цель парадокса – дать серию радикальных переопределений, которые вызовут кризис восприятия у клиентов. В результате семья не в состоянии смотреть на свое поведение так же, как и раньше, или продолжать функционировать на основе тех же симптоматических паттернов поведения. Она должна двигаться к чему-то новому.

Парадоксальные техники используются как форма поощрения клиентов и ведут к достижению одновременно нескольких целей:

1)  нейтрализоватьпопытки клиентов контролировать терапевта и других значимых людей;

2)  успокоитьклиентов, предложив им смотреть на симптомы без тревоги и проявлять симптоматическое поведение, что снимает сопутствующий стресс;

3)  зарядитьклиентов энергией для новых действий. Клиенты попадают в ситуацию терапевтической «двойной связи»: если они подчиняются предписаниям терапевта, то взаимодействуют с ним, а если противостоят им, то взаимодействуют друг с другом.

Описывают три основных этапа парадоксальной интервенции (Пэпп, 1998):

1. Переопределение.Проблематичному поведению дается другое название, и оно представляется семье в новом свете, что поддерживает внутреннюю логику семьи. Поведение каждого члена семьи описывается в позитиве, как нечто, соответствующее интересам всей семьи. Психотерапевт указывает, что симптом необходим для существования и стабильности семьи. Гнев переопределяется как забота, страдание как самопожертвование, а отдаление как путь к сближению.

2. Предписание.Терапевт предписывает членам семьи продолжать вести себя так, как они вели себя раньше, потому что семья нуждается в том, чтобы все оставалось без изменений. Открытое и сознательное проигрывание цикла, лежащего в основе функционирования системы, способствует тому, что семья теряет способность порождать симптом. Секретные правила раскрываются, и члены семьи берут на себя ответственность за свои действия.

Необходимо учитывать, что просто предложить членам семьи вести себя по-прежнему, неэффективно, если не связать их поведение с функционированием семьи как целого. Предписание должно отражать самую суть функционирования данной семейной системы. Только в этом случае семья почувствует к нему отвращение и будет активно искать новые способы внутрисемейного функционирования.

3. Ограничение.Когда в семье начинаются изменения, терапевт предупреждает ее членов о негативных последствиях, которые они могут вызвать. Терапевт занимает парадоксальную позицию и должен быть максимально последовательным, в частности – неохотно принимать все изменения в семье. Типичная реакция терапевта поведенческой ориентации – дать положительное подкрепление желаемым изменениям, когда они произошли. Однако это действие не является парадоксальным, так как парадокс скорее опирается на противодействие клиентов, а не сотрудничество. Поощряя новое поведение клиентов, психотерапевт может на деле стимулировать их к противоположному, к возвращению старого паттерна.

Существуют вмешательства, основанные на открытом неповиновении, а также на «неповиновении – согласии», но и те и другие опираются на сопротивление изменению. Второй тип парадоксальной интервенции опирается как на членов семьи, настроенных на противодействие,так и на членов семьи, настроенных на сотрудничество. Настроенным на сотрудничество членам семьи предлагается парадоксальная интервенция, а настроенным на противодействие – прямая. Ожидается, что последние будут действовать вопреки рекомендациям.

Парадоксальные техники обладают многими преимуществами:

1. Они позволяют терапевту принять внутрисемейные паттерны и присоединиться к ним. Семья в этом случае скорее всего будет чувствовать, что ее поняли.

2. Они помогают создать позитивный климат в семье через позитивный рефрейминг значения поведенческих паттернов.

3. Поскольку они позволяют принять существующие паттерны поведения и рекомендовать семье продолжать их проявлять, они уменьшают чувство вины в семье и ставят психотерапевта в особое положение, отличное от положения всех других специалистов, которые советовали избавиться от симптоматического поведения.

4. Рефрейминг смысла поведенческого паттерна стимулирует как семью в целом, так и ее отдельных членов развивать новые перспективы, что позволяет им увидеть новые возможности.

5. Предписание симптома передает семье ответственность за собственное поведение, стимулирует творчески относиться к жизни, а не проявлять беспомощность перед жизненными трудностями.

6. Парадоксальные техники особенно эффективны при работе с жесткими поведенческими образцами и высоким уровнем сопротивления, что препятствует применению других терапевтических техник.

7. Присоединяясь к симптоматическому поведению, терапевт уклоняется от борьбы за власть, семья же в этом случае становится ответственной за любые изменения, происходящие в ней.

8. Парадоксальное предписание раскрывает скрытые правила функционирования семейной системы.

Симуляция симптома

Прежде всего, психотерапевту необходимо получить ясную картину симптоматики: кто какие поступки совершает, какие за этим следуют реакции, – пока не станут очевидны все паттерны. Затем терапевт определяет, насколько семья готова сотрудничать и выполнять его предписания. Третий шаг заключается в том, чтобы попросить участников разыграть определенную ситуацию. Инициатор демонстрирует свои обычные поступки, а остальные участники – свои обыкновенные реакции на них. В качестве четвертого шага терапевт просит еще раз проиграть всю ситуацию. Однако на этот раз участники должны определенным образом изменить свое поведение – либо начать вести себя по-другому, либо, наоборот, усилить симптоматическое поведение. Пятый шаг: терапевт предписывает участникам до следующей встречи регулярно повторять такое модифицированное проигрывание проблемной ситуации.

Шестой шаг состоит в том, что во время следующей встречи семья рассказывает терапевту о событиях, происходивших дома. Если к этому моменту уже произошло изменение поведения, терапевт может принять это как факт или же закрепить изменения – парадоксальным образом предостеречь семью против слишком быстрых перемен и затем дать инструкцию продолжать выполнять задание.

Иллюзия альтернатив

Терапевт исследует систему, чтобы понять, как в ней функционирует симптом. Затем он помещает симптом в новую логическую категорию, более приемлемую с точки зрения ценностей и метафор данной семьи. Например, непослушный подросток – это человек, использующий новые навыки, чтобы стать более независимым и самодостаточным. Потом терапевт предлагает позитивные альтернативы: «Хотел бы ты стать на этой неделе более независимым, самостоятельно выполнять все свои домашние задания, добровольно делать работу по дому – или ты предпочел бы найти оплачиваемую работу?» Осуществляя выбор, клиент принимает на себя ответственность за свое поведение и делает то, что ему хочется. Таким образом, его сопротивление направляется на конструктивные цели. В то же время если подросток выполняет действия, одобряемые родителями, последние не вмешиваются в его деятельность, поэтому он может чувствовать себя более независимым. Это нарушает порочный круг, который поддерживает симптом. Теперь подросток лишен объекта для противостояния; он вовлекается в продуктивную деятельность, приятную и ему, и родителям.

Парадоксальное письмо: как привлечь к терапии сопротивляющегося члена семьи

Техника, описанная здесь, помогает привлечь к работе отсутствующего члена семьи. При этом терапевт должен попытаться понять, почему данный член семьи не хочет являться на сессию. Прямая просьба прийти может быть отклонена, если «сопротивляющийся» не желает способствовать успешному продвижению терапевтического процесса. Тогда психотерапевт составляет письмо таким образом, чтобы подать отказ прийти как причину того, чего сопротивляющийся член семьи с опасением ожидает от своего участия в сессии. Получив подобное письмо, он начнет сомневаться в том, что отказ от работы поможет достичь тех целей, которые он перед собой ставит.

Обычно парадоксальное письмо начинается с того, что психотерапевт приписывает сопротивляющемуся члену семьи позитивные намерения. За этим следует утверждение, создающее ситуацию «двойной связи», если тот будет продолжать действовать в том же духе. Психотерапевт дает инструкцию продолжать сопротивление. Если человек послушается терапевта, это будет означать, что он согласен сотрудничать, что само по себе является необходимой составной частью психотерапевтического процесса. Если же он отклоняет предписание, то продолжает сопротивляться, но уже придя на встречу. Письмо составляется таким образом, что отказ человека прийти на сессию подрывает его намерение не сотрудничать. В результате мотивы участвовать в работе становятся сильнее мотивов отказаться ходить на сессии.

Письмо обычно занимает одну страницу. С его помощью достигается только одна стратегическая цель. Тщательная подготовка подобного письма обычно занимает не менее часа.

Контаминация суицидальных фантазий

Это техника работы с пациентом, который может совершить самоубийство или даже уже пытался это сделать. Психотерапевт должен иметь представления о семейной структуре еще до первого интервью с пациентом. Может быть, ему стоит побеседовать предварительно с другими членами семьи.

Психотерапевт отмечает, что пациент, возможно, предвидел, какой эффект его смерть произведет на окружающих, и предлагает пациенту представить себе вероятную реакцию близких, когда они вдруг узнают о его смерти: как они будут себя вести на похоронах и после них. Пациента просят подробно описать фантазии на эту тему. Кто придет на похороны? Как участники похорон будут одеты? Как будут стоять, что делать? О чем говорить? Что будут есть на поминках? Какая будет погода? Появятся ли некрологи в газетах?

Полученная информация позволяет психотерапевту оценить причины суицидальных намерений. Если имеет место мотив «всем назло», он может попытаться «заземлить» эту фантазию пациента. Вопросы о деталях, относящиеся к житейским реалиям, лишают переживания пациента таинственной окраски, делают их менее героическими.

Затем психотерапевт предлагает пациенту разыграть его фантазию, исполняя по очереди роли всех участников трагедии. Активный игровой процесс, кроме всего прочего, снижает напряжение, источником которого являются мысли о суициде. Когда сценка разыграна, психотерапевт может указать пациенту на вероятный источник его мотивации – «назло». Иногда пациент, получив от другого значимого человека информацию о причине своих фантазий, находит иные решения для своей жизненной ситуации, кроме «летального исхода». Терапевт также может красочно описать, что происходит с телом, когда оно лежит в земле, как по нему будут ползать черви и т. п. Он может также упомянуть и о том, что газета, в которой опубликуют некролог, будет использована для того, чтобы завернуть мусор, затем ее сожгут. Терапевт может сказать и о том, что близкие, вероятнее всего, вскоре забудут несчастного и займутся своими делами.

Терапевт также может вызвать у пациента чувство вины. Если же пациент хочет вызвать чувство вины у членов семьи, психотерапевт излишне преувеличивает ущерб, который будет причинен этим поступком, и таким образом повышает цену действий, которые пациент собирается совершить. Возможен и альтернативный подход – терапевт чрезмерно снижает значение самоубийства и представляет все таким образом, что цена тут не соответствует затратам.

Другая процедура состоит в том, чтобы пациент вербально выразил свой гнев. Можно также организовать воображаемое или даже реальное избиение подушкой человека, которому пациент желал отомстить.

Психотерапевт как режиссер семейной драмы

Психотерапевт определяет реальный сценарий семейной драмы и предлагает другую версию. Он ищет те критические элементы внутрисемейной структуры, вокруг которых данная семья организует свое поведение, и затем предлагает альтернативную структуру – новый сценарий. Узловые элементы появляются в контексте доминирующего способа взаимодействия в семье и взаимоотношений, устанавливающихся с психотерапевтом. Данные элементы терапевт воспринимает как всеобъемлющий «гештальт», на основе которого он строит план переопределения и переструктурирования семейной системы. В ходе работы с семьей сценарий постоянно редактируется по ходу поступления новой информации о семье.

В психотерапевтической драме «актеров» – членов семьи – поощряют использовать те части личности, которые они надеялись скрыть, опасаясь сильных эмоциональных потрясений. В данной игре терапевт также идет на риск, проявляя и используя собственные фантазии, связанные с собственной семьей. Эти фантазии, проявляющиеся в виде каких-то образов, действий и сцен, стимулируют клиентов открыто выражать свои сокровенные переживания и свободные ассоциации. Психотерапевтические взаимоотношения интенсифицируются в процессе соединения и структурирования различных критических элементов семейного сценария. Терапевт выделяет элементы, оставшиеся незамеченными, заставляет осмыслить те из них, которые приобрели слишком большой вес в семье, изменяя таким образом их место в семейной системе.

Предписанное бездействие

Эта парадоксальная техника может оказаться полезной после безуспешного использования разнообразных непарадоксальных стратегий помощи клиентам в принятии решения. Терапевт сообщает семье, что он в конце концов понял свою ошибку. Они оказались правы, а он – не прав. Терапевт усиливает это утверждение с помощью разнообразных аргументов. Например, он может сказать, что: 1) члены семьи действительно знают, что им нужно, и ошибка терапевта состоит в том, что он не слушал их достаточно внимательно; 2) имеются важные причины системной природы – изменение status quoв семье может привести к еще большим проблемам; 3) есть смысл в том, чтобы к каким-то решениям семья пришла не сразу, а в результате длительных размышлений и тщательного взвешивания всех «за» и «против»; 4) в настоящий момент семья функционирует вполне адекватно, несмотря на всю дисфункциональность системы, но если ситуация изменится, кто знает, с какими трудностями им придется тогда столкнуться. Такие аргументы создают терапевтическую «двойную связь».

Терапевт не только поддерживает бездействие клиентов, но и рекомендует им сформулировать эту позицию со всей ясностью. Их даже можно попросить подписать контракт, в котором было бы по пунктам определено, «как именно не следует ничего решать». Таким образом формируется терапевтическая «двойная связь». Если клиенты этому сопротивляются, они двигаются к собственному решению. Если же уступают требованиям терапевта, то принимают решение о том, «как именно ничего не решать». В любом случае в действительности они принимают те или иные решения и активно реагируют на жизненную ситуацию. Еще один результат данной техники – это уверенность клиентов в том, что они пришли к решению сами, без помощи психотерапевта.

Пари с подростками

Терапевт говорит подростку, что тот будет продолжать себя плохо вести, и предлагает доказать ему, что он не прав. Заключается пари, которое терапевт проигрывает, если подросток в действительности не ведетсебя плохо. При этом терапевт рассчитывает, что подросток откажется от первоначального оппозиционного поведения, осуществляемого только ради того, чтобы сопротивляться уже имеющемуся представлению терапевта. Таким образом, если подросток снова будет вести себя плохо, это докажет, что терапевт был прав и выиграл. Следовательно, не столько терапевт контролирует поведение подростка, сколько последний сам выбирает стратегию поведения. Его противостояние терапевту выражается в отказе от плохого поведения. Техника «Пари» особенно полезна тем, что она помогает подростку овладеть собственным поведением, достичь самоконтроля. Ведь его дурное поведение не есть независимость, но часто – лишь замаскированная попытка эту независимость обрести. Можно спорить на что-нибудь конкретное или просто заключить пари на словах. Главное, чтобы ребенок выигрывал, когда ведет себя подобающим образом.

Присоединение к оппозиции: применение парадокса в случае с девиантным ребенком и его уступчивой семьей

Когда гипотеза сформулирована, терапевт позитивно переопределяет симптоматическое поведение. Встречаясь отдельно от ребенка с «уступчивыми» членами семьи, терапевт сообщает о том, что, если они будут следовать его предписанию, ребенок скорее всего изменит поведение в позитивную сторону, и это, безусловно, улучшит психологический климат в доме. Затем им дается само предписание, которому они должны по очереди следовать, проявляя при этом стойкость. Для того чтобы прибавить уверенности членам семьи, можно прорепетировать с ними, что и как говорить ребенку, прямо на сессии. Парадоксальное поведение должно продолжаться даже тогда, когда ребенок изменит поведение. В течение нескольких последовательных встреч терапевт мотивирует клиентов к применению данной техники – до тех пор, пока новые поведенческие образцы не станут нормой для семьи.

При этом силен соблазн похвалить ребенка за то, что он изменился в лучшую сторону, и поощрять его «продолжать в том же духе». Однако эта похвала может свести на нет эффект парадокса и привести к возвращению симптомов. Психотерапевт может сказать ребенку, что, конечно, тот волен вести себя как хочет, но новое поведение связано с большим риском, и если он действительно очень хочет измениться, то необходимо быть осторожным.

Передать ответственность за симптом клиенту

Терапевт указывает несколько путей ограничения симптоматического поведения. Можно установить временной предел проявления симптома и его интенсивности. Например, предписать «выполнять» симптом ежедневно в течение определенного промежутка времени. Кроме того, часто полезно, чтобы клиент сам предугадывал наступление симптома и приостанавливал его действие еще до того, как он полностью проявился. Применяя данную технику, психотерапевт может помочь клиентам поверить в то, что они в состоянии контролировать свое симптоматическое поведение. Парадоксальный эффект здесь достигается позицией терапевта, утверждающего, что нет необходимости избавляться от симптома, клиент лишь должен научиться его сдерживать.

Например, терапевт последовательно задает следующие вопросы: «В какое время вам удобнее всего беспокоиться? Сколько времени вам необходимо ежедневно для того, чтобы удовлетворить свою потребность в беспокойстве? Какова должна быть степень беспокойства? В каком положении вам удобнее беспокоиться – сидя, стоя, шагая, делая записи или стуча себя в грудь кулаком? Предпочтете ли вы беспокоиться при свете или в темноте?» Иные психотерапевты связывают крайне мучительные для клиентов симптомы с конкретными предметами – такими, как «стул для беспокойства», – при этом вводится, например, следующее правило: если какие-нибудь мысли, прямо не связанные с беспокойством, посетят клиентов во время выполнения упражнения, то они должны сразу же встать со стула. Психотерапевт может закончить сессию следующими словами: «Согласны ли вы беспокоиться ежедневно до нашей следующей встречи на тех условиях, о которых мы только что договорились?»

Так как все окружающие люди убеждают клиента в том, что беспокоиться не стоит, и именно это он готов услышать от психотерапевта, данное предписание является полной неожиданностью и позволяет ему изучить в деталях процесс беспокойства и в конечном счете его преодолеть.

3.6.6. Техники работы с семейными правилами

Правила касаются самых разных сторон семейной жизни – от распределения ролей, функций и мест в иерархии до распорядка дня и возможности выражать свои мысли и чувства. Правила показывают, что в семье позволено, а что нет, что считается хорошим и плохим, то есть они представляют собой элемент семейной идеологии. Эти правила контролируют поведение членов семьи, регулируют его и помогают строить семейное взаимодействие. Правила – это живая, динамическая и влиятельная сила в семейной жизни. Однако большинство семей не осознают правил, по которым они живут. Когда люди начинают осознавать семейные правила, они могут проверить, являются ли правила адекватными, и, если захотят, смогут их изменить или усовершенствовать.

Правила возникают на разных стадиях жизненного цикла и нередко противоречат друг другу, и поэтому близкие постоянно должны о них договариваться.

Техники работы с семейными правилами позволяют выяснить важные вопросы:

• Как семейные правила влияют на членов семьи?

• Какие из них являются открытыми, а какие – скрытыми?

• Кто создает эти правила?

• Откуда они берутся?

• Что происходит, когда они нарушаются?

Как выявить семейные правила

Чтобы выяснить семейные правила, психотерапевту необходимо собрать всех членов семьи и задать им вопрос: «Какие правила сейчас у вас действуют?» Можно выбрать секретаря, чтобы он записывал правила. Это поможет клиентам не запутаться. Во время исследования правил необходимо избегать споров по поводу того, адекватно это правило или нет. Это также неподходящее время, чтобы обсуждать, выполняются ли правила. Никто тут не должен стараться никого уловить. Это упражнение проходит в духе исследования.

Обычно легче всего выявить правила, связанные с тем, как распоряжаться деньгами, с выполнением домашних обязанностей и нарушениями правил. Но существуют правила, регулирующие любые взаимодействия в семье, некоторые из них скрытые, и их трудно обсуждать. Для начала психотерапевт предлагает исследовать открытые правила.

Может обнаружиться, что правила, которые кто-то из членов семьи считал очевидными, разными членами семьи понимаются по-разному. Для многих семей просто сидеть и выяснять правила – это нечто новое и познавательное. Многие родители уверены, что каждый человек в семье знает правила. Часто это неверно. После первого шага причины недопонимания и проблем в поведении могут стать более очевидными. Разумно сначала выяснить, все ли понимают правила до конца, прежде чем решать, кто им не подчиняется.

Как внести поправки в семейные правила

После того как члены семьи записали все правила, которые им вспомнились, и прояснили все недоразумения по поводу правил, психотерапевт предлагает следующий шаг. Теперь членам семьи нужно решить, какие правила являются точным отражением их семейных ценностей на сегодняшний день, а какие уже неактуальны.

Инструкция психотерапевта выглядит следующим образом:

«Люди растут, и мир меняется. Поскольку правила принадлежат вам и вашей семье, у вас есть право менять и совершенствовать их или полностью отбросить. Одним из характерных признаков семейной системы, в которой царят удовлетворение и забота, является то, что правила можно менять, когда это необходимо.

Теперь обсудите, какие семейные правила вам помогают, а какие – мешают. Чего вы хотите достигнуть с помощью этих правил? Насколько эффективно вы этого достигаете? Хорошие правила помогают семье; плохие правила ее ограничивают.

Теперь давайте исследуем, как можно изменить правила. Обратите внимание на то, каков процесс изменения правил в вашей семье. Кому позволено просить об изменении? Кто что решает? В юридической системе можно обжаловать решение. Можно ли обжаловать решение в вашей семье?

Давайте пойдем дальше в наших исследованиях.

Обсудите, как создаются правила в вашей семье?

Их создает один человек?

Это самый старший, самый тактичный, самый ограниченный, самый влиятельный человек?

Вы берете эти правила из книг?

У соседей?

Из семей, в которых выросли ваши родители?

Откуда берутся эти правила?

До этого момента мы обсуждали довольно очевидные правила, которые легко обнаружить. Однако есть и другой набор правил, они часто являются скрытыми, и их трудно уловить. Это влиятельная и незримая сила, она управляет жизнью всех членов семьи. Существуют, например, неписаные правила, которые определяют свободу выражать свои мысли и комментировать происходящее для каждого члена семьи».

Выявление скрытых правил

На данном этапе работы с семейными правилами психотерапевт дает членам семьи следующие инструкции:

«Вы можете рассказать в своей семье о том, что вы думаете, чувствуете, видите, слышите; о вкусах и запахах, которые вы ощущаете? Вы можете комментировать только то, что должно быть, или то, что есть на самом деле? Это 4 группы вопросов:

А) Обсудите, что вы можете сказать о том, что вы видите и слышите?

Вы только что видели, как два члена вашей семьи сильно поссорились. Можете ли вы выразить страх, беспокойство, гнев, агрессию?

Можете ли выразить одиночество, нежность, потребность в утешении?

Б) Обсудите, кому вы можете это сказать?

Вы, ребенок, только что услышали, как отец выругался. Существует семейное правило, запрещающее ругаться. Можете ли вы указать ему на это?

В) Обсудите, как вы можете прокомментировать тот факт, что не согласны с чьим-нибудь поведением или не одобряете его?

Если пятнадцатилетний сын (или дочь) напивается, можете ли вы прямо это обсудить в семье?

Г) Обсудите, можете ли вы свободно попросить объяснения, если не понимаете кого-то из членов семьи?

Если вы видите противоречие между словами и тоном голоса партнера, можете ли вы сказать об этом?

Каждый день члены семьи видят и слышат разные вещи. Некоторые из них приносят удовольствие. Другие вызывают замешательство и даже боль, третьи – чувство стыда. Если членам семьи не позволено признавать и комментировать, что они замечают и какие это вызывает у них чувства, тогда эти чувства подавляются и начинают подтачивать семейное благополучие.

Есть ли такие темы, которые никогда не должны обсуждаться в семье?

Семейные запреты против обсуждения того, что есть и что было, создают плодородную почву для конфликтов. Предположим, что существует неписаное семейное правило, согласно которому члены семьи могут говорить только то, что правильно, хорошо, значимо, уместно. В этом случае запрещено обсуждать множество аспектов реальности. Никто не бывает постоянно хорошим, уместным, значимым и т. д.

Когда правила запрещают обсуждать многие вещи о себе и других членах семьи и когда вы не можете говорить, что думаете, – что тогда происходит? Некоторые люди лгут, некоторые начинают ненавидеть, а некоторые становятся чужими в своей семье. Самое худшее состоит в том, что у них снижается самооценка, что выражается в беспомощности, вражде, растерянности и одиночестве».

3.6.7. Техники работы с семейной историей

Когда семья приходит с проблемой, она часто имеет свою собственную точку зрения на ее природу (Черников, 1999). Как правило, это ригидный, несистемный взгляд, основанный на убеждении, что только один человек – носитель симптомов – нуждается в изменении. Любая попытка переместиться в другие проблемные зоны семьи часто встречается яростным отрицанием. Техники, раскрывающие историю семьи, позволяют проникнуть в сердцевину семейного опыта (рождение, смерть, болезни, интенсивность взаимоотношений) относительно «безопасным» для семьи способом и разблокировать важные темы. Терапевт просто интересуется жизнью семьи, никого ни в чем не обвиняя. Напротив, такая информация помогает терапевту переопределить события в семье как естественный ход событий.

Техника «Генограмма семьи»

Семейную историю удобно исследовать с помощью техники генограммы (McGoldrick, Gerson, 1985). Генограмма представляет собой форму семейной родословной, на которой записывается информация о членах семьи, по крайней мере в трех поколениях (Bowen, 1978; Carter et al., 1977; Guerin, Pendagast, 1976; McGoldrik, 1977; Pendagast, Sherman, 1977; Brandt, 1980). Генограммы показывают семейную информацию графически, что позволяет быстро увидеть сложные семейные паттерны, и являются богатым источником гипотез о том, как клинические проблемы могут быть связаны с семейным контекстом и развитием. Кроме того, генограмма является кратким резюме и позволяет терапевту, незнакомому со случаем, быстро воспринять большое количество информации о семье и получить представление о ее потенциальных проблемах.

Рис. 3.2

Генограмма, в отличие от других форм исследовательской записи, позволяет постоянно вносить в нее изменения при каждой встрече с семьей. Она дает возможность терапевту держать в голове большое количество членов семьи, их взаимоотношения и ключевые события семейной истории.

Генограмма не является тестом и не содержит клинических шкал. Скорее она представляет собой субъективный инструмент для создания клинических гипотез и анализа семейной истории.

Системный подход предполагает, что люди организуют свое поведение внутри семьи в соответствии с поколением, возрастом, полом, структурными и коммуникативными параметрами системы. Структура родительской семьи оказывает влияние на паттерны взаимоотношений и тип семьи, которую создает следующее поколение. Согласно основной гипотезе, паттерны взаимоотношений предыдущих поколений дают модели для семейного функционирования в следующих поколениях.

Системный подход позволяет объединить текущий и исторический контекст семьи. Генограмма помогает терапевту проследить «течение тревоги» через поколения и ее пересечение с текущим семейным контекстом (см. главу 1).

При анализе семейной истории терапевт опирается на следующие основные категории:

Порядок рождения, пол и разница в возрасте между детьми

Модели поведения людей во многом определяются тем, были ли они старшими, средними, младшими или единственными детьми в семье. Люди, занимающие одинаковое положение в родительской семье по порядку рождения, имеют весьма близкие паттерны поведения в собственной семье.

Существует ограниченное число возможных ролевых позиций в семье в зависимости от количества детей, их пола и промежутка между их рождением. И хотя в настоящее время модели поведения, связанные с порядком рождения, претерпевают изменения вследствие социальных перемен, контроля над рождаемостью, женских движений, большого числа повторных браков, можно говорить о некоторых устойчивых различиях в ролевых позициях детей. Опишем коротко эти характеристики и их влияние на супружеские взаимоотношения.