Текст книги "Тайна золота Фидеи"
Автор книги: Ирина Евтушенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Ирина Евтушенко
Тайна золота Фидеи
От того, что ты за человек и откуда ты смотришь, зависит, что ты увидишь.
Льюис Клайв
http://napisanoperom.ru/
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
ISBN 978-5-00071-537-6
© Ирина Евтушенко, 2016
© Издательство «Написано пером», 2016
* * *
Глава 1
Марию разбудил шлепнувшийся на ее грудь кот Ромбик. Мягко перебирая лапами, он удобно умостился у нее на груди, щекоча подбородок девушки пушистыми усами. Приоткрывая сонные глаза, Мария улыбнулась и погладила Ромбика по мягкой и пушистой шерсти. Кошачья хитрая мордочка всем своим видом показывала безнаказанность и упрямство. Мария тяжело вздохнула и стала гладить и чесать кота за ушком. Ромбик перевернулся на спину и замурлыкал, словно заведенная игрушка. К слову сказать, кот был самый обыкновенный. Мария нашла мягкий комочек шерсти возле мусорного бака и принесла домой. Котенок долго прятался под ванной, привыкал и обживался в своем новом жилище. Грязный и худющий, он вызывал чувство жалости и слезы. Мария ухаживала за ним, как за дитем малым. Купала в тазике, покупала витамины и всячески оберегала от выхода во двор. Сегодня это был холеный и важный кот, который совершенно не помнил своего прошлого и всячески старался угодить хозяйке. Для Марии это был настоящий и верный друг. Так сложилась у нее жизнь, что в двадцать пять лет у нее не было ни мужа, ни детей.
Кот понимал, что он единственный и неповторимый, особо важная персона, и благосклонно принимал любовь женщины. Впрочем, иногда от чрезмерной опеки Марии Ромбик прятался под диван и носа наружу не показывал до тех пор, пока Мария не открывала холодильник и не вытаскивала заветный «Вискас». Ромбик бежал к ней за любимым лакомством и тут же все прощал. Вот и сейчас кота абсолютно не волновало, что Мария спала, он пришел за положенным завтраком и очередной порцией любви и ласки.
«Ах, если бы это был не Ромбик, а кто-то другой…», – подумала Мария и представила красавца мужчину. Кошачий ум устроен так, что заботы и желания других ему безразличны. «Эгоизм чистой воды», – сделала вывод Мария и хотела снять кота с груди, но передумала. Ей в какое-то мгновение стало так хорошо и уютно, она снова закрыла глаза и едва не задремала. Ромбик тихонько лежал на ее груди и охранял покой хозяйки.
Первый солнечный лучик пробился сквозь приоткрытую занавеску и принялся играть с Марией. Он то и дело светил ей прямо в глаза и, устроившись на щеках, слегка обжигал. Мария попыталась закрыть рукой лицо, но солнечный свет проникал в ее комнату сильнее и сильнее. Начинался новый день, и девушка, с наслаждением потягиваясь, ощутила прилив новых сил и хорошего настроения. По своему характеру Мария была человеком добрым и светлым. Она всегда притягивала людей и старалась им помогать. Солнечный луч переместился на спинку кота, отчего велюровая шерстка заискрилась. От неожиданного и приятного света Ромбик еще громче загудел, и у Марии сложилось впечатление, что в комнату через форточку влетел пчелиный рой.
Созерцание солнечного зайчика, блестевшей яркими красками шерсти Ромбика, пылинок, которые метались по пустой комнате, почему-то навеяли Марии воспоминания.
«Вот и мы, как малюсенькие пылинки, мечемся, спешим, летим в одном направлении, потом от какой-то неведомой силы меняемся и становимся другими людьми», – думала девушка, лежа в кровати и разглядывая комнату, утопающую в солнечном свете.
«Люди, словно бумажные кораблики, плывут по течению и могут никогда не пристать к берегу. Всю жизнь монотонно плыть неведомо куда и зачем. А если и встречаются и находят друг друга, то обязательно происходит что-то нелепое и жестокое. Почему так? Неужели мужчина не может любить одну женщину? Быть верным и преданным до конца? До самой смерти? Почему они вечно недовольны своей жизнью и все хотят получить на блюдечке? Странно, странно», – думала Мария, перебирая в памяти события последнего романа.
Грусть налетела как непрошенная и назойливая муха. В глазах появились слезы, и Мария едва не разрыдалась. Мужчина, с которым она испытала настоящую любовь и страсть, оказался проходимцем. Он ловко ее обманывал и пускал пыль в глаза. Мария накрыла голову подушкой и громко зарыдала. Ромбик спрыгнул на пол и убежал.
«Как будто не мог пожалеть. Предатель!» – подумала Мария и с трудом взяла себя в руки. Ей не хотелось жалеть себя, но странички воспоминаний упорно не хотели переворачиваться. Календарь словно застыл в толще льда. На одном месте. И существовало одно – прошлое. Она закрыла глаза и увидела его лицо. Он стоял перед ее глазами с фирменной улыбочкой и дразнил. Сейчас она понимала, что это была плохая затея – знакомиться в Интернете. Попадались в основном женатики и неудачники. Мария в свое время смотрела на этих сытых и толстых самцов с интересом. Ей страсть как хотелось узнать, что ими движет. И зачем врать законной жене и детям? Ради временного удовольствия? Вполне возможно, и Мария всегда таким давала от ворот поворот. Тогда ей было всего двадцать, жизнь для нее только начиналась, и она смотрела на все сквозь розовые очки. Хотя и торопилась, бежала вперед, боялась выглядеть перед более удачливыми подругами неудачницей. Страх остаться одной до старости мешал жить. Он словно липкая паутина окутывал сердце и душил. В такие минуты ей хотелось остаться в комнате одной и никого не видеть. Мария выключала комп, открывала окно и сидела до поздней ночи на подоконнике. Просто разглядывая прохожих или читая книгу.
Первый мужчина – Олег – ворвался в ее жизнь как шумный сметающий все на пути ураган. Он принес столько положительных эмоций, что Марии хотелось поделиться своим женским счастьем со всем миром. Кричать на всех углах и перекрестках, насколько сильно она влюблена и уже знает по-настоящему, что такое бабье счастье. Год брака пролетел как один день. Олег был ласковым и нежным. Он не требовал от Марии чего-то особенного, нет. Он просто любил ее, и точка. Пропал он так же неожиданно, как и появился. Мария не находила себе места и куда только не обращалась в поисках мужа. Два года – и все безрезультатно. Девушка не понимала, как такое могло произойти и почему случилось именно с ней. Не желая больше мучать себя поисками бывшего мужа, Мария снова решила рискнуть и разместила в Интернете объявление в разделе знакомств: «Добрая, мягкая и порядочная девушка ищет мужчину для серьезных отношений».
Ждать пришлось недолго, очень скоро стали писать мужчины самого разного возраста. И молодые прыщавые юнцы, и люди куда более преклонного возраста. Наученная прошлым опытом Мария быстро спроваживала нахальных юнцов и совсем уж стариков. Ставила их в черный список и от души веселилась пылким и чувственным признаниям в любви.
«Как можно влюбится в фотографию?» – думала она и смотрела на свое отражение в зеркало. Еще больше она удивлялась способности людей к предательству. Это было не просто страшно. Нет, гораздо хуже. Невыносимо страшно. Предать близкого человека – все равно, что отправить человека без оружия в логово врага и бросить на растерзание. Иногда актерская игра мужчин ради зарубки на прикладе побуждала Марию вывести наглеца на чистую воду. Проучить и наказать по-женски. Но дальше настойчивых мыслей по этому поводу дело не шло.
У Марии была своя квартира, которая ей досталась после смерти бабушки Варвары Сергеевны. Она помнила ее очень хорошо. Бабушка работала преподавателем литературы в школе и по утрам баловала любимую внучку вкусными блинами. Мария поливала их майским медом и запивала теплым молоком. Варвару Сергеевну в школе любили ученики за ее огромную и беззаветную любовь к предмету и человечность. Литература для нее была тем самым глотком чистого воздуха, который ей был так необходим на протяжении жизни. Она никогда не наказывала за невыученный урок и старалась всегда давать ученику второй шанс исправиться. Муж Варвары Сергеевны, Александр Степанович, родной дед Марии, умер, когда внучка была маленькой.
«Учись, внученька, хорошо, – твердила бабушка, – для девушки очень важно получить образование и достойную работу. Читай как можно больше книг, в них сокрыта огромная человеческая мудрость, она тебе пригодится в жизни». «Знания не надо носить в рюкзаке, в самый трудный момент они придут на помощь», – часто любила она повторять, особенно по вечерам, когда сидела в мягком кресле и вязала спицами.
Мария перестала плакать и встала с кровати. После воспоминаний о бабушке, ее теплых и мягких руках ей стало легче на душе. Отправившись на кухню, поставила чайник на плиту и заметила кота. Тот стал тереться об ноги хозяйки, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Кофе со сливками был любимым утренним напитком Марии. Она с наслаждением вдыхала тонкий аромат кофе и, делая небольшие глотки, отрешенно смотрела в окно. Часы на стене показывали половину девятого утра.
В ванной Мария долго и пристально рассматривала себя в зеркало. Включив душ, она взяла гель с запахом шоколада и встала под прохладную воду. Руки плавно заскользили по телу, медленно втирая душистую пену. В такие минуты Мария чувствовала себя настоящей королевой с идеальными формами. Волосы казались ей густыми как пшеница, грудь упругой, ножки длинными и ровными. Любовь к сладкому и мучному чуточку испортила женское тело. Мария почти ежедневно давала себе обещания пойти в спортзал и как можно меньше есть сладкого, но дальше обещаний дело не шло. Выключив душ и вытирая волосы мягким полотенцем, она снова посмотрела в зеркало. В отражении на нее смотрела девушка с рыжими прямыми волосами, которые касались плеч. Зеленые глаза, курносый симпатичный носик и целая солнечная полянка веснушек, как у всех рыжих людей.
– До королевы далеко тебе, Мария, но стремиться к этому надо, – сказала она вслух и с озорством в глазах подмигнула отражению.
Настойчивый звонок в дверь заставил Марию от неожиданности вздрогнуть. Девушка накинула халат и задумалась, кто бы это мог прийти так рано? Мысленно перебирая знакомых и друзей, Мария пожала плечами. Никто не должен был прийти, и она никого не ждала. С недоумением на лице, шлепая босыми ногами по полу, она направилась открывать дверь.
Глава 2
Лучшей и незаменимой подругой Марии была Юлька. Между ними никогда не существовало секретов, и Мария верила подруге и не сомневалась в ее искренности. Когда Юля была совсем ребенком, ее мама работала на проходной завода вахтером. В юности тетя Зина, так звали маму Юльки, залетела по глупости от солдатика, с которым познакомилась, когда тот был в увольнении. Парень был на дне рождения и напился до поросячьего визга. Зина притащила бедолагу к себе домой (не бросать же человека на дороге!) и уложила в кровать. Их бурный роман начался стремительно. Зина души не чаяла в парне и выполняла все его прихоти. Тогда ей казалось, что он сдержит свое слово и обязательно, когда закончится срок службы, вернется к ней. «Обещать – не значит жениться», – впоследствии эта поговорка стала любимой фразой тети Зины, и она часто ее повторяла. Солдат уехал и больше никогда не вернулся к девушке, у которой к моменту их расставания уже имелся округлившийся живот. Зина по характеру была настырной и твердой как кремень. И когда пришло время рожать, не спасовала перед трудностями и родила девочку. Подруги ее отговаривали и даже советовали отдать ребенка в детский дом. Но Зина отстояла свою правоту, и впоследствии никогда ни о чем не жалела. Юля была точной копией матери, и Зина гордилась ею, как мать, по праву. От матери Юльке достался высокий рост, длинные руки, словно грабли, низкий грубый голос и еще бесцветные глаза, орлиный длинный нос, худоба, как при дистрофии, и волосы цвета пожухлой травы. Юлька постоянно щурила глаза, а Мария отучала подругу от вредной привычки и часто ругала. Когда Юля росла, тетя Зина гоняла всех мальчишек во дворе за то, что они дразнили дочку и обзывали шваброй. Вот тогда и выработался у Юли железный материнский характер. Она гоняла с мальчишками в футбол и хоккей. Лазила по деревьям, безжалостно обдирая соседские яблоки и груши. Мальчишки считали Юльку своей в доску и брали на речку купаться и ловить рыбу. Детство Юльки закончилось для нее неожиданно. В один из дней кого-то из мальчишек забрали в армию, кто-то уехал учиться в другой город, и вся шумная компания разлетелась, словно стая перелетных птиц. Друзья видели в Юльке скорее товарища, своего в доску парня, чем девушку, которую можно пригласить на свидание. Это открытие после искреннего разговора с Лешкой потрясло Юлю до глубины души. Она ждала до последнего, что самый красивый парень во дворе Сашка в один из дней придет к ней домой с букетом цветов и постучит в дверь. И она тут же ему расскажет, сколько ночей не спала и выглядывала по вечерам во двор, чтобы увидеть его. Но увы! Этого не случилось, и Юлька очерствела душой. Отношение к парням у нее изменилось, она теперь смотрела на них свысока и считала предателями.
После школы Юля поступила в институт и напрочь забыла о детстве. Студенческая жизнь была для нее той самой дверкой во взрослую жизнь, которую хотелось как можно поскорее приоткрыть. Учеба поглотила Юлю с головой. Ночами она сидела и зубрила задания, старалась ни в чем не отставать от бывших школьных медалистов. Упорство девушки не прошло незаметным, и через полгода в институте она уже выбилась в тройку самых талантливых студентов. С Марией она познакомилась случайно. В тот день Юля засиделась допоздна в библиотеке и не заметила, как осталась одна в читательском зале.
– Девушка, мы закрываемся, – услышала она приятный женский голос и с трудом оторвалась от учебника.
– Можно мне взять книгу домой? – попросила она. – Я завтра обязательно принесу, честное слово.
Мария оглянулась по сторонам и слегка кивнула в знак согласия.
– Берите, но спрячьте, чтобы Елена Ивановна не заметила, – сказала она Юльке и чуть улыбнулась. – Я здесь на практике. Меня зовут Мария!
– Юля, – ответила повеселевшим тоном девушка.
– Будем знакомы!
– Прячь, прячь быстрее, иначе у меня будут неприятности, – сказала она шепотом. – Только завтра принеси, не подведи.
Юля спрятала в сумку книгу и пулей выскочила из библиотеки. Она была безмерно благодарна Марии за ее чуткость и доверие. Просидев до утра за книгой, Юля сдержала слово и вернула ее обратно на следующий день.
Мария встретила новую подругу с хорошим настроением и предложила вечером сходить прогуляться. Юля не задумываясь ответила – да!
Ей надоело сидеть над учебниками, не спать ночами и ходить на занятия с опухшими глазами. Жуть как хотелось одного: вдохнуть полной грудью и, забывая обо всем, веселиться и отдыхать на полную катушку. Мария была родственной душой и внимательно слушала подругу, когда та жаловалась на жизнь. Они сидели в уютном кафе в тени каштанов и мечтали. Пару раз к их столику подходили парни и предлагали присоединится к ним. Юля отвыкла от такого пристального внимания мужчин и удивлялась той легкости, с которой Мария спроваживала незваных ухажеров.
– Светленький парень мне понравился, – сказала Юлька удрученным голосом и повернулась, чтобы еще раз как следует рассмотреть красавца.
– Брось, подруга, – ответила Мария, – этот «поматросит и бросит». У него на лбу все написано.
– На лбу? А я не заметила, – ответила Юлька и с грустью вздохнула.
– Плохи твои дела, Юлька, если ты готова первому встречному броситься на шею. Забудь, мой тебе совет. Мы себе таких найдем, таких найдем…
Мария замолчала и посмотрела на безоблачное небо. В глазах подруги Юля увидела огромное желание быть счастливой, любимой и желанной, и почему-то поверила ей.
Так они просидели до позднего вечера. И утомившись от разговоров и назойливых взглядов мужчин, ушли. В этот вечер Юля впервые оказалась в гостях у Марии и осталась у подруги ночевать. Бабушка Марии напоила их перед сном теплым молоком с медом и рассказывала о своей молодости. Как она познакомилась с Сашенькой, – так она любила называть дедушку Марии, – о том, как началась война, и о многом другом.
– Вы видели немцев? – неожиданно спросила Юля.
Она сидела на диване и, укрывшись светлым покрывалом, смотрела не моргая на бабушку.
– Не только видела, дочка, но и пришлось многое пережить.
– Расскажите, Варвара Сергеевна, очень вас прошу, – жалобным тоном попросила Юля. – Я никогда раньше не слышала из первых уст таких историй.
– В молодости я жила под Киевом в деревне. До войны познакомилась с Сашей, и мы собирались пожениться. Время золотое было, люди трудились в колхозе и строили планы на будущее. С первых дней войны мой Сашенька ушел добровольцем на фронт, как и другие мужики из нашего села. Я плакала и долго стояла на перроне, провожая взглядом состав, отправляющийся на линию фронта. Люди пели песни и верили, что война очень скоро закончится. Кто знал тогда, что это будет целых четыре года, страшных и голодных? В селе бабы работали не покладая рук – и сено косили, и коров пасли, и детей учили.
Когда пришли в село немцы, Юля, началось самое страшное. Они отбирали последнее у женщин и детей, и ничем не гнушались. Мстили за то, что наши бабы помогали партизанам. И такое, дочка, тоже было. Детвора, когда приходили во двор фашисты, пряталась в сараях в соломе и боялась выходить до тех пор, пока мать не позовет. Так погиб мой младший братик Алешка. С другом они спрятались на чердаке. Немец прошил очередью из автомата сарай, и пуля угодила брату прямо в сердце. Ему и пяти годков тогда не исполнилось.
Юля заметила, как Варвара Сергеевна смахнула слезу рукой и продолжила:
– Сашка мой вначале часто писал письма, но после перестал. Это я потом узнала, когда он вернулся с фронта, в чем была причина молчания. А тогда ночи напролет плакала и думала, что он погиб.
Варвара Сергеевна тяжело вздохнула и замолчала.
– Простите меня, глупую дуру, Варвара Сергеевна, за то, что заставила вас снова пережить этот ужасный кошмар, – прошептала Юлька и заплакала.
– Это, дочка, прошлое, жаль правда, что сейчас мало кто о нем помнит. Как-то ранним утром немцы приехали двумя машинами и с собаками. Стали выгонять людей на улицу, словно скот. Ругались, кричали и угрожали расстрелять на месте за неповиновение. Началась ужасная паника. Женщины кричали и умоляли их не трогать. Валялись в ногах фашистов и просили никуда не увозить. Один из немецких офицеров хорошо говорил по-русски. Я до сих пор помню его черную форму, наглую ухмылку и противный писклявый голос:
– Быстрей, бабы, быстрей, – кричал он и махал кожаной плеткой. – Вас никто не будет убивать. Вам всем выпала большая честь работать на великую Германию.
– Нас погрузили в машины и закрыли брезентом. Потом отвезли на станцию, где уже ждали пустые вагоны. Людей заталкивали в теплушки, словно огурцы в бочку. Ни еды, ни воды не давали. И так в вагонах держали на станции несколько часов. Потом состав направился в неизвестном для нас направлении. Ровно через сутки вагоны открыли и принялись выгонять изможденных людей прикладами и палками. Тех, кто не мог самостоятельно двигаться, забивали ногами и прикладами. Кто смог стоять на ногах, построили в длинную шеренгу и повели по дороге. Окружали автоматчики и постоянно рычащие собаки. Мне, Юля, повезло: не в силах идти, я просто упала на дорогу и потеряла сознание. Словно в бреду я чувствовала, как меня волокут за руки по земле. И дальше пустота. Очнулась я поздней ночью в канаве. Видать, немцы не захотели тратить пули на доходягу и бросили умирать. Но слава Богу, я выжила и смогла через месяц вернуться в свою деревню.
Глава 3
Открыв дверь, Мария даже слегка опешила. На пороге стоял совершенно незнакомый ей старик.
– Вы к кому? – спросила Мария.
– К тебе, дочка, если ты Мария Скворцова.
– Да, именно так, я Мария Скворцова.
– Я сослуживец твоего деда, кстати, ты на моего боевого друга шибко похожа.
Мария пригласила в квартиру нежданного гостя и усадила в кресло возле балкона. Пока гость осматривался, она тем временем оделась и причесалась.
– Может, хотите чаю? – спросила она, продолжая внимательно разглядывать незнакомца.
С колючей щетиной худой старик был похож на рыбака из небольшой рыбацкой деревеньки. Давно видавший виды костюм бутылочного цвета висел на его острых плечах и болтался как на вешалке. Ткань, выгоревшая от солнца или от времени, на карманах и локтях протерлась и блестела. Длинный острый нос гостя, с горбинкой, делал выражение лица старика строгим. Он щурил маленькие глазки, из которых вот-вот могли побежать слезы. Доставая из кармана платок, гость бережно промокал глаза и прятал платок обратно, как будто стесняясь, что тот не совсем свежий и чистый. Подбородок с глубокой ямочкой, под которым острый кадык выпирал, словно шляпка гвоздя. Николай Иванович смотрел на Марию пытливыми глазами и улыбался. В его бесцветных глазах было столько любви и света, что Мария непроизвольно улыбнулась в ответ, и ее лицо залила краска стыда оттого, что она с таким упорством сверлила взглядом этого добродушного старика. С таким лицом и глазами человек не может врать, сделала вывод для себя девушка. Он сидел слегка ссутулившись, как будто боялся, что в любой момент хозяйка квартиры возьмет и прогонит его на улицу.
– Не суетись, дочка, я на вокзале перекусил, так что не волнуйся.
Мария увидела, как заблестели во рту старика железные коронки.
– Так вы служили с моим дедушкой?
– Не только, дочка, служил, но и не раз прикрывал его от пуль и неминуемой гибели. Он был для меня как родной брат, и им и останется до смерти.
Старик замолчал и прокашлялся. Мария подумала, что гость наверняка курит, и предложила ему закурить.
– Бросил я эту гадость давно, лет двадцать назад. До сих пор снится, будь она неладна. Это бронхит у меня, простыл в поезде.
Мария спохватилась и посмотрела на часы. Она уже опаздывала на работу.
– Николай Иванович, вы меня извините, но мне нужно бежать на работу.
– Хорошо, Мария, тогда я зайду в другой раз.
Он поднялся и хотел уйти, но Мария остановила.
– Куда вы пойдете? У вас наверняка нет родственников в Киеве? Оставайтесь у меня.
– Да как-то неудобно…
Николай Иванович замялся, сжимая кисти рук, не знал, как поступить.
– Не выдумывайте, что значит неудобно? Вы друг моего дедушки, и я не смогу вас выставить за дверь. Я быстро сбегаю на работу и возьму выходной. У меня хорошая напарница, она возражать не будет.
Николай Иванович хотел что-то сказать, но Мария замахала категорично руками, отметая возражения старика.
После очередной паузы Николай Иванович глубоко вздохнул, как пловец перед прыжком в воду и спросил:
– Ну, а ты мне вот скажи, дочка, слыхала ты или нет от своей бабушки о черном чемоданчике?
Старик в упор посмотрел на Марию. И почему-то девушке стало страшно. Непонятный, совершенно необъяснимый страх. Ей показалось, что из темных углов комнаты что-то ползет и шипит.
– Какой чемоданчик? – переспросила девушка и слегка повела плечами, словно прогоняя невидимых и опасных существ.
Старик пристально посмотрел на Марию, глаза у него сузились, и от этого нос стал длиннее.
– Да был такой черный чемоданчик. В нем хранилось много золота. Так вот, внучка, мы с твоим дедом спрятали этот чемодан в укромном месте. А теперь его там нет. Испарился. Вроде бы как и не существовало вовсе. Чертовщина какая-то.
Тут вдруг Мария с ужасом поняла, что впустила в дом совершенно незнакомого ей человека. И теперь этот старик рассказывает про золото. А может, он сумасшедший? Сбежал из клиники, и его разыскивает милиция. Мария заерзала на стуле и шмыгнула носом. От таких мыслей у нее пропал голос и пересохло в горле. Струйка холодного и липкого пота медленно стекала по спине.
– Я не знаю ничего ни о каком золоте, – негромко произнесла она. – Вы меня пугаете.
Старик с минуту еще вглядывался в ее лицо, потом вдруг обмяк, ссутулился и, как показалось Марии, чуть уменьшился в росте. Плечи у него опустились, руки безжизненно повисли.
– Все зря, все зря, опоздал, – едва слышно бормотал он.
Мария сидела на кухне и смотрела на старика, который что-то бормотал. И тут она со всей ясностью поняла, что ей совершенно незачем боятся этого утомленного жизнью человека. У него осталось чувство вины перед своим боевым другом. Как она могла плохо подумать о нем? Мария в душе укоряла себя и отгоняла прочь глупые мысли. Она успокоилась и улыбнулась. Чувства горечи и сострадания к старику заполнили ее душу до самых краев. Неожиданно для себя самой она бросилась к нему и, обхватив его голову руками, зарыдала. Вспомнила деда, бабушку, и острая боль одиночества пронзила все ее естество. Слезы градом катились из ее глаз.
– Что ты, что ты, внучка, перестань плакать. Вот дуралей старый, так тебя напугал и расстроил.
Глаза старика наполнились слезами. Своим платком он вытирал лицо Маши. Девушка кивала в знак благодарности.
– Николай Иванович, – всхлипнула Маша, – простите меня, что не могу вам помочь. О золоте я никогда не слышала.
– Похоже это на Сашку, похоже. Кремень мужик был. Не рассказал никому ничего. Чтобы не навредить своей семье.
Николай Иванович допил свой остывший чай и вытер рот рукой.
– Вопрос решен, я скоро вернусь. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Можете прилечь на диван и отдохнуть. На кухне в холодильнике есть яйца, творог и колбаса. Я скоро.
Мария выскочила за дверь и побежала на работу. На душе у нее было легко, и вдыхая утренний свежий воздух, она чувствовала, что поступила правильно. Когда через два часа она вернулась домой, Николай Иванович мирно спал на диване, поджавши, словно ребенок, под себя ноги. Мария на цыпочках, чтобы не разбудить старика, вышла на кухню и приготовила нехитрый обед. Ромбик на удивление вел себя мирно и не носился от радости при появлении хозяйки по квартире. Мария услышала, что Николай Иванович проснулся, и постучала в дверь.
– Как отдохнули?
– Спасибо, дочка, хорошо, ты прости, что доставил столько хлопот. Вот и работу ты пропустила…
– Давайте обедать, а за столом обо всем расскажете.
На кухне стоял запах яичницы с колбасой. Нарезанные бутерброды с сыром и маслом лежали на золотистых блюдечках. Николай Иванович скромно сел за стол и огляделся.
– Уютно у тебя, сама хозяйничаешь?
– Ага, больше некому.
После того, как от еды остались пустые тарелки и Мария разлила в чашки чай, гость сказал:
– Я ведь не зря, дочка, приехал. К сожалению, провести Сашу в последний путь не смог. Не знал, где вы живете. До сих пор обидно, честное слово.
– Как же сейчас нашли?
– Случайно, хотя я не верю в случайности и совпадения. Ничего просто так не происходит. Есть сила на небе, вот ей все и подчиняется.
– Бог?
– Кто его знает? Может, и Бог, но я за свои прожитые года никогда его не видел. Нас учили и воспитывали атеистами, однако, когда немец давил танками, зарывались в землю как кроты, молились в окопах все как один. Даже замполит, человек, которому не положено было упоминать о религии.
Он усмехнулся и вытер пальцами сухие тонкие губы.
– Мы с твоим дедом долго служили вместе, и когда часть попала к окружение, были в плену.
– Скажите, Николай Иванович, каким был дедушка? Я была маленькая, когда он умер, и ничего о нем практически не знаю. Бабушка рассказывала, что он был героем, в фашистском плену, и не растерял боевого духа, всегда поддерживал других бойцов.
– Каким он был? – Маша смотрела на старика не моргая. – Знаешь, Мария, таких людей сегодня просто нет. Я расскажу тебе один случай, который я помню до сих пор. Он как кость застрял у меня в горле. Так вот, сидим мы обедаем на развалинах какого-то городишка в Европе. Повар сварил кашу с тушенкой, и аппетитный запах разносился по всей округе. И тут из всех завалов стали выползать словно мыши немецкие дети. Грязные, оборванные, голодные. Кто-то едва стоит на ногах, кто-то тут же упал и лежит. Солдаты головы опустили и вроде бы не замечают детей. Многие, нагнувшись над своими мисками, повернулись к ним спиной и молча молотили ложками. И только твой дед поднялся и позвал мальчонку. Тот не поверил, и стоит моргает огромными голодными глазищами. В грязном до колен бушлате, порванной шапке, весь чумазый, словно трубочист. Тогда он сам к нему подошел и отдал миску с кашей. Мальчик не удержал ее в руках, и она упала на землю, и каша расплескалась по траве и камням. Дети бросились на землю и принялись, словно собаки, есть кашу. Мимо проходил генерал Никифоров, и когда увидел эту картину, чуть не отдал под трибунал командира взвода. Мне до сих пор, Мария, стыдно, что тогда я свой кусок хлеба спрятал в карман и не угостил ребят.
Он немного помолчал.
– Я тебя спрашивал о чемодане. И напугал своим вопросом. Наверно, бог знает, о чем ты подумала в тот момент. Я тебе хочу рассказать и эту историю. Как мне и твоему деду доверили дело государственной важности.
В лес, где стоял наш партизанский отряд, привезли из Керченского музея золото. Его уложили в дерматиновый чемодан, оббитый внутри крепкой фанерой. Внешний вид у него был совершенно обычный. Содержимое же чемодана состояло из семисот шестидесяти золотых изделий. Тяжеленный страшно, ей богу. В отряде про чемодан знало ограниченное количество людей. И в этом кругу доверенных лиц был я и твой дед, командир да казначей. С этим чемоданом находился казначей из банка. Это был неприметный боец, который совершенно не выделялся среди солдат.
Николай Иванович задумался и продолжил:
– Внук у меня есть, Маша. Растил я его сам, без родителей. Бросили они его как щенка у порога. Время идет, я не вечный, и мне хочется помочь ему, может и не прав я? Сашка так не поступил и унес тайну в могилу. Я не могу. Жизнь показала, что ветераны никому не нужны. Итог: войну выиграли, а дальше живите как вздумается. Трудно всем, особенно молодежи. Хочу я отыскать этот клад. Пусть внук им распорядится, как посчитает нужным.
– Так ведь это же государственный клад и золото? – Маша смотрела на старика во все глаза.
– Мне ничего не дало это государство, свой долг Родине я отдал сполна. Воевал, был ранен не один раз. В плену довелось бывать. Никого не предал и всю оставшуюся жизнь работал на производстве. Не одно поколение мальцов воспитал. Внука вырастил, хорошо хоть, что в детдом его не забрали… – он с тоской в глазах посмотрел на Марию.
– Я понимаю, – прошептала Маша, – конечно, все это можно понять.
Девушка искала оправдания для старика, прикусивши нижнюю губу.
– Тогда и я вам помогу, – решительно заявила Маша и встала. – Где ваш внук?
– Дома, в Херсоне, – ответил Николай Иванович, растерявшись от такого напора.
