Текст книги "Когда сбываются мечты"

Автор книги: Ирина Денисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3. Новая школа

С новой школой отношения у Насти не складывались. Нелегко всю жизнь быть лидером и оказаться новенькой в чужом классе.

На первом же уроке ботаники произошел неприятный инцидент.

Сердобольная учительница, которую никто не просил, узнала о том, что Настя плохо видит, но очки носить отказывается. Она посадила ее за первую парту с Вовкой Калинкиным.

Но Настя хотела сидеть у окна, и, недолго думая, передвинула Вовкины учебники на другой край парты и села на свое законное, как она считала, место.

Однако, Калинкин, похоже, так не считал. Он не согласился с новым раскладом, и тут же быстро и нагло прыгнул на свое прежнее место.

Началась занимательная возня Насти с Вовкой Калинкиным, родившая интерес к этой возне всего их шестого класса. Они выпихивали друг друга и, стараясь не привлекать внимания, ожесточенно дрались за место у окна.

Учительница честно пыталась вести занятие, но это было практически невозможно.

– Да что у вас происходит? – спросила учительница, когда поняла, что Настя с Вовкой будут выпихивать друг друга со своих законных мест еще долго.

– Может, вы уже, наконец, успокоитесь?

Тогда Настя, ни слова не говоря, встала и простояла столбом весь урок возле парты.

Ботаничка еще пару раз пыталась разрешить их конфликт увещеваниями, но у нее ничего не вышло.

По упрямому исподлобья взгляду Насти она поняла, что та ни за что не уступит.

На втором уроке повторилось то же самое, на третьем, на четвертом и на пятом тоже. Кабинеты и учителя менялись, предметы были разные, но Настя стояла столбом в каждом новом кабинете на том же самом месте.

Учителя сбивались, ведя урок, спрашивали, в чем дело, и недовольно на нее смотрели. Одноклассники объясняли педагогам, что в классе появилась новенькая.

На переменках девочки шептались, обходя Настю стороной, а на пятом уроке бросили ей на парту записку. Настя, не собираясь присаживаться даже на минуту, наклонилась и прочитала записку.

«Настя, не будь такой глупой, мы с этими мальчиками с первого класса учимся. Они нам и то никогда не уступают, а уж тебе и подавно уступать не будут».

За таким глубоким, шедевральным и предельно ясным содержанием подметного письма следовала подпись «Все девочки 6 «А» класса», а дальше подпись, имя и фамилия каждой девочки.

Настя прочитала записку, вздохнула, но ничто и никто на свете не заставил бы ее взять и уступить противному Калинкину.

Конечно же, она своим поведением вызвала бурю возмущения и среди учителей, и среди учеников.

На следующий день повторилось все то же самое, Настя стояла и не собиралась садиться за парту.

Ей опять прислали записку, на сей раз с признаниями в любви с подписью самого отсталого ученика в классе, местного изгоя. Думали, идиоты, что она поведется.

Настя быстро приписала ответ: «Иди в ж…» и кинула записку на первую парту в соседнем ряду.

Обернувшись через пару минут, она увидела, что записку, вызывающую бурю праведного возбуждения среди народа, передают от одного другому, и к концу урока ее прочел весь класс.

Последствия долго себя ждать не заставили, ведь, как известно, со своим Уставом в чужой монастырь лучше не соваться.

На перемене, когда Настя пошла в буфет, троица идиотов отобрала у нее портфель и, поставив его к стенке, начала пинать ногами.

Это было тем более обидно, потому что портфель был подарком Капитана Кука, сделанным перед отъездом. Портфель дорогой и фирменный, с красивыми блестящими застежками и круглыми боками из коричневой натуральной кожи.

Но эти деревенские идиоты в хороших вещах не разбирались.

Настя такой подлости по отношению к портфелю никак не ожидала и вцепилась главарю Сильникову в волосы. Волосы у него были длинные и противные, Насте стало тошно.

В это время второй подскочил к ней сзади и дернул за длинный хвост.

Настя зажмурила глаза и начала не глядя пинать их всех троих ногами, куда попадет.

– Нападай первым, или проиграешь, – гласила выведенная ею самолично народная мудрость.

Настя любила выводить самолично придуманные народные мудрости.

Все свои мудрые мысли и происшествия, которые происходили с ней каждый день, Настя записывала в личный дневник.

К сожалению, прошлый дневник пришлось уничтожить – его прочитала мама, и Насте тогда очень сильно влетело.

Как оказалось, мама ничего до этого не знала о своих родных детях.

Не знала она о путешествиях по натянутому тросу с их балкона на балкон к подружке Светке. Подружка жила в соседнем подъезде, не спускаться же с пятого этажа и подниматься опять на пятый этаж, по воздуху гораздо ближе и быстрее.

Ничего не знала об их с сестрой маленьком бизнесе по продаже щенков на рынке. Щенки подбирались на улице и продавались народу под видом немецких овчарок.

В то, что это чистокровные овчарки, конечно, верили не все, часто спрашивали, почему у них уши висят, а не стоят. Но по рублю давали. И щенкам хорошо, и Насте с Тамарой еще лучше.

Ни о том, что они выпрашивали по вечерам у казахов маленькие арбузики, остававшиеся от дневной продажи, казахи с удовольствием им дарили непроданные остатки, а девчонки тащили их в клуб в подвале.

О клубе тоже никто не знал. Настя была там главарем и замполитом, и все ребята, живущие в их доме, тащили туда из дома съестные припасы. А потом клуб из зависти подожгли враги, устроив настоящий пожар с переполохом на весь дом и приездом пожарной машины с бригадой бравых ребят.

В этом шестом классе в этой Богом забытой школе тоже нашлись враги и недоброжелатели, рассказавшие учительнице литературы Наине Семеновне о последних происшествиях на уроке и на перемене, и о том, кто их зачинщик.

Настя подумала, что ей сейчас влетит по первое число, но Наина Семеновна, учительница литературы и русского языка, оказалась справедливым учителем. Она целый урок потратила на то, чтобы объяснить подлой троице бандитов всю низость и подлость их поведения.

– Ребята, вы же советские школьники! Вы же литературу изучаете, читаете книги и журналы, восхищаетесь подвигом настоящих героев и осуждаете нападение на беззащитную девочку.

– Ничего себе, беззащитная! – заржал Сильников во весь голос.

– Любая девочка нуждается в защите, – строго сказала Наина Семеновна.

Она попыталась надавить негодяю на чувство благородства. Как будто бы оно у него есть!

– А ты не помнишь, Сильников, как ты сам совершил два благородных поступка? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.

Этот идиот отвернулся и захихикал.

Наина Семеновна долго еще распиналась, а в заключение своей пламенной речи попросила его:

– В тебе много хорошего, не растеряй это.

Можно подумать, Сильников внял, хотя и сидел за партой, склонив голову.

Дебилы деревенские, в Павлодаре ни один мальчик никогда бы девочку не ударил. Приставать и просить поцеловаться – это всегда пожалуйста, а вот чтобы пальцем тронуть – никогда даже близко такого не было.

К ним с сестрой даже взрослые мужики на реке приставали, но тоже без всякой грубости и насилия. Как привязались, так и отвязались, девчонки умели за себя постоять, могли им запросто и палец откусить.

Настя к своим тринадцати годам считала, что она знает об этой жизни все и чувствовала себя умудренной практическим опытом и очень взрослой.

Но оказалось, что она ничего не знает о жизни и о повадках мальчиков из затерянного в русских лесах маленького городка.

Здесь мальчики имели милую привычку поджидать девочек после школы. Часто при приближении Насти они начинали нарочито драться друг с другом, и один из них как бы случайно падал на Настю и пытался ее обнять и поцеловать.

– Гормоны, – понятливо вздыхала Настя, и каждый раз говорила им:

– Придурки! Дебилы! Идиоты!

Между Настей и мальчиками 6 «А» класса началась долгая, кровопролитная, не утихавшая ни на день и незримая для учителей война.

Эта война продолжалась до самой весны.

Бороться приходилось на двух фронтах – еще и возле дома, где Настю не принимали играть в дворовую компанию. Ей оставалось только завидовать, глядя со стороны, как весело играют дети в волейбол на площадке или прыгают в скакалочки.

Она пробовала подойти и познакомиться, но соседские дети сделали вид, что ее не замечают. Напрашиваться она не собиралась.

Пришлось искать подход к девочкам из своего класса и ходить гулять на соседнюю улицу. Соседняя – это громко сказано, улица, где жила вновь приобретенная подружка Люда Гостинова, была расположена через десять улиц от их дома с бабушкой.

У Люды с родителями был огромный дом с зеленой калиткой, показавшийся Насте очень богатым.

Настя не очень-то хотела первый раз заходить в дом, но, как оказалось, зря. Людина мама, приятная полная женщина, обрадовалась дочкиной подружке и пригласила их обеих за стол.

– Проходите, девочки!– сказала она, встретив их на пороге.

– Я уже и стол накрыла. Кушать, наверное, хотите?

Люда быстро откликнулась:

– Конечно, мы же после школы!

– Вот и хорошо, – сказала Людина мама, – а я для вас вареники приготовила.

Настя удивилась:

– Вы же не знали, что мы вдвоем придем?

– Ну, почему же не знала? Люда мне еще вчера о тебе, Настя, рассказывала. Ты же новенькая, правда?

– Правда, – сказала Настя, уплетая необыкновенно вкусные вареники со сметаной за обе щеки. – Но если совсем честно, то не такая уж и новенькая, а скоро буду совсем старенькой.

Хорошенько подкрепившись варениками, они отшлифовали ужин чаем с медом, и, наконец, прошли в зал, оставшись вдвоем, без надзора мамы.

Люда показала Насте альбом с фотографиями одноклассников с самого первого класса.

– А это кто такой высокий, на голову выше всех? – спросила Настя.

– Этот второгодник. У нас два второгодника, вот этот и еще Сильников, ты его знаешь, – объяснила Люда, – этот даже и в школу не ходит.

Она добавила:

– Лучше никогда с ними не связывайся, они отмороженные. Они оба состоят на учете в комиссии несовершеннолетних, никого не боятся и никого не уважают. Будущие преступники, тюрьма по ним плачет.

– А почему вы этого Сильникова боитесь? – удивилась Настя. – Он у вас весь класс зажал своим деспотизмом. Вас же много, а он один. Мы вот дрались в Павлодаре с мальчишками.

– Ага, попробуй не бояться, – грустно вздохнула Люда. – Ты позже поймешь, что у нас отмороженных гораздо больше, чем нормальных.

Противный второгодник и бандит Сильников действительно держал в узде весь класс. Настя теперь старалась обходить его стороной.

На следующий день ее ждал сюрприз – неожиданно Калинкин уступил все-таки ей свое место у окна. Не прошло и полгода.

Похоже, что он втрескался в нее без памяти. Вовка неуклюже ухаживал за ней и учил модному занятию делать ручки из проволоки. Поскольку у Насти ничего не получалось, он мастерил ручки сам и потом дарил ей.

А на третьем уроке Калинкин ни с того ни с сего набросился на Сильникова.

Настя не знала, что послужило тому причиной. То ли, что Сильников громко на весь класс сказал учителю:

– Пишите крупнее на доске, а то наша Настенька нифига не видит.

То ли другая причина послужила спусковым крючком дикой драки, но они вцепились друг в друга так, что снесли все парты, разогнали всех учеников по углам и разодрали друг на друге всю одежду.

Разнимать их бросилась классная Надежда Викторовна, потом ей начали помогать другие ребята.

Калинкин был красный как помидор, а Сильников как был бледный, так и остался.

– Для него драка – совершенно обыденная вещь, – поняла Настя.

Разняв их, наконец, Надежда Витальевна неожиданно сказала Калинкину:

– Врежь ему хорошенько! Ведь ты смелый, за девочку заступаешься, а Сильников – настоящий трус, который может нападать только исподтишка.

Сильников заорал:

– Чего?! – и снова полез в драку, прыгнув на Калинкина сзади.

Но Калинкин обернулся и так ему врезал, что весь класс зааплодировал.

Сильников обернулся к Насте и злобно сказал:

– Ну, все, держись теперь, очкастая!

– Война, – подумала Настя, и вздохнула:

– Ну что ж, мне не привыкать.

Однако, у нее появилось плохое предчувствие.

Предчувствия ее не обманули – после уроков троица бандюков поджидала Настю.

Все трое стояли на площадке лестницы на выходе из школы.

Настя подняла голову кверху и собралась гордо прошествовать мимо них, сделав вид, что никого не замечает.

Но не тут-то было. Кто-то сзади прыгнул на Настю, второй отобрал портфель и сбросил его вниз по лестнице.

Настя спустилась вниз, молча подобрала свой портфель и побрела домой.

Похоже, война предстоит затяжная, долгая и кровопролитная.

Но оказалось, что в Шуйске можно не только воевать, в жизни маленького городка есть и свои прелести.

Вечером за Настей зашла одноклассница Лена Винилова и предложила пойти прогуляться.

– Если хочешь, я каждый день к тебе заходить буду, – сказала она.

– Конечно, хочу! – обрадовалась Настя. – Большое спасибо, а то я чувствую себя совсем одиноко.

– Ну, с этого дня будем дружить, если хочешь, – предложила Лена.

Они зашли за Людой, потом к ним присоединилась еще одна Ленкина подруга, и теперь они вчетвером шумной компанией гуляли по вечерам по городу.

Зима шла к своему завершению, в конце марта состоялась городская масленица.

Девчонки накупили «петушков» на выданные родителями деньги, накатались бесплатно на автобусах по всему городу, наелись на масленице блинов и насмотрелись на пьяных в городе.

Пьяных на улицах была просто тьма-тьмущая, их наличие в этом городе совершенно не зависело от праздников. В Казахстане они так себя не вели, и Настя в чем-то даже их понимала.

А чем здесь еще можно заниматься?

Праздник был веселым и шумным. Один пьяный чуть ли не ползком забрался на сцену и, не обращая внимания на тех, кто делал ему замечания, сказал:

– Отстаньте все. Я сейчас все призы здесь выиграю!

Ему никто не поверил, а он начал рассказывать стихи и петь матерные частушки.

Однако, он мешал ведущей в большом ярком кокошнике, и она пыталась заставить его покинуть сцену.

– Не ссы, дура, – заплетающимся языком сказал он, – я могу на все твои вопросы ответить.

Ведущая растерялась, но, подумав мгновение, предложила ему ответить на несколько вопросов.

Так этот пьяница ответил на все ее заковыристые вопросы, и просто поразил Настю своей эрудицией.

– Сегодня все эрудиты пьяные, но не все пьяные – эрудиты, – сказала Настя подругам. Все вместе весело захохотали.

Потом девчонки устроили танцы на площади, и веселились, как маленькие дети.

Еще немного, и Настя начнет, пожалуй, привыкать к жизни в этом захолустье. Делать этого не стоило, она ведь здесь ненадолго.

Глава 4. Письмо

Неприятности в школе и война с троицей бандитов были не самыми большими горестями в жизни Насти.

Самое страшное было приходить каждый день со школы и видеть вдрызг пьяную бабушку. Бабушка не признавала ни праздников, ни выходных. Бесконечная любовь к зеленому змию перевешивала для нее все прочие радости жизни.

И хорошо бы, она напивалась и лежала себе тихонечко дома, в своей теплой постельке.

Но в бабушке умерла великая актриса – самым большим удовольствием для нее было закатывать концерты на потребу публике.

Толпа собиралась и с удовольствием слушала, как бабушка рассказывает матерные частушки и поет непотребные песни. Насте было очень стыдно за нее.

Упреков бабушка не любила и всегда отвечала пытающимся сделать замечание любимой коронной фразой:

– Пьяница проспится, сволочь – никогда!

К чести бабушки надо признать, что без спиртного она держалась довольно долго, нынешней весной в трезвости она провела несколько дней. Наверное, осознала все же, что у нее поселилась внучка.

А сегодня мама прислала письмо, адресованное бабушке, которое та дала прочитать Насте.

«Мама, вот у Настеньки скоро каникулы, очень прошу вас приехать к нам в гости обеих. Нам нужно решить один сложный вопрос, и тебе, мама, нужно познакомиться с моим мужем».

Ну да, познакомиться-то они не сумели, бабушка была в глубокой отключке, когда Настю здесь оставляли.

Теперь, чтобы познакомиться, придется ехать аж в Белоруссию.

Капитана Кука перевели служить на целину, а остальные члены семьи сейчас в Гродно. Опять бесконечные переезды.

Мама в письме еще подробно написала, как до них добраться, пообещала, что пришлет для Насти сапоги на осень, а в конце письма оказалась приписка: «Пожалуйста, постарайтесь приехать, возможно, моего мужа скоро переведут».

Его и так уже перевели, куда еще переводить?

Конечно, Настя привыкла переезжать с места на место, Павлодарская школа была уже четвертой в ее жизни. Да если бы их был даже десяток, хуже этого городишка в Ярославской области ничего в ее судьбе быть не может.

Интересно, зачем Насте еще одни сапоги на осень? Она что, останется здесь учиться?!

Да лучше умереть сразу, под поезд броситься. Очень интересно.

Когда ее сюда отправляли, сначала сказали, что на две недели.

Да и совсем недавно, в конце января, мама сама писала:

«Доченька, дотерпи как-нибудь до мая, а потом обязательно будешь жить с нами».

А теперь они что, передумали, значит? Причем тут осень?

К письму было приложено еще одно – только для Насти.

«Доченька, ты уже большая. Нет у тебя отца, есть у вас только мать, и помни, что я вас никогда не брошу».

Так говорят, только когда хотят бросить, выбросить ребенка за порог, как надоевшего и нашкодившего котенка.

Настя заплакала, представив себя скитающимся по помойкам обглоданным бездомным котенком.

Бабушке ее страдания и слезы были до лампочки, она пела песни у порога, собравшись идти с концертом на главную городскую улицу. Артисту нужны зрители.

Интересно, на какие шиши они с бабушкой доедут до Белоруссии, если бабушка все пропила?

У них совсем нет денег, а в хлебнице на кухне не осталось ни крошки хлеба.

И что значит «моего мужа скоро переведут»?

Кто-нибудь подумал о том, что Настя скажет в школе, где все считают, что у нее отец – офицер, и она здесь ненадолго, только до каникул. Может, девочки даже дружат с ней только поэтому.

А теперь все будут думать, что родители ее бросили. Да так оно и есть на самом деле, бросили.

Зачем им теперь Настя, если у них есть Тамарка и еще младшенькая?

Глава 5. Бабушка

К воскресенью бабушка так и не протрезвела, она не просыхала ни на одну минуту.

Пьет и пьет, пьет и пьет.

И где только денег берет? Хотя чего удивляться, собутыльников хватает, наливают и спаивают. Ходят к ней, как к себе домой.

И как только не надоедает человеку? Самой плохо, помирает через каждый час, и людей только смешит. А помирая, поет песню:

«Вот умру я, умру, похоронят меня. И никто не узнает, где могилка моя…»

Как же, не узнают. Сбегутся все – и собутыльники, и зрители.

Настя только в школе и может отдохнуть от этих кошмаров.

Там отряд Настиных поклонников все увеличивался – к Калинкину прибавился Сашка Лесин, он приносил Насте из буфета пирожки и угощал конфетами.

Весьма кстати, конечно. Потому что в последние несколько дней из Настиного рациона исчезла даже ненавистная утренняя яичница, от которой у нее болел желудок и непрестанно тошнило.

Бабушка по пьяной лавочке попросила соседских детей взять Настю поиграть с ними, но волейболистка Танька Пастухина только отмахнулась рукой.

Пришлось искать другие места для игр – сейчас у Насти не было отбоя от предложений посетить одноклассниц. Все хотели с ней дружить.

Вчера они ходили к Ленке Мормышкиной, и там у Насти появились еще два ухажера – Иван и Серый.

Они все вчетвером весело играли в прятки, а Иван с Серым попеременно подсказывали Насте, кто куда прятался. Это, было, конечно, нечестно по отношению к Ленке, и Ленка вполне справедливо на них обиделась. Чего доброго, больше не позовет ее с ними играть.

Ребята вдвоем вызвались проводить Настю до дома, но она, представив, какие лица они сделают, когда увидят нечаянно возле дома бабушку, вежливо отказалась.

Но они все же увязались за ней.

Противная Танька Пастухина, увидев Настю сразу с двумя кавалерами, остолбенела и потеряла дар речи.

Для закрепления эффекта Настя еще постояла с пацанами, надолго затянув прощание. Пускай завидуют.

А сегодня в школе произошел неприятный случай на уроке истории. Историк Юрий Павлович с какого-то перепугу решил спросить Настю:

– Настя, у тебя были родители на собрании?

Что она могла ответить? Грубо сквозь зубы она буркнула:

– Даже не собирались.

Он спросил:

– А почему?

Настя попробовала отмолчаться, но гадкая Валька Комаровская, вот кто тянул ее за язык? – на весь класс сказала:

– А у нее их нет.

Все мгновенно притихли и уставились на Настю, выпучив глаза.

– Дура набитая! – подумала про Вальку Настя, пытаясь сдержать слезы.

Она сказала, что хочет в туалет, и вышла из класса.

Справедливости ради надо отметить, что иногда бабушка все же просыхала. Случалось это по субботам. С утра они с Настей, зайдя по пути к тетке Ираиде и захватив ее с собой, ходили дружной компанией в городскую баню.

В бане было смешно.

Конечно, в Павлодаре они тоже всей семьей ходили в баню, хотя в их огромной трехкомнатной квартире была ванна, но там поход в баню был настоящим праздником для всей семьи.

Женская половина ждала отца, пока он намоется, а он, выйдя из мужского отделения, покупал всем по стакану газированной воды с сиропом. Они пили ее здесь же, возле кассы, в предбаннике, и вода за три копейки после бани казалась самым чудесным напитком Насте и Тамаре.

Перепадала им иногда и мелочь на мороженое, и на следующий день они с сестрой тратили ее в городе, покупая всякие сладости.

Здесь, в маленьком городке, тоже все ходили по субботам в баню, но это был совсем другой ритуал, не приносивший ни малейшей радости.

Нужно было идти туда через весь город, потом высидеть в длинной очереди, после помывки обсохнуть в предбаннике, а автомата с газировкой вообще не было. И денег на карманные расходы никто не давал.

Бабушке было проще – ее дома ждала трехлитровая банка с красным вином, самый желанный для нее напиток.

Сегодня после бани не успела бабушка налить себе стакан на кухне, как раздался стук в дверь.

Настя мгновенно заподозрила нечто нехорошее. Она как раз была в кухне, тут же юркнула в их маленькую комнатушку-чуланчик, села за стол и достала из тумбочки учебники.

Громкий разговор в коридоре ей не понравился, и она тихонько, на цыпочках, прокралась к двери, чтобы подслушать.

Бабушка разговаривала с кем-то на повышенных тонах.

– Она дома? – спросил мужчина незнакомым голосом.

– Нет, ушла гулять на улицу Ленина, с подружками, – отчего-то соврала бабушка.

Настя на всякий случай спряталась за шифоньер, а потом, подумав, забралась внутрь, спрятавшись в старых платьях.

Потом разговор смолк, и входная дверь громко хлопнула. Бабушка вошла в комнату.

– Кто это был? – спросила Настя, вылезая из шкафа.

– Не важно, – односложно ответила бабушка, дав понять, что дальнейшие расспросы бесполезны.

Настя долго ломала голову над тем, кому она понадобилась, и почему бабушка не разрешила им поговорить.

Ну и ладно, некогда ей решать неразрешимые проблемы.

Тем более, от мамы пришло письмо, в котором все прояснилось.

Капитана Кука переводят за границу, а их с Тамаркой туда не пустят.

Но Капитан – хороший человек. Он пообещал, что Настю удочерит и переведет на свою фамилию, а Тамару оставят с другой бабушкой, по отцу, с бабой Марусей. Можно подумать, бабе Марусе делать нечего, как только Тамарку к себе брать.