Текст книги "Обреченная. Наперекор судьбе"
Автор книги: Ирина Денисова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
6. Город
Вечером в лагерь приехала Галина Васильевна. Она была в отпуске, но, узнав о происшествии, тут же примчалась и пошла к начальнику лагеря.
– Как такое могло произойти? – гневно спросила она. – Государство доверило вам детей из детского дома. Так вы за ними смотрите?
Начальник лагеря хоть и уважал Галину Васильевну, но оправдываться не собирался.
– Лучше научите своих детей правилам поведения в лагере, – сказал он. – Ваши девочки почти самовольно пошли купаться, когда остальные дети под руководством педагога играли в волейбол.
– Вот именно – почти. Я думаю, что они спросили разрешение. В любом случает, ответственность за несовершеннолетних лежит на педагогах. Если бы я была здесь, такого бы никогда не случилось, – гневно сказала Галина Васильевна.
Выйдя из кабинета начальника лагеря, она пошла в отряд к девочкам.
Галина Васильевна всегда сильно переживала за любимую воспитанницу. Она долго обнимала Марину и прижимала ее к себе, а потом предложила:
– Поедем ко мне домой, я попробую договориться с начальником лагеря.
– Конечно! – радостно воскликнула Марина. – Мы в Ленинград поедем?
Радости девочки не было предела.
Начальник лагеря даже позволил им доехать до города на лагерном автобусе. Он не признавался, но тоже чувствовал вину за досадное происшествие, чуть было не окончившееся печально.
Автобус с разговорчивым водителем быстро доставил их до Питера, а дальше они добирались на метро.
– Так вот, какой он огромный, город! – удивлялась Марина.
В первый раз в своей жизни она оказалась на улицах легендарного города, о котором раньше только читала в книгах.
Женщины были одеты в диковинные разноцветные летние наряды, а мужчины в строгих костюмах, многие при галстуках.
Приключение в метро началось с эскалатора – странного и непонятного сооружения, на которое Марина боялась ступить.
– Это эскалатор. Сейчас мы поедем вниз. Повторяй все за мной и старайся не замешкаться, – сказала Галина Васильевна.
– Эс-ка-ла-тор… Какое красивое название! – Марина была в восторге.
Ее удивило, что двигались не только ступеньки, но и поручни, ей почему-то казалось, что они движутся гораздо быстрее ступенек.
Ее оттолкнули спускающиеся сверху пассажиры, заставив посторониться и встать в линеечку с другими.
– Зачем они идут, если можно ехать? – удивленно спросила она.
– Сильно торопятся, – объяснила Галина Васильевна, – мы попали в час пик.
– А что такое час пик? – спросила Марина.
– Это время, когда все едут на работу или с работы, и в метро особенно много людей, – объяснила воспитательница.
– А почему пик? – спросила Марина.
– Ты меня с ума сведешь, – вздохнула Галина Васильевна.
Сойдя вслед за воспитательницей с трясущегося эскалатора на твердую почву мраморного пола, Марина разглядывала станцию, открыв рот от изумления.
– Мы под землей? А это не страшно? – задавала она все новые вопросы, большинство из которых оставалось без ответа.
В метро царили шум и суета, не предполагающие задушевных бесед в толпе спешащих пассажиров.
К платформе подъехал странный поезд, без паровоза, в маленькой кабинке стоял только один машинист.
– А где паровоз? – спросила Марина.
– Отойди от края, – дернула ее за руку Галина Васильевна. – Ты слишком много задаешь вопросов, я не успеваю отвечать.
Марина разглядывала пассажиров – казалось, что все они просто родились тут, в метро, и даже умеют удерживать равновесие, когда поезд останавливается или трогается с места. Они как-то научились не падать и даже стоя читали книги.
Ей все было интересно – почему одни мужчины в кепках, а другие в шляпах, почему женщины одеты так вычурно и модно, с красивыми шляпками на голове.
В детдоме воспитатели так чудно не одеваются.
– Марина, выходим! – сказала Галина Васильевна, взяв за руку зазевавшуюся Марину, стоявшую с открытым ртом, и они подошли к открывающимся дверям вагона.
Они пошли быстрым шагом. Жила воспитательница в серой, ничем не примечательной, пятиэтажке, совсем недалеко от станции метро.
На третьем этаже она позвонила в звонок, и дверь открыл высокий широкоплечий мужчина в спортивном костюме с надписью «Адидас».
– А вот и наши гости, – ласковым и теплым голосом поприветствовал он жену и девочку, и помог Марине раздеться.
В коридор выбежали две одинаковые светловолосые девочки и бросились на шею к Галине Васильевне. Марину остро кольнуло чувство зависти – она себе таких вольностей не позволяла.
Получше присмотревшись, она поняла, что старшей навскидку лет десять, а вторая младше всего лишь на пару лет.
– Марина, знакомься, – это мои дочки, Таня и Света, – сказала Галина Васильевна, – сейчас они покажут тебе, где помыть руки, и мы все сядем за стол.
Девочки показали ей ванную и комнаты, которых оказалось три.
Марина с любопытством разглядывала обстановку. В квартире царили порядок и чистота. В гостиной повсюду стояли цветы в красивых разноцветных горшках, у окна красовался настоящий телевизор с большим экраном, а в глубине комнаты – диван и два кресла. В одной на двоих детской у Тани и у Светы были отдельные столики с одинаковыми настольными лампами – у одной с игрушками, а у другой – с книжками. Две одинаковые кровати стояли у противоположных стен.
– Девочки, проходите на кухню, – позвала воспитательница.
На уютной и чистенькой кухне висели красивые розовые занавески, а на столе, кроме любимой Марининой жареной картошки, солений и грибов красовался огромный торт.
– Семья, мы сегодня празднуем день, когда Марина заново родилась на свет, – сказала Галина Васильевна, и добавила:
– Дай Бог, Мариночка, чтобы этот несчастный случай был самым ужасным, что произошло с тобой в жизни!
Марину оставили ночевать, девочки уступили ей одну из кроватей, а сами легли вдвоем, «валетом». Они долго упрашивали Марину рассказать, как она тонула.
– А что ты подумала, когда не могла вынырнуть? – спросила Таня.
– А как тебе удалось спастись? – спросила Света.
Марине не очень хотелось вспоминать пережитый ужас, и она тянула свой рассказ как можно дольше, вдавалась в ненужные и совершенно лишние подробности, терпеливо ожидая, что девочки заснут раньше, чем она закончит свою печальную повесть.
К счастью, так и случилось.
– Какие смешные, – подумала Марина. – Им хорошо, они в семье живут, с любящими родителями. Мне бы такую маму!
Утром Галина Васильевна отвезла Марину в лагерь, пообещав иногда забирать на выходные.
В лагере долго обсуждали произошедшее событие, любопытные дети расспрашивали Марину, заставляя ее снова и снова переживать вчерашний кошмар. А еще через несколько дней происшествие на речке забылось и выветрилось у всех из головы.
Да и лагерь закончился, они вернулись в детский дом, переполненные впечатлениями о чудесно проведенном лете. Галина Васильевна теперь приносила Марине пирожки из дома и печенье из кухни. Перед сном гладила ее по голове, а иногда забирала на выходные. Она лучше всех понимала и жалела Марину, и говорила о том, что ее ждет нелегкая судьба, полная испытаний.
Но Марина с тех пор жутко боялась воды. Она сделала самый важный для себя вывод: нельзя плыть против течения и воевать с тем, что сильнее тебя. Кто такой маленький человек, чтобы побороть стихию? Всего лишь букашка, песчинка во Вселенной.
7. Конкурс красоты
Жизнь и в детском доме, и за его стенами кипела. В стране наступило трудное время, шел 1991 год. Великая страна менялась, в очередной раз сделав крутой исторический поворот.
До детей доходили слухи, которых никто не понимал, но все боялись. Преподаватели рассказывали детям об августовском путче, ставшем предвестником разрушения и распада великого СССР, о попытке устранить последнего президента.
– А что, правда танки были на Красной площади в Москве? – спрашивали дети.
Оказалось, что все слухи – правда, а могучий и нерушимый Союз Советских Социалистических республик приказал долго жить. Все изменилось в одночасье.
Люди, всю свою жизнь верившие в светлое будущее и коммунизм, который непременно должен обеспечить каждого бесплатной квартирой от государства, внезапно оказались в новой политической и экономической реальности.
Педагоги волновались, как бы их не сократили, сетовали на неспокойную и полную непредсказуемых катаклизмов жизнь. Многие в благополучных прежде семьях лишились работы, не знали, как свести концы с концами, и что теперь им делать и как жить.
Расцветал бандитизм, с которым не могли справиться власти.
Но не только политическими новостями полна была жизнь за стенами детского дома.
В 1991 году Ленинград переименовали в Санкт-Петербург, вернув городу его историческое название. Город разрастался, хорошел и увеличивался. В этом же году был проведен первый конкурс «Мисс Санкт-Петербург», воодушевив мэра города стать главным организатором таких конкурсов.
А в 1993 году петербурженка Анна Байчик стала первой в истории России официальной обладательницей звания «Мисс Россия», и вся общественность города заболела конкурсами красоты. Конкурс «Мисс Россия» показали по черно-белому телевизору в детском доме, и руководство решило не отставать от веяний моды и идти в ногу со временем. Девочки из детского дома тоже должны уметь правильно говорить и красиво двигаться.
Лена и Марина уже учились в выпускном десятом классе.
На педагогическом совете детского дома было решено провести конкурс на звание королевы красоты.
– Мы хорошо потрудились, подготовили своих выпускников к самостоятельной жизни, – сказал директор, а потом добавил:
– Девочки-выпускники – наша гордость и наша надежда. Пусть они тоже поучаствуют в современной жизни города. Может быть, наши красавицы принесут нам славу и известность.
Решено было провести конкурс на звание королевы красоты детского дома номер тридцать три.
Конечно же, Лена завоевала главный приз и почетное звание.
Она выросла настоящей красавицей, с великолепной фигурой и копной светлых шикарных волос. Казалось, что невидимый художник не пожалел ярких красок, чтобы воплотить в жизнь идеал девичьей красоты. Тонкая и правильная линия бровей ярче выделяла прозрачные, светящиеся изнутри, голубые глаза, красиво затененные мягкими и длинными, пушистыми ресницами. Пухлые губы выделялись на мраморном лице с классически правильными чертами.
Прекрасная Елена как будто сошла с полотна великого иконописца, чтобы радовать людей своей красотой и совершенством. Когда Лена улыбалась, на ее щеках появлялись очаровательные ямочки, заставляя окружающих улыбаться вместе с ней.
Победа в конкурсе была заслуженной – когда на Лену надели ленту с надписью «Королева красоты», она торжествующе посмотрела на зрителей с высоты сцены своим призывным взглядом, а потом улыбнулась своей фирменной чарующей улыбкой. Зал взорвался овациями.
Марину к конкурсу не допустили – она не вышла ни лицом, ни фигурой. Организаторы не предложили ей даже поучаствовать, а Лена ехидно сказала:
– Ты когда-нибудь видела королеву красоты в очках? И я не видела! И никто не видел!
Ленка часами могла торчать перед зеркалом, любуясь собой, и репетируя разные позы. А победив в конкурсе, она возомнила себя настоящей звездой. Она бесконечно наслаждалась своей красотой и манящей сексуальностью.
– Я буду настоящей звездой! – говорила она.
Марину она жалела и говорила:
– Как я тебе сочувствую, Мариночка, что тебе ничего в жизни не светит.
Красивым всё достается легче – ее миловидное личико часто вызывало зависть подруг и особенную любовь учителей. Лену никогда не наказывали – все ее проделки казались окружающим всего лишь милыми шалостями.
Надо сказать, Лена пыталась и Марине рассказать премудрости ухода за собой.
– Ну, что ж ты у меня за дурнушка такая? – сетовала Ленка, – тебе нужно научиться прическу делать, макияж наносить. С таким деревенским лицом тебя точно никто не полюбит.
Мнение бойкой подружки всегда было для Марины решающим, и она жутко комплексовала по поводу своей внешности. Что и говорить, ей было далеко до идеала красоты. А уж когда в прошлом году от бесконечного чтения упало зрение, и ей выписали очки, то Марина и вовсе стала считать себя страшненькой уродиной.
– Очкарик, в попе шарик, – дразнила ее Лена.
– Не в красоте счастье, – убеждала себя Марина, читая в своих романах о великой любви. – Любят ведь душу, а не внешность.
Да даже будь она самой распрекрасной красавицей на свете, в мире не было ни одного человека, которому была бы небезразлична ее судьба. Кроме Галины Васильевны и подруги Лены.
– Не переживай, я тебя и такую люблю, – убеждала ее Ленка. – Зато ты у меня умная, много книжек прочла! Может, и тебя кто-нибудь полюбит…
8. Училище. Кража
Детдомовских детей не спрашивают, интересна ли им будущая профессия, а просто определяют туда, где есть свободное место, и где дают койку в общежитии.
После детского дома девочек-выпускниц направили в профессионально-техническое училище, осваивать профессии ткачих. Здесь в общежитской комнате жили уже не восемь человек, а всего четверо.
Им с Леной повезло – их не разлучили и не отправили по разным учебным заведениям.
Теперь нужно было привыкать к городской жизни, изживать детдомовские привычки драться и материться, и стараться ничем не отличаться от городских сверстников.
На жалкую стипендию особо не разгонишься, они обходились простыми и дешевыми блюдами. Варили супы из пакетов с макаронными звездочками или борщи и рассольники из стеклянных банок. Часто по очереди жарили картошку в обеденный перерыв.
У Лены картошка всегда получалась красивой, ровно прожаренной, а у Марины всё подгорало. Зачитавшись, она частенько забывала про сковородку или кастрюлю с супом на студенческой электрической плитке, а чайник постоянно выкипал раз за разом.
– Ты – настоящий синий чулок, – дразнила ее Лена, – когда ты уже будешь жить в реальности, а не в своих сказках и фантазиях? Хватит мечтать, спустись на грешную землю! Картошку хотя бы почисти, неумеха, а я пожарю! Все за тебя делать приходится!
В тот день соседки Зоя и Маша подняли переполох – они только что получили стипендию, и у обеих пропали из сумки деньги.
Лена первая узнала от соседок о том, что произошло. Она страшно возмутилась, развила бешеную активность, и даже пошла по соседним комнатам опрашивать студенток. Но никто не признавался в краже, никто ничего не видел и никто ничего не знал.
Лена сыпала ругательствами, изо всех сил стараясь отыскать общаговскую крысу.
– Да пусть руки отсохнут у вора! Пусть будет проклят тот, кто украл у девочек их жалкие гроши!
– В роль вошла, – подумала Марина. – Не зря репетировала.
Девочки изумленно смотрели на Лену – никто не ожидал, что эта красавица, королева красоты, душа коллектива, может произносить подобные ругательства. Наверное, она очень сильно переживает за девочек, у которых пропала несчастная мизерная стипендия.
Расследование ничего не дало – студентки клялись и божились, что денег не брали. К тому же, все учащиеся были на занятиях до того самого момента, как обнаружилась пропажа денег.
– Надо директору заявить, – сказала Лена, и пошла в кабинет к грозному директору училища.
Через час в их комнату пришли члены комиссии по расследованию кражи, назначенной директором.
Члены комиссии собрали четверых девочек из их комнаты вместе и объявили:
– Девочки, в вашей комнате произошел крайне неприятный инцидент.
Все четверо молчали и переглядывались. Учителя строго сказали:
– Лучше признайтесь по-хорошему, кто взял деньги.
Но никто не признавался. Время шло, все молчали. У педагогов от напряжения и злости покраснели лица.
Они укоризненно посмотрели на Марину.
– Мы знаем, что воровать нехорошо, – сказали они, – но вас можно понять – ведь вы живете в бедности с самого детства. Украсть – это еще полбеды, а вот для того, чтобы сознаться в своем некрасивом поступке, необходимо немалое мужество.
Девочки напрягали мозг, думая, есть у них мужество, или его нет совсем.
– Ну что ж, раз никто не сознается – будем делать обыск, – решили педагоги. Молчание уж слишком затянулось.
Всё, что было в ученических сумках девочек, было вытрясено на покрывала. Неожиданно деньги нашлись в сумке у Марины.
– Я не брала, – от неожиданности Марина залилась румянцем.
Она неловко пыталась оправдаться.
– Это не я!
Румянец предательски расползался по ее бледному некрасивому личику.
Педагоги были опытными преподавателями, изучавшими психологию по книгам Макаренко.
– Кто не виновен – тот краснеть не будет! Первый признак лгуна – покраснение!– сделали они выводы и тут же вынесли вердикт о виновности Марины.
– Немедленно к директору! – приказали ей тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Марина робко постучалась в кабинет, и после полученного разрешения тихо вошла.
Молодящийся директор Иван Михайлович, скрывающий свое огромное пузо под плохо сшитым пиджаком, поправил на носу очки в массивной роговой оправе и вкрадчиво спросил:
– Мариночка, почему ты это сделала?
– Я ничего не делала! – с отчаянием в голосе сказала Марина.
Ее била дрожь от сильного душевного волнения, а слезы предательски начали капать из глаз.
– Сознайся по-хорошему, – у директора в голосе появились металлические нотки, – возможно, тебе удастся избежать наказания. Мы не сообщим в милицию и не исключим тебя из училища.
– Я ничего не делала, – пыталась убедить его Марина, – это не я!
– Не ты – тогда кто?! Ты можешь показать на того, кто это сделал? Вас всего четверо в комнате. Зоя и Маша – неразлучные подруги, делятся всем друг с другом, у них практически общий кошелек на двоих. Остаетесь ты и Лена. Это Лена сделала?
– Нет, не Лена, – тихо сказала Марина. – Она не могла.
Лена постучалась и вошла в кабинет директора. Тот ласково на нее посмотрел, поправив галстук, и спросил, протирая уставшие глаза с красными прожилками:
– Леночка, у тебя есть, что сказать?
– Иван Михайлович, простите, пожалуйста, Марину. Она больше не будет! – просящим жалобным голосом попросила Лена, подойдя к директору вплотную.
Он почему-то смотрел на Ленкину грудь, а не на глаза. Ее высокая и красивая грудь производила неизгладимое впечатление на взрослых мужчин.
– Хорошо, Леночка, – погладил он ее по руке, – раз ты так просишь, мы забудем об этом случае. Тем более что деньги нашлись. Вы сейчас дадите мне клятву, что больше никогда в жизни не возьмете чужого, и мы на этом разойдемся.
– И не надо плакать! – строго сказал он Марине.
Марина старалась унять непрошеные слезы, самовольно льющиеся из глаз.
– Конечно, мы клянемся, Иван Михайлович! – сказала Ленка, и глаза директора заметно потеплели. Жестом он показал им, что они могут идти.
– Лена, ты мне веришь? Я не брала денег! – сказала Марина, как только они вышли из директорского кабинета.
– Успокойся, конечно, верю, – сказала Лена. – Мы обязательно найдем того, кто это сделал!
Но никого не нашли, и после нехорошего инцидента Марина стала изгоем в коллективе учащихся, а Ленкин авторитет в среде студенток вырос в геометрической прогрессии.
– Ты должна быть мне благодарна, – сказала Лена, – я спасла твое будущее. Что бы ты вообще без меня делала, такая некрасивая и безответная?
Теперь на Марину все показывали пальцем и перешептывались за спиной:
– Она воровка!
Не объяснять же было всем и каждому, что никогда Марина ничего чужого не брала.
В детдоме процветало воровство, но оно было скорее вынужденным и безобидным – стащить печенье из тумбочки соседки, взять одежду или книжку без разрешения. Все это было обычным делом, но Марина никогда себе такого не позволяла – она брезговала и чужими вещами, и продуктами.
– Да, во взрослой жизни все иначе, – подумала она.
Вопрос, откуда появились деньги в ее сумочке, не давал ей уснуть несколько ночей.
9. Драка
Марине нравилась учеба, а еще больше нравилась согревающая теплом приятная мысль, что скоро они начнут работать, наконец-то станут самостоятельными, и ни от кого больше не будут зависеть.
В народе учащихся швейного профтехучилища прозвали «монашками». Марина все время удивлялась фантазии и чувству юмора тех, кто так окрестил студенток. Ибо чем-чем, а уж монашеским поведением они точно не отличались.
По вечерам под окнами общежития раздавались крики – мальчики приходили, вызывали своих подружек на улицу, девчонки быстро красились, надевали короткие юбки, блузки с глубоким декольте, и бежали на свидание.
До позднего вечера ребята дежурили у подъезда и ждали, когда бдительная вахтерша баба Зина устанет, наконец, сидеть за окошком сторожевой будки и пойдет пить вечерний чай. Улучив минуту, шустрые мальчики забирались в комнаты к своим подружкам на спущенных для них и связанных в веревку простынях.
Лену кавалеры, ожидающие под окнами, интересовали мало – она ходила, обивая пороги кинематографических училищ и университетов. Выбор в Питере был велик, вот только детдомовцев неохотно принимали на учебу.
Окружающие считали, что воспитываться в детском доме – значит вырасти преступником, наркоманом или алкоголиком. Длинный серый коридор детского дома символизировал, часто не без оснований, будущий путь выпускников – поиск таких же холодных стен и длинных коридоров, безбедной жизни на всем готовом. Многие из выпускников, не готовые к реальной жизни и к тому, что нужно самим себя обеспечивать, часто просто оставались на улице под забором.
Детский дом – это как клеймо на всю жизнь. Даже здесь, в простом профтехучилище, «монашнике», детдомовские сильно отличались от остальных студентов.
Придя сегодня с занятий, Лена и Марина обнаружили в своей комнате молодых людей – оказалось, что Зоя и Маша нашли себе кавалеров и пригласили их на чай.
Увидев Лену, кавалеры остолбенели. Казалось, они впали в транс от ее красоты и тут же разучились разговаривать.
Долговязый нескладный юноша, обретя, наконец, дар речи, подошел к Лене поближе и вежливо спросил:
– Девушка, можно с Вами познакомиться?
– Нельзя! – грубо ответила Лена. – Кто вас сюда пустил? Проваливайте!
– А что это за звезда такая, командует тут у нас?! – спросил второй, коротко стриженый, обращаясь к Зое с Машей.
Те захихикали, предвкушая скорую расправу над соседками.
Назревал скандал.
– Мальчики, уходите по-хорошему, – сказала Марина, пытаясь поддержать подругу.
– А, да вас тут двое, а я сразу-то и не заметил, думал, комар над ухом пищит. А это у нас тут звезда неземной красоты и гадкий утенок! – презрительно посмотрев на Марину, насмешливо и протяжно сказал долговязый.
В воздухе повисло напряжение, атмосфера наэлектризовалась.
– А вы не боитесь по вечерам без охраны ходить? – спросил долговязый нагло и вызывающе. – На улице вечером темно и страшно.
– Если вы нам понадобитесь, мы вас позовем, – сказала Лена и, пока они думали, что еще сказать, быстро вытолкала ухажеров за дверь.
Богатые мальчики под их окнами не водились, а другие Лену не интересовали. Марину же мальчики не интересовали в принципе – ее интересовал только принц из сказки.
Зоя и Маша не разговаривали с ними до самого вечера. Они сидели, перешептываясь друг с дружкой, и было похоже, что они тихо ненавидят и Лену, и Марину. Соседки были домашними, но и они, видимо, переняли детдомовскую привычку дружить не с кем-то, а против кого-то.
Сегодня был теплый весенний вечер, вскоре предстояли выпускные экзамены, и Марина собиралась усердно заниматься.
Соседке Зое вдруг стало жарко, она открыла форточку. Вечерний холодный воздух ворвался в комнату, заставив лежавшие на столе тетрадки зашелестеть тоненькими листочками.
– Закрой, пожалуйста, дует, – попросила Марина.
– Не закрою – мне жарко, – ответила Зоя и посмотрела на нее с вызовом, картинно подняв брови домиком.
Марина подошла к окну и закрыла форточку. Зоя подошла к окну и опять открыла форточку.
– Никто не виноват, что ты такая тощая, и все время мерзнешь, – презрительно сказала Зоя.
Марина снова подошла к окну. Крупная и статная брюнетка Зоя, стоявшая уже на страже у открытой форточки, схватила ее за волосы, нагнула голову к своей коленке, и несколько раз ударила коленом по лицу.
Марине было очень больно, и очень стыдно. Все в комнате засмеялись, даже Лена, глядя на их потасовку.
Марина легла на кровать и закрылась книжкой.
– Никогда не связывайся с сильными мира сего, – думала она про себя, глотая слезы. Она ненавидела себя за неумение их удержать.
– Добро побеждает зло только в сказках. В жизни побеждает сила.
Окружающий мир был враждебен, Марина остро чувствовала свое одиночество и неприкаянность среди таких же, но чем-то сильно отличающихся от нее, студенток. Она никак не могла понять, чем, и это доставляло ей невыносимые мучения.
К концу учебы у Марины в дипломе стояли одни круглые пятерки. Впрочем, никому не было дела, отличница она или троечница, ведь выпускникам предстояло работать на тяжелом производстве, а там их успеваемость никого не интересовала.
Из детдома – в ПТУ, из ПТУ – в никуда. Окружающие слепо верили в неизбежность судьбы любого детдомовца. Немногие исключения лишь подтверждали общее правило.
На следующий день Ленка, чтобы разрядить гнетущую обстановку в комнате, предложила:
– Девочки, а давайте сходим в дом офицеров на танцы? Сами подумайте, ну зачем вам такие кавалеры, которые под окнами ошиваются? Там лейтенанты, курсанты, молоденькие и красивые, в настоящей военной форме! Пойдем, развеемся?
Обиженные Зоя и Маша отказались, и подружки пошли вдвоем.
