Текст книги "Добыча Альфы. Укротить темную ведьму (СИ)"

Автор книги: Ирина Чарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 11

В панике я мерила шагами комнату.

Не могла найти себе места.

Мысль о том, что уже сегодня все закончится, не радовала, а наоборот – вызывала непонятную тоску.

Я остановилась. С беспокойством оглядела своего пленника.

Прикованный серебряными наручниками к кровати, с зияющей колотой раной и с темной, запекшейся кровью на груди.

Даже в таком виде Гроз умудрялся выглядеть устрашающе.

Даже сейчас – оставался тем мужчиной, который вызвал по телу дрожь волнения и страха.

"Он – машина для убийств" – строго напомнила себе, пытаясь собраться.

"Волк без пары.

Без души.

Дьявол"....

И этот дьявол уже оживал.

Дыхание Гроза стало тяжелее, из груди вырвался тихий рык.

Постепенно приходя в себя, он дернул одной рукой.

Тут же громко звякнуло серебро, крепко удерживая его руку в подвешенном состоянии.

Он задышал тяжелее, сильнее дернул второй рукой – снова звяканье металла.

Неизменным оставалось лишь одно – хищник не мог сдвинуться с места.

– Умница... – хрипло вырвалось из израненной груди. – Напоила себя листовой фаргой.

Подтверждение Грозу не требовалось. Он и так знал, что прав.

И когда всё-таки поднял на меня взгляд, серебряные глаза сверкнули обещанием ада.

– А я и забыл, что тебя возбуждает, когда я связан…

– Хватит – оборвала резко.

В груди снова поднималось ненужное волнение. Снова разрасталось беспокойство.

– Игры закончились, Гроз.

– Они никогда не заканчиваются, кошечка...

Тошнотворный запах прожжённой плоти стал еще более отчетливым. Наверное, серебро уже прожгло запястья до кости.

– Хотя, каюсь , ночью я грешным делом, решил, что ты стала ручной. Ты так усердно передо мной выслуживалась, Айса, так сладко умоляла брать тебя снова и снова...

Гроз оскалился.

Я – сильнее сжала в руках нож, кожей чувствуя ярость зверя.

Казалось, его злили не сами наручники и даже не серебряный нож, а то, что я посмела их использовать после того, что произошло между нами.

– Ничего личного, Гроз. Работа.

Волк усмехнулся.

– Маленькая дурочка. Думаешь, это был просто секс? Нет, милая… Я ведь сказал – ты теперь моя, мне принадлежишь. Живому, мертвому – плевать.

Во взгляде – одержимость. В словах – угроза.

Словно у него было невидимое оружие, которое прямо сейчас уже было нацелено на мою грудь.

– Бред. Хватит... – прошептала одними губами.

Хотела требовательно, получилось – испуганно.

– Мне, Айса – твердо повторил Гроз. – И с каждым днем будет только хуже. Ощущение будет такое, будто у тебя из груди на живую вырывают сердце....

Тело тряхануло от ужаса.

Я уже помнила, каково это...

И, защищаясь от этих слов, снова впечатала серебряный нож в грудь волка.

На этот раз – намеренно не задевая сердце, чтобы этот одержимый хищник рычал от боли и умолял прекратить его мучения.

– Похожие ощущение, волк? – впилась в его лицо взглядом. – Или чуть подковырнуть?

Но Гроз не рычал и не просил о пощаде.

Шумно дыша, он даже улыбнулся, глядя на меня из под своих густых, черных бровей.

Улыбнулся так, что стало зябко, стало дурно.

И лишь по пульсирующей, вздувшейся вене на виске, можно было догадаться, что хищнику всё-таки больно.

– Флиртуешь, ведьма, флиртуешь... – сплюнул кровь на измятые, белые простыни.

С чавкающим, бьющим по нервам звуком, я достала нож.

Волк хищно проследил за моей рукой взглядом.

– Серебром меня не убить, кошечка. Но попытка смелая.

– Я и не собиралась...Оно было для развлечения.

Не оборачиваясь, отошла к окну и подняла канистру с бензином, стоявшую у стены.

– Нашла у тебя в гараже. Ты знал, пёсик, что деревянные дома – это небезопасно?

Сейчас я ожидала увидеть в глазах Гроза хотя бы мимолетный намек на страх, но и его не было.

Не было, даже не смотря на то, что единственный способ убить бессмертного – сжечь его в огне.

– Зато уютно, малышка...И романтично. Особенно, когда этот дом горит, как свечка, да?

Звучно, тяжело сбросила канистру на деревянный пол.

Этот волк и правда до сих пор играл.

И меня не покидало ощущение, что даже мои собственные действия – часть его продуманной игры.

– Я ведь имею право на последнее желание, не так ли? – неожиданно спросил Гроз. – Не откажешь?

– Что тебе нужно?

Голос сел от волнения. В висках застучало.

Его взгляд...

Снова этот взгляд, который душу выворачивал наизнанку.

– Поцелуй, ведьма. Хочу один прощальный поцелуй, который буду вспоминать в аду. Сейчас.

И последнее слово – как команда, как приказ, которому нельзя не подчиниться.

Словно завороженная, сделала шаг на встречу волку.

Это гипноз. Колдовство. Магия.

И противиться ей было невозможно, хотя бы потому, что я и сама до безумия этого хотела.

Пусть это будет последней отсрочкой...

Я склонилась, глядя в одержимые, серебряные глаза, провела пальцем по колючей, черной щетине, по жесткой линии подбородка...

Снова смотрела на красивое, мужественное лицо.

Снова вглядывалась в обжигающее серебро глаз и отчетливо понимала – такого мужчину я больше никогда в своей жизни не встречу.

И, чтобы скрыть собственную растерянность, прикрыла глаза и коснулась губами его губ.

Целовала нежно, аккуратно касаясь ладонями лица, ласкала его ртом и просто сходила с ума.

Задыхалась от нахлынувших чувств.

Мне вдруг отчаянно, до боли в грудной клетке, захотелось, чтобы прямо сейчас все изменилось.

Захотелось, чтобы этот дикарь снова перевернул все вверх дном.

И пусть бы он вышел победителем, пусть я снова в ужасе убегала бы прочь, а потом – страдала от болезненной неудачи – плевать.

Пусть только не позволит себя убить...

Но когда я отстранилась и открыла глаза, то встретилась с насмешливым, снисходительным взглядом волка.

Он будто считал все эти глупые мысли.

– Надо же... – облизнул губы. – Неужели передо мной очередная, влюбленная дурочка? Было вкусно.

Эти слова – как болезненная пощечина.

Но теперь не было ни ударов ножом в грудь, ни тихих угроз в ответ.

Уже не оглядываясь, я вышла в коридор, слыша откуда-то издалека собственные шаги, и прошла дальше, к выходу из дома, разливая по пути горючее.

Громко затворив за собой дверь, заткнула и собственное, предательское сердце.

"Волк без души. Без пары" – снова настойчиво застучало в висках.

"Он – просто игрок, просто хищник"... – повторяла сама себе.

В руках загорелась зажигалка.

Совсем крошечный, казалось бы, безобидный огонек заплясал на воздухе.

Не оглядываясь и не раздумывая, бросила его за спину, чувствуя, как в ту же секунду позади полыхнуло мощным огнем.

Так же – полыхнуло внутри.

И теперь ни заткнуть эту мощь, ни убавить.

Не помня себя, рванула к автомобилю Гроза, дрожащей рукой вставила украденный ключ и дала по газам.

Меня теперь саму обжигало, крутило, выворачивало наизнанку и прожигало до самого нутра.

Я даже не помнила, как выехала на асфальт.

Сколько времени прошло?

Полчаса, час, два?

Плевать!

Резко затормозила, выбежала из машины и, как последняя дура, начала тарабанить по ней руками и ногами.

Со всей силы, с воплями, с криком....

Била до изнеможения, до боли в горящих конечностях, а потом рухнула на асфальт и прикрыла лицо руками, задыхаясь от собственного сердцебиения.

Все это было неправильно.

Так не должно было быть.

Но черный дым , поднимавшийся вдалеке, над вершинами деревьев, ясно давал понять – дело сделано.

Глава 12

Ардо Гроз

Запах гари щекотал ноздри, дым все настойчивей щипал глаза.

И когда огонь принялся лизать деревянный пол у порога спальни, безобидный треск превратился в грохот – где-то у самого входа обвалилась стена.

Это был явный намек – еще немного, и конец.

Вот только простых намеков слишком мало, чтобы хорошенько пощекотать трёхсотлетние нервы.

И потому я ждал.

Ждал до того момента, когда языки пламени переместились уже к спальне, с жадностью вылизывая пол и чернеющие стены.

Было до чертей весело.

Адреналин в крови зашкаливал и, казалось, он глушил даже боль, которую причиняло серебро.

Впрочем, может это был вовсе не адреналин.

Может серебру на запястьях уже просто нечего было жечь...

Я оглядел деревянное изголовье кровати, к которому был прикован.

Не смотря на то, что серебро стремительно выкачивало все силы, с этой пустяковой преградой я все еще мог справиться.

"И справлюсь" – решил, ударяя локтями по дереву.

От этого движения наручники сползли вниз, задевая еще целые ткани, и всё-таки пуская по телу уже знакомую, адскую боль.

Сжав до скрежета зубы, напомнил себе, что за триста лет бывало и хуже.

Новый удар.

За ним еще один.

Амплитуда действий была весьма скромной, и потому дерево поддалось не сразу.

Капли пота смешивались с кровью, запах гари – с мерзим запахом прожжённой плоти.

Изголовье поддалось и заскрипело как раз тогда, когда языки пламени уже начали лизать кровать.

Последний удар локтями...

И дерево за моей спиной разлетелось в щепки, освобождая руки.

На запястьях всё еще висели наручники, но теперь я уже не был прикован к кровати.

А, огонь, между тем, уже перекинулся к потолку – брусья сверху затрещали и крыша грозилась вот-вот рухнуть прямо на голову.

Быстро подхватив сумку, которую оставила ведьма, и следом – собственные, подпаленные брюки, распахнул окно и выпрыгнул наружу, позволяя пламени напоследок все-таки коснуться кожи.

Оказавшись снаружи, на траве, перевернул черную сумку ведьмы и вытряхнул все содержимое.

Ожидания оправдались – маленькие ключи с легким звоном упали на траву.

Только вот руки почти не слушались, и с замком долго не получалось справиться.

Но, наконец, слетел один наручник, за ним – другой.

Кое-как натянув на себя подпаленные брюки, я достал из кармана сигарету и поджег её от полыхавшего огня.

Еще минут двадцать, и от дома, который я с таким удовольствием строил собственными руками, останется лишь горстка пепла.

Стерва...

И теперь никаких сомнений у меня не оставалось – это была моя стерва.

С наслаждением сделал первую затяжку.

Перед глазами все еще её стояло сладкое, нежное тело и искусанные в кровь губы, с которых один за одним срывались жаркие стоны.

И ведь сразу понял, какую игру затеяла чертовка.

Сложно было не понять, когда серебро вибрировало за спиной даже через подушку, пока красавица-ведьма оседлав меня, чувственно насаживалась на мой член.

Улетала, сладкая…

Наслаждалась, дочь черта, мысленно наверняка представляя тот момент, когда вонзит этот нож в мою грудь .

Готов поклясться, это её даже возбуждало.

И тогда-то я и решил – пусть.

Чем мы дитя не тешилось...

Пусть получит, то чего так добивается , и поймет, что ей на самом деле нужно совсем другое.

Собственные чувства предельно чётко все ей объяснят.

Метод жесткий, но доходчивый.

И только зверь никак не хотел с этим методом соглашаться.

Как ни пытался я донести хищнику, что для того, чтобы укротить такую малышку, кусать её за шкирку недостаточно – он меня не слушал.

Ему нужна была его самка.

Он рычал.

Бесновался.

Требовал вернуть бессовестную беглянку, чтобы наказать её, чтобы заставить ему покориться...

– Да ты, оказывается, тот еще властный кобель, эрраи. Мои поздравления – усмехнулся зверю. – А то я уже начал за тебя переживать. Думал, так и помрешь высокоморальным девственником.

Зверь в ответ лишь громче зарычал, давая понять, что сейчас не время для глупых шуток.

– Да, дружище – тем не менее продолжил я. – Теперь осталось начать лизать коньяк, жевать табак и мы с тобой почти друзья.

Фыркнул.

Единственная вредная привычка, которую он соглашался со мной разделить – это Айса.

– Примерный мальчик, эрраи – пробормотал, достав новую сигарету. – Значит терпи.

Стоило только сделать намеренно долгую, медленную затяжку, за спиной раздался визг тормозов.

Я даже не обернулся на этот звук, уже чувствуя знакомый запах друга.

Наверняка он тоже учуял гарь.

Зархан выпрыгнул из своего автомобиля, даже не захлопнув за собой дверь.

– Ардо, какого дьявола? – бросил взгляд на полыхавший дом и, следом, взглянул уже на меня.

Я лишь криво улыбнулся, наблюдая за его реакцией.

Видел, как он взглядом подмечает каждую деталь – подпаленные брюки, прожженные до костей запястья, запёкшуюся на груди кровь, и, в довершение ко всему, – мою предельно довольную морду.

– Какого дьявола, Гроз? – снова повторил друг. – Что произошло?

– Истинная дом подожгла – ответил, чувствуя какой-то ненормальное веселье.

Я гордился этой девочкой.

И сейчас, точно как довольный родитель, демонтировал другу творчество своего единственного, горячо любимого чада.

Но Зархан моего веселья не разделял.

Теперь его внимательный, цепкий взгляд прошелся по моему затылку.

Друг проверял, не ударился ли я головой.

– Я в порядке. И ты не ослышался, Зархан. Луна все-таки подарила мне пару.

Друг снова бросил на меня недоверчивый взгляд. Только теперь уже смотрел прямо в глаза.

– Зверь признал кого-то? Эрраи выбрал женщину?

Зверь внутри довольно заурчал.

– О да – хмыкнул.

Еще какую…

– Как такое возможно?

Пожал плечами.

– Черт его знает. Разберемся.

– И что ты намерен с ней делать?

– Намерен привести её в свой дом, конечно – оглядел полыхавшую дачу. – Но теперь в тот, что на землях стаи.

– А в этом ей, видимо, обои не понравились? – усмехнулся друг, всё-таки принимая мою правду.

– Скорее я не понравился.

Зархан удивился еще больше.

– У нее что, нюх отшибло?

– Она ведьма – пояснил. – Темная. Дочь Офелии Мрак. Помнишь такую?

– О-о, такую забудешь... – из груди друга вырвался немного нервный смешок. – Сочувствую, дружище. Предположу, что характер у твоей истинной – полная дрянь.

Я бросил очередной окурок в огонь, с каким-то больным удовлетворением отмечая, как от этого резкого движения боль стрельнула по каждому нерву.

– А мне и не нужна была кроткая и смиренная девица, Зархан.

Мне нужна была королева.

И я её нашел.

Глава 13

Айса

Одеяло неожиданно слетело с моей головы.

– Да сколько можно, Айса? – голос Истры прожужжал у самого уха – Ты уже неделю не выходишь из комнаты!

Я сонно огляделась по сторонам.

Сестры, уперев руки в бока, стояли возле моей кровати.

Лица у обоих были напряженные, в глазах – пугающая решимость.

Сейчас они походили на двух санитаров, которые готовились усмирять больного, на случай, если тот вздумает брыкаться.

Но у больного не было сил на сопротивление.

И сейчас этот больной лишь жалко потянулся к своему одеялу, желая снова спрятаться в темном, спасительном коконе.

Вот уже неделю я пряталась в своей комнате.

Наслала на потолок темные тучи, зачаровала холодный ветер, чтобы кружил по комнате, вызывая противную, промозглую дрожь, и умирала от тоски, кутаясь в свое одеяло.

И сейчас мне снова отчаянно захотелось оказаться в привычной, спасительной темноте.

Ни говорить, ни слышать, ни думать…

Ни быть.

Но спрятаться мне не позволили.

Истра, понимая мои намерения, тут же цепко ухватилась за одеяло и крепко сжала его в своих руках.

А я…

А я даже не попыталась отобрать его силой.

Просто оглядела обеих сестер тоскливым, укоряющим взглядом, повернулась на бок и свернулась в позу эмбриона.

Все внутри сжималось от ужасного чувства тоски.

Мне было плохо.

– Мы переживаем за тебя, малышка – ласково защебетала Лея, присаживаясь на край кровати – Ты не разговариваешь с нами, не говоришь, что происходит…

– Да, и выглядишь, при этом, просто отвратительно – хмуро добавила Истра. – Еще и пьешь в одиночестве – она помахала передо мной пустой бутылкой вина.

Я тихо вздохнула.

Это был Пино Нуар, конечно.

И конечно, урожая сорок девятого...

– От стаи не приходило никаких новостей? – спросила едва слышно.

– Нет, милая, все еще ждем подтверждения смерти Гроза – мягко отозвалась Лея.

Новый тихий вздох.

Я ненавидела этого гада.

Ненавидела этого бесчестного, самодовольного подонка, который так бессовестно позволил себя убить.

Я точно знала, будь Гроз на самом деле жив, он бы не заставил себя ждать.

Нет…

Уж такой как он точно заявился бы прямо на следующий день, выламывая дверь ногой.

Самодовольно усмехаясь, обязательно загнал бы меня в угол, назвал неумелой крохой, напугал бы до чертиков, а потом...

А потом…

Сам попытался бы меня убить.

И сделал бы этого с превеликим удовольствием.

А после – точно не оплакивал бы мою смерть в обнимку с подушкой, как это сейчас делала я.

– Ты что, из-за этого так переживаешь, милая? – Лея аккуратно коснулась моего плеча. – Не стоит… Я уверена, что ты его убила. Остальное лишь вопрос времени.

Стало совсем дурно.

Так, что даже живот скрутило.

Я живо представила последние минуты волка, следом – представила его обугленные останки, и от этой картины, так детально прорисованной моим воображением, меня едва ли не вывернуло прямо на кровать.

Да.

Я его убила.

Убила своего идеального мужчину.

И теперь уже я не думала о том, что он всего лишь гад, стандартный манипулятор, лжец и просто подлец.

Нет...

Об этом думать почему-то не получалось…

С каждой новой минутой, проведенной в этой комнате, он казался мне все более идеальным.

Мириться с этим дальше я уже не могла – это чувство сводило с ума.

Хмуро оглядев обеспокоенных сестер, все-таки поднялась с постели.

Решила – хватит.

Пора уже, наконец, брать себя в руки и возвращаться к действительности, какой бы неприятной она ни была.

Так я думала добрых несколько минут, пока все тело снова не скрутила предательская слабость, а пустота внутри опять не выжгла все мысли.

Захотелось взвыть от бессильной тоски.

Кажется, еще немного и я окончательно сойду с ума...

Не желая с этим мириться, я тут же схватила халат, небрежно брошенный на спинку стула и, покопавшись в кармане, нашла визитку психолога, которую когда-то подкинула мне Лея.

Спустя пару часов, я уже стояла у старой двери с облупившейся зеленой краской, и в третий раз сверяла нужный мне адрес.

Снова внимательно вгляделась в изящную, черную карточку, на которой красивым, каллиграфическим почерком было выведено – Арчибальд Гриммо и снова с недоумением уставилась на старую дверь.

Все сходилось.

И имя, и адрес, и табличка на двери.

Собственно, в этом вонючем подвале и была-то всего одна дверь.

Так что, как бы мне ни хотелось это отрицать, но пришла я точно по адресу.

Смирившись с этим, всё-таки постучалась.

Спустя пару минут, старый замок с щелчком повернулся и передо мной с противным скрипом отворилась дверь.

У входа стояло невысокое существо, ростом едва доходящее мне до пояса.

Домовой – удивленно осознала я.

Вот уж не ожидала…

– Добрый день, а Арчибальд Гриммо принимает здесь? – спросила, все еще надеясь, что просто ошиблась адресом.

Пусть он скажет «нет» и я с чистой совестью пойду домой.

– Да – тем не менее, уверенно отозвался домовой. – Прошу, входите. Вы, наверное, Айса?

– Именно.

Домовой посторонился, пропуская меня внутрь.

Вид у него был жалкий, ссутуленный и потрепанный, но зато одет он был в тщательно выглаженный черный костюм и кипельно-белую рубашку.

– Не желаете ли кофе? – вежливо спросил домовой.

Я огляделась по сторонам, не торопясь отвечать на вопрос.

Кабинетик, мягко говоря, так себе.

Ни тебе удобных ортопедических диванов, ни шикарных столов из красного дерева, ни золотых маятников на столе.

Единственное, что мало-мальски привлекало внимание – начищенный до блеска хрустальный шар на тумбочке в углу.

Все остальное – полная разруха.

Еще и на нервы давила вода, которая капала с потолка прямо в лужу на бетонном полу.

Кап-кап-кап.

Становилось понятно, почему этот Гриммо, единственный, кто брался за темных ведьм. В его плачевном положении клиентов явно не выбирают.

Впрочем, в моем состоянии выбирать тоже не приходится.

– Не откажусь, благодарю – наконец, выдавила из себя, всё-таки решив остаться. – Крепкий, без сахара и без молока.

– Как пожелаете.

Домовой кивнул и прошел в соседнюю комнату.

И откуда только у этого Гриммо были деньги на домового?

По мне, так лучше бы арендовал нормальный кабинет.

Присев в кресло, я наблюдала, как домовой суетливо вытер и так чистый, но безбожно старый столик, и следом поставил на него чашку с кофе.

Потом, к моему огромному удивлению, сам забрался на кресло напротив меня и с важным видом поправил свои склеенные очки.

– Итак, полагаю, теперь, мы можем начинать – сказал серьезно.

До меня смысл этих слов дошел не сразу.

Немного заторможено я пробежала взглядом по худому лицу с густыми белыми бровями, взглянула в ясные голубые глаза, потом – снова прошлась взглядом по выглаженному костюму.

Дошло.

И такого поворота я никак не ожидала

– То есть, вы и есть Арчибальд Гриммо? – с подозрением уточнила.

– Совершенно верно, Айса – домовой со всей серьезностью мне кивнул. – Практикую в свободное от домашних обязанностей время. Можете не переживать, мои хозяева живут наверху и они нам не помешают.

– Ваши хозяева? Не работодатели?

– Да…Я пока что не совсем свободный гражданин. У меня есть хозяева.

Домовой старался сохранять достоинство, но я видела, как слегка покраснело его лицо, и слышала, как едва заметно, но всё же ускорилась его речь.

Он волновался.

– Впервые встречаю домового на подобной должности – пробормотала, меняя эту щекотливую тему.

Я, конечно, слышала, что некоторые потомки именитых дворянских фамилий все еще не давали вольную своим домовым, находя лазейки в законе, но все-таки не ожидала встретить подобное лицом к лицу.

Как-никак, на дворе двадцать первый век.

– Потому что я и есть первый домовой на подобной должности – немного успокаиваясь, ответил мой собеседник.

И снова раздражающее кап-кап-кап.

Этот звук все настойчивей давил на нервы.

– В сущности, мне плевать кто вы – ответила прямо. – Для меня главное, чтобы мы нашли общий язык. Видите ли, Арчибальд, прежде я общалась только с человеческими специалистами.

Гриммо удивленно приподнял свои кустистые брови.

– Но наша психология значительно отличается от людской. Подобное могло только ухудшить ситуацию.

Пожала плечами.

– Свои не брались.

– Что ж, могу это понять – домовой мягко мне улыбнулся. – В работе с темными ведьмами всегда есть определенные риски.

– Если вас это смущает, можем заключить договор – закинула ногу на ногу и удобней устроилась в кресле. – В случае, если я вас прокляну – заплачу хорошую неустойку.

– О, пожалуй воздержусь – голубые глаза хитро сверкнули. – Предпочитаю доверять своим клиентам, госпожа Мрак

– Зря – коротко вырвалось у меня.

– Считаете, что доверять нельзя? – тут же спросил Гриммо.

Холодно улыбнулась в ответ.

– Считаю доверие полнейшей глупостью.

Домовой сделал какую-то пометку в своем блокноте.

Кап-кап-кап.

– Прошу прощения за мой вопрос, Айса, но при работе с темной ведьмой, не могу его не задать. Что вы сделали со своим последним специалистом?

Я задумчиво провела ногтем по изодранной обивке кресла.

– Мой последний психолог был некомпетентен, Арчибальд...Он сказал, что я боюсь людей. Это звучало унизительно.

– И все-таки, что вы сделали? – повторил свой вопрос Гриммо.

Я немного поддалась вперед, подцепила со столика чашку с кофе и, глядя прямо в лучистые глаза домового, снова улыбнулась и ответила:

– Подвесила его с окна на воздушном канате и заставила висеть так до тех пор, пока он не поменял диагноз. И, знаете, господин Гриммо, ведьма, сволочь и психопатка мне понравилось гораздо больше.

Сделала глоток кофе, аккуратно поставила чашку на блюдце и снова откинулась на спинку кресла.

– Я не из тех , кто разрешает себе бояться. Если я чего-то опасаюсь, то предпочту сразу это уничтожить. Советую вам это запомнить.

Кап-кап-кап.

Теперь уже казалось, будто вода падала с потолка не в лужу, а прямо мне на голову.

– Весьма гуманное поведение для вашего ковена – прокомментировал домовой. – Но зачем вы пришли ко мне?

Я отвела взгляд.

Из-за этого вопроса у меня всегда было такое ощущение, будто с меня живьем сдирали защитную шкуру.

Нет ничего хуже первого сеанса.

– Хочу понять, что со мной происходит – вдохнула побольше воздуха в грудь. – Я часто...Часто бываю расстроена без причины. Мне иногда хочется... Ну, знаете, хочется тосковать.

– Плакать? – предположил Арчибальд.

– Такое гораздо реже...– поджала губы.

Арчибальд задумчиво пригладил свою белоснежную бороду.

–Когда в последний раз вы сбрасывали негатив, госпожа Мрак?

– Имеете ввиду проклятья?

– Именно. Темным ведьмам это необходимо время от времени.

– К сожалению, это было очень давно. Занята на работе. Не остается сил.

– Не остается сил на проклятья? – переспросил домовой, с подозрением глядя мне в глаза.

– Да.

Гриммо сделал очередную пометку.

– Скажите, а бывало ли у вас такое, что кто-то в вашей жизни не принимал вашу темную натуру?

Очередной вопрос ударил прямо в цель.

В ту самую мишень, которая шрамом была выведена на сердце. И сейчас, от одного этого меткого удара, в груди снова начало кровоточить.

Больно...

Но я нашла в себе силы снова улыбнуться.

– Любая темная ведьма сталкивается с подобным. Нас гораздо меньше чем представителей светлых ковенов. Логично, что многие нас сторонятся.

Гриммо бросил на меня хитрый взгляд.

Заметил, гаденыш, что я ушла от ответа.

– Да, это был мой бывший – тут же исправилась. – Он женился на ведьме из светлого ковена, а наши отношения предпочел скрывать из-за того, что я принадлежала к темным.

Фариас всегда брезгливо относился к темноте внутри меня.

Она была для него неудобна.

Тьма никогда не станет ручной, никогда добровольно не позволит собой управлять и никогда не смирится с тем, что ей отведено второе место.

Она привыкла брать всё.

Без остатка.

– Как вы расстались, если не секрет?

– Я его прокляла – уклончиво ответила. – У него...Скажем так, у него исчезли все физические достоинства, которые я ценю в мужчинах. С тех пор он перестал меня привлекать.

– Похвально – щеки домового слегка покраснели. – А есть ли в вашем окружении сейчас тот , к кому ваша тьма особенно расположена? Любовник, или муж? Тот, с кем вы чувствуете, что в вас все-таки просыпается настоящая черная ведьма?

Я крепче вцепилась руками в подлокотники кресла.

– Был – ответила севшим голосом.

Тут же прочистила горло, мысленно пытаясь взять себе в руки.

– Я его…убила. Это была мое рабочее поручение – добавила уже более отстранённо.

– Он вам нравился? – буднично спросил домовой.

Ни визгов, ни страха в глазах, ни немедленных попыток выставить меня за дверь.

Теперь я поняла еще одну причину, по которой этот специалист работал с темными ведьмами – он нас не боялся.

– Да. Он был идеален – голос прозвучал еще более бесцветно, а к горлу, между тем, все настойчивей подступал предательский ком.

– Жалеете о его смерти?

Немного нервно пожала плечами.

– Я считаю, Арчибальд, что лишние привязанности делают нас слабыми, жалкими и слепыми – сглотнула, снова почувствовав себя глупой, молодой ведьмой, которая впервые, со слезами на глазах и с изодранным в клочья сердцем, осознает эту простую истину. – Предпочитаю не позволять себе страдать подобными глупостями. Даже если очень хочется.

– Значит, не жалеете?

– Просто считаю, что его смерть была кстати. Рано или поздно я бы...Я бы все равно пришла к подобному решению.

Домовой задумчиво склонил голову на бок.

– Вы говорили, что когда чего-то опасаетесь, то уничтожаете это, верно? Могу ли я, в таком случае, предположить, что вы боитесь привязываться? Боитесь любить и доверять?

На этот вопрос я не ответила. Лишь молча прожгла домового предупреждающим взглядом.

Только вот Гриммо снова не растерялся.

Он звучно захлопнул свой блокнот, снял очки и строго посмотрел мне прямо в глаза.

– Госпожа Мрак, вы хотите, чтобы я поддерживал ваш спектакль и говорил вам только то, что вы желаете слушать, или вы позволите мне быть откровенным?

– Говорите – коротко процедила в ответ.

– Благодарю. Увы, я вынужден согласиться с предыдущим специалистом. Страх – действительно ваша проблема. Но хуже то, что вы боитесь его признать – он вздохнул. – Кто обидел вас, госпожа Мрак? Кого вы боитесь?

Гриммо поддался вперёд.

– С кем вы все еще боретесь? – спросил медленно, подчеркивая каждое слово.

Все тело сковало льдом.

Я понимала, что смотрю в голубые глаза Гриммо, но потом, в одно мгновение, они просто исчезли.

Больше не было ни домового, ни обшарпанного кресла, ни этой жалкой комнаты.

Вместо всего этого – перед глазами снова стоял грязный подвал, в который приволок меня Фариас, оставляя валяться на грязном тюфяке среди тараканов и мышей.

В груди снова разрасталась предательская беспомощность.

Она была осязаема.

Эта беспомощность сжимала грудь своей тяжестью, кислотой въедалась в лицо. Она душила, невидимой рукой хватая меня за горло.

А где-то там, глубоко в мозгах, снова звучали лживые клятвы любви.

Те клятвы, которые почти всегда переплетались с надменным смехом в те моменты, когда он делал мне особенно больно.

С тех пор и боль, и любовь, и привязанность – все это сплелось в единый узел, и я уже не представляла, как эти чувства могут существовать по-отдельности.

Кап-кап-кап – снова прозвучало настойчиво.

Этот звук вырвал меня из оцепенения.

Кап-кап-кап – на этот раз он ударил не по голове, он ударил прямо по вскипевшим мозгам.

– Хватит – я резко поднялась с места. – С меня довольно этих глупостей.

Дрожащими руками открыла сумку, бросила на стол оговоренную сумму и быстро направилась к двери, желая как можно скорее покинуть этот проклятый кабинет.

– Когда мне записать вас на следующий прием, госпожа Мрак? – раздалось невозмутимое за спиной.

Обернулась.

– Когда ваши хозяева дадут вам вольную, господин Гриммо, – процедила, чувствуя, как клокочет внутри злость – когда вы обзаведетесь нормальными диванами, залатаете дыру в потолке и не будете выглядеть на столько жалко, что мне даже не захочется вас проклясть. Иными словами – никогда. Всего доброго .

Гордо стуча каблуками, я вышла из кабинета и притворила за собой дверь.

От осознания, что мои слова были неприятны домовому точно так же, как мне были неприятны его, хорошо было только первые пару секунд.

А потом, почему-то, стало совсем тошно.

Придя домой, я натянула на себя старую, черную пижаму, сделала на голове пучок с кучей петухов и кое-как смыла косметику, не находя в себе сил даже на то, чтобы сделать это полностью – под глазами так и залегли черные разводы от туши.

Плевать...

Даже не глядя на цветок на подоконнике, я снова с головой закуталась в теплое одеяло.

Завтра снова придется воевать с собой и со своими чувствами, но сегодня…

Сегодня я просто буду пить горячий чай, валяться в постели и спать в широкой, потрепанной пижаме.

Главное – просто не думать о том, что всё внутри окончательно поломано.

А еще – перестать обманывать себя тем, что тот, кого я убила, мог быть совершенно не похожим на Фариаса...

– Не мог – пробубнила вслух – Так не бывает.

Они все одинаковые.

И в этой жизни правило одно – либо ты, либо тебя.