Текст книги "Призраки по контракту (СИ)"
Автор книги: Ирина Белояр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Стоянок не будет, – мрачно отозвался дон Серхио. – Сегодня третий день, как мы в пути. Пойдем без остановок до самых врат. Не парьтесь, сеньор: у нас есть еще одна шпага.
Анри, чудом избежавший если не смерти, то увечья, покачал головой и льстивым тоном произнес:
– Надо же, какую халтуру продают в федеральных магазинах. Китайское, наверно?
В последней фразе дону Серхио почудилась насмешка. Резко обернулся… не, показалось. Нищий был серьезен как у причастия.
Вперед понеслись чуть ли не бегом. Без разговоров, перекуров, пауз чтобы отдышаться. Когда солнце наполовину скрылось за гребнем, проводник замедлил шаг, но короткошерстный идальго ткнул его кулаком между лопаток:
– Я сказал – никаких привалов! Как-нибудь обойдемся и без костра, и без эльфийской разметки!
Анри открыл было рот, чтобы возразить, но его пинками погнали вперед.
Шли быстро. Шли весь вечер, а потом всю ночь, в золотистом свете огнедышащей луны. Несколько раз со стороны скал доносились вопли Туманной Неясыти, и еще какие-то звуки – что-то среднее между визгом сирены и завыванием ураганного ветра. «Дракон», – сообщил проводник, которому по этому случаю разрешили высказаться. Сам ящер не показывался. «Если бы он находился близко, рев слышался бы гораздо громче». Ну что ж, хоть это радует… Утром засыпали на ходу. К середине дня валились с ног. За полдень остановились на ночлег, как позавчера. Литрами пили воду, а жрать не хотелось никому, даже домашним животным дона Валери – во всяком случае, он их не чувствовал. Собственно, никто уже ничего не чувствовал, кроме адской головной боли.
Дон Валери отправился резать сучья, дон Серхио подключился к оборудованию лагеря – ни на минуту не хотелось выпускать из под контроля уже скомпрометировавшего себя провожатого. Тем более, Анри вел себя странно: не пел, не делал попыток вешать лапшу на уши. Идальго вскользь поглядывал на него, и не раз замечал слабую улыбку. Эти непонятные эмоциональные перепады усиливали раздражение, которое и так-то зашкаливало от усталости. Неприязнь к проводнику росла, как плесень на влажной стене. Молчание становилось тягостным.
– Сколько осталось идти?
– Так уж почти не осталось, – миролюбиво отозвался Анри.
– Чтобы пройти врата, какой-нибудь ритуал нужен?
– Да кто ж его знает, сеньор?
– Ты знаешь! – прошипел дон Серхио. – Нищим известно все – это твои слова!
– Да кто ж через них ходил-то, через врата эти?
– Доктор Волков с женой через них ушли, по меньшей мере! И в ваших кругах это известно!
– Так… не ушли они, вроде. Около самых врат их, кажется, и убили.
– Кажется – или убили? – прорычал идальго, теряя последнее терпение.
– Убили… кажется. Или ранили. Стреляли в них.
Идальго метнулся вперед, попытался схватить мерзавца за грудки. Но тут сзади раздался напряженный голос дона Валери:
– Сереж, пойди сюда.
Дон Серхио развернулся, стремительным шагом подошел к товарищу. Тот стоял у края крошечного отрога – настолько маленького, что уже метров с двадцати зрительно сливался со основным хребтом. Так вот оттуда, из узкого ущелья, выныривала и тянулась вдоль скал куда-то вверх по долине хорошо набитая (если не наезженная) дорога.
– Чего это такое?
– Самому интересно, – задумчиво проговорил дон Валери. – Не знаю, откуда идет этот тракт, но ведет он явно не в столицу.
– Драконы протоптали?
– Или разбойники про…
Дон Валери запнулся на полуслове и ни с того, ни с сего осел на землю. Дон Серхио метнулся его подхватить, но тут по икрам растеклась острая боль. Идальго рухнул, в буквальном смысле как подкошенный, в двух шагах от товарища.
Позади благородных рыцарей, на некотором удалении, стоял Анри с парализатором в руках.
– Ну что ж, сеньоры. Путешествие окончено, как говорится – финита ля. Незачем достойным господам лезть в пекло, это – наша пропащая разбойничья доля. Если вас не затруднит, бросьте мне ваши шпаги. Вам они все равно больше не понадобятся.
– Убьешь? – прошипел дон Серхио.
– Зачем? Завтра по дороге, которую вы обнаружили, кто-нибудь да проедет. Он и выполнит эту грязную работу. А шпаги мне отдайте, не пропадать же добру. Они у вас, правда, паршивенькие – ломаются в драке, – хитро ухмыльнулся он. – Но на халяву, как известно…
Рыцари молчали, исподлобья глядя на грабителя.
– Я ведь все равно возьму. Парализую вас на все тело и возьму. Оно вам на…
Реплика осталась неоконченной. Мерзавец пошатнулся, захрипел и упал навзничь.
Из горла торчала стрела.
Из-за поросшей лишайником скалы вышел человек. В поводу вел коня. Приблизился. Сэр Вильгельм, и что удивительно – без доспехов. Странно, как он отважился ехать в таком виде по долине, кишащей драконами и разбойниками.
Здороваться не стал. Взглянул на беспомощно валяющихся на земле испанцев, удрученно кивнул:
– Ну… хотя бы живы. Я поехал за вами, когда узнал, кого вы взяли проводником.
– И кого же мы взяли проводником?
– О, это весьма занятная личность.
Сэр Вильгельм обхватил разбойника, волоком подтащил к невезучим рыцарям. Вытащил кинжал и разрезал одежду.
Действительно, занятно. У убитого под лохмотьями оказался вполне современный бронежилет, а на груди – государственная эмблема Камелота: серебряный паладин. Такой же как на шлемах стражников, только не позолоченный, а черненый – очевидно, это указывало на принадлежность к другому подразделению.
– Удивляюсь на вас, господа, – сэр Вильгельм криво усмехнулся и покачал головой. – Не успели объявиться в стране, как уже поставили на уши весь государственный аппарат. Это ж надо – столько наивности и невезения у двух вроде бы неглупых людей… Если позволите, я позабочусь о вас сегодняшней ночью. До утра вы все равно не сможете двигаться.
– Спасибо, сэр, – отозвался дон Серхио. – Жаль только, что вы насмерть застрелили этого мерзавца. Теперь непонятно, как искать дорогу к Адским вратам.
– А чего ее искать? – удивился рыцарь. – Врата в полукилометре отсюда, обогнете этот отрог – сразу их увидите. Собственно, разбойничий тракт прямо к ним подходит.
– Значит, в Камелоте все-таки есть разбойники?
– Честно? – сэр Вильгельм пожал плечами. – Понятия не имею.
– Интересно, с какого бодуна бандиты при жизни лазают в преисподнюю, – пробубнил дон Валери.
…Над полем боя меланхолично восходила исполинская луна. Сегодня она, правда, казалась не огнедышащей, а болезненно-желтой. Как и в прежние вечера, горели рыже-зеленым огнем вонючие резиновые сучья, только охранный круг от вымышленных опасностей рисовать нынче было некому. Не слишком церемонясь с агентом-лузером, сэр Вильгельм оттащил его тело к скалам и завалил камнями. Забирать у мертвого ничего не стал, Анри отправился в последний путь, как был – в бронежилете, с парализатором и знаком отличия на груди. Сэр Робин Гуд очередной раз подтвердил репутацию человека достойного… Все утихло, лишь Туманная Неясыть еще долго кричала из тумана:
– Не ясно… Не ясно… Не ясно…
Адские врата были ужасающе огромны. Вот ведь не пожалел кто-то когда-то денег на это циклопическое сооружение! По преданию именно отсюда являлись в Камелот драконы и другие чудовища. Ни опровергнуть, ни подтвердить информацию никто не мог: ясен пень, ящеры и другие монстры свидетелей собственного появления в рыцарском мире съедали в первую очередь… Однако, содержание легенды, а также неназойливо угадывающийся (хотя и тщательно замаскированный!) терминал синхронно наводили напарников на одни и те же мысли:
– Думаю, пропуска здесь не нужны?
– Если нужны, то нах отбирать удостоверения?
– Сэр Вильгельм, вы с нами?..
– С вами. Женя меня зовут.
Напарники активировали портал. Переломили эфесы шпаг, извлекли оттуда своевременно утраченные федеральные документы, о местоположении которых так не вовремя (себе на погибель) догадался мсье Анри. Троица храбро шагнула в преисподнюю.
…То же бирюзовое небо с гигантским солнцем, те же разноцветные скалы, что в Камелоте. Только очертания гор отличаются, растения другие, откуда-то тянет соленым морским ветром… А внизу, в долине, вместо унылой средневековой готики – дома в стиле северный модерн, ангары для флайеров, спичечные коробки павильонов и киосков.
– Блин!.. – радостно воскликнул Лерыч. – Я же говорил – что-то до боли знакомое!
– По-моему, для преисподней очень даже вполне, – отозвался напарник.
Сэр Женя не сказал ничего. У него было опустошенное лицо человека, совершившего прыжок в обратном направлении: из преисподней в мир подлунный.
4. Где наша не пропадала!
Планету с непритязательным названием Перекресток начали осваивать сравнительно недавно, но очень активно. Здесь несколько промышленных зон, несколько курортов и здравниц, развитая сеть воздушных коридоров. Перекрестком этот мир назвали не просто так: три земных портала, штук пять – в федеральные миры, парочка – в нефедеральные.
Городок с романтичным именем Поцелуй моря – тот самый, в который доблестные рыцари попали через Адские врата – самый старый курорт на планете. Здесь есть портал на Землю, но, несмотря на это, местечко не пользуется большой популярностью у туристов. Хозяева сделали ставку на пасторальный стиль, отсутствие кричащего, бьющего по мозгам оформления и соответствующих развлечений – и, как это бывает довольно часто, проиграли. Мало-помалу Поцелуй моря зажил своей автономной жизнью. На склонах появились виноградники и отары овец. Неподалеку от городка вырос небольшой, но сразу прославившийся среди ценителей винодельческий завод… И, наконец, главная достопримечательность местечка: драконоферма. Не подумайте, что это предприятие века работало на один лишь Камелот (оно бы тогда давно уже разорилось). В галактике достаточно много оригиналов, желающих иметь у себя экзотическую зверушку. Оригиналам дракончик поступает в младенческом возрасте, в комплекте с подробными инструкциями по уходу и выращиванию. По мере взросления ящерка успевает привязаться к хозяевам, но дело даже не в этом: чтобы поставлять в другие миры взрослые особи, пришлось бы все порталы увеличивать до размеров Адских врат.
Кстати, насчет Камелота: почему-то его не обнаружилось на общедоступных картах Перекрестка. На военных, разумеется, был, и Сергей позже все-таки заставил напарника вытащить такую карту из секретной базы – на всякий случай, мало ли. Крошечное пятнышко неподалеку от центра Большой Земли (один из материков планеты, а всего их три, есть еще Земля Средняя и Маленькая) информировало разве только о местоположении рыцарского мира. Впрочем, а какую с них еще информацию возьмешь? Ясен пень, стратегических баз там нет. Да и вообще: пока район не требовался Федерации для промышленного освоения, Федерация поддерживала суверенитет игрушечного мирка для великовозрастных мальчиков и девочек. Даже воздушные коридоры обходили курьезное пятнышко на карте по большой дуге.
В день прибытия (точнее – в ночь: Поцелуй моря практически на одной широте с Камелотом, но существенно западнее) троица отдыхала, приводила себя в чувство и в человеческий вид. С утра пораньше напарники разблокировали кредитки, и доблестные рыцари отправились в ближайший универмаг, одеться соответственно эпохе. (Сэра Вильгельма пришлось обеспечить стартовой суммой, которая, впрочем, оказалась на удивление скромной.) Что-то странное мелькало во взглядах продавцов при виде забавно одетых господ – не то сочувствие вперемешку с недоверием, не то дружелюбие, разбавленное неприязнью… Затем сэр Женя отправился в муниципальную полицию. Великому стрелку предстояло долгое муторное дело: восстановить утраченное федеральное удостоверение. Испанцы пожелали ему удачи и вернулись в гостиницу. Как только дверь номера закрылась, Сергей обернулся к напарнику:
– Сеньор! Это, конечно, зашибись, что мы почти дома. Но давайте все-таки искать доктора Волкова.
– Блин, где? – недовольно отозвался Лерыч. – Я ж тебе еще в Москве перерыл всю федеральную базу.
– Не будь занудой. Не надо всю, тряхни только Перекресток. И не по имени-фамилии, а по другому критерию: люди, которые вырвались из Камелота. Если такие есть, то их единицы.
Единиц оказалось в общей сложности больше двухсот. В основном они уже растворились на просторах Федерации или за ее пределами. Около десятка проживали на Перекрестке, из них трое – в городке Поцелуй Моря (не наши трое, разумеется. Формально испанцы не исчезали из Федерации, а сэр Женя еще не успел в нее вернуться). Одна из этих троих – Анна Волкова.
– Блин! Куда же он сам-то делся?
– Это ко мне вопрос?
– Лерыч, а давай нанесем визит леди?..
Ласковый морской ветерок не располагал к размышлениям. Он располагал к чувствам, радостям, глубоким вдохам и прочему дзену. Но есть, однако, такая разновидность темперамента: маниакально-депрессивный. В депрессивной фазе страдает обладатель темперамента, в маниакальной – все, кто его окружает. Уж если чего заклинило…
– Лерыч, как думаешь, откуда их столько? Этих, беженцев из Камелота.
– Ты же сам сказал: из Камелота, – лениво отозвался напарник.
– Не, правда. Я ж не просто так. Прикинь, нам с тобой придется еще раз побывать там. Нужно знать все возможные пути отхода.
– Я туда больше не ногой. И ты тоже. Рыпнешься – в психушку сплавлю. Уж кого-кого, а тебя примут с полпинка, даже федеральное не спросят.
Лерыч очень многое мог простить рыцарскому миру: бродячая юность выработала у него философское отношение и терпимость к чужим порядкам. Но наличие вшей при отсутствии даже самого банального димедрола положило предел всякой толерантности. Надо иногда и края наблюдать, знаете ли.
– Между прочим, ты обратил внимание, что на этой стороне от Адских врат расходятся две дороги? – гнул свое Сергей. – Нехилые дороги, даже в темноте видно. Одна-то, ясен пень, на драконоферму. А вторая?
– Сеньор, вы очень удивитесь, но меня почему-то совершенно не прикалывает выяснять.
…По-хорошему – тоже мне, блин, загадка века. Безвыходных ситуаций не бывает, безвходных – тоже. В природе не предусмотрены абсолютно герметичные системы. Ну, не предусмотрены и все тут. Хоть двадцать раз устраивай показательные сожжения хранилищ с федеральными документами, хоть тысячу раз отлавливай и вешай контрабандистов – человек, как известно, на девяносто процентов состоит из воды, а вода дырочку найдет.
– Сереж, не грузи, я тебя умоляю. Расслабься. Трабблы позади, погода шепчет, солнышко, ветерок морской. Только ты, как упертое бревно…
– Ветерок, ага. Мне, между прочим, шею продуло. Голову повернуть больно, – пожаловался спец по эксклюзиву. – И шишка вскочила там.
– Ну-ка, покажи, – Лерыч потрогал синеватый нарост на шее приятеля, усмехнулся:
– Потерпи немного, я его тебе вечером вскрою.
– Тоже мне, блин, хирург нашелся. Я лучше в клинику, к профессионалам. Здесь, небось, не средневековая вольница, смогут оказать квалифицированную помощь.
– Вольница, ага, – хмыкнул Валера. – Тоталитарная. А главное – средневековая. Мало того – бронежилеты, парализаторы, так еще и подкожные жучки. Не парься, обработаю в лучшем виде. Зато теперь ты не сможешь сказать, что я один подцепил зверей в этом рассаднике насекомых.
– Ага… – машинально отозвался Сергей, глубоко задумался и молчал целых пять минут. Почти до самого дома госпожи Волковой. Продолжал теперь уже молча анализировать один за другим аварийные пути отхода из рыцарского мира в нормальный человеческий. Мало ли, как обстоятельства сложатся? Мы ведь не ищем легких путей, даже под угрозой психушки.
Дверь открылась. Залитый солнцем пустой холл, увитые диким виноградом стены, возле одной из стен – женщина в инвалидной коляске. Интересная, надо сказать, женщина. Коляска и возраст сделали ее тело рыхловатым, но следы былого шика остались до сих пор.
– Добрый день, – сообщили напарники, хотя это и без них было очевидно.
– Добрый, – растеряно отозвалась дама. – У меня еще ничего не готово, ждала вас завтра.
– Ждали нас? – удивился Сергей.
– Вы разве не из Восьмой Чакры? Я подумала…
– А кто это – Восьмое… как вы сказали?
– Эзотерическое издание. Готовят материал, посвященный моему мужу, экзорцисту Волкову.
– Ага, а мы как раз хотели его видеть. То есть, не материал, а самого экзорциста.
Женщина покачала головой:
– Доктор Волков давно умер.
Облом-с. Что, однако, можно было предвидеть.
– Примите наши…
– Спасибо. Могу я чем-нибудь помочь?
– Ну… если только у вас сохранились связи с его коллегами-экзорцистами. С каким-нибудь очень сильным мастером. У нас дело по части привидений.
– Серьезное дело?
– Серьезнее не бывает.
– Пройдите в дом.
Коляска одолела просторный холл, выехала на анфиладу и степенно покатила вдоль стены. Охотники за экзорцистами медленно шли следом и ощущали себя как прикормленные бедные родственники в ожидании наследства.
– Я вас не ждала, но все равно хорошо, что зашли. Не считая журналистов, у меня мало кто бывает. Заглядывает иногда Руслан – это юноша, с которым мы вместе бежали из Камелота. Но тоже последнее время редко. Или занять денег, или вернуть.
Однако дамочка безбашенная. Отпирает дверь незнакомым людям, не спрашивая, кто и зачем. Приглашает в дом. Да еще признается, что у нее есть деньги. Откуда такая вера в человеческую порядочность? Может, леди – ветеран спецназа, с излучателем в кармане и парализатором в бюстгальтере?
Как всегда в мирное время, Лерыч ненавязчиво убрал язык в задницу. Поддерживать светскую беседу пришлось Сергею:
– Мы тоже недавно из Камелота. Искали вас там. Уже знаем, что вам пришлось вынести.
– О, да. Этот мир – самое страшное воспоминание моей жизни, – госпожа Волкова ненадолго ушла в себя, то есть – в прошлое. Потом вздохнула, покачала головой, отгоняя грусть. – Да. Всякое бывает. Генрих… то есть, доктор Волков – разумеется, умный человек, но от амбиций не застрахованы даже самые-самые. Гордыня обуяла на старости лет, возомнил себя матерью Терезой. А в этом несчастном рыцарском мире люди страдают от призраков больше чем везде. Неудивительно, они ведь живут призраками.
Коляска, наконец, въехала в помещение. Холл, по размерам не уступающий первому.
– Чаю хотите?
– А? Не, не хотим.
– Кофе? Вино?
– Не, не надо. Не беспокойтесь. И так-то неловко вас утомлять.
– Что ж, – дама улыбнулась. – Тогда утомляйте его.
– Кого?
– Доктора Волкова. Вы ведь с ним хотели пообщаться? Он здесь.
Первая мысль у напарников возникла та же, что и у вас: бедная женщина свихнулась от одиночества. Сергей уже изобретал деликатный способ откланяться, но…
… доктор Волков действительно был здесь. Мелодия, возвышенная и строгая, как хорал[11]11
Так назывались древние саундтреки к мистическим триллерам (прим. авт.)
[Закрыть], и непосредственное касание к мозгу. Не наглое вторжение, а твердое, но доброжелательное прикосновение, похожее на рукопожатие очень сильного человека – вот что ощутил Сергей, да и напарник тоже, судя по растерянной физиономии. Лерычу было с чего растеряться: с его-то скепсисом, и – даже без опыта взаимодействия с Элькиным юзером Кирюшей…
Вы только не подумайте, что у этих древоподобных парней вдруг ни с того ни с сего обострилась чувствительность. Просто у доктора Волкова очень мощный астрал. Мертвого достанет. Тьфу, я хочу сказать… ну, вы поняли.
– Не буду вам мешать, – дама на каталке удалилась.
Пару минут напарники приходили в себя. Затем последовало мягкое напоминание:
«Вы не представились, молодые люди».
Молодые люди поспешно наверстали упущенное.
Сергей не готовил монолог заранее – не слишком рассчитывал на встречу, да и вообще всегда полагался на импровизацию. Но сейчас импровизация почему-то не клеилась. Хозяин выждал некоторое время и начал беседу сам:
«Если я правильно понял, у вас дело, касающееся моей бывшей специальности».
– А! Ага. В общем, так…
Спец по эксклюзиву осторожно решил зайти издалека: передал доктору привет от Эльвиры, затем начал в красках расписывать ее злоключения. Расписывал долго. В какой-то момент показалось – доктор Волков исчез: перестало ощущаться присутствие. Охотник за экзорцистами быстро закруглился.
– Вот такая история. Док, вы здесь?
«Здесь я, здесь… – в «голосе» фантома промелькнули угрюмые нотки. – Пока вы говорили, решил на нее живьем посмотреть… Господи, и это называлось самая перспективная девочка? На кого мы оставляем сей бренный мир? Молодежь, соплёй перешибешь…» – сварливые интонации в тираде перемежались жесткими – не то stravinski, не то prokofjev[12]12
Архаичные музыкальные формы (прим. авт.).
[Закрыть]. Сергей поспешил сменить тему, пока хозяин не слишком увлекся развитием популярной у стариков сентенции «о темпоре, о морес!». Даже самые лучшие представители сего бренного мира на закате лет склонны впадать в моралистику, увы.
– Док, это не все. Есть еще один вопрос, не совсем обычный…
Суть необычного вопроса свелась понятно куда. В двух словах Сергей рассказал про визит клиента с ненормальным пожеланием, потом – о неудачных поначалу поисках, дальше – о столкновении с Кирюшей. И подвел черту: коль скоро призраки могут по собственной воле перепрописываться в разные дома, почему нельзя заселить их туда, где им обрадуются?..
Хозяин внимательно выслушал. Некоторое время помолчал, потом заговорил. Сквозь легкомысленное каприччио[13]13
Гламурная музыка времен третьей династии скандинавских фараонов (прим. авт.).
[Закрыть] почудилась усмешка:
«Вам следовало поинтересоваться у вашего клиента, какого дьявола он делал в закрытом супермаркете посреди ночи».
– Посреди ночи? Почему вы так думаете?
«Мы – я имею в виду себя и себе подобных – плохо переносим большие скопления народа. Даже в храме во время службы люди ухитряются думать и чувствовать вразнобой. Энергетическая каша. Перевожу на понятный вам язык: сплошная какофония. Так что днем ваш клиент вряд ли мог встретить там призрак».
– Вы хотите сказать… ага, понял. Не знаю. Во всяком случае, выглядит этот тип вполне благопристойно. И счет у него солидный, Валера уже проверил в частном порядке, – Сергей обернулся к напарнику. Глаза у того оказались закрыты. Во удумал тоже, чучело невоспитанное!
– Лерыч, блин! Спать дома будешь.
«Не мешайте ему, – мягко сказал Волков. – Так что Эльвира говорит насчет заселения призраков в новый дом?»
– Ничего не говорит. Несет какую-то фигню, мол, неэтично это.
«Вот даже как. Похоже, девочка совсем растеряла профессиональный менталитет. Я же этим олухам неделями вдалбливал: на работе мы над моралью».
– Здорово сказано, док! – восхитился Сергей. – Можно я украду эту фразу?
«Дарю, – прошелестела музыкальная улыбка без кота. – Итак, подводим итоги. С одной стороны – на моей памяти никто ничего подобного не делал. С другой – все когда-то случается впервые. Где вы живете?»
– На Земле. Адрес…
«… не нужен. Я найду».
– Ага. Док, а можно личный вопрос?
«Очень личный?»
– Ну… то есть, не хотите – не отвечайте. Вы вот гений вроде бы, а застряли между небом и землей, будто лузер какой-нибудь. Почему?
«Вы мою жену видели? Поэтому. Мы уйдем вместе. Для свободы впереди еще целая вечность», – далекий хорал сменился фугой в мажоре. Апофеоз, мощная кода. Орган смолк, аудиенция закончилась.[14]14
Все эти слова непереводимы и означают различные направления в поп-музыке. Не путать аудиенцию с тенденцией, каденцией и экстрадицией (прим. авт.).
[Закрыть]
Госпожа Анна проводила гостей, пожала им руки:
– Заходите еще. Скрасите мое одиночество, – последнее слово – с лукавой улыбкой, шутка для посвященных в тайну.
Пока топали в сторону гостиницы (транспорта здесь практически нет, расстояния маленькие, и климат приморский, мягкий – не то, что в полузасушенном континентальном Камелоте; прогуляться – одно удовольствие), Сергей поделился наблюдением:
– Чего-то она не выглядит слишком несчастной. По-моему, ее вполне устраивает такое положение вещей.
– Еще бы, – хмыкнул напарник. – Готов поспорить, что при жизни у доктора не хватало на нее времени.
– Ага… А ты, блин, чего это удумал спать в гостях? Или тебя док специально усыпил?
– Не будь идиотом, не спал я ни хрена. Хочешь, перескажу, о чем говорили?..
Сэра Вильгельма мучительная процедура восстановления документов пока что удерживала на Перекрестке. Он и сейчас убегал, дабы успеть в очередную инстанцию до конца рабочего дня. Наспех продиктовал цепочку цифр, выразил надежду, что они правильные. Напарники тоже записали ему свой московский телефон, перекусили в гостиничном кафе и направились к земному порталу. Назад, домой, к черту, к дьяволу, из райского уголка – на промозглую осеннюю родину… бррр.
* * *
По возвращении отчитались перед шефом: так и так, компетентное лицо обещало решить нашу проблему. Как только объявится, можно заключать договор на конуру с призраками: лицо серьезное, фигню не сбрешет… Максимыч выслушал, тяжело вздохнул:
– И на кой хрен я вам деньги плачу? Москва кишит этой чертовой нежитью, на каждом углу табун привидений. Все, что угодно, от отца Гамлета до Майкла Джексона. А вы даже парочку скромненьких не можете к рукам прибрать, ламеры несчастные. Эхх… Идите работать. Хоть какое-нибудь полезное дело сделайте, наконец.
Напарники разбрелись по рабочим местам. В своем закутке за голографической панелью Сергей коротко обменялся с Эльвирой SMS-ками:
«Пообщались с доктором Волковым».
«Я знаю. Он приходил».
«Влетело тебе? Я не нарочно», – покаялся Сергей. (Надеюсь, вы не подумали, что у этого животного вдруг ни с того, ни с сего проснулась совесть? Нет там никакой совести, автор уже объяснял: природа внеморальна. Просто, как практика показывает, никогда не стоит жечь мосты. Мало ли зачем пригодятся. Мы ж, блин, строители. Наше дело – наводить мосты, а не жечь их.)
«Неважно. Главное, Он пришел. Спасибо, Сереж».
Спец по эксклюзиву попытался читать многострадальную отчетность. Распечатка так и провалялась у него на столе все время отпуска. Покрылась пылью: на рабочем месте второго заместителя уборщица ничего не трогала из принципиальных соображений. Однажды эта бессовестная скотина (я не про уборщицу, конечно), оправдываясь за несданные вовремя документы, заявила: кто-то все переворошил на столе, ни одной бумажки не найдешь…
Отчетность больно ударила по мозгам столбцами и строчками. Сергей чуть не застонал: чесслово, проще добывать привидения. Во всяком случае, не так тоскливо… Уйти догуливать отпуск? Но это означает пассивное ожидание вестей от доктора Волкова. Все равно ни на чем другом сейчас сосредоточиться не выйдет, нет в первом приближении ни одного занятия такого масштаба. Да и мало ли, на что еще могут понадобиться неиспользованные отпускные дни.
Через час решил: перекур уже выстрадан в должной мере. Ограничение это Сергей когда-то поставил себе сам. За рабочим столом всегда тоскливо, иначе быть не может. И если слишком потакать своим маленьким слабостям, к концу дня легкие попросту отвалятся.
В курилке тишина. Ни души. Сергей заглянул к технарям, но Лерыч только отмахнулся: после, после. Обычная ситуация: начальника техотдела выводили из себя периодические Валеркины особые поручения. А значит, по возвращении на лучшего инженера «Галактики» сваливалось вообще все несделанное, включая работу, с которой мог бы справиться и сопливый новичок. Обострение продолжалось обычно два-три дня, переждать его было проще, чем лечить. Зато эту пару дней напарник приползал домой в полночь-заполночь, и грузить его чем-нибудь представлялось бессмысленным: остекленевшие глаза выражали бездну понимания.
А у Сергея, меж тем, уже созрела тема для разговора. Не давало покоя мимолетное замечание доктора Волкова: «Вам следовало поинтересоваться у вашего клиента, какого дьявола он делал в закрытом супермаркете посреди ночи». Действительно, какого? Этот кент не так прост, как хочет выглядеть. У него мы, разумеется, спрашивать ничего не будем, а вот пробить его по базе – не только состояние счета, вообще все, что найдется…
Позже.
От безысходности Сергей поставил себе на ближайшие трое суток глыбищную цель: совершить подвиг. И совершил-таки этот подвиг: добил, наконец, злосчастную отчетность. Однако чертов талмуд выбрал под ноль все моральные резервы. На следующий день спец по эксклюзиву не выдержал, взял отгул.
Часам к шести вечера объявился напарник.
– Чего-то ты сегодня рано, – удивился Сергей.
– Эмиль подбросил.
– Кто подбросил?
– Наш с тобой заказчик. Который хочет конуру с нежитью. Пришел в конце рабочего дня, мол, собираюсь поделиться информацией о призраках. Я говорю: мне сейчас некогда. Он: не страшно, в дороге побеседуем.
– И чего, рассказал много интересного?
– Меньше, чем мы уже сами выяснили.
– Я так и думал. Кстати, насчет этого Эмиля… Лерыч, у тебя нет желания поиграть в детектива?
…Прошло еще два дня. Нарыть удалось следующее:
Мефистофель… простите, Эмиль – единоличный хозяин двух мелких фирм, а также совладелец элитного супермаркета «Комильфо». Компаньонов в этом проекте исходно было трое. Один вышел из игры пару лет назад: утонул во время рыбалки, где-то в архангельской области, при невыясненных обстоятельствах. Близкие продали его акции двоим оставшимся. Второй… точнее, первый, владелец контрольного пакета – умер от инфаркта сравнительно недавно, оставив круглым сиротой малолетнего сына. Родственников в первом приближении не наблюдалось. Эмиль подал документы на опекунство. Почти уже оформил, но тут объявилась двоюродная тетка наследника, бизнес-леди. Та еще акула. Мефистофель… простите, наш клиент остался с носом.
Водились за ним, вроде бы, какие-то темные дела. Связанные не то с подпольными махинациями, не то с контрабандой. Доказать ничего не удалось, подозрения были сняты.
– Всё, – Валера свернул детективные изыскания и подвел итог:
– Ну, чего? Эмиль не взламывал супермаркет, вошел как белый человек. Хотя непонятно, почему ночью. Бессонница, что ли?
– Лерыч, прикинь: у тебя из-под носа увели выгодное опекунство, фактически – абсолютную власть над проектом. Надеяться не на что, разве только тетку грохнуть. Но тетка сама с зубами, а твой Эмиль уже и так на карандаше у властей.
– Ну – и?
– Фантазия у него есть – хучь убей, обычный зануда дом с привидениями не закажет. Так чего ж он, будет всю оставшуюся жизнь ходить на поводке у неизвестно кого? Или попытается выйти из игры с максимальной выгодой для себя? Во-первых, толкнуть акции. Не сразу: подождать действительно хорошего предложения…
– И это предложение поступает среди ночи от фантома, проживающего в супермаркете, – съязвил напарник.
– Блин! Тормозишь – тормози молча. У всякой фирмы есть конкуренты, и «Комильфо» – не исключение. А пакет акций – далеко не единственное, чего можно продать. Всей необходимой информацией этот кент владеет? Вряд ли. Вот тебе и супермаркет посреди ночи.
– Ага… – заинтересовался Лерыч. – Есть даже круче вариант: продать и то, и другое в одни и те же руки.
– Во-во! Тогда конкурент по полной программе отымеет «Комильфо», а наш призрачный заказчик по всем статьям в барыше. И материально, и морально.
Валера задумался. Чего-то ему в этой версии не нравилось. Никак не получалось понять, что именно. Неуверенно произнес:
– Тогда почему Эмиль до сих пор жив? Тетка – дура, сидит и ждет, пока он ее кинет?
