Текст книги "Дневник юной леди"

Автор книги: Ирина Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 3
Спокойной стирки, ребята!

Леди Дженнифер с ее обедневшим папашей, кучей долгов и богатым женихом стали интересовать меня ничтожно мало, книга была закинута в тумбочку, а косметичка перекочевала из сумки поближе ко мне. Соседки по палате оказались ничего, сами в конце концов начали мне все рассказывать и показывать. А я принимала их экскурсионную программу как должное. Рыженькая Жанна мне понравилась больше всех. Мне симпатизируют бойкие лидеры. Может, потому что сама я не такая, а может, напротив, потому что именно такая. Просто мне нужно чуть больше времени для раскрепощения, чем другим. Я должна как следует узнать окружение, прощупать почву и только потом устанавливать свои порядки. Леди не имеют права на глупые ошибки!

Во время ужина мы всей палатой сидели за одним столиком. Смешливая Настя рассказывала веселые лагерные истории, оказалось, она приезжает в этот лагерь с семи лет каждый год. И она младше меня! Ей всего лишь тринадцать. Не передать, какое удовольствие я получаю, когда кто-то оказывается младше меня. По жизни везде и всегда младшая именно я. Это как потолок, выше которого мне никак не прыгнуть.

Настя хорошенькая, темненькая, длинноволосая, стройная, нос, правда, курносый, вздернут до безобразия. Так и хочется нажать на кончик и чуть-чуть его опустить. У нее десять пар разноцветных джинсов и целая стопка маечек.

Люсе пятнадцать лет. Она дочка вожатой. Я бы не дала ей пятнадцать, слишком уж маленького роста. У нее русые волосы, большие карие глаза и стрижка под горшок. Говорит всегда очень тихо, приходится переспрашивать. Носит полуспортивные длинные юбки и кофты с капюшоном. Почти свой человек. Обычно дети учителей, профессоров, вожатых тихони, но Люся не такая, говорит тихо, но сама по себе она не забитая, даже нагловатая.

Я приоделась к ужину, накрасилась. Сижу вся такая шикарная, в белом – есть боюсь. Думала, это полупрозрачное платье и надевать тут не стану, а оно вон как вышло, в первый же день напялила, а передо мной пюре со свеклой. Если заляпаюсь? Ведь всегда случается то, чего особенно не хочешь. А если он... ОН увидит, какая я свинка?! Этого нельзя допустить! У меня теперь есть цель, мой нафантазированный Вася свалился с неба, пусть с другим именем, но я-то сразу поняла, кому он предназначен. Девчонки, как назло, о нем словечком не обмолвились, а мне так интересно. Не самой же спрашивать! Они сразу все просекут, скажут, не успела приехать, а уже самого приличного парня застолбила.

– В пионербол пойдешь играть поле ужина? – спросила меня Люся.

– Ага.

Обожаю все эти игры с мячом, Ромка раньше брал меня с собой на площадку, я и в футбол гоняла.

– Сегодня дискотека будет, – Жанна громко отпила из своего стакана чай и добавила: – Пацаны ваще танцевать не умеют.

Настя в подтверждении кивнула.

– Неудачная смена, парней нормальных нет, вот в прошлом году было много клёвых.

– А этот... – я не сдержалась, по обычаю делаю вид, что это лишь праздное любопытство, – ну тот парень, который в палату к нам заходил.

– Вадик, – с готовностью подсказала Настя, – симпотный, но у него есть девчонка.

Бли-и-и-ин! Да как же так? Я ведь не заказывала... Елки-палки, насчет девчонки я не давала никаких указаний. Он должен был быть свободным!

– Кстати, – Жанна кивнула на соседний столик, – вон его подружка сидит, она из первого отряда.

– Ее Аля, кажись, зовут, – прищурила один глаз Люся.

Даже не глядя на нее, Алю эту, мне уже ясно, уродиной она быть не может! И в самом деле. Златовласка очень недурна собой, кудрявенькая такая, волосы цвета спелой пшеницы, ну прям как в романах пишут. Представляю, какая красивая из них парочка – загляденье. Но это неправильно! Это я... Я с ним должна составить суперпару! Это мой нафантазированный принц! А она – Алечка – лишь мгновение лагерного лета в его жизни.

Аля неожиданно обернулась и посмотрела на меня, а потом приветливо улыбнулась и помахала рукой.

– Та еще мегера, – шепнула Настя. – Не верь ей, она соврет – недорого возьмет.

Верить, не верить, это дело десятое! Я себе красавца парня заказала, мне его прислали, как посылку из Москвы, и я его получу, а понравятся мои намерения королеве Спелой пшеницы или нет, мне все равно. Конечно, я не плюю на чужие чувства, но куда больше меня заботят мои собственные!

А он-то, он – Моя судьба – надел к ужину такую милую клетчатую зеленую рубашку. Я бы согласилась поехать с ним хоть на край света, а то и дальше! Но лучше всего в Америку, на ранчо, где мы станем разводить лошадей, работать вместе на собственной земле, защищать ее от плохих людей, которые хотели бы меня похитить ради выкупа... какими бы мы счастливыми были!

– Тань, ну что, пойдем? – оборвала мои мечты Жанна.

Я иду за девчонками, но злости не чувствую, что мои мечты оборвали. Жанна мне нравится, на нее даже сердиться не хочется.

У корпуса первого отряда мое сердце начало усиленно биться. Вадик стоял в компании трех парней. Какой же он красивый! Все жесты у него красивые, он как особа королевских кровей среди всех этих смердов!

– Эй, девчонки! – позвал нас один из его друзей. – Пойдемте на поле, у нас ща футбольный матч с первым отрядом!

– А с чего ты взял, Лариков, что мы за вас болеть станем?! – крикнула Настя.

Парень показал нам кулак.

– А за кого же еще!

– Наглые, – тихо фыркнула Люся. – Лично я за первый отряд болею, там пацаны есть симпатичные, а в нашем только Вадик симпотный!

– А пионербол? – напомнила Жанна. – Сдался тебе их футбол, на дискотеке увидишь симпатичных из первого отряда!

– Да они не ходят ведь! – воскликнула Настя так, словно это мы были виноваты, что симпотные парни не ходят на дискотеку.

– А сегодня, может, придут, – отмахнулась Жанна.

Я мысленно поддерживаю Жанну. Не только потому, что она мне больше всех нравится, но еще потому, что я не танцую. И на дискотеки не хожу. Еще ни разу не танцевала ни с одним парнем! Страшно представить, если меня кто-нибудь пригласит. А если Вадик? Да нет, он не пригласит! А если все-таки... нет, не может быть, у него девчонка есть, она ему такое явно не позволит. Я бы не позволила! Меня бы ревность сгрызла!

– А может, все-таки футбол пойдем посмотрим? – предложила Люся. – А в пионербол завтра сыграем. – Она посмотрела на свою светло-голубую юбку и умоляюще сложила ручки. – Девчонки, переодеваться не хочется, вот и Таня вся в белом!

– Можно и посмотреть, – безразлично сказала я, словно мне все равно. На самом же деле мне жутко этого хотелось, ведь там будет играть Вадик!

– Ну ладно, – Жанна вздохнула, – пойдемте, что с вами делать.

Мы поравнялись с Вадиком и другими – недостойными внимания, и Настя весело им заявила:

– Идем на поле, за первый отряд будем болеть!

– Предательницы! – обиженно бросил маленький мальчик в красной кепочке, которому от силы лет одиннадцать можно было дать.

А у меня так сладостно замерло сердце. Вадик посмотрел на меня и улыбнулся. Ему идет улыбка, он как яркий смайлик! Нет, на колобка он не похож, колобок и смайлик это разное! Смайлик милый, а колобок толстый и излишне самоуверенный. Колобок противный и плохо кончил, а смайлик позитивный и очень популярен, можно сказать, звезда!

На футбольном поле оказалось столько народу, что свободных мест на трибунах не осталось.

– Придется стоять, – проворчала Жанна.

Мне все равно, хоть висеть на турнике, лишь бы на Вадика посмотреть, поэтому я молчу и тихо радуюсь. Не могу ничего с собой поделать, губы растягиваются в улыбочку сами собой. Такое со мной случается обычно от огромного счастья. А в последний раз было, когда весь класс поздравлял меня с днем рождения, мальчики целовали в щечку, а девочки дарили подарки. Улыбка рвалась наружу, как цепной пес к миске с «Педигри». А сейчас и того хуже, моя улыбка как очень-очень голодный цепной пес.

– Вау, – воскликнула Настя, – а это кто там?! Зыкайте!

Все посмотрели, куда она показывала.

Жанна пожала плечами.

– Не видела его раньше.

– Может, сегодня приехал? – предположила Люся.

Настя протяжно выдохнула:

– Бли-и-ин, вот это пацан!

– Губу-то закатай, – приобняла ее Люся, – вон, черная в шортиках полосатых уже, кажется, его забила.

Я наконец понимаю, про кого они говорят, и перестаю выискивать в толпе мальчишек кого-то особенного.

– Танька, ты чего? – удивленно посмотрела на меня Настя. – Ты поняла, про кого я? Смотри, стоит возле ворот, в серой футболке!

– Вижу-вижу.

– И что? – в один голос спросили девчонки.

Я и рта раскрыть не успела, как Настя взвизгнула:

– Идет, идет сюда! Боже... девки, как я выгляжу?!

Жанна на удивление строго на нее посмотрела.

– Девки на Невке! А тут...

– Ну прости, – проныла Настя, – так как, как я выгляжу?

Люся засмеялась.

– Да хорошо! Чего ты разволновалась?

Рома в своей обычной манере всех поприветствовал, потом обернулся ко мне и спросил:

– Ну что, познакомишь?

Меня так и подмывало сказать, что он без меня прекрасно справится, но я вместо этого начала нехотя представлять.

– Матч пришли смотреть? – как всегда без малейшего изыска завел разговор брат.

– Да, за первый отряд будем болеть! – охотно ответила Настя.

– Правда? А почему не за свой?

Девчонки переглянулись.

Я их понимаю, неловко признаваться, что своих предали из-за симпатичных мордашек футболистов из первого отряда.

Брата окликнули какие-то парни, наверняка новые друзья, поэтому он быстро распрощался и пошел обратно к воротам.

Настя мечтательно зажмурилась.

– Девчонки, кажется, я влюбилась!

Жанна закатила глаза.

Люся понимающе хмыкнула.

А мне это не понравилось! Одно дело, когда Настя – просто милая курносая девчонка, и совсем другое, когда эта мелочь пузатая, пусть даже с плоским животиком, запала на моего брата! Она ему не пара! Глупа, не бог весть какая красавица, наивна, болтлива, и майки еще коллекционирует, вообще атас! Удивительно, стоило только Роме подойти на минутку, как одна из моих новоявленных подружек мне в корне разонравилась!

– Таня, а где ты с ним познакомилась? – поинтересовалась Жанна.

– В автобусе, что ли? – хихикнула Настя.

Внутри стало неприятно, бе-е-е, точно жабу лизнула. Неужели меня теперь будет раздражать каждое ее слово?

Люся удивленно заморгала.

– Ты чего, говорить, что ли, не хочешь? Колись!

– Ой, что за глупость, да мы знакомы всю жизнь! Брат он мой.

– А чего раньше не сказала?! – возмутилась Настя. – Ты просто обязана меня с ним свести!

«Мечтай-мечтай», – злорадно подумала я и с каким-то особым удовольствием сказала:

– У него серьезно с той девчонкой в полосатых шортах, так что забудь.

– Бли-и-ин, а может, все-таки...

– Не-а, у них серьезно! – О намереньях Юли я понятия не имела, но готова, если что, ей подсобить. Ведь там, где все познается в сравнении, нет места ерундовым придиркам, вроде не очень полосатых полосок на шортах.

Начался матч. Я со своими думами о Юле с Настей даже не заметила, как разыграли мяч. Команда у первого отряда что надо, парни высокие, широкоплечие, не чета хлюпикам из нашего. Рома ведет мяч, уверенно огибает маленьких соперников... интересно, не стыдно ему сражаться с такими? Защита пройдена, удар и... штанга. С трибун доносится разочарованное: «У-у-у-у», девчонки показывают большой палец вниз, типа «отстой». На поле происходят какие-то перестановки. Сколько играла, правил до сих пор не поняла. Мне просто нравилось бегать и пинать мяч, а получалось у меня порой лучше, чем у многих мальчишек!

Мяч наконец у Вадика! Ура! До чего же он хорошенький, как серьезен, сосредоточен, сразу видно, профи, умеет... Рома! Будь неладен этот Рома, отнял мяч. Ну же, Вадик, что ж ты стоишь! Надо бежать! Бежать! Даже я это понимаю.

Уже после первого тайма мне стало абсолютно ясно, что мой герой – моя судьба – абсолютно не владеет мячом. Хлюпики и то куда проворнее, чем их капитан. Один гол всего лишь умудрились забить, хотя их заслуги тут мало. Это толстяк в оранжевых кедах из первого отряда в свои же ворота случайно зафиндилил. Бедный Вадик, какой стыд. И зачем он только играет? Вот хочется человеку потеть без толку! Да кому он нужен, футбол этот?! Мы на велосипедах будем кататься! В конце концов, на скейте! На одном, вдвоем. Вечер, парк, солнышко садится за голубыми елями, с такими длинными иголочками, гладкий асфальт, а мы едем... свежий ветерок треплет мои волосы, они летят за мной, преданно жмутся к его щеке, щекочут шею, он улыбается, и я чувствую его улыбку ухом, потому что улыбается он, прижимаясь губами к моему виску. Он шепчет: «Я не могу без тебя жить, моя любовь», а я...

– Замена! Замена! У нас замена! – заорали на поле.

Орет мой брат, но мне все равно, не хочу ни на кого смотреть, кроме Вадика. Он стоит посреди поля величественно, как гладиатор! Ну и парня я себе заказала! Меня распирает от гордости. Хочется, чтобы все знали – он МОЙ, это мне его прислали, потому что я, видимо, очень хорошо вела себя в этом году и училась на четверки!

– А это кто там такой? Еще новенький? – восторженно воскликнула Настя.

Мне хочется заткнуть уши, лишь бы не слышать ее болтовни. Она сбивает меня с мысли о Вадике!

Жанна ей нехотя ответила:

– Только не говори, Насть, что ты снова влюбилась, я этого не переживу!

– Да уж, оставь в лагере хоть одного парня, которого бы ты не любила! – поддержала Люся. Видно, ее тоже любвеобильность Насти начинает раздражать, хоть она и прячет свое недовольство за шутливым сарказмом.

А я довольна. Понимаю, травить втроем одну несчастную, самую младшую из нас Настю – это низко, но, как всегда, не могу ничего с собой поделать. Мне приятно сознавать, что окружающие улавливают мое настроение и, по сути, говорят за меня. Чувствую себя этаким манипулятором. Быть хорошей – это великий труд! Ну да ладно, по поводу Насти я раскаюсь потом, это никогда не поздно, сейчас есть кое-что поважнее...

– Мя-а-ач! – внезапно закричали со всех сторон.

Я повернула голову, в глаза ударил песок, а затем мяч обрушился мне на голову с такой силой, что я отлетела к скамейкам. А пока летела, успела подумать: «Вадик смотрит, а я в белом». В глазах почернело, больше ни о чем не думалось, точно все мысли мячом вышибло.

* * *

– Черт, неужели не мог попасть в кого-нибудь другого?! Целая трибуна девичьих голов!

Ну и злющий голос. Это мой брат! Давно я не слышала у него такого сердитого тона. Так он говорит очень редко, в основном, когда я ломаю его компьютер своими играми в Симов. Мальчишкам не понять этой гениальной игры. Как же голове больно... и спине. Теперь ясно, что чувствуют истинные леди, когда падают с лошади. Загадка только, как им удается оставаться по-прежнему прелестными и гордо вздергивать подбородок, в то время как я не могу даже пошевелиться?

– Ты же не думаешь, что я специально в нее целился!

Хорошо же меня ударили, раз голос уже невесть чей чудится. Глюки.

– Скажу ей, что это я, – пробормотал Рома, – тебя она и так ненавидит!

– Долго вы языками будете чесать?

Это Жанна возмущается. Мысли вернулись ко мне, поэтому я улыбаюсь. Или только думаю, что улыбаюсь, губы, кажется, не двигаются. Стоп-стоп-стоп. Кого я там ненавижу? Я всех люблю. Тьфу... конечно, не всех, но ненавидеть это уж слишком. О чем Ромка говорит, с кем он говорит? Я медленно приоткрываю глаза, лицо щекочет песок, он скатывается за шиворот платья. Моего белого платья! Я лежу на земле, в песке и траве. Вадик! От мысли, что он видит, как я тут постыдно разлеглась, у меня начинает крутить желудок. Вот-вот вырвет. Такого со мной еще не случалось. А если лежишь на спине и тебя начинает рвать, можно захлебнуться? Наверно, нужно повернуть голову набок. А если не будет сил это сделать? Если меня парализовало – не пошевелиться? Если парализовало язык – не крикнуть? Ведь сколько людей умирает из-за глупцов, которые стоят и не могут оказать первую медицинскую помощь! Что, если это мой случай?! Нет, это ерунда какая-то, не для того я появилась на свет, чтоб меня убили мячом в первый день пребывания в лагере!

Я широко раскрыла глаза и села. Вокруг толпился народ.

– Ну, слава богу, – неожиданно громко воскликнула Люся, – мы перепугались!

Рома помог мне подняться, попытался отряхнуть, но это оказалось излишним, грязь намертво въелась в тонкую ткань. Нам сейчас не помог бы даже Умывальников начальник и мочалок командир, а в быту просто стиральный порошок «Миф».

– Тань, ты... э, прости, – брат виновато пожал плечами. – Случайно вышло.

Я покрутилась на месте, в поисках настоящего виновника, но заметила Вадика и замерла. Он стоял возле ворот соперников и... просто немыслимо! Мой нафантазированный – МОЯ судьба, в то время, как все с замиранием сердца ждали, когда я очнусь, он стоял в стороне. Не просто стоял, а бесстыдно целовался со своей Алей! Они и сейчас продолжали лобызаться, как... как последние негодяи!

– Не знаю, чего он так отлетел, – продолжал зудеть в ухо брат. – Может, ветром снесло чуток, но вообще...

– Да замолчи ты! – не выдержала я.

Как же это подло! То же самое, что танцевать на могиле своего пращура! Мой принц должен был стоять тут, на этом самом месте! На коленях! По его щеке должна была катиться скупая мужская слеза! Он должен был делать мне искусственное дыхание, а он...

– Ты как себя чувствуешь? – тронула меня за плечо Настя.

Ее еще не хватало! А может, это все из-за нее? Может, не стоило про нее плохо думать, а потом откладывать раскаяние? Может, и сейчас не стоит? А то оторвет еще ветром штангу от ворот и прибьет меня окончательно.

– Спасибо, Настя, – я улыбнулась ей вполне искренно, – все нормально.

– Сходим в медпункт? – спросил Рома.

Моя резкость его не обидела, это хорошо, не люблю с ним ссориться.

Откуда-то сбоку раздалось:

– Где она? Нужно же аккуратнее! А ну разойдитесь! – Ко мне с аптечкой продралась Лена, а за ней наша вожатая. Обе выглядели испуганными и взволнованными.

– Уже все нормально, – попытался успокоить их Рома, но Лена отмахнулась.

– Где Донских? Я ему дам сейчас по шее.

Рома поморщился и посмотрел на меня обеспокоенно.

Значит, не глюк! Все-таки это был его голос. Вот кого я, оказывается, ненавижу. Какая глупость! Пыль невозможно ненавидеть, она просто есть и все. Ее нужно смахнуть и жить дальше. Вот и Александр Донских – всего лишь пыль. Странно, как я не увидела его раньше. И пусть он весь в черном – агентишка 007, но ухмылку его не узнать так же немыслимо, как немыслимы поцелуи Вадика с Алей над моим бездыханным телом.

– Чем ты думал?! – тем временем кричала Лена на Сашку. – Не умеешь играть без того, чтоб никого не калечить, не берись!

– Да не специально я!

Лена уперла руки в бока и отчеканила:

– Чтоб возле футбольного поля я тебя не видела!

Вокруг поднялся возмущенный вой, но наша вожатая хлопнула в ладоши.

– Поживешь без футбола месяц!

Рома застонал.

– Так! – Лена раздраженно сузила глаза. – Донских, ты сейчас берешь Таню за руку и ведешь в медпункт и не забудь прощенья попросить, футболист!

– Сама дойду!

Где находится медпункт, я не знала, но идти куда бы то ни было с этим червем, тем более за руку, мне бы и в голову не взбрело. Мало он меня покалечил.

Я пошла в сторону столовой, в надежде, что за мной никто не увяжется, но надежда умерла, не успев пожить. Саша поплелся за мной, спасибо, за руку взять не пытался.

Как могло произойти, что мы оказались в одном лагере?! Рома ведь наверняка знал! Почему мне не сказал? А если бы сказал, что было бы? Не поехала бы в лагерь? Вот еще! Велика честь, отказываться из-за этого... этого гнуса от радостей жизни. Пусть он хоть дорогу своими длиннющими ресницами передо мной выметет, чихала я на него. И вообще, другие у меня тут цели. Мне прислали моего суперпарня, пусть сегодня он сглупил, просто отвратительно сглупил, но в следующий раз все будет по-другому. Даже не стану записывать его промах в дневник, он исправится, и никто об этом не узнает.

– Ты думаешь, я специально в тебя мяч запустил?

Саша поравнялся со мной.

– Я не думаю ни о тебе, ни о мяче, – фыркнула я и так холодно посмотрела на него, что у самой аж мурашки по спине побежали.

– Мне жаль.

– А мне все равно, что тебе жаль!

Так хорошо на душе. Мне нравится быть жестокой. Пусть, поделом ему!

– Куда ты? Медпункт в другой стороне! – Он указал на покрытую еловыми иголками тропку между деревьями.

Я ее раньше и не замечала! Ну и заросли, не понимаю, зачем строить медпункт так далеко от корпусов. Пока до него доберешься, помереть можно.

Дальше мы шли молча, чему я очень радовалась. А почти у самого домика медпункта он неожиданно выдал:

– Могла бы и увернуться, кричали ведь все, а ты ворон считала!

Я остановилась.

Как у него еще язык поворачивается меня обвинять? Хватит уже молчать! Пора бы сказать ему...

– Так это я виновата? Ты испортил мое платье, возможно, сделал сотрясенье мозга, а я виновата, да?!

Он на меня не смотрел, прятал свои наглые синие глаза, отворачивался. И нехотя так произнес, точно одолжение мне оказывал великое:

– Платье твое могу постирать...

– Прекрасно, постирай!

Интересно будет на это посмотреть! Донских с тазом и хозяйственным мылом, то еще зрелище.

– Отлично, – он сложил руки на груди, – снимай!

Даже моя фантазия такой поворот не предугадала бы, я не знала, как ответить, стояла молча. Может, пора смириться, что он меня постоянно уделывает? Чего тратить нервы?

– Ну так что? Решайся, пока в медпункте проверяют, все ли твои извилины на месте, я замочу платье.

И почему на меня не находит озарение? Ну как же героиням книг удается так быстро и остроумно всем отвечать?! Ведь я обожаю острить! Хоть острого во мне только плечи, а ума не совсем палата, как кажется некоторым, – сдаваться рано! Если какая-то английская крестьянка в свое время могла дерзить герцогам и королям, уж мне грех теряться!

– Я тебе его занесу, – наконец нашелся в моей копилке ответ. И мне так понравилось, как уверенно это прозвучало, что я осмелела и прибавила: – Иди пока сточи на пальцах мозоли, чтоб зацепки на ткани не сделать. И порошок купи!

Он посмотрел на свои руки, а потом по сторонам. Я тоже.

Чего он ищет? Ой-ой! Не палку ли...

– Пойду поищу мыльный корень, как раз самое то для твоего... – он прикрыл один глаз, – как это называется... хм... платье, да?

А может, Ромка прав? Я ненавижу его!!! Мыльный корень, надо же! Остроумно, чертовски остроумно, ему бы позавидовала любая уважающая себя английская леди!

Я смотрю ему вслед, на прямую спину в черной футболке, и еле сдерживаюсь, чтобы не схватить шишку и не запустить ему в голову. Специально сбежал, чтобы я не успела ничего сказать. Он из той породы людей, которые оставляют последнее слово за собой. Но не время отчаиваться, этот неумеха-футболист еще узнает, как я пробиваю пенальти!

* * *

С моей головой оказалось все нормально, а женщина в белом халате угостила жвачкой и попросила в следующий раз быть аккуратнее. Нет уж – никакого следующего раза, с меня хватит. Я, как умудренная опытом личность, двумя ногами в одну коровью лепешку не встаю.

– Бедный Сашка, ходит как в воду опущенный, – вздохнула Настя, усаживаясь на подоконник.

– Ха-ха, – Жанна скинула шлепки и села по-турецки на свою кровать. – Это он из-за футбола переживает!

Люся закивала.

– Да-а, их вожатая не даст ему теперь играть. В прошлом году один мальчик из ее отряда подрался на заливе с парнем из третьего отряда. Не помню, что там произошло, но бедняга из третьего чуть не захлебнулся. Хорошо, откачали! Так тот драчун потом ни разу не был на заливе. Все купались, а он на территории лагеря сидел.

Настя махнула рукой.

– Но Сашка-то не драчун! Он случайно!

– За случайно бьют отчаянно! – фыркнула Жанна.

– Мне тоже его, конечно, жаль, – призналась Люся, – но нужно же его как-то наказать!

– Он ведь случайно! – снова, уже громче, повторила Настя.

Я отложила мокрое полотенце и поплотнее укуталась в халат. Терпеть не могу, когда с кончиков волос после душа за шиворот катятся холодные капли.

– Дать фен? – участливо спросила Люся.

Девчонки меня жалели, угождали во всем, точно я не в медпункте десять минут провела, а из больницы после тяжелой болезни выписалась.

Я облачилась в серый спортивный костюм, посушила волосы, причесалась и уже собралась засунуть в пакет грязное платье, как Настя воскликнула:

– Тань, ты же не заставишь его стирать, правда?

– А что тебя удивляет?

Жанна с Люсей с интересом посмотрели на меня.

Люся хихикнула.

– Ты серьезно?

– Ага!

– Вот и зря! – насупилась Настя. – Опозоришь его перед парнями.

Пилившая ногти Жанна глянула на нее.

– Насть, тебе-то что, пусть делает, как считает нужным, если бы тебе в башку кто-то зарядил мячом, посмотрела бы я на тебя!

– Девки... – Настя вовремя осеклась, – то есть девчонки, вам его не жаль?

Люся вынула зеркальце и, подавляя зевок, начала ватным тампоном снимать косметику и при этом рассуждала:

– Настюха, Донских красавчик, я бы с ним, честно говоря, хотела встречаться... думаю, в этой комнате никто бы не отказался, но уж поверь мне, я его хорошо знаю. В прошлом году мы были неделю в одном отряде, с девушками он обращаться не умеет. Тот еще грубиян, пусть Таня его проучит! Я «за»!

– Я тоже, – тут же сказала Жанна, сосредоточенно разглядывая свои ровные розовые ноготки.

– Люся, ты не одна с ним знакома, я его не хуже тебя знаю! – не унималась Настя. – Он два года уже в этот лагерь приезжает. Никогда никого не обижал, очень хороший друг.

– Ой, – Жанна засмеялась, – тебе-то откуда знать, Насть, какой там из него друг. Прям такого знатока из себя корчишь, а небось и не знакома с ним толком!

– Ладно вам, девчонки, – встряла Люся, – чего мы, в самом деле, ссоримся из-за него. Пусть Таня делает как хочет.

Мне смешно. Уж кто-кто, а я знаю этого синеглазого червяка лучше всех! Саша то, Саша се – всю свою жизнь слышу! Для Ромы он как свет в окошке! «Мама, а у Саши есть солдат», «Папа, а Саше купили новый велосипед», «Бабушка, а Сашина бабушка носит кичку[1]1
  Старинный русский головной убор замужних женщин.


[Закрыть] «Таня, а Сашина сестра готовит ему завтрак», «Мама, папа, а Саша будет учиться в гимназии», «Мы с Сашей пойдем служить в ВДВ», «Мы с Сашей пойдем в один университет», «Мы с Сашей откроем своей бизнес»... Мы с Сашей... У моего брата друзей воз и маленькая тележка, но Саша – это зараза, которую Рома подцепил в самом детстве, да так и не смог от нее вылечиться. Его дружок выпил немало моей крови, но, конечно, я не вспоминаю, как в детском саду он дергал меня за косички, бросался лягушками и подкидывал в постель хомяков – у меня к нему претензии глобальнее! Поэтому я целенаправленно пошла в сторону корпуса первого отряда. Кто-то сегодня ночью не будет спать, кто-то будет стирать мое платье! И, кажется, этот кто-то о моем коварстве даже не догадывается.

На первом этаже меня поймала Лена.

– Танюша, ну как ты? Как голова? Не болит?

– Все нормально.

Вожатая взглянула на свои часы.

– А ты куда? Отбой через пять минут.

– Брату хочу кое-что сказать. Я на секунду!

– Хорошо, давай, только быстро, все уже в палатах. Рома в четырнадцатой.

Нужную мне дверь я нашла сразу. Из палаты доносился смех.

Жуууть. Не каждый день мне приходится врываться в мужскую комнату. А если они там голые? У меня ступни от страха покалывает. Ну что же, если они голые... тем хуже для них!

Я быстро постучалась и вошла. Пятеро парней сидели вокруг кровати, с рассыпанными по покрывалу картами. В их числе мой брат и его лучший друг. Все игроки пока одеты. Нет, я не разочарована! Сейчас нужна ясность ума, а голыми телами они могли бы меня смутить, еще бы речь свою позабыла.

– Таня? – удивленно посмотрел на меня Рома.

Как и собиралась, небрежным жестом я кинула свое платье на колени не менее удивленному Саше и проговорила:

– Постирай и погладь.

Ах, хочет поспорить! Нет-нет, я и рта ему не дам открыть. Строго так добавляю:

– У тебя времени до утра, я хочу надеть его к завтраку.

Мгновенье триумфа ничтожно коротко, но оно того стоит. Да за взгляд, которым меня смерил этот агент 007, я бы еще раз подставила свою голову под мяч.

– Таня! – опомнился брат.

Давно он так зло на меня не орал. Ну, так и ему тогда на орехи, защитничку:

– Рома, я надеюсь, ты поможешь своему другу-футболисту. Вместе вы все осилите!

Брат поднялся, но я проворно выскочила за дверь, успев бросить:

– Спокойной стирки, ребята!

Я сбежала по лестнице, чуть не навернулась на улице, но отдышаться позволила себе только у нашего заброшенного корпуса. Солнце так торжественно показалось из-за сосен, точно захотело присоединиться к моему триумфу. Я не против. Можно кричать: Го-о-о-о-ол! Глупый мальчишка не понял сразу, с кем связался. А теперь пусть хоть придушит в своем кулаке мое платье, ему не больно! А мне... мне уже сто лет как не больно, и меньшее, что заслуживает давно неуважаемый мной Александр Донских, это стать прачкой! Я улыбаюсь. Стыдно ли мне? Нет... НЕТ!