Текст книги "Том 7"

Автор книги: Иосиф Сталин (Джугашвили)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Каковы признаки этой опасности?

Во-первых, потеря чуткости и недостаток внимания У наших партийно-профессиональных организаций к запросам и нуждам широких масс рабочего класса; во-вторых, непонимание того, что у рабочих поднялось чувство своего достоинства и чувство господствующего класса, что они не поймут и не переварят бюрократически-канцелярского отношения со стороны партийных и профессиональных организаций; в-третьих, непонимание того, что лезть к рабочим с необдуманными распоряжениями нельзя, что центр тяжести теперь не в этих “мероприятиях”, а в завоевании на сторону партии доверия всего рабочего класса; в-четвертых, непонимание того, что нельзя проводить сколько-нибудь широкие мероприятия (например, переход на три станка в текстильном районе), задевающие массы рабочих, без предварительной кампании среди рабочих, без проведения широких производственных совещаний.

В результате всего этого – отрыв ряда партийных и профессиональных организаций от широких масс рабочего класса и конфликты на предприятиях. Известно, что недавние конфликты, разыгравшиеся в текстильном районе, вскрыли наличие всех этих язв в целом ряде наших партийных и профессиональных организаций.

Таковы характерные черты пятой трудности на путях нашего строительства.

Для того, чтобы преодолеть эти трудности, необходимо, прежде всего, добиться того, чтобы освободить наши партийные и профессиональные организации от явно бюрократических элементов, приступить к обновлению состава фабзавкомов, обязательно оживить производственные совещания, перенести центр тяжести партийной работы на крупные производственные ячейки и снабдить их лучшими партийными работниками.

Побольше внимания и вдумчивости к запросам и нуждам рабочего класса, поменьше бюрократического формализма в практике наших партийно-профессиональных организаций, побольше чуткости и отзывчивости к чувству классового достоинства рабочего класса – такова теперь задача.

Так обстоит дело с десятым вопросом.

“Правда” №№ 139, 141, 142 и 145, 21, 24, 25 и 28 июня 1925 г.

Университету имени Я.М. Свердлова
Ко дню второго выпуска основного и профессионального курсов

Свердловский университет является одним из наиболее мощных орудий в деле выработки командного состава партии по руководству массами.

За годы своего существования Свердловский университет успел уже дать партии целые отряды активных работников, действующих на всех фронтах социалистического строительства.

Ныне Университет вновь передает на работу партии отряд в 214 студентов, – в большинстве своем рабочих.

Для того, чтобы предстоящая работа этого отряда была плодотворной при сложных задачах строительства, стоящих перед партией, – необходимо, чтобы отряд этот помнил о некоторых новых обстоятельствах в нашей обстановке, имеющих в данный момент решающее значение.

Что это за обстоятельства?

Это, во-первых, тот факт, что основные классы нашей страны, пролетариат и крестьянство, существенно изменились за последнее время, стали более активными и в политическом и в хозяйственном отношении, ввиду чего и требуют к себе нового подхода со стороны партии. Деклассированного рабочего класса уже нет больше у нас, – теперь это вполне сложившийся и полнокровный класс пролетариев, культурно и политически выросший и требующий ввиду этого со стороны партии более гибкого и более обдуманного руководства. То же самое можно сказать о крестьянстве. Это уже не старое крестьянство, загнанное старыми скорпионами и объятое страхом потери бывшей помещичьей земли, или пришибленное рогатками продразверстки. Это новое крестьянство, культурно выросшее, забывшее уже про помещика и продразверстку, требующее дешевых товаров и высоких цен на хлеб и умеющее использовать до дна лозунг партии об оживлении Советов. Максимальная гибкость в отношении нынешнего крестьянства, – вот что требуется теперь от партии. Завоевать вновь крестьянство на сторону пролетариата, – в этом теперь задача партии.

Это, во-вторых, то обстоятельство, что в целом ряде районов середняк оказался в блоке с кулаком. Это основной факт, о котором нельзя забывать ни на одну минуту. Диктатура пролетариата, с точки зрения союза рабочих и крестьян, есть руководство крестьянством со стороны пролетариата. А что значит руководить крестьянством? Это значит восстановить полностью доверие основной массы крестьянства к рабочему классу и его партии. Без такого доверия нет пролетарского руководства, без такого руководства нет диктатуры пролетариата. Поэтому вести работу по линии восстановления полного доверия основной массы крестьянства к рабочему классу, – в этом задача партии и партийных работников.

Это, в-третьих, то обстоятельство, что в последнее время наши партийные работники из-за лозунга “лицом к деревне” стали помаленьку забывать о рабочих, упустили из виду, что, оборачиваясь лицом к деревне, мы не можем стать спиной к городу и, прежде всего, к пролетариату. Это тоже новый факт, о котором нельзя забывать ни на одну минуту. Следует помнить, что за последнее время у рабочего класса особенно развилось и усилилось чувство силы и чувство своего достоинства. Это есть возросшее чувство хозяина у класса, представляющего в нашей стране господствующий класс. Это, товарищи, величайшее достижение во всей нашей работе, ибо рабочий класс, чувствующий себя не только классом работающим, но и классом управляющим, – такой класс способен на чудеса. Но из этого следует, что кто из коммунистов не считается в своей работе с этим чувством хозяина у класса пролетариев, тот ничего не понял в новой обстановке, тот, строго говоря, не коммунист, тот наверняка должен сломить себе шею. Поэтому, говори о лозунге “лицом к деревне”, надо вместе с тем помнить о том, что основным классом, призванным провести этот лозунг, является рабочий класс, что лозунг этот можно провести в жизнь лишь постольку, поскольку рабочий класс становится действительно руководящей силой в стране. Вот почему очередная задача партии состоит в том, чтобы наши партийные работники на местах поняли, наконец, абсолютную необходимость самого внимательного и самого вдумчивого отношения ко всем без исключения запросам рабочего класса, как материальным, так и культурным.

Задача вашего отряда выпускников состоит в том, чтобы учесть все эти обстоятельства в своей работе на местах.

Я не сомневаюсь, что вы сумеете выполнить эту задачу.

Позвольте пожелать вам полного успеха в предстоящей работе.

С коммунистическим приветом

И. Сталин

“Правда” № 132, 13 июня 1925 г.

Еще раз к национальному вопросу
По поводу статьи Семича

Можно лишь приветствовать, что Семич теперь, после проделанной дискуссии в югославской комиссии, присоединяется в своей статье целиком и полностью к позиции делегации РКП(б) в Коминтерне, но было бы неправильно думать, на этом основании, что между делегацией РКП(б), с одной стороны, и Семичем – с другой, не было разногласий до дискуссии или во время дискуссии в югославской комиссии. Семич склонен, по-видимому, так именно думать о разногласиях по национальному вопросу, стараясь свести их к недоразумениям. Но он, к сожалению, глубоко ошибается. Он утверждает в своей статье, что полемика с ним основана на “ряде недоразумений”, вызванных “одной, не полностью переведенной”, его речью в югославской комиссии. Иначе говоря, выходит, что виноват тут стрелочник, почему-то переведший речь Семича не полностью. Я вынужден заявить, в интересах истины, что это утверждение Семича совершенно не соответствует действительности. Было бы, конечно, лучше, если бы Семич подкрепил это свое заявление цитатами из своей речи в югославской комиссии, хранящейся в архиве Коминтерна. Но он этого не сделал почему-то. Ввиду этого я вынужден проделать за Семича эту, не очень приятную, но совершенно необходимую процедуру.

Это тем более необходимо, что неясностей в нынешней позиции Семича даже теперь, когда он целиком солидаризуется с позицией делегации РКП(б), осталось все-таки немало.

Я говорил в своей речи на югославской комиссии (см. “Большевик”[43]43
  “Большевик” – двухнедельный теоретический и политический журнал ЦК ВКП(б); выходит с апреля 1924 года. – 217.


[Закрыть] № 7) (см. настоящий том, стр. 69–76. – Ред.) о разногласиях по трем вопросам: 1) по вопросу о путях разрешения национального вопроса, 2) по вопросу о внутреннем социальном содержании национального движения в данную историческую эпоху и 3) по вопросу о роли международного момента в национальном вопросе.

По первому вопросу я утверждал, что Семич “не вполне уяснил себе основную суть постановки национального вопроса у большевиков”, что он отрывает национальный вопрос от общего вопроса о революции, что он становится, таким образом, на путь, сводящий национальный вопрос к вопросу конституционному.

Верно ли все это?

Читайте следующие места из речи Семича в югославской комиссии (30 марта 1925 г.) и судите сами:

“Можно ли сводить национальный вопрос к конституционному? Раньше всего, одна теоретическая постановка. Скажем, в одном государстве Х живут три нации – А, В и С. Эти три нации изъявляют желание, что они хотят жить в одном государстве. О чем же, в таком случае, идет речь? Конечно, о регулировании внутренних отношений внутри этого государства. Значит, вопрос конституционного порядка. В этом теоретическом случае национальный вопрос сводится к конституционному… Если мы в таком теоретическом случае сводим национальный вопрос к конституционному, тогда нужно сказать, – и это я постоянно подчеркивал, – что самоопределение народов, вплоть до отделения, является условием разрешения конституционного вопроса. И только в такой плоскости я ставлю конституционный вопрос”.

Я думаю, что эти места из речи Семича не нуждаются в дальнейших комментариях. Ясно, что тот, кто рассматривает национальный вопрос как составную часть общего вопроса о пролетарской революции, не может его сводить к вопросу конституционному. И наоборот: только тот, кто отрывает национальный вопрос от общего вопроса о пролетарской революции, только тот может сводить его к вопросу конституционному.

В речи Семича имеется указание на то, что право национального самоопределения не может быть завоевано без революционной борьбы. Семич говорит: “Понятно, что такие права можно завоевать только революционной борьбой. Они не могут быть завоеваны парламентским путем, а только могут быть вызваны массовыми революционными действиями”. Но что значит “революционная борьба” и “революционные действия”? Можно ли отождествлять “революционную борьбу” и “революционные действия” с низвержением господствующего класса, с захватом власти, с победой революции, как условием разрешения национального вопроса? Конечно, нельзя. Одно дело, когда говоришь о победе революции, как об основном условии разрешения национального вопроса, и совершенно другое дело, когда условием разрешения национального вопроса ставишь “революционные действия” и “революционную борьбу”. Необходимо отметить, что путь реформ, путь конституционный вовсе не исключает “революционных действий” и “революционной борьбы”. Решающими при определении революционного и реформистского характера той или иной партии нужно считать не “революционные действия” сами по себе, а те политические цели и задачи, во имя которых они предпринимаются и используются партией. Русские меньшевики в 1906 году, после разгона первой Думы, предлагали, как известно, организовать “всеобщую забастовку” и даже “вооруженное восстание”. Но это нисколько не мешало им оставаться меньшевиками. Ибо для чего они предлагали тогда все это? Конечно, не для разгрома царизма и организации полной победы революции, а для того, чтобы “произвести давление” на царское правительство в целях завоевания реформы, в целях расширения “конституции”, в целях созыва “улучшенной” Думы. “Революционные действия” для реформирования старых порядков при сохранении власти в руках господствующего класса – это одно, это путь конституционный. “Революционные действия” для слома старых порядков, для низвержения господствующего класса – это другое, это путь революционный, это путь полной победы революции. Разница тут коренная.

Вот почему я думаю, что ссылка Семича на “революционную борьбу”, при сведении национального вопроса к вопросу конституционному, не опровергает, а лишь подтверждает мое заявление о том, что Семич “не вполне уяснил себе основную суть постановки национального вопроса у большевиков”, ибо он не понял, что национальный вопрос следует рассматривать не изолированно, а в неразрывной связи с вопросом о победе революции, как часть общего вопроса о революции.

Настаивая на этом, я вовсе не думаю сказать, что я высказал что-либо новое об ошибке Семича по этому вопросу. Ничуть не бывало. Об этой ошибке Семича говорил тов. Мануильский еще на V конгрессе Коминтерна,[44]44
  V конгресс Коминтерна состоялся в Москве 17 июня – 8 июля 1924 года. Д.З. Мануильский 30 июня выступил на конгрессе с докладом по национальному вопросу. – 220.


[Закрыть] заявив, что:

“В своей брошюре “Национальный вопрос в свете марксизма” и в ряде статей, опубликованных в органе югославской коммунистической партии “Радник”, Семич в качестве практического лозунга для компартии выдвигает борьбу за пересмотр конституции, т. е. фактически сводит весь вопрос о самоопределении наций исключительно на конституционную почву” (см. стенограмму V конгресса, стр. 596–597).

Об этой же ошибке говорил Зиновьев в югославской комиссии, заявив, что:

“В перспективе Семича, оказывается, не хватает малого – революции”, что национальный вопрос является проблемой “революционной, а не конституционной” (см. “Правда” № 83).

Не может быть, чтобы все эти замечания представителей РКП(б) в Коминтерне об ошибке Семича были случайными, лишенными основания. Дыма без огня не бывает.

Так обстоит дело с первой, основной ошибкой Семича.

Остальные его ошибки непосредственно вытекают из этой основной ошибки.

По второму вопросу я утверждал в своей речи (см. “Большевик” № 7), что Семич “не хочет рассматривать национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский” (см. настоящий том, стр. 71. – Ред.).

Верно ли это?

Прочтите следующее место из речи Семича в югославской комиссии и судите сами:

“В чем заключается, – спрашивает Семич, – социальный смысл национального движения в Югославии?”. И отвечает там же: “Это социальное содержание состоит в конкурентной борьбе между сербским капиталом, с одной стороны, и кроатским и словенским – с другой” (см. речь Семича в югославской комиссии).

Что конкурентная борьба словенской и кроатской буржуазии с сербской буржуазией не может не играть тут известной роли, – в этом, конечно, не может быть сомнения. Но столь же несомненно и то, что человек, усматривающий социальный смысл национального движения в конкурентной борьбе буржуазии разных национальностей, не может рассматривать национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский. В чем состоит суть национального вопроса теперь, когда национальный вопрос из вопроса местного и внутригосударственного превратился в вопрос мировой, вопрос о борьбе колоний и зависимых национальностей против империализма? Суть национального вопроса состоит теперь в борьбе народных масс колоний и зависимых национальностей против финансовой эксплуатации, против политического порабощения и культурного обезличения этих колоний и этих национальностей со стороны империалистической буржуазии господствующей национальности. Какое значение может иметь при такой постановке национального вопроса конкурентная борьба буржуазии разных национальностей между собой? Безусловно, не решающее, а в некоторых случаях даже не важное. Совершенно очевидно, что речь идет здесь, главным образом, не о том, что буржуазия одной национальности побивает или может побить в конкурентной борьбе буржуазию другой национальности, а о том, что империалистическая группа господствующей национальности эксплуатирует и угнетает основные массы и, прежде всего, крестьянские массы колоний и зависимых национальностей, а угнетая и эксплуатируя их, она тем самым вовлекает их в борьбу с империализмом, делает их союзниками пролетарской революции. Нельзя рассматривать национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский, если социальный смысл национального движения сводится к конкурентной борьбе буржуазии разных национальностей. И наоборот: нельзя усматривать социальный смысл национального движения в конкурентной борьбе буржуазии разных национальностей, если рассматриваешь национальный вопрос как вопрос по сути дела крестьянский. Провести знак равенства между этими двумя формулами нет никакой возможности.

Семич ссылается на одно место в брошюре Сталина “Марксизм и национальный вопрос”, написанной в конце 1912 года. Там сказано, что “национальная борьба в условиях подымающегося капитализма является борьбой буржуазных классов между собой”. Этим он, видимо, пытается намекнуть на правильность своей формулы определения социального смысла национального движения в данных исторических условиях. Но брошюра Сталина написана до империалистической войны, когда национальный вопрос не являлся еще в представлении марксистов вопросом общемирового значения, когда основное требование марксистов о праве самоопределения расценивалось не как часть пролетарской революции, а как часть буржуазно-демократической революции. Смешно было бы не видеть, что с тех пор международная обстановка изменилась в корне, что война, с одной стороны, и Октябрьская революция в России, с другой стороны, превратили национальный вопрос из частицы буржуазно-демократической революции в частицу пролетарско-социалистической революции. Еще в октябре 1916 года в своей статье об “Итогах дискуссии о самоопределении”[45]45
  См. В.И. Ленин. Сочинения, изд. 3-е, т. XIX, стр. 239–272. – 223.


[Закрыть] Ленин говорил, что основной пункт национального вопроса о праве на самоопределение перестал составлять часть общедемократического движения, что он уже превратился в составную часть общепролетарской, социалистической революции. Я уже не говорю о дальнейших трудах по национальному вопросу как Ленина, так и других представителей русского коммунизма. Какое значение может иметь после всего этого ссылка Семича на известное место в брошюре Сталина, написанной в период буржуазно-демократической революции в России, теперь, когда мы вступили, в силу новой исторической обстановки, в новую эпоху, в эпоху пролетарской революции? Она может иметь лишь то значение, что Семич цитирует вне пространства и времени, вне зависимости от живой исторической обстановки, нарушая тем самым элементарные требования диалектики и не считаясь с тем, что правильное в одной исторической обстановке может оказаться неправильным в другой исторической обстановке. Я уже говорил в своей речи в югославской комиссии, что в постановке национального вопроса у русских большевиков надо различать две стадии: стадию дооктябрьскую, когда речь шла о буржуазно-демократической революции, а национальный вопрос рассматривался как часть общедемократического движения, и стадию октябрьскую, когда речь шла уже о революции пролетарской, а национальный вопрос превратился в составную часть пролетарской революции. Едва ли нужно доказывать, что это различение имеет решающее значение. Боюсь, что Семич все еще не уяснил себе смысла и значения этого различия между двумя стадиями в постановке национального вопроса.

Вот почему я думаю, что в попытке Семича рассматривать национальное движение не как вопрос по сути дела крестьянский, а как вопрос о конкуренции буржуазии разных национальностей, – “кроется недооценка внутренней мощи национального движения и непонимание глубоко народного, глубоко революционного характера национального движения” (см. “Большевик” № 7) (см. настоящий том, стр. 72. – Ред.)

Так обстоит дело со второй ошибкой Семича. Характерно, что то же самое говорит об этой ошибке Семича Зиновьев в своей речи в югославской комиссии, заявляя:

“Неправильно утверждение Семича, что в Югославии крестьянское движение возглавляется-де буржуазией, и поэтому оно нереволюционно” (см. “Правда” № 83).

Случайно ли это совпадение? Конечно, нет! Опять-таки: дыма без огня не бывает. Наконец, по третьему вопросу я утверждал, что Семич делает “попытку трактовать национальный вопрос в Югославии вне связи с международной обстановкой и с вероятными перспективами в Европе” (см. там же. – Ред.)

Верно ли это?

Да, верно. Ибо в своей речи Семич не сделал даже отдаленного намека на то, что международная обстановка в современных условиях, особенно в отношении Югославии, является важнейшим фактором в деле разрешения национального вопроса. Тот факт, что само югославское государство сложилось в результате свалки двух основных империалистических коалиций, что Югославия не может выскочить из той большой игры сил, которая происходит ныне в окружающих государствах империализма, – все это осталось вне поля зрения Семича. Ссылка Семича на то, что он вполне мыслит известные изменения в международной обстановке, в силу которых вопрос о самоопределении может стать вопросом актуально-практическим, – эта ссылка должна быть признана теперь, в данной международной обстановке, уже недостаточной. Дело теперь вовсе не в том, чтобы признать, при известных изменениях в международной обстановке возможного и далекого будущего, актуальность вопроса о праве наций на самоопределение, – это могли бы перспективно признать теперь, в случае нужды, даже буржуазные демократы. Дело теперь не в этом, а в том, чтобы не превращать нынешние, сложившиеся в результате войн и насилий, границы югославского государства в исходный пункт и законную базу разрешения национального вопроса. Одно из двух: либо вопрос о национальном самоопределении, т. е. о коренном изменении границ Югославии, является привеской к национальной программе, бледно вырисовывающейся из далекого будущего, либо он является основой национальной программы. Ясно, во всяком случае, что пункт о праве на самоопределение не может быть одновременно и привеской, и основой национальной программы югославской компартии. Боюсь, что Семич все еще продолжает рассматривать право на самоопределение как перспективную привеску к национальной программе.

Вот почему я думаю, что Семич отрывает национальный вопрос от вопроса об общей международной обстановке, ввиду чего у него вопрос о самоопределении, т. е. об изменении границ Югославии, является по сути дела вопросом не актуальным, а академическим. Так обстоит дело с третьей ошибкой Семича. Характерно, что то же самое говорит тов. Мануильский об этой ошибке Семича в своем докладе на V конгрессе Коминтерна:

“Основной предпосылкой всей постановки национального вопроса Семичем является мысль о том, что пролетариат должен брать буржуазное государство в тех границах, какие созданы в нем рядом войн и насилий” (см. стенограмму V конгресса Коминтерна, стр. 597; курсив мой. – И.Ст.).

Можно ли считать это совпадение случайным совпадением? Конечно, нельзя!

Еще раз: дыма без огня не бывает.

Журнал “Большевик” № 11–12, 30 июня 1925 г.

Подпись: И. Сталин