Текст книги "Ожидание жизни"
Автор книги: Иола Гайнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 2
Проснулась я в семь часов, была обычная ноябрьская пятница, на улице слегка моросил дождь, да и погода была ни чем не примечательна, кроме как своей тоскливостью. Сегодня намечается бал у сэра Ричарда в восемь часов вечера, но у меня и до него было много дел. Через два часа ко мне должны придти преподаватели по английскому языку, пению и танцам. Сейчас мне не хотелось никого видеть из своей семьи и подруг, поэтому я поднялась с постели и попросила помочь мне одеться, но, как ни странно, пришли ко мне четыре служанки, сказав, что моя матушка приказала как можно быстрее меня собрать. Спустившись вниз по массивной мраморной лестнице к завтраку, я увидела стоящую возле двери большую коробку, рядом с которой стояла счастливая Миссис Альман, лучшая из мастеров, создающих различного рода наряды для любых случаев.
– Здравствуйте, – сказала я весьма снисходительно, так как эта женщина славилась своим умением создавать и распускать сплетни, а мне никогда не доставляло особого удовольствия общение с такими людьми. – Как поживаете? Я предполагаю, что в коробке очередное платье для моей матушки, заказанное для сегодняшнего бала, не так ли? Кстати, не соизволите ли вы с нами позавтракать, я как раз иду в столовую.
– Нет, спасибо, я подожду вас здесь, пока вы позавтракаете. Дело в том, что это Ваше платье.
Быстро позавтракав, я встала из-за стола, предвкушая примерку, мама же, не отрывая взгляда от своей тарелки, сказала: "Надеюсь, сегодня вечером твое новое платье окупит себя сполна".
Поднявшись с миссис Альман ко мне в комнату, я увидела невероятной красоты и дороговизны платье: мелкие ярко-зеленые узоры растительного происхождения переплетались с золотыми нитями, которые составляли основной фон. Этот узор покрывал всю область груди, сужаясь к талии. Золотая ткань была по бокам платья, покрывала почти всю пышную часть платья до пят. Да, несмотря на все свои плохие качества, миссис Альман – профессионал своего дела.
День прошел очень быстро из-за моей занятости, мама сначала хотела отменить все занятия, но я посчитала, что нужно провести это время плодотворно. И вот настал вечер: все крутились возле меня как пчелы, что очень раздражало Люси, смирившейся с всеобщим вниманием к своей персоне в последнее время. Она была красивой в своем лиловом платье, но не такой шикарной как я, все-таки цена наряда определяет качество. Несмотря на нервозность матери, мне не было страшно, даже захотелось поволноваться хотя бы для приличия.
Когда подали экипаж, все уже были собраны и готовы к отъезду, даже отец выглядел необычайно румяным. Создалось такое впечатление, что моя мама нарумянила его специально, и этому бы я не удивилась. Доехали мы быстро: все время разговаривали, шутили, смеялись и не обращали внимания на дорогу. То, что экипаж прибыл, я поняла сразу: слишком шумно и людно было вокруг. Огромный дом сэра Ричарда я узнала незамедлительно, несмотря на то, что в последний раз была здесь ровно год назад. Это грандиозное мероприятие ежегодно устраивается в честь дня рождения хозяина дома. Сам сэр Ричард не слишком щедр, однако на свой день рождения каждый раз выкладывался в материальном плане весьма не дурно, приглашая самых уважаемых людей светского общества. Сегодняшний праздник не уступал в своей величественности всем предыдущим, все было великолепно.
Когда открыли двери кареты, мы не спеша прошли ко входу, чем ближе мы подходили, тем больше и больше ощущалась атмосфера праздника и торжества. Зайдя внутрь, мы поприветствовали всех, кого увидели, и прошли в главный зал, где и собралось большинство гостей. Дорогой хрустальный сервиз с позолоченной вставкой на дне каждого бокала, который мы подарили, мирно стоял запакованным в соседней комнате, собственно говоря, как и другие подарки гостей. Вот все вокруг потихоньку начали стихать, тому была причина: хозяин и его семья медленно и картинно спускались к многочисленным гостям по лестнице, украшенной красной дорожкой. После официальных поздравлений, все начали подходить друг к другу, разбиваться на группы по интересам, разговаривать и обсуждать последние сплетни. Я держалась поближе к Люси, мама куда-то ушла, а отец как всегда присоединился к кругу джентльменов, обсуждающих политику, деньги и чужие достижения. Сестра быстро осмотрела огромный зал, сориентировалась, и, взяв меня за руку, быстро пошла через толпу к противоположному концу помещения. Дойдя и остановившись возле подруг Люси, я сразу же начала искать глазами своих знакомых и, не найдя их среди толпы, присоединилась к всеобщему разговору. Несмотря на то, что обсуждение новых нарядов и молодых графов мне было не интересно, я все равно старалась не подавать вида.
– Мэри, почему ты такая неразговорчивая? Мы тебя не узнаем, а может у тебя просто нет никаких новостей? Ты, конечно, не обижайся, но просто в твоём-то возрасте и при твоих-то достоинствах тебе давно стоило бы выйти замуж, – неожиданно высказалась одна из подруг моей младшей сестры.
Я с удивлением и презрением посмотрела на эту малолетнюю выскочку, затем на Люси, которая сделала гримасу, будто её будут бить.
– Многоуважаемая леди, если у Вас к двадцати пяти годам будет хотя бы половина моего ума, начитанности и гордости, то я не стану переживать за прогресс вашего рода. А пока мне не понятно, как такая "умная" леди, которая младше меня на несколько лет, имеет наглость указывать что, как и когда мне делать. Или, может, я что-то не понимаю и уже стало в моде совать нос не в свое дело?! И еще один совет: если словарный запас беднее, чем у оппонента, стоит читать на ночь словарь или хотя бы не лезть в чужую жизнь.
И, не дождавшись, пока маленькая хамка придет в себя, я вежливо поклонилась, развернулась и с гордо поднятой головой отправилась на поиски своей матери. Когда мне посчастливилось ее найти, она сначала о чем-то яростно спорила с какой-то пожилой дамой, а затем, увидев меня, сообщила, что ей уже надоело все время искать своих непослушных маленьких дочерей. Я подождала, пока мама полностью переключится с той пожилой дамы на меня и начала разговор:
– Мама, судя по затянувшейся беседе, ты меня вообще не искала!
– Конечно, я тебя искала, даже на носочки встала несколько раз. А хотела я тебя познакомить с очень интересным и, кстати, богатым джентльменом. Твой отец уже давно общается со всем его родом, и поверь, мой муж знает толк в людях. Ты, главное, не волнуйся и веди себя естественно, потому что врать у тебя все равно плохо получается. Вообще говорить буду я, тебе стоило бы проявлять скромность и молчаливость.
– Мама, я тебя умоляю, скажи: кому вы так давно хотите меня сосватать! Мне просто хочется тебе сказать, что если он мне не понравится, то я не стану никого из вас слушать.
Вдруг заиграла спасительная для меня музыка, и посреди зала образовалось огромное пространство, куда вышел сэр Ричард со своей женой, чтобы открыть бал. Далее одна за другой по залу другие пары начинали кружить, постепенно зажигая во мне желание танцевать. И именно в этот момент я услышала мягкий спокойный голос:
– Здравствуйте, прекрасная незнакомка! Можно мне пригласить Вас на танец, если Вы не против этого.
Этот голос я узнала сразу, повернулась и расплылась в улыбке.
– Какая я тебе незнакомка, мы с тобой знакомы уже пятнадцать лет, а потанцевать я согласна, и если честно, то я даже очень рада тебя видеть!
Это был Артур Кингсли, мой старый друг. Наши семьи в одно время переехали жить в Хартфорд, отчего мы с ним дружим с самого детства. Лет в восемь мы еще дрались из-за конфет, а уже к двенадцати были лучшими друзьями. Моя мама не любила наш тандем, считая, что дружбы между парнем и девушкой не бывает, так как это противоречит законам природы и субординации в обществе. Мы с Артуром всегда были исключением из правил. Несмотря на то, что мой друг никогда не делал настоящих мужских поступков, свойственных зрелым мужчинам, он был достойным молодым джентльменом.
Танец был быстрым, поэтому говорить в движении было сложно. Однако когда я была к Артуру довольно близко, то, задыхаясь и улыбаясь, начала разговор, который прерывался очередным поворотом или кружением кратковременной сменой пары.
– У меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
– Только не говори, что хочешь сделать мне предложение руки и сердца! Я еще молод и не могу принадлежать лишь одной…
– Если бы ты не был мне другом, то я обиделась бы и ушла, но нет, сейчас мне просто смешно смотреть на твою напыщенность! Я просто хотела попросить тебя танцевать со мной сегодня весь вечер. Ты же, надеюсь, не променяешь меня на какую-нибудь очередную свою поклонницу?
– Поверь, я не променяю тебя никогда, и да, сегодня буду с тобой весь вечер. Но не надейся пользоваться мной всю жизнь. Кстати, в эти выходные наши родственники собираются играть в крокет, надеюсь, ты будешь мне поддаваться.
– Не надейся на мою благосклонность, в лучшем случае я подам тебе мячик или уступлю очередь бить. Танец уже заканчивается, а мне надо ещё поговорить кое с кем, только не теряйся в толпе, а то я подумаю, что ты меня разлюбил.
Подойдя к маме, которая выглядела очень взволнованной, я поняла, что сейчас мне придется несладко.
– Я же говорила тебе, Мэри, что сегодня особенный день… Зачем надо было танцевать с Артуром? Тебе никогда его не затащить под венец, нечего и пытаться.
– Я и не пыталась, мы просто друзья. И вообще…
– Кое-кто может подумать, что ты не благопристойная дама.
– Мне уже порядком надоело, что ты напускаешь туман, таинственно скрываешь от меня этого загадочного человека, о котором постоянно говоришь.
– Ты ничего не понимаешь, я жду подходящего момента. Сколько можно перечить мне? А если тебе так хочется, то пошли прямо сейчас тебя представлю!
Когда мама взяла меня за руку, мы пошли в противоположный конец зала и поднялись по каменно-деревянной лестнице вверх. Затем вдалеке я увидела слегка приоткрытую дверь и, подойдя к ней, почувствовала свое учащенное сердцебиение. Войдя внутрь, я очень сильно удивилась, обнаружив в комнате большое количество людей. Пройдя сквозь толпу, мы остановились возле круга джентльменов, возбужденно что-то обсуждающих. Увидев нас, они замолчали и расступились таким образом, что мы оказались в кругу и могли всех видеть. Сначала я даже не поняла, к кому обращается моя мать, но по заинтересованным и одновременно испуганным глазам я поняла, кому адресовано обращение. Мужчины, стоявшие рядом, решили откланяться, и в итоге остался только джентльмен со своим отцом. Я пару раз видела этого молодого человека, но никогда бы не подумала, что он мог бы мною заинтересоваться.
– Простите, что прерываю ваш разговор, но мне хотелось бы представить свою дочь Мэри Бэррон. Мэри, позволь представить тебе сэра Джонатана Лонгби и его сына сэра Эдварда Лонгби.
Услышав свои имена, джентльмены поклонились мне со слегка растерянной, но довольной улыбкой. Честно говоря, я сама не ожидала от матери такой смелости и прыти. Даже мне пришлось проявлять вежливость сквозь растерянность:
– Очень приятно с вами познакомиться. Я всегда рада интеллигентным и умным людям.
– Нам тоже весьма приятно видеть вас, Маргарет, и вас, очаровательная Мэри Бэррон, однако откуда вы знаете, может мы не такие уж и умные и не такие уж и интеллигентные.
Раздался небольшой смешок, я тоже улыбнулась, но расслабляться не спешила:
– О, я уверена в вашей интеллигентности, иначе вы не находились бы здесь, на этом балу, ведь у сэра Ричарда и его семьи налаженные связи только с самыми знатными людьми. Сэр Джонатан, а ваша жена здесь? Я бы хотела иметь такую честь быть знакомой с ней.
– Мисс Бэррон, смею вас разочаровать, она уже давно скончалась, так что пока не я, не мой сын не женаты.
– О, извините, пожалуйста, я не хотела показаться вам невежливой или любопытной.
– Ничего страшного, раны от потери уже давным-давно зажили, но я всё равно польщен вашему искреннему смущению. Кстати, не хотите ли выпить чего-нибудь за знакомство, здесь отличное шампанское…
Все это время Эдвард молчал, в отличие от его отца, а принесенное официантом шампанское было действительно великолепным.
– Может быть, стоит пойти вниз? Мне кажется, или звучит моя любимая мелодия? – неожиданно произнес сэр Джонатан, протянул руку и слегка поклонился. – Миссис Бэррон, надеюсь, ваш муж не будет против того, если я приглашу на танец самую обворожительную и красивую леди этого вечера?
Мама засмущалась, но было видно, что ей приятно слышать похвалы мягкого, но вкрадчивого голоса этого уже не молодого джентльмена. Эдвард протянул мне руку, не сказав ни слова, но по его улыбке я поняла, что он очень обаятельный молодой человек, несмотря на свою скромность и неразговорчивость. Признаться, сначала меня даже заворожило это многозначительное молчание, но спустя несколько бессловесных танцев это начало изрядно раздражать и даже пугать. Когда танцы закончились, он отвел меня в сторону, и наконец-то я услышала его голос, а то мне уже начало казаться, что он немой. Кстати, я совсем забыла его описать, но думаю, если бы Эдвард был выдающейся личностью, мне просто пришлось об этом рассказать в первую очередь. Часто внешность не имеет значения при выборе мужа, однако я так не считаю: мне не нужен красавец, но симпатичным мой муж быть обязан. Хотя в моем положении мне вообще выбирать не приходится, потому что в этом мире делают выбор мужчины. А Эдвард был типичным британским голубоглазым блондином, ростом чуть выше меня и со средним телосложением. Весь его вид был совершенно стандартным, исключая дорогой костюм и проникновенные глаза, от взгляда в которые внутри всё съеживалось и становилось неловко.
– Мисс Бэррон, у вас отличная выдержка. Признаюсь: не многие мои знакомые девушки выносят мою задумчивость и молчаливость. При этом на вашем лице не было заметно, насколько вам скучно – это признак интеллигентности.
– Я просто, как и вы была погружена в свои собственные мысли. Мне приятно осознавать, что я произвела на вас благоприятное впечатление. Мы еще мало знакомы, но все-таки я смею вам кое-что сказать: не стоит меня проверять на черты характера или ещё на что-нибудь, это доставит неудобства как вам, так и мне. Я честна как с собой, так и с окружающими, и если вы что-то хотите узнать, то я с радостью вам отвечу на любые вопросы.
– Знаете, я вам верю и могу просить вас о такой же услуге. Кстати, чуть не забыл: послезавтра я устраиваю небольшую прогулку на лошадях. Не составите мне компанию?
– О да, я обожаю лошадей, но я совсем не знаю, куда стоит прибыть.
– Не волнуйтесь, я завтра же отправлю вам пригласительное письмо. Не удивляйтесь, я знаю, где находится ваше поместье от нашего общего друга Артура Кингсли. Думаю, Вам интересно, как мы познакомились?! Мой отец – известный человек на морском флоте, один из главнокомандующих, и однажды Артур со своим отцом пришли договариваться по поводу службы Артура в морском флоте. Так мы и познакомились, а нашего общего друга я отговорил от военного дела, считаю, что его превосходный ум больше пригодится в интеллектуальной сфере. Может, вы помните: мы уже однажды встречались на званом ужине семьи Кингсли. Мы особо не общались, но я заметил вас сразу.
– Да, да, я что-то припоминаю, вы тогда очень хорошо выглядели, – соврала я наглым образом, только чтобы не попасть в неловкую ситуацию. – Как это я вас сразу не узнала?!
– Ничего страшного, вот мы познакомимся и узнаем друг друга заново.
Наша беседа длилась довольно долго, и даже когда все начали расходиться, мы почти не обращали на это внимания, пока ко мне не подошла Люси. Я вежливо их познакомила, взяла сестру за руку и, заведомо попрощавшись с Эдвардом, пошла к выходу. Когда мы сели в экипаж, все начали оживленно обсуждать прошедший вечер.
– Мэри, солнышко, понравился ли тебе Эдвард Лонгби? – спросила мама, перебив нескончаемый поток информации, исходивший от Люси.
– Очень даже неплохо, – ответила я сухо и спокойно, несмотря на эмоции, пылающие у меня внутри. Люси же, в последнее время все больше и больше проявляющая эгоистичность, неожиданно грубо унизила мое хорошее отношение к этому молодому человеку, сказав:
– Подождите, что-то я не припомню, Эдвард Лонгби – это тот странный блондин, с которым ты меня знакомила? Ты, конечно, извини, но его внешность заставляет оставлять лучшего, про душевные достоинства ничего не могу сказать, ибо они мне не известны.
– Судя по всему, тебе вообще не знакомы душевные достоинства. И в кого ты такая эгоистка? Уж точно не в меня! Как это у тебя получается, везде подлить ложку дегтя? – выпалила я и непроизвольно покраснела.
– Почему ты у меня такая злая? Я лишь хотела высказать свое мнение! – чуть не плача начала Люси, но потом продолжила прежним голосом: – Если тебе он понравился, то пообщайся пока, до лучших времен, хоть научишься взаимоотношениям с мужчинами не только как с друзьями. А когда появится подходящая для тебя пассия, то откажешь Эдварду.
Мне не хотелось молчать, но пришлось, потому что на это заявление никто, кроме меня, не обратил внимания.
Приехав домой, я поняла, насколько был утомительным прошедший вечер, и поэтому мне не составило особого труда заснуть. Разбудила меня смущенная Катрин, пришедшая извиниться за свое поведение. Обычно слугам не позволяется без спроса будить хозяев, но для нее некоторое отступление от правил допускалось. Появление в моей спальне Катрин обрадовало меня безмерно, что наверняка она поняла по тому, насколько я расплылась в улыбке. Мне, конечно, стоило надуть обиженно щеки и ходить мрачнее тучи, пока не услышу извинений, но не в моих правилах долго держать злобу на людей.
– Мэри, прости меня, пожалуйста, не знаю, что на меня нашло! Может, это у меня плохое настроение было или погода была плохая.
– Да, да, тогда шел дождь. Я очень долго смотрела в окно. И там, кстати, вдалеке была какая-то темная фигура, стоящая у ворот, а ты с ней общалась.
– А что… ты видела? То есть… это бедняк, проходивший мимо. Знаешь, как много сейчас попрошаек? Если всем помогать, то самой ничего не останется.
– Зачем ты так жестоко? Позвала бы меня, я дала бы бедняге поесть.
– Прости, я про тебя почти забыла. В следующий раз все будет по-другому.
На этом наш конфликт был исчерпан, и мы вернулись к повседневным делам. Объяснения Катрин были верны, логичны и просты, но все же что-то мне не давало покоя. Слишком эмоциональна она была в тот вечер, как ни в какой другой. Моя интуиция меня часто подводит, но все равно каждый раз я ей верю, в надежде хоть однажды победить, не прилагая никаких умственных усилий. Однако подозревать безосновательно Катрин в обмане я не хотела, потому что мы были не только хорошими подругами, но и в некотором роде партнерами. Я часто рассказывала о светской сфере жизни, в которой каждый день нахожусь, а она сообщала мне очень интересные вещи из своего круга общения. Я ее научила писать и читать, и, кстати, после нескольких занятий та достигла больших успехов. А она научила меня готовить несколько изысканных блюд из самых простых продуктов: кто знает, что именно может пригодиться в жизни. Когда же мама застала меня за обучением Катрин грамоте, то разозлилась:
– Тебе совсем заняться нечем? С каких это пор прислугу обучают письму?! Скоро вообще могут наступить времена, когда каждый садовник сможет получить ученую степень! А ты тоже молодец, вместо того, что бы совершенствовать свой английский, учишь других, а твоя Катрин, скорее всего, не выполняет своих прямых обязанностей, сидя здесь и занимаясь бесполезным для нее делом. Пусть каждый делает то, что ему предназначено с рождения, а если будешь мне перечить, то запру тебя в комнате и не выпущу, пока не образумишься.
Монолог этот произвел на меня неизгладимое впечатление, поэтому письмом с тех пор мы с Катрин занимались тайком. Это нас с ней еще больше сблизило. С Катрин я постоянно следила за своими речами, стараясь не показывать свое превосходство, дабы не обидеть ее. Конечно, иногда, когда Катрин чего-то не понимала, мне приходилось повышать голос или нечаянно ломать перья, но все же каждый раз я приносила извинения. Однако служанка этого не требовала, а даже наоборот, говорила, что выходить из себя – это нормально. Письмом мы часто занимались у нее в комнате, потому что никто из моих родных туда даже не додумался бы зайти. Пока мама дозналась и об этом, я уже научила мою подопечную практически всему, и мой последующий трехдневный арест уже не имел никакого смысла. Мне же эта ситуация нравилась, потому что я принесла пользу, не смотря на всю трудность данного мероприятия и все запреты со стороны дорогой матушки. Катрин очень хотелось познать много нового, но всего, увы, даже я не могла дать, потому что многое приходит лишь с опытом. В связи с окончанием обучения, я подарила ей небольшую книжечку для записей своих наблюдений, чтобы развивать свое письмо, ведь у каждого человека, по моему мнению, должен быть выбор.
На следующий день мне захотелось встать пораньше, чтобы поскорее прочитать обещанное приглашение на конную прогулку от сэра Эдварда, но лишь вечером прислуга известила о прибытии письма. Услышав об этом, я чуть не получила сердечный приступ, все его признаки были на лицо: жар прошел по всему телу, сердце бешено заколотилось и резко закружилась голова. Тогда я многое поняла, например то, что тот бал не прошел напрасно для моего эмоционального состояния, и то, что мне хотелось увидеть Эдварда, гордо восседающего в седле белого коня. Спустившись же по лестнице в холл, я разочаровалась: это было письмо от Артура Кингсли. Конечно, любым сообщениям от моего лучшего друга я была рада, но в этот момент мне не хотелось читать послания ни от кого другого, кроме как от Эдварда. Содержание письма было следующим:
"Здравствуйте, моя многоуважаемая Мэри!
Не обращайте внимания на столь официальную манеру письма. Я от лица Эдварда Лонгби приглашаю вас на конную прогулку. Вы не знаете, куда прибыть, поэтому мне хотелось бы завтра сопроводить Вас до места назначения. Я приеду в восемь часов, и, не смотря на Вашу любовь к опозданиям, я надеюсь увидеться с Вами уже к половине девятого. С любовью и почтением Мистер Артур Кингсли.
P.S.: На балу Вы выглядели великолепно".
После этого письма мне стало чуть-чуть легче на душе, по крайней мере, появилась возможность вновь увидеться с Эдвардом и, к тому же, с его семьей. Я решила, что понравилась ему, но что же нас ждет в будущем? Может я смогу сделать так, чтоб он узнал меня и влюбился, а потом, как знать, может, мы стали бы самой счастливой парой. Люси, прочитав письмо, поняла, что ее имя там не упоминалось, отчего та расстроилась. Почему это ее огорчило, я так и не поняла, ведь с Эдвардом она разговаривала недолго, а Артура и вовсе не любила из-за того, что тот очень редко обращал на нее внимание. Когда я попросила разрешения у матери на поездку, то услышала: "Конечно, если там будет Артур, то я тебя отпускаю. Ты только не думай, что всегда будешь уходить без Люси, просто и Эдварду я тоже доверяю. Вообще род Лонгби очень впечатляет своими знатными потомками, я буду рада, если наши семьи породнятся".
Никто не мог знать, что именно я чувствовала в тот момент, когда представила, что из моих старых знакомых там будет только Артур. Остаток дня я провела в разговорах с Катрин, а когда ей понадобилось выполнить работу по дому, мне пришлось читать книгу об исторических деятелях. Это было не очень интересно, но зато отвлекало от мыслей, которые все норовили свести меня с ума. Спать легла я рано, но заснула, когда уже перевалило за час ночи. Из-за этого встав ровно в шесть утра, сама себе я показалась уставшей и потрепанной, но, как ни странно, чувствовала себя хорошо и свежо. Мне хотелось собраться пораньше, но, как и предположил Артур, спустилась вниз я ровно в половину девятого, и около получаса мой друг сидел в гостиной с чашкой чая. Зайдя в гостиную, я увидела улыбающегося Кингсли, который что-то оживленно обсуждал с нашим новым садовником, смущенно стоявшим у вазы с цветами. Услышав мои шаги, Артур повернулся, поклонился, сказал несколько комплиментов в мой адрес, как того подобает этикет, и мы отправились на улицу. Там было туманно, свежо и прохладно, по сути, в ноябре стояла неплохая погода, но мне совсем не хотелось в это время куда-то ехать. Однако всю жизнь дома не просидишь, и приходится налаживать связи, знакомства, партнерство и дружбу. Вот и сейчас, выйдя из особняка, мы сели в экипаж, чтобы позже увидеться с семьей Лонгби. Как только родные стены оказались далеко позади, вся эта напыщенная интеллигентность сразу спала с нас бесполезной шелухой.
– Мэри, ты, похоже, не очень рада меня видеть, и я даже знаю, от кого именно ты ожидала письмо. Но не расстраивайся, у Эдварда просто было очень много забот, а так как я – единственный человек, знающий обе ваши семьи, мне пришлось тебя сопровождать. Хотя не очень-то и хотелось, – шутливо сказал Артур, расплывшись в хитрой улыбке.
– Мне тоже не хотелось тебя видеть, но что же тут поделать? Придется терпеть всю дорогу. Даже и не знаю, как выдержать столько времени, – с напыщенно шуточным негодованием сказала я, надеясь на продолжение беседы в заигрывающей манере, но почему-то меня осекли сразу и неожиданно. Артур слегка наклонился ко мне и серьезно произнес:
– Что ж, пошутили и хватит, хочу тебе напомнить, что в данный момент мы едем к очень почитаемой семье. Погода для конной прогулки довольно холодная, поэтому тебе предложат скорее пообедать, чем ездить кругами через парк по замерзшей земле, траве и падшим листьям. Конечно, я не хочу настаивать, но посоветую все же проявить стойкость и не соглашаться на изменение планов.
– Ты меня пугаешь, Артур, откуда такая серьезность и напряженность, разве от этой конной прогулки что-то зависит?
– Ты даже не представляешь, как важен сегодняшний день, но я ничего пока не скажу.
Пытаться что-то разузнать было бесполезно, и это я знаю по собственному примеру, поэтому пришлось сменить тему:
– А о чем ты так оживленно разговаривали с садовником? Мужские секреты?
– Меня интересовало только то, какие цветы предпочитают женщины поместья Бэррон. Это, кстати, очень полезная информация, узнал, что Люси любит красные розы, миссис Бэррон – гладиолусы и белые розы, а ты…
– А я предпочитаю маргаритки и пионы. Однажды услышала от Люси, что у меня все не так, как у всех, даже выбор цветов не странный: большое и маленькое.
Сказав это, я почему-то засмеялась, Артур тоже не остался в стороне, и когда он начал улыбаться, обстановка окончательно разрядилась:
– Мне поэтому и приятно с тобой общаться: ты не делаешь ничего без изюминки. Кстати, а насколько тебе нравится мой друг?
– Не буду отрицать, что он мне симпатичен, но от одного вечера вряд ли бывает любовь или хотя бы дружба, – ответила я с заинтересованным видом, однако затем быстро сменила тему разговора. – А как твои взаимоотношения с мисс Бронгсберг, ты, кажется, был восхищен ею?
– Да, восхищен, но не более. Мисс Бронгсберг очаровательна, когда поет, но общих тем для разговора у нас с ней нет, к сожалению.
Всю дорогу мы общались, поэтому поездка быстро завершилась возле красивейшего поместья. Мой дом считается большим, но этот был просто огромным. По слухам, такое большое здание было построено на государственные деньги за хорошую службу одного из потомков Лонгби.
Когда мы зашли внутрь, то слуги сразу же известили хозяев о нашем визите, обстановка в холле была шикарной и богатой, все было выполнено по последней моде, в интерьере лишь не хватало чего-то жилого и уютного. Мистер Лонгби спустился сразу, Эдварда пока не было, но, увидев радостную улыбку Джонатана, я даже на мгновение забыла про его сына.
– Здравствуйте, уважаемая мисс Бэррон, вы сегодня особенно неотразимы! Как ваше самочувствие? Прошу прощения, сегодня из моей родни никто не приехал, так невежливо получилось. К тому же, наверное, я не смогу сопроводить вас на конной прогулке: погода не для старых костей. Может, вы останетесь, и мы все вместе пообедаем, впятером?
– О, нет, спасибо, мне не страшна сырость или холод, все-таки мы в Англии, да и лошадь мне давно не доводилось седлать. Простите, а почему впятером? Кроме нас с Артуром и вас с Эдвардом кто-то ещё будет присутствовать?
Еще не успев договорить фразу, я услышала открывающуюся слева дверь, но почему-то вместо того, чтобы посмотреть на входящих, я обратила внимание сначала на мистера Лонгби, который с чуть глуповатой улыбкой смотрел то на меня, то на Кингсли. Затем я мимолетно взглянула на Артура, на лице которого появилось явное раздражение, и только потом я увидела направлявшихся к нам Эдварда и Люси. Они шли нам навстречу и все ещё о чем-то продолжали беседовать, смеясь и перекидываясь взглядами. Мистер Лонгби первым обнаружил изменения в общем настроении и начал разговор:
– Вы хотели сказать: почему только пять человек? В Лондоне плохая погода, так что экипаж, где была моя сестра с ее мужем и детьми завязла, и им пришлось вернуться. А вас разве не предупредили, что час назад сюда прибыла ваша сестра?
– Ах, да, у меня совсем вылетело это из головы, – сказала я неправду только из интеллигентности. – Наверное, Люси мне что-то говорила, но, похоже, память меня подвела. Судя по всему, не зря моя любимая сестренка встала пораньше.
Пока я заканчивала фразу, Эдвард и Люси уже подошли к нам и присоединились к нашей беседе.
– Мы так хорошо и весело провели время, Эдвард так прекрасно умеет держаться в седле, я действительно восхищаюсь людьми, обладающими всем тем хорошим, чего нет у меня, – сказала Люси в такой заигрывающей сладкой манере, что мне стало не по себе. Но с другой стороны, Лонгби – свободный человек, и если ему понравилась не я, а моя сестра, то, что я могу поделать? Единственное, что мне было не понятным, так это то негативное высказывание в адрес Эдварда, произнесенное по дороге домой. Неужели это было просто высокомерие или все же желание скрыть симпатию?
– Эх, как жаль, что вы не приехали раньше, – сказал Эдвард. – Лошади вели себя превосходно, да и погода была лучше. Мне с удовольствием хотелось бы продолжить нашу поездку со всеми вами, мои друзья, но Люси стало холодно. Не вежливо будет оставлять ее одну в таком большом доме, думаю, что стоит пригласить всех к столу и попить чая.
– Спасибо, я совсем не против небольшого завтрака в кругу таких очаровательных и приятных людей, – без зазрения совести сказала я, хотя мое обращение целиком и полностью было адресовано Артуру и Джонатану.
