Текст книги "Творения, том 4, книга 1"

Автор книги: Иоанн Златоуст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

БЕСЕДА 5. «И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша» (Быт. 1:9).

1. Вот и сегодня предложим вашей любви трапезу из слов блаженного Моисея и рассмотрим тщательно, что создал Господь в третий день. Если выкапывающие золотоносную землю, как увидят где жилы с частицами золота, не прекращают это занятие до тех пор, пока поднимая (землю) и спускаясь в самую глубь, не достанут оттуда большого количества золота, то тем более нам, ищущим не золота, но надеющимся найти несказанное сокровище, нужно каждодневно разыскивать его, чтобы, получив, таким образом, великое духовное богатство, с ним возвратиться домой. Там чувственное богатство часто подвергает своих владельцев опасностям, а еще прежде опасностей, доставив им малое удовольствие, вдруг улетает от них, потому что или нападают обманщики, воры и разбойники, или слуги – сторожи, похищают его и убегают. Но здесь ничего такого не может случиться: это духовное сокровище не может быть похищено, и когда будет положено в кладовых нашего ума, то недоступно для всяких козней, если только мы по своей беспечности, не допустим к себе того, кому сильно хочется похитить его у нас. Враг наш, злой дьявол, когда видит собранное духовное богатство, приходит в ярость, скрежещет зубами и неусыпно старается, как бы найти удобное время и похитить что-либо из сокрытого внутри нас. А никакое время так неудобно для него, как то, когда мы беспечны; поэтому мы должны непрестанно бодрствовать и заграждать ему доступ к нам. Если он увидит, что мы бдительны и соблюдаем великую осторожность, и после одного или двух нападений заметит, что напрасно он усиливается, то, наконец, отступает со стыдом, зная, что не будет ему никакого успеха, потому что мы весьма осторожны. Итак, зная, что мы всю настоящую жизнь должны проводить в войне, будем вооружать себя так, как будто враг стоит перед нами и непрестанно наблюдает, не задремали ли мы немного и не открыли ли ему возможности нападения.

Не видишь ли, что имеющие много денег, когда ожидают нападения неприятелей, прилагают великую заботу об их сохранении? Иные скрывают их за дверями и запорами и всячески стараются обезопасить; другие закапывают даже в землю так, чтобы никто не мог найти их. Таким же образом следует и нам, собрав богатство добродетели, беречь его с великой тщательностью и не выкладывать на глаза всем, но скрывать его в самом надежном хранилище ума, и заграждать все входы пытающемуся похитить его, чтобы, сохранив это богатство в целости, могли мы, при перемене здешней жизни, иметь некоторые запасы на этот путь. Проживающие на чужой стороне, когда хотят возвратиться в свое отечество, задолго стараются исподволь собрать столько запасов, сколько достало бы им на всю дорогу, чтобы не подвергнуться голоду. Точно так и нам, живущим здесь, как в чужой стороне (все мы, действительно, странники и пришельцы), надобно здесь уже заботиться и заготовлять себе духовные запасы, состоящие в добродетели, чтобы, когда Господь повелит нам возвратиться в свое отечество, мы были готовы, и часть этих запасов взяли с собой, а другую отправили наперед. Свойство этих запасов таково: что мы приготовим себе совершением добрых дел, то предупредит нас там, отворит двери дерзновения перед Господом и откроет вход, так, что мы войдем совершенно безбоязненно и найдем великое благоволение у Судьи.

2. И чтобы знал ты, возлюбленный, что это точно так, подумай только, что подающий щедрую милостыню и здесь живет с доброй совестью, и, когда переселится отсюда, находит великую милость у Судьи и услышит вместе с прочими эти блаженные слова: "придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть" (Матф. 25:34-35). Такую же награду получит каждый и за другие добродетели; так будет за исповедание грехов и за усердные молитвы. Если мы в настоящей жизни успеем омыть грехи исповедью и получить прощение от Господа, то отойдем туда чистыми от грехов и найдем себе великое дерзновение. Но невозможно найти на том свете какое-либо утешение тому, кто в настоящей жизни не смыл грехов, потому что "во гробе", сказано, "кто будет славить Тебя" (Псал. 6:6)? И справедливо: здешняя жизнь есть время подвигов, трудов и борьбы, а та – время венцов, наград и воздаяний. Будем же подвизаться, пока еще находимся на ристалище (?? ?? ??????), чтобы в то время, когда должно получить венец и награду за труды, быть вам в числе не осуждаемых, а тех, которые с дерзновением получат венец на голову. Это сказал я вашей любви не даром и не напрасно, но потому, что желаю каждый день напоминать вам о добрых делах, чтобы, делаясь лучшими и совершенными и сияя добродетельной жизнью, вы стали безукоризненными и чистыми, чадами Божьими непорочными, и светили, как светильники, в мире, уча словом жизни в похвалу нам в день Христов, – чтобы одним видом своим приносили вы пользу тем, кто бывает с вами, и чтобы вступающие в беседу с вами получали общение в присущем вам духовном благоухании и добродетельной жизни. Как сообщество злых вредит имеющим сношение с ними, по слову блаженного Павла: "худые сообщества развращают добрые нравы" (1 Кор. 15:33), так и сообщество добрых весьма полезно сближающимся с ними. Поэтому человеколюбивый Господь наш и попустил жить добрым вместе со злыми, чтобы эти получили пользу от сообщества тех, и не оставались навсегда в грехе, но, имея постоянство перед глазами пример их, извлекали из него себе назидание. Сила добродетели такова, что и не делающие ее весьма уважают ее и относятся к ней с великой похвалой. Равномерно и порок постоянно осуждается даже теми, кто предан ему: так он для всех ясен и очевиден, и едва ли кто станет когда хвалиться им, но – удивительная вещь! – что замышляют на деле выполнить, то часто порочат словами и стараются скрыть от народа. И этим Бог показал Свою любовь к роду человеческому, что в каждом из нас поставил нелицеприятное судилище – совесть, которая делает, строгое различие между добром и злом; а это-то особенно и лишит нас всякого оправдания, что мы впадаем в грехи не по неведению, но по беспечности душевной и по нерадению о добродетели.

3. Имея это в уме своем ежечасно, будем усердно заботиться о своем спасении, чтобы, между тем как время проходит, мы незаметно не причинили себе величайшего вреда. Но для вступления довольно. Послушаем, если угодно, что это такое, чему и сегодня хочет научить нас благодать Духа устами Моисея. "И сказал", сказано, "Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так" (Быт. 1:9). Смотри, возлюбленный, какой здесь прекрасный порядок и последовательность. В начале (Моисей) сказал, что "земля была безвидна и пуста" от того, что покрыта была тьмой и водами; потом (доказал, что Бог) во второй день, повелев быть тверди, сделал разделение между водами, и твердь назвал небом; а теперь снова преподает нам учение, что в третий день (Бог) повелел, чтобы находившаяся под небом или твердью) вода, соединявшись в "одно место", открыла (свободное) место, и явилась суша: "и стало так". Так как доселе все наполнено было водой, то Бог повелевает этому множеству воды собраться в одно место, чтобы таким образом открылась суша. Замечай, как Он мало-помалу выказывает нам благоустройство и красоту земли. "И стало", сказано, "так". Как же? Так, как повелел Господь. Он сказал только – и последовало исполнение. Это-то и свойственно Богу – распоряжаться тварями по своей воле. "Да соберется", сказано, "вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша" (ст. 3). Как по отношению к свету Бог, когда повсюду была тьма, повелел явиться свету, и сделал разделение между светом и тьмой, и назначил первый для дня, а последнюю для ночи; и как опять по отношению к водам, когда произвел Он твердь, то одним (водам) повелел занимать место выше, а другим быть ниже тверди, – так и теперь этим самым водам, которые под твердью, повелевает собраться в одно место, чтобы открылась суша, и чтобы потом и ей дать свое имя, как это было со светом и тьмой. "Соберется", сказано, "которая под небом, в одно место, и да явится суша. И назвал Бог сушу землей" (ст. 10). Видишь ли, возлюбленный, как невидимую и неустроенную землю, скрывавшуюся под водами, как бы под каким-либо покровом, Бог разоблачил, так сказать, и теперь показал нам лицо ее, назвав ее собственным именем? "И собрания [1] вод", сказано, "назвал морями" (ст. 10). Вот, и воды получили свое имя. Как отличный художник, когда намеревается устроить, по правилам своего искусства, какой-либо сосуд, не прежде дает ему название, как окончить его совсем, – так и человеколюбивый Владыка дотоле не дает названий стихиям, пока Своим повелением не поставит каждую из них на свое место. Затем, когда земля получила свое имя и пришла в надлежащий вид, удостоились своего названия и воды, собравшиеся вместе. "Назвал", говорит, "собрания вод морями", и прибавил опять: "и увидел Бог, что это хорошо". Так как немощная природа человеческая была не в состоянии достойно восхвалить создания Божьи, то божественное Писание наперед показывает нам, как они похвалены самим Создателем.

4. Когда знаешь, что твари оказались прекрасными перед самим Творцом, то тем более будешь удивляться им, однако не будешь в состоянии прибавить что-либо к их похвале и прославлению. Такого ты имеешь Владыку, совершающего такие дела, что они не могут принять от нас похвалы. И подлинно, как может человеческая природа достойно восхвалить или прославить дела Божьи? Усматривай и из последующего неизреченную мудрость великого Художника-Бога. Как открыл Он нам лицо земли, то уже дает ей Своим повелением надлежащее благолепие, украшая лицо ее разнообразными семенами. "И сказал", сказано, "Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его" по подобию [[2]], "по роду его: и стало так" (ст. 11). Что значит: "и стало так"? Повелел, то есть, Господь, и земля тотчас почувствовала болезни рождения и приготовилась к произращению семян. "И произвела", сказано, "земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его" (ст. 12). Подумай здесь, возлюбленный, как земля все произвела только по слову Господа. Еще не было ни человека-делателя, ни плуга, ни рабочих волов, ни другого попечения о ней, но лишь услышала (земля) повеление – и тотчас исполнила свою обязанность. Из этого познаем, что и теперь приносит нам плоды не рачительность земледельцев, не труд и вообще не изнурительная работа по возделыванию земли, но, прежде всего, этого слово Божье, сказанное ей в начале. С другой стороны, исправляя и впоследствии неразумие людей, божественное Писание обстоятельно излагает нам все по порядку, как что было, дабы устранить пустые толки тех, кои по своим соображениям утверждают, будто для спелости плодов требуется только действие солнца. Есть и такие, которые осмеливаются приписывать это даже некоторым звездам. Поэтому Святой Дух научает нас, что до сотворения этих стихий земля, повинуясь слову и повелению Его, произращает всякие семена, не нуждаясь ни в каком другом содействии. Для нее вместо всего довольно было одного этого слова Божия: "да произрастит земля зелень, траву". Итак, будем следовать руководству божественного Писания, и никогда не станем слушать тех, которые без разбора говорят все, что только им вздумается. Пусть возделывают люди землю, пусть пользуются содействием животных и прилагают большую заботливость, пусть в воздухе будет благорастворение и соединятся все прочие обстоятельства; если не будет соизволения Владыки, все тщетно и напрасно, и от множества трудов и усилий не последует никакого успеха, если рука Вышнего не поможет и не даст зрелости посеянному. Кто не изумится и не удивится при мысли о том, как слово Господне: "да произрастит земля зелень, траву", сошедши в самые ущелья земли, украсило лицо ее, как бы чудной какой мантией, разнообразными цветами? И вот, прежде безобразная и неустроенная, она вдруг получила такую красоту, что почти может состязаться с небом. Как это, спустя немного, имеет украситься разнообразными звездами, так и она красовалась теперь таким разнообразием цветов, что и самого Творца побудила к похвале: "увидел", сказано, "Бог, что это хорошо" (ст. 12).

Видишь, как (Моисей), при создании каждой твари, представляет Создателя хвалящим ее, чтобы впоследствии люди, зная это, от тварей восходили к Творцу. Если твари таковы, что превышают природу человеческую и никто не может достойно восхвалить их, то что сказать о самом Творце? "И увидел", сказано, "что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий" (ст. 13). Видишь, как (Моисей) частым повторением учения хочет вкоренить в нашем уме значение того, о чем говорится? Надлежало бы сказать: и был день третий. Но вот он о каждом дне говорит так же, как и здесь: "и был вечер, и было утро: день третий" это не без причины и не без цели, но чтобы мы не нарушали порядка и не думали, будто с наступлением вечера оканчивается уже день, но знали бы, что вечер есть конец света и начало ночи, а утро конец ночи и полнота дня. Это именно хочет внушить нам блаженный Моисей словами: "и был вечер, и было утро: день третий". И не удивляйся, возлюбленный, что божественное Писание многократно повторяет это. Если и после такого повторения, объятые еще заблуждением и ожесточившиеся сердцем иудеи пытаются спорить и считают вечер началом наступающего дня, обольщая и обманывая сами себя, продолжают сидеть в тени, когда истина сделалась столь ясной для всех, и пользуются свечой, когда солнце правды повсюду разливает лучи свои, то кто мог бы вывести упорство неблагодарных, если бы (Моисей) предложил это учение не с такой точностью? [3]

Но они пусть ожидают воздаяния за свое безумие, а мы, удостоившиеся принять лучи солнца правды, будем следовать учению божественного Писания и, руководствуясь правилом (?? ??????) его, сложим здравые догматы в сокровищнице нашего сердца, а с их соблюдением соединим великую заботливость о своем спасении и будем избегать того, что вредно для душевного нашего здравия, воздерживаясь от всего такого, как от смертоносных ядов. Этот вред гораздо более значит, и во столько более, во сколько душа лучше тела. Те яды причиняют телесную смерть, а вредное для душевного здравия наносит нам смерть вечную. Что же так вредно нам? Многое и разнородное, но более всего пристрастие к человеческой славе и неуменье пренебрегать ею. Эта страсть причиняет нам много зла, и, если мы имеем сколько-нибудь духовного богатства, она истощает его и лишает нас проистекающей отсюда пользы. Что может быть гибельнее этой заразы, когда она отнимает у нас и то, чем мы, кажется, обладаем? Так, фарисей тот сделался хуже мытаря, потому что не мог удержать своего языка, но через него, как через какое-нибудь отверстие, просыпал все свое богатство. Таково зло – тщеславие.

6. Скажи мне, почему и для чего ты ищешь похвалы от людей? Разве не знаешь, что эта похвала так же, как тень или что-либо еще более ничтожное, разливается по воздуху и исчезает? Притом, и люди так непостоянны и изменчивы: одни и те же одного и того же человека сегодня хвалят, а завтра порицают. С божественным судом этого никогда не может быть. Не будем же безрассудны, не станем напрасно и всуе обманывать сами себя. Если мы делаем что-либо доброе, но делаем это не для того только, чтобы исполнить заповедь нашего Господа и быть известными Ему одному, то мы напрасно трудимся, лишая сами себя плода от этого доброго дела. Делающий что-либо доброе для получения славы от людей, получит ли ее, или нет, – а часто бывает, что при всех усилиях не может получить ее, – так получит ли или нет, пользуется уже здесь достаточной наградой, а там не получит никакого воздаяния за это дело. Почему? Потому что сам наперед лишил себя награды от Судьи, оказав предпочтение настоящему перед будущим, славе человеческой перед приговором праведного Судьи. Напротив, если мы делаем что-либо духовное для того собственно, чтобы только угодить тому неусыпному оку, перед которым все обнажено и открыто, тогда и сокровище у нас остается неприкосновенно, и (будущая) награда несомненна, и доброе ожидание этого само по себе уже доставляет вам великое утешение, и кроме того, что эта награда соблюдается вам в безопасном хранилище, может явиться вместе с тем и слава человеческая. Ведь тогда мы и пользуемся ею в большей мере, когда пренебрегаем ею, когда не ищем ее, когда не гоняемся за ней. И что дивишься, что так бывает у ведущих духовную жизнь, когда очень многие и из миролюбцев более всего гнушаются и презирают тех, кто домогается славы от людей; найдешь даже, что над такими людьми все издеваются за их тщеславие. Что же будет жальче нас, если мы, посвящая себя духовной жизни, станем, подобно этим людям, домогаться славы от людей и не довольствоваться похвалой от Бога? Так и Павел говорит: "ему и похвала не от людей, но от Бога" (Рим. 2:29). Не видишь ли, возлюбленный, как и на конских ристалищах погоняющие коней не обращают внимания на то, что весь сидящий тут народ рассыпает бездну похвал, и не чувствуют удовольствия от этих похвал, но смотрят на одного только царя, сидящего посреди, и, внимая его мановению, презирают всю толпу, и тогда только величаются, когда он возложит на них венки? Им-то подражая, и ты не дорожи людской славой, и не ради ее твори добродетель, но ожидай приговора от праведного Судьи, и, внимая Его мановению, таи, устраивай всю свою жизнь, чтобы тебе и здесь постоянно питать добрые надежды, и там наслаждаться вечными благами, которые да получим все мы по благодати и человеколюбию Господа вашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно и во веки веков, Аминь.

[1] ?????????, как в Лукиан. и др. сп., а не ?????????, как в Александр.сп.

[2] Так Златоуст: ?? ???? ???' ?????????, ???? ?????, вопреки Лукиан. чтению, где ?? ???? ???? ????? = въ нем, по роду (Елизав. Библ.), но сходно с Алекс. и Бодлеан. сп.; в масор. тексте читается только „лемино = по роду своему"

[3] Это обличение Златоуста падает и на тех толкователей, которые при объяснении истории твореная начинают, подобно иудеям, счета, дней или суток с вечера.

БЕСЕДА 6. И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов (Быт. 1:14).

1. Хочу обратиться к обычному учению, но останавливаюсь и медлю; облако уныния нашло на ум мой, возмутило и расстроило его; а лучше сказать, облако не только уныния, но и гнева, и я не знаю, что мне делать, – такое смущение овладело моей душой. В самом деле, как подумаю, что лишь только дьявол немного дунул, вы, забыв наше непрерывное учение и каждодневное увещание, все побежали на сатанинское то позорище, когда случились конские скачки, то могу ли с ревностью опять предлагать вам учение, когда все прежнее так скоро исчезло? Особенно увеличивает мою скорбь и усиливает мой гнев то, что вы, вместе с нашим увещанием, выбросили из души своей и благоговение к святой четыредесятнице и, таким образом, сами отдались в сети дьявола. Как может кто-либо, хотя бы у него была каменная душа, легко перенести такую небрежность вашу? Стыжусь, поверьте, и краснею, когда вижу, что мы напрасно трудимся и бросаем семя на камни. Но слушаете ли вы слова мои или не слушаете, назначенная награда будет мне, потому что я исполнил весь долг свой, отдал серебро, сделал внушение. Только боюсь и беспокоюсь, чтобы через это самое мне не сделаться виновником большего вашего осуждения. "Раб мой", сказано, "который знал волю господина своего, и не делал по воле его, бит будет много" (Лук. 12:47). Никто из вас не может уже сослаться на незнание, когда мы ежедневно так внушаем вам одно и то же, и показываем дьявольские сети и великую легкость добродетели, если только захотим быть бдительными. Или не знаете, что тех, которые так нерадят о своем спасении, и иногда приходят сюда, а в другое время сами отдаются в сети дьявола, божественное Писание сравнивает с псами? Человек, говорит оно, отвращающийся от греха своего и опять возвращающийся к нему, подобен псу, возвращающемуся "на блевотину свою" (Прит. 26:11). Вот, кому стали подобны убежавшие на нечестивое то зрелище. Не слышали ли вы, что сказал Христос: "всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое" (Матф. 7:26-27)? А убежавшие на конское ристалище сделались хуже и этого человека. У него дом упал, по крайней мере, уже после сильного напора (рек и ветров); а под именем рек и ветров (Христос) дает нам разуметь не множество воды и стремительность ветров, но сильное действие искушений, и разрушение храмины мы должны относить не к чувственному дому, а к душе, падающей от напора несчастий и не могущей противостать им. А на вас и ветер не устремился и реки не обрушились, но только подуло легкое дьявольское веяние – и всех вас увлекло. Что может быть хуже этого безрассудства? Какая, скажи мне, польза от поста? Какой плод от хождения сюда? Кто не восплачет о вас и не пожалеет нас? О вас потому, что вы вдруг рассыпали все, что только собрали, и отворили двери сердца своего злому демону, так что он вошел и весьма легко унес у вас все духовное богатство. А мы заслуживаем, сожаления потому, что так проповедуем в мертвые уши и терпим такой ущерб, каждый день сей и, не имея возможности собрать какой-либо плод. Разве мы для того стараемся говорить, чтобы только тешить ваш слух, или заслужить похвалу от вас? Если вы не намерены извлекать для себя пользу из наших слов, то лучше нам уже замолчать: я не хочу подвергать вас большему осуждению. Купец, который собрал большой груз товаров и наполнил свой корабль великим богатством, представляет собой жалкое зрелище, когда внезапно поднявшаяся буря и сильный напор ветра затопит корабль его и с людьми: он вдруг является нагим, после великого и неисчислимого богатства оказывается в крайней бедности. Точно то же сделал теперь с вами дьявол: нашедши духовный ваш корабль наполненным великого богатства и увидев неисчислимое сокровище, которое вы успели собрать от поста и непрерывных поучений, он навел, как бурю какую, это бесплодное и гибельное позорище, и через него лишил вас всего богатства.

2. Знаю, что я употребил сильное обличение; но простите, прошу: такова уже огорченная душа. Не по вражде говорю это вам, но по заботливости, от души, любящей вас. Поэтому, смягчив несколько строгость свою, так как я остановил самое расширение раны, хочу обратить вашу любовь и к добрым надеждам, чтобы вы не упали духом и не пришли в отчаяние. Здесь не так бывает, как в делах чувственных. Там богачу, дошедшему до крайней бедности, нельзя вдруг опять разбогатеть; а здесь, по милости Божьей, если только захотим признать виновность дел своих и не простирать далее свою беспечность, можем скоро сделаться по-прежнему богатыми. Таков наш Владыка, так Он щедр и милостив; вот Он через пророка вопиет: хотением не "хочу смерти беззаконника, но чтобы он обратился от путей своих и был жив" (Иезек. 18:23). Знаю, что вы, как добросовестные, сознаете свой грех; а сознание тяжести грехов не мало способствует обращению к добродетели. Только никто не говори мне опять этих дьявольски обольстительных слов: что это за грех – посмотреть на конские ристалища? Если захочешь тщательно смотреть все, что бываете, там, то найдешь все исполненным сатанинской силы. Там можно видеть не только бегающих коней, но и слышать крики, богохульства и бездну неприличных слов; там являются перед всеми и непотребные женщины, и женоподобные юноши. Или этого кажется тебе мало для того, чтобы душу твою сделать пленницей? Если и случайные встречи часто служат для невнимательного преткновением, низвергают его и увлекают в самую бездну погибели, то, что должно быть с теми, которые за тем именно и приходят туда, питают глаза свои этими преступными зрелищами, и выходят оттуда совершенными любодеями? Человеколюбивый Господь наш знал, как легко наша природа поддается искушениям и как хитра и лукава злоба дьявола, и потому, чтобы оградить нас от многих опасностей и сделать неуловимыми для его сетей, постановил такой закон: "кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем" (Матф. 5:28), называя нескромный взгляд прелюбодеянием. Так никто уже не говори мне: какой вред от пребывания там? Уже одно (смотрение на) состязания коней может причинить душе не мало вреда. Когда мы тратим время на бесполезное, не только не приносящее ничего доброго нашей душе, но и оскверняющее ее, когда мы перебраниваемся и произносим тысячу неприличных слов, то чем можем извиниться в этом, чем оправдаться? Вот здесь, если мы несколько распространим поучение, многие негодуют, скучают и жалуются на усталость и утомление, хотя этот чудный кров (храма) достаточно защищает их и от холода, и от дождя, и от жестоких ветров. А там, пусть и сильный дождь льет, и жестокие ветры дуют, и солнце палит, однако же, проводят не один и не два часа, но большую часть дня; старец не стыдится своих седин, и юноша не совестится идти на то, что разжигает стариков: нет, обольщение таково, что эту отраву душ принимают даже с удовольствием, и не думают ни о кратковременности гибельного удовольствия, ни о продолжительности скорби, ни об упреках совести. Вот и теперь, смотрю я на лица некоторых, и догадываюсь, каково состояние души их, и в какое приходят они раскаяние. Но чтобы вы опять не впали в тот же грех и после такого нашего увещания не пошли опять на сатанинские те сборища, необходимо употребить угрозу (??????????????). Не всегда хорошо давать легкие лекарства; когда рана упорна, тогда должно прилагать сильные лекарства, причиняющие боль, чтобы скорее последовало выздоровление.

3. Итак, пусть все виновные знают, что, если они, и после этого нашего увещания, будут вести себя так же небрежно, мы не потерпим более, но, на основании законов церковных, с великой строгостью научим их не делать таких проступков и не с таким небрежением слушать слово Божье. Это относится, конечно, не ко всем. Каждый из слушателей принимай соответственное лекарство: виновный в этом грехе, чтобы остановить свою беспечность и не простирать ее далее, но с усердием после этого обратиться и исправиться в прежних грехах; а невиновный пусть будет осторожнее, чтобы не увлечься и не сделаться когда-либо виновным. Но чтобы самым делом убедить вашу любовь в том, что мы, по внушению любви и великой заботливости и по сильному опасению относительно вашего спасения, вынуждены были сказать это, вот опять, питая себя доброй надеждой, предложим вам обычное учение, и тем покажем вам свое отеческое расположение, какое имеем к вам. Только, прошу, слушайте слова мои внимательно, чтобы вам получить больше плодов и с тем возвратиться домой. Следует сказать вашей любви о том, что ныне читалось. "И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной, освещать" землю [1] "для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов" (Быт. 1:14). "И да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так" (Быт. 1:15). Вчера блаженный Моисей показал нам, как Создатель вселенной украсил безвидность земли травами, разнообразными цветами и произрастанием семян, сегодня он обратил слово к украшению неба. Как земля украшается тем, что из нее возникло, так и это видимое небо (Бог) сделал светлее и блистательнее, усеяв его разнообразными звездами и создав два великие светила, то есть, солнце и луну. "И создал", сказано, "Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды" (Быт. 1:16). Видишь премудрость Творца? Сказал только – и явилась эта чудная стихия, то есть солнце. Его-то (Моисей) называет великим светилом, и говорит, что оно создано для управления днем. Оно делает день яснейшим, бросая лучи свои, как какие-либо молнии, ежедневно показывая во всем блеске свою красоту, появляясь вместе с утром и пробуждая всех людей к исполнению своих дел. Его-то красоту изображая, блаженный пророк говорит: "оно выходит, как жених из брачного чертога своего, радуется, как исполин, пробежать поприще. От края небес исход его, и шествие его до края их" (Псал. 18:6-7). Видишь, как (Давид) изобразил и красоту и быстроту движения (солнца)? Словами: "от края небес исход его, и шествие его до края их" (Давид) показал нам, как (солнце) мгновенно обтекает всю вселенную и от края до края разливает лучи свои, через то доставляя великую пользу. Оно не только греет, но и сушит; и не только сушит, но жжет, доставляя нам многую и разнообразную пользу; это весьма удивительная стихия, и едва ли кто в состоянии по достоинству все выразить. Говорю так и превозношу эту стихию не для того, чтобы ты, возлюбленный, останавливался на ней, но чтобы от нее восходил выше, и перенес свое удивление на Творца этой стихии. Чем большей представляется стихия, тем более дивным является Создатель.

4. Но ученики эллинов, приходя в удивление и изумление перед этой стихией, не могли прозреть далее и прославить Творца, а остановились на стихии и обоготворили ее. Поэтому блаженный Павел и говорит: "и поклонялись, и служили твари вместо Творца" (Рим. 1:25). Что может быть безумнее этих людей, которые не могли из создания познать Создателя, но впали в такое заблуждение, что тварь и создание возвели на степень Творца? Поэтому божественное Писание, предвидя удобопреклонность беспечных людей к заблуждению, учит нас, что эта стихия сотворена спустя три дня, после того, как произросли на земле все семена и земля получила свое украшение: пусть после этого никто не посмеет сказать, будто без содействия солнца не могут созревать произрастания земли. Поэтому (Моисей) показывает тебе, что все было совершено до создания солнца, чтобы ты созревание плодов приписывал не ему, но Творцу вселенной, Который вначале сказал: "да произрастит земля зелень, траву". Если же будут говорить, что и действие солнца способствует спелости плодов, то этому не стану противоречить. Как говоря о земледельце, что он содействует плодоносности, я не приписываю всего земледельцу, но (высказываю то, что) сколько бы ни трудился земледелец, труды его не будут успешны, если не благоволит подвигнуть землю к плодоносности Тот, Кто вначале возбудил ее к этому, – таким же образом говорю, что, пусть к трудам земледельца присоединится и действие солнца и луны и благорастворение воздуха, – и тогда не будет успеха, если не поможет десница Вышнего; когда же соизволит эта державная рука, тогда и действие стихий принесет весьма великую пользу. Помня это твердо, заграждайте уста коснеющим в заблуждении и не позволяйте должное Творцу почтение воздавать тварям. Поэтому и божественное Писание изображает нам не только красоту, величие и благотворность солнца словами: "как жених", и: "радуется, как исполин, пробежать поприще", но также слабость и ничтожество. Послушай, что говорит оно в другом месте: "что светлее солнца? но и оно затмевается" (Сирах. 17:30). Да не обольщает тебя вид (солнца): если захочет повелеть Создатель, оно исчезнет, как будто бы и не было его. Если бы знали это ученики эллинов, то не впали бы в такое заблуждение, но видели бы ясно, что от рассмотрения тварей должно возноситься к Творцу. Поэтому и создал солнце в четвертый день, чтобы не подумал ты, будто оно производит день. Что сказали мы о семенах, то же скажем и о дне, именно, что прошло три дня до сотворения солнца. Но Господь восхотел через эту стихию сделать свет дня еще более ясным. То же самое можем сказать и о меньшем светиле, то есть, луне: прошло три ночи и до ее сотворения; однако и она, будучи создана, приносит свою пользу, рассеивая мрак ночи и почти так же, как солнце, содействуя всему прочему. То назначено "для управления днем", а эта "для управления ночью". Что значит: "для управления днем" и "для управления ночью"? То, что солнце получило власть над днем, а луна над ночью, чтобы то своими лучами делало день светлее, а эта разгоняла мрак и своим светом доставляла людям удобство исправлять дела свои, так как и путешественник тогда смело отправляется в путь, и пловец спускает судно и плывет по морю, и каждый ремесленник весьма свободно занимается своим делом. Показав нам пользу этих светил, Моисей говорит и о звездах. "И поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы" (Быт. 1:17-18).