Текст книги "Творения, том 4, книга 2"

Автор книги: Иоанн Златоуст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

БЕСЕДA 51. “Был голод в земле, сверх прежнего голода, который был во дни Авраама” (Быт. 26:1).

1. Опять я хочу предложить вам поучение, из того, что следует после сказанного нами в прошедший раз. А для большей ясности, надобно припомнить любви вашей, где мы в прошедший раз окончили слово, и откуда должны сегодня начать его. Сами вы, развлекаясь многими заботами, может быть, и забыли это. Но мой долг – привести вам на память, чтобы через такое напоминание яснее стало для вас слово, которое сегодня будет сказано. Вы знаете, что в прошедший раз, повествуя о благочестии Ревекки, и потом дошедши до Исава и Иакова, мы остановились на том, как Исав отдал права первородства Иакову, желая воспользоваться варением его, и, по страсти к известному яству, сам себя лишил первенства. А так сделалось не просто, но для того, чтобы на самом деле оправдалось божественное предсказание: “Возлюбил Иакова, а Исава возненавидел” (Мал.1:2). Так как Бог предвидел уже будущие события, то и предсказал и добродетель Иакова, и низость духа в Исаве. Что же значит право первородства? Прежде время не позволяло мне сказать об этом вашей любви; но сегодня необходимо объяснить вам это. Первородство почиталось в древности за величайшую честь; а причиною такого уважения к нему было следующее обстоятельство. Когда Бог захотел освободить народ израильский из Египта и избавить его от мучительства фараонова по обетованию, данному праотцу (Аврааму), – а царь египетский сопротивлялся этому и хотел удержать народ, – тогда Господь после различных казней, наведши (на Египет) последнюю казнь, заставил египтян, так сказать, своими руками вывести народ израильский. Именно, Бог определил истребить вдруг всех первенцев египетских, так что в каждом доме видны были слезы и рыдания. Египтяне думали, что этим казнь не ограничится; а ожидали, что смерть, продолжая идти, постигнет и всех. Таким образом когда всех первородных египетских вдруг постигла смерть, а израильтяне, пользуясь покровом свыше, остались невредимы, то Бог, и в этом событии показывая Свое к ним благоволение, повелел, чтобы за истребление первенцев египетских, впредь были посвящаемы Ему первенцы еврейские. Поэтому-то и колено Левиино отделено было для священнослужения, и не только перворожденные от людей были посвящаемы Богу, но и первенцы бессловесных, и вообще – всего. Было также повелением – приносить цену, как за людей, так и за чистых животных. Правда, этот закон о первородных установлен впоследствии; но уже и прежде и в самом начале было признаваемо преимущество Тех, которые первые разверзали ложесна матери. Итак, эту самую честь, которую Исав получил от природы, он, по своей невоздержанности, передал брату. Таким образом, один потерял то, что дано было ему самою природою; а другой приобрел себе то, чего и не имел от природы. И так как это свыше было предопределено ему, то и Ревекка, давая ему имя, назвала его Иаковом, что значит запинание, как и Исав, после благословений, данных Иакову отцом, рыдая, говорил: “Не потому ли дано ему имя: Иаков, что он запнул меня уже два раза? Он взял первородство мое, и вот, теперь взял благословение мое. И [еще] сказал: неужели ты не оставил мне благословения?” (Быт.27:36). Заметь, какая у древних была проницательность, или – лучше – сколь велика премудрость Божия, которая так устрояла, что и жены не просто, не как случится, давали имена рожденным от них, а заключали в имени дитяти предзнаменование того, что имело быть с ним. И редко найдешь, чтобы дети назывались одними именами с родителями их, или, может быть, и нигде не найдешь этого. Но когда отец намерен был наречь имя дитяти, то давал ему какое-нибудь необычайное, новое прозвание, так чтобы чрез него предзнаменовать какое-либо будущее событие. Так же поступала и мать. Так Ламех, нарекая своего сына, назвал его Ноем и присовокупил: сей “утешит нас” (Быт.5:29). Таким образом, тщательно исследуя каждое имя, непременно найдешь в нем какое-либо предзнаменование, – не так, как делают ныне, нарекая детям имена без цели и как случится, или только по именам их родителей. У древних же всегда целью было то, чтобы в прозвании детей заключить постоянное напоминание о чем-либо. Но посмотрим далее, что, после перемены в первородстве, повествует нам блаженный Моисей об отце Иакова и Исава, как и он, подобно Аврааму, при наступлении голода, удостаивается великого попечения свыше, сколько за свою собственную добродетель, столько же и по обетованию, которое было дано праотцу. “Был, - говорит Писание, – голод в земле, сверх прежнего голода, который был во дни Авраама” (Быт.26:1). Чтобы ты не подумал, что Писание говорит о прежнем голоде, оно и поясняет: “сверх прежнего голода, который был во дни” праотца – то есть, теперь, при Исааке, другой такой же голод постиг землю, какой был и при его отце. Скудость в необходимых (потребностях) подвергла всех величайшей опасности, принудила переселяться из своих стран в те места, где можно было найти обилие в жизненных потребностях. Таким образом, и этот праведник, видя голод, “пошел, – говорит Писание, - … к Авимелеху, царю Филистимскому, в Герар”. Сюда и Авраам приходил в другой раз, по возвращении из Египта. Вероятно, и Исаак для того пришел сюда, чтобы отсюда отправиться в Египет. А что это так, послушай, как говорит Писание: “Господь явился ему и сказал: не ходи в Египет” (ст. 2). Не хочу Я, говорит Бог, чтобы ты отправлялся в такой дальний путь; но оставайся здесь. Я не попущу тебе испытать нужду, а исполню обетование, данное Мною твоему отцу; обещанное ему сбудется на тебе; ты получишь исполнение обетований, бывших к нему. “Не ходи в Египет; живи в земле, о которой Я скажу тебе, странствуй по сей земле” (ст. 2,3).

2. Но чтобы праведник не подумал, что Бог дает ему такое повеление, не позволяет идти в Египет, потому, что хочет подвергнуть его испытанию голода, Бог говорит ему: не смущайся, не озабочивайся, а оставайся здесь: “Я буду с тобою”. Имея близ себя Подателя всех благ, не заботься ни о чем; Я, Владыка всего, буду с тобою, и не только буду, но и “и благословлю тебя”, – то есть, сделаю тебя славным, и дам тебе Мое благословение. Можно ли быть блаженнее этого праведника, получившего от Бога такое обетование: “Буду с тобою и благословлю тебя”? Вот что сделает тебя счастливее всех; вот что поможет тебе жить в великом изобилии; вот для тебя – величайшая слава, несказанное торжество, твердыня, вершина благ, – то именно, что Я “буду с тобою и благословлю тебя”. А как благословлю тебя? “Тебе и потомству твоему дам все земли сии”. Ты считаешь себя странником и пришельцем в этих пределах; знай же, что вся эта земля дана будет тебе и семени твоему. А чтобы ты мог увериться в этом, знай, что ту же клятву, которою Я клялся Аврааму, отцу твоему, Я постановлю и с тобою. Примечай снисхождение Божие. Не сказал Бог просто: завет, который Я заключил с отцом твоим, или обетование, которое дал ему; но что? – “клятву, которою Я клялся”. Клятвою уверил Я его, говорит Он, и должен клятву Мою исполнить и совершить.

Видишь человеколюбие Божие? Он говорит так, не на Свое величие взирая, но снисходя к нашей немощи. Как люди наиболее заботятся об исполнении того, что не просто обещали кому-нибудь, а обещали с клятвою, так и Бог, уверяя праведника, что обещаемое ему непременно сбудется, говорит: знай, что клятвою Моею утвержденное должно совершиться. Что же это, скажет кто-нибудь? Бог клялся? И чем Он мог клясться? Видишь, что это сказано было по снисхождению: клятвою Он называл утверждение обетования. “И исполню, - говорит Он, – клятву, которою Я клялся Аврааму, отцу твоему”. Потом объясняет ему и то, что обещал, и что подтверждал клятвою. “Умножу, - говорит Он, – потомство твое, как звезды небесные” (ст. 4). Тоже говорил Он и праотцу: семя твое будет так многочисленно, что сделается равным числу звезд и песка. “И дам, - продолжает Он, – потомству твоему все земли сии; благословятся в семени твоем все народы земные”. А исполню на тебе обетования, данные Аврааму, потому, что “Авраам послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною [заповедано] было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои” (ст. 5). Замечай премудрость Божию, как она возбуждает дух праведника, ободряет его и направляет к тому, чтобы он стал подражателем отцу своему. Если он, говорит Бог, за то, что “послушался гласа Моего”, удостоился столь великого обетования, и за его добродетель Я намерен исполнить это обетование на тебе, сыне его, то подумай, каким ты пользоваться будешь от Меня благоволением, какого удостоишься промышления, если будешь ревностным подражателем его и пойдешь путем его. Тот, кто за добродетель другого может получить благо, гораздо большего удостоится попечения свыше, если и сам будет добродетелен. Что же значит: “Послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною [заповедано] было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои”? Когда Я сказал ему: “Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе” (Быт.12:1), то он оставил все, что имел в руках, и устремился к чему-то неизвестному, и не поколебался духом, не замедлил, но со всею готовностью, исполняя повеление Мое, послушал гласа Моего. Затем Я обещал ему нечто сверхъестественное, когда уже и возраст его не подавал ему на то надежды, и ни он сам, ни мать твоя не имели никакой способности к чадорождению; но, слыша от Меня, что семя его так распространится, что наполнит всю землю, – и тогда он не смутился мыслию, но уверовал. И вменилось это ему в правду, потому что, уверовав в силу Мою, уповая на обетования Мои, он стал выше человеческой немощи. И после рождения твоего, когда мать твоя вознегодовала на Измаила, родившегося от рабыни, и хотела изгнать его из дома с Агарью, чтобы он не имел ничего общего с тобою, – праотец, хотя по своей родительской любви имел и к нему некоторое расположение, но услышав от Меня повеление – делать то, что угодно Сарре, забыл естественную любовь, изгнал Измаила с рабыней, и во всем слушал гласа Моего, и хранил заповеди Мои. Наконец, получив от Меня повеление принести в жертву сына, данного ему в старости, столь дорогого ему, он не испытывал, что значит повеление, не возмутился духом, не сообщил о том ни матери твоей, ни рабам, не объяснил и тебе самому, что намерен был делать; но с духом мужественным и с совершенною готовностью поспешил исполнить Мое повеление. Поэтому, увенчав такое намерение его, Я не допустил совершиться самому делу. Итак, за оказанное им во всем великое послушание и соблюдение заповедей Моих, тебя, родившегося от него, Я делаю наследником данных ему обетований.

3. Итак, подражай его послушанию, и веруй слову Моему, чтобы тебе удостоиться еще больших наград и за добродетель отца, и за собственное послушание; и не ходи в Египет, а оставайся здесь. Видишь ли человеколюбие Божие, как Бог чрез напоминание о добродетели отца укрепил дух Исаака? “Исаак, - говорит Писание, – поселился в Гераре”. Но посмотри, как и он подвергается почти тем же опасностям, какие испытывал отец его. Когда поселился он в Герарах, “жители места того спросили, - говорит Писание, – о жене его, и он сказал: это сестра моя” (ст. 6,7). Он боялся, чтобы не убили его жители, пораженные красотою жены его: “Чтобы не убили меня, [думал он], жители места сего за Ревекку, потому что она прекрасна видом. Но когда уже много времени он там прожил, Авимелех, царь Филистимский, посмотрев в окно, увидел, что Исаак играет с Ревеккою, женою своею. И призвал Авимелех Исаака и сказал: вот, это жена твоя; как же ты сказал: она сестра моя” (ст. 7,8,9)? Когда по этим признакам обнаружилась истина, праведник уже не отрицается, но признается и объявляет причину, по которой решился назвать Ревекку сестрою. “Сказал, - говорит Писание, – ему: … не умереть бы мне ради ее”. Страх смерти понудил меня так поступить. А может, быть, он знал, что и отец его спас себя таким вымыслом, – потому и сам употребил то же средство. Но царь, имея еще в живой памяти то, что потерпел при праотце (Аврааме), когда похитил Сарру, тотчас и теперь понял угрожающее ему наказание, и сказал Исааку: “Что это ты сделал с нами? едва один из народа не совокупился с женою твоею, и ты ввел бы нас в грех” (ст. 7,10). Такому обману, говорит он, мы уже подвергались при отце твоем, и ныне, если бы вскоре не дознали (обмана), могли бы потерпеть тоже, “и ты ввел бы нас в грех”. Тогда мы согрешили по неведению; да и ныне ты едва не ввел нас в грех неведения. “И дал Авимелех повеление всему народу, сказав: кто прикоснется к сему человеку и к жене его, тот предан будет смерти” (ст.11). Примечай промышление Божие, примечай неизреченное попечение! Тот, Кто сказал Исааку: не ходи в Египет, а поселись в земле сей, и Я буду с тобою, – Тот все это устроял, и поставил праведника в такой безопасности. Посмотри, как царь заботится, чтобы Исаак жил в безопасности и был свободен от всякого беспокойства. Царь угрожал, как сказано, смертью всякому, кто коснется его или жены его. Именно этот страх, – разумею, страх смерти, – смущал душу праведника; потому человеколюбец Господь и этот страх удалил от него, так что он мог уже жить там в совершенной безопасности. И вот что дивно и чудно: как попечительный и премудрый Бог, все устрояющий по воле Своей, открывающий путь в местах непроходимых, как Он утверждает безопасность Своих рабов через те самые обстоятельства, которые по-видимому противны и враждебны им. Почему, скажи мне, этот царь оказывает такое попечение о праведнике, объявляет о нем всем, живущим в городе, представляет его человеком славным и достойным величайшей заботливости? Так и Навуходоносор (Дан. 3:28), ввергнув в печь трех отроков и узнав на самом деле добродетель этих пленных юношей, начал прославлять их и превозносить повсюду на собственном языке. В том-то и открывается особенно величие силы Божией, что она заставляет проповедовать о рабах Божиих самих врагов их. И тот, кто в ярости повелел разжечь печь, когда увидел, что добродетель отроков, при помощи свыше, победила и силу огня, внезапно переменил мысли и воскликнул: “Рабы Бога Всевышнего!” Посмотри, как он прославляет не их только, но и Господа всяческих. “Рабы Бога Всевышнего, – говорит он, – выйдите” (Дан. 3:93). Что с тобою сделалось? Не ты ли предал их казни? Не ты ли приказал разжечь печь до такой степени? Да, говорит он; но теперь я вижу дивные и чудные дела. Эта стихия, как бы забыв свою силу, как бы связанная какими-то узами показала такую покорность им, что не коснулась даже волос их. А отсюда должно разуметь, что это событие – выше сил человеческой природы, что какая-то неизреченная и божественная сила здесь действует и оказывает столь великое промышление об этих отроках. Видишь ли человеколюбие Божие, – как Бог не оставляя рабов Своих, хотя попустил им быть вверженными в печь, но желая и их еще более прославить, и Свое всемогущество показать, смягчил душу мучителя и явил столь великое долготерпение? Конечно, не столь чудно было бы, если бы Он с самого начала не допустил их быть вверженными в печь, как теперь дивно и чудно то, что Он даже и среди огня не попустил их потерпеть ничего неприятного. Так-то Бог, когда хочет, и находящихся среди тяжких бедствий еще более возвеличивает, и страждущих делает сильнее тех, которые причиняют им страдания. Так было и с апостолами (Деян.4:16). Те, которые, захватив их в свою власть, осыпали их угрозами, и как бы скрежеща на них зубами, говорили друг другу: “Что нам делать с этими людьми?” – те держали их у себя в руках, но ни на что не отваживались. Столь сильна добродетель, и столь бессильна злоба; первая – и среди страданий побеждает, а последняя – и в том, что делает, показывает только собственное бессилие. Зная это, возлюбленные, будем иметь все попечение о добродетели и убегать зла. Таким образом получим и помощь свыше, и достигнем будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 52. “И сеял Исаак в земле той и получил в тот год ячменя во сто крат” (Быт. 26:12).

1. Сегодня надобно отдать любви вашей останки вчерашней беседы, и припомнив последовательность (библейской) речи, обратить внимание на то, каким пользуется праведный Исаак попечением свыше. Тот, кто воспретил ему путешествие в Египет и сказал: “Живи в земле, …и Я буду с тобою”, так прославил его во всех, отношениях, что, немного времени спустя, царь герарский стал ему завидовать. Видя, как его имущество со дня на день умножалось, стали бояться поселения там этого мужа и принуждали его переселиться оттуда. Но лучше выслушаем сами слова божественного Писания, чтобы вполне видеть благоволение, какое Бог оказывает рабам Своим. “И сеял, – сказано, – Исаак в земле той и получил в тот год ячменя во сто крат”. Прошу заметить премудрость Божию: дабы показать праведнику, что Он, Творец природы, может и невозможное делать возможным, что и в начале Он повелением Своим возбудил землю к произращению плодов, (Бог) сделал то, что праведник получил сторичный плод от посеянного им на той земле, чем и его привел в большее благосостояние, так что он ни в чем уже не нуждался, да и тем (жителям Герар) показал самим делом, какою помощью свыше пользуется праведник. Благоискусный и премудрый (Господь) часто одними и теми же делами Своими и избранным Своим благодетельствует, и заблуждающимся еще дает средство познать силу Его промысла. Это Он сделал впоследствии и в Египте, когда на жителей его наводил казни, а народ израильский сохранял невредимым. (Египтяне) не только в гневе Божием на них, но и в промышлении Божием о тех (израильтянах), научались познавать силу Бога и Творца всяческих. Но и эти, в свою очередь, не только из промышления и попечения Божия о них, но и из самого зрелища казней, каждый день постигавших Египет, уразумевали дивную к ним любовь Божию. Так одними и теми же делами Он и Своим, и противникам являл величие Своей силы. И сами стихии оказывают с своей стороны служение и повиновение рабам (Божиим), когда Владыка благоволит к ним. Это можно видеть на опыте в жизни этого праведника [Исаака]: чего в другое время природа земли не проявляла, то теперь производит по воле Бога всяческих, и такой приносит плод, что Исаак вдруг становится весьма богатым: “Благословил его Господь. И стал великим человек сей и возвеличивался больше и больше до того, что стал весьма великим” (ст. 13). Так как богатство у праведников состояло тогда в плодоносности земли и в многочисленности стад, то и сказано: “Благословил его Господь. И стал великим человек”, т.е. сделался богат, и не просто богат, но и “больше и больше до того, что стал весьма великим”. Подумай, как много значило получить сторичный плод от посеянного. Если же это кажется тебе важным, то познай ту еще большую силу человеколюбия Божия, какую впоследствии времени он показал живущим добродетельно, после Его пришествия (на землю). Он обещает им не только здесь воздать сторицею, но и дать наслаждаться вечною жизнью и царством небесным. Видишь ли щедрость Владыки? Видишь ли великость благодеяния? Видишь ли, сколько даровало нам пришествие Единородного? Какую несказанную перемену в делах (жизни нашей) произвело оно? Поэтому каждый, рассуждая об этом сам с собою и видя различие между тем, что обещал (Бог) жившим прежде благодати, и тем, что – после благодати, да прославит хотя этим беспредельное человеколюбие Божие, и да не приписывает всего только перемене времен. Но следует возвратиться к порядку повествования и рассмотреть то, как жители герарские, заметив богатство праведника, воспылали завистью и решились удалить его оттуда: “Филистимляне, – сказано, – стали завидовать ему” (ст. 14). Потом божественное Писание, желая показать, в чем они обнаружили свою зависть, присовокупляет: “И все колодези, которые выкопали рабы отца его при жизни отца его Авраама, Филистимляне завалили и засыпали землею” (ст. 15). Смотри, какая у них злоба: и в воде позавидовали они праведнику; даже царь, имея сам во всем обилие, не в силах был удержаться от зависти, и сказал: “Удались от нас, ибо ты сделался гораздо сильнее нас” (ст.16). Большое недоброжелательство! За что ты изгоняешь праведника? Разве он повредил чем-нибудь тебе? Разве обидел тебя чем? Но такова зависть: она ничего не делает с рассуждением. Если царь видел, что праведник пользуется такою милостью от Бога всяческих, то должен был еще более уважать его, еще более услуживать ему, чтобы почитанием праведника и самому приобрести благоволение свыше. А он не только не делает этого, но и старается удалить, и говорит: “Удались от нас, ибо ты сделался гораздо сильнее нас”. Такова ненависть: не терпит благодушно счастья других; благоденствие ближнего считает за собственное несчастье, и изнывает, смотря на блага ближнего. Так было и здесь. Царь, имеющий в своей власти весь город, всех держащий под страхом, говорит страннику, пришельцу, переходящему туда и сюда: “Удались от нас, ибо ты сделался гораздо сильнее нас”. И, поистине, он был сильнее их, потому что во всем имел содействие свыше и огражден был десницею Божиею. Куда же ты гонишь праведника? Или не знаешь, что куда бы ни случилось ему удалиться, он везде будет под рукою Владыки своего? Не вразумил ли тебя самый опыт, что рука Божия так прославляет праведника? Для чего же ты удалением праведника показываешь неблагодарность к его Владыке? И великая кротость этого мужа не могла победить твоей зависти, но, побежденный страстью, ты стараешься удовлетворить твоей ненависти, и принуждаешь к новому переселению того, кто тебя ничем не обидел. Или не знаешь, что хотя бы ты принудил его удалиться в самую пустыню, у него есть столь благоискусный Владыка, что и там прославит его еще больше? Нет силы, могущей одолеть того, кто пользуется содействием свыше, как нет ничего бессильнее человека, лишенного вышней помощи.

2. Видишь, возлюбленный, нравственное непотребство и царя герарскаго и всех тамошних жителей? Посмотри и на великую кротость праведника, как он не возмечтал о себе много, и несмотря на то, что видел на самом деле великую милость Божию к себе, не восстал против царя в надежде на поборающую ему (вышнюю) силу, но как человек беззащитный, ниоткуда не получающий никакой помощи, с великою кротостью, не сопротивляясь царю даже на словах, исполнил его повеление, – тотчас вышел оттуда, и своим удалением утишил пламень страсти, показывая и чрезвычайную свою кротость, и вместе укрощая раздражение (царя). “И Исаак удалился оттуда, и расположился шатрами в долине Герарской, и поселился там” (ст. 17). И что Христос, пришедши (на землю), заповедал ученикам Своим словами: “Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой” (Мф.10:23), – то самое Исаак уже исполнил на деле. И как Давид, укрощая сильную ненависть Саула, удалялся и отклонял себя от опасности, умеряя его сильное раздражение, таким же образом и тот праведник исполнил слово апостольское: “Дайте место гневу [Божию]” (Рим.12:19). Оставив город, он отошел (и поселился) в дебри. Но посмотри, как и там он вел себя с великою кротостью, потому что тем не окончились его скорби, но когда он и здесь был, и хотел ископать колодези, жители против него стали восставать. “И вновь выкопал, - говорит (Писание), – Исаак колодези воды, которые выкопаны были во дни Авраама, отца его, и которые завалили Филистимляне по смерти Авраама; и назвал их теми же именами, которыми назвал их отец его. И копали рабы Исааковы в долине и нашли там колодезь воды живой, - то есть такой, которая снизу бьет вверх ключом. – И спорили пастухи Герарские с пастухами Исаака, говоря: наша вода” (ст. 18-20).

Но и здесь праведник не спорит, не противится, а уступает даже пастухам. Это-то и есть истинная кротость, когда кто не от сильнейших себя переносит благодушно обиды, а уступает в случае оскорблений от людей, считающихся низшими его. При этом только всецело открывается кротость обижаемого. А иначе может кто-нибудь сказать, что он обнаруживает кротость потому, что не в силах противиться силе обидящего. Чтобы ты знал, что и в отношении к царю, он оказывал кротость не по причине его могущества, а по своему характеру, смотри: он точно так же поступает и с пастухами. И как в то время, когда царь сказал ему: “Удались от нас”, он тотчас удалился, приняв это, как повеление, так и теперь, когда пастухи начали оскорблять его и присвоили себе колодец, он уступает им. А чтобы и для потомства памятна была эта обида, он дает колодцу название от происшедшего здесь случая. Так как (пастухи) причинили ему явную обиду, то он, по свидетельству Писания, “И он нарек колодезю имя: Есек, потому что спорили с ним” (ст. 20). Таким образом, само название места, как бы (начертанное) на медном столбе, послужило для последующих времен памятником и кротости праведника, и несправедливости тех жителей. Всякий, узнавши из имени места причину такого его прозвания, видел добродетель одного, и крайнюю злобу других. И посмотри, как и он сам возвышает свою добродетель, во всем обнаруживая свою кротость, да и те, даже против воли своей, самою чрезмерностью своей злобы содействуют его прославлению. Не довольствуясь (одной обидой), они снова восстают на него, когда он ископал другой колодец. “Выкопали другой колодезь; спорили также и о нем; и он нарек ему имя: Ситна” (ст. 21). Заметь опять благоразумие праведника! Здесь они не совсем, кажется, отняли у него колодец, а только спорили и, уже ясно увидев свою несправедливость, отступили. Поэтому он и назвал то место враждою, так как оно сделалось причиной вражды. Но претерпевая такие оскорбления каждый, так сказать, день от окрестных жителей, не унывал, не показывал малодушия, не помыслил сам в себе или не сказал: вот у меня нет и настолько силы, чтобы пользоваться колодцами, – уж не оставила ли меня помощь свыше, не лишился ли я промышления Господня? Ничего такого он не думал и не помышлял, но все переносил с совершенною кротостью. Зато тем большую имел во всем помощь свыше. Такие случаи были, так сказать, некоторым упражнением для добродетели праведника. “И он двинулся отсюда и выкопал иной колодезь, о котором уже не спорили, и нарек ему имя: Реховоф, ибо, сказал он, теперь Господь дал нам пространное место, и мы размножимся на земле” (ст. 22).

3. Заметь благомыслие праведника. Когда хотели отнять у него первые колодцы, он не огорчался, не противился, а только названием колодцев оставил неизгладимую память о злобе жителей. А теперь, когда уже никто не препятствовал ему, и он с полною свободою наслаждался трудами своими, он все это приписывает Богу. “Нарек, – сказано, – ему имя: Реховоф (пространство)”. Затем, объясняет это название: потому, говорит, называю я его пространством, что “Господь дал нам пространное место, и мы размножимся на земле”. Видишь ли боголюбивую душу, как она, не вспоминая нисколько о прежних неприятностях, а памятуя только благо, приносит за это благодарение и говорит: “Господь дал нам пространное место, и мы размножимся на земле”? Ничто так не приятно Богу, как душа признательная и благодарная. Каждый день являя всем нам бесчисленные благодеяния, не взирая на то, желаем ли мы их или не желаем, знаем ли их или не знаем, (Бог) не требует от нас ничего другого, кроме признательности к Нему за все дарованное нам, дабы и за это самое снова дать нам еще большее воздаяние. Для удостоверения в этом, посмотри на того же праведника, как он за свою признательность снова удостаивается явления свыше. Так как он показал достаточный опыт своей добродетели пред жителями герарскими и перед царем, изгонявшим его, и перед пастухами, отнимавшими у него колодцы, то человеколюбивый Господь, желая как бы укрепить его благодушие и одобрить его великую кротость, – в то время, когда он “оттуда перешел он в Вирсавию. И в ту ночь явился ему Господь и сказал: Я Бог Авраама, отца твоего; не бойся, ибо Я с тобою; и благословлю тебя и умножу потомство твое, ради Авраама, раба Моего” (ст. 23,24). “И в ту ночь явился, – сказано, – ему Господь”. Заметь попечение о нем Божие! Чтобы укрепить его и ободрить, Бог является ему и говорит: “Я Бог Авраама, отца твоего”, – Который прославил отца твоего, поставил его на такой степени величия, и его, странника, сделал славнее здешних жителей. Я тот, кто обетовал столь умножить его (потомствами), – во всем показывал особенное о нем промышление. “Я Бог…; не бойся”. Что значит: “не бойся”? Не смущайся тем, что Авимелех изгнал тебя и пастухи обидели. Много такого потерпел и отец твой; но через то явился еще более славным. Итак, это да не устрашает тебя: “Я с тобою”. Я попускаю этому быть, желая, чтобы и ты своею кротостью показал свою добродетель, чтобы и злое расположение тех сделалось всем известным, дабы и за это увенчать тебя. “Я с тобою”, поэтому и будешь необорим, сильнее всех восстающих (на тебя) и оскорбляющих тебя. Промышление Мое о тебе сделает тебя даже предметом зависти. “Я с тобою; и благословлю тебя и умножу потомство твое, ради Авраама, раба Моего”.

Примечай человеколюбие Божие! Сказав: “Я Бог Авраама, отца твоего”, Бог тем показывал, как приблизил Он к себе патриарха, благоволив назвать Себя самого Богом Авраама, – т. е. Владыка и Творец вселенной называет Себя Богом одного человека, не в том смысле, как будто бы одним патриархом Он ограничивает владычество Свое, но с тою целью, чтобы показать Свое великое к нему благоволение. Я, говорит, так приблизил его к Себе, что предо Мною он является стоящим всех других людей. Потому “и умножу потомство твое, ради Авраама, раба Моего”. Многие награды он должен получить от Меня за свое послушание Мне; итак, ради его умножу семя твое. Таким образом Бог и ободрил праведника, и напоминанием об отце возбудил в нем ревность к проявлению подобной ему добродетели. После же того, как Бог обещал ему столько благ, “он устроил, – сказано, – там жертвенник и призвал имя Господа. И раскинул там шатер свой” (ст. 25). Что значит: “Он устроил там жертвенник”? Значит: он принес там благодарственные жертвы Господу за оказанное столь великое о нем попечение. “Выкопали там рабы Исааковы колодезь”. Теперь уже праведник в безопасности. Тот, кто сказал ему: “Я с тобою; и благословлю тебя и умножу потомство твое, ради Авраама, раба Моего”, – вдруг и славу дал ему, и сделал его досточтимым для всех. Вот смотри, как тот самый Авимелех, который решился изгнать его, и говорил: “Удались от нас”, сам теперь приходит к нему. “Пришел, – сказано, – к нему из Герара Авимелех и Ахузаф, друг его, и Фихол, военачальник его. Исаак сказал им: для чего вы пришли ко мне, когда вы возненавидели меня и выслали меня от себя?” (ст. 26-27). Посмотри, сколь велика кротость праведника! Видя, что те, которые гнали его и обнаруживали такую ненависть к нему, теперь являются к нему в виде просителей, он не возгордился перед ними, не превознесся мыслью, имея еще в свежей памяти сказанные ему от Бога слова, и уповая на силу Господа, он не восстал против царя, но опять показывая обычную кротость, говорит им с большою скромностью: “Для чего вы пришли ко мне, когда вы возненавидели меня и выслали меня от себя?”. Зачем, говорит, вздумали вы придти ко мне, человеку изгнанному вами и возненавиденному? “Они сказали: мы ясно увидели, что Господь с тобою, и потому мы сказали: поставим между нами и тобою клятву и заключим с тобою союз, чтобы ты не делал нам зла, как и мы не коснулись до тебя, а делали тебе одно доброе и отпустили тебя с миром; теперь ты благословен Господом” (ст. 28-29).