Текст книги "Врата Золотого Города (СИ)"

Автор книги: Инсе Вольф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Врата Золотого Города1. Корифей. Падение

1. Корифей. Падение

– Ответь мне, Думат.

Он не мог вспомнить, сколько раз повторил это. Внутри нарастало странное чувство. Он его не знал. Одна и та же мысль вспыхивала молнией и заставляла разум пульсировать болью, словно глубокий ожог.

Боги молчали, потому что оставили их.

Тогда, поднимаясь в град за границей мира живых, Сетий Амладарис оставил свое прежнее имя «Корифей Тишины» – именно так старший жрец Звездного Синода вошел бы в историю, навеки прославившись своей победой. Но сейчас Корифей мог думать лишь о том, чтобы не потерять самообладание – не перед остальными жрецами, не здесь. Как лидер, он обязан был что-то предложить, вытащить их всех отсюда. Но планы рушились в голове один за другим, и постепенно, будто спускаясь по лестнице, Корифей снова вернулся к темной и удушающей мысли, и вновь он принял ее, и стало легче, потому что борьба закончилась.

Он проиграл.

На его лице не дернулся ни один мускул, в Золотом Городе не подуло и слабого ветерка. Хотя даже если бы случился шторм, он бы ничего не поменял. Все потеряло смысл: Империя, вера и даже жизнь. Осталась лишь бесконечная чернота оскверненных улиц.

Нет.

Здесь светило солнце. Оно не слепило, но мягко грело. Корифей ощущал, как его кожа покрывается мурашками от холода.

– Мне нравится, – сказал Кошмар. – Именно этот момент. Даже не нужно что-то менять, и так всё прекрасно. Но то, что дальше, ничуть не хуже.

– Нет, – пробормотал Корифей, выдыхая сквозь зубы, – прекрати это.

Первый раз он приказывал. Затем просил. Сейчас он умолял.

Все случилось у Трона Создателя. По крайней мере, жрецы назвали его именно так. Посреди огромного зала стоял высокий трон, украшенный изысканнее, чем дворец самого богатого магистра в Тевинтере. Красота сооружения врезалась в память, но сейчас Корифей не мог вспомнить и ее. В Тени, в сотворенном Кошмаром сне, очертания расплывались, а прекрасное становилось незаметным и серым. Тот зал и трон они видели меньше доли секунды. Все исчезло почти моментально. Будто взорвалось гнильем и смертью, как разбухший труп кита на жаре. Осталась лишь чернота. Она покрыла и их самих, заползла внутрь через рот, глаза и поры.

Корифей много раз видел, как умирают на лабораторных столах подопытные от невыносимой боли. Как умирают под пыткой – магической или физической. Со снятой кожей, дергающиеся в конвульсиях от гуляющих по мозгу импульсов. Интересно, но среди эльфов нередко встречались те, кто выдерживал дольше людей, хотя обычно раттус умирали быстро, словно хрупкие мотыльки. Особой выносливостью отличались кунари. Эксперименты с рогатыми чудовищами приносили магистрам и ученым истинное наслаждение. Человек ли, эльф, но Корифей видел собственными глазами, что у боли есть предел. Отметка, за которой смерть. Когда в зале цветами распустилась скверна, Корифей перешагнул ту грань. С него будто стащили одним движением кожу. Плоть разорвалась, сломались кости, нервы, жилы и сосуды растянулись, подобно струнам. Его тело собралось заново, породив новую волну боли. Все стало неправильным. Его одежда и доспехи превратились в части тела, вросли в кости.

– Физическая боль – примитивный страх, но такой сильный, – замурчал Кошмар прямо в ухо. – Повторим?

– Хватит, пожалуйста, хватит… – собственный хрип резанул по ушам.

Он не думал, что его гордость так легко сломить. Отрицал боль, отрицал страх. До тех пор, пока Кошмар не заставил его понять, как же он в себе ошибался.

«Тот мир привел тебя в ужас сразу, как ты его увидел, – говорил ему Кошмар почти ласково в первые дни, – потому ты так и не остановился. Ведь если бы сдался, если бы просто ушел, пришлось бы жить там. Одному. Вечность».

Корифей знал, что это правда. И думал, что, быть может, стоило сдаться. Те его страхи даже рядом не стояли с тем, что он испытывал сейчас.

– После Источника Скорби ты понял, что все кончено.

Верно. Тогда Корифей перестал понимать, что делает. В один момент перестал даже вслушиваться в то, что ему говорят. Он слушал лишь вибрации сферы и шепот лириума в кипящем разуме. Он отдался им, поверил дешевым обещаниям силы и поверил, что еще может выиграть, потому что это было легче, чем признать поражение.

– И в самый последний миг ты был в таком отчаянии, что обратился к богу, который бросил тебя, которого сам отверг!

Тонкие отростки на лапах демона касались кожи. Корифей чувствовал их жжение. Они бегали по нему, подобно куче насекомых. Словно на гниющем трупе. Он понятия не имел, сколько времени находится здесь. Годы? Десятилетия? Однажды он не выдержит и сломается, и это будет хуже, чем смерть. Лучше закончить все иначе. Он давно придумал как. Нужно всего-то лишить Кошмара пищи, перестать бояться – боли, отчаяния, утраты, проигрыша.

Возможно, хоть тогда демон просто убьет его.

Корифей слабо ощущал собственное тело, но попытался зажмуриться. Ничего не видеть – хотя бы пару секунд. Всего-то немного времени на отдых.

Боги оставили их. Вокруг звенящая тишина – такая совершенная, какую превозносил бы сам Думат.

– Ты показываешь неверно даже мои собственные воспоминания! – прорычал Корифей. – Город был черней беззвездной ночи, только зал… зал с троном…

Был так прекрасен, что его красота причиняла боль.

– Не важно! – он слышал задор в голосе Кошмара. – Так символичнее. Все будет так, как мне по нраву, замолчи!

Корифей не сдался тогда, но почему бы не сдаться сейчас. Его страхи проросли глубоко, подобно скверне, текущей в крови. Стянутый моток острой проволоки. Распустить – и она изрежет все, к чему прикоснется, но это легче, чем боль, которую причиняет ему Кошмар. Лучше, чем сводящий с ума нескончаемый ужас. Корифей дернулся, пытаясь избавиться от проникающего словно до самого разума жжения иголочек, но не почувствовал, чтобы хоть один член тела шевельнулся. Корифей слишком слаб, и слабость будет только сильнее. Инквизитор, эта неграмотная рогатая магичка, умудрилась серьезно ранить его. Он проиграл, и больше шансов не будет. Нет смысла ждать, как он ждал в темнице Виммаркских гор, потому что никто не придет на его призыв: звать некого.

И нужно смириться, что пытка может не закончиться никогда. Взрывается темнота, ломается тело, он зовет Думата, вдруг хотя бы он услышит, больше у него не осталось никого. Больше никто не пойдет за ним.

Иголочки закололи слабее и будто неровно. Словно пытались ухватить, но лишь скользили по коже. Корифей услышал шипение Кошмара, и в видениях на миг он сам перестал быть собой, а боль превратилась лишь в отзвук той боли.

– Я знаю, как жалок – от меня уже ничего не осталось. Я проиграл в Черном Городе, проиграл Стражам, проиграл кунарийке. Империя сгниет, как сгнию здесь я, и это не исправить.

– Нет! – зарычал демон. – Я знаю, что ты задумал! У тебя ничего не выйдет!

Огромные невидимые когти сжали грудь так, что невозможно стало вздохнуть.

И снова: трон Создателя и ломающиеся кости, тишина вместо голосов Богов. Но едва Корифей сделал болезненное усилие, чтобы вырваться, как изображение дернулось и осыпалось шурша, будто старая краска со стены. Корифей услышал сдавленный хрип огромных легких, открыл глаза и увидел храм Думата, каким он выглядел больше тысячи лет назад. Новое видение отличалось от остальных. Оно не порождало страха. В нем дышалось легко, словно в мире живых. Откуда-то тянуло солью, и доносился знакомый шум. Бледное солнце почти не светило, но небеса не походили на Тень. Массивные входные ворота были закрыты. Это место выглядело так, будто еще несколько минут назад здесь расхаживали жрецы и послушники, приносили жертвы на алтарях, но, несмотря на это, оно все равно казалось не настоящим. Корифей разобрал, что за шум слышит. Прибой. Волны бились о высокие стены, будто чудовище, колотящее в ярости хвостом. Корифей посмотрел на вход, и огромные ворота медленно распахнулись, словно повинуясь невысказанному желанию. Море ослепило его синевой, а за горизонтом извивалась чернота: гигантские щупальца словно пожирали небо, оставляя дыры в пространстве. Тянулись вперед, все ближе к затерянному в пучине храму.

Пока не стали так близки, что Корифей почувствовал их хватку на шее. Ощутил власть над собой, будто он – хрупкое насекомое в огромных ладонях. Так он чувствовал себя лишь тогда, когда разговаривал с Думатом, слышал его поглощающий волю голос. Разум вдруг забыл о страхе, усталости и боли, а сердце забилось в восторге, как у почти мальчишки-жреца, впервые услышавшего во сне своего Бога. В голове замелькали образы, которых он не чувствовал уже сотни лет. Человек, избранный, мир в его руках, народы у его ног. Сила, которой больше нет ни у кого, ложные боги должны быть свергнуты, люди должны заново обрести веру.

– Служи мне, – говорил кто-то чужой голосом мыслей Корифея.

– Прими мои дары, прими мою силу, – он взывал, как взывали Древние Боги.

– Я – единственный, я – истинный, я был в начале мира, и только я определю его конец, я…

Все погасло, и в следующую секунду Корифея выбросило в реальность Тени. Он впился когтями в землю и надрывно закашлял. Рана под нагрудником болела, но боль заставила прийти в себя. Корифей медленно посмотрел направо, откуда слышался дикий скулеж. Кошмар, дезориентированный, пытался встать с земли. Корифей поднялся, игнорируя то, что каждое движение отзывалось болью, а от магического истощения кружилась голова. Кошмар приходил в себя. Нельзя было отвлекаться на собственную слабость. Демон медленно, наконец, встал, крепко держась на сотне ног. Его черная тень накрывала скалы и камни поблизости, будто непроницаемая темнота ночи.

– Кошмар! – магическая энергия постепенно восстанавливалась, Корифей сгреб ее, похожую на живой песок и перенаправил в заклинание.

Скала по правую сторону от них разломилась на куски и превратилась в тысячи острых копий, когда Корифей резко сжал пальцы, вонзая когти в ладонь. Заклинание вырвало столько магии, что чуть не подкосились ноги. С грохотом камень обрушился на демона, и тот пошатнулся, а от его рыка, казалось, сотрясалась сама Тень. Корифей поспешил исчезнуть в поднявшемся облаке пыли, и не увидел, как лапы монстра вздымаются в ответной атаке. Только услышал в яростном вое обещания непременно достать и раздавить. Корифей не успел выставить щит и понял, что происходит, слишком поздно. Но не успел он даже попытаться уклониться, как с неба будто свалился купол, и лапы демона ударились о него. Кошмар дернулся, а затем нечто толкнуло его с такой силой, что он полетел прочь, похожий в пыльном тумане на мелкого паука.

Корифей тяжело дышал. Воздух мерцал лиловыми вспышками. Сердце бешено колотилось, но не от усталости.

Оно явило себя. По неизвестной причине спасло, и теперь стояло, невидимое, совсем рядом, занимая собой будто бы все пространство. Корифей ощущал его прикосновение – не к телу, но к душе.

– Яви себя! – Корифей безуспешно напрягал глаза, в попытке разглядеть хоть что-то.

Он хотел понять и увидеть. Сущность, кем бы она ни являлась, спасла его, но она не имела права молчать и скрываться так же, как это делали Боги-Драконы!

Тишина дернулась и разрушилась, но вовсе не от внезапного ответа. Вдалеке загромыхал Кошмар. Еще одной схватки Корифей бы не выдержал. Пора было уходить.

Они всегда боялись.

Он сидел, прислонившись к сырой стене пещеры. Разумом – на границе между тяжелым сном и осточертевшей реальностью Тени.

Они молились, а страх сверкал в их глазах гаснущими звездами. Падали на колени, с ужасом ожидая, что Боги убьют их за любую повинность. Сетий Амладарис никогда не боялся. С самых юных лет послушничества он жил ради Думата. Он отдал бы своему Богу все богатства, свою семью, тело, и душу.

Первым он отдал ему имя.

«Отныне ты мой голос, моя воля, я даю тебе свои силы, и ты становишься моей силой», – говорил ему Думат, когда Сетий, преклонив колена, не отводил глаз от своего Бога, пытаясь впитать и навеки запомнить каждое мгновение их разговоров.

«Думат выбрал меня, и отныне я – Верховный Жрец. Корифей Тишины», – говорил он жрецам, послушникам и народу.

Жреческие одеяния стали его второй кожей, имя Сетий Амладарис стерлось вместе с принадлежностью к роду. Все незаметно потеряло значение, ушло – разговоры с друзьями, любовь к жене, жалость к слугам.

Остался лишь Думат. И жреческие одеяния, правда, стали кожей, вросли в тело, когда скверна поглотила его. Отчаяние запертых в темнице Драконов стало его отчаянием, когда он томился в Виммаркских Горах. И даже мертвый, искореженный дракон заставил его ощутить, будто отмирает часть его самого.

Он до сих пор помнил каждое слово из их разговоров. Он помнил каждую деталь в величественном образе Бога – матовую бордовую чешую, глаза, наполненные золотистым сиянием, крылья величиной с замок, рога, увитые узорами.

И сейчас, и тысячу лет назад Корифей считал, что узри обыкновенные люди величие Древних Богов, разве обратились бы они к глупой сказке о Создателе и дикарке-последовательнице его – Андрасте?

Корифей открыл глаза и прислушался к Тени, пытаясь учуять новых демонов. Силы после отдыха восстановились. Пусть он и ослаб из-за ранения, но мелкие твари Тени никогда бы не стали для него помехой. Легкое жжение в груди лишь слегка отвлекало. Корифей поморщился и прикрыл глаза. Он ведь даже не мог увидеть, в каком состоянии рана. Судя по ощущениям, она не заживала, наоборот – ему становилось хуже, пусть и очень медленно. Инквизитор буквально открыла разрыв внутри него. Ему повезло, что его грудную клетку не разнесло на кусочки. Но и без того, он потратил почти месяц здесь, восстанавливаясь и прячась от демонов, будто жалкий мелкий дух, а затем попал в лапы Кошмара, будучи не в силах тому противиться.

Воздух едва заметно дрожал. Корифей не чувствовал никого на сотни метров вокруг, но вместе с тем его не покидало ощущение, что нечто находится прямо рядом с ним. То, что спасло его от Кошмара. Невидимый взгляд скользил по спине. Проникал через своды пещеры. Существо, достаточно сильное, чтобы заставить Тень вокруг дрожать, способное в любой момент превратить Корифея в пыль.

– Ты будешь прятаться вечность? – тихо произнес он. – Ради чего? Ты слишком силен, чтобы сидеть и дожидаться моего развоплощения, а затем сожрать остатки, подобно падальщику!

Он ждал ответа долго, но воздух перестал мерцать, от чужого взгляда больше не напрягались мышцы. Вокруг снова воцарилась привычная Тени тишина, населенная лишь шепотами давно мертвых и забытых.

2. Хоук. Ничто не кончено

Ее настойчиво толкали и трясли. Мариан сквозь сон виделось, что ее будит мама. Виделось, что она совсем мелкая, и Карвер еще не пошел в армию. Открывать глаза не хотелось, ведь после завтрака обязательно пошлют работать в огород или прибираться в доме. Она бы лучше целыми днями бегала наперегонки с псом Рори – дворнягой, не мабари, и играла с мальчишками на улицах Лотеринга.

А может, это совсем другое время? И она сама попросила маму разбудить ее, потому что собиралась ранним утром на охоту. Напряженное выслеживание дичи, удачный выстрел, птица или кролик к ужину. Ей нравилось сидеть у костра с другими охотниками, слушать их байки и прихлебывать самогон. Тогда можно и встать, но все же она никуда не опоздает, если полежит еще пять минут…

– Давай вставай, сестренка! Ну что с тобой не так!

Мариан распахнула глаза и увидела бледное лицо брата, нависающего над ней.

– Карвер? – она обхватила его за плечи, и он вытянул ее из тягучей лужи, в которой она почему-то валялась. – А где мама? – пробормотала она ему на ухо.

– Не здесь, – Карвер поставил ее ровно и встряхнул. – Где твое оружие? Чем ты думаешь? Пойдем скорее, пока Кошмар тебя не нагнал.

Точно, они же в Тени. Мариан уже не помнила, сколько она здесь. Кажется, после стольких раз, когда она удачно избегала Кошмара, он ее все же нашел, и пока она убегала, то провалилась сюда. Она запустила руки в прохладную жижу и нащупала на дне свой лук и крепко прижала оружие к груди. Колчан с парой десятков стрел, слава Андрасте, не потерялся. Мариан стряхнула с брони черную жижу, и та тут же разлетелась вокруг, похожая на клочья ткани.

– Я не знаю, куда мне идти, – прошептала она, смотря на Карвера, и от каждой знакомой черты его лица в сердце теплело. – Я так устала.

В носу засвербело, хотя она никогда не плакала перед Карвером. Он не моргал. Совсем как мертвец. Но его взгляд все же остался взглядом ее брата – вспыльчивого обидчивого упрямца.

– Ты должна, давай. И в Тени не устают, так что не выдумывай, – между его бровей пролегла складка.

– Я же все равно мертва, – Мариан поплелась за Карвером вниз по узкой тропе между скал.

«Говори, говори, – билась в голове одна мысль, пока она смотрела в чужую спину. – Говори побольше, я почти забыла, как звучит речь».

Мелькнула мысль, что под личиной брата скрывается демон. Быть может, ледяное Отчаяние пришло за ней? Но Мариан не остановилась и не взялась за оружие, а продолжила еле-еле переставлять ноги, следуя за тем, воспоминания о ком успели затуманиться. Карвер выглядел точно так же, как в тот миг, когда огр переломал ему кости. Если это и, правда, демон, то он отлично постарался. Мариан бы даже сказала ему «спасибо». Приятно увидеть знакомое лицо, когда ты таскаешься в полном одиночестве неизвестно сколько времени – то ли месяц, то ли сотню лет.

Да и какой демон может быть ужаснее Кошмара?

– Ты не мертва, – Карвер резко повернулся к ней. – Уж поверь мне, я знаю, каково быть мертвым.

– О, неужели совсем нет плюсов?

– Помрешь и узнаешь, сестрица. Но это произойдет не в ближайшее время. Вот, – он остановился и окинул рукой развалины деревенской хибары, вросшей в скалу. – Демонов поблизости нет, тебя пока не чуют. Так хочешь отдохнуть – сделай это здесь, а не в луже демонического дерьма.

Мариан улыбнулась и осторожно ступила на скрипящий пол. Дом походил на их собственный в Лотеринге. Что играет с ней – Тень или воспоминания?

– Знаешь, – окликнула она Карвера. – Кто бы ты ни был…

Она хотела поблагодарить, но, обернувшись, увидела лишь пустую тропу и зеленоватые скалы. Мариан резко вздохнула и сжала рукоять лука.

– Спасибо, в общем, – все равно прошептала она.

Она присела на пыльную кровать, по-прежнему прижимая к груди лук. В Тени, в те моменты, когда она почти смирялась с неизбежной гибелью, взгляда на оружие хватало, чтобы продолжить бороться. Лук ей подарил Фенрис. Она знала, что он собирается преподнести, и грубоватыми намеками давала понять, что новое оружие ей нужно. Сама же давно присматривалась к лукам на рынке. Ей все казалось, что Фенрис не сможет выбрать ей подходящее оружие, он ведь мечник, как он может разбираться? Но он удивил ее. Лук подошел идеально. Прочный, удобный, мощный. Металлические украшения, изображающие когти зверя, нисколько не мешали стрельбе.

До сих пор, когда Мариан пускала очередную стрелу, песнь тетивы напоминала ей о тех редких днях в Киркволле, которые она могла бы назвать счастливыми.

«Всегда помни обо мне, когда меня не будет рядом, чтобы защитить, а будет лишь этот лук», – так он сказал, когда вручал подарок.

Произнес серьезно, как обычно. Слова звучали банально, но в Тени Мариан повторяла их про себя вновь и вновь.

«Буду вспоминать о твоем теле, дорогой, когда буду обхватывать рукоять», – о, как же она обожала дразнить его пошлыми шутками.

Собственный голос звучал в воспоминаниях так живо. Он отличался от того, что слышала Мариан, разговаривая с Карвером совсем недавно. Будто Хоук из прошлого была совершенно другим человеком. По этой причине она до сих пор не заговорила сама с собой. Даже голос призрачного Карвера звучал живее, чем ее. Со вздохом Мариан встала. Еще недавно ей казалось, что она может запросто упасть и уснуть прямо на пыльной кровати, но теперь усталость исчезла. Карвер оказался прав. До чего неожиданно это признавать! Мариан сделала усилие, заставив себя хрипло засмеяться. Откашлялась. Губы замерли в слабой улыбке.

Да и смех на прежний совсем не похож. Пусть она не мертва, но что вообще от нее осталось?

Снаружи раздался протяжный рык, и с потолка посыпалась пыль, больше похожая на мерцающий зеленью пепел. В голове Мариан пронеслись сплошные витиеватые ругательства, перемежаемые с «Кошмар» и «добрался». Но спустя секунду она сообразила, что голос принадлежит иному демону. Смесь вопля огра с ревом медведя. Гордыня. Спасибо Андрасте и Создателю за ее опыт разборок с демонами. Гордыня не просто рычал. Предсмертный хрип треклятой громадины Мариан узнала бы из тысячи звуков. Ну и кто смог его уложить? Стая демонов поменьше? Будь здесь Кошмар, земля бы давно тряслась, да и на всякую шушеру он бы не стал размениваться. Она помнила, как кинулась биться с ним, прикрывая уход Инквизитора. До сих пор не могла вспомнить, как ушла живой. Иногда она размышляла о том, что Логэйн бы справился со всей этой херней лучше. Все же он Серый Страж, дрался с Архидемоном и все такое. Рядом с предводителем пятого Мора противники Мариан блекли.

Иногда у нее руки дрожали от ненависти к Инквизитору и всем тем, кто ее бросил. Тем, кто продолжил жить, а не страдал, как она. Останься Мариан с Фенрисом, ее бы ждала судьба получше. Били бы вместе работорговцев. На остальное – плевать. Какое ей дело до всего мира? Слишком долго она всех спасала. Ярость накатывала, словно приступы болезни, но отпускала. Мариан становилось стыдно. Пока она жила в Киркволле, то не щадила себя, защищая других. Нельзя было по-другому. Ни тогда, ни сейчас. Серые Стражи нуждались в новом предводителе, а Мариан должна была умереть.

Вытягивая стрелу из колчана, Мариан выбежала из укрытия и тут же увидела огонь за ближайшими валунами. Взлетев на них со скоростью белки, взбирающейся на дерево, она успела услышать лишь последние стоны демонов и увидеть догорающие останки, быстро разлетающиеся по Тени. Посреди пепла и алых искр, напоминающих звезды фейерверка, стоял высокий худой силуэт с непропорционально длинными руками. Мариан прицелилась в нового противника.

А затем пыль опала.

Мариан увидела знакомое облачение и тяжелые наплечники. Посреди тускло-зеленоватой Тени сверкнули переплетением вен прожилки лириума на коже и броне. Руки Мариан дрогнули, и стрела вырвалась из пальцев, словно юркая мышь. Полетела со свистом прямиком в монстра.

Корифей поймал ее одной рукой. Медленно повернулся и разломил надвое, бросив обломки в сторону. Он смотрел прямо на Мариан. В его взгляде явственно читалось: он сломает ее точно так же.

Ох, Андрасте. Чего ей не сиделось в том доме? На бегу выхватывая стрелу, Мариан бросилась прочь. Что здесь делает Корифей? Она помнила, как сражалась с ним в Виммаркских горах. Она всегда бросалась в бой без раздумий, но после того сражения не понимала, как ей хватило дурости и храбрости напасть на Корифея. Тогда она чуть не потеряла Бетани, Авелин и Фенриса. Победа над драконом в Костяной Яме заставила ее переоценить свои силы. Корифей, даже ослабленный тысячелетним заключением, чуть не оставил от нее такой же пепел, как от демонов на плато.

Какое же дерьмо.

Он вообще ее преследует? Хорошо было бы наткнуться на демонов посильнее и заставить Корифея отвлечься. Только вот надолго демонов все равно не хватит. Мариан быстро обернулась, и тут же повалилась на землю. Ей показалось, что ее сбило с ног толстое бревно. Она не сомневалась, что упала не из-за дерева или камня, а из-за очередного мерзкого заклинания. Иногда магия приводила в ярость одним своим существованием.

– Привет, Корифей! – она перевернулась на спину, тут же смыкая пальцы на луке и подтаскивая его к себе. – У-ух, выглядишь не очень, даже хуже, чем в прошлый раз, хотя казалось бы, это невозможно!

– Жалкое насекомое, как ты только выживала здесь столько времени? – тень Корифея легла на нее, словно запирая в клетку.

Мариан пыталась не показывать, что руки задрожали еще больше.

– Столько это… сколько?

Корифей скривил лицо больше в гримасе презрения, но еще Мариан показалось, что она увидела в дернувшихся мышцах дерганое раздражение, словно от болезненного спазма.

Взгляд притянула обугленная дыра на нагруднике. От нее веяло чем-то слишком чужеродным, даже здесь. И мурашки по спине бегали. Такие же ощущения Мариан испытывала в мире живых, когда смотрела на Брешь и здесь, когда долго всматривалась в просторы Тени.

– В другое время я бы убил тебя. Но сейчас, мне кажется, нам лучше объединиться, – Корифей неожиданно отступил на шаг, буравя ее взглядом.

– Чего? – Мариан резко поднялась. – Это с чего тебе понадобилась моя помощь?

Корифей чуть склонил голову набок.

– Твоя помощь? А, верно я неправильно понял. Судя по всему, у тебя есть силы одолеть Кошмар в одиночку, – и тут он развернулся и медленно пошел прочь.

Мариан пару секунд смотрела на удаляющуюся спину, хлопая глазами. Он что, правда предлагал сотрудничать? Это мог быть ее единственный шанс. Нужно что-то сделать, остановить его!

Стоп. Нельзя с ним объединяться. Это же Корифей. Она не знала, как он тут оказался, но теперь начинала понимать. Он явно ранен и выглядит ослабленным. Значит, Инквизитору все же удалось победить. Что если они одолеют Кошмар, и Корифей найдет способ выбраться отсюда?

Но тогда и Мариан сможет отсюда выбраться. Вернуться назад, к Фенрису, к Бетани. Да и если Корифей один раз проиграл Инквизитору, то второй раз точно не сможет ничего сделать. Тем более, если там будет еще и Мариан.

– Эй! – крикнула она, вставая и отряхивая доспех от липкой черной грязи. – Эй ты! Андрасте тебя подери, Корифей!

Она почти решилась чем-нибудь в него кинуть, но он обернулся, смерив Мариан новым презрительным взглядом. Честное слово, они только встретились, а от его высокомерия ее уже потряхивало.

– И какой же у тебя план? – сразу начала она с главного.

– Мы убьем Кошмар, – хрипло сказал он.

Мариан закатила глаза. Ишь, гений выискался.

– А поподробнее?

– Кошмар не так уж умен. Все, что он умеет – ослаблять тебя твоим же страхом. Все, что нужно – просто не бояться. Не попасть в ловушку… – он замолчал на миг. – Любого можно одолеть.

– М-да, – Мариан дернула плечами и помахала луком. – Знаешь, тебе-то легко говорить, ты у нас маг. А вот стрелами, знаешь ли, даже Гнев укокошить тяжело.

– Ты казалась более уверенной, когда сражалась со мной.

Пусть его голос сочился ядом, но Мариан чуть не присвистнула. Корифей что, только что сделал ей комплимент? Вот это да. Кому расскажешь – не поверят.

– У меня были всякие… магические штуки. Да и я была не одна…

Разум вновь утонул в воспоминаниях. Она пришла биться вместе с товарищами, но под конец боя одна осталась на ногах. Фенрис рвался в битву вперед нее, пытаясь защитить, а в результате почти две недели потом даже не мог держать меч. Авелин принимала на себя основной удар – рану в ее животе зашивали прямо посреди злосчастной тюрьмы. Бетани израсходовала столько магической энергии, что Мариан успела отдаться истерике, пока приводила сестру в чувство. Почти поверила, что та больше не очнется.

– Тогда проблемы нет, – невозмутимо произнес Корифей с таким лицом, будто проблем у него не имелось вообще. – Дай мне твое оружие.

Спустя неизвестно сколько времени они шли по тропе между скалами. Живот крутило, и чтобы успокоиться, Мариан вглядывалась в Тень. Она давно перестала маяться этим, но сейчас это здорово отвлекало.

Синее кресло с позолоченными ручками. Кто мог в нем сидеть? Наверняка кто-то из Орлея. Статуя Андрасте, увитая плющом. Собачья будка, стоящая прямо на стене отвесной скалы. Из будки выглядывал белесый зубастый череп. У Мариан мурашки по спине пробежали. Вот и отвлеклась. А от нее даже косточек не останется, если Кошмар победит. Если. Да он наверняка победит! «Лучше так, чем еще пару сотен лет бегать от сучьей твари, – повторила она себе. – Лучше сразу».

Магия Корифея обнимала ее цепкими холодными руками. Казалось, она погрузилась в объятия мертвецов. Стоило отдать ему должное – Мариан сразу ощутила, как возрастает сила, как облепляет кожу невидимый барьер. Ее стрелы мерцали лиловым пламенем, а на луке горела самая мощная руна магии духа, какую Мариан видела.

Она прекрасно знала, что Кошмар им искать не придется. На самом деле, она давно почувствовала сотню глаз, впивающихся в спину. Ощущение, которое ни с чем не спутаешь. Скоро Кошмару надоест следить за двумя мышками, и он, словно кот, бросится играть. А это значит, что все вернется. Мариан зажмурилась на секунду.

Все те картины. Когда она сражалась с демоном, они чуть не разорвали ее на части.

Корифей сказал ей не бояться, но она просто не могла.

То, что пыталась забыть, уже возвращалось. Воздух будто превратился в холодную воду. Она плотно обхватила тело. Мариан стала тонуть. Над головой бушевал шторм. Не выплыть никак, будто волны покрылись толстым слоем льда.

Ей никогда больше не увидеть маму. Воздух закончился, кровь блестела на асфальте. Мариан схватилась за грудь – воздух не проходил в легкие. Мама умерла. Они еще не видели тела, но в глубине души, уже тогда, на темной улице Киркволла Мариан все поняла.

– Ничего еще не кончено!

От удара Фенриса щека воспламенилась болью. Мариан смогла вдохнуть.

Она не успела приготовиться к атаке. Первый удар Кошмар наносил не щупальцами, не магией. На краю сознания раздался рев чудовища. Сердце билось куда громче. Снова водоворот прошлого утягивал ее.

Лицо обожгло. Совсем как на темной улице Киркволла. Мариан учуяла запах горелых волос. Она закричала, раскрыла глаза и увидела гигантское пузо Кошмара прямо над собой.

– Дерись, – прорычал совсем рядом Корифей.

Мариан обернулась к нему, приложила руку к лицу и нащупала вздувающиеся пузыри. Кошмар огнем не плевался.

– За это поплатишься! – она еле удержалась от того, чтобы не пустить Корифею стрелу промеж глаз.

Не мешкая больше, она выстрелила в Кошмар. Мариан увидела, как светящееся острие пробивает шкуру демона, разрезая ее, как скальпель кожу. Никогда еще ее стрелы не били так сильно. Она пустила еще. И еще. Увернулась от атаки, проскользнула между двумя членистыми лапами, выстреливая в сустав.

С такими чарами на оружии она бы била драконов на раз-два!

Радость испарилась, когда Мариан потянулась обхватить тонкое оперенное древко и обнаружила пустоту. Нутро опалило холодом. Дерьмо, да как же так!

Запах старой крови и цветов. Мама умерла только что, но ее тело остыло давно.

Огр ломает кости Карвера за секунду, и Мариан понимает, что шанса вылечить его нет.

Одной из десятков жертв в пылающей церкви мог быть Фенрис.

– Пошел ты к моровым псам! – закричала она, вскакивая на камень и уклоняясь от очередного удара лапы.