355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иннокентий Анненский » А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии » Текст книги (страница 1)
А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 22:34

Текст книги "А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии"


Автор книги: Иннокентий Анненский


Жанр:

   

Критика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Иннокентий Анненский
А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии

Результаты пятидесяти пяти лет поэтической деятельности Аполлона Николаевича Майкова[1]1
  Результаты пятидесяти пяти лет поэтической деятельности… – Началом своей творческой деятельности Майков считал 1838 г., когда профессора Петербургского университета А. В. Никитенко и Московского – С. П. Шевырев познакомили своих студентов со стихотворениями Майкова по его рукописным тетрадкам.


[Закрыть]
были тщательно просмотрены, классифицированы и профильтрованы самим поэтом в 1893 г., в шестом издании его сочинений.[2]2
  … В 1893 г., в шестом издании его сочинений. – Первое собрание стихотворений Майкова в двух книгах вышло в 1858 г. Начиная с этого издания, Майков вел счет собраниям своих сочинений; шестое по счету «Полное собрание сочинений А. Н. Майкова» (СПб., 1893) стало последним прижизненным.


[Закрыть]
Их набралось на три небольших, но компактных тома, что составляет в сумме около 1500 страниц малого формата, причем я не считаю рассказов по русской истории,[3]3
  … рассказов по русской истории… – В Псс, т. 3, помимо крупных стихотворных произведений, включены «Рассказы из русской истории. (Для детей и народа)», написанные в духе официальной историографии.


[Закрыть]
как стоящих особо. Издание, где поэт является собственным редактором и критиком, имеет свои преимущества, но и свои отрицательные стороны: для чтения и беглого обзора поэтической деятельности писателя отполированные страницы самоиздания – находка; но критику нечего делать с этими распланированными и очищенными волюмами последней даты: он охотно променял бы их на старые тетрадки да связку-другую пожелтевших писем. Если это применимо к поэту вообще, то к Майкову особенно, так как он был сдержанный и скупой лирик, а поэзия его носила тот экстенсивный и отвлеченный характер, который отобщал ее и от обстановки, и от индивидуальности поэта. Притом Майков почти не дал нам даже примечаний к своим стихам,[4]4
  … почти не дал нам… примечаний… – Обширные предисловия и примечания к целому ряду произведений Майкова сохранились в его архиве (Рукописный отдел ИРЛИ).


[Закрыть]
у него нет ни общего предисловия, ни введения (кроме частного к «Двум мирам», да к переводам), ни отрывков из писем при посылке или посвящении стихов, и, перечитывая его томы, где, кроме нескольких объяснений к переводам, весьма объективных и сжатых, редактор отметил только даты произведений, невольно вздохнешь о том, что у нас еще не в моде давать комментарии к своим произведениям, как у итальянцев (например, Леопарди, Кардуччи).[5]5
  … у нас еще не в моде давать комментарии к своим произведениям, как у итальянцев… – Об этом же Анненский говорил в статье «Об эстетическом отношении Лермонтова к природе», где одобрительно отзывается о комментариях итальянских поэтов и филологов: Д. Леопарди (1798–1837) – к своим произведениям и Д. Кардуччи (1835–1907) – к изданиям Данте и Петрарки.


[Закрыть]

Да позволено мне будет начать мою сегодняшнюю памятку {Первая глава была читана в заседании Неофилологического общества.[6]6
  Неофилологическое общество (1885–1915) ставило своей целью «содействие научной разработке произведений словесного творчества романо-германских и вообще новоевропейских народов» (Д. К. Петров. Двадцать пять лет жизни Неофилологического общества. – «Записки Неофилологического общества при императорском С. Петербургском университете», вып. IV, 1910, с. 1). Дата чтения Анненским его статьи не зафиксирована в «Записках». Это чтение могло состояться не ранее 8.III.1897 г. (день смерти Майкова) и до момента публикации статьи в РШ.


[Закрыть]
} по нашем классическом поэте выражением искреннего желания, чтобы деятели русской литературы озаботились заблаговременно собиранием материалов для объективного, критического издания творений А. Н. Майкова: нравственно-поэтические облики таких людей, как он, не должны теряться для истории нашего просвещения и истории всемирной поэзии, а без критического издания его творчество и поэтическая индивидуальность останутся закрытыми для всестороннего исследования и истолкования. Нужны варианты, черновики, письма.

Шестой и седьмой томы тихонравовского издания Гоголя были, вероятно, приняты большой публикой с некоторым недоумением;[7]7
  Шестой и седьмой томы тихонравовского издания Гоголя… приняты… с некоторым недоумением… – Имеется в виду 10-е издание сочинений Гоголя, сверенное «с собственноручными рукописями автора и первоначальными изданиями его произведений» Н. С. Тихонравовым (1832–1893) и В. И. Шенроком (1853–1910). В VI и VII тома (М. и СПб., 1896) были включены первоначальные редакции и черновые наброски ряда произведений, полный свод вариантов ко всем публикуемым материалам, записные книжки, библиография, разнообразные указатели.


[Закрыть]
между тем для историка и критика это истинный клад, а груз, подъятый покойным Тихонравовым и господином Шенроком, является в их глазах именно той драгоценной глыбой мрамора, из которой когда-нибудь поставят Гоголю настоящий памятник.

I

Первое, что невольно отмечается в поэзии Майкова, это необычайная бодрость его таланта и свежесть, прочность его поэзии: те олимпийцы и герои древности, с которыми поэт подружился еще в детстве, «средь пыльных мраморов потемкинских палат»,[8]8
  … средь пыльных мраморов потемкинских палат… – «После посещения Ватиканского музея» (1845).


[Закрыть]
должно быть, поделились с ним своей вечной молодостью. Не удивительно ли, например, читать строки, которые пишет поэт в год золотой свадьбы с Музой;[9]9
  …пишет поэт в год золотой свадьбы с Музой… – Пятидесятилетний юбилей творческой деятельности Майкова отмечался в 1888 г. Стихотворение «Окончен труд – уж он мне труд постылый…» (Псс, I, 496 с датой: 1887), связанное по содержанию с завершением работы Майкова над трагедией «Два мира», было написано в 1881 г.


[Закрыть]

 
Твой главный труд – еще он впереди:
К нему еще ты только копишь силы!
Он облачком чуть светит заревым,
И все затмит, все радости былые:
Он впереди – Святой Иерусалим,
То все была – еще Антиохия!
 

Если часть этой бодрости таланта, вероятно, следует приписать спокойно прожитой и счастливо сложившейся жизни, то другая, несомненно, покоилась на коренных свойствах его натуры и вдохновения. Это была одна из тех редких гармонических натур, для которых искание и воплощение красоты является делом естественным и безболезненным, потому что природа вложила красоту и в самые души их. Созерцательно-рассудочные, эти люди не нуждаются для своего творчества ни в сильных внешних возбудителях, ни в похвале, ни в борьбе, ни даже в постоянном притоке свежих впечатлений; шум жизни, напротив, бременит их, стесняет их фантазию, потому что запас их впечатлений держится и фильтруется долго и художественные образы складываются неприметно, медленно, точно растут из почвы. Мысли этих поэтов-созерцателей ясны, выражения просты и как бы отчеканены, образы скульптурны. Таков был у нас Крылов, таков был и учитель Майкова Гончаров,[10]10
  … учитель Майкова Гончаров… – И. А. Гончаров, близкий друг семьи Майковых, в 1835 г. был домашним учителем будущего поэта и его брата Валериана, впоследствии – известного критика.


[Закрыть]
таков был и сам Майков.

Гончаров превосходно обрисовал нам два раза – в детстве Райского и в беллетристе Скудельникове[11]11
  Гончаров превосходно обрисовал… – См. статью «Гончаров и его Обломов», с. 260–261.


[Закрыть]
– этого снаружи пассивного и бесстрастного художника-созерцателя. На то же свойство в своей художественной натуре неоднократно указывал и Майков, например, в стихотворении «Ах, чудное небо, ей-богу, над этим классическим Римом!» («Очерки Рима»,[12]12
  «Очерки Рима» – раздел, состоящий из 24 стихотворений (Лес, I, 99-146).


[Закрыть]
III, 1844), в пьесе «Болото» 1856 г. и особенно «Мечтания» (XXII, «На воле»).

 
Я одиночества не знаю на земле,
Забившись на диван, сижу; воспоминанья
Встают передо мной; слагаются из них
В волшебном очерке чудесные созданья,
И люди движутся, и глубже каждый миг
Я вижу души их, достоинства их мерю,
И так уж, наконец, в присутствие их верю,
Что даже, кажется, их видит черный кот,
Который, поместясь на стол, под образами,
Подымет морду вдруг и желтыми глазами
По темной комнате, мурлыча, поведет…[13]13
  Я одиночества не знаю… – «Мечтания».


[Закрыть]

 
(1855).

Но самым характерным стихотворением в этой области является посвященное Е. П. М. и написанное еще в 1842 г. Здесь Майков разграничивает случайное накопление внешних образов и их вторичное, отраженное появление в ночной мечте поэта.

 
Виденья милые, пестреют и живут,
И движутся, и я приветствую их тени,
И узнаю леса и дальних гор ступени,
И озеро…[14]14
  Виденья милые пестреют… – «Е. П. М.» («Люблю я целый день провесть меж гор и скал…»).


[Закрыть]

 

Только прошедши чрез горнило фантазии, впечатления природы могут сделаться достоянием поэтического творчества.

В природе Майков ценил более всего, кажется, пейзаж, т. е. его фантазия всего охотнее воспроизводила из впечатлений природы именно те, которые гармонически складываются в пейзаж – у него были вкусы и склонности живописца[15]15
  … вкусы и склонности живописца… – Сын академика живописи, Майков в юности хотел стать художником, но вынужден был отказаться от этого из-за плохого зрения.


[Закрыть]
и отчасти идиллика.

В стихотворении «Болото» (1856) сам он указывает на два периода своего увлечения картинами природы: сначала его пленяли горы, белый камень вилл, обвитый зеленью, серебро водопада при луне, с годами он полюбил простой и бедный русский пейзаж, так превосходно обрисованный им в начале стихотворения «Болото», в классической «Рыбной ловле» (1855) и «Пейзаже» (1853).

Но, вообще, картины природы, сами по себе, не преобладали в его творчестве: природа, и особенно знакомая, мирная, не пугающая неожиданными эффектами и не подавляющая своей грандиозностью, должна была своим мягким привычным колоритом давать для его творчества известную музыкальность настроения. При этом как знаток красок Майков особенно любил изображать солнечный день, и солнце играет в его картинах и метафорах, особенно в последний период творчества, в старости, очень видную роль. Открытые солнечные морские пейзажи он любил, по-видимому, больше закрытых, лесных. Мы находим в его поэзии Айвазовского и не находим Шишкина. В лирике Майкова можно отметить длинный ряд пьес, которые исчерпываются «моментами»[16]16
  …ряд пьес, которые исчерпываются «моментами»… – Во 2-й книге издания 1858 г. есть раздел, озаглавленный «Мгновения» (Стихотворения Аполлона Майкова, кн. 2. СПб., 1858, с. 113–163). Туда вошли перечисляемые Анненским стихотворения.


[Закрыть]
и сближаются в этом отношении с живописью и отчасти скульптурой, особенно рельефом. Я насчитал таких пьес 33, не считая отрывков из поэм. Таковы «Картина вечера» (1838), «Вакханка» (1841), «Горы» (1841), «Барельеф» (1842), «Вертоград» (1841), «Ax, чудное небо…» (1844), «На дальнем севере моем» (1844), «Розы» (1857), «Пери» (1857), «Претор» (1857), «Весна» (1857), «Весна» (1854), «Поле зыблется цветами» (1857), «Журавли» (1855), «Пейзаж» (1853), «Альпийские ледники» (1859),[17]17
  «Альпийские ледники». – Впервые в журнале «Время», 1861, № 9, с. 242.


[Закрыть]
«Альпийская дорога» (1859),[18]18
  «Альпийская дорога». – Написано в 1858 г.


[Закрыть]
«Все серебряное небо» (1859),[19]19
  «Все серебряное небо». – В Псс с датой: 1858.


[Закрыть]
«Рассвет» (1863), «Сидели старцы Илиона» (1869), «Из испанской антологии» (1, 4, 5, 6) (1879),[20]20
  «Из испанской антологии» – цикл, состоящий из 6 стихотворений, написан не позднее 1878 г.


[Закрыть]
«Из турецкой антологии» 1, 2 (?),[21]21
  «Из турецкой антологии» – цикл, состоящий из трех стихотворений.


[Закрыть]
из «Крымских сонетов» Мицкевича: «Алушта днем» (1869), «Лилия» Гейне (1857), «Чайльд-Гарольд» (1857), «Здесь место есть…» (1867),[22]22
  Здесь место есть… – перевод 5-го стихотворения из цикла Гейне «Роман в пяти стихотворениях». Выполнен не позже 1866 г.


[Закрыть]
«Мертвая зыбь» (1887), «Над необъятною пустыней Океана» (1885), «Денница» (1874), «У Мраморного моря», «Румяный парус».[23]23
  «У Мраморного моря», «Румяный парус» – цикл из трех стихотворений (1887). «Румяный парус» – второе стихотворение этого цикла.


[Закрыть]

Рисовать Майков вообще любил, и нередко картина, назойливо возникавшая в его воображении, по ассоциации подобия смягчала у него горечь живописуемого чувства.

Так, в стихотворении, обращенном к великому князю Константину Константиновичу, горечь сознания своей старости у поэта сглаживается нарисованной им по этому поводу картиной новых побегов на месте вырубленного старого леса. Или в красивом стихотворении 1871 г., где поэт говорит о женщине, давно потерявшей ребенка и у которой радость все еще вызывает только слезы, он успокаивает свое взволнованное чувство следующей прекрасной картиной:

 
Луч даже радости над пасмурным челом
Нежданно слезы лишь на очи вызывает…
Так хмурой осенью стоит недвижен лес,
И медленно туман на листья оседает;
Прорвется ль луч с яснеющих небес,
Игривый ветерок вспорхнет, его встречая,
Но с улыбнувшихся древес
Вдруг капли крупные посыплются, блистая.[24]24
  Луч даже, радости… – «Утрата давняя досель свежа в тебе…»


[Закрыть]

 

Я уже указывал на то, что Майков был мастером красок. При изучении эстетической стороны поэзии довольно любопытно порою остановить внимание на сочетании красок в поэтических изображениях. Это мало наблюдавшийся, но весьма распространенный поэтический прием. Такими сочетаниями из наших поэтов не был особенно богат вообще мало красочный Пушкин:

 
Грудь белая под желтым жемчугом
Румянилась и тихо трепетала.[25]25
  Грудь белая под желтым жемчугом… – «Наперсница волшебной старины…» Пушкина.


[Закрыть]

 

и очень богат поэт гор и туч Лермонтов:

 
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.[26]26
  С глазами, полными лазурного огня… – «Как часто пестрою толпою окружен…» Лермонтова.


[Закрыть]

 

О красках у Лермонтова мне пришлось довольно много говорить в очерке «Об эстетическом отношении Лермонтова к природе».[27]27
  «Об эстетическом отношении Лермонтова к природе». – См. соответствующую статью.


[Закрыть]
Но особенными мастерами в этой области явились новые французские поэты, с Бодлером и Верленом во главе, – вообще их заслугой надолго останется, кроме обогащения языка, повышение нашей эстетической чувствительности и увеличение шкалы наших художественных ощущений.

Майков, начиная со своих первых опытов, любил сочетания красок и остался верным этой любви до последних лет творчества.

Его ранний «Сон» (1839) представляет две группы сочетаний: сначала желтого, синего и белого, а затем золотого, темно-красного и палевого, а в пьесе «Мертвая зыбь», написанной в 1887 г., мы находим следующее сложное сочетание цветов:

 
Волны в свинцовом море бегут, обгоняя друг друга.
Хвастаясь друг перед другом трофеями битвы, клочьями синего неба.
Золотом и серебром отступающих туч, алой зари лоскутами.
 

Отмечу еще несколько красивых сочетаний:

1) Янтарный, кровавый и серебряный с пурпуровым отливом[28]28
  Янтарный… отливом… – «Зимнее утро» (1839).


[Закрыть]
(1841).

2) Черный с синим (1841), черный с розовым[29]29
  … черный с розовым… – «Мысль поэта».


[Закрыть]
(1839).

3) Воздушный пурпур, розы и золото[30]30
  Воздушный пурпур… золото… – «Молитва бедуина».


[Закрыть]
(1839).

4) Белый на белом[31]31
  Белый на белом… – К картине «Введение во храм».


[Закрыть]
(сравни лермонтовское «Чернея на черной скале»).[32]32
  Чернея на черной скале. – «Тамара» Лермонтова.


[Закрыть]

5) Лиловый, оранжевый и бледно-синий[33]33
  Лиловый… бледно-синий… – «Тиволи».


[Закрыть]
(1844).

6) Коралл, опал и золото[34]34
  Коралл… золото… – «Жизнь».


[Закрыть]
(1841).

7) Палевый,[35]35
  Палевый… – «Боже мой, какая нега…» («Неаполитанский альбом»).


[Закрыть]
алый и белый[36]36
  …алый и белый… – «Вот смотрите, о мисс Мери…» («Неаполитанский альбом»).


[Закрыть]
(«Неаполитанский альбом» 1858–1859).

8) Лазурный и розовый[37]37
  Лазурный и розовый… – «Румяный парус там стоит…» («У Мраморного моря»).


[Закрыть]
(1890).

9) Лазурный и красный (1857).

10) Серебряный и серебряный[38]38
  Серебряный и серебряный… – «Все – серебряное небо!..»


[Закрыть]
(1858).

11) Рдяный, золотой, жемчужный, опаловый, синий[39]39
  Рдяный… синий… – «Я в гроте ждал тебя в урочный час…»


[Закрыть]
(1841). Есть у Майкова стихотворения, основанные исключительно на сочетании красок, например:

 
Румяный парус там стоит,
Что чайка на волнах ленивых,
И отблеск розовый бежит
На их лазурных переливах…[40]40
  Румяный парус там стоит… – первая строка стихотворения без названия из цикла «У Мраморного моря».


[Закрыть]

 
(1887)

Весь эффект его «Грозы» (1887) тоже в сочетании красок:

 
…Как бы в испуге, тени
Бегут по золотым хлебам,
Промчался вихрь – пять-шесть мгновений,
И, в встречу солнечным лучам,
 
 
Встают с серебряным карнизом
Чрез все полнеба ворота,
И там, за занавесом сизым,
Сквозят и блеск, и темнота.
 
 
Вдруг, словно скатерть парчевую
Поспешно сдернул кто с полей,
И тьма за ней в погоню злую,
И все свирепей, и быстрей.
 

Все приведенные в этих сочетаниях краски – воздушные; между не воздушными я отметил у Майкова меньше сочетаний: черный с желтым[41]41
  …черный с желтым… – «Мечтания».


[Закрыть]
(кот и его глаза) (1855), черный с жемчужным и розовым[42]42
  …черный с жемчужным и розовым… – «Розы».


[Закрыть]
(волосы и розы), пестрый (лес), румяный (клен), зеленый (ельник), желтый (осинник), красный (мухомор)[43]43
  …пестрый (лес)… красный (мухомор)… – «Пейзаж».


[Закрыть]
(1853), зеленый (пруд), сочная бирюза (незабудка), белая (бабочка), голубая (стрекоза)[44]44
  …зеленый (пруд)… голубая (стрекоза)… – «Болото».


[Закрыть]
(1856).

Из двух соседних искусств на нашего поэта живопись производила, по-видимому, несравненно более сильное впечатление, чем музыка.

Его «первая акварель»[45]45
  … «первая акварель»… – Раздел «Акварели», состоящий из 15 стихотворений и открывающийся стихотворением «Айвазовскому».


[Закрыть]
Айвазовскому написана с неподдельным и искренним одушевлением. Интересна самая форма пьесы: это поразительно легко и красиво построенный условный период в 15 строк. Кажется, что стихотворение прямо вылилось из души. А вслед за этой акварелью Майков написал еще 14 (1885–1890). Рядом с этим музыкальные впечатления у нашего поэта как-то не выходили из-под пера.

Его длинная «Импровизация» 1856 г. (на целых трех страницах и в шестистопных ямбах) состоит из передачи всевозможных музыкальных впечатлений, но при этом совершенно лишена единства и стройности.

Вообще, мне кажется, что Майков был слишком пластичен, слишком отчетлив и чужд символизма для передачи смутных эмоций музыки. Оттого-то в его импровизации есть, по-видимому, все формы эстетических волнений: и ужас, и нежность, и страсть, и моление, но в ней нет именно того особого музыкального колорита, который был так дивно и так сжато передан графом Ал. Толстым в известном, и пока чуть ли не единственном, перле нашей символической поэзии:

 
Он водил по струнам, упадали
Волоса на безумные очи.[46]46
  Он водил по струнам… – Первая строка стихотворения А. К. Толстого без названия.


[Закрыть]

 

Другое стихотворение Майкова, передающее нам его музыкальный восторг, написано на юбилей Рубинштейна.[47]47
  …стихотворение… написано на юбилей Рубинштейна. – «А. Г. Рубинштейну» (1886).


[Закрыть]
В нем больше стройности: поэту чудится в звуках рояля борьба двух исконно враждебных сил; но и здесь он только подставляет под поразившие его созвучия более близкий ему мир света, как будто музыку можно исчерпать образом, колоритом и даже движением. Лучше удалась Майкову передача голосов природы в красивой пьесе «Звуки ночи», написанной излюбленным майковским размером, торжественным александрийским стихом; но и здесь некоторые уподобления кажутся нам неестественными, например:

 
С разливов хоры жаб несутся, как глухие
Органа дальнего аккорды басовые.
 
 
В их металлическом сиянье и движенье
Мне чувствуется гул их вечного теченья.
 

Как совместилось у Майкова представление о музыке сфер с гулом от движения звезд: не есть ли гул отдаленная от нас смесь разнородных и неслаженных звуков, вполне чуждая музыкальности? Не лексическая ли здесь ошибка?

Скульптура отразилась у Майкова в целом ряде стихотворений. Таковы его ранние «Горы» (1841): он называет этим именем облака и сравнивает их с недоконченными мечтами и думами Зодчего природы.[48]48
  Зодчий природы. – «Горы».


[Закрыть]
Таков «Барельеф» (1842), «Мраморный фавн» (1841), «После посещения Ватиканского музея» (1845), «Анакреон скульптору» (1853) и «Мариэтта» (1886), а в стихотворении 1890 г. у него поэт

 
Отольет и отчеканит
В медном образе-мечту![49]49
  Отольет и отчеканит… – «Вдохновенье-дуновенье.» (1889).


[Закрыть]

 

Большая часть поэтов выбирает себе какой-нибудь вид общения с природой, род спорта. Поэты будущего, может быть, окажутся велосипедистами или аэронавтами. Байрон был пловец, Гете-конькобежец, Лермонтов-наездник; больше всего между поэтами, по крайней мере нашими, было охотников: Тургенев, Толстые, Некрасов, Языков, Фет; Майков был страстным удильщиком, и это занятие, кажется, удивительно гармонировало с его созерцательной натурой и любовью к тишине солнечного дня, которая так ясно отразилась в его поэзии.

Преобладание живописных элементов его поэзии над музыкальными и, может быть, вообще зрительных восприятий над слуховыми сказалось у него, как у Гончарова, ясностью и отчетливостью изображения и выражения, нелюбовью ко всему искусственному, вычурному, расплывчатому, недосказанному и, наконец, слабой наклонностью к мистицизму. Язык Майкова выразителен и прост, несмотря на привычно торжественный тон его лирики. Манерность речи он ненавидел не менее вульгарности, и у него нигде нет искусственной опрощенности и пониженности слога. Стиль Майкова по справедливости заслуживает особого исследования. Но здесь мне приходится ограничиться лишь весьма немногими и беглыми замечаниями.

Сила майковской речи заключалась в ее естественном синтаксическом сложении {только не разговорном} и в живописных элементах, причем он славился особенно эпитетами, а также искусным подбором и составлением сложных слов.

Вот ряд примеров:

Для сложных слов:

орел широкобежный;[50]50
  …орел широкобежный… – «Раздумье».


[Закрыть]
темноцветные маки;[51]51
  …темноцветные маки… – «Сон».


[Закрыть]
плод сладко-сочный;[52]52
  …плод сладко-сочный… – «Приапу».


[Закрыть]
грот темно-пустынный;[53]53
  …грот темно-пустынный… – «Все думу тайную в душе моей питает…»


[Закрыть]
над чашей среброзвонкой;[54]54
  …над чашей среброзвонкой… – «Вакх».


[Закрыть]
золотовласые, наяды;[55]55
  …золотовласые наяды… – «Сомнение».


[Закрыть]
Силен румянорожий;[56]56
  …Силен румяно рожий… – «Барельеф».


[Закрыть]
на брегу зелено-теплых вод;[57]57
  …на брегу зелено-теплых вод… – «Цинтии».


[Закрыть]
Апеннин верхи снеговенчанны, с чернокудрявой, смуглой головой;[58]58
  …Апеннин верхи… с чернокудрявой, смуглой головой… – «Campagna di Roma».


[Закрыть]
лилово-сребристые горы, бред твой сквозьсонный;[59]59
  …лилово-серебристые горы, бред твой сквозьсонный… – «Художник».


[Закрыть]
со смугло-палевым классическим лицом;[60]60
  …со смугло-палевым… лицом… – «Все утро в поисках, в пещерах, под землей…».


[Закрыть]
в многомятежном море зла;[61]61
  …в многомятежном море зла… – «Упраздненный монастырь».


[Закрыть]
голубок среброкрылых;[62]62
  …голубок среброкрылых… – «Пан».


[Закрыть]
самоуслада; миродержавная забота;[63]63
  …миродержавная забота… – «Утопист».


[Закрыть]
быстробежный и т. д.

Согласитесь, что ни одного из этих слов или словосочетаний нельзя назвать натянутым и неудачным.

Для эпитетов:

янтарный мед[64]64
  …янтарный мед… – «Раздумье».


[Закрыть]
(1839); золотые акации[65]65
  …золотые акации… – «Вхожу с смущением в забытые палаты…»


[Закрыть]
(1839); внимательная мечта («Импровизация») (1856); мохнатая ель, мшистая ель (1856), благодатный дождик, золотая буря[66]66
  …мохнатая ель… золотая буря… – «Под дождем».


[Закрыть]
(1856); голубые бездны полны[67]67
  …голубые бездны полны… – «Поле зыблется цветами…»


[Закрыть]
(1857); незабудок сочных бирюза (I, 255);[68]68
  …незабудок сочных бирюза… – «Болото».


[Закрыть]
в густой лазури[69]69
  …в густой лазури… – «Пан» (не позже 1869 г.).


[Закрыть]
(1870); огненный. куст настурций;[70]70
  …огненный куст настурций… – «Ласточки».


[Закрыть]
грудой кудрявых груздей[71]71
  …грудой кудрявых груздей… – «Осень».


[Закрыть]
(1856).

Замечательно сравнение:

 
А красных мухоморов ряд,
Что карлы сказочные спят…[72]72
  А красных мухоморов ряд… – «Пейзаж».


[Закрыть]

 

Неологизмов у Майкова вообще мало (сквозистый,[73]73
  …сквозистый… – «Весна».


[Закрыть]
трелится,[74]74
  …трелится… – «Импровизация».


[Закрыть]
зарость[75]75
  …зарость… – «Е. и. в. великому князю Константину Константиновичу».


[Закрыть]
). При этом он не был и педантом русской речи и свободно допускал в свои стихи иностранные слова, даже не прижившиеся в русском:

 
Везде попрыгав с тамбурином
И в банделетках золотых.[76]76
  Везде попрыгав с тамбурином… – из трагедии «Два мира», ч. 3.


[Закрыть]

 

Да и публика знает маэстро – и уж много о нем не толкует. Репутация сделана: бюст уж его в Пантеоне.[77]77
  Да и публика знает маэстро… – «Здесь весна, как художник уж славный, работает тихо…»


[Закрыть]
 (1859)

Но он решительно уклонялся от слов областных, а также обветшавших славянизмов, которыми, впрочем, владел мастерски, применяя их там, где этого требовал местный колорит картины. Например, в стрелецком сказании:

 
Но реченный Никон волком
Вторгся в оный вертоград
И своим безумным толком
Ниспроверг церковный лад![78]78
  Но реченный Никон волком… – «Стрелецкое сказание о царевне Софье Алексеевне».


[Закрыть]

 

Стиль «Странника»[79]79
  «Странник» (1866) – поэма Майкова из раскольничьего быта.


[Закрыть]
у него выдержан превосходно. Но речь циника в «Двух мирах», которой он хотел придать вульгарный оттенок, по-моему, ему не удалась.

Созерцательно-рассудочная натура Майкова и медленный, органический процесс его творчества удаляли его от современности, от борьбы и полемики, от обличений и проповедничества. Он называет себя поэтом-пустынником (в известном стихотворении, которое может служить эпиграфом к его книгам) и отшельником[80]80
  Он называет себя поэтом-пустынником… и отшельником… – «Пустынник» (написано не позже 1883) и «Моему издателю (А. Ф. Марксу)» (1893).


[Закрыть]
в обращении к своему издателю Марксу.

 
…Лишь Красоту любя,
Искал лишь Вечное в явленьи преходящем
Отшельник…
 

говорит о себе старик Майков.

Крайне скупой на самопризнания, он почти не вводил в свою поэзию своей личной жизни. Самый лиризм его отличался скорее генерическим, чем индивидуальным характером; и это облегчало ему, конечно, переход в мир чужой поэзии. В одном из его поздних стихотворений («Excelsior», XXV, 1888), по-видимому, обращаясь к молодому поэту, говорит ему следующее:

 
Пусть в испытаньях закалится
Свободный дух – и образ твой
В твоих созданьях отразится,
Как общий облик родовой.[81]81
  Пусть в испытаньях закалится… – Речь идет о стихотворении «В. и А.» (1887), вошедшем в раздел «Excelsior», состоящий из 27 стихотворений, обращено к сыновьям поэта, Владимиру и Аполлону.


[Закрыть]

 

Личная жизнь поэта пробилась разве в посланиях («К Полонскому» римской жизни и общих друзьях: Ставассере, Штернберге, Иванове;[82]82
  Штернберг Василий Иванович (1818–1845) – художник; Ставассер Петр Андреевич (1816–1850) – скульптор; Иванов Антон Андреевич (1815–1848) скульптор. С ними Майков встречался в 1842–1843 гг., когда жил в Риме.


[Закрыть]
«К Милюкову»[83]83
  Милюков Александр Петрович (1817–1897) – писатель, критик, историк литературы; товарищ Майкова по университету. К нему обращено стихотворение Майкова «А. П. Милюкову. (По поводу моего 50-летнего юбилея 1888 г. апреля 30)».


[Закрыть]
– о студенческих годах) да в стихотворных группах «Из дневника» и «Дочери».[84]84
  «Из дневника» и «Дочери» – разделы, I, Лес.


[Закрыть]
Поэт мужественно оставил среди своих сочинений две пьесы на смерть дочери и, сверх этого, он нарисовал нам в целом ряде пьес образ любимой женщины, сдержанной и холодной[85]85
  …образ любимой женщины, сдержанной и холодной… – См. Лес, I, 276–279 и I, 570, 573, 576.


[Закрыть]
с виду, но глубоко и нежно чувствующей. Кое-где, мимоходом, рассеяны по его страницам воспоминания детства[86]86
  … по его страницам воспоминания детства… – См., например, стихотворение «После посещения Ватиканского музея» и особенно поэму «Сны».


[Закрыть]
и рассказывается о любви поэта к рыбной ловле.[87]87
  …рассказывается о любви поэта к рыбной ловле. – См., например, стихотворения «Е. П. М.», «Я. П. Полонскому» и «Рыбная ловля».


[Закрыть]

Попытки к критическому изображению современности у Майкова были очень редки. Его «Княжна», изданная в 1877 г. и почему-то названная «трагедией в октавах», в свое время не встретила сочувствия критики[88]88
  … «Княжна», изданная в 1877 г… не встретила сочувствия критики… – Поэма «Княжна» (1874–1876) впервые была напечатана в журнале «Русский вестник», 1878, № 1, с. 72–94. О резко отрицательном отношении к «Княжне» демократической критики свидетельствует запрещенная цензурой статья М. Артемьевой «Г. Майков как судья молодого поколения женщин», предназначавшаяся для журнала «Воспитание и обучение» (ЦГИА, ф. 777, оп. 2, ед. хр. 45, л. 82).


[Закрыть]
– Майков, действительно, изменил здесь самому себе, дав нам вместо прочувствованных образов шаржированные резкие силуэты светских людей и нигилистов, и его октавы напоминают нам Болеслава Марковича[89]89
  Болеслав Маркевич (1822–1884) – реакционный писатель, ревностный сотрудник катковского «Русского вестника». Сравнение Майкова с Маркевичем явное преувеличение Анненского.


[Закрыть]
более, чем самого Майкова. Даже чувство формы на этот раз изменило нашему поэту.

Живая смесь рассказа с лиризмом, отмеченная гением Байрона, совершенно не соответствовала Майкову[90]90
  Живая смесь рассказа с лиризмом, отмеченная гением Байрона, совершенно не соответствовала Майкову… – Майков вообще отрицательно относился к влиянию, оказанному Байроном на европейскую литературу XIX в., о чем, в частности, свидетельствует сохранившаяся в его архиве эпиграмма:
Мне Байрон был всегда противен:Что мог лишь взять – все с мира взял,– А бедный мир был так наивен,Что в нем хлыща и не признал.(ИРЛИ. 16481, л. 60 об.)

[Закрыть]
с малоподвижной важностью его образов и мягкостью залитых солнцем очертаний.

Но если у покойного поэта не было живой связи с запросами современной жизни, то никто не откажет ему в прочной, органической и действенной связи с своей природой и своим народом; в той же обличительной «Княжне» есть один художественный образ, это – старая няня, а она прощает, не обличая. Только русский человек мог написать «Манифест»,[91]91
  «Манифест» – стихотворение «Картинка. (После манифеста 19-го февраля 1861 г.)».


[Закрыть]
«Поля», «Ниву», «Упраздненный монастырь», «Дурочку», «Бабушку и, внучка», «Стрелецкое сказание», «Кто он?», «Рыбную ловлю».

Я не буду пересказывать пьес, потому что, конечно, все их помнят. Поэт искренно отзывался на те явления и стороны общенародной жизни, которые имели связь с исторической судьбой нашей родины и затрагивали душу народную. У него есть пьесы, касающиеся и Отечественной, и последней восточной войны,[92]92
  … пьесы, касающиеся и отечественной, и последней восточной войны… – Анненский имеет в виду, вероятно, «Сказание о 1812 годе», цикл «Во время войны 1877–1878 года» и др.


[Закрыть]
но несомненно лучшими в группе русских его стихотворений являются эмансипационные. Его «Поля» затронули кардинальный вопрос его творчества о контрасте «двух миров»,[93]93
  …вопрос… о контрасте «двух миров». – Проблему, поставленную Майковым в религиозно-этическом плане (см. трагедию «Два мира»), Анненский переосмысливает как проблему социальную.


[Закрыть]
и критик должен признаться, что слово «вперед» обставлено в этой пьесе гораздо художественнее, чем в известном плещеевском гимне.[94]94
  Плещеевский гимн – стихотворение А. Н. Плещеева (1825–1893) «Вперед! без страха и сомненья…» (не позже 1846).


[Закрыть]
«Нива» – это истинно классическое стихотворение и принадлежит к тем, от которых еще и теперь бьется сердце. Есть среди «Отзывов жизни»[95]95
  «Отзывы жизни» – раздел, включенный во второй том; состоит из 12 стихотворений, написанных в разное время.


[Закрыть]
(1860) еще одно стихотворение, характерно русское и в то же время чисто майковское – это «Песни». На ярмарке слепец распевает духовные стихи, и его пенье оставляет в слушателях тяжелое покаянное настроение. Но вот выходит из кабака парень, «выбирая трепака На гармонике визгливой», и настроение мигом изменяется – слепец, а с ним и адские муки, и покаяние – забыты, и толпа хохочет.

 
Возроптали старики:
«Эка дьявольская прелесть!
Сами лезут, дураки,
Змею огненному в челюсть!»
 

Но слепой их останавливает и просит не судить строго, потому что

 
Смех и слезы – все от бога!
 
 
От него – и скорбный стих,
От него – и стих веселый!
Тот спасен, кто любит их
В светлый час и в час тяжелый!
 
 
А кто любит их – мягка
В том душа и незлобива,
И к добру она чутка,
И растит его, как нива…
 

Созвучно с этим прекрасным стихотворением напомню несколько строчек из «Рыбной ловли» Майкова:

 
Картины бедные полунощного края!
Где б я ни умирал, вас вспомню, умирая:
От сердца пылкого все злое прочь гоня,
Не вы ль, миря с людьми, учили жить меня!..
 

Напомню также начало «Дурочки», вложенное в уста женщины, которая только что перенесла тяжелую потерю:

 
Всем довольна я, старушка,
Бога нечего гневить!
 

Напомню опять няню из «Княжны» и бабушку из стихотворения «Бабушка и внучек» – не чувствуется ли во всех этих примерах тесных уз, связывавших Майкова с его народом?

Но связь Майкова с национальностью не была только инстинктивной, стихийной: он развивал и углублял ее, вдумываясь поэтической мыслью в историю и поэзию своего народа.

Его перевод «Слова о полку Игореве»[96]96
  Его перевод «Слова…» – Майков работал над переводом в 1866–1870 гг.


[Закрыть]
есть результат близкого изучения памятника, и поэт религиозно сохранял слова и выражения драгоценного подлинника, чутко угадывая музыку утраченного размера. Даже «лебедь» у него женского рода, как в самом памятнике. Напомню для образца отрывок из плача Ярославны.

 
Ты ли Днепр мой, Днепр ты мой Славутич!
По земле прошел ты Половецкой,
Пробивал ты каменные горы!
Ты ладьи лелеял Святослава,
До земли Кобяковой носил их…
Прилелей ко мне мою ты Ладу,
Чтоб мне слез не слать к нему с тобою
По сырым зорям на сине море!
 

Только один недостаток этого перевода и может быть отмечен критикой: поэт слишком сгладил в «Слове» его лиризм – черта, в высшей степени характерная для самого Майкова. Воззвание к князьям вложено в уста Святославу,[97]97
  Воззвание к князьям вложено в уста Святославу… – В примечаниях к переводу Майков настаивал на том, что в предшествующих изданиях «Слова…» обращение Святослава к князьям, его «злато слово», произвольно урезалось.


[Закрыть]
и эпическая стройность от этого, конечно, только выигрывает, но теоретически Майков едва ли бы отстоял свой домысел.

Отмеченная нами выше склонность Майкова к живописному изображению в области словесной проявилась у него преобладанием положительного перед отрицательным: у живописца есть только да; у него есть белое и черное, но нет белого и небелого, есть контрасты, но нет опровержений.

В связи с этим историческая поэзия Майкова есть поэзия исторического оправдания по преимуществу. Он рисует нам смерть Александра Невского (в Городце в 1263 г.) и заставляет его в предсмертном томлении с тоской вспоминать черниговского Михаила,[98]98
  Михаил – русский князь, в 1246 г. был убит в Орде.


[Закрыть]
а рядом с ним свое покорное пребывание в Орде. Но он делал это

 
…не ради себя
Многострадальный народ свой лишь паче души возлюбя!..
Слышат бояре и шепчут, крестясь:
«Грех твой, кормилец, на нас!»
 

Перед его гробом оправдывает поэт и Грозного; ему слышатся слова самого Иоанна

 
…пред правдою державной
Потомок Рюрика, боярин, смерд – все равны,
Все – сироты мои…[99]99
  …пред правдою державной… – «У гроба Грозного» (1887).


[Закрыть]

 

Вспоминается еще среди русских исторических пьес и одно близкое к русской области и взятое из русской летописи стихотворение, знаменитый майковский «Емшан», где поэтически изображается связь человека с родиной. В этой пьесе Майков вполне среди своей стихии: он говорит исключительно образами: «Степной травы пучок сухой,/ Он и сухой благоухает/ И разом степи надо мной/ Все обаянье воскрешает». Зато и стих у него в «Емшане» чеканный, и лишних слов нет. Если поставить рядом с «Емшаном» патриотическое и юбилейное стихотворение «Карамзин», которое тоже изображает связь человека с родиной, насколько покажется оно надуманным и мало поэтическим.

 
Там исцеление! Там правда! – верил он
И, этой веры полн, сошел во мрак архивов —
 

Да так ли это?

Карамзин искал в истории уроков и советов, но откуда же видно, что он указывал в ней исцеление? По искусственности к «Карамзину» примыкает и малоизвестная поэма Майкова «Суд предков». Здесь изображается видение молодого родовитого князя, не верившего ни в сон, ни в чох: в церкви над телом его отца ему грезится, будто предки встали из своих гробов и судят старого камергера:

 
…за душу свою
Ответишь богу, мол, а нам
Поведай, как служил царю,
Хулы не нажил ли отцам.
 

Молодой и не верящий в Россию аристократ так поражен этой картиной, что решается писать историю своего рода и делается ярым славянофилом.

Надуманная, хотя и талантливо написанная, картина видения и обращения западника сменяется у Майкова совершенно неожиданным заключением:

 
Такое свойство, впрочем, есть
В истории российской: тот,
Кто вздумал за нее засесть,
Пиши пропал: с ума сойдет!
 

Уже те примеры, которые приведены были мною выше, показывают, что Майков не чуждался в источниках своих вдохновений мира, озаряемого отраженным светом. Предание, народное или чужое творчество, мир античного искусства и истории, наконец, священные книги – вот откуда он обильно черпал свое вдохновение. Кажется, никто не может заменить поэту только природу: воздуха, света, гармонии красок – они имеют свойство непосредственно преображаться в известную музыкальность душевного настроения, но отраженный свет, при котором являются поэту первообразы его поэтических созданий, часто, напротив, благоприятствует творчеству.

Мир окаменелый, кристаллизовавшийся, отраженный дает себя наблюдать вдумчиво и спокойно, он не волнует, не мучит, не вызывает на борьбу, не ставит запросов; легче поддается и анализу и гармонизации.

Древний классический мир был первым кормильцем майковской музы, и только к самому концу поэтической своей карьеры Майков как будто отстранился от своего старого друга под влиянием религиозного и мистического настроения своей музы (особенно в группах пьес «Excelsior», из Аполлодора Гностика),[100]100
  …из Аполлодора Гностика… – раздел первого тома Псс, составленный ив стихотворений вымышленного Майковым поэта древности. «Не люблю обнаруживать моих интимнейших мыслей и представлений, – писал Майков М. И. Сухомлинову 28 сентября 1889 гг., – вот и прибег к такой уловке. Но секрет обнаруживаю немногим, а многих оставляю в заблуждении (даже филологов), что будто есть такой поэт II в.; некоторые отвечали мне: „Знаю, знаю!“» («Русская старина», 1899, № 3, с. 494).


[Закрыть]
Астарты и Ваалы; Антиохии и Ерусалимы заменили Геб и Аполлонов;[101]101
  …Астарты и Ваалы… заменили Геб и Аполлонов… – Подразумевается отход Майкова от антологической поэзии в последние годы жизни, в частности стихотворения «Мы выросли в суровой школе…» (1890), «Окончен труд-уж он мне труд постылый…» (1881).


[Закрыть]
муза оказалась дщерью небес,[102]102
  …дщерью небес… – «Ответ Л.» (1887).


[Закрыть]
а розовый венок эпикурейца обратился в новый, сверхчувственный.

 
Что за цветы в нем – мы не знаем,
Но не цветы они земли,
А разве – долов лучезарных,
Что нам сквозят в ночах полярных,
В недосягаемой дали![103]103
  Что за цветы в нем – мы не знаем… – «Оставь, оставь! На вдохновенный…» (1888).


[Закрыть]

 

Но более знакомый и близкий нам Майков все же останется в нашей памяти классиком.

На первой ступени своего творчества он был под безусловным и исключительным влиянием античного мира – природа возрождалась в его фантазии в виде живого соединения живых олицетворений, и он складывал из них то в гекзаметрах, то в важных сенариях[104]104
  Сенарий (senarius – лат.) – шестистопный стих, преимущественно ямбический.


[Закрыть]
свои первые картинные пьесы. Эти опыты юноши 17, 18, 19 лет заслужили в свое время похвалу такого чуткого ценителя поэтической правды, как Белинский,[105]105
  …похвалу такого чуткого ценителя поэтической правды, как Белинский… – Имеется в виду восторженный отзыв Белинского о первом сборнике стихотворений Майкова (СПб., 1842), См.: Белинский В. Г. Поли, собр. соч, М., 1955, т, VI.


[Закрыть]
и действительно, если мы дивились свежести таланта Майкова в старости, то нельзя не подивиться и ранней зрелости этого таланта: мы не найдем в его томах ни беспредметных порывов юности, в виде целых пьес, ни прилежных робких подражаний любимым образцам – перед нами сразу выступает поэт, точно Паллада, вышедшая во всеоружии из Зевсовой головы. Кто поверит, что классический «Призыв» написан, когда поэту было 17 лет, а «Сон»[106]106
  «Сон» – первое опубликованное стихотворение Майкова («Одесский альманах на 1840 год», c. 571, подпись: M.); получило одобрительный отзыв Белинского. См.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1954, т. V, с. 257.


[Закрыть]
– 18-летним юношей?

Беспредметное молодое чувство мелькает в ранней антологии Майкова очень редко и мимолетно, в виде желанья бури и тревог, и воли дорогой[107]107
  …бури и тревог, и воли дорогой… – «Раздумье» (1841).


[Закрыть]
или воззвания:

 
О! дайте мне весь блеск весенних гроз
И горечь слез, и сладость слез![108]108
  О! Дайте мне весь блеск весенних грез… – «Дума» (1841).


[Закрыть]

 

Стихийные эмоции заслоняются в октавах Майкова образом, барельефом,[109]109
  … заслоняются в октавах… барельефом… – намек на одноименные стихотворения Майкова.


[Закрыть]
рисунком или тем искусственным эпикуреизмом, который позже он воспел в Люции, осудил в Деции[110]110
  Люций – герой «лирической драмы» «Три смерти» (написано не позже 1851), эпикуреец; Деций – герой трагедии «Два мира» (1872, 1881), римский патриций, эпикуреец.


[Закрыть]
и забыл на склоне дней.

Наиболее живым и естественным является общение с античным миром в «Очерках Рима» (1843–1847), «Камеях» (1851–1857) и неаполитанском альбоме (1858–1859), а особенно в первых двух группах.

В «Очерках Рима» картины современного города и красота природы, людей и жизни, которую поэт наблюдал сам, мешается с красотой античного мира, которая живей и осязательней грезится поэту в этой обстановке. Эпикуреизм из поэтической схемы делается уже конкретным предметом наблюдения, конечно, в элементарных грубых формах у различных Lorenzo и Pepino.[111]111
  Lorenzo, Pepino – герои стихотворений «Lorenzo» (1841) и «В остерии» (1841).


[Закрыть]
С другой стороны, появляются эскизы тех фигур, положений, контрастов, которые позже надолго сделаются центром поэзии Майкова: назревают его «Три смерти», «Два мира».

Мы находим в названном цикле два этюда к «Трем смертям». В 1845 г. в пьесе «Древний Рим»[112]112
  «Древний Рим» – написано не позже 1843 г.


[Закрыть]
еще нет и речи не только о контрасте Деция с Лидой и Марцеллом,[113]113
  Аида и Марцелл – герои трагедии «Два мира», христиане.


[Закрыть]
но и о контрасте между Люцием и Сенекой.[114]114
  Сенека (ок. 4 г. до н. в. – 65 г.) – герой «лирической драмы» «Три смерти»; философ, реальное историческое лицо.


[Закрыть]

Гордый римский патриций, взращенный республикой, еще царит нераздельно над душой поэта.

Ниже его, где-то совсем внизу, поэту являемся мы,

 
Сыны печальные бесцветных поколений,
Мы, сердцем мертвые, мы, нищие душой…
 

Пьеса заканчивается завещанием Люциева прообраза.

 
Вконец исчерпай все, что может дать нам мир!
И, выпив весь фиал блаженств и наслаждений,
Чтоб жизненный свой путь достойно увенчать,
В борьбе со смертию испробуй духа силы
И, вкруг созвав друзей, себе открывши жилы,
Учи вселенную, как должно умирать.[115]115
  Сыны печальные бесцветных поколений… – «Древний Рим»; написано не позже 1843 г.


[Закрыть]

 

Годом позже Майков написал «Игры». Здесь выступает на сцену контраст. С одной стороны, старый римлянин, который любуется на бой гладиаторов, с другой – афинский юноша, который им возмущен, привык


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю