Текст книги "Девушка сбитого летчика"
Автор книги: Инна Бачинская
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 12
Новогодняя ночь
Время скользит маятником, часы тикают, отсчитывая минуты – день-ночь, день-ночь. Высшая справедливость, Высший суд. Первые морщинки, первая седина. Новый год, еще один, и опять, и снова. Тик-так, тик-так…
Утром позвонила Баська и закричала:
– Ты помнишь, что Новый год? Имей в виду: не придешь – убью! Будут ребята со студии, Ольгица напросилась. Кстати, я звонила близнецам, поздравила. Понятно?
Для тех, кто не понял: фраза про близнецов значит: «Не вздумай лепить отмазки, что идешь к Аичке и Лелечке! Они про тебя ни сном ни духом!»
– Аичка выразила надежду, что в новом году найдется наконец тот самый, единственный, и напомнила, что мы с тобой далеко не девочки. Твою Аичку хлебом не корми, дай сказать гадость. Лелечка тоже лепетала что-то про большую любовь, которая ждет за поворотом, а старый год унесет все плохое. Ты знаешь, твоя Лелечка такая лапочка, у меня от нее прямо светлеет в организме.
– У меня тоже. А почему вдруг Ольгица?
– Воланд в командировке, как всегда. Как я поняла, Ольгица тоже собиралась, Новый год ведь, но он ее не взял, сказал, это работа, а не развлекаловка. Помяни мое слово – что-то тут не так! По-моему, у него женщина, а эта дура всему верит. Ну, да ладно. Эх, проводим старый, попрощаемся, простим своим врагам…
– …сделаем медитацию, – добавила я.
– Ага, можно и медитацию. На успех и любовь. И с утречка́, с чистой совестью в новую жизнь. Между прочим, синоптики клялись, что пойдет снег! А то этот морок уже достал. Ты все поняла?
– Поняла, поняла… А на елку потом пойдем?
Меня вдруг охватило предчувствие радости и перемен, почти забытое, детское… когда ждешь подарков, радостная мама достает из серванта «гостевые» тарелки, играет музыка и пахнет мандаринами, а в почте полно прекрасных открыток.
– Не вопрос! – кричит Баська. – Всем выводком поскачем! Ой! – вдруг взвизгивает она. – Снег! Снег идет!
Я бегу к окну. В сумеречном воздухе слетает с небес невесомый тополиный пух. Снежинки, шурша, стукаются в стекло, я открываю окно, меня обдает острым ледяным духом, лицу делается щекотно…
– Анюта, ты жива? – слышу я голос Баськи. – Ты все поняла? Давай, жду!
И короткие сигналы отбоя. А я стою у открытого окна… снежинки пляшут, взлетают, мельтешат… смеются!
… Около десяти, нагруженная пакетом с фирменной бужениной по бабушкиному рецепту, я вышла из дома. Еще кизиловый ликер, любимый Баськин, который продается только в нашем гастрономе, и я готова праздновать. В винном отделе была длинная очередь. Из мужчин в основном. Они расхватывали последние бутылки. Кизиловый ликер, к счастью, еще был. После получасового стояния в толпе я получила прямоугольную литровую бутылку с ликером. Примостив тяжеленную сумку на упаковочном столе, я достала мобильный телефон. Оказалось, все такси в разгоне – диспетчерские отвечали короткими гудками или не отвечали вовсе. Теперь одна надежда – поймать частника. Баська живет в районе новостроек, не всякий согласится. Снег продолжал сыпать – он покрыл землю, троллейбусы, деревья и навесы киосков. Город приобрел новогодний вид – сверкали фонари, мигали красным и белым огни бесконечного потока автомобилей, вспыхивали разноцветные гирлянды; отовсюду неслась музыка; народу везде – не протолкнуться.
Машины проносились мимо, сумка оттягивала руку. Я вылезла на край тротуара, неосторожно ступила и провалилась в ледяную воду, и в тот же самый миг на меня с ревом ринулось мигающее огнями рогатое чудище! Окатив меня ледяными брызгами растаявшего снега и едва не сбив с ног, оно врезалось в поток машин и исчезло. Я вскрикнула и отпрыгнула на тротуар, но было уже поздно – мокрая с головы до ног, я пребывала в самом плачевном состоянии. Правда, осталась жива.
– Скотина! – закричала я, бросив сумку на тротуар и потрясая кулаками. – Животное!
Я достала носовой платок, вытерла лицо. Грим, который я так старательно накладывала… Я просто ощущала, как он размазался и потек. Шуба, подол платья, даже колени были мокрыми, и я чувствовала, как холод пробирается внутрь. Зубы мои выбивали дробь. Я стояла столбом, раздумывая, что делать. Надежды попасть к Баське оставалось все меньше. А ведь она не поверит!
На меня меж тем неслось новое чудище – рогатое, мигающее, ревущее! В отличие от первого, оно не пронеслось мимо, а, заскрежетав, встало как вкопанное. Марсианин-кентавр стянул с головы сверкающий черный шлем и заорал:
– Чего вы вылезли на проезжую часть?! Жить надоело?
Он смотрел на меня – раздраженный, злобно-оскаленный, даже пучок волос на затылке стоял торчком – видимо, от возмущения.
– А вы!! – закричала я в ответ тонким заячьим голосом. – Вы! Чертов убийца!
Он вдруг расхохотался и спросил:
– Куда вам? Садитесь!
– Вы… вы… ни за что! – я захлебнулась от возмущения.
– Останетесь на улице. – Он газанул, и рогатое чудовище оглушительно выстрелило. – Куда ехать? Ну!
Что-то было в его голосе… что-что, а приказывать он умел! Он протянул мне красный шлем. И я… взяла! Это была уже не я. Меня не было, а была безмозглая сопливая девчонка, которую поманил незнакомый грубиян на мотоцикле, и она, задрав юбчонку, порхнула на заднее сиденье. С порханием не получилось, я взгромоздилась довольно тяжело – сказалось отсутствие практики, тяжелая шуба, сумка, кроме того, меня обуревали сомнения…
Я назвала Баськин адрес. Он проорал хрипло: «Держитесь за меня!», машина зарокотала и дернула с места в карьер, обдав слякотью из-под колес пустой тротуар…
Сила инерции едва не снесла меня, и я судорожно уцепилась за железный торс незнакомца. Я пыталась контролировать ситуацию, всматриваясь в проносящиеся мимо улицы, но вскоре перестала ориентироваться вообще – он свернул в боковую улочку, одну, другую… Я уже прикидывала, как спрыгнуть с несущегося мотоцикла и ничего не сломать себе при этом, как вдруг узнала Баськину новостройку. Давно я не испытывала подобной радости!
Неуклюже сползла с мотоцикла, встала на непослушные ноги.
– Нормально? – спросил он, сняв шлем и скаля зубы. – Как вас зовут?
– Анна. А вас?
– Валерий. С Новым годом, Анна. – Он все медлил – ухмыляясь, смотрел на меня.
– И вас… Спасибо. А вы… теперь куда? – Что значит «а вы», я вряд ли сумела бы объяснить.
Он не спешил отвечать, и мне вдруг показалось, что идти ему некуда.
– Заеду в мотоклуб, пообщаться надо кое с кем.
– А хотите с нами? – вырвалось у меня.
– В вашу компанию? – Он, ухмыляясь, рассматривал меня в упор. – Что, так плохо?
Ну, не нахал? Я из благодарности, ради приличия… Черт, неужели так заметно? Я вдруг представила себе, как привожу его к Баське, с его кожа́ном, с черным клювастым шлемом, с пучком волос на затылке и хриплым басом… или как это… хрипатым!Подарочек под Новый год! С ума сошла?!
– Извините, мне пора, – опомнилась я.
– Тут есть какой-нибудь закуток? – спросил он. – Чтобы не на виду.
– Закуток? – повторила я, непроизвольно отступая.
– Агрегат засунуть!
– Можно во дворе, – я махнула рукой. – Но…
Закончить я не успела. Агрегат взревел, выстрелил и рванул под арку дома. Я смотрела ему вслед, и во мне росло желание удрать. Пока я медлила, он вернулся. Теперь я могла рассмотреть его – среднего роста, весь в коже, в высоких ботинках с пряжками, с длинной дорожной сумкой через плечо, с двумя шлемами в руках – черным и красным. Лицо у него было обветренным и небритым, пучок на затылке сместился на сторону; он смотрел на меня нахальными темными глазами и скалил волчьи зубы.
Баська меня убьет!
– Пошли? Давай газуй вперед!
Деваться было некуда, и я пошла к Баськиному подъезду по узкой, вытоптанной в снегу дорожке, чувствуя спиной его неуютное присутствие, испытывая острое сожаление о своем дурацком поступке. И еще я подумала: а ведь идти ему действительно некуда!
Баська с визгом распахнула дверь – из квартиры вырвались звуки музыки и запахи еды, – и застыла на месте, увидев незнакомца. Рот у нее открылся, она смотрела поочередно на меня и на байкера.
– Дай пройти! Знакомься, это Валерий. Валерий, это моя подруга Бася! – закричала я, так в квартире гремела музыка.
– А-а-а, прошу, – пропела оторопевшая Баська, делая купеческий жест рукой – заходите, мол, гости дорогие, не стесняйтесь. Выглядела она фантастически! В черном прозрачном комбинезоне – широченные шаровары и усыпанный блестками лиф, на шее – коралловые бусы и серебряные бляхи на толстых цепях, на обнаженных руках – браслеты с колокольчиками. На лице – боевая раскраска. Баська переливалась и звенела, как гурия из райского сада. А говорила, нечего надеть. Вот темнила!
Байкер скинул на пол сумку, судя по звуку, набитую кирпичами, достал из черного шлема бутылку виски, протянул Баське. Представился:
– Валерий! Очень приятно! – После чего дернул Баськину руку, поднес к губам и поцеловал. Баська только глаза вытаращила.
Сверху на сумку он бросил свою черную кожаную куртку; на спине я рассмотрела красную надпись на трудночитаемой готике: «Star-Cruiser» и ниже – красно-черное существо в клювообразном шлеме на угрожающе вздыбившемся мотоцикле. Даже на рисунке это выглядело убедительно. Байкер между тем пригладил волосы и спросил хрипло:
– Где можно умыться?
– Сюда! – заторопилась Баська. – Сейчас я вам дам чистое полотенце!
Он оглушительно затопал в ванную комнату. Баська метнулась следом, распахнула шкафчик, достала полотенце. Вылетела из ванной, уставилась на меня сумасшедшими глазами, простонала:
– Откуда такое чудо?
– Нашла на улице. Возьми продукты! – Я протянула ей торбу.
– Ага, спасибо… Он что, байкер? Настоящий?
– Настоящий. Что, так и будем стоять?
– Иди, я подожду, – ответила Баська, улыбаясь до ушей. – А то неудобно.
Стол был раздвинут, накрыт, сверкал хрусталем. На диване сидели гости – студийный оператор Алекс и программер Паша, бесхозные легкомысленные молодые люди в возрастном диапазоне от тридцати до сорока. Алекс слегка плешивый, Паша, наоборот, с длинными локонами. В уголке сидела в вечернем платье цвета брусники Ольгица. При виде меня Саша и Паша вскочили и радостно загудели, а Ольгица приветливо помахала пальчиками с кроваво-красным маникюром. Саша и Паша расцеловали меня, и я почувствовала, что начинаю оттаивать. В этих незатейливых молодых людях было столько тепла и радости, что я едва не прослезилась.
– Как там снег, идет еще? – спросил Саша.
– Валит! – ответил вместо меня Паша. – Застрянем, как пить дать!
– Ты не одна? – спросила Ольгица.
Не успела я ответить, как на пороге появились сияющая Баська и байкер, умытый и приглаженный, с красным обветренным лицом. Последовала немая сцена.
– Это Валерий! – выпалила Баська.
– Валерий, – поклонился тот. – Говорят, незваный гость хуже татарина.
– Ну, что вы, Валерий! Мы рады! Прошу за стол, – засуетилась Баська. – Анечка, на минутку! Ты мне поможешь.
– Мне тоже идти? – с готовностью спросила Ольгица.
– Сиди! Мы сами.
– Где ты его взяла? – спросила Баська, когда мы вдвоем оказались в кухне.
– Он окатил меня грязной водой… прямо как в твоем сценарии.
– Не свисти!
– А что, нет правды жизни?
Она смотрела на меня испытующе.
– Честное слово! Я увидела его впервые в жизни двадцать минут назад, он окатил меня водой из лужи, потом вернулся и извинился. Я даже не знаю, есть ли у него собака.
– И ты его сразу пригласила? А при чем тут собака?
– Нет, он сам напросился. Собака ни при чем, просто так. Не надо было?
– Да нет… просто все как-то… странно. И ты о нем ничего не знаешь? Ни капельки? И никогда раньше не встречала?
– Ничего, никогда, честное слово, одна правда, ничего, кроме правды. Честное пионерское. Думаешь, он грабитель?
– Грабитель? – удивилась она. – Не похоже. А куда он ехал?
– Говорит, в мотоклуб. А тут я… подвернулась. Согласна, странно. Может, выгнать его?
– Ты что! Раз в жизни такая пруха! Хоть на мужика похож. А то плюнуть не на кого. Видела, какие плечищи? Во! А руки? И пахнет кожей! – Она зажмурилась и потянулась. – А ты уверена, что он настоящий байкер?
Я пожала плечами.
– Закон парных случаев, – глубокомысленно произнесла Баська. – То Николенька Биллер, тот этот…
– Типун тебе на язык!
– Слушай, а ты… ну, если я… ты ничего не имеешь против?
– Еще как имею! Руки прочь от моего байкера! Только попробуй!
– Девочки, помощь нужна? – прогудел простуженный бас у нас над ухом. Мы вздрогнули от неожиданности. Байкер, улыбаясь, смотрел на нас.
Я почувствовала, как загорелись уши. Неужели слышал?
…Он говорил скупо, отделываясь короткими фразами.
Какой клуб? «Детинец». Уже двадцать лет. Какой байк? Круизер «Сузуки Интрудер», классная машина, зверь, объем двигателя столько-то кубов. В каких соревнованиях? Ну, много было. Брно, Петрозаводск, Нижний Новгород, Франкфурт, Крым, Гималаи, Киев. Профи? Он ухмыльнулся. Можно и так сказать. Чем сейчас? Инструктор по мотоспорту.
– Без трех двенадцать! – вдруг закричала Ольгица. – Открывайте шампанское!
Открыл, разумеется, единственный мужчина в коллективе – Валерий. Пробка влепилась в потолок, мы дружно завизжали. Шампанское рвануло через край.
– С Новым годом! Ура!
За окном оглушительно рвались петарды и вспыхивали, расцвечивая небо, фейерверки. Шампанское с коньяком – «северное сияние» – ударило в голову, мир завертелся, мы впали в бесшабашное и радостное новогоднее настроение. Говорили все разом, перебивая друг друга, пили, ели, смеялись, желали друг другу счастья. Потом танцевали. Байкер держал меня железной рукой, я натыкалась на его громадные ботинки с пряжками, которые он и не подумал снять. И правильно! Мужчина в носках – жалкое зрелище. Потом пели хором и водили хороводы; потом играли в оракула и хохотали, изнемогая, хохотали, хохотали…
Потом пошли на площадь смотреть на елку. Площадь был иллюминирована. Снег все падал и падал, и ударил легкий морозец. Гремела музыка, толпы устремлялись к площади. Многочисленные киоски торговали горячим кофе, медовухой и чаем, масками и хлопушками; детишек катали на пони; крутилась карусель и гремели американские горки – оттуда доносился оглушительный визг; клоуны устраивали конкурсы на лучшее исполнение песни и танца; энтузиасты, спотыкаясь и падая, бегали вокруг елки…
Мы вернулись к Баське около пяти. По дороге откололись Алекс и Паша; потом Ольгица вызвала такси и уехала. Мы еще долго пили чай и разговаривали. Потом Баська постелила байкеру на полу, а мы устроились на диване. И я словно провалилась…
Проснулась я поздно. Вовсю светило солнце, голубело чистое, без облачка, небо; на подоконнике с той стороны намело высокий сугроб. Чувствовалось, что ударил мороз. Байкера в комнате не было. Сдутый надувной матрас, аккуратно сложенный, лежал у двери; сверху – так же аккуратно сложенные простыни, подушка и одеяло. Я толкнула Баську. Она заскулила, но я пихнула еще раз, посильнее. Она открыла глаза и уставилась на меня бессмысленным взглядом.
– Эй, с Новым годом! Подъем!
Она привстала на локте и взглянула туда, где спал байкер и где теперь никого не было. Мы переглянулись и, как по команде, слетели с дивана. Его не было нигде. Сумки его тоже не было, равно как куртки и шлемов. Круизер ушел по-английски, не попрощавшись и не оставив записки. Легкий запашок его кожаной куртки, как запашок серы, все еще витал в воздухе…
Баська метнулась к серванту, выдвинула ящик, сунула вглубь руку. Испустила громкий вздох облегчения, нащупав конверт с деньгами и золотыми цацками.
И тут подал голос мой мобильник. Это был друг моего начальника, философ Федор Алексеев.
– Доброе утро, с Новым годом, Аня. Я вас не разбудил?
– Нет, мы уже встали.
– Вы где? У Баси?
– Да. Я вас тоже поздравляю.
– Аня, нам нужно поговорить. Я сейчас приеду, если вы не против.
– Не сейчас! – Я бросила взгляд на неубранный стол. – Через час!
– Хорошо. Давайте адрес. До встречи, Аня.
– Кто? – спросила Баська.
– Знакомый Савелия, сейчас приедет.
Баська скорчила рожу:
– С какой радости?
– Савелий попросил его помочь, он когда-то работал оперативником.
– В такую рань, – заныла Баська. – Друг Савелия… представляю себе. Похож?
– На Савелия? Как две капли воды.
* * *
В половине одиннадцатого вечера тридцать первого декабря капитан Николай Астахов, проезжая по проспекту Мира, заметил свет в окнах квартиры Анны Ломакиной. Подчиняясь неясному импульсу, он свернул во двор и заглушил мотор. Лифт был занят, и он, перепрыгивая через две-три ступеньки, помчался на четвертый этаж. Если бы его спросили зачем, он, скорее всего, ответил бы: «На всякий случай!»
Выскочив на лестничную площадку, он увидел неизвестного, открывавшего ключом дверь Ломакиной. Астахов закричал «Стой!» и бросился к нему. Тот обернулся, выхватил из-под куртки пистолет и выстрелил в Астахова навскидку, не целясь. После чего бросился бежать вниз по лестнице. Пуля попала капитану в грудь. Его отбросило к лифту, он ударился спиной, чего уже не почувствовал, и потерял сознание…
* * *
Ирочка, гражданская жена капитана Астахова, разыскала Федора Алексеева в половине первого ночи и, рыдая, сообщила, что Коля тяжело ранен, находится в хирургическом отделении второй городской больницы и в этот самый момент его оперируют…
Глава 13
Федор начинает действовать
Федор и Савелий примчались во вторую городскую больницу спустя час. В коридоре на диване сидела заплаканная Ирочка в компании своего босса – кутюрье Рощенко, или Рощика – для своих.
При виде Федора Рощик вскричал, всплескивая руками:
– Федечка, это такой ужас! Это уму непостижимо! Мы же ничего не знаем! Нам никто ничего не говорит! Он там уже третий час! Полковник Кузнецов тоже тут, пошел искать главного!
– Как это случилось? – спросил Федор.
– Мы не знаем, – всхлипывая, произнесла Ирочка. – Мне позвонили, что в него стреляли и забрала «Скорая».
– Откуда его забрали?
– С проспекта Мира, двадцать два.
Федор и Савелий переглянулись.
– А больше никого? – испуганно спросил Савелий.
– Я не зна-а-аю! – зарыдала Ирочка. – Мы утром поссорились, Коля сказал, что не пойдет в ресторан встречать Новый год! А я сказала: ну и не надо! Это из-за меня его убили!
– Мы заказали столик в «Белой сове», между прочим, только благодаря моим связям… – поспешно объяснил Рощик. – Все наши ребята и девочки! А Коля…
– Ну, хоть что-то вы знаете? Куда его ранили? – спросил Федор.
– Нам ничего не говорят! Ой, Леонид Максимович идет!
Леонид Максимович Кузнецов, начальник капитана Астахова, вошел в сопровождении полного невысокого мужчины в зеленой униформе с маской на шее.
– Доктор Мищенко, – драматически прошептал Рощик. – Хирург!
– Здравствуйте, Леонид Максимович, – поздоровался с полковником Федор. – Как он?
– Федор Алексеев! Ты уже тут! – Они обменялись рукопожатием. – Это доктор Мищенко, он оперировал Колю.
Доктор Мищенко кивнул и уселся на диван рядом с Ирочкой. Спросил:
– Жена?
Ирочка кивнула.
– Ну, что тут скажешь, девочка… У вашего мужа проникающее ранение в грудную клетку, поврежден крупный сосуд и правое легкое, он потерял много крови. Еще бы немного, и… сами понимаете.
– А сейчас?
– Состояние крайне тяжелое. Кровотечение мы остановили, сейчас он подключен к аппарату искусственной вентиляции легких.
– Он в сознании? – спросил Савелий.
– Нет. Мы вводим медикаменты, которые угнетаю сознание.
– А когда будет… ясно?
– Через несколько дней можно будет сказать, не раньше. Тогда снимем седативы, он придет в себя, и можно будет его проведать. А сейчас остается только ждать и надеяться. Поверьте, мы сделали все, что могли.
Доктор Мищенко пожал руку Кузнецову и побежал по коридору.
– Леонид Максимович, это Стрелок? – спросил Федор.
– Да, Федор, это Стрелок.
– Как это произошло? Свидетели есть?
– Его ранили у квартиры Ломакиной, около половины одиннадцатого. Нашел его сосед с верхнего этажа в десять сорок восемь, он же вызвал «Скорую». Из больницы позвонили Ирочке, а она – дежурному. Сейчас наши люди в доме Ломакиной, пытаются выявить свидетелей.
– Мы ожидали, что он снова попытается проникнуть в ее квартиру. А где Ломакина сейчас?
– Дома ее нет. Возможно, в гостях. Ты же сам понимаешь, Новый год.
– Понятно. А что Коля делал в доме Ломакиной?
– Не знаю, Федя. Допускаю, что он хотел убедиться, все ли в порядке. Мы собирались поставить там нашего человека, но, как видишь, не успели. Никто не ожидал, что он придет за час до Нового года. Надо бы встретиться с Ломакиной, поговорить. И пусть уедет куда-нибудь на время…
* * *
…Ровно через час он позвонил снизу. В комнате царил идеальный порядок. Баська накрасилась, я натянула ее свитер – меня бил озноб; я сидела на диване, стиснув руки коленями. Звонок Федора испугал меня. Просто так в такой день не звонят. Что-то случилось…
– Успокойся! Он тебя кадрит, – сказала опытная Баська. – Сейчас заявится с тортом и бутылкой. Он тоже лысый?
– Лысый?
– Ну, как Савелий.
– Нет, кажется… Он философ.
– Кто?!
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.
– Иди встречай! – фыркнула Баська. – Философ! С ума сойти!
Я пошла. Она увязалась следом любопытства ради. Я открыла. На пороге стоял Федор Алексеев в распахнутом белом плаще, со шляпой в руке, с клетчатым шарфом до пола. Баська издала полузадушенный звук.
– Доброе утро, девушки! Извините, что беспокою, но дело не терпит отлагательств, – произнес Федор. Он был серьезен, и снова предчувствие несчастья кольнуло меня.
– Заходите, пожалуйста, – опомнилась Баська. – Может, чаю? Или позавтракаете с нами?
– Спасибо, но, боюсь, не получится. Аня, я думаю, вам придется пока пожить у Баси. Вы не против?
– Что случилось?
Мне стало страшно. Лицо его было даже не серьезным – оно было мрачным.
– Аня, я отвезу вас домой за вещами, поговорим по дороге.
– Так вы еще вернетесь? – спросила Баська обрадованно.
– Через час я привезу Аню обратно.
– А вы… – Баська запнулась, и это было на нее не похоже. Она рассматривала его во все глаза. – Вы с нами? Я накрою на стол! Пожалуйста! Ведь праздник!
Да что это с ней?
– Я сейчас! – Я рванула с вешалки шубу, Федор бросился на помощь.
В машине я снова спросила:
– Что случилось? Он опять приходил? Когда?
– Вчера. Вы разминулись на полчаса примерно. Он пришел около половины одиннадцатого. Но это еще не все…
Я повернулась к нему, чувствуя, как подкатила дурнота. Что еще?
– Он ранил Колю Астахова. Задето легкое, крупный сосуд. Коля потерял много крови. Как это произошло, мы можем только догадываться. Он все еще без сознания. Ночью его прооперировали. Видимо, он заехал к вам… на всякий случай, убедиться, что вы в порядке. Возможно, у него возникли какие-то вопросы. И наткнулся на убийцу. Его обнаружил ваш сосед сверху, он же вызвал «Скорую».
– Он будет жить? – выдавила я.
Федор не ответил.
Мы вошли в квартиру. Везде горел свет. Он взглянул вопросительно.
– Я оставила свет… вчера. Вы думаете, Коля увидел, что окна светятся и… О господи! – простонала я. – Если бы я только знала!
– Вы ни при чем, Аня. Есть вещи, которые ни предусмотреть, ни предупредить нельзя, к сожалению.
Он сидел на диване, я металась по квартире, едва соображая, что нужно делать. Пихала в сумку свитера, брюки, пижаму…
– Вы думаете, он придет еще раз?
– Вряд ли. Люди, привыкшие рисковать, часто бывают суеверны. Два раза он… ошибся, скажем, так. Для профи это недопустимо. Вряд ли он отважится на третью попытку. Но это, как вы понимаете, лишь мои домыслы. Если он взял аванс за работу…
– За какую работу? – в отчаянии закричала я. – О какой работе речь? Что ему нужно?
Он молча смотрел на меня. Потом сказал:
– Кстати, вы не могли бы дать мне свой ключ? Я посижу здесь и подумаю… окунусь в атмосферу, так сказать. С вашего позволения.
Я кивнула.
– Не забудьте покормить Филиппа. Это мой кот.
– Покормлю. И еще одно, Аня. Любая мелочь, которая покажется вам подозрительной, любой незнакомый человек, обративший на себя ваше внимание, любой взгляд, телефонный звонок – одним словом, все. Я должен об этом знать. Договорились?
Я похолодела.
– Что? – насторожился он, уставившись на меня своими темными глазами.
– Вчера… – пролепетала я. – Вчера на меня чуть не наехал мотоцикл… байкер!
– Байкер? – удивился он. – Ну и… что?
– Он вернулся!
– Что значит – вернулся?
– Он вернулся, извинился и предложил отвезти меня… Ни одна машина не остановилась!
– Когда это было?
– В начале двенадцатого. У меня была тяжелая сумка…
– Около вашего дома?
– Нет, ближе к площади, я зашла в наш гастроном за ликером.
– То есть вы хотите сказать, что вас чуть не сбил мотоциклист, а потом он вернулся, чтобы извиниться? – Он не сводил с меня внимательного взгляда, в котором сквозило недоверие.
– Ну да. Он отвез меня к Басе и остался… с нами, она пригласила. Там еще были другие гости.
История с незнакомцем в моем пересказе, да еще средь бела дня, выглядела просто глупо.
– Какой у него мотоцикл?
– Откуда я… Постойте! Он сказал… сейчас! «Интрудер» и еще как-то! И назвал его… круизер! Весь в коже, с красной картинкой на спине, с длинными волосами… – заторопилась я. – В громадных ботинках с пряжками. Вы думаете… что вы думаете? Это… он?
Федор слегка пожал плечами:
– Слишком заметная фигура, вряд ли. Хотя, с другой стороны, подобный камуфляж отвлекает от лица. Люди запомнят куртку… и все. Откуда он ехал?
– Со стороны парка.
– То есть от вашего дома?
Я кивнула. Вчерашнее приключение, такое забавное тогда, уже казалось мне зловещим.
– Понимаете, все произошло так быстро, и машины не останавливались, и такси не отвечало…
Жалкий лепет! История с Николенькой Биллером ничему меня не научила. Я уже не понимала, как я могла?.. Как я могла привести в дом чужого человека… с улицы? Сесть на его… круизер?
Федор смотрел на меня, и в его взгляде было… разочарование? Удивление? «Как можно быть такой дурой?!» – говорил его взгляд.
– Можете описать его?
– Могу, кажется. Рост чуть выше среднего, ходит тяжело… может, из-за ботинок… – Я вспомнила, как байкер шел по коридору в ванную. – По-моему, он прихрамывает на… – Я задумалась. – На правую ногу. Очень спокойный, говорит совсем мало, широкоплечий.
– Что он говорил о себе? Как зовут, сказал?
– Сказал. Его зовут Валерий. О себе он почти не говорил. Сказал, что член клуба «Детинец» – он назвал его мотоклубом, бывал на соревнованиях в Брно, Петрозаводстке, Крыму, кажется… длинные волосы в пучке… русые, глаза карие, небритый… голос простуженный, хриплый. Сказал, что работает инструктором по мотоспорту. И еще…
Он выжидательно смотрел на меня.
– Понимаете, он какой-то… слишком спокойный, никаких лишних движений, никаких жестов, не мельтешит, руки лежат на столе, говорит медленно… и еще! Когда он вернулся, он закричал: «Куда вы лезете?» На «вы», понимаете? А потом вдруг стал мне тыкать.
– Выпал из имиджа крутого байкера, а потом вернулся в образ, вы это имеете в виду?
– Да! Именно!
– Вам показалось, что он играл?
– Не знаю, в нем была какая-то нарочитость…
– Когда он ушел?
– Утром. – Я побагровела. – Бася постелила ему на полу.
– Почему он остался? Ему было некуда идти?
– Я не знаю, – в отчаянии сказала я. – Я пытаюсь вспомнить…
– Что он сказал, когда уходил?
– Ничего. То есть мы не знаем, когда он ушел. Мы еще спали.
Давно мне не было так стыдно. Что он теперь о нас подумает? Второй раз подряд…
– И ничего больше? Записка, номер телефона… нет?
– Нет. Знаете, мне кажется, я его где-то видела.
– Аня, остановитесь! Сейчас, когда вы испугались, сработает заданность восприятия и вы начнете демонизировать вашего байкера и сочинять. Я получил интересную информацию к размышлению. Я рад, что вы испугались, это сделает вас осторожной. Вы готовы?
Он высадил меня у Баськиного дома, распрощался и уехал.
– А где Федор? – спросила Баська, распахивая дверь. Вряд ли нужно говорить, что была она разодета в пух и прах – в красной шифоновой блузке, расстегнутой до пупа, и узеньких черных лосинах. Хороша, нечего сказать!
– Федор, Федор… а где же это наш Федор? – буркнула я, раздеваясь.
– Тебе нужно было настоять! – обиженно произнесла Баська. – А вообще, может, ты объяснишь, что это все значит? Откуда такой безумный интерес к твоей особе? Прямо хоровод крутых мужиков! Николенька, байкер, теперь этот? Что с тобой происходит?
– Со мной?!
– Не со мной же, – фыркнула она. – Так и летят!
– Вчера ранили капитана Астахова, – сказала я.
– Как – ранили? – ахнула Баська, падая на диван. – Не может быть! Кто?
– Они думают, тот же самый человек. Он снова приходил, а капитан шел ко мне… и наткнулся на него.
– Он снова приходил? Тот, который Николеньку? – Она закрыла рот рукой и с ужасом смотрела на меня. – Но… почему?
– Они не знают.
– А ты? Неужели ни одной мысли? Он ведь приходит к тебе!
– Он приходит убить меня! – закричала я. – Я не знаю, кто он! Я не знаю почему! Он убил Николеньку и ранил капитана! Я… мне страшно!
Тут я наконец расплакалась.
– Тише, тише… Идиотская ситуация, – бормотала Баська, обняв меня и похлопывая по спине. – Если бы он хоть объяснил…
– Тебе было бы легче? – всхлипнула я.
– Но ведь должна же быть причина? Может, он мстит!
– Мне? За что?
Баська вдруг ахает:
– Знаю! Может, твой отец оперировал его жену или ребенка, и операция прошла неудачно, и теперь он мстит… тебе.
Я промолчала. Мне даже отвечать не хотелось на этот бред. Сказать, что Федор заинтересовался байкером, я тоже не решилась – не хотелось ее пугать.
– Ладно, будет! – припечатала Баська, поднимаясь с дивана. – Пошли завтракать.
* * *
…А Федор Алексеев вернулся в квартиру Анны. Сбросил плащ, размотал шарф. Походил по квартире, потом уселся на диван и задумался. Он сидел, не шевелясь, сложив руки на груди, рассматривая узоры на ковре. Вывело его из транса треньканье дверного звонка. Федор пружиной слетел с дивана, бесшумно метнулся в прихожую, застыл сбоку от двери. Звонок повторился. Федор, изогнувшись, снял с вешалки длинный зонт и осторожно сдвинул крышку глазка.
– Аня, ты дома? – спросили из-за двери. – Мы пришли тебя поздравить.
Федор открыл. На пороге стояли двое: небольшой мужчина с кастрюлькой и мальчик с флейтой. Оба уставились на него одинаковыми круглыми небесной голубизны глазами.
– А где Аня? – спросил мужчина.
– У подруги, – любезно ответил Федор. – Милости прошу!
– Мы хотели ее поздравить, – объяснил мужчина. – А когда она придет?
– Через пару дней. У подруги проблемы, и она пока останется с ней.
– У Баси? А что случилось?
– Точно не знаю. А вы?..
– Мы живем наверху, соседи. Меня зовут Владислав, это Веня. Вы, наверное, из полиции, из-за того человека, которого вчера убили?
– Ранили. А вы уже знаете?
– Да у нас все знают, дом прямо гудит. Я принес пирожки с мясом. Будете?
Федор вдруг почувствовал, как проголодался. Ночь он провел в больнице у Коли, утром, подремав часок, поехал на встречу с Анной. О завтраке он совершенно забыл. Владик меж тем деловито направился в кухню.