Текст книги "А стоит ли идти? (СИ)"

Автор книги: Инна Беляцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Так сразу и не припомню.

– Даже если хорошо подумаете, не вспомните, шансы есть и мужчины такие существуют, я в этом уверена, но пока мы ходим разными маршрутами и неизвестно, пересекутся ли наши пути.

Глава 6

За две недели до Нового года. Эмилия.

Выйдя из торгового центра, где я покупала подарки к празднику для всех жителей нашего дома, включая телохранителя, даже тихо выругалась. Когда приехала в торговый центр на улице была морозная и солнечная погода, сейчас на улице дул сильный ветер и шел снег, над головой висели черные тучи, и ничто не предвещало улучшения погоды в ближайшее время. Дороги скользкие и при такой погоде придется ехать очень медленно, я ещё неопытный водитель, да и будь у меня опыт при таких метеоусловиях быстро ехать опасно для жизни. Уложив пакеты с покупками в багажник, села в машину, пристегнулась и сделав глубокий вздох завела машину.

– Поехали, Эмилия, в этой ситуации тише едешь дальше будешь или лучше сказать живее и здоровее.

* * *

Не понимаю, как я увидела двух байкеров с мотоциклами, которые лежали в канаве за обочиной дороги, вернее в канаве лежали мотоциклы, один из байкеров стоял, второй сидел и держался за голову, я не видела их лиц, но не остановиться не смогла.

– Вы два идиота! – восклицаю я, подходя к обочине дороги и видя Никиту и Романа, похоже, второму досталось, он держится за окровавленную голову, мотоциклы в ужасном состоянии их как будто сжимали с двух сторон.

– Ну уж извини, у нас нет машин! – ехидничает Никита.

– У меня тоже нет машины, но я зимой на мотоцикле не катаюсь, хватит пререкаться, вы едете или будете сидеть здесь и жалеть, что у вас нет машин.

– Романа нужно в больницу.

– Ты не видишь, какая погода? Я сюда еле доехала и обратно в город не поеду, до дома полкилометра, осмотрим голову, может не все так страшно и с медицинской помощью возможно повременить.

– Ты приглашаешь нас в дом, а отца спросила?

– Тебя Никита я оставлю здесь, если ещё хоть одно слово скажешь. Вы вообще, как на этой дороге оказались?

– Убегали, – ответил Роман.

– Видимо не успешно раз мотоциклы в гармошку.

Никита отстегнул сумки от мотоциклов, ещё что-то забрал из-под сидений, потом начал осторожно поднимать Романа. Я помогла ему довести Романа до машины, потом мы вдвоем усадили его на переднее сиденье и пристегнули, Никита на заднее сиденье забрался сам, и я, помолясь про себя, тронулась в путь, на улице быстро темнело, и снег усиливался.

– Ты кого привезла? – спросил Максим Николаевич, подбегая к машине.

– В канаве валялись, решила подобрать, может зря?

– Может и зря, – ответил мужчина, осматривая голову Романа, – помрет, а землю копать тяжело, она мерзлая. Ты иди я гостями займусь.

Вытащив пакеты из багажника, я пошла в дом, Тимофей Петрович уже дома, его рабочая машина под навесом стоит, нужно предупредить о гостях.

Два часа спустя. Эмилия.

Парни появились на кухне к ужину, они приняли душ, им выдали домашнюю одежду, носки и тапочки, у Романа голова профессионально перебинтована, на лице пара пластырей, но вид цветущий, глаза горят на щеках румянец. Может, Максим Николаевич ему налил пару капель, он и зацвел?

– На улице метель, так что ночуете здесь, – сказал Тимофей Петрович, нарезая хлеб, я накладывала в тарелки ужин, а тетя Полина кормила Пашку.

– Я у Пашки лягу, а им в своей комнате постелю, у нас есть матрас надувной, спальных мест хватит.

– Тепло у вас, уютно, – говорит Роман.

– С женщинами в доме всегда уютно, – отвечает Максим Николаевич, присаживаясь за стол, – ваши мотоциклы отвезли в гараж, а завтра утром я вас увезу в город, и скажите спасибо Эмилии, что она подобрала.

– Сама не знаю, как их увидела в такую-то погоду.

– Судьба, – шепчет Роман, я лишь пожимаю плечами.

– Кушайте гости, чем богаты, – улыбается тетя Полина, добрая женщина, решила разрядить обстановку, а то уж больно напряжены Никита и Тимофей Петрович.

После ужина я ушла стелить парням постель, потом мыла посуду, потом Пашку. Сказку обязательно нужно почитать, а то не заснет. Только после этого я вышла на кухню, где Максим Николаевич смотрел телевизор, у нас нет отдельной гостиной, получается кухня и гостиная или лучше назвать её столовой, объединены там же и телевизор и удобные диванчики, вообще его смотрит только Максим Николаевич, ну я иногда, когда не спится, что бывает крайне редко.

– Хорошая передача, – говорит Максим Николаевич.

– Посмотрим, завтра выходной, можно дольше поспать.

– Эмилия, на тебя Роман так смотрел, просто ел глазами, – шепчет мужчина, – пропал парень.

– Он злобный, эгоистичный и так далее, я столько от него и Никиты натерпелась, что у меня на обоих стойкая аллергическая неприязнь.

– Может, стоит простить и дать парню шанс, аллергия лечится, только нужно подобрать правильное лекарство.

– А стоит ли начинать лечение?

– Вот умеешь ты, Эмилия, правильные вопросы задавать, не знаю, что и ответить, – смеется он.

* * *

Максим Николаевич ушел спать полчаса назад, я тихо включив музыкальный канал месила тесто, спать не хочу и даже намеков нет, сделаю тесто для печенья, положу в холодильник на завтрак испеку, порадую домочадцев.

– Ты как золушка по ночам работаешь? – На кухню входит Роман.

– Заснуть не могу, решила поработать немного.

– И я не могу, Никита сопит, а у меня сна ни в одном глазу, я посижу с тобой, музыку послушаю.

– Сиди, – я отвлеклась на тесто и только, когда поставила его в холодильник, повернулась в его сторону, Роман сидел и внимательно смотрел на меня.

– Тебя Паша называет мама Эми, а твою тетю мама Поля, он счастливый ребенок у него две мамы, а дядя его боготворит, я заметил, как он на него смотрит, Никита тоже заметил и даже приревновал.

– Никита дискредитировал себя перед отцом и чего теперь хочет, обожания?

– Если бы сам брат это понимал, когда жил с отцом, все жаловался, что тот много работает.

– Однако благами, что можно купить за деньги отца пользоваться не забывал. Теперь-то понял, что деньги с потолка не падают, а чтобы их было много, и работать нужно много?

– Не спрашивал, но надеюсь братец не идиот. Эмилия пойдем на свидание!

Я аж икнула от неожиданного предложения, мы же вроде договорились, что они исчезают из моей жизни, а я прощаю и забываю о них.

– Ты за эти месяцы чуть округлилась, щеки появились, фигура приобрела женские черты, красавица, хотя и до этого мне нравилась, но сейчас больше и больше, ты мне снишься часто и все время уходишь от меня, я даже кричать во сне стал.

– Это одержимость?

– Пока нет, но все к этому идет, скоро начну ночами под твоими окнами ходить, поджидать тебя после работы, превращусь в сталкера.

– Была бы я мстительной особой, то посмотрела бы на это, но даже испытывая к тебе не самые радужные чувства, не хочу иметь тебя в качестве сталкера.

– Ты пойдешь со мной на свидание?

– Нет, но могу пообещать, что выпью с тобой кофе в выходной день, поздний завтрак в кафе, разговор на полчаса и распрощаемся.

– Уже прогресс, я приглашаю тебя завтра.

– Ты раненный, может, стоит завтра полежать немного?

– Максим Николаевич сказал, что рана неглубокая и даже зашивать её не нужно, пластырем заклеить и все лечение.

– На улице метель ещё неизвестно, как погода завернет, может вам придется ещё на сутки задержаться.

– Не хотелось бы вас напрягать, готовить ещё на два мужских рта лишние усилия и время.

– Какой заботливый, ты не переживай, мы с тетей справимся, было бы из чего готовить, а нашинковать и поджарить дело быстрое.

– У нас дела есть неотложные.

– Так бы и сказал, а то скромника из себя строишь, все я иду спать, а ты как хочешь, – мою руки и направляюсь в ванную комнату чистить зубы, сон резко накатил нужно пользоваться моментом.

Утро следующего дня. Эмилия.

Мое утро началось с веселья, мы с тетей Полиной встали одновременно и решили разделиться, я пошла на кухню печь печенье и готовить завтрак, а она замачивать белье. Поставив противень с печеньем в духовку, я решила просмотреть прессу, которую каждое утро приносит Максим Николаевич. У него режим как в армии: подъем в шесть утра, зарядка и в качестве завершающего упражнения прогулка до почтового отделения за газетами, он приходит туда к открытию и забирает журналы и газеты, что выписывает Тимофей Петрович, ну и несколько газет, чтобы почитать. В выходные дни он ходит на железнодорожную станцию, там прессу в основном желтую продают прямо с раскладушки. Так вот, листая газету, я наткнулась на фотографию, где были изображены я, Пашка и Тимофей Петрович, даже знаю, где она была сделана и когда, в прошлую субботу мы ходили в кино на мультики для малышей, Пашке понравилось и на выходе из кинотеатра нас и сфотографировали. Под фотографией была большая статья о бизнесмене, что имел несколько лет несовершеннолетнюю любовницу, родившую ему ребенка, и я стерва такая, шантажом заставила его признать и усыновить сына, купить нам дом и переписать все деньги. Мне стало смешно, и когда Тимофей Петрович зашел на кухню, я смеялась, прикрывая рот ладошкой. У Тимофея Петровича статья такой реакции не вызвала, он нахмурился, тихо выругался, а потом зло сказал:

– Ну, сестрица, ну стерва, это её проделки, поняла, что ей наследство не светит и решила подгадить, понимаю в кого Роман таким уродился.

– Я тут не причем, – раздался голос Романа, он, оказывается, стоял в дверях и слушал.

– Ты ещё не знаешь о чем речь, а уже отнекиваешься, – ответил Тимофей Петрович и подвинул газету на край стола.

Роман сел на стул и начал читать, я же проверила печенье и приступила к готовке завтрака.

– Почему вы решили, что моя мама причастна к этой статейке? – возмутился Роман.

– Фамилии, имена, место работы, все точно и верно, а я не помню, чтобы моя охрана докладывала мне о подозрительных личностях, вынюхивающих около офиса или дома. Информацию слили журналисту, ну а фотографию они сделали потом, чтобы эффектнее преподнести эту гадость, ни слова правды, меня представили педофилом извращенцем, а Эмилию расчетливой стервой. И не оправдывай её, это вполне в духе моей сестры, делать гадости исподтишка, сталкивать лбами, а самой оставаться в стороне, она хорошо потрудилась, чтобы разлучить меня с любимой женщиной, а я почти простил её, но после этого видеть и слышать о ней не желаю.

– Я передам ей ваши слова, дядя, – тихо сказал Роман.

– Сделай милость, всего ожидал от неё, ну не любила она Александру, думал бабская зависть со временем пройдет. Но меня-то за что так ненавидеть? Я же вашу семью содержал, когда её муж погиб, помогал жизнь налаживать, забыла все, стоило от кормушки отодвинуть, вот кто расчетливая стерва, уверен она ещё и деньги за эту гадость получила.

– Может, не стоит так серьезно относиться к статье в желтой газете, ну поговорят люди неделю и забудут, – вставила я свое слово, – или могут быть проблемы в бизнесе?

– Не думаю, – отвечает Тимофей Петрович, – ну поговорят в полголоса жены бизнесменов, так им лишь бы тема была, чтобы языками почесать, мужики же слова не скажут у всех рыльце в пушку, нет таких, чтобы налево не ходили, у некоторых и дети на стороне имеются, и извращенцы встречаются. Но пока бизнес крепко в руках держишь, будут улыбаться, будь ты хоть людоедом.

– Тогда зачем омрачать утро выходного дня? Забыть про эту кляузу, и радоваться новому дню, – говорю я.

– Ты права, Эмилия, – отвечает Тимофей Петрович, – пойду, Пашку проверю, может проснулся уже, завтрак же скоро.

– Через полчаса будет готов, Роман буди брата.

– Поднимешь его как же в такую рань, он соня до обеда проспит спокойно.

– Останется без завтрака, никто его ждать не будет, не маленький.

– Наш поздний завтрак в кафе придется отложить, – шепчет он, подходя ко мне, – я бы хотел поговорить с мамой.

– Я не настаиваю, можно и отложить, а можно и отменить.

– А я бы хотел, чтобы ты хоть чуть расстроилась.

– Я много чего хотела и очень мало получала, буди брата, Роман.

* * *

Парни уехали в город сразу после завтрака, я пошла, готовить свою спальню для себя, потом у нас с Пашкой прогулка, придется ограничиться только садом и улицей у дома, снега за ночь выпало много, его ещё от крыльца расчистить нужно, возьму лопату помогу Максиму Николаевичу совмещу приятное с полезным.

Глава 7

Неделю спустя. Эмилия.

Интерес сотрудников офиса к моей персоне стал ослабевать к концу недели. Оказывается, много людей читают желтую прессу. Первые два дня сотрудники, видя меня, шептались, некоторые заглядывали ко мне в кабинет, я же улыбалась, замечая это, Тимофей Петрович первые два дня злился, а потом махнул рукой, его партнеры по бизнесу ни словом, ни жестом не показывали, что читали статью, ну а сотрудники успокоятся. Они и успокоились к пятнице, никто уже не пялился на меня, не шептались, все вернулось на круги своя. Сегодня пятница и конец рабочего дня, я уже надеваю сапоги, забегу в магазин за продуктами, тетя Полина заказала каких-то хитрых специй, в пригородном магазине таких нет, ну и домой. У Тимофея Петровича вечерняя встреча с партнером, так что поеду одна.

– Эмилия, у меня к тебе деловое предложение, – в мой кабинет заходит Роман, что-то долго не появлялся, удивительно, не то, чтобы я жаждала его увидеть, но интересно.

– Излагай.

– Сдай мне свою квартиру, там же никто не живет?

– С чего вдруг?

– Я поругался с мамой, дядя оказался прав, статья её рук дело и она действительно получила за неё деньги, нет я понимаю, была бы там правда написана, а то ведь сплошная ложь. В общем, она обвинила меня в предательстве интересов семьи, высказала, что отдала мне самые лучшие годы жизни, а я неблагодарный перешел на сторону врага, ну и далее по списку. Неделю живу у Никиты, но в его общаге могут спать только такие сони как он, там шумно и днем, и ночью. Эмилия, я ответственный квартплату буду платить вовремя, и аренду буду платить.

– Поехали, посмотришь квартиру, может, сам не захочешь. Мне не жалко, все равно пустует, все боюсь, что туда бомжи заберутся или воры, хотя воровать там нечего, мебель старая, вещей нет, если только сантехнику скрутить, ну, может, бутылку за неё дадут, не ограбят, так просто квартиру испоганят.

– Ты на машине?

– Нет, я сегодня на общественном транспорте, придется тебе побыть моим водителем.

– С огромным удовольствием.

* * *

Мы решили прибраться в квартире и перенести часть мебели в одну комнату и закрыть её, Роману и одной комнаты достаточно, как он сказал, главное, чтобы кровать была и тихо, ну и на кухне сковородка и кастрюля, так на всякий случай, вдруг он захочет кушать себе приготовить.

И вот я в старой одежде, что нашлась в шкафу, мою пол, когда в дверь звонят. Странно может соседка увидела, что я пришла и решила поздороваться. На площадке стоял мужчина с уже заметной лысиной в куртке не по сезону и с небольшим портфелем.

– Вы ошиблись квартирой? – мне надоело ждать, когда он начнет разговор.

– Я давний друг Александры, Валерий, – говорит он, рассматривая меня.

Опа! Мой биологический папаша появился, моргаю глазами, статью прочитал. И зачем явился? Про маму в той статье всего две строки и что её нет в живых не написано, Валерий решил попытать счастья с бывшей возлюбленной, у которой дочь оторвала большой куш, захомутав богатого бизнесмена и привязав его ребенком. Чувствую, как улыбаюсь, кому нужны нищие бывшие девушки? А вот богатые очень нужны даже через более чем два десятка лет.

– Мама умерла почти два года назад.

– Я не знал, ты её дочь Эмилия, тебе мама про меня не рассказывала, мы были влюблены друг в друга, – он мнётся у двери, видимо желает, чтобы я впустила его в квартиру, обойдется. Влюблены как же, может мама и любила, а вот он после ссоры с ней через месяц уже выбирал кафе для свадебного торжества с другой девушкой. – Вот проездом в этом городе, решил заглянуть, ты же моя дочь Эмилия.

Сразу быка за рога взял, но не верит в то, что говорит, хотя видимо сейчас ему хочется признать меня дочерью, денег очень хочется.

– Нет, я прекрасно знаю своего отца, и он никогда не сомневался, что я его дочь.

– Я посчитал, – твердо заявляет он.

– В статье не написано, что я родилась недоношенной и раньше срока? – улыбаюсь я, – мой родитель твердо уверен в своем отцовстве, он даже провел генетический тест, чтобы уже никогда не сомневаться. Извините, но у меня много дел, – я закрываю дверь и отключаю звонок, дохожу до кухни и, прислонившись к холодильнику, начинаю смеяться.

– Мама, как же хорошо, что судьба избавила тебя и меня от этого человека, ты была права, когда не сказала ему о беременности, выкинула из жизни и забыла о его существовании.

– Кто это был? – тихо спросил Роман, заходя на кухню.

– Мой биологический отец, прочитал статью и решил срубить денег с дочери, она поднялась, так пусть поделиться с родителем, который двадцать с лишним лет не знал и не хотел знать о её существовании. Он, наверно, и жалостливую историю придумал, не поверил мне, сейчас думает, что я специально отказалась от него, чтобы деньгами не делиться смешно, если бы не было так грустно.

– Он ушел, – говорит Роман, смотря в окно, – если бы стал настаивать, я бы его проводил к выходу.

– Не сомневаюсь, я надеялась никогда с ним не встретиться. Я всегда знала о нем и никогда бы не воспользовалась этими знаниями, мама оказалась во всем права, недостойный человек.

Меня обнимают со спины:

– У нас есть отложенное свидание, можем пойти сейчас, – шепчет Роман.

– У нас поздний завтрак в кафе, а никак не свидание, вечер уже, мне домой нужно, Пашка ждет, быстро заканчиваем уборку и я еду домой.

– Ты называешь его домом?

– Да, мне там хорошо, тепло и спокойно, там любимые люди, и я никогда не просила деньги у Тимофея Петровича.

– И этому есть доказательства Эмилия, ты могла бы предъявить ему Пашку ещё два года назад и потребовать алиментов, даже Никита это понимает, жаль, что все никак не примет тот факт, что отец не скоро простит его, а может и никогда.

– Мне совсем не нравиться этот разговор, давай закончим уборку, тебе ещё вещи перевозить и продуктов купить, хотя бы на завтрак.

– Пригласи меня на празднование Нового года.

– С такими просьбами к хозяину дома, мне не трудно ещё на одну персону приготовить, но я буду отмечать праздник с Пашкой и другими домочадцами.

– Ты очень ответственная мама, мне нравиться.

– Ты подлиза, работаем, отвлеклись, и хватит, – беру тряпку и продолжаю мыть пол.

Последний день старого года. Эмилия.

Мы с тетей на кухне с самого утра постепенно готовим праздничный ужин, да и завтраком, и обедом домочадцев тоже нужно кормить. В перерывах между готовкой, я успела съездить в магазин, уложить Пашку на дневной сон, погладить нам праздничную одежду и провести уборку. Устала так, что уже и празднику не рада, но ребенок ждет, когда будем зажигать ёлку, которую они с Тимофеем Петровичем нарядили накануне. Сам Тимофей Петрович полдня разъезжал по партнерам, поздравляя их с праздником и, приехав, взял на себя Пашку, мы же с тетей начали накрывать на стол, ужин будет раньше, Пашке нужно спать, ну а мы, если будут силы, продолжим праздник.

– Чуть не забыл, – Тимофей Петрович вошел на кухню с Пашкой на руках и с ярким "дождиком" на голове, – у нас ещё один гость.

– Романа пригласили?

– Если бы, сам напросился, полчаса доказывал мне, что его присутствие украсит наш семейный праздник, вот только не пойму, каким образом?

– Придет, увидим, – отвечаю я.

* * *

Новый год наступил пару часов назад, ребенок уже давно спит в своей комнате, Тимофей Петрович и Максим Николаевич, ушли спать полчаса назад, они не привыкли гулять ночи напролет, возраст не тот. Тетю Полину я уговорила идти отдыхать, а сама, слушая новогодний концерт, мою посуду и раскладываю остатки еды по полкам холодильника, Роман стоит рядом, вытирает вымытую посуду полотенцем и молчит, признаков сонливости у него не наблюдается, крепкий орешек.

– Ну как тебе тихий семейный праздник? – спрашиваю Романа.

– Хороший праздник, громкие и шумные праздники у меня были, а вот тихий семейный праздник первый раз, и я нисколько не жалею, что напросился в гости.

– А мне показалось, что ты скучал?

– Скорее со сном боролся, я же предыдущую ночь не спал.

– Странно, у меня соседи вроде тихие.

– Вечером состоялся разговор с родительницей, полночи заснуть не мог, прокручивал разговор, вспоминал прошлое. Эмилия, я был таким идиотом, вернее злобным придурком, я слушал родительницу и даже мысли не возникло взглянуть на ситуацию своими глазами, нужно отдать ей должное, она очень ловко и хитро настраивала меня против тебя, меня не оправдывает даже то, что я был подростком и мало знал жизнь.

– Сейчас ты опытный мужчина познавший жизнь во всем её разнообразии, – смеюсь я.

– Нет, но опыта у меня прибавилось. Ты же мне лет с шестнадцати нравилась, но я давил это в себе и злился ещё больше, и понимать свой идиотизм начал только в армии, там есть время подумать и переосмыслить свои поступки и да признаю, что толчком к моему осмыслению была опухшая физиономия Никиты. Он жаловался на отца, а я думал, что дядя пожалел его и меня и свою сестру. Он после смерти супруги матери Никиты восемь лет заглушал боль потери работой, не спился, не скатился в канаву, а работал. И тут судьба дала ему шанс стать счастливым, он встретил твою маму, десять лет счастья и такой ужасный финал, любимая женщина уходит от него из-за его сына, племянника и сестры, из-за тех, кто должен был радоваться его счастью, поддерживать его, они же сделали все, чтобы счастье закончилось. Я с трудом могу представить его разочарование в родственниках.

– Какие философские выкладки, Роман, хорошо, что ты осознал всю глубину своей вины, а теперь на минуту представь себя на моем месте.

– Я бы близко никого из нас не подпустил.

– Так и я ещё не решила, стоит ли мне подпускать тебя, это ты прешь тараном в закрытые ворота.

– Я хочу быть счастливым, это нормальное для мужчины желание.

– Эгоистичная позиция, ты хочешь быть счастливым, но при этом забываешь спросить, хочу ли я или даже смогу ли я быть счастливой рядом с тобой.

– А я уверен, что сделаю тебя счастливой, это дело принципа, мне нужно загладить свою вину, и я готов долго идти к твоему прощению.

– А я ещё не решила, стоит ли идти по дороге к прощению, не легче ли просто не видеть и забыть о тебе.

– Для меня совсем не легче, я уже завяз по самые уши и с мясом не вырвешь.

– Ты используешь нечестные приемы, Роман, – я начала складывать тарелки в шкафы.

– Почему же, я честно сказал тебе, что очень заинтересован в твоем прощении, а ещё больше в симпатии, а в идеале влюбленности и готов хоть лбом прошибать закрытые ворота.

– А как же наш договор, что вы исчезаете из моей жизни? И вроде был такой период, я успокоилась, стала забывать.

– И я готов был ему следовать. Так я думал в тот момент, а потом, когда ты подобрала нас на обочине, вся готовность испарилась в один момент, а ещё ужин в этом доме, меня как обухом по голове ударило, и я понял, что нарушу договор, причем сознательно, иначе не будет у меня жизни.

– Умеешь ты приводить аргументы, жизни не будет, звучит ужасающе.

– Я не знаю, как продержался дядя эти годы, думаю, на злости и обиде, сейчас же у него появился Пашка, просто суперстимул стремиться к счастливому будущему, дядя помолодел, стал оптимистом, у него появилась цель. И у меня есть цель и я однолюб.

– Звучит как угроза, пойдем спать, я постелю тебе у себя в комнате, сама лягу у Пашки, он сегодня спит с отцом сказал, в честь праздника. Бедный Тимофей Петрович, не выспится, Пашка очень беспокойный во сне, как юла вертится.

– Ты даже дома называешь дядю по имени отчеству? – удивляется Роман.

– А как мне его называть? Он уже давно мне не отчим, а бывшим отчимом называть не принято, по имени, так он старше меня, ты бы не спросил, я бы и не задумалась об этом. Так, хватит меня отвлекать от сна, или в душ, а я пойду стелить тебе постель, – выключаю телевизор и направляюсь в свою комнату.

– А я бы ещё поговорил с тобой, – слышу в след и улыбаюсь, спать хочется.

* * *

Первого января самый бодрый из всех домочадцев Пашка поднял нас рано утром, даже Максима Николаевича. Мы завтракали, сдерживая зевки, я же смотря на помятые лица вокруг улыбалась, представляя, как выгляжу сама. Роман уехал после обеда, а я укладывая ребенка на дневной сон заснула сама и, встав через пару часов, ещё час бродила по дому одна, все досыпали после праздника. Вот и встретили Новый год.

Глава 8

Первый рабочий день после новогодних праздников. Эмилия.

Тяжело входить в рабочий ритм, когда ты дома только и делала, что спала и ела, ну иногда гуляла, на работе же сразу навалились дела, и к концу рабочего дня чувствуешь себя как выжитый лимон.

– Я приглашаю тебя на ужин, – в мой кабинет заходит Роман, – и я соскучился за эти дни, но стойко держался, понимал, что тебе хочется побыть с ребенком.

– Для пафосного заведения я не подобающе одета, а в Макдоналдс не пойду.

– Я все предусмотрел, мы пойдем в кафе, там приятная обстановка и хорошая кухня.

– А если я устала и хочу домой?

– Звучит как тактичный отказ от ужина, но я верю тебе, и готов отвезти домой.

– На мотоцикле?

– Нет я поставил на колеса старую машину отца, зарегистрировал её на себя и получил новые номера, прошу в экипаж.

– Такое предложение я принимаю с радостью.

* * *

Роман остался на ужин, а когда засобирался домой, проводить его вызвался Тимофей Петрович, каюсь, мне стало любопытно и я тихо пошла за ними и, приоткрыв дверь, решила подслушать.

– Знаю, зачем ходишь сюда, думаю, ты уже понял, как я разочаровался в тебе и своей сестре, про Никиту уже и не говорю. Ты парень настойчивый и целеустремленный и добьешься своего, Эмилия тебя простит, но хотел бы предупредить, что если ты её разочаруешь или не дай Бог обидишь, я забуду, что ты мой племянник и вообще родственник и ты почувствуешь на своей шкуре мое глубокое разочарование. У моего младшего сына должна быть счастливая и благополучная мама и все, что будет мешать этому, я просто уничтожу.

– И я хочу, чтобы Эмилия была счастлива и благополучна, в этом наши желания схожи и я хотел бы принести извинения за свое поведение в прошлом, каюсь, был злобным придурком и готов искупить.

– Не передо мной кайся, племянник, – а дальше они выходят на улицу.

* * *

– Подслушивала? – спросил Тимофей Петрович, когда мы остались на кухне одни.

– Любопытно стало, а может вы погорячились?

– Нет, Эмилия, я до конца жизни буду жалеть, что поддался обиде и не бросился бежать за твоей мамой, нужно было остановить её, уговорить, удержать, а не жалеть себя и тогда я смог бы быть с любимой женщиной и с нашим сыном с самого первого его дня и последнего её дня.

– Прошлое не вернуть.

– Жаль, я бы вернул и сделал все по-другому.

– А мне жаль, что на пути моей мамы попалась соседка, которая почему-то решила, что должна восстановить справедливость. Кто её просил? Я бы через год переехала в бабушкину квартиру, поступила бы в ВУЗ и начала потихоньку забывать о ваших злобных родственниках, Возможно, мама бы прожила дольше.

– Ты подумай, может, стоит простить Романа, страдает же парень, он жертва своей завистливой и жадной родительницы, если Никита ревновал, злился и ревновал ещё больше, то Роман просто шел как телок, подталкиваемый своей мамашей, которая делала это изощренно мастерски, как умеют опытные интриганки, а я, оказывается, совсем её не знал.

– Получается, Роман жертва?

– В какой-то степени.

– Есть метод, чтобы определить эту самую степень?

– Не уверен, – улыбается Тимофей Петрович, – я спать, завтра на работу и знаешь, Эмилия, я стал подумывать об отпуске.

– Хорошие думы, возьмите недельку, вы же босс и съездите с Пашкой в санаторий или дом отдыха, да хоть на три дня, проведете время в мужской компании.

– Прекрасная идея, Эмилия, давно хотел побыть с сыном, без обид, вы с Полиной прекрасные мамы, но Пашке будет полезно побыть только в мужской компании.

– Какие обиды, вы же отец. У меня отца не было, был дедушка, мудрый, веселый, рассудительный и иногда строгий. А такой как биологический отец мне не нужен.

– Знаю эту историю, – усмехается Тимофей Петрович, – моя служба безопасности разузнала про него, живет он так себе, в профессии себя не показал, хотя образование хорошее. Видимо, ленив и безынициативен. У него три дочки, что при его доходах большое семейство. Потому, наверно, и решил восстановить свое отцовство в обмен на твою признательность в виде денежного вознаграждения, но обломался. Ты, Эмилия, умеешь рубить без всяких шансов.

– Думаю с такими людьми, как мой биологический родитель, так и нужно, раз и навсегда, чтобы даже не думал.

– Если тебя правильно мотивировать и подучить, получилась бы успешная бизнесменша, – смеется Тимофей Петрович.

– Увольте от этого, в наши годы в бизнесе успешны только мужчины, женщины лишь исключение из правил и вызывают недоумение.

– Твоя правда, спокойной ночи Эмилия.

– Спокойной ночи, – он ушел, а я решила выпить чаю и подумать, всегда есть о чем подумать, не всегда есть время и желание.

Четыре месяца спустя. Эмилия.

Сижу на кухне своей квартиры, пью свежий чай с печеньем и желаю никогда не пожалеть об этой ночи. Роман наливает себе чай и улыбается.

– Я горд, что первый у тебя, – тихо говорит он, – не ожидал, думал ты и Кирилл, второй ди-джей в клубе были вместе. Он же предложил тебе работу в офисном здании, после закрытия клуба.

– У Кирилла девушка, любовь со школы у них к свадьбе дело шло, они и поженились полгода назад, видела их в магазине, ребеночка ждут. Ты следил за мной?

– После той встречи в университете. До этого я думал, что вы с мамой уехали из города, вернее меня в этом убедили, а потом ты сказала, что вам некуда уезжать, жалею, что не искал раньше. Ты можешь мне пообещать, что чтобы не произошло между нами, ты обязательно сообщишь мне о беременности.

– Нет, обещать не буду, случиться может всякое.

– Тогда у меня только один выход – настаивать на бракосочетании.

– Настаивать?

– Просить, умолять, подкупать и так далее и тому подобное.

– Не торопи события, я ещё не осмыслила свой ночной поступок.

– Почему поступок?

– Называть, как в женских романах: "поддалась страсти", не хочется, да и неправда, страсть была, но я смогла бы не поддаваться ей, это был действительно поступок, осознанный и может поспешный, время покажет, что из этого получиться.

– Не хочу, чтобы ты жалела об этом поступке. Хочу, чтобы спустя время, ты сказала, что по длинной дороге от неприязни до симпатии и далее к любви стоило пройти. Я не забыл твои слова, и обязательно спрошу, но чуть позже.

– Все в твоих руках, сделай так, чтобы я не пожалела о том, что пошла по этому длинному пути.