Текст книги "Двойная честь"

Автор книги: Инна Сударева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

* * *

Князь Трифор весьма дружелюбно улыбался, когда слуга провел к нему Корта из Шипов.

– Кортерис! Кортерис! – громко и радостно провозгласил князь полное имя убийцы и встал из высокого, резного кресла ему навстречу. – Как я рад тебя видеть! Что ж Майя? Наврала мне, что ты ранен, что не можешь сам явиться?

– Я был ранен – тут она не врала, – кивнул Корт, бесшумно (в отличие от слуги и самого Трифора) продвигаясь по залу. – Но я мог приехать – и тут она соврала. И я приехал, чтоб исправить ошибку Майи.

– Ошибка? Какая ошибка? Да не стой. Садись, Корт, садись за мой стол, – князь широким жестом пригласил молодого человека.

– Скажи сперва, где та девушка, которую привезла тебе Майя? – Корт не спешил за стол.

– Леди Аврора? Конечно, здесь, в моем замке. Это ты отлично придумал: взять ее в заложники, – Трифор улыбался и хлопал убийцу по плечу. – Ты дал мне такие козыри, с какими я никогда не проиграю!

Корт прервал потоки его радостных фраз вопросом:

– Могу я ее видеть?

– Кого? – не сразу понял князь.

– Леди Аврору.

– Зачем? – Трифор продолжал не понимать.

– Я забыл ей вернуть одну вещь, – ответил Корт.

– Через меня нельзя передать? – князь чуть заметно дернул густой светлой бровью: ему не очень нравились поведение и тон убийцы.

Молодой человек покачал головой:

– Нельзя.

– Что ж… что ж, – Трифор щелкнул пальцами, подзывая к себе слугу. – Скажи Зану: пусть приведет сюда леди.

Только теперь, удостоверившись, что его просьба будет выполнена, Корт позволил себе чуть расслабиться и присесть за стол. – Вот так! Вот это хорошо! – Трифор обрадовался и тут же выкинул из головы все подозрения. – Пей вино! Ешь козлятину! Да ты мне, как сын родной! Настоящий родной сын князя – юный мастер Гилбер – до сего момента молча и неподвижно сидевший на другом конце стола, вздрогнул в своем кресле, метнул в убийцу очень недобрый взгляд исподлобья и тут же отвернулся, уткнулся глазами в темный и затянутый паутиной угол столовой залы. Корт прекрасно понял, что младший князь с недавних пор его возненавидел. Только убийце из Шипов на это было наплевать. В Совиный замок князя Трифора он прибыл не затем, чтоб искать расположения мастера Гилбера.

Дружинник Зан привел Аврору.

Корт бросил на нее быстрый взгляд и невольно улыбнулся: все-таки этой барышне-аристократке полагалось жить в тепле, уюте и, конечно же, в роскоши. Она пробыла в замке у Трифора около недели, а на ее лицо уже вернулись румянец и мягкость, волосы, уложенные в красивую прическу, опять засияли золотом, почти исчезли багровые ссадины с нежных тонких рук, задрапированных в невесомое кружево манжет. И ей очень шло расшитое серебряной строчкой платье из бледно-зеленого бархата. Намного больше, чем мальчишечьи штаны и куртка с капюшоном.

– Вот и наша милая гостья! – объявил князь Трифор и подал Авроре руку, предлагая ей пройти к столу.

Девушка демонстративно спрятала свои руки за спину и гордо вскинула голову:

– Что вам еще надо от меня? По-моему я все вам сказала, и решения своего не изменю!

– Мне? – усмехнулся князь. – Мне сейчас ничего не надо. Вот этому парню что-то от вас надо, – и он отошел в сторону, позволяя взгляду Авроры натолкнуться на темную фигуру Корта, который встал из кресла.

– С-скотина! – прошипели ему нежные розовые губы наследницы престола. – Продал меня, тварь? За сколько же продал, тварь?

Пока она шипела, Корт подошел ближе, и при этом, не мигая, смотрел на нее.

– Да-да, еще ближе, чтоб мне в горло твое вцепиться, – цедила Аврора, хищно прищурившись.

– Я просто хочу вернуть тебе кое-что, – тихо молвил убийца.

– Что? – в глазах девушки мелькнуло замешательство.

– Должок, – сказал Корт и протянул ей сжатую в кулак руку, пальцами вверх… ***

Аврора недоуменно смотрела: убийца медленно разжал пальцы – ладонь оказалась пустой.

– Я забираю тебя, лапа. Держись! – быстро шепнул Корт.

Наследница поняла. Не все, но основное. Она с ликованием ухватилась за руку молодого человека, а Корт швырнул под ноги Трифора кошелек со звонкими монетами. Тот самый, что передала ему Майя. Затем вдруг дернул Аврору к себе, больно завернув локоть девушки за спину, и приставил одну из своих метательных игл к горлу юной леди.

Все, кто был в зале – князь, его сын и два дружинника – метнулись было к убийце и Авроре, но Корт остановил их громким и грозным выкриком:

– Назад! Или смерть ей!

– Пусти! Пусти! – завизжала Аврора: она не ожидала такого поворота дел, она думала, что сейчас они с Кортом будут плечом к плечу драться с врагами, прочищая себе дорогу на волю, но все выходило как-то слишком страшно.

– Умолкни! – прошипел ей в ухо убийца и зажал верещащий рот девушки ладонью.

Аврора тут же укусила его – Корт вскрикнул, но не выпустил. Пару раз встряхнул негодяйку. Так, что у нее в голове помутилось.

– Отец! Я держу гада на прицеле! – срывающимся голосом крикнул юный Гилбер: в тонких, колотящихся руках он держал тяжеленный арбалет, сорванный со стены, и чуть не валился с ним на пол. Арбалет был взведен.

– Опусти! Опусти его! – заорал князь, видя, что еще чуть-чуть – и сын потеряет контроль над старинным и своенравным оружием.

Корт же, криво ухмыляясь, пятился с притихшей Авророй куда-то в сторону окон.

– А ты, ублюдок, что задумал?! – прогрохотал Трифор убийце.

Тот может и хотел чего ответить, но не успел: пусковой крючок на арбалете Гилбера щелкнул, и смертоносный болт сорвался в сторону Корта и Авроры. Девушка открыла рот, чтоб издать оглушающий визг – умирать ей не хотелось, и визг должен был об этом засвидетельствовать. Но в тот же момент юная леди почувствовала, что ее ноги отрываются от земли, а сама она куда-то падает вместе с Кортом.

Арбалетный болт пронесся над опрокинувшимися в оконный проем убийцей и наследницей престола и полетел себе дальше, а потом вонзился в спину одному из дозорных на крепостной стене замка. Солдат вскрикнул, взмахнул руками и повалился на товарища, которому только что рассказывал рецепт приготовления бобов с крольчатиной.

Аврора все-таки завизжала, привлекая внимание всех обитателей Совиного Замка. Еще бы ей не визжать. Она летела вниз головой и была уверена, что сейчас разобьётся в лепешку о брусчатку двора. Но вышло по-другому.

Она и Корт благополучно свалились в телегу с сеном, значительно попортив прически и наряды.

– Не спи. Мы еще не удрали, – сообщил убийца леди и потащил ее за собой.

– Куда? Что? – осипшим голосом спросила плохо соображающая Аврора.

– На волю, лапа, – объяснил Корт и подхватил девушку на руки, видя, что на данный момент она не настроена передвигаться самостоятельно.

Убийца торопился. Сейчас скорость была его выигрышной картой. Того, что он и Аврора вывалятся из окна во двор, никто, конечно не ожидал. И пока все – солдаты на стенах и у входа в оружейную, конюхи, прислуга – пребывали в кратком замешательстве, наблюдая, как он, выкарабкавшись из сена, с наследницей престола на руках, несется к воротам.

– Держите его! Золото тому, кто задержит! – завопил, свесившись из окна, князь Трифор.

Корт тут же освободил руки, поставив Аврору на землю, чтоб выхватить рубцы и резким ударом правого меча свалить вставшего у него на пути дружинника. Ахнув и брызнув кровью из разрубленной груди, тот упал на брусчатку.

– Меня сейчас вырвет, – вяло сообщила Аврора и, обхватив живот руками, присела на корточки.

– Позже. Чуть позже, – попросил ее Корт и присел под шестопером очередного любителя золота и вонзил левый меч ему в пах – солдат заорал благим матом и выронил свое грозное оружие.

На некоторое время путь к воротам стал вновь свободен. Поэтому Корт отработанным движением вернул один из алых от вражьей крови рубцов за спину, схватил безвольно осевшую на землю девушку за руку и поволок к выходу.

– Ворота! – надрывался Трифор. – Ворота вниз!

И решетка послушно загрохотала вниз.

Навстречу беглецам выскочил Или: усы растопырены, глаза горят, загривок дыбом.

– Каук! – выпалил он.

– Каук! – отозвался убийца и усадил Аврору на хребет кошаку. – Держись крепко, лапа.

Или сорвался в свой неподражаемый кошаковый галоп и вынес наследницу за ворота. Упавшая вниз решетка нанесла значительный урон его пышному хвосту – выдрала пару прядей. Кошак отозвался злым «вай-яу!» и понесся в темную дубраву. Все, что оставалось Авроре – это покрепче вцепиться в гриву своего резвого скакуна.

– Лучники! Убейте его! Убейте! – голосом, подобным голосу тысячи разгневанных демонов, закричал князь Трифор, видя, что Корту уйти не удалось…

* * *

Да. Теперь лучники могли стрелять. Раньше этого нельзя было делать: из-за риска попасть в леди Аврору. Теперь убийца оказался один: посреди двора, как яблоко на блюде – отличная мишень. Однако он тоже собирался применить все свои искусства, ведь и у него пропала обуза в лице наследницы престола.

Корт из Шипов не стал дожидаться первых выстрелов лучников Совиного замка. Он запустил малька в лицо князю Трифору, чтоб тот поумерил пыл и убрался из оконного проема; затем, быстро-быстро перебирая ногами, понесся к лестнице, ведущей на галерею крепостной стены.

От свистнувших в спину стрел спасся несколькими прыжками: метнулся, словно заяц, влево, вправо и все вперед. С ноги на ногу, легко, пружинисто. И оказался на первой ступеньке, через секунду – на пятой. Лишь одна стрела его задела – попала в капюшон куртки и застряла в плотной ткани, свесилась вниз, будто причудливое украшение.

Прыгнувший ему навстречу солдат тут же повалился, не успев даже замахнуться своим мечом, зато успев заорать от боли: Корт безжалостно рассек ему щиколотку. Перепрыгнув через раненого, убийца заметил, что сзади, через двор, бегут еще воины. Этим он метнул под ноги шарики-дымки и понесся дальше – вверх по лестнице. И быстрыми, точными ударами рубцов убирал с пути тех, кто пробовал его остановить. Очень кстати было то, что на узкой лестнице на него не могли напасть сразу несколько противников.

Вот и галерея. Тут пришлось сразу откинуться в бок и упасть на дощатый настил – из тени галерейных навесов в убийцу пустили стрелы затаившиеся в засаде лучники. В ответ Корт швырнул в них оставшиеся шарики – поднавесье заволокло сизым туманом. Стрелки закашлялись и заругались очень крепкими словами. Корт, ухмыльнувшись, вернул рубцы в ножны и запрыгнул на навесы, оттуда – на каменный зубец крепостной стены, а уж оттуда – в раскидистую крону тополя.

Спуститься по стволу вниз и припустить быстрее лани в спасительную пущу было делом пяти минут. Вслед Корту свистнули две-три стрелы опомнившихся лучников, но их он отбил, вновь выдернув мечи из ножен и крутнувшись пару раз вокруг оси, не прекращая стремительного бега.

– Стой, ублюдо-о-ок! – пронесся над Совиным замком ужасный вопль – так орал, разгневавшись не на шутку, князь Трифор. – В погоню! За ними! Лошадей! Ворота в подъе-ом! – это уже относилась к дружинникам.

Корт, нырнув в кусты, помчался по лесу именно так, чтоб всадникам было как можно неудобнее преследовать его: через бурелом и мелколесье. И еще – он знал наверняка – что точно так же поступил, удирая из замка, и кошак с Авророй на спине. Еле заметные следы – сбитая листва, смятые травы – говорили ему об этом.

Шип передвигался очень быстро, почти не убавив той скорости, с которой пересекал опасный пустырь за стеной. Перепрыгивал через упавшие деревья или нырял под них, иногда заскакивал на какое-нибудь бревно, чтоб уже с него перемахнуть через овраг или встречный валун.

Наконец, остановился, замер, чтоб прислушаться к пуще. В лесу он ориентировался намного лучше, чем в городах или замках. Там его уши отвлекало множество посторонних и бестолковых шумов, которые мешали основной волне звуков. В лесу было иначе…

Корт услыхал. Особый звук, который предназначался только ему, Шипу: едва слышный скрежет могучих когтей по звонкой дубовой коре.

Убийца отозвался одиночным карканьем. И тут же увидал кошака: Или спускался, медленно и осторожно, с огромного вяза, что рос, сильно кренясь на бок.

– Где лапа? – спросил Корт.

Кошак кивнул в сторону соседнего раскидистого клена и громко «мяукнул». Среди темной резной зелени мелькнуло белое лицо наследницы престола, ее огромные, испуганные, синие глаза.

– Коорт! – позвала она громким шепотом, цепляясь мертвой хваткой в ветку, на которой сидела. – Мы уже удрали?

– Да, – ответил убийца, метнул в сук рядом с девушкой шнур с крючками и через минуту оказался на той же ветке. – Ну, как дела? – спросил, выдергивая из растрепанных кос Авроры сухую еловую веточку.

– Неплохо, – ответила наследница довольно кислым тоном. – Только жаль – мальки мои в Совином замке остались. А еще причесываться заново и одежду менять надо…

– Это ничего, – сказал Корт, убирая с плеча девушки большого паука.

– А еще – ты это зачем сделал? – Аврора вдруг ударила убийцу кулаком под ребро. – Зачем мне нож к горлу?! – скривилась и разревелась, спрятав лицо в подол изорванного платья.

– Ну… а как по-другому-то? – Корт, надо сказать, растерялся, стал оправдываться, думая, что это успокоит девушку. – Все ж закончилось хорошо. Я все точно рассчитал: окно, сено, Или…

– Ужас какой! Ужас какой! Нож к горлу! Мне! Мне теперь шея болит, – совершенно не слушая слов убийцы, скулила Аврора. – Что я тебе плохого сде-ла-ла?!

Кошак, который пристроился рядом и в этот момент вылизывал одну из передних лап, оторвался от своего занятия, уколол Корта одним когтем в бедро и многозначительно фыркнул.

Убийца понял. Он давненько ни к кому не проявлял жалости и сочувствия, но теперь пришлось вспомнить, каково это – успокаивать перепуганного ребенка. Оказалось несложно. Обхватить за дрожащие плечи и прижать к себе. И терпеливо ждать, пока наплачется вволю…

* * *

– Как ты убежал? Они ж опустили ворота.

– На стену. Потом – на дерево за стеной. Я ж все рассчитал.

– Ты многих убил?

– Всех тех, кто мне мешал.

– А ищейки? Ты убил ищеек – Ремея и его братьев?

– Да.

– Их всех?

– Да.

Аврора помолчала. Ей мерещились темнокожие лица Ремея и его братьев. Она видела пафарийцев раза два или три в Синем дворце, не больше, но запомнила хорошо и навсегда. Виновата была их необычная внешность.

– Это было легко? – задала она следующий вопрос.

– Что?

– Убить Ремея и его братьев?

– Когда все идет по-моему, тогда легко, – ответил Корт и зевнул – хотелось спать.

Убийца и наследница Незыблемого престола лежали, завернувшись в плащи, на берегу маленького лесного озера, со всех сторон окруженного непроходимым темным лесом. Здесь, под кустами чубушника, они решили заночевать. Тишину наползшего вечера нарушали всплески – Или ловил рыбу на мелководье. А еще в воздухе отчетливо слышалось озабоченное гудение роящихся мошек.

– А как это – по-твоему? – не успокаивалась Аврора, лежа на боку и пялясь широко раскрытыми глазами на убийцу.

– Внезапно, – пояснил Корт. – Я нападаю внезапно. Часто – со спины…

– Это некрасиво! Не по-рыцарски! – возмутилась наследница престола.

– А я не рыцарь, – просто ответил убийца и зевнул.

– Почему же? Ты очень даже рыцарь, – тут же возразила Аврора. – Ты спас меня – это благородно. Это рыцарский поступок. Рыцарь – это тот, кто поступает благородно: защищает слабых, борется со злом.

– Тогда почему воины твоего отца называются рыцарями? Я ни разу не видел, чтоб они защищали слабых. Они рубили детей и женщин – это я видел. Они насиловали девушек – это я тоже видел. Они убивали медленно тех, кого пленяли – и это я видел. Им нравилось унижать, позорить, причинять лишнюю боль. Я это видел, – высказав так много всего, Корт помолчал, затем хмыкнул. – Таков и князь Трифор. Хоть он не западных кровей, но он таков. Тобой он захотел прикрыться, как живым щитом, в своей игре против твоего отца. И он тоже считается рыцарем…

– Он хотел, чтоб я вышла замуж за его сына, – вдруг сказала Аврора и криво усмехнулась при этом.

Корт тоже хмыкнул:

– Гилберу? Гилберу жениться? Да у него сил нет, чтоб арбалет держать. А уж чтоб совладать с такой баламуткой, как ты, лапа, – убийца еще раз хмыкнул, а потом расхохотался, и довольно громко.

Аврора была удивлена. Она вдруг отметила, что первый раз слышит, как смеется Корт. Тот же, заметив на ее лице изумление, смолк, расценив это по-своему:

– Прости. Не знал, что он тебе нравится.

– Кто?! – тут же возмутилась девушка. – Гилбер? Мне нравится Гилбер?! Да ты с ума сошел! Он мне совершенно не нравится! Даже наоборот – мне противно его видеть! Вот.

Или, вдоволь нарыбачившись, вылез на берег и растянулся на мягкой траве, между Кортом и Авророй. Он сладко зевнул, облизался, и девушка поморщилась – от кошака здорово несло рыбой.

– Ффор! – недовольным тоном сказала зверю наследница престола.

Кошак даже дернулся от неожиданности. А Корт второй раз за вечер расхохотался, причем так громко, что всполошил ночующих на соседних соснах птиц…

* * *

Утром, после умывания и более чем скромного завтрака – двух сырых яиц и двух черствых лепешек – Корт вдруг объявил:

– Мы не пойдем в Мирму, лапа. Мы вернемся в Синий замок.

У Авроры сперва голоса не стало – заявление было весьма неожиданным. Потом она выдала лишь одно слово, но в него заключила все свое возмущение:

– Нет!

– Погуляла и хватит. Я верну тебя твоему отцу, – твердо сказал убийца.

– Нет! – не уменьшая возмущения, повторила Аврора. – Мы пойдем в Мирму!

– Это опасно…

– Ты говорил, что в Мирме будет спокойно!

Корт покачал головой:

– Боюсь, нам не дойти до Мирмы. Теперь, кроме людей твоего отца за нами будет охотиться и дружина Трифора. И я не уверен, что смогу обезопасить тебя и дать отпор им всем. И лучше будет тебе вернуться к отцу, чем попасть в руки Трифора. Хотя, ты можешь выбрать.

Аврора вдруг вспомнила слова Майи – «…если что-то ты там к Корту чувствуешь, то сама посуди: отправившись домой, ты ему большое облегчение сделаешь…»

– Глупо дальше наследнице престола бегать по лесам с наемным убийцей, – вновь заговорил Корт, по лицу девушки видя, какие противоречивые мысли ее сейчас одолевают. – Глупо и опасно. Юной леди надо жить во дворце и кушать три раза в день.

– Неужели, все было глупостью? Все, что я сделала, – глупость? – дрогнув голосом, спросила Аврора.

– Почему же? – улыбнулся Корт, готовясь успокаивать этого расстроенного ребенка. – Я не считаю глупостью то, что ты спасла меня, укрывала, лечила, а потом вывела из замка. Это, наверно, очень по-рыцарски…

И тут Аврора призналась:

– Я… я сделала это, чтоб отцу насолить. Сильно насолить, – сказала и всхлипнула.

– Я знаю, – кивнул Корт. – Ты ведь говорила мне, что любишь доставлять папе хлопоты.

– Но как же я вернусь домой. После того, что сделала? – тут уж Аврора разревелась совершенно. – Отец убьет меня!

Убийца покачал головой:

– Ты зря боишься. Уверен: твой отец желает только одного – вернуть тебя в свой дом. И обнять. И поцеловать…

Аврора подняла на него удивленные глаза:

– Ты нанимался убивать его! А теперь говоришь о нем так, будто считаешь его хорошим человеком!

– Я нанимался убивать своего давнего врага, но я не собирался причинять ему боль, похищая его дочь, – резко ответил Корт. – Я убиваю со спины, но я не заставляю страдать до разрыва сердца. И я знаю: каково это – потерять своего ребенка…

Его глаза неожиданно вспыхнули злым желтым огнем, и Авроре стало страшно.

Или вдруг сердито зарычал и прыгнул в кусты. Корт, выхватив один из рубцов, сорвался за ним. Аврора, испугавшись еще больше, подобрала свои рваные юбки и забилась под ракитник. И мысль о том, чтоб вернуться домой, в этот миг показалась ей очень хорошей.

Через минуту до девушки донеслось:

– Пусти! Скотина усатая!

Аврора узнала голос Майи. И страх наследницы прошел – его заместил, целиком и даже больше, гнев, жгучий гнев. Он выгнал девушку из-под куста и заставил бежать в ту сторону, куда подались кошак и убийца.

Путаясь в юбках, цепляясь волосами за ветки, спотыкаясь и чуть не падая, Аврора выбралась на черничную поляну. Там увидала следующее: Майя качалась по ягоднику и уворачивалась от лап Или, который отвешивал ей неслабые удары, сопровождая каждый злым возгласом «яху!»

Корт был рядом: стоял, прислонившись спиной к сосне и скрестив руки на груди. И наблюдал за возней, ни слова не говоря, и не делая никаких движений.

– Отгони его! – крикнула Майя, пытаясь ударить кошака ногой, но зверь ловко увернулся.

Убийца на ее вопль-просьбу и бровью не повел.

Зато Аврора не медлили. Она подскочила к Корту, выхватила его меч и с криком «продажная тварь!» кинулась на рыжую…