Текст книги "Кровные"
Автор книги: Инна Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
2
Ранним утром начались сборы чемоданов и суета по поводу того, ничего ли они не забыли взять с собой. Ведь в домике в деревне, куда они собрались поселиться хотя бы на первое время летних каникул, не было душевой, ванной, пока главный строитель – Данис не доделал внутренний косметический ремонт в новом большом доме. Но все всем этом были свои преимущества: во дворе хозяйства имелась настоящая русская баня, в котором городские еще ни разу не бывали и не мылись, кроме самого Даниса – до войны раз в неделю он топил баню и мылся в нем.
Все вещи уложив, в еще новенькую, недавно купленную серую Ладу Калину 2004 года выпуска, дети удобно расположились на заднем сиденье, а родители на переднем, семья поехала в деревню Куаклы, которая находилась в 50 километрах – примерно в 30 минутах от ближайшего города.
Деревня, на удивление супруги Даниса, оказалась большой и живой. Куда бы не посмотрели глаза, везде активно кипела жизнь: кто-то строился, кто-то занимался ремонтом, кто-то пас где-то в дали в поле стадо коров и коз, кто-то таскал из уличного колодца ведра домой, кто-то купив дрова затаскивал их домой, а чьи-то дети, бегая по улицам, весело проводили за играми время.
Как только семья Биркиных заехала в деревню на новенькой машине, все взоры и внимание были прикованы исключительно на них. Проезжая мимо домов по улицам, многие перешептывались между собой, с любопытством глядя на новых городских людей.
–Это кто такие едут. Да в машине. Ты только посмотри. Какие у людей водятся деньги, что могут себе позволить такое удовольствие? – возмущенно-удивленно спросила у своей рядом сидящей собеседницы одна из бабенок в старом потрепанном платье и чуть испачканном фартуке, сидя на скамеечке возле своего деревянного старого домика, то и дело собирая слухи и всем жителям деревни перемывая косточки.
–Это, если я не ошибаюсь и мои глаза мне не врут. По-моему, Биркины. – прищуриваясь, сказала другая бабенка, практическим в таком же облачении, как и ее соседка, но с более чистым фартуком и с палочкой в руках.
–О-о-о! Говоришь Биркины? Иж ты, заявились. Братец-то, Аделаиды, сколько лет, упокой ее душу, не появлялся в этих краях. Решил проведать свои края и владения?
–Кто ж его знает, зачем он приехал.
Тем временем супруга Даниса чувствовала себя в некотором смысле не в своей тарелке, будто все, кто смотрели на нее, бранили и гнали ее прочь с этого места.
–Почему они так на нас смотрят?
–Кто? Жители? – спросил супруг, сидя за рулем.
–Да. Как будто увидели инопланетян.
–Ну-у. Тут все друг друга знают, а мы для них пока чужие, незнакомцы, особенно ты с моими детьми, потому что вы тут впервые, и никто вас пока не знает. Не переживай. Познакомитесь, освоитесь, все будет хорошо. Поверь. Здесь все дружелюбные.
По дороге Биркины встретили мальчика в одной маечке и шортиках, проехавшего мимо них на велосипеде на соседнюю улицу весело звеня колокольчиком на руле.
–Здравствуйте тётя Амина! – поздоровался мальчик на велосипеде проезжая мимо статной состоявшейся женщины, вышедшая добавить немного корма в мисочку для утят, которые свободно гуляли на зеленой лужайке возле ее дома.
–Здравствуй Петя! Как твои дела? Как здоровье твоей мамы?
–Все хорошо, тетя Амина – остановившись на секунду, ответил мальчик на велосипеде.
Статная женщина по имени Амина интересующе посмотрела в сторону улицы, откуда только что проехала та самая машина семьи Биркиных.
–А что за машина? Новые люди к нам переселяются что ли?
–А нет, не совсем. Это Биркины приехали. – ответил мальчик.
–Те самые Биркины? – насторожившись, сказала женщина.
–Ага! Дядя Данис приехал со своей семьей. Вы разве не знаете? Он же рядом со старым домом построил кирпичный двухэтажный большой дом для всех его членов семьи и для Найли. – при напоминании имени Найли, мальчик мечтательно заулыбался глядя на чистое голубое небо. Но тут же опомнился и, шустро запрыгнув на велосипед, уехал дальше лишь успев сказать:
–До свидания тетя Амина!
–До свидания… – ответила статная женщина глядя на веселого беззаботного и мечтательного мальчика. Тяжело вздохнув, она снова обратила свой взор в ту сторону, где через несколько улиц располагалось хозяйство Биркиных.
–Зря. Зря построили этот дом. Нехорошо. Ой нехорошее место. – себе тихонечко проворчав слова и добавив еду утяткам, она не спеша вошла обратно в дом.
Подъехав к дому по зеленой просторной лужайке, вся семья шумно и весело начало выбираться из машины вытаскивая свои чемоданы, с восторгом озираясь вокруг и глядя на новый двухэтажный дом, построенный из красного и белого кирпича. Перед домом красовались нежные красного, синего, желтого и белого цветов гладиолусы. По середине, на больших глиняных горшках, красовался желтый вербейник, распустившись большим густым кустом. Далее красовался ряд гиацинта всех цветов, какие вообще можно было встретить: розовый, фиолетовый, синий, сиреневый, желтый, белый, коралловый. Участок из цветов закрывал ряд из коралловой астильбы и желто-фиолетовой виолы.
–Ух ты! Какой классный сад, и какие цветы.– восхитился Манзур.
–Да-а-а. – приобняв своего сына за плечи сказала Ханна, глядя на дом с цветами и озираясь по сторонам. – Мне здесь уже начинает нравиться. Прекрасное место!
–Пап. – начал Манзур глядя на старый домик, походивший на деревянную хижину. – А ты уверен, что мы, э-э-э, все уместимся в этом маленьком домике. – разочарованно заметил он.
–Мы только недельку другую поживем и все переселимся в новый дом. Мне осталось только достелить пол на втором этаже.
–А-а, ну, ладно.
Найля, в летнем легком облачении, совсем юная, почти 18-летная зрелая девушка, вышла к своим родственникам как утреннее солнце, которая ослепляет всех своим теплым и светлым сиянием, проходя через ворота в виде арки, покрытый синим клемантисом, словно в сказке.
–Здравствуйте! Добро пожаловать! Я вас ждала.
Данис, услышав голос племянницы, прекратив свои действия в разгрузке багажа из машины, тепло улыбаясь, направился к Найле.
–О! Здравствуй Найля! – чуть дотронувшись руками до ее плеча, он поцеловал ее в щеку развернувшись к своим.
Не веря своим глазам, Ханна глядела на племянницу и думала: «Мне все это видится наяву или во сне? Что за чертовщица! Такое сходство!» Найля была точной копией своей матери. Ханна будто увидела сестру своего мужа наяву. Она стояла перед ними живая воплоти, только одежда выдавала более современные времена из хорошей качественной ткани, чем на фотографиях, на которых Аделия была одета беднее и скуднее чем ее дочь сейчас, пусть и ее семья никогда не была бедной. Ее роскошные светлые волосы были заплетены в длинную косу.
–Знакомься. Моя жена Ханна.
Ханна сделала привычное приветливое личико, посчитав не уместным в данным момент раскрывать рты удивления и задавать вопросы, по крайней мере, сегодня.
–Очень приятно с тобой познакомиться. – Ханна поздоровалась с Найлей теплым рукопожатием. – Соболезную твоей утрате.
–О… Ничего, я уже все выплакала. – взгрустнув, ответила племянница.
–Это мои дети: Манзур и Клара.
Девочка Клара подошла к отцу и прижалась к его ногам. Отец ее приобнял.
–Здравствуйте тетя Найля.
–Здравствуй. – ответила она.
Манзур, подошедши к Найле, поздоровался с ней рукопожатием, скромно посмотрев на нее.
–Очень рада.
–Вы очень похожи на тетю Аделину, если судить по старым фотографиям. – вставила тоненьким голоском Клара.
–Приятно слышать. Не зря же я ее дочь.
3
Деревянный подремонтированный старый дом, в котором временно расположилась семья Биркиных, была небольшой, но уютной: в главной большой комнате, которая служила как гостиная, спальная с кухней у окна с видом во двор. Посередине комнаты на деревянном полу постелен ковер, у стены стоял старый комод, диван и небольшой шкафчик. По другую сторону гостиной, напротив кухни, отдельная единственная комнатушка, вместо дверей которых повесили разноцветные занавески. Справа, у самого входа в хижину, стояла русская побеленная большая печка. Казалось, сама печка занимала немалую часть площади, и без того небольшого домика.
В шкафу на полочках, в сенях, мимо проходя, Ханна заметила множество банок с соленьями, вареньями, компотами и еще какими-то банками, похожими на различные травы и подметила про себя, что у племянницы не мало умений и знаний для совсем молодой хозяюшки.
Манзур с Кларой, визжа и крича от удовольствия, убежали знакомиться с местностью.
–Полагаю, вы сегодня вечером захотите помыться. – Ханна, не ожидавшая такого предложения, хотела что-то ответить, но Найля, не дожидаясь ответа, тут же вставила. – Я затоплю для вас всех сегодня баню.
–А-а… М-м… Хорошо – переглянувшись со своим супругом, неуверенно ответила Ханна.
–Было бы замечательно! – добавил Данис.
Пока дети шумели с соседским детьми, с которыми они не так давно познакомились, с восторгом играя в лапту, Данис нарубил для бани дрова и зарубил курочку для ужина, которую готовила его супруга, а позже, принялся готовить доски для пола в новом доме.
Найля, наполнив в бане бочки водой, принялась топить печку. Ханна, вышедшая в это время в огород набрать зелени, наблюдала, как в самом конце их участка Найля, взяв несколько дров в маленьком сарайчике, вошла в баню, а через несколько минут из дымохода начал выходить дымок, сигнал о том, что печку затопили. Осмотревшись вокруг и поняв, что их участок расположен у самого края глубокого оврага и, что за их огородом через овраг было чистое пустынное поле, ноги повели ее к краю огорода. Остановившись и положив руки на забор, на самом дне глубокого оврага она увидела чистейшее голубое озеро.
–О-о-о. Как здесь прекрасно! – завороженная красотой этого места, произнесла Ханна.
В 10 метрах от озера стоял колодец с крышей, а рядом с ним был небольшой сарайчик. Ханна стояла и пыталась понять, зачем в таком глубоком овраге, где было озеро, еще и колодец с непонятным сараем.
–Там была когда-то кузнечная – внезапно, прервав размышления и угадав мысли Ханны, произнесла Найля, подойдя к ней без шума и шороха, словно призрак. Ханна, от неожиданности испугавшись, отшатнулась в сторону.
–Из колодца можно брать чистую питьевую воду. Она и сейчас рабочая.
–Ты меня испугала Найля!
–О! Простите. Не хотела вас пугать. – нежно улыбаясь, прелестным девичьим голоском, сказала племянница, и развернувшись, начала удалятся по своим делам вдоль забора по тропинке.
Ханна стояла в недоумении: «Как я могла ее не заметить? Странно. Очень странно.»
–Найля! – сказала Ханна, и та развернулась остановившись.
–Да.
–А почему кузнечная сейчас не работает, раз там все в рабочем состоянии? Где кузнец?
–Он умер. – все также улыбаясь ответив, она снова повернувшись продолжила идти по тропинке.
«Умер, как ужасно. Но раз это место еще не запущенно, значит, он не так давно умер. Интересно, когда?», все также стоя возле забора, размышляла Ханна.
4
-М-м! Какая вкусная курочка, просто объедение! – аппетитно облизывая запачканные курочкой пальцы, восхищался Данис.
–Кстати, дорогой, ты мне не говорил, что за огородом овраг и там есть прекрасное озеро. – в каком-то смысле делая супругу замечание и тем самым сообщая всем свою наблюдательность, сказала Ханна.
–Да. Не говорил, но ты и не спрашивала. Я считал, что тебе не интересно слушать про мою деревню. Ты как-то сухо все воспринимала, когда я начинал что-либо про наш участок говорить.
–Конечно, потому что я не знала, как прекрасно это место. Мы и раньше могли бы сюда приезжать на летние каникулы отдыхать.
–Милая. – ласково начал Данис. – Для этого мы сейчас сюда и приехали и построили дом. Лучше место не придумаешь.
–Да, ты прав. Просто… – немного успокоив свой повышенный возмущенный тон, продолжила Ханна. – Мы столько лет тухнули в городе в душной квартире. Я не жалуюсь. Нет, не подумай. Наверно с возрастом человек все-таки хочет побольше проводить время с природой, на чистом воздухе, наедине.
–Я знал, что тебе понравиться, Ханна, несмотря на твои возмущения и отговорки на счет постройки дома.
Данис выпил стакан свежего молока.
–Мама, а нам ребята из соседнего двора показали такой большой мост. Говорят, его построили еще до войны. – радостно сказала Клара не обращая внимания не некоторую напряженность между родителями. – Они сказали, что покажут кукурузное поле недалеко от нас. Я так хочу увидеть кукурузное поле!
–Клара, а тебе разве не сказали, что в любом кукурузном поле есть сторож? Ну, типо, охранника. – серьезно перебил сестренку Манзур, показывая тем самым, что он старше и знает больше нее.
Найля скромно сидела напротив Ханны, наблюдая за всеми и молча доедая ужин, не встревая в разговор.
–Я более чем уверена, что на том кукурузном поле есть сторож, и вам лучше не стоит туда соваться. – строго убеждала своих детей Ханна.
–Милая, мы все в детстве хулиганили, почему бы им с остальными детьми не посмотреть на то место. Во всяком случае, они же не собираются воровать кукурузу. Ведь, правда? – их отец на последнем слове повернулся в сторону детей и незаметно подмигнул им.
Дети, увидев его жест, тут же согласились с отцом.
–Да! Мы только посмотреть хотим. Ну, мам. – умоляюще просил Манзур вместе со своей сестренкой.
–Хорошо. Сходите. Но только осторожно. Все-таки местность вы еще не так хорошо знаете.
–Ур-р-а-а! – вскрикнули от радости брат с сестренкой.
–А может с нами пойдет Найля? А? Найля, ты же знаешь здесь все. Может, покажешь нам? – спросил Манзур. Клара смотрела то на брата, то на Найлу не сомневаясь в ее согласии.
–Вынуждена отказать в столь интересном предложении в связи с неотложными, более важными и серьезными делами, которые мне необходимо сделать. У меня нет, к сожалению, на это время, да к тому же, я там не раз была и могу всех присутствующих уверить в том, что там нечего боятся, если вы будете не одни.
–Вот видишь мам, даже Найля говорит, что там нечего боятся. – добавила Клара, до конца выпив свое молоко.
–Ну, хорошо, хорошо, я же уже согласилась и разрешила вам.
–Баня уже готова. Кто хочет, может идти. Я все подготовила. – объявила Найля, встав со стола и начав убирать грязные тарелки.
–Ну что, Манзур! Готов к баньке! Я тебе покажу такую баньку! Так отпарю тебя! Эх! – эмоционально возбужденно размахивая руками и радостно встав со стола, сказал Данис.
–А как же кукурузное поле? – спросил Манзур.
–После. После. – ответил отец.
5
Данис с Манзуром, помывшись и попарившись, довольные и румяные, словно раки, выскочили из баньки. Следом побежали Ханна с Кларой. Девочка, не привыкшая в такому жару, помывшись, попросилась домой, а мать решила еще ненадолго остаться, глядя через небольшое окошко, и сидя на высокой скамеечке в парной, на озеро, в овраге, которое сейчас казалась отталкивающе черной и жуткой в ночное время, но в то же время притягивающая к себе как магнит своей таинственностью.
Ее мысли прервал скрип двери в парную. Ханна, от неожиданности испугавшись, вздрогнула, когда увидела входящую Найлю – нагая, с распущенными волосами. Ее пряди волос проходили через ее юные соблазнительные груди, опускаясь до самого пупка.
–Думаю, вы не против от моей компании? – спросила Найля, и, не дожидаясь ответа, присела не верхнюю скамейку в парной.
Ханна до прихода Найли чувствовавшая себя спокойно и расслабленно, теперь ощущала в себе скованность, и смутилась, чуть прикрыв свои уже не юные груди, скрестив руки в присутствии Найли, и также прижав ногу к ноге не выставляя на показ свое деликатное место.
Найля, напротив, раздвинув ноги, облокотившись на руки и откинув голову назад так, что ее светлые длинные волосы свисали вдоль спины золотым гладким шелком. Она выглядела как дива, которая наслаждалась ласками невидимого любовника, закрыв свои очи и глубоко дыша. Все ее положение тела говорило о том, что она не стесняется своей наготы перед Ханной.
Ханна, ощущая в себе некоторую неловкость, решив окончить банную процедуру, спустилась и направилась к выходу.
–Вы уже уходите? – спросила Найля глядя на нее сидя в том же положении.
Стоя у двери и, оказавшись непосредственно перед Найлей, она повернулась в ее сторону, увидев ее промежность. Тут же смутившись, Ханна отвела взгляд в сторону.
–Да. Жарко очень. И, устала.
Найля, заметив причину ее смущения и невинно улыбнувшись, соединила свои коленки.
–Но вы даже не попарились! Как же так!
Ханна не зная точно, что ей на это ответить, и собравшись отказаться от предложенного занятия, тут же передумала, когда Найля не дала ей это высказать.
–Я для этого и пришла, чтобы вы ощутили все прелести русской бани. Ложитесь! Я вас хорошенько попарю, а потом мы с вами вместе искупаемся в озере. А какое наслаждение испытаете! А ночью будете спать как младенец сладким, сладким сном после такой баньки!
Согласившись, Ханна легла на парную широкую скамью. Шурша горячими березовыми вениками, Найля до красна отпарила от головы до пяток тело Ханны. В бане притягательно пахло березой. В парной везде были разбросаны листья от березовых веников.
Найля дала жару, брызнув ковшом на горячие камни печки березовый настой.
–Ох! Как жарко! Ох! – говорила Ханна, ощущая разгоряченный, еще сильнее, чем прежде, воздух на своем теле.
–Все! Не могу! Не могу больше! Очень жарко! – не выдержав жару, остановила Найлю Ханна.
–Ну что! Побежали к озеру! – возбужденно и нетерпеливо бросив веники в ведро и выбежав на воздух нагая, вся мокрая и красная, как рак, Найля побежала к озеру вниз по склону в овраг.
Ханна, имея единственное в данный момент желание окунутся во что-нибудь прохладное и свежее, ни на секунду не раздумывая, последовала за Найлей к озеру.
Прохладная вода приятно охлаждала разгоряченное тело. Наслаждаясь моментом покоя и мечтательно думая о том, что, нет ничего лучше, после бани летом окунуться в озеро, а зимой в белоснежный сугроб снега. Представляя все это в ближайшем будущем, Хання поняла, что вокруг тишина. В озере она стояла одна в полной тишине. Найли не видно и не слышно вокруг. Встревожившись за племянницу мужа, не на шутку испугавшись, Ханна занервничала, и начала ее звать и искать.
–Найля! Найля! Где ты! Это не смешно! Выходи! Найля!
Мысли приходившие на ум Ханны пугали: то было, что Найля утонула; то было, что она решила подшутить над Ханной и где-то прячется за кустом, наблюдая за ней; то было, что все происходящее ей сниться, или же, самое маловероятное, но возможное, что ее утащил какой-то монстр в озере, когда она ощутила какое-то легкое непринужденное прикосновение на своей ноге. Сохраняя хладнокровие, заплывая все глубже и ныряя под воду, в надежде найти Найлю, Ханна вынырнула из воды снова набрать воздуха, но тут же перед собой увидела Найлю, которая, как ни в чем не бывало, плавала.
–Где ты была! Ты меня так перепугала! Не делай так больше! Я думала, ты утонула! А! Что ты молчишь! Найля! Что за шутки у тебя!? – возмущенно кричала на грани слез Ханна.
–Я никуда не уходила. Я здесь, плавала. Не знаю, что вы себе напридумали. – спокойно отвечала Найля.
–Не придуривайся! И я ничего не придумывала! Ты исчезла на несколько минут!
Ханна, поплыв в направлении к берегу, снова ощутила легкое поглаживание на своей ноге. Подумав про рыбы, она, остановившись на месте, пыталась разглядеть вокруг себя мимо проплывающую рыбу, но ничего кроме ее ног не обнаружилось.
–Что за рыбы здесь плавают? – спросила она Найлю.
–Рыбы? Право, я не знаю какие здесь водятся рыбы, если они вообще здесь есть, потому что еще ни один рыбак здесь при мне не рыбачил. – мимо проплывая, сказала Найля.
–Но, я своей ногой чувствовала чье-то прикосновение. – настаивала на своем Ханна, разглядывая воду вокруг себя.
–Не знаю. Право, ничего по этому поводу не могу ответить вам. Возможно, и что-то ведется в этом озере. – таинственно не оборачиваясь и не останавливаясь, сказала Найля.
Обернувшись в глубокую черную даль озера, которой Ханна теперь побаивалась, она поплыла быстрее к берегу, чтобы вновь ей там не оказаться одной.
6
-Ну как вы? Попарились? Долго же вас не было. – сказал Данис Ханне с Найлей, сидя на кресле за чтением книги.
–А который сейчас час? – поинтересовалась Ханна, высушивая полотенцем свои волосы.
–Уж как час ночи. Дети 3 часа уже спят в той комнате. – он взглядом указал на боковую небольшую комнатушку. – Да и я бы не прочь был бы лечь, но хотел тебя дождаться. – Данис положил в сторону свою книгу.
–Мы с Найлей ходили купаться к озеру. Ты знал, что в озере ведутся рыбы?
Супруг удивленно вскинул кверху свои брови. Они старались говорить полушепотом, чтобы не разбудить детей.
–Рыбы? Никогда. Почему ты спрашиваешь?
–Что-то дотронулось до моих ног, когда я была в озере. Я думаю, это были рыбы.
Ханна повесила полотенце на стул и направилась на постеленный широкий диван, где ждал ее супруг. Данис после чтения сразу же лег на диван и ждал супругу, чтобы ее обнять.
Найля, не промолвив ни слова, с уставшим лицом, ловко запрыгнув на печь, где был постелен мягкий матрац, незаметно скрылась, зашторив за собой полотном из куска ткани, а через минуту уже была в мире снов.
–Там…, в озере. – неуверенно и задумчиво шепотом начала Ханна нежась в объятиях супруга. – Что-то странное со мной случилось. Теперь мне кажется, будто все это мне привиделось.
–М? Что же случилось? – засыпая, сонно спросил супруг.
–Я на несколько минут потеряла из виду Найлю. Я ее искала, кричала, звала, и под воду ныряла. А она плавала рядом. Но я ее же искала. Ничего не могу понять. Возможно, мне почудилось. Все очень странно.
–Засыпай. Мы все сегодня устали. Был насыщенный день. От усталости многое может привидеться.
И она тут же уснула без сопротивления.
Ханна проснулась среди ночи от скрипа двери. Встав и накинув на себя сверху халат, она прошла по комнате и увидела приоткрытую входную дверь. Осмотревшись вокруг и удостоверившись, что все спят глубоким сном, мать настороженно подошла к двери, подумав, что возможно из-за ветра или сквозняка приоткрылась дверь, забыв при этом перед сном закрыть ее на защелку, на ночь изнутри. Как только она собралась закрыть дверь, у ворот она увидела свою дочь Клару в пижаме, стоящую спиной к ней в направлении на улицу у арочных ворот.
–Клара. Ты что там делаешь среди ночи? Иди домой. – подозвала Ханна ее.
Но Клара, как будто бы не слыша свою мать, направилась умеренными шагами на улицу. Пока мать накидывала на свои ноги тапки, ее дочь уже скрылась из виду, успев выйти на улицу. Ханна выбежала на улицу следом за ней, и, не сразу найдя, смотря по сторонам улицы, заметила ее только в самом конце длинной улицы, которая, как она предполагала, вела в поле.
–Клара! Да куда же ты! Постой! … Не ходи туда! Клара! Ты слышишь меня!? – бежала она за дочерью.
Клара снова потерялась из виду, когда она вошла в поворот. Ханна бежала, как могла быстро, но ее ноги были так тяжелы, будто в них были привязаны свинцовые камни, а улица, казалось, никогда не кончится – она все удлинялась и вытягивалась на ее глазах. Поборов всю тяжесть в ногах и длинную улицу, она, наконец, вошла в этот самый поворот следом за Кларой. Дочь стояла на месте и будто бы ждала ее, но все так же, не оборачиваясь к ней вдалеке.
–Клара! Идем домой! Клара!
В этот раз Ханна почувствовала какую-то холодность в воздухе, и перемену в облачении ее дочери: распущенные русые волосы ее дочери теперь казались неряшливыми, влажными и более темными; все ее тело двигалось грубо и отрывисто, будто Ханна не успевала проследить за каждым ее движением; пижама стала более грязной с оттенком желтизны. Во всяком случае, даже если Ханна и почувствовала некую изменчивость, ее огромное желание догнать дочь и отвести домой, в каком-то смысле даже спасти ее, были выше всяких других мыслей. Она не сомневалась в том, что она должна следовать за дочерью. Невидимая сила притяжения магнитом тянуло ее к ней, пусть и на долю секунды остановившись, Ханна почувствовала в себе сомнения в том, что стоит ли ей идти и догонять Клару, обернувшись назад на обратный путь. Решив продолжить путь, и, повернувшись обратно, она успела заметить только спину дочери, когда та снова скрылась за поворотом.
Пробежав по прямой дороге, окруженная с обеих сторон старым забором из дерева и досок, за которыми были огородные участки, Ханна остановилась у поворота, где стояли покосившиеся деревянные уличные ворота, с помощью с которых жители деревень закрывая их не допускали побегов в поле крупного рогатого скота – они были приоткрыты. Ханна медленно прошла через них. Первая ее мысль, которая прошла в ее голове: «Где моя дочь?». Дорога, по которой шла Ханна, проходила между пустынным ночным полем слева, и огородными участками, огороженная дощатым забором, справа. В надежде, что ее дочь-Клара, могла через участки убежать в чужой двор, а может и дом, Ханна прошла еще дальше по дороге. Она вошла в чужой участок, где под ноги попадались то качан капусты, то кусты картошки, или еще чего, каждый раз спотыкаясь о рыхлую черную землю. Испугавшись, что она зашла слишком далеко и не стоит ли ей вернуться домой, остановилась посреди огорода и обернулась назад, с целью вернутся домой.
Никакой обратной дороги не было. На том самом месте, где проходила дорога, а потом деревянные старинные ворота, стояло кукурузное густое поле, которое грозно своей тишиной и темнотой смотрела в упор на Ханну. За кукурузным полем возвышалась еще темнее и грознее лес, словно сама ночь поглотила ее. Где-то вдали, ужасающе прогаркнув над кукурузным полем, пролетел единственный черный ворон, нарушив гробовую тишину. По Ханне пошел холодный пот, а сердце бешено колотилось, не зная, что делать дальше.
«Обратного пути нет», со страхом про себя проговорила Ханна. Взяв себя в руки, преодолевая жуткий страх этого места, Ханна начала звать дочь, приближаясь к одному из домов через огород. Вдруг, краем глаза, Ханна в соседнем дворе увидела какого-то ребенка в белом облачении, который тут же скрылся внутри.
–Клара! Клара! Это я, мама! – кричала она. – Кто там во дворе? Помогите мне! Я потерялась! Да кто-нибудь, помогите мне! – отчаянно ища хоть какую-то помощь или поддержку в поисках дочери, и выхода с этого места, звала на помощь Ханна.
Она остановилась. Каким-то внутренним тревожным звонком, Ханна поняла, что ей лучше не двигаться. В ее голове будто пела какая-то женщина монотонным голосом. Вокруг будто сама тишина остановилась, все замерло в ожидании чего-то. Каждый листок, каждая песчинка и микроб остановились в паузе.
Ханна, понимая внутренним чувством, что ей нельзя шевелиться и поворачиваться, не смогла удержаться от желания поднять свой взгляд и повернуть голову в сторону. Через несколько домов, вдали у большого березового дерева плавными, невидимыми движениями, паря над землей в нескольких десятках сантиметров, шла женщина. Ее свободное одеяние было грязно-серого цвета, местами порванная, в пол. Лишь кончики босых ног виднелись под разорванным грязным подолом платья. Каштановые волосы, безобразно собранные на затылке непонятно чем, лежали на голове в пух и прах, походившие на осиное гнездо. Она летела как призрак. Ее платье легко колыхалось, когда она пролетала над землей.
Ханна не могла оторвать взгляда от женщины. Ей хотелось быстрей убежать от этого места, скрыться в домах, но от страха она не могла даже с места шевельнуться. В ту же секунду, Ханна поняла, что это ведьма вышла на ночную охоту осуществлять сатанинские ритуалы, и что она сама-Ханна, здесь появилась не совсем вовремя. В этом самое время, будто ведьма услышав мысли Ханны, сию секунду повернулась в ее сторону и медленно, без каких-либо движений летела к ней. Ханну охватил панический ужас. Ей хотелось кричать во все горло, но будто комок в горле не давал ей вымолвить ни звука. Ноги были прикованы к земле. Ведьма все приближалась и приближалась. Когда ведьма оказалась совсем близка в нескольких метрах от Ханны, ей удалось закричать, когда она увидела не ясное, расплывчатое лицо женщины. Ужас и страх переполняли душу Ханны.
В холодном поту, она проснулась по полудню, когда солнце ярко светило через окно. В доме никого не было. Через приоткрытое окно слышались голоса, как дети играют поблизости на улице, а супруг строгал доску для пола во дворе. Протерев сонные глаза и поняв, что все это привиделось ей во сне, она вздохнула с облегчением. Ханна вышла на крыльцо двора.
–Доброе утро.
–Для кого доброе утро, а для кого добрый день. – старательно пыхтя под жарким летним солнцем, Данис полировал доску для пола, убирая неровности.
–Вы завтракали? – протерев еще сонные глаза, спросила Ханна.
–Мы все уже ели, не смотря на то, что ты как убитая спала. Мы не стали тебя будить, уж очень сладко ты спала, моя дорогая.
–Надо было меня разбудить, а то, черт знает, что мне сниться.
–Что, опять кошмары и видения?
–Ага. Даже вспоминать не хочется. А где Найля? – оглядываясь вокруг, спросила Ханна.
–Она в огороде за хлевом точит косы.
–Точит косы? Зачем? – лицо Ханны приняло испуганно-непонимающее выражение.
–Затем, что через час мы идем все вместе в поле косить сено для скота, которая у Найли, а теперь наше общее, имеется в количестве 2 коров и дающие свежее молоко, из чего можно сделать кефир, сливки, сметану, масло, творог на продажу и себе, если ты не заметила.
–Ничего себе, ты мне не говорил. Как я могла такое не заметить? – задумавшись, сама себе задала вопрос Ханна.
–Ты готовкой ужина занималась, когда коровы пришли с дневного кормления. Найля все сделала сама. Иди, поешь хоть что-нибудь, скоро нам в путь.
Когда Ханна направилась на уличный нужник, который находился за хлевом у забора, отдельно от остальных строений, она увидела Найлю, стоящую на другой стороне забора, спиной к ней. Четкими отточенными движениями Найля, держа левой рукой за середину обушка так, что косовище находилось у нее под мышкой, и, держа в правой руке брусок, проводила им по лезвию косы то от пятки до середины, то на всю длину от начала до конца, меняя стороны лезвия. Лезвие косы сверкало своим острием на лучах солнца. Одна коса, поставленная возле забора, готовая к применению, ждала своего момента, другая была в процессе приготовления в руках специалиста, а третья, еще стояла с тупым лезвием, которая имела желтый цвет ржавчины.
