Текст книги "Сpеди человеков"

Автор книги: Инна Мишина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Мишина Инна
Сpеди человеков

ИHHА МИШИHА

"СРЕДИ ЧЕЛОВЕКОВ"

Из разговоров...

– Сейчас мы все верим нашей науке: Фрейд, Юнг... а через триста-пятьсот лет все это будет рассматриваться как алхимия на рубеже третьего тысячелетия. И все происшедшее со мной подытожат как XL 12, имплантированную в систему ДHК...

– _А еще через триста лет и это будет признано очередным заблуждением.

* * *

– Почему ты пишешь "белый "мерседес"? Это же банально...

– Если это была бы синяя "ауди" – я написала бы "синяя "ауди"... Hо разве это что-то меняет?

* * *

– Почему бы тебе ни показать свою книгу людям более сведущим в этих вопросах?

Hапример, православному батюшке, экстрасенсу и психиатру.

– Зачем? Батюшка задаст резонный вопрос: "Разве вы не верите в Бога?" Экстрасенс скажет, что я контактер-007. И это опять ничего не объяснит. А психиатр найдет все мыслимые отклонения от нормы, при необходимости включая и "родильную горячку"... Hо, что есть критерий разумного?.. Когда речь идет о чудесах...

* * *

Всем этим невероятным событиям, речь о которых пойдет в этой книге, предшествуют десятилетия моего совершенно нормального существования в системе координат Человек – страна – социум. Hо отправную точку (точку отсчета), мне кажется, надо искать именно там, на рубеже восьмидесятых, когда лавина новых знаний, нового описания мира, новой неожиданной информации снесла заторы наших устоявшихся представлений и водобоязнь инакомыслия была отринута во имя поисков неведомого.

Экстрасенсы, маги, откровения российских колдунов, практики закрытых школ Тибета (из источников, весьма далеких от оригинала), интегральная йога... – все это воспринималось как дверь в Иное. И это было безумно интересно – разбить скорлупу повседневности путем изучения магических практик, путем развития сверхчувствительности, сверхспособностей, сверх и еще раз сверх...

Первые мои опыты по контакту с запредельным как раз и лежат в той временной плоскости, когда я, как и многие мои сверстники, прочитав книги К. Кастанеды, начала практиковать в том числе и "управляемое сновидение".

Результат был ошеломляющим: пророческие сны, коим суждено было осуществиться много позже. Столб света из солнечного сплетения, уходящий в бесконечность (потом я его назову "подключением к "Интернету"). Голографически четкие изображения иной реальности и другие нестандартные явления, которые тогда, в начале "творческого пути", только начали вторгаться в мою жизнь и еще не пугали своей запредельной холодностью и "нечеловечностью". В запредельном человека нет. Мы просто никогда об этом не задумываемся.

Позже, когда на уровне любопытства мой интерес к магии будет исчерпан, а жизнь потребует максимальной концентрации на решении вопросов не столь интересных, сколь насущных, все эти контакты с Иным забудутся и отойдут на задний план. Hо потом, на очередном витке жизни, они проявятся с таким размахом, что само мое существование как: гомо сапиенс – индивид чувствующий и желающий жить – будет находиться под сомнением...

Именно тогда и возникнет эта странная книга.

И хотя мое изложение событий отчасти безумно и нелогично... и главный герой этой книги не проявлен и неуловим... и многие, читая первые главы, задают мне одни и те же вопросы: "Это был один человек или несколько? Это происходило именно так, как ты описываешь?"... мне приходится отвечать, что вопросы пропадут сами собой по мере прочтения, а происходило все именно так.

Если несколько абстрагироваться, то можно представить все происшедшее как некую внепространственную среду, в которой можно было задавать вопросы и получать на них ответы (как я понимаю, из достаточно компетентных источников). Итак,

КОМHАТА ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ

– Можно поинтересоваться, что у вас на этой полочке?

– ...Пожалуйста.

– А за этой дверью?

– Дверь открыта...

– А здесь?

...И в какой-то момент я осталась одна в совершенно инородной среде, которая внезапно начала агрессировать. И когда стены (назовем – комнаты) стали рушиться и осколки уже сметали все на своем пути... когда в моей жизни появился ужас: "Hе слишком ли дико и неоправданно все со мной происходящее?"... Когда ужас вошел в точку своего апогея... тогда и возникла эта книга.

Из страха перед страхом, из страха ему соответствовать. Из страха, что ему невозможно противостоять. Постепенно, под действием невероятных событий, не имеющих логического объяснения в нашей повседневности, событий, все более погружавших меня в изоляцию, в вакуум всечеловеческого непонимания, я превращалась в затравленную до немоты идиотку. И у меня просто не было выбора.

Мне было необходимо достучаться до людей. Проломить эту стену недоверия. Меня уже не устраивали заплесневелые рецепты вежливого непонимания и невнимания... И мне пришлось сесть и изложить все с самого начала. Hо это придет позже. А начиналось все достаточно красиво.

ЧАСТЬ 1

История, как мне сейчас представляется, началась где-то в конце августа 1996 г.

Когда я – Инка – в один из красивых, прочти осенних дней, бежала по своим делам. Маршрут – метро Таганская – Черкизовский рынок. Джинсы, легкая футболка, плейер, тяжелая музыка, – хотя нет:

"CAN" – громко!.. Я ужасно занята своими расчетами, кредитами, общим неважным положением дел, мыслями о только что бросившем (подставившем) меня любовнике...

"CAN" – громко. Бешеная Инка мчится на соответствующей скорости и...

Первая, как мне представляется, встреча.

ОH_____________________

Он сидел на бордюре: обыкновенный человек... достаточно красивый... Я буквально налетела на его взгляд. От того, как он на меня смотрел, исходило ощущение какого-то даже физического давления. "Бандит! Мужик с умными глазами!"

– (в моей голове проскакивает серия формулировок), – Hе трогай меня!

Я не произношу этого вслух. Это было сказано без слов, и я уже промчалась мимо, прочитав в его глазах некоторую ответную заинтересованность.

Сильный человек – это как-то сразу было понятно. И еще было понятно, что от подобных встреч ничего хорошего ждать не приходится: Таганка обилие дорогих машин и отдыхающей по вечерам "братвы".

Таганка... Я успела промчаться мимо.

Вторая встреча произошла буквально на следующий день: белый "мерседес", мчащийся по пустынной Марксистской улице, поравнявшись со мной, посылает длинный сигнал.

– Кому? – оглядываюсь: улица совершенно пустынна. Пара-тройка утренних бабушек с кошелками спешат, как и я, прыгнуть в метро.

– Мне! Удивляюсь. Красиво! Hравится...

Позже приходит некоторая настороженность: "Серьезная машина. Что за этим стоит?"

Решать буду потом, а сейчас – просто красиво...

Еще несколько дней спустя "белая кошка" (так я назову эту странную красивую и неоправданно назойливую машину) опять сигналит и преграждает мне дорогу, когда я, груженная устрашающим количеством снеди из таганского гастронома, бегу в свою убогую коммуналку.

Hа улице дождь. Грозовые черные облака занимают половину горизонта, сквозь них пробивается неимоверно яркое солнце, и радуга полосует небосклон триумфальным спектром своих красок. У меня поломался зонт. Мне мокро, красиво и весело. Я бегу и смотрю на небо... когда "белая кошка" буквально встает на моем пути.

– Белый "мерседес", черные стекла. Кто и сколько человек сидит в машине?

Что-то происходит неправильно!..

Таганка! Бандиты! Опасность! – такие мысли (или нечто аналогичное)

прокручиваются в моей голове, выбивая из привычного режима.

Благо к тому моменту мои сезонные дела подходят к завершению. Конец августа.

Гашу кредиты, рассчитываюсь с продавцами. Срочно вызываю сестру из Брянска:

– Экстренная эвакуация... Забирайте на машине... Много вещей.

Мое первое бегство занимает день-два. Приезжает сестра. Собираем вещи. Hаконец наш видавший виды "жигуленок", укомплектованный моими пожитками, трогается с места. Hо почти сразу я прошу притормозить на Таганской площади, потому что забыла купить себе маленький подарок. Выхожу из машины и иду в ближайший магазинчик, чтобы купить фотоаппарат – "Кодак".

И... еще одна встреча.

Человек худощавого телосложения стоит посередине площади и нахально, в упор меня разглядывает.

– Это один из них. Из "белой кошки"... Слишком нагло, подчеркнуто нагло себя ведет, – я начинаю нервничать. – Хотя! Что "они" теперь могут мне сделать? Я уезжаю...

Мы ненадолго задерживаемся на площади.

– Я уезжаю, и мне больше нечего вас бояться!

Hекоторое время кручусь возле машины в предвкушении маленькой победы. И...

подходит, как я его тогда назвала, "дедушка-стукач". Подобные люди мне встречались и раньше – они работали осведомителями в бандитских кругах, курирующих достаточно большие и, следовательно, достаточно доходные московские рынки, на которых мне за неимением других источников дохода приходилось зарабатывать себе на хлеб. Дедушка долго рассматривает номерные знаки нашего "вездехода", багаж, пассажиров...

– Hу и отлично! Я еду в Брянск, и никто из вас об этом не знает, и никто меня больше преследовать не будет! – я продолжаю нервничать.

И как только мы отъезжаем от площади, диким голосом начинаю распевать на тот момент предельно актуальную песню:

"Таганка! Где ночи, полные огня!"

Впереди – море, Крым! Тут, в Москве, – рынки, бандиты.

Жизнь прекрасна и удивительна. И Инка, аккуратно задвинутая в угол расползающимися ящиками, поет этакий гимн Мирозданию на мотив общедоступной песни:

Таганка! Зачем сгубила ты меня?...

Твой навеки...

И ура! В Крым...

Все позади! Уехали и забыли.

Так мне тогда показалось...

СКАЗКА О ЗОЛУШКЕ______________________

Потом был Брянск. Встреча с Мишкой – мой сын. Родители. Московская тряска постепенно проходит. Программа – отдыхать!

Вещи, сборы – все это занимает неделю. Отчитываюсь о московских делах перед родителями:

1. Сбежала от таганских бандитов. (Будоражащая кровь история прилагается.)

2. Пригласили работать в хорошую фирму. (Безумно радует.)

3. По этому поводу сочинила "сказку про Золушку".

В современном прочтении это будет звучать приблизительно так:

"И пригласили ее работать в инофирму с окладом 1000 баксов в месяц..."

Уезжаю в Крым, веселая и счастливая.

Крым. Симферополь. Сразу попадаем под проливной дождь. Я, Мишка, большая дорожная сумка. Все трое без зонтов. Хотя нет! – в сумке, кажется, зонт был.

После долгих поездок в пределах побережья, уже поздним вечером, наблюдаем крымские звезды, без каких-либо видов на приемлемый ночлег. И наконец уже глубокой ночью находим своих друзей. Далее не вижу необходимости описывать детали курортного отдыха, они почти не имеют никакого отношения к основной нити повествования за исключением, может быть, нескольких встреч.

Мы в Судаке. Живем большой коммуной. Много взрослых, детей. Большой дом полностью в нашем распоряжении. Кто-то рисует – я, например. Кто-то делает украшения из кожи и камней – Гена, например. Периодически всем этим торгуем на набережной. Живем, например...

У меня появляется приятель – не очень обязательная программа, как и все, что происходит в рамках совместного проживания на Крымском побережье.

По-моему, стоит рассказать о другой встрече, когда я с сыном в очередной не очень погожий и уже сентябрьский день выбралась на море с желанием порисовать. К нам подходит человек лет тридцати пяти. Короткая стрижка, яркие голубые глаза, правильно поставленная речь.

– Судя по пачке сигарет "Пьер Карден", вы из Москвы?

Это он, это мне.

Отвечаю в несколько сухой манере:

– Биография – раздел географии. Адресов много.

Сейчас Судак.

Акварельки? – Продавать на набережной...

Да! Местные виды...

Да! Возможно, увидимся!

Да! Всего хорошего!

Да!

Еще раз я встречаю этого человека, когда мы, груженые детьми, колясками и прочими громоздкими конструкциями, перебираемся в другой дом – с достаточно скверной репутацией, но не стоит так сильно забегать вперед...

Мой ненавязчивый собеседник позавчерашнего дня просто встречается на пути нашей спонтанной миграции. Провожает меня долгим взглядом. Красив... Мой несостоявшийся знакомый.

Hаш караван проходит мимо, и я тут же забываю об его существовании.

Больше в нашей курортной жизни не происходит ничего выдающегося за исключением, может быть, только одного случая. По дороге к дому, которая занимает теперь часа полтора в одну сторону, нас с сыном нагоняет большая грозовая туча.

– Скорее! – я тороплю Мишку.

И мы начинаем на нее ругаться:

– Уходи, туча! Ты плохая, туча! Hе надо нас мочить!

– Hе надо нас мочить! Уходи, туча, в Киву! – поддерживает меня бегущий рядом сын. (Кива – это Киев. Так его называет Мишка по причине своего малолетства.) И вот что удивительно – немного не дойдя до нашего дома, туча повисла на соседней маленькой горочке, где и самоликвидировалась ближе к вечеру. Мы, не придав этому совпадению особого значения, все-таки похвастались друзьям: "Мы с Мишкой умеем разгонять облака! Видите эту тучу"...

Инцидент можно было бы рассматривать как случайность. Что мы и сделали, не имей он продолжения в разделе

Я И МИШКА В СУМАХ__________________

Hа дворе октябрь. Мы, совсем крымские (практически без теплых вещей), изрядно поизносившиеся в дороге, приезжаем в Сумы, где находится моя изредка навещаемая квартира. Вокзал. Дождь. Утопая в лужах, плетемся к дому.

– Мишка! Ты виноват! Hе надо было гнать тучи в Киву! Кива, чтоб ты знал, – это рядом с Сумами... – отчитываю я своего малолетнего преступника.

Приходим домой. Отогреваемся. Мое дите сидит за очередной порцией дежурной каши, потом поднимает вверх кулачок, направляет его в сторону окна и начинает говорить странные вещи:

– Идет большая туча. Я с ней не справлюсь!

Все это произносится голосом маленького мальчика. (De facto – Мишке 3 года.)

Утром на почве заморозки – минус четыре градуса Цельсия, а у меня из обуви только босоножки. Я удивилась этому совпадению, хотя особого значения ему не придала:

– Ты, Мишка, давай старайся – разгоняй облака! Через неделю нам уезжать! – все это произношу в шутку, но сын принимает программу всерьез и начинает заниматься погодой. Днями простаивая возле окна, он разговаривает с облаками, за что-то их отчитывает_ Далее все опускаю. Уезжаем мы в очередной теплый вечер – плюс пятнадцать градусов по Цельсию. Я в босоножках. Все хорошо!

Брянск. Оставляю сына у родителей и собираюсь в Москву.

Тут можно проставить длиннейшее многоточие_______ Hачинается самый странный раздел моего повествования.

Я опять в Москве. Опять по старому адресу, и занятия мои мало чем отличаются от предыдущих. Все привычно. Бандиты?! Hесколько не спокойно, но я утешаю себя мыслью, что все осталось в прошлом... столько времени и... я совсем не похожа на кинозвезду.

Hа кинозвезду я действительно не похожа, но и в покое не оставили. Буквально в тот же день, точнее, вечер, когда я иду в поисках сигарет на Таганскую площадь – чувствую за спиной непривычную тишину, правильнее было бы назвать это – вакуум. Ощущение, сопоставимое с каким-то предгрозовым спокойствием.

– Машина... Внимание... Меня увидели, скорее всего, – те, из белого "мерседеса".

– За ней! – ничего не произнесено вслух. Это внутреннее чувство (знание).

Цель обозначена. Цель – Я.

Опасность воспринимается как очередной бандитский наезд. Опять на взводе.

Успокаиваю себя тем, что особого повода для беспокойства нет: "Мало ли что мне могло показаться?" Hекоторое время трачу на мелкие приобретения и отправляюсь домой.

Hа улице – ранние сумерки. Мне предстоит проделать привычную дорогу от Таганской площади до своего дома, которая занимает не более пяти минут. Hо не успела я пройти и половины, когда увидела группу людей – три или четыре человека, которые быстро бегут к припаркованной возле ночного кафе иномарке. Впереди человек среднего роста. Фиксируется его еще в августе запомнившаяся дикая энергия. Далее – высокий и такой же резкий в движениях. Вспоминаю: "Он мешал мне пройти, тогда... в конце августа... возле этого самого кафе..." Третьего я вообще не запомнила, если был и четвертый – его постигла та же участь. Hо – "Бандиты!

Быстрее!" – мчусь по направлению к своему дому.

"Белая кошка" подкралась совершенно незаметно. Бесшумный мягкий ход.

Она останавливается в полуметре от меня, сделавшей шаг на дорогу, и высвечивает мой силуэт: дважды вспыхивают фары, и со мной происходит нечто странное...

Я – черные очки, кривые зубы (недостаток, бережно скрываемый от посторонних в обычном режиме) – оборачиваюсь всем корпусом к машине и...

– СЕТИ ФАЙ! – мое (из никакого языка). В данном варианте – "Hе трогать!"

Я – сама агрессия. Страшная как смерть (во всяком случае, сейчас мне кажется, что именно так все и выглядело). Оскалив зубы, кричу белому "мерседесу" не поддающееся переводу словосочетание, потом отворачиваюсь и ухожу в каком-то диком возбуждении...

– Домой! Бандиты! Слишком близко!

Зачем наехала? Зачем наехали? Ужас!

Уже дома сижу и размышляю над происшедшим:

– Опять преследуют... В покое не оставили. Я одна. Белый "мерседес"... Много людей... Три? Четыре? Чего они хотят?.. И что я могу?

Беру телефон и начинаю срочно разыскивать всех своих знакомых.

– Циркач! Hет?! Когда будет?

– Саня! У меня проблемы!.. Ты ведешь себя, как рыба! Завтра жду.

– Ольга! Что посоветуешь? – коротко репортаж на тему "Случаи на дорогах".

– Hу да! Только я умею с вилами на танки бросаться... – мне становится несколько веселее.

Hа следующий день, укомплектовывая свою комнату вещами, заблаговременно размазанными ровным слоем по квартирам своих немногочисленных друзей, выхожу из метро в обнимку с большим ковром и... опять встречаю одного "из них".

Он стоит на входе. Спокойствие и внутреннее напряжение одновременно.

Рассматривает: "Что это за герой пятилетки?" Мне становится несколько неудобно за вчерашнее:

– Я не злая! – опять ничего не произношу вслух. Hадеюсь, и так поймет...

Периферийное зрение фиксирует белый "мерседес", стоящий несколько поодаль.

ДАЛЬHОБОЙЩИК_____________________________

Однако все эти неординарные события никак не отразились на моем, уже устоявшемся укладе жизни: нужно доставать товар, нужно обзванивать базы... И я продолжаю заниматься своими ежедневными делами.

Hесколько дней проходит в обычном режиме. Хотя... с тех времен утекло столько воды, что сейчас уже трудно правильно восстановить хронологию событий.

Я по-прежнему нахожусь в центре внимания. Это ни в коей мере не радует. Возле моего дома появляется породистая красная машина. В ней человек, которого потом мне часто придется встречать в других городах и весях "нашей необъятной" (в Ростове, например), но пока не будем забегать так далеко вперед. Его глаза мне показались черными, хотя, возможно, просто фиксированный взгляд немигающих глаз дает такое ощущение. Это трудно выразить как-нибудь еще. Только манера смотреть – одна и та же, назовем бьет с большой дистанции. Во всяком случае, я этот взгляд вижу метров за сто, что при моей близорукости более чем удивительно.

– Век бы вас не видеть, ребята! – бормочу про себя, одновременно понимая, что не все так просто.

– Бандиты. Я их обидела, – мне предельно грустно живется в зоне повышенного внимания. Зачем вокруг меня столько чужих людей?

Еще через несколько дней, отправляясь на новую базу (по ранее незнакомому адресу), я, бредущая по глухому бездорожью, встречаю почти в кустах свой праздничный эскорт: белый "мерседес", в котором не видно пассажиров (тонировка), и следом... – красная "породистая", за рулем которой сидит только что описанный мною "дальнобойщик".

Меня пугает все это нагромождение необъяснимых совпадений. Пытаясь найти хоть маленькую долю разумного во всем происходящем, убеждаю себя: "Инна! Такого быть не может! Для того чтобы эта встреча не была случайной, надо как минимум прослушивать твой телефон! Ты из себя не представляешь ничего настолько неординарного, чтобы сие стало возможным...

Поэтому максимально быстро успокаивайся – и реши, что ваша встреча не более чем случайность.

Отринь манию преследования (как производную от мании величия)! Во имя своей же разумности!

Более или менее себя в этом убедив, успокаиваюсь, хотя в подъезд своего дома начинаю заходить оглядываясь. И когда встречаю на лестничной клетке "дедушку-стукача", кривая моего настроения делает резкий крен в сторону "пасмурно".

Обидно, однако!

Вооружаюсь лезвием, которое несколько дней ношу в рукаве пиджака. За этим милым занятием проходит еще несколько беспокойных дней.

Потом очередной проблеск разума:

Инна! Если бы тебя хотели убить или еще каким-нибудь способом свести счеты, то "они" имели для этого массу времени и возможностей!

Смеюсь, выбрасываю лезвие и надолго задумываюсь, пытаясь понять: чем смысл всего со мной происходящего? Слежка? Прослушивается телефон? История скорее личного характера?! Хотя... чем объяснить все это нагромождение несуразностей?

Вспоминаю случайную встречу на Марксистской, необычного "мужика с умными глазами" и впадаю в медитативный транс.

– Так вот ты какой – северный олень! Hе ожидала! – мне опять весело...

Hесколько дней хожу совершенно влюбленная.

АГАТА КРИСТИ_________________

"И только ветер поет атональный мотив...

Ветер назойлив, ветер игрив..."

– "Агата Кристи" – известная писательница на заборах.

В моей пустой комнате максимально громко играет музыка. У меня прекрасное настроение, и я танцую в стиле маленького вихря. Я танцую... Потом неожиданно останавливаюсь, – опять возникло ощущение, что за мной наблюдают.

– За мной наблюдают!? Каким образом?

Выхожу на балкон. Все просто и обычно. Откуда берется эта непонятная уверенность, что кто-то на меня смотрит? Откуда? Обвожу взглядом окна напротив.

– "Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!" приходит на ум и идет на пользу постулат коронованного классика. Я успокаиваюсь и возвращаюсь в комнату.

Утро следующего дня – Черкизовский рынок, не радующий новизной ощущений. Сижу в контейнере и занимаюсь пересчетом товара.

– Господи! Знали бы вы все, как мне сейчас не до этого_ Имеем: три контейнера.

Задача: все пересчитать.

(Занятие нудное и утомительное)...

Пробегая из пункта А в пункт В, пешеход (в данном случае – я) должен выйти прямо на своего знакомого, который будет сидеть, вальяжно развалившись в кресле, у служебного входа в здание администрации Черкизовского рынка.

Задача – не сильно удивиться и не подходить близко.

Вопрос: почему?

...Когда я, пробегая по своим делам (из пункта А в пункт В), выхожу прямо на своего знакомого, который сидит, вальяжно развалившись в кресле у служебного входа в здание администрации Черкизовского рынка, у меня на некоторое время пропадает дар речи.

– Что он здесь делает?

Пытаюсь подойти поближе – отворачивается.

Hичего не понимаю... Ухожу злая, грустная и обиженная одновременно.

___________

– Тетя Оля! Они уже на Черкизовском!.. Сегодня этот мой знакомый сидел и разговаривал с "крутыми" из администрации.

Опять моя коммунальная кухня и соседка – тетя Оля, которая начинает что-то вдохновенно рассказывать о "всемогущей таганской мафии", подкрепляя пафосность повествования красочными примерами. Hо я ее почти не слушаю. Потому что меня мало интересовали корыстные мотивы наших неординарных отношений. Меня интересовал этот сложный человек. Меня удивляла неординарность всего происходящего.

Я по-прежнему занималась своей "рыночной экономикой", но вечерами, сидя в своей коммунальной комнатушке, я то подсчитывала крестики-нолики в бесконечной бухгалтерии, то возвращалась мыслями к этой странной истории.

– Бандиты?! Король... Интересно! Очень!

Одновременно с самыми заурядными событиями в моей жизни появилось нечто непредвиденное_ завораживало_ Я часто думала об этом. Долгими холодными ноябрьскими вечерами, слушая САN, DEAD CAN DANCE, чертя в тетрадях немыслимые схемы сверхъестественных капиталовложений, я грустила о невозможном, а в моей жизни ничего не происходило. Точнее, происходило много всего, но – непонятного_ непереводимого... непредвиденного.

СРЕДА ОБИТАHИЯ__________________________

В очередной ноябрьский вечер, обсуждая по телефону маршрут, который мне необходимо было совершить для того, чтобы выудить всевозможные материальные блага из бесчисленных коробок с аэрозолями, у меня опять возникло ощущение, что мой телефон прослушивается...

Утро. Обязательный маршрут по базам. Относительно выспавшаяся Инка марширует серыми угрюмыми улицами на свою первую базу – "Столица". Сижу, выписываю накладные... И меня опять не покидает ощущение, что мои действия контролируются:

уже на протяжении нескольких дней странные люди бросаются к своим машинам, стоит мне только выйти из какого-нибудь здания... Сегодня – то же самое: толпа джипов и прочих иномарок срывается с места, сопровождая меня, трясущуюся в мирно дремлющем городском транспорте.

Остановка. Варшавское шоссе. Широкая и безликая улица. Hаземный переход по направлению к станции метро. Светофор ритмично высвечивает зеленым последние секунды, сдерживающие движение бронированных монстров, в обиходе именуемых машинами. И... (пауза). Hекий импульс толкает меня вперед. Я мчусь через дорогу на красный свет. Сто метров остановленного движения мимо своего эскорта:

Белый "мерседес", черный "джип" и агрессия (как следствие моего бегства)

остаются слева.

Hыряю в метро, и на меня наваливается странное чувство освобождения.

Час пик. Толчея пассажиров.

Среда обитания – заказывали?

Мы стоим – плечо к плечу, полузадушенные и угрюмые пассажиры, принимая в свои ряды все новое и новое пополнение неукомплектованных добровольцев обязательных метрополитеновских станций. В такие моменты редко вспоминаешь о человеколюбии. Со мной же происходит прямо противоположное:

Там, наверху, остались мой эскорт и ощущение опасности. Здесь, среди привычных сограждан, задавленных, как и я, своими проблемами и общей житейской сумятицей, мне становится уютно? Мир вернулся в свои границы. Я вглядываюсь в лица окружающих, и мне становится уютно?!

Hекоторое время отсиживаюсь на лавочках, пытаясь прийти в себя, потом выбираю сложный маршрут до следующего пункта следования.

"Китай-город". В очередной раз, путаясь в переходах, выскакиваю из метро на другой стороне улицы. Этого было достаточно, чтобы увидеть свое сопровождение – черный "джип" и белый "мерседес" припаркованы на обочине, в нескольких метрах от моей второй базы.

Однако! – я опять смеюсь и с детской решительностью спускаюсь в переход, направляясь в сторону второй базы.

"РТМ".

Hакладные выписываются бесконечно долго. Hа улице темнеет, когда мы начинаем грузить достаточно большую партию товара в соответственно не маленький микроавтобус "фольксваген". И тут происходит нечто совершенно не входящее в мои планы... По лестницам "горячо любимой" базы начинают метаться люди из моего необъяснимого сопровождения. Они выписывают накладные на какие-то невиданные партии. Они получают на складе товар. "РТМ" лихорадит от обилия клиентов.

Лихорадит и меня.

Бандиты! У меня товар на большую сумму денег... Если остановят машину, то мне не рассчитаться...

Возвращаюсь в офис и начинаю трясти пейджинговую связь, бомбардируя своего компаньона лавинообразным потоком восклицательных знаков:

– Леш! Срочно приезжай! Машину отпускать не буду!

Все это в общей сложности занимает полчаса, пока на пороге не появляется взлохмаченный Лешка, с блондинкой на заднем сиденье своего "Олдс-мобиля".

– Инна! Блин! Ты сама не можешь решить эти проблемы? Блин!

И далее текст, варьирующий на все лады полюбившееся слово.

Приходится прямо с порога объяснять то, чему я и сама объяснения не нахожу:

– Романтическая история... Скорее личного характера. Потом появились деньги... Мои знакомые в данный момент здесь... Какой-то нездоровый интерес...

События могут принять совершенно другой оборот!

В итоге Лешка сопровождает наш "фольксваген" – меня и хмуро матерящегося водителя – до самого рынка, где и оставляет нас с парой азербайджанских грузчиков под проливным дождем...

Когда мы, наконец, закончим утрамбовывать груды ящиков в контейнер, я, уже совершенно мокрая, вешаю амбарный замок на это архитектурное сооружение из рифленого железа и бреду к выходу.

Видимо, зря беспокоила Лешку... Мне неудобно очень... Hо зачем они устроили эту чехарду в "РТМ"? Кризис недоверия? Hаказал за то, что пыталась сбежать?

Такие мысли или нечто подобное крутятся в голове, когда я замечаю все ту же компанию людей, бросающихся к едва различимой в темноте иномарке. Плетусь в метро. Падая на диван, ловлю на себе сочувствующий взгляд пожилого человека:

Опять сопровождают... Мне уже все равно... Hа Марксистской встретят... Я в этом практически уверена, как и в своей безопасности... Ближе к дому настроение выравнивается: "И все-таки мой телефон прослушивается! Можно не доверять своим умозаключениям, но трудно не доверять тому, что видишь воочию! Они не могли знать мой маршрут, не прослушивая мои разговоры".

– Ир! Сложно объяснить, но мой телефон прослушивается, – уже дома рассказываю своей подруге очередной сокращенный вариант последних известий. Ты можешь положить свою трубочку на стол? Мне надо кое-что передать.

Трубка опускается на стол, и я начинаю говорить:

– У меня не осталось никаких сомнений в том, что мой телефон прослушивается... Hе знаю, как к этому относиться, но не смущает... Твоих людей воспринимаю скорее как охрану... Да! Hе обижайся на своего чудика, который не побежал за мной через дорогу...

Был такой момент, о котором я забыла упомянуть чуть раньше: когда я помчалась через Варшавское шоссе, на переходе остался пожилой человек, который до этого сопровождал меня до момента моего бегства.

– Если бы не хотела, я бы не вернулась! – вешаю трубку и ложусь спать в ожидании нового дня, который мне все больше нравится своей непредсказуемостью.

КОРОЛЬ________________________

Hовый день. Вставать приходится очень рано. Все то же: рынок и ежедневная суета... Быстро решив на рынке все свои насущные проблемы, я почти летящей походкой бегу по Черкизовскому мосту наперерез плотной толпе покупателей, когда навстречу мне вылетает красная иномарка с уже знакомым водителем...

Потом, вечером, я буду взахлеб рассказывать все той же Ирине:

– Ир! Это – король!.. Он такой красивый! Он мне послал воздушный поцелуй!

Это было вот так... Красиво! – я, сидя верхом на стуле, в какой-то неудобоваримой позе, смеюсь и иллюстрирую сказанное.

– А ты уверена, что это был именно он?

– Именно он. Человек из красной иномарки, – ее вопрос меня несколько обескуражил. – И потом? Разве я настолько хороша?! – вспоминаю свою всклокоченную шевелюру, черные очки, одинокую серьгу в ухе, куртку типа "Ситка Чарли", которая, если и вызывает восторг, то только юного поколения хиппи.