Текст книги "Соловьи не поют зимой (СИ)"
Автор книги: Инна Ласточка
Соавторы: Марина Кравцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Глава 8
Инчэн уснул под утро полностью счастливым, а через несколько часов проснулся снова, чтобы поцеловать лучики солнца на лице Нади, на её губах, на её ресницах.
Их утренняя любовь, в отличие от ночной, была наполнена глубокой нежностью, бережным и медленным наслаждением друг другом. Они тонули в ней, растворялись и обретали себя.
Но Инчэну следовало помнить главное правило – отдаваясь счастью, нельзя забывать об осторожности. А он забыл.
Слабый запах чьего-то присутствия, уже ускользающий, исчезающий в плетениях нитей мироздания, донёсся до него далеко не сразу. Только когда Надя выскользнула из кровати, он вдруг понял, что совершил ошибку – упустил из виду имуги. Яо был прав…
А Надя чувствовала себя так, словно посреди зимы в один миг расцвела благоуханная, упоительная весна. Не оставляло ощущение тихого восторга – она всей душой осознала себя женщиной-птицей, рождённой, чтобы петь всему миру – и ему, единственному. Потому что в эти минуты Инчэн, заполнив собой всё вокруг, и был для неё миром.
Соловушка трепетала, читая такую же сильную любовь в раскосых чёрных глазах, и безусловно верила этой любви.
Она издала лёгкий смешок, вдруг представив себе великолепного мощного дракона – и крошечного соловья, уютно устроившегося у него на носу. Но в человеческом облике они были такой гармоничной парой…
Если бы можно было целый день не вылезать из кровати, вновь и вновь гладить прекрасное сильное тело, прижиматься к нему, целовать красиво очерченные губы… принимать нежность и ласку – и отдавать… Не получится, увы. Но что ж из того? – они же теперь вместе!
Потершись щекой о плечо Инчэна, Надя неохотно поднялась, кинула взгляд на своё платье… и смутная тревога шевельнулась под переполнявшим её фейерверком ярких чувств. Девушка рассеянно запустила пальцы правой руки в завитки растрёпанных длинных волос, пытаясь понять, что же не так… А левая словно по наитию коснулась груди… нежной белой груди, на которой розовели следы поцелуев, и в сердце что-то резко оборвалось – кулон!
Инчэн раздевал её вчера – так бережно, словно видел насквозь и ощущал её волнение и трепет… и разве не он снял с неё талисман, о сути которого влюблённая Соловушка и думать забыла?
– Инчэн… – чувствуя, как подрагивает голос, спросила Надя. – Вчера… на мне было голубое украшение на серебряной цепочке. Ты не знаешь, где оно?
Смутное предчувствие коснулось сердца дракона в этот миг. Он взглянул на Надю, затем бросил взгляд на одежду и снова посмотрел на Соловушку. Осознание пришло мгновенно, пронзило молнией, связывая воедино смутное беспокойство, след чужого присутствия и пропажу украшения. Чтобы убедиться, что кулон действительно исчез, Инчэн без прежней осторожности использовал силу – кулона не было, зато его принадлежность и связь с тем, что он искал, проявились так очевидно, что это по-настоящему напугало. Нет. Только не имуги! Им не должен достаться артефакт!
Нужно было срочно действовать, но сказать Наде правду Инчэн не мог, только не сейчас… Поэтому сочинил на ходу выдумку, изменив истину настолько, чтобы это не отвлекло от главного.
– Это моя вина. Моя личная жемчужина выбрала тебя, и я не уследил, хотя должен был… Дело в том, – он посмотрел прямо в глаза Нади, – что я прибыл сюда, чтобы защитить драконью жемчужину своего предка, которая охраняет твой город. На неё охотится весь мир, даже некоторые смертные, охотники за сокровищами. Но я не знал, что хранитель – ты… – он вздохнул. – И не знал, что ты тоже наследница Великого Предка. Жемчужина не должна попасть в чужие руки. Я сохраню твою тайну и помогу чем смогу. – Инчэн покачал головой. – Прости. Чувства вскружили мне голову, я… я так люблю тебя, что забыл о долге, о себе, обо всём, и теперь готов исправить свою ошибку любой ценой, что бы ты ни решила.
– Я тоже люблю тебя, всей душой люблю! – воскликнула Соловушка. – Никого никогда ещё… ох, любовь затмила всё… да и выпила я больше, чем следовало… не стоило. Алкоголь коварен. Совсем позабыла о том, о чём мне никак нельзя забывать.
Драконья жемчужина Великого Предка… охраняет город. Надя пока ещё не совсем понимала, как связаны драконы и жемчужины, но это что-то очень важное. И Инчэн, оказывается, прибыл сюда не просто так… Она-то мучилась, что не может рассказать ему о своей миссии, а он и так почти всё знал! Море вопросов.
Надя начала перетряхивать одежду, осматривать всё вокруг. Хотя не хуже Инчэна понимала, что кулона в комнате уже нет… И вслух проговаривала крутящееся в мыслях:
– Байцзун, по свидетельству местной летописи, очень любил этот городок, полученный Ладомирой в приданое от отца, и многое для него сделал. Да, уходя, он вполне мог оставить защиту… но я никогда не думала, что моя жемчужина… то есть – артефакт… принадлежала дракону. Даже не подозревала, что мой предок – дракон! И про ваши жемчужины знаю лишь то, что они есть… Но ты сказал – прибыл сюда, чтобы защитить её. Почему? От кого? Кто так просто вошёл к нам в номер, забрал кулон… Нет, сначала другой вопрос – как этот кто-то вообще узнал, что моё украшение – ключ к тайнику в Соловьином крае? Ведь даже тебе я не сказала о том, что я хранитель!
Надя подошла к Инчэну, обняла его, тихонько поцеловала в грудь – она не хотела, чтобы дракон думал, что она в чём-то его винит или подозревает. Как бы плохо и стыдно перед матерью и прошлыми хранителями ни было сейчас, о ночи любви девушка не жалела. Вот только она совсем не представляла, что теперь делать…
Инчэн обнял её в ответ и погладил по голове, мысленно выдыхая. Он боялся, что потеряет Надю, что она обвинит его во всём. Но этого не случилось, и сердце наполнилось теплом.
– Мы всё исправим, всё исправим, – отпускать её не хотелось, и он просто щёлкнул пальцами, облачаясь в одежду с помощью магии. – Я знаю, что не вправе просить тебя, но теперь это наше общее дело. Мы должны пойти к твоему артефакту, если ещё не поздно. Мы должны остановить их… – Инчэн поцеловал Надю в макушку, а потом взял за плечи и чуть отстранил от себя. – Но ты права. Кое-что я должен объяснить прямо сейчас. Только… один момент, я оповещу Яо…
Инчэн раскрыл ладонь и подул на неё. В следующий миг с ладони вспорхнула маленькая золотистая бабочка и вылетела в окно. Он проследил за ней взглядом, затем сказал:
– Драконья жемчужина – это бессмертие дракона, его духовная сущность. Без неё он становится слабее, начинает стареть, как и многие существа в известных мирах. Забрать жемчужину силой – значит убить, но бывает так, что дракон сам отдаёт её. Тяжёлый процесс, если это желание вызвано необходимостью, и волшебный, если отдаёт жемчужину любимой женщине. Наши легенды ничего не говорят о жене Байцзуна, но если его жемчужина здесь – значит, он отдал её добровольно. Она обладает огромной силой, и вполне способна защитить целый город. Из-за этой силы на неё идёт охота, потому что во многих кланах других существ существуют легенды о драконьей жемчужине и о Великом Предке, добывшем её. Кто владеет жемчужиной небесного дракона – владеет миром, Надя. И горе тому миру, в котором она попала в недобрые руки. Нам противостоит очень сильный враг, вечный соперник драконов, имуги – чёрный змей, живущий за счёт чужих духовных сил. Мы должны остановить его… – он усмехнулся, – её. Если она так скоро смогла обвести меня вокруг пальца, значит, точно знает, как работает твой талисман. Веди меня к артефакту, я помогу.
– Да, конечно! Спасибо тебе…
Надя погладила Инчэна по щеке и нехотя отстранилась. Потом принялась торопливо одеваться, приводить себя в порядок.
– Чёрные змеи? – спросила девушка, поспешно расчёсывая волосы. – Это как аспиды? Такие огромные крылатые твари с птичьим клювом, непроглядно-чёрные. Убить их можно только огнём, а еще они боятся сырой земли. Но они не слишком-то разумны, и сильный колдун вполне может ими управлять – как шаманы в Сибири. Говорят, хотя аспиды родом с северных земель, когда-то давным-давно они прилетели на берега Волги, свили тут гнездо, натворили бед… Местные жители безумно их боялись. Но когда этим краем стали править Байцзун и Ладомира, аспиды исчезли. И никогда больше здесь не появлялись! Инчэн, это ведь жемчужина нашего предка защищала от них Соловьёвск и окрестные земли? И от другой нечисти и злых колдунов… И если теперь её нет на месте… Да, ты прав, скорее! Может, мы ещё успеем!
Надя была уже готова, она схватила Инчэна за руку и потянула за собой.
Они вышли на морозный воздух. Разгорающийся день принёс золотисто-белое солнце, море снежного блеска, ощущение продолжающегося праздника… Но Надя сразу же почувствовала – что-то не в порядке во всём, их окружающем. И ей нужно слиться со своим волшебством, чтобы увидеть – то есть превратиться в соловья.
– Инчэн, – тихо сказала девушка, – в Соловьиный край ведёт портал, и находится он в том доме, где жил наш предок с женой и детьми. Сейчас там музей… Но это на самом берегу Волги, обычно я летаю туда в птичьем облике. А ты же не можешь стать драконом на глазах у всех, чтобы быстрее добраться туда? Придётся вместо магии использовать такси…
– У всех свои способности, – Инчэн перехватил руку Нади и увёл её в сторону от людей, в тишину и тень под стены зданий. Там он сделал шаг назад и сказал «обращайся», а затем закрыл глаза. В этот миг всё его тело покрыла чешуя, лицо вытянулось, волосы подобрались наверх. Когда Инчэн открыл глаза снова, они сделались глубокого синего цвета с жёлтой длинной щёлочкой вместо зрачка. Он отошёл ещё на шаг, будто пошатнулся, но не упал, а неярко вспыхнул и обратился драконом. На стену соседнего здания легла огромная тень, но сам он перед Надей оказался не больше птички – маленький, извивающий серебристый дракончик, который при желании мог притвориться ледяной скульптурой – если бы кто-то их заметил.
«Теперь я могу говорить с тобой так», – почти нежно произнёс он, и его голос прозвучал прямо у Нади в голове.
Соловушка заворожённо наблюдала за этим невероятным обращением. Оно даже не испугало её, как могло бы, будь Надя обыкновенным человеком. Просто привело в восторг, даже заставив ненадолго забыть, зачем они вообще всё это делают. Любимый голос, прозвучавший в её разуме, побудил девушку радостно встрепенуться.
– Такой магии я ещё не встречала, – прошептала она. Потом раскинула руки в свободном порыве, словно желая превратить их в крылья – да так и случилось. Серебристый всполох растворил в себе девичью фигурку, и над местом, где она стояла, закружил соловей, чуть более крупный и светлый, чем его обычные собратья.
Надя подлетела к Инчэну – теперь перед ней был вполне приличный дракон даже больше её ростом, невероятно красивый. Она тоже мысленно попыталась передать ему: «Ты прекрасен!» И посмотрела с любопытством – удалось ли?
Соловушке казалось, что вокруг них двоих рассыпаются едва уловимые искры магии… и любви. Мир становился более ярким и чистым, когда на него смотрели почти чёрные круглые глаза волшебной птички – так было всегда. Вот только…
В магическом облике небосвод перед взглядом Нади был заслонен защитным куполом, нависающим над городом. Он всегда казался хрустальным, родниково-чистым, с яркими отсветами и разноцветными переливами… Но сейчас…
Птичка испуганно пискнула, а потом Надя попыталась мысленно передать дракону: «Инчэн, ты видишь купол? Кажется ли мне, что по нему проходят тёмные пятна?»
– «Я вижу больше, – так же мысленно ответил он. – Нужно спешить. Не знаю, какие существа живут за границей твоей защиты, но если она исчезнет, об артефакте узнают не только они. Город будет уничтожен».
В этот миг у них на глазах купол пошёл трещинами, тёмные пятна увеличились, и дракон, взглянув на птичку, сказал:
– «Веди! – потом, помедлив, тихо добавил: – Ты волшебная, словно соткана из духовной силы».
«Спасибо, Инчэн…»
И Соловушка, ничего больше не говоря, полетела в сторону реки.
Глава 9
Волга скрывала величавую синюю красоту под слоем заметённого снегом льда. Вот на её берегу показались деревянные дома на фоне сонного зимнего леса – памятники русского зодчества, более ранние, чем те, что заполняли старую часть Соловьёвска. Надя не выдержала, её голосок, звонко-серебристый даже через мысленную передачу, поведал дракону:
– «Смотри, это образчики так называемой „корабельной рези“. По Волге ходили суда, украшенные искусными плотниками, их труд высоко ценился. А резьба перешла в домовую архитектуру. Наш народ всегда любил сказочные и цветочные мотивы – изображал на фасадах и воротах птиц-сирин, русалок, львов с человеческими головами, чудесные растения… Инчэн, я не могу поверить, что всей этой красоте, всему, что мы все здесь так любим, теперь грозит опасность! Не укладывается ни в человеческом мозгу, ни в маленькой соловьиной головушке…»
Встретившая Надю и Инчэна удивительная коллекция изб – а иначе это нельзя было назвать – купалась в солнце и словно отражала его холодные зимние лучи в цветках ромашки и виноградных гроздьях, украшавших наличники. И здесь повсюду тоже были птички…
– «Посмотри, сколько соловьёв! – снова мысленно воскликнула Надя. – Это так называемая глухая резьба, несквозная. Она изысканная, сложная в исполнении. А вот и дом наших предков, Инчэн… А теперь лети прямо за мной, очень близко».
Птичка, а за ней и маленький дракон подлетели к бревенчатому трёхъярусному терему с шатровым верхом, такому светлому и солнечному, словно он и не простоял тут столетия… От прочих жилищ его отличали не только высота и величие, но и сохранившиеся элементы древнерусского стиля – дом был прекрасен. Инчэн мог ощущать исходящую от него добрую силу – здесь когда-то так счастливы были любящие друг друга великий дракон и его жена-соловушка…
Надя подлетела к маленькому застеклённому окошечку на самом верху, и стекло будто растворилось, пропуская её, а за ней и дракончика внутрь дома. Но оказались они вовсе не в помещении…
* * *
Инчэн с интересом слушал Надю, извиваясь маленькой змейкой. На такой облик ему приходилось затрачивать много сил и поспевать за Соловушкой едва удавалось. Однако в обители Вечной весны ситуация изменилась. Здесь, как и в краю Персиковых цветов, всё было наполнено духовной силой, сам воздух пропитан ей, а нити мироздания так плотно примыкали друг к другу, что между ними не удавалось пропустить даже тончайший волосок.
Особая зыбкая нежность поздней русской весны, готовой вот-вот перейти в летнее полнокровие, окружила парочку крылатых. Их дурманили запахи трав и цветов с царящим над всем ароматом сирени. Радовали глаз деревья в бело-розовом цветении, россыпи слишком ярко золотящихся одуванчиков… прячущиеся в траве капли ландышей, но не простые, а сияющие нежным светом… И соловьи! Соловьи повсюду. Звучные россыпи их песен вливались прямо в душу, просветляя и умиротворяя, но сердце обычного человека наверняка бы болезненно сжалось от избытка красоты…
А вот Надя не обращала внимания на песни собратьев. Она летела к своему гнёздышку. Инчэн же засмотрелся на окружающее и почти не заметил болезненного предчувствия, кольнувшего в грудь, а в следующий миг увидел Надю над гнездом, в котором… ничего не было. Защита города разрушалась, и даже здесь уже чувствовалось неумолимое приближение катастрофы.
Увидев гнездо, Соловушка обернулась девушкой, села прямо на траву, рассеянно сбросив зимнюю куртку, и закрыла лицо руками. Только сейчас она полностью осознала произошедшее. Соловьиное гнездо было пустым. Её кулон – ключ! – допустил до него чужака.
– Её нет, Инчэн! – в отчаянии прошептала Надя. – Жемчужины нет. Я не справилась. Я всё испортила. О Боже! Мама… – уже чуть слышно прозвучал её голос, – прости меня, пожалуйста…
Инчэн вернулся в человеческий облик, скинул пальто и использовал драконье зрение, чтобы найти и выцепить нить мироздания, связанную с имуги. Нить отметилась ярко-алым знаком – теперь не потеряется, теперь они найдут эту дрянь даже в преисподней!
А потом он вспомнил Надиного отца, людей на площади, счастливых и весёлых, детей… Инчэн не мог их бросить, не мог оставить всё так. Он самый сильный наследник текущего поколения драконов, он сможет справиться со всем. Иначе как на круге перерождения посмотрит родителям в глаза, как объяснит то, что что бросил на смерть целый город?
Со вздохом он подошёл к Наде, опустился рядом и приобнял её за плечи.
– Мы вернём твою жемчужину, сердце моё. Но сейчас, чтобы всё, что мы сделаем после, было не напрасно, нужно возвратить городу защиту. – Инчэн помолчал немного и приложил руку к груди. – Ты правда любишь меня? Чувствуешь родство наших душ? Ответь, пожалуйста, честно…
Надя посмотрела на него немного удивленно. В её глазах блестели слезы, но они горели самой чистой и искренней любовью.
– Я люблю тебя! – ответила она. – Я могу сомневаться во многом – в своем предназначении, в волшебстве, даже в спасении моей души… Но не сомневаюсь в одном – я тебя люблю. Больше жизни, и это не пустые слова… Наши души и правда слились… Я твоя, моя радость.
Сердце вздрогнуло под ладонью, жемчужина выбросила энергию, и та волной прошла по телу, на миг облекая его в серебристую чешую… а затем выпала. С такой болью, будто её вырезали из живой плоти… Но боль оказалась мимолётной – остались лишь дрожь и чувство пустоты внутри. Жемчужина выскользнула на ладонь. Маленькая, неприметная, сейчас она не представляла из себя ничего особенного.
Инчэн посмотрел Наде в глаза, улыбнулся и тут же кашлянул кровью – его золотое ядро и духовная сущность ответили естественной реакцией на такое извлечение. Струйка крови потекла по подбородку, но он не обратил на это внимания, лишь аккуратно положил жемчужину в гнездо и… окончательно разорвал ней связь. Его собственная духовная сила мгновенно заполнила пустующее в сердце место, а жемчужина у них на глазах обросла удивительной красоты кристаллами. Вспыхнула и выбросила в воздух пучок серебристой энергии, и та, пронзая пространство, врезалась в разрушающийся купол и стала очень быстро восстанавливать его.
Надя смотрела на всё это, прижав пальцы к губам. Того, что дракон ей рассказал, было достаточно, чтобы понять – что он сейчас сделал…
– Инчэн! – прошептала девушка. – Ты что же… отдал свою жемчужину? Как…
Она запнулась, сама не осознав толком, что хочет спросить. «Как ты на это решился?..» «Как ты теперь будешь?..» Наконец: «Как я могу тебе помочь?»
Но, не задав вопроса, Надя нежно вытерла алую струйку с подбородка Инчэна и глубоко поцеловала его. Ощущая привкус его крови, вкладывая в поцелуй всё, на что не хватило слов… А потом негромко произнесла:
– Я поняла… Пусть будет так. Глупо спрашивать – зачем ты это сделал. Ведь это ты. Просто знай – я вся твоя… и я с тобой.
Она приободрилась и добавила:
– И уже готова действовать! Что нам надо делать? Куда отправляться?
Её поцелуй горел на губах, и Инчэн нисколько не жалел, что отдал жемчужину. Стареть – не страшно, страшно нести с собой сожаление всю жизнь. Он снова показал Наде нити мироздания, подцепил две из них и сплёл вместе, а затем поставил ещё одну метку на третью, на которой уже сиял алый знак. Теперь Надя должна была видеть духовный след воровки и его собственный так же, как и он её.
– Я связал наши судьбы, – пояснил Инчэн. – Что бы ни случилось в пути, обратись к своим способностям и сможешь всегда найти путь ко мне. И ты теперь можешь видеть след нашей воровки, – он указал на светлый луч, видимый только взору бессмертных существ и полукровок. – Я отследил имуги. Если отправимся прямо сейчас, можем догнать её в ближайшие сутки. Мы последуем за ней и заберём то, что ей не принадлежит. Это вопрос не только нашей жизни и смерти, но целого мира. Моя жемчужина защитит город и твоего отца.
– Родной мой, спасибо, – Надя ласково погладила дракона по щеке. – Но с тобой правда всё будет хорошо? Сможешь прямо сейчас отправиться в путь? Подожди ещё чуть-чуть… не двигайся.
Она вновь обернулась соловьём, Инчэн увидел, что птичка блестит и серебрится, по ней проходят сполохи волшебного света. И Надя запела…
Это была не просто песня соловья – чистая живительная магия. Дивной красоты созвучия омывали душу Инчэна, как струи родника с живой водой, проникали в него и нежно гладили изнутри… Конечно же, Надя не могла заменить его жемчужину хрустальными горошинами своей песни, но она стремилась убрать отголоски боли, заполнить все пустоты, увеличить его силы… и наконец – отдать ему частицу себя, укрепляя созданную им связь.
Инчэн понял, что это сродни Песни очищения сердца, и сел в позу лотоса, чтобы потоки духовной силы распределялись равномерно. Вместе с тем его жемчужина оказалась окружённой волшебными светлячками. Они сияли, бросая отблески на прозрачные кристаллы, и Надя осознала, что её магия окутала защитой это новое сокровище, которое будет отныне храниться в ей гнёздышке. Как она поняла из слов возлюбленного, жемчужина молодого дракона не привлечёт столько внимания, как та, древняя, украденная, и все же… С пропажей кулона это место доступно теперь не только ей, Соловушке, и тем важнее, что она покрыла жемчужину не просто защитой – любовью.
Песня смолкла, и Надя снова стала девушкой.
– Единственное место, где я могу петь сейчас соловьем… – вздохнула она. – Я покидаю его с горечью, но и с восторгом от того, что ты сделал. И всё горит у меня внутри. Я готова лететь.
Инчэну стало немного грустно, когда дорогая его сердцу пташка перестала петь.
– Всё в порядке, и тебе спасибо, любовь моя. Твоя поддержка бесценна, – он поднялся на ноги. – Нам пора. Кстати, как высоко ты можешь летать?
– Повыше обычных соловьёв. Десять тысяч метров? Наверное, где-то так… Этого мало?
– Нужно взлететь над облаками, чтобы я смог принять полную форму. Таким маленьким, как я добирался сюда, мне долго не продержаться.
Он вновь проверил след и добавил:
– Воровка движется в сторону Китайской границы. Нельзя допустить, чтобы жемчужина попала в клан Имуги или к кому-то ещё. Раз ты готова… идем.
