Текст книги "Добрая сказка про Фею Мэю. Книга 3"

Автор книги: Инна Мальханова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Идти было трудно – приходилось карабкаться по громадным валунам, когда не удавалось их обойти, перепрыгивать через расщелины, огибать колонны. С каждым шагом открывались всё новые и новые, самые удивительные картины. Дети то и дело останавливались и разглядывали чудеса этого сказочного подземного царства.

Дойдя до центра зала, дети увидели на высоком каменном пьедестале знакомую сверкающую друзу горного хрусталя, из-под которой как сплошная юбка во все стороны стекал прозрачный круговой водопад. Вода из него попадала в каменный бассейн и затем куда-то исчезала, потому что бассейн так и не переполнялся. Но подойти ближе к гигантскому кристаллу, со всех сторон окружённому водой, оказалось, как и прежде, невозможно. Большой кристалл светился так, как будто кто-то подсвечивал его изнутри. Дети просто не могли оторвать глаз от этой волшебной картины.

Но сейчас Саня заметила кое-что, ускользнувшее от её внимания в прошлый раз: на самом верху кристалла стоял клепсидр, из которого вытекали тоненькие струйки воды. Хорошо, что Фея Мэя была очень начитанной девочкой, иначе она никогда бы не поняла, что же такое видит там наверху. Но из книг она знала, что клепсидр – это что-то вроде часов, которые изобрели древние люди. Он представляет собой большой красивый сосуд, заполненный водой. Вода вытекает из крохотных дырочек, и в зависимости от того, до какой дырочки уже опустится струя, люди знали, сколько прошло времени.

– А, может быть, чёрное яйцо как-то мистически связано с этим клепсидром? – подумала Фея Мэя.

Она нащупала в кармане свой волшебный камень и уже совсем собралась оставить его где-нибудь рядом с центральным фонтаном, но тут вдруг ей стало его жалко. Такая необыкновенная вещь, которой, наверное, нет ни у одного человека в мире, кроме неё, и вдруг вот так расстаться с ней навеки!

– Ладно, пусть пока полежит в кармане, а уж потом, перед самым уходом, всё-таки придётся его оставить здесь, – решила Саня.

Потом дети осмотрели и потрогали расположенные вокруг бассейна скульптуры разных животных. Все они тоже были сделаны из хрусталя, сверкали и сияли изнутри невиданным светом. Здесь сидела хрустальная обезьяна, свернулась кольцом гигантская кобра с поднятой раздутой головой, ещё дальше дети увидели петуха, козла, лошадь, свинью и даже дракона. Всего же животных, символизирующих двендцатиричный цикл восточного календаря, было двенадцать. Дети посидели у знакомого голубоватого камня, навестили небольшой ручеёк, текущий через весь зал.

За каждым поворотом, за каждым валуном или гигантским сталактоном перед ними открывались всё новые и новые удивительные картины этого волшебного подземного царства. Вот как будто громадный каменный занавес, сотканный природой из навеки застывших кальциевых натёков. Он тоже светится изнутри и переливается всеми цветами радуги. Вот многометровые известняковые или, может быть, мраморные фигуры, так удивительно похожие на человеческие. Они тоже слабо светятся изнутри, а, кроме того, даже кажется, что между ними время от времени пролетает то ли какой-то шелест, то ли едва уловимый звон, как будто статуи о чём-то вечно разговаривают друг с другом.

Во многих местах стены сверкали вкраплениями каких-то кристаллов, а на земле то и дело встречались громадные друзы фиолетового аметиста, дымчатого кварца, прозрачного горного хрусталя, зеленоватого берилла, целестина, топаза и других драгоценных и полудрагоценных камней.

Дети, как и в первый раз, были в восторге от такой красоты. Если бы они могли, то захватили с собой все эти кристаллы, колонны и даже валуны, словом – весь Королевский зал, но они знали, что нельзя разрушать такую красоту, нельзя притронуться к ней даже пальцем. Ведь красоту на земле надо беречь изо всех сил.

Наконец прогулка по Королевскому залу была закончена. Витёк скомандовал:

– Давайте, как положено, присядем перед дальней дорожкой домой!

Дети снова сели на землю и ...все с ужасом увидели, что к ним со стороны грота приближается в полном составе вся шайка Васильевых! Как это могло произойти, не знал никто. Но это теперь было совершенно неважно. Главное, что их тайна раскрыта, да ещё и кем – самыми отвратительными людьми на свете. Уж эти братья-разбойники не пощадят такой красоты – они разнесут и разрушат весь Королевский зал, разобьют кристаллы на кусочки и продадут их кому попало. Королевский зал погибнет...

Между тем, Васильевы подходили всё ближе и ближе. Драться не имело никакого смысла – Васильевых было больше, они были старше и сильнее. К тому же, если даже и подраться, то всё равно изменить ничего уже было нельзя. Старший брат, который никак не мог окончить восьмой класс, заорал:

– Ну что, сопляки, попались?! Выметайтесь отсюда пока живы. Теперь мы здесь хозяева. А если кому-нибудь хоть слово пикнете, то не жить вам больше на свете, поняли?

И тут Саня встала и сказала:

– Ладно, ваша взяла. Но тут есть подземный дух, вам надо научиться с ним ладить, иначе он отомстит вам за то, что пришли сюда без его согласия. Если вы нас и правда отпустите целыми и невредимыми, то я вас научу, как можно договориться с этим духом. Без договора с ним вы и сами тоже никогда не уйдёте отсюда живыми.

Витёк понял, что Саня замыслила какую-то непонятную ему хитрость и поддакнул:

– Договаривайтесь быстрее с духом подземелья, пока она не передумала, а то плохо вам будет! Вы же знаете, что она колдунья.

– Ладно, давай, говори, что надо делать, – согласился старший Васильев.

– Станьте вокруг меня и пусть каждый положит мне на плечо руку и закроет глаза, – скомандовала Саня.

Васильевы всё сделали точно так, как она сказала. Они ведь знали, что сильнее и многочисленнее этой малышни, поэтому не боялись ничего, даже постоять немного с закрытыми глазами в этом подземелье. Всё равно хозяева здесь теперь только они, и никто больше.

А Фея Мэя вынула чёрное яйцо из кармана, приложила ко лбу и приказала:

– Пусть я и Васильевы окажемся там, где пятьсот лет назад были эти братья-разбойники!

И тут Лида, Наташа, Ромка и Витёк увидели, что Саня вместе с братьями Васильевыми вдруг куда-то исчезла, и они остались в подземелье одни. Понять такое было просто невозможно. Но единственное, что им всем оставалось сделать – так это немедленно вернуться из поздемелья обратно домой.

10. Орава Васильевых в Петле Времени.

Через мгновение Саня и братья Васильевы оказались совсем в другом месте. Саня знала, что прошло пятьсот лет назад, но она была просто поражена, когда увидела, что братья Васильевы выглядели точно так же, как пятьсот лет вперёд: коренастыми, с тупыми лицами, кривыми ногами и рыбьими глазами. Словом, отвратительными. Хотя, конечно, теперь одеты они были совсем по-другому.

Поняв, что Саня их обманула, шайка решила немедленно расправиться с девочкой. И ей пришлось бы совсем плохо, если бы в эту минуту из избы не появился бородатый мужик в крестьянской рубахе и портах. Он громко заорал:

– Эй вы, бездельники! Почему не работаете? Старшой – иди за дровами, меньшой – за травой для коровы. Второй – тащи воду из колодца. Третий – бельё стирать на речку. Четвёртый – избу подметать. Пятый – печь топить, кашу варить. Шестой – во дворе прибери. Вот уж бездельники, горе моё, кнут по вашим спинам плачет. У меня не побалуете!

Саню мужик, к счастью, просто не заметил. Девочка огляделась вокруг. Оказывается, она попала на крестьянский двор. Фея Мэя увидела избу, рядом с ней сруб колодца, а недалеко деревянную колоду, из которой, в древние времена наверное поили скот. Значит, вот как жили эти Васильевы пятьсот лет тому назад! Они не бездельничали, как сейчас, не воровали, а работали день и ночь, хотя и были ещё детьми. Если бы в те времена они начали баловать, что-нибудь украли, например, то уж мужик, который, наверное, был их отцом, не посмотрел бы, что они несовершеннолетние и быстренько привёл их в чувство!

Конечно, увидеть то, о чём Саня читала в исторических книгах, было очень интересно, но ей пора срочно возвращаться домой и успокоить друзей, которые, как она знала, очень волновались за неё и ничего не могли понять, потому что до сих пор она никогда не говорила им о чёрном яйце и своих таких опасных путешествиях во времени. Саня сунула руку в карман, в который только что положила чёрное яйцо, но его там уже почему-то не было. Она догадалась, что за эти несколько минут кто-то из братьев-разбойников успел его украсть.

Понять, кто это сделал, было невозможно, тем более, что все они разбежались по делам, которые им поручил отец. Одна Саня осталась во дворе, она села в уголок и стала думать – что же ей теперь делать. Но пока что так ничего придумать и не смогла.

К обеду вся семья собралась в избе за длинным некрашеным деревянным столом. Во главе, как и положено, сел сам отец, рядом с ним – мать братьев-разбойников, затем какая-то девушка, наверное сестра кого-то из родителей, а потом с русской печи кряхтя сползла старуха. Значит, всех взрослых было четверо. И уж подальше, в другом конце стола сели дети. Только сейчас Саня пересчитала их и обнаружила, что братьев-разбойников было всего лишь семеро. Прямо как в сказке о семерых разбойниках. Дома в Калининграде ей почему-то всегда казалось, что на самом деле их гораздо больше.

Все молча ели какую-то жидкую кашу деревянными некрашеными ложками из деревянных же плошек. Каша была отвратительная, но, к удивлению Сани, вся семья уплетала её за обе щеки. Из книг Саня знала, что если кто-либо из детей скажет хоть слово, то тут же получит чумичкой по лбу, а чумичкой в те времена называли большую разливательную ложку, или половник по-нашему.

После обеда все опять занялись делом: женщины пряли или возились у печки, мужик что-то мастерил в сарае, а дети, как заводные, носились по двору – таскали откуда-то хворст, складывали поленницы, носили воду, сушили сено, тоже что-то строгали и плели из лозы. Когда стемнело все собрались в избе и, совершенно измученные, рухнули кто где по лавкам, только старушка опять забралась на свою лежанку на русской печи.

Саня бочком-бочком тоже пробралась в избу и прикорнула прямо на полу. Конечно, спать она не могла. Она так и знала: это чёрное яйцо до добра её не доведёт. Конечно, она пока ещё не погибла, но, похоже, ей придётся остаться навеки в этом каком-то, кажется, шестнадцатом веке с этими ненавистными Васильевыми. Прощайте мама и папа, прощайте друзья, школа, Калининград, приключенческие книги и компьютерный класс! Это было просто ужасно!

Саня лежала в темноте, в душной избе, рядом с ней сопел кто-то из братьев Васильевых, и ей впервые в жизни так захотелось заплакать. Но она, конечно, сдержалась, потому что, во-первых, это нисколько не поможет делу, и, во-вторых, её непременно кто-нибудь услышит, а тогда только и жди от них очередных неприятностей. Она пыталась понять, каким же образом Васильевы выследили друзей и обнаружили вход в подземелье. Скорее всего, ночью, когда весь их дом уже спал, кого-то из братьев просто не было дома – может быть, он шлялся по чужим дворам, чтобы украсть всё, что плохо лежит. И возвращаясь позже всех, он как раз и выследил Саню с друзьями, после чего собрал всю свою шайку и проник в подземелье вслед за ними. Ну кому же могло притти в голову, что глубокой ночью кто-то крадётся вслед за друзьями!

Фея Мэя лежала с открытыми глазами и вспоминала всех своих близких, которых она больше не увидит никогда, как вдруг недалеко от себя услышала какой-то стук и что-то покатилось по полу. Девочка вздрогнула: это могло быть только чёрное яйцо! Значит тот из братьев, кто его украл, играл с ним как с обыкновенной игрушкой, взял с собой на лавку, а потом заснул и выронил на пол.

Саня прислушалась: все спали, никто так и не поднялся с лавки, чтобы подобрать упавшее. Тогда она встала на колени и начала ползать по полу, шаря руками вокруг себя. Она аккуратно ощупывала доску за доской, вспоминая, где и какая стоит в избе мебель и стараясь не пропустить ни одного уголочка. Временами ей казалось, что найти яйцо в темноте совершенно невозможно, но ведь другого выхода не было, от этого зависела вся её жизнь, и она продолжала ползать по полу.

И вот, наконец, какое счастье, она нащупала своё тёплое сокровище! Она просто не верила своему везению. Фея Мэя прижала яйцо ко лбу, закрыла глаза, и в избе Васильевых пятьсот лет тому назад стало на одного человека меньше.

11. Маленькая Минь.

Саня Егорова очень огорчилась, что ей не удалось, как она этого хотела, навеки оставить чёрное яйцо в Королевском зале. Но оказалось, что в конце-концов всё получилось даже и к лучшему.

В свои одиннадцать лет Саня успела увидеть так много страшного, что нервы её довольно прилично расшатались. Воспоминания о гигантских ящерах, ведущих смертельный бой, о змее, готовой её проглотить, о бездомной жизни на заброшенной стройке, о тайфуне, пережитом когда-то на морском побережье Вьетнама, очень часто всплывали в её памяти. Но если днём она и могла как-то справиться с ними, то вот ночью оказывалась совершенно бессильна. Ночью её нередко мучили кошмары, девочка металась и кричала во сне, и тогда родителям приходилось будить и успокаивать её.

Чаще всего ей снилось морское побережье Вьетнама после тайфуна. Разрушенные дома, поваленные деревья, обезумевшие люди – мокрые, голодные, потерявшие не только всё своё имущество, но нередко и самых близких людей. Одна картина всё время преследовала её: крохотная девочка, сидящая на берегу и отчаянно зовущая свою мать. Бедный ребёнок никак не мог понять, что теперь её мама больше никогда к ней не придёт, что она, никому не нужная, осталась одна на всём белом свете.

В тот день Саня с папой со сжавшимся сердцем прошли мимо этой малышки, потому что не могли сделать для неё абсолютно ничего. У них не было ни воды, ни еды, чтобы накормить ребёнка, ни тёплой сухой одежды, чтобы её обогреть. К тому же таких несчастных, как этот ребёнок, на побережье было полным-полно...

И вот эта девочка постоянно приходила в сновидениях к Фее Мэе. От неё никак невозможно было избавиться. Иногда Сане начинало казаться, что она просто сходит с ума. И вот однажды она кое-что придумала. Ради этого ребёнка всё-таки стоило ещё разок, наверное, совсем-совсем последний, использовать чёрное яйцо.

Саня ведь помнила ту толстую бездетную женщину, которая пыталась её похитить в новогоднюю ночь в ресторане "Paradis". К счастью, ей это не удалось тогда, но она, наверняка, будет счастлива удочерить другого ребёнка, тем более, что эта девочка на берегу была, хоть и не белокурой с голубыми глазами, но тоже очень хорошенькой. Она, несомненно, должна понравиться толстой богатой даме не меньше, чем Саня.

Саня долго обдумывала свой план. Значит, так: сначала она должна вернуться на морское побережье к этой маленькой сиротке, а потом месте с ней – в новогоднюю ночь в Ханой. Конечно, это будет не так опасно, как попасть в ужасный каменноугольный период с его безлюдьем и дикими зверями.

Как Саня решила, так она и сделала, и сначала у неё всё получалось вполне удачно. Она сразу же нашла девочку и с помощью чёрного яйца перетащила её в "Paradis", прямо к той беседке, в которой толстая дама уговаривала своего мужа похитить русскую девочку с золотыми локонами и голубыми глазами.

Когда муж с женой вышли из беседки, они увидели, что на земле сидит какой-то ребёнок – мокрый и грязный. Дама брезгливо обошла девочку стороной, но муж повнимательнее взглянул на неё и сказал:

– Смотри-ка, до чего симпатичная девчушка. Кажется, это подкидыш? Вот давай и возьмём её на воспитание. Зачем нам похищать девочку, у которой есть мать? А об этой ты сможешь заботиться с чистой совестью.

Но дама ему возразила:

– Зачем мне какая-то нищенка? От неё воняет морской тиной. Таких, как она, я давно уже могла бы найти сколько угодно на улицах Ханоя. Запомни: мне нужна только девочка с золотыми локонами и голубыми глазами и никто больше.

И супруги прошли мимо... Планы Феи Мэи рушились на глазах. Она просто не знала, что же теперь делать с ребёнком. Отправить обратно на морское побережье и бросить умирать на мокрый берег? Оставить здесь и вернуться домой одной? Но ведь и здесь в ресторане ребёнок тоже не нужен никому. Девочка снова начала плакать и звать маму, но на неё никто не обращал внимания. Посетители постепенно расходились по домам, ресторан пустел. Наконец Саня и девочка остались в саду совершенно одни.

Фее Мэе давным-давно пора было возвращаться домой. Больше оставаться здесь просто невозможно – дома будет скандал и придётся что-нибудь врать родителям, а враньё всегда было для неё отвратительнее всего на свете. Саня вздохнула, взяла девочку на руки и приказала чёрному яйцу отнести их в Калининград. Она с ужасом думала о том, что скажут её родители, когда увидят, что она привела в дом ещё одного ребёнка.

Девочку звали Минь, и ей было всего четыре годика. Конечно, папа с мамой прежде всего её отмыли, накормили и уложили в тёплую постельку. Но на самом деле они ещё не решили окончательно, что же делать с этим ребёнком дальше. Саня и сама понимала, что невольно создала для для родителей слишком большую проблему. Ведь зарплата у них была небольшая, а на неё и так уже приходилось кормить троих детей, не считая кошки и собаки. К тому же и дома с таким количеством народа с каждым днём становилось всё теснее и теснее.

Пришлось срочно собирать семейный совет. Конечно, все дети были за то, чтобы оставить Минь у себя. Все в один голос кричали:

– Мы усыновим её!

На что папа резонно заметил:

– Усыновить можно только мальчика, а девочек только удочеряют.

Но при этом он так и не сказал, как он относится к предложению усыновить Минь. Саня видела, что и мама, и папа очень переживают за чужого ребёнка, но никак не решаются ответить согласием, потому что решиться на такое, действительно, очень трудно.

Витёк предложил:

– Я ведь могу снова начать зарабатывать своими танцами. Пойду на площадь и буду танцевать брейк перед туристами. А заработок пойдет в общий бюджет, и вам не придётся беспокоиться на что содержать нашу Минь. Разумеется, мама и папа были против, потому что Витёк и так уже учился далеко не блестяще. И они отвергли это его великодушное предложение. В конце-концов победили всё-таки дети. Они уговорили родителей оставить девочку у себя. Мама, вздохнув, сказала:

– Ну ладно, пусть остаётся для ровного счёта. Теперь у нас будет как раз две девочки и два мальчика. Многодетная семья.

А папа добавил:

– Только смотри, Саня, если когда-нибудь ты приведёшь в дом ещё кого-нибудь, хоть ребёнка, хоть летающую волосатую черепаху, хоть говорящего дракона, то учти, больше мы не примем никого. Мы просто этого уже не выдержим. Понятно?

Саня благоразумно промолчала. Она была счастлива, что всё кончилось так хорошо. А летающие волосатые черепахи и говорящие драконы, к счастью, просто не существуют на свете.

Однако очень скоро в доме появился ещё один человек. Это была говорящая ворона Каролина. И папа ничего не смог сделать, ему пришлось смириться. А дело было так: однажды весенним солнечным днём Саня услышала за окном громкую песенку:

Я красавица-девица,

Замечательная птица.

Я по садику летаю,

Никаких забот не знаю

Я по веточкам скачу -

Захочу и улечу.

Саня очень удивилась. Она подошла к окну и увидела серую ворону, скакавшую по саду. Заметив, что на неё обратили внимание, ворона прыгнула на подоконник, постучала клювом по стеклу и важно произнесла на человеческом языке: "Каррролина!"

Саня вежливо ответила ей на птичьем:

– Здравствуйте, Каролина! Откуда вы появились в нашем саду и где выучили человеческий язык?

На что Каролина ответила одним только словом:

– Секрррет!

Говорящая птица так и осталась жить в санином саду. Она очень понравилась всем детям, хотя, надо сказать, характер у неё было не сахар. Больше всего Каролина любила, подкравшись сзади к Сандику или Мики, внезапно изо всех сил клюнуть их в спину, отчего бедное животное так и подскакивало в воздух, а Каролина, очень довольная своей проделкой, громко хохотала на всю улицу.

Теперь дети каждый день ставили для Каролины на столе в саду блюдечки с едой и водой, и ворона была этим очень довольна. Однако и тут она показывала свой скверный характер: поев и попив, она переворачивала блюдца клювом, сбрасывала их на землю. Иногда Каролина залетала в комнату через открытое окно и устраивала там небольшой погром – разбрасывала вещи, рвала книги, а то и утаскивала какую-нибудь маленькую блестящую безделушку, чтобы спрятать её где-нибудь в саду. Кое-что дети потом находили в ветвях вишнёвых деревьев, но кое-что так и пропало навеки.

Никто на Каролину не обижался – ведь ворона, хоть она и человек, но всё-таки ворона и есть. К тому же, всё было впереди – надо набраться терпения и воспитывать её, ведь никто сразу не становится идеальным. А папе нечего было сказать, потому что Каролина фактически не жила в доме, как, например, Санди или Мики, а просто была садовой птичкой, почти так же, как воробьи или синички.

12. Серебряный медальон.

Наступили тёплые весенние деньки, и в доме Егоровых появился новый член семьи, правда, ни папа, ни мама о нём даже и не подозревали. Однажды дети услышали, что в их комнате после зимней спячки проснулась и бъётся о стекло большая зелёная лесная муха. Саня подошла к ней и увидела, что муха очень красивая – блестящая, с шестью очаровательными лапками, с громадными фасеточными глазами, занимающими поллица. Только, конечно, очень худая после такой долгой зимы. Саня знала: муха видит всё вокруг совсем не так, как люди. Благодаря выпуклым глазам, она может одновременно следить за всем, что делается и впереди, и сбоку, и позади неё. Поэтому она такая бдительная и сразу улетает, увидев какую-нибудь опасность.

– Здравствуй, муха! – сказала Фея Мэя, – Поздравляю тебя с пробуждением. Как тебя зовут?

– Меня зовут? Никогда не слыхала, чтобы меня как-нибудь называли. Наверное, у нас, мух, нет имени.

– Интересно! Но ведь вы же должны как-то отличаться друг от друга! Ну хорошо, давай я буду называть тебя Жужа.

– Я не против, но мне сначала хотелось бы вылететь на улицу и посмотреть, что там делается после такой ужжжасно долгой зимы.

Саня открыла окно, и муха вылетела на двор. Но она тут же вренулась обратно:

– Какой ужжжжас! Там так холодно, земля ещё не совсем оттаяла, и совершенно нечего есть.

– Давай, мы тебя сначала покормим, а потом ты улетишь на улицу, когда сама захочешь, – предложила Фея Мэя.

Дети положили на крохотный кусочек фольги немножко хлеба, колбаски, капнули водички, и муха села за свой обеденный стол. Она была большая чистюля, поэтому сначала старательно помыла личико своими передними лапками и только потом принялась за еду. Обед ей очень понравился, он отлично подкрепил жужины силы, и она заметно повеселела. Животик у неё был уже не такой впалый, как тогда, когда она только проснулась. Муха села на комнатный цветок и расслабилась. Она поняла, что попала к друзьям, а ведь такое, к сожалению, бывает с мухами совсем нечасто.

А в это время за окном ругалась Каролина:

– Ну и пррридумали! Муху корррмить! Лучше бы на меня побольше внимания обрррращали!

На что Ромка ей вполне логично ответил:

– У нас полное равноправие, не ворчи, пожалуйста. Чем это, интересно, муха хуже тебя? Успокойся, подкормится у нас немного, станет теплее, и улетит себе на свободу.

Маленькая Минь тоже хорошо вписалась в семью Егоровых. С утра её отводили в детский сад, где ей очень нравилось, а вечером забирали домой. Общаясь с другими детьми, ребёнок быстро научился говорить по-русски. Кажется, Минь совсем забыла всё то страшное, что когда-то произошло с ней во Вьетнаме.

Когда малышка первый раз попала в дом Егоровых, Саня обратила внимание, что на шее девочки висит маленький серебряный медальончик в форме сердечка. Это было единственное, что у неё осталось от прежней жизни. Никто никогда не снимал медальон с ребёнка, но однажды Фея Мэя заметила, что у сердечка есть крохотный шпенёк. Она из любопытства нажала его, и медальон раскрылся. Внутри него оказалась бумажка с непонятным адресом: Paris, Rue Odille 11.

Почему и для чего этот клочок бумаги хранился в медальоне догадаться было трудно. Понятно было только одно – это чей-то адрес во Франции, в Париже. В конце-концов родители решили написать туда письмо и вскоре получили вот такой ответ:

"Дорогие господа Егоровы!

Вы не представляете себе, какую радость принесло ваше письмо в наш дом! До сих пор мы были уверены, что вся семья моей сестры погибла во время тайфуна во вьетнамском городке Чунгми. А теперь, оказывается, что спаслась наша племянница крошка Минь.

Все мы очень хотим видеть малышку и обсудить с вами её дальнейшую судьбу. Приезжайте к нам вместе с ней, как только сможете. Сообщите нам сроки, и мы сразу же вышлем вам авиабилеты на всю семью. Если даже у вас есть домашние животные, и вам не с кем их оставить, то захватите и их. Мы живём в большом загородном доме с садом, и у нас никогда не бывает тесно, сколько бы гостей к нам ни приехало.

Очень ждём встречи. Сестра и тётя маленькой Минь, а также все члены моей семьи."

Конечно, все Егоровы одновременно и обрадовались, и опечалились. Ведь, кажется, назревала разлука с крошкой Минь. Если тётя решит забрать её себе, то ничего против этого возразить будет нельзя – она единственная, причём самая близкая, родственница ребёнка.

Понятно, что ехать во Францию можно было только летом после окончания учебного года и тогда, когда родители смогут взять отпуск на работе. А пока что дети начали читать книги про Францию и немного, по мере сил, учить французский язык, чтобы хоть как-то ориентироваться в чужой стране. Они обложились разговорниками и без конца проверяли друг друга, как задать по-французски тот или иной вопрос.

До сих пор никому и в голову не приходило, что в один прекрасный день они могут оказаться во Франции, ведь даже и Москва находилась слишком далеко, и попасть туда было не так-то просто! А тут Франция! Поэтому, несмотря на возможную разлуку с Минь, и Саня, и Ромка, и Витёк, все они радовались предполагаемой поездке за границу.

Саню всё время мучило то, что она так и не положила чёрное яйцо обратно на то место, где когда-то нашла его в Королевском зале подземелья. Она всё время собиралась выполнить своё решение, но это почему-то у неё никак не получалось. Но теперь ситуация изменилась. Ведь ей предстоит ехать за границу, а там всякое может случиться. Значит, хочешь не хочешь, лучше взять камень с собой и пока что отложить его возвращение в Королевский зал. Хотя, конечно, Фея Мэя очень надеялась, что использовать его во Франции ей не придётся.

13.Фея Мэяи Мона Лиза.

И вот, наконец, наступило долгожданное лето, когда все Егоровы, в том числе и Мики с Сандиком, приехали во Францию, в Париж. Особняк, в котором они теперь гостили, оказался просто прекрасным, совсем не хуже виллы Амалии в Ханое. Конечно, всё было бы совсем замечательно, если бы в конце-концов, действительно, не пришлось отдать крошку Минь её родной тёте. И против этого ничего нельзя было возразить!

Накануне отъезда домой вся семья решила ещё разок посетить знаменитый Лувр, потому что сколько туда ни ходи, всё равно осмотреть его полностью совершенно невозможно. В музее все разбрелись кто куда, а Саня, следуя за указателями, переходила из зала в зал и в конце-концов оказалась одна перед портретом Джоконды, или, иначе говоря, Моны Лизы, знаменитого мастера Леонардо да Вичи. До этого она ещё ни разу не была здесь.

На стене висела табличка с пояснением, которую Фея Мэя прочла прежде чем подойти к картине:

Леонардо да Винчи (1452-1519 гг.) итальянский живописец, скульптор, архитектор, учёный, инженер. Сочетая разработку новых средств художественного языка с теоретическими обобщениями, создал образ человека, отвечающий гуманистическим идеалам Высокого Возрождения. Гуманистический идеал женской красоты воплощён в портрете Моны Лизы (так называемая «Джоконда», около 1503 г.). Является автором многочисленных открытий, проектов, экспериментальных исследований в области математики, естественных наук, механики.

В зале находилось всего несколько человек, не имелось никакой охраны и вполне можно было подойти, стоять хоть час и смотреть на картину сколько хочешь с самого удобного угла зрения. Девочка так и сделала. Она взглянула в глаза женщины, изображённой на портрете, и ...забыла всё на свете. Ведь на самом деле, Саня теперь стояла не перед картиной, а перед живым человеком, который каким-то образом был заключён навеки в эту раму великим мастером прошлого.

Фея Мэя и Джоконда смотрели в глаза друг другу, женщина силилась что-то сказать, передать, о чём-то предупредить девочку, которая живёт на земле пятьсот лет спустя. И это что-то было невероятно, жизненно важным, но уже не для самой Джоконды, а именно для Сани и, может быть, для многих других людей земли. А вот о чём она говорит – потрясённая Саня догадаться никак не могла.

А Джоконда всё говорила и говорила девочке то, что давно наболело у неё на душе: никто её не понимает, она страшно одинока и никак не может достучаться до людей и сказать им то главное, от чего зависят их собственные жизнь и смерть. И всё это – несмотря на то, что перед ней стоят часами миллионы людей, но все они слишком тупы и заземлены, живут только своими собственными жалкими сиюминутными интересами, а их убогий интеллект не позволяет им понять ни её, ни свой собственный окружающий мир.

Потрясённая, Фея Мэя поняла, что только ей, единственной, Мона Лиза решила доверить свою тайну, что такое бывает только один раз в жизни, и что больше она не увидит Джоконду никогда. Понятно, что после встречи с Ней весь остальной Лувр для девочки просто перестал существовать...

Саня вернулась на виллу, но никак не могла думать о чём-то другом. Трагические глаза Джоконды всё стояли перед её мысленным взором. Наверное, произойдёт что-то ужасное, если она не угадает послания женщины, живущей на картине, написанной пятьсот лет тому назад. Это было похоже на сложную математическую задачку, которая никак не решается, потому что в школе ещё не проходили правила, необходимые для её решения.

Папа рассказал, что портрет Джоконды овеян многочисленными легендами, ни одна из которых до сих пор не имеет подтверждения. Некоторые считают, например, что на портрете мастер изобразил самого себя, но только в образе женщины. Другие уверяют, что женщина на картине была беременной и в ожидании ребёнка улыбалась сама себе. Говорят даже, что никакой женщины на самом деле и не было, просто это портрет воображаемого идела женской красоты того времени. Правда, на самом деле никакой улыбки Саня на лице Джоконды не увидела. В последнее время появилась и такая немыслимая версия: одна половина лица – это, действительно, портерт красивой женщины, а вот другая – автопортрет самого художника, то есть портрет мужской!