Текст книги "В руках судьбы"
Автор книги: Инга Берристер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
12
– Маргарет! – разбудил ее знакомый мужской голос.
Она нехотя открыла глаза и сразу определила, что находится в машине Филипа и что он сидит рядом. Вспомнила все, что произошло, и выпрямилась.
Автомобиль стоял. Маргарет выглянула в окно, и вместо очертаний родного дома увидела перед собой темный силуэт незнакомого коттеджа.
Она повернулась к Филипу, он опередил ее вопрос, сказав коротко:
– Нам с тобой нужно поговорить. Правда?
Говорить прямо сейчас? Судя по всему, уже глубокая ночь. И потом, о чем говорить? Само собой разумеется; Филип потребует от нее заявление об уходе, и никакие извинения, заверения в не умышленности содеянного не помогут заставить его забыть происшедшее. Маргарет хотела уже произнести все это, но он вышел из машины, истолковав ее молчание как согласие, открыл дверцу с ее стороны и теперь ждал, когда выйдет она сама. Ей пришлось смириться со своим положением – здесь правила диктует он.
По дороге в дом Филип вдруг сказал:
– Понимаешь, я подумал, что нам будет удобнее поговорить у меня дома, а не в отеле.
Маргарет собралась с духом, чтобы выпалить приготовленную фразу: мол, она все поняла, приносит извинения, не в состоянии сегодня ни о чем разговаривать. Но Филип уже достал ключ, быстро отпер дверь и пропустил ее внутрь.
Она шагнула в темноту незнакомого дома, но тут зажегся свет, и Маргарет увидела, что оказалась в небольшом холле, из которого наверх ведет лестница, а справа и слева находятся двери в комнаты первого этажа.
Филип распахнул правую дверь.
– Проходи.
Маргарет неохотно повиновалась. Она вошла в просторную гостиную, обставленную просто, но со вкусом. Трудно было ожидать, что в арендуемом доме может быть такой приличный интерьер. А еще она подметила, что в комнате много книг.
– Люблю читать, а телевизор не смотрю, , – пояснил Филип, проследив ее взгляд. – Садись, я принесу нам выпить.
Маргарет хотела отказаться, но не могла и слова выговорить. Странная вещь, она как во сне: видит, что происходит нечто противное ее воле, но подчиняется чужим приказаниям, словно под диктовку.
Такое с Маргарет никогда не случалось, и она решила, что ее состояние результат нервного потрясения. После всех переживаний она обессилела, не может сопротивляться, вместо того, чтобы просто уйти из этого дома, идет и покорно садится в кресло, в душе какая-то пустота, боль исчезла, волнение пришло – словно она побывала под наркозом…
В дверях появился Филип с небольшим серебряным подносом в руках. Неужели он выходил?
На подносе два стакана, бутылка, две чашки с кофе. Он ловко расставил все на столике, стоящем между парой кресел у камина, и протянул ей стакан. Маргарет инстинктивно отпрянула, вдавившись спиной в кресло. И снова в ней ожили страхи, сомнения, чувство вины, сожаление, горечь. Филип внимательно посмотрел на нее, потом спросил тихо:
– Неужели ты боишься меня, Мэгги? А?
То ли его мягкий вкрадчивый голос, то ли это нежное обращение так подействовали на Маргарет, но она вдруг почувствовала, как ком подступает к горлу, а в глазах появляются слезы. Она поспешно покачала головой в ответ.
– Нет.
– Послушай, – продолжал Филип, – я хочу попросить у тебя прощения за все, что произошло. Извиниться за то, что не узнал тебя… – он сделал паузу и перевел дыхание. – Возможно, если бы я больше доверял своим чувствам, то угадал бы в тебе ту милую незнакомку.
Маргарет, широко раскрыв глаза, глядела на него и никак не могла понять, почему он вдруг извиняется перед ней. Почему он так спокоен, так любезен с ней вместо того, чтобы сердиться? Она думала, что он собирается отчитать ее… Что он сказал насчет милой незнакомки? Это он про нее?
В полном смятении она даже не стала сопротивляться, когда Филип взял ее за руку и пересадил на диванчик. Сам сел рядом и сказал:
– Думаю, что здесь будет удобнее. – Он посмотрел ей в глаза. – Говорить буду я, так как ты все еще в таком состоянии… Хендри вел себя отвратительно, оскорбил тебя. Неудивительно, что ты так расстроена.
– Но этого бы не случилось, если я призналась бы тебе с самого начала, объяснив, кто я такая, – перебила его Маргарет. Она говорила дрожащим от волнения голосом. – Да, мне нужно было набраться храбрости, а я…
Глаза ее наполнились слезами, и она запрокинула назад голову, переводя дыхание, чтобы заставить себя успокоиться. Не хватало в самом начале разговора расплакаться! Но она никак не ожидала, что Филип поведет себя так деликатно, станет сочувствовать ей.
– Ну перестань, – сказал он. – Я ведь понимаю, почему тебе трудно было сознаться. Скажи, ты поэтому не подпускала меня к себе, Мэгги? Все из-за той ночи?
Разговор принимал неожиданный оборот. Маргарет помрачнела, посмотрела на него и проговорила в отчаянии:
– Считаешь, я виновата? Я знаю… После той ночи… ночи с тобой… я пришла на работу, а Майкл… Он сказал… и стал все время… – она с трудом подбирала слова.
– Что именно сказал Майкл? – настаивал Филип.
Маргарет не могла говорить ©б этом, но должна была все же рассказать ему всю правду.
– Он… он дал понять, что раз я… Раз я провела с тобой ночь, то теперь просто должна… Ну в общем, должна спать с ним. Майкл еще говорил, что и он, и всё мужчины считают таких девушек, как я, очень доступными… Обозвал меня «девушкой на одну ночь».
Она говорила очень тихо, запинаясь и уставившись в пол. Но как ни трудно приходилось, Маргарет решила не утаивать ничего.
– Я не смогла вынести всего этого – сплетни, смешки, приставания Майкла, а он еще и был инициатором… да, травли, настоящей травли. Я подала заявление об уходе и вернулась домой, решив больше никогда в жизни не давать повода ни одному мужчине считать меня распутной. Поклялась, что буду вести такой образ жизни, что никому и в голову не придет сказать обо мне плохо. Только вот получилось, что не все можно скрыть. То есть я боялась, что…
Она запнулась, не зная, как продолжить, как сказать о сокровенном. Молчание нарушил Филип:
– Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, Мэгги. Но ведь ты, в конце концов, поняла, что ничего такого с тобой не произошло? Я имею в виду, что когда у тебя с кем-то дошло до постели, ты удостоверилась, что между мной и тобой не было физического контакта, так? Догадалась, что я просто припугнул тебя, хотел показать, как опасно доверяться незнакомым мужчинам? Ты была так неопытна, так наивна, я это сразу понял и даже не притронулся к тебе. И потом я ведь догадался, что ты флиртуешь назло Майклу. Мэгги, у меня две младшие сестры, тогда они были подростками. Знал я, как они себя ведут со своими парнями. Ты была очень похожа на них, правда. Я смотрел на тебя и думал: вот так может случиться и с ними, и какой-то мужик воспользуется их беззащитностью… Когда ты заснула в моей машине, не сказав адреса, я решил отвезти тебя к себе. Подумал, пусть отоспится девчонка, а утром я ей прочитаю лекцию о правилах поведения с мужчинами. Вроде как старший брат. Да вот незадача, проспал я, а надо было еще успеть на самолет…
Неожиданно он замолчал, увидев, что Маргарет, бледная, растерянная, смотрит на него широко раскрытыми глазами.
– В чем дело, Мэгги? Что с тобой?
Ему пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем она, словно очнувшись, отозвалась хрипловатым от волнения голосом:
– Ты сказал, что между нами не было физической близости? Как это понимать?
Филип удивился ее вопросу, ответил он не сразу.
– Так и понимать – мы с тобой не занимались любовью, Мэгги. Ты была ребенком, напившейся отчаянной девочкой. Как я мог воспользоваться твоим бесчувственным состоянием и… Неужели ты могла подумать, что я овладел тобой? – Он сокрушенно покачал головой. – Постой, но ведь ты с Гордоном должна была…
Филип осекся, увидев выражение ее лица.
– Как я могла… – начала Маргарет и закашлялась, потом продолжила: – Как я могла быть в близких отношениях с кем бы то ни было после того, что натворила? Я ведь считала… Как бы я объяснила? Мне пришлось бы врать? – Она вся сникла и опустила глаза. – Да я и так жила в сплошной лжи. Притворялась, играла роль. Я не позволяла себе увлечься кем-то, влюбиться, чтобы потом не испытать стыд и разочарование. И вообще избегала мужчин, не могла вынести никаких ухаживаний, робела, когда на меня смотрели… – Она помолчала немного и вздохнула. – Ты мужчина, не поймешь. Но после той ночи, после всего, что мне наговорил Майкл, я возненавидела себя. Старалась не выделяться, чтобы никто…
– Чтобы не стать ни для кого желанной, – с горечью в голосе заметил Филип. – Так что же получается? Ты отказала себе в радости любви? Не позволяла проявиться нормальной сексуальности? Ты перестала быть женщиной? Но Мэгги, Мэгги, ведь ничего не произошло! Я не изменил тебя физически, но что же натворил с твоей душой?! – застонал в отчаянии Филип и увидел, что Маргарет плачет.
– Но ты утром сказал… Ты…
– Да. Сказал… и более того – не сдержался и стал целовать тебя. Это было, как наваждение, пойми. На самом деле утром я, так же, как и ты, был в замешательстве. Согласись, ситуация пикантная… Я собирался вести себя очень сдержанно, прочитать нотацию, а сам поддался искушению. Потом ты скрылась, так и не узнав правды. Мне хотелось связаться с тобой, когда вернулся из Штатов, но в офисе «Хендри» никто не знал, куда ты уехала. – Филип помолчал, потом вскинул голову и спросил: – Мэгги, послушай, а ты порвала с Эдвардом из-за того, что он хотел…
Маргарет неожиданно рассмеялась, но как-то нервно, натужно.
– Нет, что ты! Меньше всего Эдварда заботил секс. Мы разошлись вовсе не из-за этого.
– Но ты все еще любишь его?
– Люблю ли? – переспросила Маргарет удивленно. – Я никогда его не любила. Мы были просто друзьями, правда. Встречались, чтоб немного развлечься, куда-то сходить, поболтать. Эдвард меня очень устраивал.
– Потому что ему не нужен был секс? Боже, Мэгги, что же я с тобой сделал? Я даже не представлял, даже не мог подумать, что так все получится!
– Твоей вины, Филип, в этом нет. Мне самой не надо было вести себя так глупо, это раз. Тогда Майкл никогда бы…
Но он нервно перебил ее:
– Да хватит о Майкле!
Он не просто смотрел на Маргарет, сверлил ее взглядом.
– И вот что я скажу тебе: если бы тогда я занимался с тобой любовью, ты бы это запомнила, пьяная или трезвая. Ясно?
На миг представив, о чем он говорит, Маргарет почувствовала, как трепетная волна пробежала по всему телу, у нее перехватило дыхание.
– И я хотел тебя, – услышала она голос Филипа как бы издалека. – Думаю, из-за этого я так жутко разозлился. Знал, что совершенно тебя не интересую, понял, что ты флиртовала со мной, чтобы досадить другому, и желал тебя нестерпимо. Признаться, ты до сих пор желанна для меня…
Маргарет вздрогнула.
– Но этого не может быть! После всего, что произошло сегодня вечером, после того, что сказал Майкл… А конференция, которая так была нужна тебе?
– К черту Хендри! К черту конференцию! Самое важное сейчас – это ты и мои чувства к тебе. Я так хочу тебя, Мэгги!
– Потому что жалеешь меня? – спросила она, все еще не веря услышанному, стараясь не обмануться снова. – Потому что чувствуешь…
– Я чувствую, что умру, если ты не будешь принадлежать мне! – сказал Филип и добавил тихо, так тихо, что Маргарет даже подумала, не ослышалась ли она: – Потому что люблю тебя.
И в следующую секунду она оказалась в его объятиях, дрожащая и обессиленная от борьбы с собой, готовая раствориться в сладком трепете желаний, постепенно оживающих в ней.
Руки Филипа гладили ее волосы, ласкали затылок. Он осторожно прикасался губами к уголкам ее рта, проводил ими по ее губам, еще не целуя, наслаждался этими прикосновениями, пока Маргарет, сгорая от нетерпения, сама не прильнула к его рту жадным поцелуем.
Они целовались то исступленно, то нежно, словно поддразнивая друг друга.
– Если ты не хочешь меня, скажи, – проговорил Филип, оторвавшись от нее на мгновенье.
– Боже, Филип… – только и смогла прошептать Маргарет, прижимаясь к нему всем телом, лаская его затылок.
Зачем он так говорит? Неужели не чувствует, как она безумно хочет его? Да она само желание… Вся горит в его объятиях, замирает, чувствуя, как напряжены мускулы на его груди, дрожит, ощущая, как он ласкает ее спину.
Страстно отвечая на его поцелуи, Маргарет прикрыла глаза, представив Филипа обнаженным: его крепкое загорелое тело, гладкую блестящую кожу. Она уже видела его таким, помнит, мечтает снова увидеть, почувствовать, прижаться к нему. Эти мысли привели ее в такое возбуждение, что по телу пробежала легкая судорога. Филип, очевидно, не понял, в чем дело, и слегка отстранился от нее, но Маргарет прильнула к нему еще сильнее.
Он радостно сжал ее в своих объятьях, провел губами вниз, к горлу, стал жадно целовать шею. Поцелуи обжигали кожу, и Маргарет мысленно молила, чтобы он продолжал, не останавливался, грудь ее напряглась… Как жаль, что мешает этот костюм!
Филип поднял голову и посмотрел в ее глаза. Видит ли он, как она сгорает от вожделения? Понимает ли, чего она хочет? А он наклонился и кончиком языка раздвинул ее губы. Какое наслаждение доставляет ей этот глубокий поцелуй, какое восхитительное ощущение, когда два их языка то ласкаются, то борются, то словно сплетаются вместе…
Маргарет застонала и услышала ответный стон Филипа. Она никогда еще не испытывала ничего подобного, не ведала, что в ней живет такая дикая страсть, не понимала, какое блаженство сулит любовь.
Филип прикоснулся к ее груди, осторожно погладил ладонями, сжал легонько и снова погладил. Маргарет, задохнулась от наслаждения, от желания ощутить прикосновение его рук к обнаженному телу, а он продолжал ласкать ее, глядя ей в глаза.
Хорошо понимая, что она чувствует, Филип расстегнул молнию на юбке и пуговицы на жакете.
– Сейчас, любимая… – говорил он. – Подожди… Не надо спешить, правда? Я буду все делать медленно, нежно, осторожно, чтобы не испугать тебя силой своих желаний. Тебе понравится…
Он обнажил ее груди и теперь смотрел на них горящим взглядом. Маргарет, чувствуя, что просто умирает от ожидания поцелуев, пролепетала:
– Филип… ну что же ты!
И вскрикнула, когда он взял ее груди в ладони и стал пальцами поглаживать окрепшие соски.
– Чувствуешь, как приятно? – спросил он. – Тебя никто еще так не ласкал? Какая у тебя восхитительная грудь, Мэгги! Полная, упругая., . Видишь, как напрягается под моими руками? Соски такие твердые от возбуждения… Я сейчас буду целовать их, любовь моя. Ты поймешь, какое это сладкое чувство.
Филип наклонился и стал прикасаться горячими губами к коже вокруг сосков, Маргарет замерла, затаив дыхание.
– Так хорошо? – спросил он, взглянув на нее..
– Да… – выдохнула она.
– А так?
С этими словами он обвел языком вокруг соска. Маргарет вскрикнула, и Филип повторил эту возбуждающую ласку, и еще раз – по другому соску.
– Вот видишь, любовь моя! С каждым поцелуем, ты хочешь меня все сильнее, правда? Но я не спешу. Хочу насладиться, лаская тебя, искушая, дразня. Я так давно мечтал о тебе… А сейчас смотри, мои губы ждут тебя…
Он не дотрагивался приоткрытым ртом до ее груди, действительно дразнил ее ожиданием, и Маргарет выгнула спину, чтобы ощутить желанное прикосновение. Когда он, наконец, впился жадным поцелуем в ее сосок, она закричала от блаженства, прижала его голову к себе, исступленно лаская его волосы.
Филип оторвался от нее, но лишь на мгновенье, желание диких ласк охватило обоих, и он стал терзать страстными поцелуями то одну грудь, то другую. Маргарет почувствовала, как его руки гладят ее бедра.
– Господи, как ты хороша! – услышала она голос Филипа. – Женщина неутоленных желаний… Любовь моя, как ты хороша!
– Филип, – бормотала Маргарет. – Филип, еще… Поцелуй меня еще… Мои губы ждут тебя…
– Мэгги!
Сначала нежный, потом обжигающий глубокий поцелуй… Но этого уже мало. Маргарет льнула к Филипу, терлась о его обнаженную грудь… Он еще был одет, а она мечтала ощутить его сильное крепкое тело. Ее пальцы нащупывали пуговки рубашки.
– Помоги мне, радость моя… – говорит Филип, приподнявшись над Маргарет.
Он терпеливо ждал, пока она снимала с него рубашку, потом с наслаждением наблюдал, как она прикасалась дрожащими ладонями к его напрягшейся мускулистой груди.
– О… хорошо, любимая! – проговорил он. Филип поднялся и потянул Маргарет за руку к себе. Когда она встала, платье само упало к ногам. Она замерла в нерешительности.
– Я раздену тебя, Мэгги…
Он аккуратно, не спеша; снял с нее колготки, потом трусики и даже отступил на шаг, чтобы полюбоваться ее обнаженным телом. Странно, но Маргарет совсем не стеснялась, восхищенный взгляд Филипа только возбуждал ее, заставлял трепетать так, как если бы он ласкал ее там, куда смотрел.
– Ты потрясающе сложена, – сказал Филип с придыханием. – Иди ко мне, любовь моя.
Но она потянулась к его ремню и стала расстегивать его.
– Теперь моя очередь раздеть тебя, – прошептала она.
Филип замирал от прикосновений тонких трепетных пальцев к коже живота и с удовольствием наблюдал, как Маргарет расстегивает молнию на брюках. Дальше он немного помог ей, сгорая от нетерпения освободиться от одежды.
И вот, освещенные огнем камина, они стояли друг перед другом – скрестились взгляды их горящих глаз, подрагивающие от нетерпения тела стремились к слиянию…
Маргарет и думать забыла о том, что когда-то ее сильно напугал вид обнаженного тела этого мужчины и смутило его возбуждение. Сейчас она с восторгом оценила силу его желания, трепетная дрожь пробежала по ее телу. Он шагнул к ней, и Маргарет хотела тут же прильнуть к нему, но Филип остановил ее с улыбкой.
– Подожди, любовь моя, – сказал он, улыбнувшись, – постепенно…
И, наклонившись, поцеловал ее в губы. Теперь все ощущения – соединяющий их поцелуй и жар близких, но не прикасающихся друг к другу тел, – были обострены до предела. Филип взял ее за руки, их пальцы судорожно сплелись. Потом он легонько потерся об нее своей грудью. Маргарет подалась вперед, и Филип прижал ее ладони к своим бедрам, а сам обхватил ее за ягодицы и придвинул к себе.
– Хочу тебя, – прошептал он, целуя ее в ухо. – Невыносимо хочу тебя, Мэгги…
Она и слышала и чувствовала это всем телом.
– И я хочу тебя, Филип. Хочу наконец стать твоей…
– Радость моя! Любовь моя!
Они опустились на пол, продолжая исступленно целоваться. Маргарет потянула Филипа на себя.
– Сейчас, Мэгги…
Он схватил с дивана несколько подушек, на которые уложил Маргарет, а сам вдруг встал на колени у нее в ногах. Она удивленно посмотрела на него.
– Смотри… – сказал он хриплым от возбуждения голосом.
Он нагнулся и стал целовать ее ступни, легонько покусывать каждый пальчик ног. Маргарет напряженно следила за ним, задыхаясь от нового неожиданного ощущения, она ждала, что же будет дальше. Филип скользнул губами по ее ногам выше, к коленкам, потом к бедрам. Он положил ладони на ее чресла, поглаживая их и легонько сжимая, и прижался жадным ртом к самому лону. Маргарет вскрикнула от наслаждения, ее бедра сами раскрылись, приглашая его губы к диким невиданным ласкам. В тот же момент пальцы Филип коснулись ее влажной, жаждущей любви плоти. Он стал целовать и ласкать ее там, где уже разгорался пожар вожделения. Маргарет металась, она уже ни чего не видела, только ощущала, только молила:
– Еще… Еще… Нет, Филип, возьми меня… Филип.
Он вошел в нее властно, но не слишком резко, и Маргарет застонала от блаженной боли. Филип замер на мгновенье, но она подалась бедрами вперед, принимая его в себя еще глубже, еще дальше, чтобы утолить адскую страсть. Все же он стал двигаться медленно, размеренно, давая ей прочувствовать каждый миг слияния. Упиваясь этим чудесным любовным ритмом, Маргарет исступленно ласкала его спину, она ловила пересохшим ртом воздух, искала поцелуя. Филип жадно впился в ее губы, неожиданная острота ощущения вызвала у обоих стон.
Сплетенные в пульсирующем объятии тела стали единым целым. Маргарет молила Филипа не отпускать ее, желая продлить эту сладкую муку, он только сжимал ее сильнее… Они одновременно выкрикнули имена друг друга, их захлестнула волна восхитительного финального экстаза.
Охваченная восторгом Маргарет еще не могла прийти в себя, она не верила, что это произошло. По телу разливалась истома, закрыв глаза и чувствуя, как слабеет, она снова и снова вспоминала чудесные мгновенья. Филип, продолжая держать ее в объятьях, нежно целовал ее в лоб, в веки, в кончик носа, и, наконец, в губы. У Маргарет глаза наполнились слезами – слезами счастья. Наконец, все ее страдания и терзания закончились, она принадлежит Филипу, ее единственному возлюбленному.
Он провел губами под ее глазами, подбирая соленые слезинки, но ничего не сказал. Она же только вздохнула и поцеловала его в ответ в щеку. Филип осторожно повернулся на бок, увлекая за собой Маргарет, он еще не хотел отпускать ее.
Молодые люди лежали молча, голова Маргарет покоилась на плече Филипа. Он чувствовал тепло ее дыхания, которое становилось спокойнее и ровнее – она заснула.
Обнимая свою возлюбленную, Филип чувствовал, как у него сжимается сердце, – ведь он виноват перед ней. Все эти годы она думала, что… О, Господи, да еще корила себя и считала падшей женщиной! Каким же он был эгоистичным, тупым идиотом! Хотел преподать бедной девушке урок. Получилось, что проучил самого себя. Но, в то же время, Филипу приятно было думать, что он у Маргарет первый мужчина. Он вызывал в памяти картины их любовного слияния, вспоминал, как она наслаждалась его изощренными ласками, и сознание того, что она познала радость любви только с ним, вызвало у него прилив восторга. Ни к одной женщине он еще не испытывал таких чувств, как к Мэгги, она будит в нем такое желание, что можно от страсти легко потерять голову. Но ему хочется быть с ней нежным и ласковым, заботливым и чутким… Хорошее сочетание эмоций, ничего не скажешь.
Филип осторожно встал и посмотрел на спящую Маргарет – устала, бедная. Сначала от переживаний, потом от любовных игр. Да, все из-за него, замучил девушку. Он усмехнулся, подхватил Маргарет на руки и понес наверх, в спальню.
Уложив ее в постель, Филип сел в ногах кровати и, глядя на спящую, задумался. Маргарет отдалась ему страстно, она желала его так же сильно, как и он ее. Но девушка не сказала, что любит его… Он сам влюбился в Маргарет чуть ли не с первой встречи, когда приехал в Бирмингем. Пытался обуздать себя, особенно узнав о существовании ее парня. Решив, что она страдает по этому Гордону, нарочно установил официальные отношения с ней. Что же теперь? Она сказала, что Эдвард ее мало волнует. Ну и что? Филип тяжело вздохнул – да, они с Маргарет теперь любовники, но ему нужно от нее гораздо больше, чем просто постель. Гораздо больше.
Он улегся рядом с Маргарет, и она сразу повернулась к нему – обняла, чуть улыбнулась. Филип наклонился к ней, чтобы поцеловать, заметил, что она уже не спит. По тому, с какой готовностью она прильнула к нему, он догадался, что Маргарет жаждет близости.
– Что, Мэгги? – спросил Филип, притворяясь, что не понимает.
Она смотрела на него удивленно, но молчала. Ему хотелось услышать, как она скажет о своем желании.
– Ты хочешь, чтобы мы опять занялись любовью? – спросил он.
– А ты разве нет? – пробормотала она.
– Да.
– Что да? – она начала принимать его правила игры.
– Нет, это я спросил тебя – что?
– Филип… Я хочу, чтобы… – она потянулась губами к его губам, – ты поцеловал меня.
Он исполнил ее просьбу, все больше возбуждаясь, так как Маргарет с жаром ответила на его поцелуй.
– И все? – спросил он, оторвавшись от нее. Вместо ответа она потянула Филипа на себя, обхватила его ногами вокруг талии.
– Нет, любовь моя, – усмехнулся он, прижимая ее к себе, – не так скоро.
С этими словами он перевернулся на спину, так что Маргарет оказалась сверху. Усадив ее на себя, он сказал:
– Давай, Мэгги, приласкай меня как следует. Теперь твоя очередь.
– Что я должна сделать, чтобы доставить тебе удовольствие? – спросила она.
– Вспомни, что делал я.
Он испытывал особое наслаждение, обучая ее, и Маргарет оказалась благодарной ученицей. Она сначала не очень уверенно, а потом все смелее, ласкала Филипа, открыв для себя новое удовольствие от прикосновений к его сильному телу. Ей было так приятно видеть, как она возбуждает его, приятно чувствовать свою власть над ним. Она касалась губами и языком его сосков, как это недавно делал он, и задыхалась от восторга, слыша стон Филипа. Его все нарастающая страсть передавалась ей, но Маргарет пыталась сдерживаться и только стремилась доставить ему удовольствие. Искушать его, мучить любовной игрой, не слушать, как он умоляет ее перестать дразнить его, – все это было настолько эротично, что она самозабвенно изобретала все новые ласки.
Филипу приходилось нелегко – он с упоением отдавался во власть любимой и в то же время боролся с нестерпимым желанием овладеть ею сейчас же. Он понимал, что должен позволить Маргарет освоить искусство любить и доставлять наслаждение. Никогда еще он не получал такого удовольствия – видеть, как женщина учится соблазнять мужчину, чувствовать, как она возбуждается сама от каждого прикосновения, как усиливающееся вожделение заставляет ее забыть ложный стыд и отважиться на самые смелые ласки.
В какой-то момент Филип почувствовал, что пора перехватить инициативу. Он сжал Маргарет в объятиях и прошептал:
– Теперь я потомлю тебя немножко, Мэгги. Тебе же тоже хочется получить удовольствие, да?
Задыхаясь, она пролепетала:
– Возьми меня, Филип…
– Потерпи, радость моя…
Маргарет и представить себе не могла, как выдержит еще хоть секунду, не понимала, как Филип может медлить… Но так сладок трепет, так упоительна дрожь во всем теле! Его руки, его губы терзают ее, поцелуи обжигают, прикосновения сводят с ума. Маргарет не в силах сдержать стон, она почти кричит, а он словно не слышит.
Филип знает, как довести женщину до любовного исступления, чувствует, когда она уже просто изнемогает от вожделения. Он стремится показать Маргарет, как умеет любить ее. Именно ее, не испытавшей подобных страстей.
Она приняла его в себя с радостным криком. Их жаркое любовное слияние стремительно завершилось восхитительным оргазмом.
Позже, обнимаясь в блаженной истоме, они еще некоторое время нежно целовались. Слова были не нужны.
Засыпая, Маргарет подумала: а как бы все это было, если бы Филип любил ее вот так же пять лет назад? Конечно, при условии, что она бы тогда осознавала, что происходит. Каково бы ей пришлось утром? А как быть завтра? Как расстаться теперь с ним?
Все-таки она не уверена в чувствах Филипа. Страсть? Да. Возможно, еще и чувство вины. А можно ли рассчитывать на большее?
Прислушиваясь к ровному дыханию Филипа, Маргарет тяжело вздохнула.
Ей ясно одно – она любит его. Внешняя привлекательность, секс тут ни при чем, она принадлежит ему душой. Без него не мыслит своей жизни. Вне сомнения, это настоящая любовь.
Но как же завтра уйти от него, как она сможет дальше жить без него?
Маргарет заснула в слезах, предчувствуя, что эти слезы – только начало ее переживаний. В будущем ей предстоит еще оплакивать свою несчастную судьбу.
– Мэгги, проснись.
Знакомый голос, Прикосновение знакомой руки к плечу. Это Филип. Он ей снится… Маргарет прошептала его имя.
– Я здесь, Мэгги.
Она открыла глаза и еще секунду не могла понять, где она и что происходит. Потом сообразила, неожиданно покраснела.
Филип стоял у кровати, на нем были только джинсы. Обнаженная мускулистая грудь. Господи, словно пять лет назад! Только тогда она не знала его…
Даже кружка кофе для нее приготовлена. Маргарет бросила взгляд на Филипа, и сердце ее сжалось – у него такой серьезный вид. Наверное, уже сожалеет о том, что произошло.
Она отвернулась, боясь прочесть в его глазах приговор. Но тут Филип взял за подбородок и повернул ее голову к себе. Маргарет с замиранием сердца посмотрела на него.
– Не отворачивайся от меня, – проговорил Филип хрипловатым голосом. – Пожалуйста…
Его тон, эти слова озадачили Маргарет. Она всматривалась в его глаза, пытаясь угадать, что все это значит.
– Мэгги, мне совсем не хочется проявлять настойчивость, заставлять тебя принять решение. Да ты, скорее всего и не готова. Но после этой ночи ты же поняла… поняла, как сильно я люблю тебя!
Маргарет широко раскрыла глаза. Такого признания она не ожидала и не знала, что сказать. Потом пробормотала:
– Ты любишь меня? Но это невозможно. Ты не говорил. Никогда, ничем… – она запнулась.
Филип закончил ее фразу:
– Что? Ничем себя не выдал? Ни разу не дал тебе понять, что ты значишь для. меня? Но неужели ты считаешь, что я… Скажи, ты думаешь, что, не любя тебя, я мог бы вчера…
Он замолчал и сокрушенно покачал головой. Маргарет хотела что-то возразить, но Филип продолжил:
– Да я никогда не смог бы так поступить. Я люблю тебя давно, только не смел признаться. Сначала решил, что у тебя есть этот… Ну, неважно… Вел я себя крайне глупо. Да, я сказал себе: она только твоя подчиненная, ты не имеешь на нее никаких прав. Ревновал к Тиму. Господи, Мэгги, дурак я, дурак… Даже не представлял, насколько мучительна может быть любовь. А теперь мне еще тяжелее. Как отпущу тебя? Как? Ты вошла в мою жизнь, и я не мыслю жизни без тебя. Расстаться с тобой? Это уже было, когда ты ушла… – он говорил сбивчиво, нервничал, вдруг схватил ее за плечи и почти выкрикнул: – Но вдруг тебе я безразличен? А, Мэгги? Скажи. Что ты молчишь? Боже мой, не заставляй меня гадать… Если ты не любишь меня…
Маргарет никак не могла справиться с собой. У нее словно ком встал в горле. Она только хватала ртом воздух и смотрела на Филипа во все глаза, словно боялась, что моргнет; и все исчезнет… Он что-то прочел в ее взгляде, всмотрелся внимательнее, потом взял ее лицо в ладони.
– Ты любишь меня? – проверил он шепотом свою догадку.
Маргарет кивнула, все еще не в силах сказать это вслух, она едва верила, что все это происходит именно с ней.
– Ты любишь меня? Правда?
Филип покрывал поцелуями ее лицо, приговаривая, повторяя эти слова. Она поймала губами его рот, он сжал ее в объятьях, целуя уже жадно и страстно. Маргарет млела в его руках, ласкала его спину, а он шептал ей, как сильно любит ее…
Позже, значительно позже, влюбленные, спустившись на землю с высот блаженства, лежали, обнявшись, и тихонько разговаривали – откровенничали, строили планы…
– Я никогда не смог бы сознательно обидеть тебя. Просто хотел показать, что есть люди, которых надо опасаться, и встречаются ситуации, в которые лучше не попадать, – сказал Филип. – Но я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что тогда не остановился вовремя и не успел переубедить, рассказав все как было на самом деле.
