Текст книги "В омуте любви"
Автор книги: Инга Берристер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Да что с вами, Санди? Почему вы так уверенно судите о мотивах моих поступков?
Санди отложила тост, не откусив ни кусочка.
– Вы мужчина, – язвительно процедила она. – А мой опыт общения с мужчинами…
Она осеклась, и между ними повисла гнетущая тишина. Джанфранко первым нарушил молчание:
– Продолжайте. Так что ваш опыт общения с мужчинами?..
Девушка отвела взгляд. Ей почему-то было больно смотреть на суровые складки, пролегшие в уголках его рта. Она почувствовала, что сбилась на зыбкую и предательскую почву. Ради всего святого, что заставляет ее в разговоре с этим человеком касаться таких личных и опасных тем?
– Так, значит, приговор окончательный и обжалованию не подлежит? Я обвинен в преступлении, которого не совершал, лишь потому, что я мужчина?
Кем он был, Санди? – мрачно поинтересовался Джанфранко. – Другом?
Любовником?
У Санди перехватило дыхание, на сердце легла свинцовая тяжесть. Глаза подернулись пеленой непрошеных слез.
– Ни тем ни другим, – дрожащим голосом пролепетала она. И добавила, не в силах сдержаться:
– Если уж вам так любопытно: он говорил, что любит меня, а сам не любил. Он предал меня и…
Санди с отчаянием поняла, что еще миг – и слезы прорвутся наружу бурным потоком. Вот чего ей только не хватало, так это расплакаться у него на глазах. Она вскочила и бросилась к спасительному убежищу ванной, но запуталась в полах халата, споткнулась и едва удержалась на ногах. В следующую же минуту Джанфранко оказался рядом, сгреб ее за плечи и развернул к себе. Его лицо перекосилось от волнения.
– Санди, ох, Санди, пожалуйста, не плачьте… Я вовсе не хотел расстраивать вас, – сбивчиво зашептал он, прижимая ее к груди. – Извините, я…
– Да я вовсе не расстроена, – всхлипнула Санди. – И я его даже не любила, – вполне честно заявила она. И тут же добавила:
– Ни один мужчина не достоин любви…
– Ни один? – хрипло переспросил Джанфранко.
– Ни один, – упрямо повторила Санди, но голос ее почему-то утратил прежнюю решимость.
Возможно, потому, что Джанфранко нежно приподнял ее подбородок и припал к ее устам, лаская и разжимая упрямо сжатые губы, заставляя их смягчиться.
Санди хотела рассердиться… но не могла. Гневное восклицание сорвалось с ее уст лишь слабым блаженным вздохом.
Поцелуй длился и длился, и девушку переполняли все более потрясающие, головокружительные ощущения. Ею овладевало непреодолимое желание теснее прильнуть к Джанфранко, раствориться в крепком кольце его рук, расплавиться в его объятиях. За сомкнутыми веками расцветали золотистые вспышки фейерверков, россыпи карнавальных конфетти, ослепительно белые лилии из свадебного букета, а в ушах раздавались торжественные звуки свадебного марша.
Санди перевела дыхание и подалась вперед, раскрывая губы, отвечая на поцелуй, с наслаждением уступая настойчивой требовательности мужчины.
На Джанфранко были узкие джинсы и простая рубашка. Кончиками пальцев Санди ощущала мягкую теплую ткань, но тело под ней казалось восхитительно твердым… мужественным. Незнакомая, запретная территория, приближение к которой грозило неведомыми и манящими опасностями.
Санди робко скользнула ладонью между пуговиц у ворота, и Джанфранко еле слышно застонал от удовольствия. Халат, стянутый одним лишь поясом, распахнулся и начал сползать с плеч, и прикосновение пальцев Джанфранко к обнаженной коже словно током пронзило Санди. У нее перехватило дыхание, а по телу зигзагом пробежали огненные дорожки.
До сих пор она никогда не испытывала ничего подобного в ответ на мужское прикосновение. Санди пошатнулась, но крепкие руки не дали ей упасть, а властные губы вновь накрыли ее уста.
Хриплое дыхание Джанфранко больше походило на рычание, отозвавшееся в теле девушки незнакомой дрожью. Ей казалось, что пол под ногами ходит ходуном. Чувственный жар, вспыхнувший в них обоих, лишил ее привычной сдержанности и осторожности.
Халат сползал все ниже и ниже, но полностью поглощенная поцелуем Санди не осознавала собственной наготы, пока не почувствовала тепло мужских рук на полуобнаженных грудях, не ощутила, как пальцы Джанфранко мягко и бережно очерчивают их безупречную форму. Осторожные, чувственные, волнующие прикосновения заставили ее затрепетать. Никогда доселе она не испытывала настолько потрясающе сильных эротических ощущений!
Санди на секунду приоткрыла затуманенные страстью глаза и увидела в зеркале за спиной Джанфранко отражение их сплетенных тел. Его смуглые от природы руки, сильные и мускулистые, составляли разительный контраст с ее белоснежными плечами. Два полюса, «инь» и «ян», мужчина и женщина.
Поцелуй Джанфранко становился все требовательнее и настойчивее, безжалостные губы терзали ее рот. Не довольствуясь прежними завоеваниями, он запустил руку под полу халата, скользя горячими пальцами вниз, по ее спине.
Санди казалось, будто кожа у нее начинает пылать, тело плавится в неистовстве ответного желания, дикого и необузданного. Теряя остатки здравого смысла, она рванулась навстречу Джанфранко, отчаянно стремясь полностью слиться с ним.
Движения его рук стали более ритмичными, пальцы дразнили и мучили ее груди возбуждающими ласками, играли напрягшимися сосками, то крепко сжимая их, то покоряя неожиданной головокружительной нежностью, пока Санди не задрожала.
Отражающиеся в зеркале сплетенные тела теперь походили на тела настоящих любовников! Санди протяжно застонала, накрыла ладонями руки Джанфранко, мечтая лишь о том, чтобы он наконец расстегнул бюстгальтер, ставший теперь ненужной преградой. Способность рассуждать здраво покинула ее окончательно, уступив место старому как мир инстинкту, и она действовала теперь, целиком подчиняясь своей женской природе, словно птица, устремляющаяся в родные края.
Но Джанфранко устоял перед молчаливым предложением.
– Я не могу, – хрипло прошептал он, продолжая ласкать ее грудь. – Если я сделаю это, если только увижу тебя…
В его глазах горел огонь напряженного мужского желания.
Сладостно-мучительные поцелуи, обжигающие распухшие губы Санди, недвусмысленно выдавали, что будет, если непрочная преграда падет. Однако она уже не слышала предостережений здравого смысла.
Что-то, она так и не поняла, что именно, разрушило защитный барьер, ограждающий ее чувства, выпустив на волю скрытую до сих пор сексуальность. И Санди полностью отдалась сладостным ощущениям.
В ней произошла чудесная метаморфоза, словно бабочка вылупилась из куколки. Гнев, боль, обида, отчаяние и разочарование прошлого исчезли без следа, сгорели в яростном огне, превратившем застенчивую, неопытную простушку в уверенную в себе, сладострастную женщину. Женщину, чье тело настоятельно просило, даже требовало немедленного и полного удовлетворения.
К собственному глубочайшему потрясению, она обнаружила, что прежняя целомудренная и робкая Санди, свято верившая, что лишь настоящая и разделенная любовь способна дать наслаждение от секса, что лишь в руках нежного и ласкового возлюбленного она сможет отбросить стеснительность и застенчивость, исчезла. А ее место заняла незнакомая ей прежде развязная особа, бесстыдно жаждущая немедленно познать восторги физической близости в объятиях малознакомого мужчины.
Санди ощущала себя рудой, расплавленной в горниле, нетерпеливо ждущей, чтобы искусные руки мастера преобразили ее былую сущность в новое, чудесное обличье. Мечтала почувствовать резкий укус его зубов на своей трепещущей плоти, силу его тела, ощутить, как их страсть сольется воедино, как он возьмет ее, словно Адам Еву. Она хотела стать для Джанфранко тем самым запретным, а потому невыразимо желанным и прекрасным плодом!
– Сними, – попросила она, увлекая его ладонь туда, где тонкое кружево прикрывало нежную кожу.
Ее халат уже полностью распахнулся, сполз с плеч. В зеркале Санди видела отражение своего почти обнаженного тела.
– Сними! – повторила она, не сводя расширенных глаз с лица Джанфранко.
– Ты же не знаешь… – начал было он, но девушка яростно замотала головой.
– Сними! – в третий раз потребовала она.
Наконец его пальцы дрогнули, легко заскользили по грудям, накрыли их, словно желая защитить последний бастион скромности, на миг замерли и вдруг сжались сильнее, жестче, снова и снова теребя напрягшиеся соски в завораживающем ритме, от которого у Санди перехватывало дыхание.
А затем мучительно медленно, тягуче и осторожно он стянул тонкий покров.
Из горла Санди вырвался протяжный стон. Джанфранко еще раз нежно погладил груди девушки, отбросил лифчик прочь… И вдруг резко отстранился.
Тело ее разрывалось от жара и желания, любое расстояние между ней и Джанфранко наполняло ее холодом и болью потери. Она инстинктивно искала тепло его тела, стремилась вернуть его, прильнуть ближе и теснее. Но полусползший халат стеснял свободу движения.
Она попыталась справиться с возникшей помехой. Но Джанфранко опередил ее и опустился на колени у ее ног.
Санди не зашторивала окна на ночь, и теперь солнце заливало номер своими лучами. В зеркале она отчетливо видела свое отражение и рядом отражение Джанфранко.
Сильные руки, сжимающие ее талию, лишь подчеркивали хрупкость и стройность девичьей фигурки. Он так напряженно, так изучающе впился взглядом в изгибы ее тела, что Санди замерла, боясь пошелохнуться. " Но вот руки Джанфранко, словно подчиняясь какой-то неведомой силе, скользнули вниз по стройным бедрам. Он качнулся вперед и нежно и ласково поцеловал ее мягкий плоский живот. Как ни осторожно и легко было это прикосновение, оно вызвало ошеломляющую реакцию, вызвавшую дрожь в теле Санди.
Он медленно поднял голову, губами прочерчивая огненные дорожки по нежной коже вверх, к талии. А затем, издав полурык-полустон, одним рывком сорвал халат и заключил ее в свои объятия.
Санди воспарила к небесам от ослепительного, головокружительного наслаждения. Она непроизвольно и судорожно вцепилась в Джанфранко, привлекая его к себе, запустила пальцы в густую, шелковистую шевелюру. Запрокинув голову, она прерывисто замурлыкала, призывно изгибаясь перед ним плавными, безотчетными, инстинктивными движениями, словно кошка, которую погладили по шерстке.
Сквозь полуопущенные веки она видела в зеркале отражение двух слившихся тел – отражение, которое, находись Санди в твердом уме и здравом рассудке, само по себе смутило и шокировало бы ее. Однако теперь оно лишь добавляло остроты и пылкости переживаемым девушкой ощущениям. Голова Джанфранко прижата к ее животу, матовая белизна кожи разительно контрастирует с черными волосами, нежные возбужденные бутоны сосков призывно требуют ласки…
В этой сцене было нечто языческое: она прекрасная в своей наготе и он, преклонивший перед ней колени, одновременно как проситель и как господин.
Впервые в жизни Санди изведала восхитительное могущество своей женственности, и теперь…
Резкий предупредительный стук в дверь разрушил очарование момента. Санди испуганно вздрогнула и замерла. Джанфранко первым пришел в себя, вскочил на ноги, торопливо набросил девушке на плечи халат и препроводил в надежное укрытие в ванной.
– Все в порядке, он ушел… Можешь спокойно выходить…
Санди закусила губу. За те несколько минут, что потребовались официанту, чтобы убрать нетронутый завтрак, она окончательно спустилась с небес на землю, к обыденной прозе жизни. От недавней вспышки страсти осталось лишь ошеломляющее чувство стыда и едких угрызений совести.
Боже, как она могла?! Что натворила? Что за умопомрачение на нее нашло?
Да, ее действительно с неодолимой силой влечет к Джанфранко, но это еще не значит, что она должна бросаться на него, словно девчонка-подросток на своего кинокумира. Или же, что точнее, как взбесившаяся, сексуально неудовлетворенная двадцатичетырехлетняя идиотка!
Да уж, такой Санди себя никак не представляла… Ее лицо вспыхнуло жарким румянцем, когда она случайно увидела свое отражение в зеркале. Сейчас-то что, а вот недавно в другом зеркале отражались совсем другие образы… Какой ужас!
– Санди, – повторил Джанфранко, – все нормально, он ушел.
Ничего не поделаешь: всю жизнь в ванной не отсидишься, рано или поздно придется выйти. Да и почему она одна должна ощущать стыд, вину и раскаяние?
В конце концов, Джанфранко вел себя точно так же, тоже сдался на милость страсти и желания… Но уж так повелось, что действовать по зову плоти издавна считается привилегией мужчин…
Однако в наши дни это стало приемлемо и для женщин, успокаивала себя Санди. Теперь женщины ведут себя раскованно, не подчиняются старым предрассудкам и не желают скрывать или подавлять свою сексуальность. Теперь ни одна современно мыслящая женщина не постесняется признаться, что ей нравится мужчина просто потому, что он влечет ее физически, что она жаждет получить чувственное удовольствие. Действительно, почему она прячется здесь, словно должна чего-то стыдиться? А стыдиться мне совершенно нечего, уговаривала она себя, открывая дверь ванной.
Напустив на себя деловой и решительный вид, Санди демонстративно взглянула на часы и бодро заговорила, тщательно скрывая дрожь в голосе:
– А я уж думала, ты ушел. Сама-то я сегодня собираюсь…
Джанфранко нахмурился.
– По-моему, ты говорила, что у тебя сегодня свободный день и ты намерена посмотреть город?
Санди замялась.
– Ну, я собиралась… однако…
– Давай начнем с прогулки по набережной Скьявони. Потом можно пообедать где-нибудь в уютном кафе, а после…
Он на секунду замолк и посмотрел на девушку с нежностью, от которой у той защемило сердце.
– А после пройдемся по знаменитому Мосту вздохов…
Санди открыла было рот, чтобы, вежливо поблагодарив, отклонить заманчивое предложение. Сказать, что никуда не пойдет, что не желает иметь с ним ничего общего. Но вопреки всему, к собственной досаде, словно со стороны услышала свой голос:
– Мне… мне надо одеться…
– И ты хочешь, чтобы я вышел? – заговорщически улыбнулся Джанфранко. – Не сомневался, что ты так скажешь. И правда, если я останусь здесь… боюсь, не смогу держаться… Соблазн велик, но сейчас не место и не время… Хотя соблазн весьма велик, – повторил он, подходя к ней поближе. И нежно выдохнул, склоняясь к ее уху:
– Поверь, Санди, это очень, очень сильное искушение. О да, еще какое сильное…
Ну все, пора остановить его, решила Санди. Сказать, чтобы не обольщался.
Разумеется, она открыла рот только для этого. Но Джанфранко, к сожалению, истолковал ее намерение совсем иначе, и в следующую же секунду девушка потрясенно осознала, что он снова целует ее так же страстно и нежно, как прежде. Но на этот раз Джанфранко ограничился лишь поцелуем и, с видимой неохотой отстранившись, хрипло произнес:
– Через полчаса я вернусь за тобой.
Только что светило солнце, и вдруг неожиданно стал накрапывать дождь.
Санди вгляделась в затянутую пеленой тумана панораму лагуны.
– Черт подери, вот не думал, что такое замечательное утро кончится дождем, – услышала Санди ворчливый голос прохожего, судя по акценту американца.
Да, для нее этот день тоже повернулся необычно, хотя дело тут было отнюдь не в погоде. Она до сих пор так и не поняла, что именно побудило ее принять предложение Джанфранко и отправиться с ним на прогулку. Вот уж что совсем не входило в ее утренние планы. Легкий румянец окрасил ее щеки при мысли, как все переменилось. Но конечно же вовсе не тот злосчастный эпизод в номере тому причиной. Ничего подобного. Просто нелепая ошибка… случайность…
– Взгляни, как красиво, – указал Джанфранко на силуэт церкви Санта Мария делла Салюте, словно вырастающей из потемневших вод.
Взяв за руку, он привлек Санди ближе. Наверное, нудный моросящий дождь виной тому, что меня так и тянет прижаться к нему теснее, подумала Санди;
Естественное человеческое стремление обрести в непогоду тепло и защиту.
Потом они пообедали в маленьком ресторанчике. Судя по радостному приветствию, с которым хозяин бросился к Джанфранко, того здесь знали. Но, к немалому смущению Санди, восторженный итальянец пал жертвой ошибки и принял ее за подружку своего знакомого.
– Если надумаете венчаться, – игриво подмигнул он, – лучше места не найти, и церквей множество – одна другой лучше, выбирай любую…
– Почему ты не разубедил его? – поинтересовалась Санди, когда они вышли из ресторана.
– Это ты о чем? – напустил на себя непонимающий вид Джанфранко.
Санди испепелила нахала негодующим взором.
– Не прикидывайся, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Почему ты позволил ему принять нас за…
– За кого? За возлюбленных? А разве это так уж далеко от истины? казалось, искренне удивился он.
– Да мы едва знакомы! – возмутилась Санди.
Только этого не хватало! С какой стати Джанфранко притворяться, будто она ему небезразлична? Еще можно понять причину его заигрываний, пока он работал на нее. Тогда это было ему выгодно и для себя самого, и для дел родственника. Но теперь-то зачем прикидываться, будто за флиртом стоит нечто большее…
– Я хочу вернуться в отель, – заявила она. – У меня еще куча дел.
– Еще совсем рано, – возразил Джанфранко и, покрепче сжав руку спутницы, чуть ли не силой увлек ее по направлению к собору Сан-Марко, чьи пять куполов угадывались за пеленой дождя.
Санди не любила закатывать скандалы, а уж тем более в месте, столь древнем и величественном, поэтому временно смирилась и безропотно последовала за Джанфранко. Нервы ее были слегка на взводе после короткой стычки, что мало вдохновляло на созерцание памятников архитектуры. Но вид величественного сооружения в этот ненастный день, когда площадь не была запружена толпами туристов, по-особому тронул сердце Санди, задев в ее душе романтические струнки.
Девушка мечтательно улыбнулась, но, перехватив внимательный взгляд Джанфранко, спохватилась. Надо быть тверже, решительнее сохранять дистанцию.
Но тут дождь неожиданно усилился, превратившись в настоящий ливень.
– Быстрее, укроемся вон там, – скомандовал Джанфранко и, схватив Санди за руку, увлек ее под аркаду Библиотеки Сан-Марко.
Они буквально влетели под крышу, стряхнули капли дождя с одежды… И Санди замерла, почувствовав надвигающуюся опасность. Устремленный на нее взгляд Джанфранко стал слишком серьезен и внимателен.
– Санди, я понимаю, еще слишком рано говорить такое, но… я просто по уши… – Он осекся и заглянул ей в глаза. – Это сумасшествие, признаю, но я до безумия влюбился в тебя.
– Нет! – испугалась она. – Нет, это невозможно. Я и слышать об этом не хочу, Джанфранко…
Душа у нее разрывалась на части. Ну неужели он считает ее настолько глупой, отчаянно глупой, наивной и уязвимой, чтобы попасться на удочку его лжи?
Отель был совсем рядом, и Санди не грозила опасность заблудиться. Дождь еще продолжался, причем достаточно сильный, но даже ливень казался пустяком по сравнению с возможностью избавиться от угнетающего общества Джанфранко, который поселил в ее сердце боль и смятение.
Нет, моему душевному состоянию легко подобрать объяснение, уверяла себя Санди. Усталость, легкая дурнота – наверное, ланч не пошел впрок – да плюс еще этот злосчастный любовный эпизод в номере. Ничего личного, никакой глубокой эмоциональной подоплеки. Да и откуда бы? Она не испытывает к Джанфранко ровным счетом никаких эмоций. И если желает его, нуждается в нем… что ж, всему виной просто-напросто влечение. И ничего более… Ни один мужчина никогда больше не пробудит в ней никаких эмоций. Она их не любит и им не доверяет. Единственное, на что они пригодны, – это получение сексуального удовольствия.
Все эти мысли в мгновение ока пронеслись в ее мозгу. Затем, взглянув на завесу дождя, Санди задержала дыхание и собралась было выскочить наружу, как Джанфранко цепко ухватил ее за запястье.
– Нам не туда, – властно заявил он и потащил ее к небольшому каналу, выходящему к каналу Гранде.
– Куда мы идем? – ошеломленно спросила Санди, глядя, как Джанфранко решительно направляется к одинокой гондоле, стоящей у пристани.
Но покуда он не усадил ее на бархатное сиденье внутри изящной кабинки, ответа не последовало.
– Подожди и все увидишь. Это сюрприз, – наконец заявил он и что-то сказал по-итальянски гондольеру.
Санди подозрительно покосилась на своего спутника.
– А это не очередная уловка, чтобы затащить меня на фабрику твоего родственничка? Потому что, коли так…
Недовольная гримаса Джанфранко заставила ее прерваться на полуслове.
– Нет, не уловка, – возразил он. – Но почему… почему ты ни чуточки мне не доверяешь, Санди? Все из-за того типа, который нанес тебе душевную травму?
– Никто мне никаких травм не наносил! – возмутилась она. – Я никогда его не любила. Просто… А ты, с тех пор как я приехала, только и знаешь, что подлизываешься и со мной заигрываешь!
– Именно поэтому ты так против меня настроена? – мягко спросил Джанфранко.
Почему-то под внимательным взглядом серо-стальных глаз девушка почувствовала себя слегка неловко.
– Я не хочу продолжать разговор на эту тему. Куда мы едем? Где мы? Я не…
– Подожди и все увидишь, – повторил он. И негромко попросил:
– Расскажи мне о себе, Санди.
– Да и рассказывать-то нечего, – запротестовала она. – В моей жизни нет ничего интересного и привлекательного.
– А для меня есть, – тихо, но настойчиво заверил Джанфранко.
От его хрипловатого голоса по коже Санди пробежали мурашки. Вообще-то, она не собиралась внимать этой просьбе, но почему-то вопреки собственной воле принялась рассказывать нехитрую историю. Сначала повествование шло через пень-колоду, но затем слова потекли легче.
– А твоя семья довольно-таки напоминает мою, – вдруг сказал Джанфранко. Знаешь, мой дедушка всегда переживал, что у него не было родственников в Англии. В Италии понятие семьи ценится очень высоко.
Гондола плыла по темным водам канала Гранде, которые в этот ненастный день не казались приветливыми и ласковыми. По берегам сменяли друг друга величественные дворцы – палаццо Ка Корнер, палаццо Лоредан, палаццо Ка Реццонико, палаццо Бальби… Если бы не ситуация, в которой она оказалась, Санди не отрывала бы восторженного взора от этих памятников архитектуры. Но сейчас ей было не до достопримечательностей. Что за сюрприз приготовил ей Джанфранко?
– Да, погода еще хуже, чем предсказывали, – нахмурившись заметил он, и словно в подтверждение его слов раздался раскат грома.
– Может, повернуть назад? – неуверенно предложила Санди. Она понятия не имела, куда они направляются, поэтому на душе у нее становилось все тревожнее и тревожнее.
– Ты словно чего-то опасаешься. А зря, – искоса поглядев на девушку, бросил Джанфранко. И сухо заметил:
– Со мной-то ты в полной безопасности, Санди. Чего не скажешь про твоего торговца. А с ним ты бы поехать не побоялась?
Санди только прикусила губу. Похоже, он намеревался заставить ее выложить планы относительно поездки на фабрику. Перебьется!
– Теперь уж недалеко, – сказал Джанфранко, когда они миновали мост Риальто.
Санди судорожно вздохнула. У нее буквально захватило дух, когда гондола остановилась перед великолепным трехэтажным зданием, с колоннами и арочными завершениями двойных окон, ступени входа которого спускались чуть ли не к самой воде.
Увидев испуг и недоумение на лице спутницы, Джанфранко недовольно поморщился.
– Это все из-за дождя, – поспешил объяснить он, неправильно истолковав ее состояние. – А когда светит солнце, дом выглядит вполне приглядно…
Нет-нет, ничего не спрашивай, – предупредил Джанфранко. – И пожалуйста, закрой глаза.
Санди хотела было запротестовать, но внезапный яростный раскат грома, сотрясший воздух, заставил ее инстинктивно зажмуриться. В ту же минуту обрушился сильнейший ливень, струи загрохотали по крыше гондолы, грозя проломить хлипкое укрытие. Даже сквозь сомкнутые веки Санди ощущала всполохи молний. Неистовство разбушевавшейся стихии совсем запугало несчастную, лишив ее способности, да и желания открыть глаза и осмотреться.
– Где же мы все-таки? – взмолилась она, не в силах сдержать предательскую дрожь в голосе.
– Сюрприз, – все так же невразумительно ответствовал Джанфранко. – Ты не подсматриваешь?
Санди отрицательно покачала головой и испуганно вздрогнула, когда кто-то, судя по всему Джанфранко, подхватил ее на руки и понес куда-то. Раздался звук открываемой двери, и Санди поставили на ноги там, где было тепло и сухо.
– Можешь посмотреть, – выдохнул Джанфранко над ее ухом. В его голосе звучали странные горделивые нотки, заставившие девушку затрепетать от неясных предчувствий.
Она поспешно открыла глаза… и в недоумении распахнула их еще шире при виде царящего вокруг великолепия.
– Господи, да где же мы? – пролепетала она. – Как будто во дворце.
– Так и есть, – с готовностью подтвердил Джанфранко.
В полном изумлении Санди озиралась по сторонам. Похоже на картинку из сборника детских сказок. Именно в таком зале Прекрасный принц встречал приехавшую на бал Золушку.
– Зачем ты привез меня сюда? Что… что это за место? – спросила Санди.
– Хочешь взглянуть поближе? – предложил Джанфранко.
Она молча кивнула. Поистине было чему изумляться!
– Я не предполагал, что нам так не повезет с погодой, когда задумывал эту поездку, – сокрушенно заметил Джанфранко и повел Санди через холл к внутреннему дворику, раньше открытому, а теперь защищенному от непогоды стеклянным сводом.
По периметру дворик на всех трех этажах окружали галереи, огражденные резной каменной балюстрадой и украшенные мраморными бюстами. Поднявшись на второй этаж, Джанфранко отворил массивные двустворчатые двери. И они вступили в огромный зал, пространство которого как бы продолжалось во фресках на его стенах, где жили своей жизнью люди в роскошных народах.
Реальные архитектурные детали интерьера были перспективно увязаны с деталями, искусно изображенными живописцем, объединяя мир существующий и мир вымышленный.
– В этой части дворца интерьеры остались такими, какими их запроектировал сам Бальдассаре Лонгена… кажется, в тысяча шестьсот шестьдесят… Черт!
Опять забыл дату. Тетя Эугения всегда сердится, когда ловит меня на неточностях. По-моему, она подозревает, что я не отношусь с должным почтением к истории рода.
– Твоя тетя… Всем этим владеет твоя семья?! – еле выговорила Санди.
Джанфранко как-то упоминал о вилле в Виченце, но ни словом не обмолвился о палаццо. К тому же тогда она была уверена, что он лжет.
– Тут нет ничего необычного, – спокойно отозвался Джанфранко. – Есть достаточно семей, которые владеют дворцами и виллами побогаче наших. Однако, должен заметить, их содержание в надлежащим виде обходится в немалую сумму.
Ну, что стоишь. Пойдем, я покажу тебе семейные портреты.
Санди послушно пошла следом, тщетно пытаясь осознать тот факт, что потрясающее палаццо принадлежит родственникам Джанфранко. Так, значит, его россказни хотя бы отчасти оказались правдой!
Они остановились перед портретами в массивных золоченых рамах. И Санди показалось, будто она очутилась в прошлом, во времена расцвета жемчужины Адриатики – Республики Сан-Марка. Ей и прежде доводилось видеть старинные картины. Но сейчас великолепные полотна, на которых были запечатлены люди эпохи Возрождения и последующих веков в пышных костюмах и сдержанно-горделивых позах, заставили ее сердце биться быстрее. Ведь это были не просто люди, жившие когда-то, а предки вполне реального человека, который стоял подле нее.
Одна из комнат особенно поразила воображение девушки. Не то чтобы она была роскошнее предыдущих, напротив, ее интерьер был оформлен позднее и не подавлял почти не доступным для простого смертного великолепием. Старинные резные шкафы на витых ножках и секретеры здесь соседствовали с вполне современными креслами и софой. Но роспись потолка, выполненная в стиле барокко, где среди кудрявых облаков порхали амуры с лукавыми улыбками, придавала гостиной неизъяснимое очарование. А над беломраморным камином красовалась «Леда с лебедем» кисти самого Паоло Веронезе.
Увидев восторженный взгляд девушки, Джанфранко засмеялся.
– Наглядное свидетельство былого и нынешнего богатства и общественного положения нашего рода.
– Неужели твои родственники действительно живут здесь? – благоговейным шепотом спросила Санди.
– Время от времени. Главным образом по торжественным случаям. По большей части палаццо пустует. Кузен с семьей предпочитает поместье жены под Местре, а тетя Эугения и недели прожить не может без обожаемой внучки… Гостиная, где мы находимся, используется чаще всего.
– Сейчас здесь есть кто-нибудь из твоих родственников? – поинтересовалась Санди.
Джанфранко покачал головой и нахмурился, заметив, как девушка поежилась точно от холода.
– Нет.
– А кто-нибудь знает, что ты повез меня сюда? Никто не был против?
– Ну что ты! – поспешно откликнулся он. – Тетя сама предложила мне. Она так гордится семейными традициями и этим палаццо.
– Ее вполне можно понять, – согласилась Санди.
Джанфранко подошел к мраморному камину и разжег огонь. Вскоре живительное тепло наполнило комнату, но Санди по-прежнему чувствовала себя довольно неуютно и невольно вздрагивала при ярких вспышках молнии, рваным зигзагом прорезавших свинцовые тучи, вслед за которыми раздавались оглушительные раскаты грома.
– Не бойся, тут мы в полной безопасности, – попытался успокоить ее Джанфранко. И заботливо добавил:
– Ты проголодалась?
С некоторым удивлением Санди осознала, что действительно голодна, и кивнула в ответ.
– Подожди меня здесь, – предложил он. – Я мигом.
Джанфранко отсутствовал около пятнадцати минут – вполне достаточно, чтобы любопытная гостья успела тщательно исследовать гостиную и рассмотреть семейные фотографии, расставленные там и тут на массивной деревянной мебели.
Одна из них особенно привлекла ее внимание. Санди взяла снимок, чтобы лучше разглядеть. Как раз в это мгновение и вошел Джанфранко с большой корзиной для пикников.
– Это твоя тетя? – спросила девушка, протягивая ему фотографию.
– Да, – улыбнулся он. – А как ты догадалась?
Санди промолчала. Не могла же она объяснить, что узнала женщину, которую видела с ним в отеле, а затем вечером на Пьяцетте. Иначе пришлось бы сказать, как далеко она зашла в своих предположениях на их счет – и как ошиблась! Но ей просто в голову не могло прийти, что элегантная, модно и дорого одетая дама окажется родственницей Джанфранко, а вовсе не богатой туристкой, на которую он работает.
– А вот и еда, – сообщил Джанфранко, опуская корзину на пол. – Здесь… Оглушительный раскат грома заглушил его слова, и тут же свет погас.
Санди испуганно ойкнула. А ее спутник выругался себе под нос и виновато произнес:
– Я должен был сообразить, что такое может случиться. Но не беда, так даже романтичнее.
С этими словами он подошел к камину и зажег свечи в тяжелые серебряных канделябрах, стоявших на полке по бокам массивного ларца. Наверное, в таких ларцах знатные венецианки хранили свои драгоценности, подумала Санди.
