Текст книги "333 удовольствия и 1000 проблем"

Автор книги: Инесса Ципоркина

Соавторы: Елена Кабанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Броня крепка, но глупость наша крепче

Хорошо, что у Дарьи хотя бы была смелость признаться: да, она боится голову потерять и потому старается не прикасаться к «предмету искушения». А большинства критиков и на такую откровенность не хватит. Многие люди вообще не затрудняют себя поиском мотивации. Живут себе отрицанием, следят за тем, что другие хвалят – и тут же принимаются ругать фаворита. Букмекеры хреновы. На подобной тактике они делают себе имя и репутацию «глубокого человека» и «продвинутого специалиста», хотя ничем, кроме «зыркости и протырливости»,[38]38
  Когда Майка была маленькой, она коверкала многие слова до неузнаваемости. В результате наша семейная лексика обогатилась удивительно емкими выражениями, к которым мы прибегаем даже в беседе с посторонними.


[Закрыть] как Майка выражается, не обладают. Беспроигрышные обожатели классики, пафосные хулители действительности, мастера синхронного плавания в унитазе до самых преклонных лет обходятся этим скромным набором, бесконечно отыгрывая на нервах окружающих один и тот же мотивчик: настоящее отвратно и беспросветно, наше спасение – в нашем вчера, я – лучший ваш проводник и звать меня Сусанин.

Даже когда слышишь аналогичную «проводниковую» ахинею от малолетнего придурка, это жуть как раздражает. Хоть и сознаешь нехитрую причину такого поведения: собеседник, отморозок, всего-навсего судорожно, будто перепуганный грызун, «копает норку», в смысле долбит нишку во льдах вселенского безразличия. Вот и демонстрирует свою (якобы) незаменимость: ах, я знаю истину, я приведу вас прямиком к цели, туда, где хранится Святой Грааль… Конечно, все мы рано или поздно сталкиваемся с тотальным равнодушием, поскольку однажды оно окружает – вернее, обволакивает – человека со всех сторон. Только что все было, может, и не так, чтобы замечательно, но вполне терпимо: вокруг друзья и родня, опекают, оберегают, сочувствуют. И вдруг обнаруживается, что близкие – просто крошечный островок в целом Ледовитом океане безразличного отношения к твоей персоне. Немудрено и испугаться, представив, как мала вероятность победить это.

Но с возрастом у человека должны, непременно должны появиться и возможности, и перспективы, и намерения побежать изначально равнодушную реакцию посторонних людей. В общем, с года человек обязан сформировать хоть что-то кроме истерически-пафосного имиджа крестоносца-энтузиаста или, например, маски неопознанного, неуловимого и нафиг никому не нужного Бэтмена. А между тем вокруг полным-полно народа, которого не осенили ни возможности, ни перспективы, ни намерения. Хотя их возраст можно охарактеризовать и как зрелый, и как перезрелый. Я не о «потерянном поколении» говорю: потерянные люди в изобилии встречаются в любом поколении – через всю жизнь пронесут чувство невостребованности, ненужности, некондиционности. И кстати, страсть какую гордость испытают от собственной никчемности: как я, однако, достал общество одним лишь фактом своего существования! Экий я какой! Особенно много подобных «Недопечориных» среди шестидесятников… Во всяком случае, с «дедушками-подростками», у которых состояние психики и данные паспорта не соответствуют друг другу, сталкиваешься постоянно. И я уже вывела некоторые закономерности обращения с оными. Впрочем, эти закономерности работают независимо от возрастной категории.

Закономерность первая. Не стоит пристально разглядывать и тщательно планировать поведение и мышление дурака – не из-за таинственной (якобы) структуры дурацкой психики. А исключительно из-за особенности любого сознания, о которой говорят психологи: то, на что человек смотрит пристально, увеличивается и начинает казаться куда значительнее. Если сложить это правило восприятия и фигуру дурака, то получается нехитрая вещь: разглядывая «фигуранта» через мощную лупу сознания и рассуждая умозрительно, недолго решить, что роль и место дурака в природе куда завиднее, чем даже роль и место гения. А что? так оно и выглядит, ориентируясь на данные статистики (кстати, о роли статистики в трактовке индивидуальности я вообще намеревалась высказаться отдельно – и не в пользу статистики). А от пресловутого вывода о доминантной роли глупца в биосфере – буквально два шага до парадокса насчет равноценности гения и дурака перед лицом мироздания. А там и вовсе перестаешь одного от другого отличать.

Среди людей способных и неординарных, действительно, множество чудиков встречается. И есть большое искушение намертво связать одно с другим: вот еще псих – не иначе, как новый Эйнштейн! Или Эйзенштейн. А он всего-навсего под придурка косит, добиваясь именно такого эффекта: пускай за мной никаких талантов отродясь не водилось, зато неустанными трудами за мной закрепится звание гения. Непризнанного. В смысле, все знакомые, полузнакомые и незнакомые признают меня непризнанным гением. Софизм, зато какой полезный! Дутыми (точнее было бы сказать «надутыми» – причем «наполнителем» служит именно этот софизм) фигурами пестрит любая тусовка – богемная, научная, финансовая, а тем паче политическая. Чем чаще мы на них натыкаемся, тем основательнее уверяем себя: вот они, столпы и устои общества! Вот люди земли русской, чьи крепкие лбы подпирают… В общем, неважно. До чего достанут, то и подпирают. В зависимости от роста и положения обладателей лбов. Большой дурак на высоком посту ужас что с… то есть подпереть может.

Со временем даже перестаешь воспринимать адекватную (адекватную в силу своей свежести) реакцию новых людей. Тебе говорят: ну и петух, ну и лопух, ну и козел! А ты в ответ: прекратите флору и фауну всуе поминать! Мой кумир – он в высшей степени человекообразный! У него награды имеются, грамоты, регалии, он конкурс «Жуем с закрытым ртом» выиграл! Его на «Фабрику звезд» приглашают – черной дырой работать! И так, шаг за шагом, недолго и самому перейти в стан дураков – вначале на правах пресс-секретаря, имиджмейкера или просто «сочувствующего»; а потом… Мир твоему мозгу: спи спокойно, дорогой товарищ, в твоих услугах боле не нуждаются. Твой хозяин обрел себя на иной стезе – там мозги не требуются.

Закономерность вторая. И, несмотря на то, что дураки, действительно, «любят собираться в стаи», не стоит им приписывать тех свойств, которыми они не обладают – в частности, способности подниматься выше облаков, как в песне поется. Но и отказывать дуракам в том, что является неотъемлемым дурацким качеством – ужасно непредусмотрительно. А самое неотъемлемое свойство – это кучность. Дураки – животные в высшей степени общественные. Они, конечно же, часть природы – хоть и не настолько «базовая», «опорная», как кажется некоторым пристрастным особам (или особям). Дураки – не почва, на которой произрастают всяческие злаки и побеги. И не дождик, который помогает им расти. И не воздух, который растения обогащают кислородом. Дураки – нечто иное. Они – неблагоприятные климатические условия, которым приходится сопротивляться: регулярные засухи, пожары и потопы, ядовитые вулканические выбросы, прилет саранчи и прочие семь казней египетских. Все, кто сосуществует с этим, вынуждены превращать листья в иголки или в поплавки, чтобы успешнее осваивать пески пустынь или, наоборот, поверхность озер, цвести ранней весной, прямо посреди сугробов, плодоносить орехами в небывало твердой скорлупе – словом, использовать весь арсенал защитных средств и ухищрений, лишь бы выжить.

Некоторые, далекие от естественных наук, личности готовы сказать «спасибо» трудностям за участие в деле закаливания хрупких и чувствительных натур. Все равно, что благодарить кирпич, упавший на чью-то умную голову: ну, теперь-то эта башка прекратит выпендриваться и займется насущной проблемой выживания и последующего выздоровления. Еще один софизм – идиотский, зато какой привычный! Благодаря ему дурак вправе заявить человечеству: «Спасибо мне, что есть я у тебя»,[39]39
  Стихотворение В.Вишневского.


[Закрыть] а может потребовать себе новых льгот и привилегий. К тому же подобное «благодарственное» отношение почему-то не принято разрушать всякими рациональными аргументами. Хотя я рискну. Вот, например: естественный отбор, конечно, незаменим, когда речь идет о физике (то есть не об элементарных частицах, а о наших собственных о телесах) – защитные системы, системы оповещения, системы терморегуляции, дыхательные системы, выделительные системы – да мало ли что там еще совершенствовалось в ходе эволюции! А результат? Крокодил, акула и таракан – идеальные для выживания существа. Они на динозавров с презрением смотрели – и на нас также смотрят. И вполне заслуженно. Потому что наше главное средство совершенствования – мозг. Средство, но не опора. Почему? Сейчас увидите.

Чтобы насытить, развить, обеспечить и сохранить мозг, тело отдало все, чем было богато: утеплители и панцири – чешую, шерсть, перья; крепость суставов и мощность мышечного аппарата; неприхотливость пищеварительной и выделительной системы; удобную форму передвижения – на четырех ногах, на четырех руках; хвост в качестве балансира; наконец, способность никогда не скучать и получать высшее наслаждение от процесса щелканья вшей. Но мозгу и этого мало. Он сам решает, но и сам создает проблемы, как любая чересчур сложная система: чем тоньше устройство, тем выше вероятность поломки. Недаром говорят, что все болезни – от нервов. Куда нам с такой «бомбой замедленного действия» до тараканов? Она взрывается и в самых стабильных (якобы) условиях существования, а уж в кризисную эпоху – и говорить нечего. А вот таракан может пережить ядерную катастрофу и ничего: «Пожар способствовал ей много к украшенью».[40]40
  А.Грибоедов «Горе от ума». Действие второе, явление 4.


[Закрыть] В смысле, ему – таракану то бишь. К тому же таракан – одно из составляющих этой самой «проблемной среды». Тот, кто хоть раз в жизни заглядывал на кухню или в сортир старого дома, взывающего о ремонте, не сможет с этим не согласиться. Вот и дурак так же способен испытывать своеобычное презрение стихийного бедствия к человеку и человечеству. Я – чума на ваши дома,[41]41
  Видоизмененная цитата из В.Шекспира «Ромео и Джульетта»: «Чума на оба ваших дома!» Акт III, сцена 1. Перевод Т.Щепкиной-Куперник.


[Закрыть] и потому с самоощущением у меня все в порядке! А кому-то кажется: вот это и есть настоящий полет за облаками, осуществляемый всей дурацкой братией.

Закономерность третья. Помимо бесполезной переоценки дурака, бесполезны бывают также и попытки его уязвить – во всяком случае, большинство подобных выбросов психической энергии уходит на обогрев астрала. Нет, честно говоря, первое время у меня у самой возникало ощущение, что это вполне возможно и даже нетрудно – дать дураку понять хотя бы то, что между вами «дистанции огромного размера».[42]42
  А.Грибоедов «Горе от ума». Действие второе, явление 4.


[Закрыть] Но понемногу я засомневалась. Иному дашь под зад, посмотришь с удовлетворением вслед, заметишь: «Низко летит! К дождю!» – и думаешь, избавился. Например, от общения с такими, как Хлебовводов. А заодно исполнил пылкое желание, возникающее в присутствии дурака – как следует высказаться в адрес собеседника. Разоблачить и отплатить за неприятные моменты, испытанные по его вине. К сожалению, все тычки и оплеухи дурак воспринимает… как нападки на выдающуюся личность. Его пафос – его броня. Он рассердится или оскорбится, или прекратит попытки «общнуться» – но никогда не примет уничтожающие выпады за побочный эффект от своих собственных удушающих идиотизмов.

Сомнения ведомы человеку умному. Он, бедняга, понимает, сколь разнообразен мир вокруг. При чем тут разнообразие мира? Да при том, что никакого «единственно правильного» пути для решения какой угодно задачи просто не существует. И всякий, кто говорит: «Надо так и никак иначе!» – тот либо дурак, либо лидер – религиозный или политический. Либо и то, и другое разом. А между тем из любой проблемной ситуации есть множество выходов. Некоторые приводят к лучшим результатам, некоторые – к худшим, а некоторые вообще никуда не приводят, словно дверь, которую открываешь, а там стоит он – ужас на букву «п». И сообщает, что вот, дескать, пришел. Чтобы выбрать такой выход, которые приведет к максимальному профиту с минимальными потерями, нужно столько всего учесть! Умный это видит и сомневается в собственной компетентности, пока дурак всласть предается пафосу. Можно сказать, что дурак перманентно живет в обстановке предвыборной компании: он – центр всеобщего внимания, с ним обращаются деликатно и даже заискивают, отчего ему, олуху, кажется, что он есть средоточие всяческих благ и достоинств. И никогда дурак не поймет, что своими «достоинствами» заслужил лишь одно благо – благо быть использованным.

Люди, которым свойственны два признака душевного здоровья – цинизм и эгоизм, вовсю используют дураков во благо себе и своим близким. И отнюдь не мучаются ненужными угрызениями. Есть резон примкнуть к «партии пользователей» – хотя бы ради того, чтобы не оказаться в противоположном блоке, в «партии использованных». Но этому благодатному намерению часто мешают разные препоны эмоционального порядка, и в первую очередь брезгливость – та самая, которая мешает европейцу, прибывшему на восток, бестрепетно собирать сухие верблюжьи какашки и складывать горкой в качестве отличного топлива. К тому же можно оказаться родственником, сослуживцем или даже другом дурака, а потому часть неприятностей (как правило, большая часть) достается именно тебе. Дураку вообще свойственно «делегировать ответственность», пока он сам пребывает в медитации и молит высшие силы о чуде. Пусть суетятся те, кому кажется: надо действовать, чтобы исправить положение. А он, дурак, особо величественно смотрящийся в позе лотоса, сядет, заплетет ноги в косичку и примется ожидать чудес. А заодно наслаждаться убеждением, что он и сам – чудо природы, феномен и уникум. Увы! Это чистое счастье неразвитого ума. Всем, чей ум в той или иной степени испытал на себе воздействие сомнений, попыток обработать полученную информацию, развращающее влияние само– и миропознания – им, как пить дать, не встретить на пути своем ни трубящих путти,[43]43
  Путти – итальянское название пухленьких малолетних ангелочков, бодро резвящихся на картинах что религиозного, что эротического содержания, а также на некоторых памятниках героического содержания. Правда, на таких памятниках толстенькие амурчики с горнами часто выглядят неуместно и даже непристойно.


[Закрыть] ни архангелов с оливковыми саженцами, ни климатических явлений, символизирующих (опять же по мнению дурака) то и се. А главное: умнику не доведется уверовать. Это чудное состояние безжалостно искореняет привычка мыслить. А вот дуракам вера часто заменять упомянутую привычку. И результат бывает… как бы это помягче выразиться… ошеломляющим.

Закономерность четвертая. Среди дураков попадаются жутко упертые и трудолюбивые особи. Не имея особых талантов, они берут задницей и высиживают награды и звания, словно яйца. Видимо, их подталкивает одержимость, которая для способного человека – средство самореализации, а для дурака – средство самодемонстрации. Вот почему умных зачастую не видать и не слыхать, а некоторые представители семейства пустоголовых лезут и лезут во все СМИ с информацией о себе любимом. Синдром Бобчинского. Это ведь он Хлестакова просил сказать в Петербурге «всем там вельможам разным», а также «если этак и государю придется», то так и сообщить, что «живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский».[44]44
  Н.Гоголь «Ревизор». Действие четвертое, явление VII.


[Закрыть] Даром что подобная информация ни вельможам, ни самому Бобчинскому никакой пользы не принесла бы. Да разве дурак думает о пользе? Дурак – поднимай выше – он о душе печется. Причем ему невдомек, чего той самой душе требуется, поэтому он предпочитает обходиться стандартными приемами – стандартными настолько, что приемы те уже претерпели превращение в… ритуалы. Ужас, до чего дурак разные обряды любит. Его хлебом не корми, солью не соли – дай поучаствовать в чем-нибудь древненьком типа хаджа[45]45
  Хадж – паломничество в Мекку и Медину.


[Закрыть] или свального греха.

Каждый из нас тут же вспомнить о своих знакомых или о знакомых своих знакомых, ударившихся в «жречество» по отношению к мировой культуре или еще к чему. Так что примеров можно и не приводить, а лучше сразу перейти к анализу причин. Кто составляет большую часть контингента, уверовавшего неважно во что, но готового защищать это неважно что до последней капли крови противника? На первый взгляд, среди этих «масс верующих» можно отыскать какие угодно социальные группы, категории и образцы. Можно прямо брать учебник социологии и перечислять. Но общая черта все равно существует: это дезадаптация. Ну нет у человека никаких идей, чем бы по жизни заняться – и сразу же возникает желание приписаться к какой-нибудь живой или полуживой «легенде». В крайнем случае, сойдет и мумифицированная легенда, лишь бы склеп у нее был попросторнее и могильщикам бы регулярно мзду выплачивали. Поиск Большого-пребольшого Папы, как правило, затягивается ненадолго, благо культовые фигуры и символы эпохи у всех на слуху, на губах и на глазах, словно соответствующая разновидность герпеса. Да к тому же боязнь жизни и перемен – явление удивительно стабильное, древнее, а на Руси так просто традиционное: старички боятся оттого, что их эпоха либо совсем прошла, либо в страшных корчах отдает концы; молодежь нервничает оттого, что не разбирается в «наступающем окружающем». И в сочетании инфантильно-старческие страхи порождают новые рабочие места типа объединений «Идущих вместе».

А поскольку страдающие эскапизмом божьи одуванчики и малышня, радеющая о духовности, неизбежно сливаются в экстазе («Фу! Ну и гадкие двусмысленности приходят тебе на ум, Бяка!» – скажете вы. А я самодовольно ухмыльнусь и отвечу: «А як же!»), то происходит… химическая реакция. Катализ называется. Когда одно вещество стимулирует другое к видоизменению, а то, на которое воздействуют, в свою очередь так же воздействует на своего «инициатора». И они дружно, скоренько, бодренько… ржавеют. Если не верите, спросите любого сантехника – и он опишет весь упомянутый процесс катализа в занятной, живописной форме, и даже, вероятно, продемонстрирует пару протекающих труб, излияния которых не в силу остановить никакая прокладка. Вот такими «моральными протечками» страдают множество наших знакомых. Обретя в других дураках «группу поддержки», они безбожно и планомерно совершенствуются. Из дураков вообще получаются очень «впертые» энтузиасты, последователи, адепты и апологеты.

В силу вышеупомянутых закономерностей дурацкой психики умоляю вас: не обольщайтесь; не перетруждайтесь; не влипайте. Будьте бдительны! Ваше благополучие охраняет не только безопасный секс, но и безопасный цинизм. И не говорите мне, что это безнравственно, не льстите мне. Ведь это гораздо хуже – это естественно.

Сегодняшние деликатесы из вчерашних объедков

Когда человеку хочется чего-то большого и чистого, а помытого слона поблизости не видать, он может одной только силой воображения «узреть слона» там, где и на попугая-то не наберется. Мутноватая метафора? Сейчас поясню. В положительных ощущениях нуждается каждый из нас. Жить, оценивая рационально все сущее и раскладывая по полочкам – полезное, бесполезное, перспективное, бесперспективное, просто маразматическое – это сушит. Душа, как и кожа, требует увлажнения и умягчения. Чтобы добиться необходимого эффекта, даже проницательные натуры нередко прибегают к методам самообольщения и самоуговора. Удобно, если «воображаемый слон» находится от воспринимающего субъекта в некотором удалении – пространственном или временном. Тогда можно без обиняков нахваливать и почитать быт аборигенов Австралии или что-то свое, покосное – только не нашего техногенного века, а позапрошлого. Меня всегда интересовал процесс, в ходе которого прабабушкина рухлядь перекочевывает из пыльной кладовки в застекленную горку и меняет статус, проходит путь от барахла к реликвии. То же, кстати, и людей касается. Некоторые и в молодые-то годы были всего-навсего рухлядью – кажется, в старости им и терять, и приобретать нечего. Ан нет! Их если не положение, то реноме сильно улучшается. И становятся они символами эпохи. То есть помытыми слонами. Поскольку на них обращается подспудное желание человека и человечества восхищаться и доверять.

Признаюсь: пассеизм[46]46
  Пассеизм – пристрастие к прошлому, любование им при внешне безразличном или враждебном отношении к настоящему, к прогрессу.


[Закрыть] – одна из моих любимых золотых рыбок. За ней – в смысле, за ним, – сколько ни наблюдай, никогда нельзя предвидеть, какой фортель выкинет это чудо-юдо. Кстати, фортель может срикошетить по тебе самой – так, что мало не покажется. Поэтому впустую любоваться на «золотую рыбку» пассеизма, сопровождая сие времяпрепровождение умильными напевами – нерентабельная трата времени. Надо взрастить в себе натуралиста и заносить результаты наблюдений в альбом. В крайнем случае, попытаться запомнить особенные поведенческие признаки и проявления закоренелого пассеиста – например, спонтанной агрессии или корыстных намерений. В жизни все пригодится. А главное, такое «юннатство» помогает выработать основное (я так думаю) качество успешного делового человека. Какое? Умение вовремя сказать партнеру (или о партнере), что он, по-булгаковски выражаясь, «жуткий охмуряло и врун».[47]47
  М.Булгаков «Мастер и Маргарита».


[Закрыть] Понимаете? Вовремя. А это не так легко. Я уже неоднократно писала о том, насколько хорошо мы умеем убеждать себя в том, что увиденное нами не есть то, что мы видим. И за какой-то легко просчитываемой сущностью «охмуряла и вруна» кроется нечто… неважно что. Нечто. На хрена нам это нечто сдалось, мы также предпочитаем не уточнять. А просто стоим, раззявив рот, пока наш «пользователь» нас использует.

Хорошо, если он просто шмонает наши карманы. Потеря денег – мелочь по сравнению с полученной психологической травмой, как утверждают классики. Например, этот символ подлости, Яго говорит, разжигая злобу чистого, доверчивого ревнивца-душителя Отелло, подготавливая семейно-бытовую разборку:

«Кто тащит деньги – похищает тлен.

Что деньги? Были деньги, сплыли деньги.

Они прошли чрез много тысяч рук.

Иное – незапятнанное имя.

Кто нас его лишает, предает

Нас нищете, не сделавшись богаче».[48]48
  В.Шекспир «Отелло». Акт третий, сцена 3. Перевод Б.Пастернака.


[Закрыть]

И ему можно верить, поскольку типы вроде Яго оперируют не потусторонними, а вполне посюсторонними аргументами. Они манипулируют ценностями и сверхценностями, которые особенно дороги нашему сердцу, заставляя нас млеть в ожидании тех самых помытых слонов, высоких истин, благородных целей и черт знает какой дребедени, произрастающей на почве детских комплексов. «Когда в б вы знали, из какого сора // Растут стихи»[49]49
  Стихотворение А.Ахматовой.


[Закрыть]… Из какого, из какого. Из романтического инфантилизма они растут. И стихи, и много другое, куда более утомительное. Весь вопрос в том, кто «осеменяет» эту почву – среди садовников может попасться самый настоящий «честный Яго». Именно он и ему подобные находят чрезвычайно показательные «сверхистины, сверхзадачи и сверхценности» – как средства для того, чтобы заставить нас сунуть голову в петлю. Уж голубой-то глаз верного дружбана Яго не солжет! Это всякие там простаки, святые души вроде Кассио и Дездемоны будут вести себя подозрительно и вызывать на свой счет недобрые мысли – не то, что Яго! Каждое его слово будет блистать алмазной чистотой и вести за собой! Не скажу куда. Все равно цензура не пропустит.

Конечно, в наш век, когда большую часть любого пиара составляют скандалы, «незапятнанное имя» приобрело совершенно иной вид, нежели во времена шекспировских страстей. Но это, в сущности, ничего не меняет. Кстати, и пять столетий назад неверность жены не у всякого вызывала нервические припадки. Кое-кто на месте Отелло всего-навсего засмущался бы, словно Скалозуб – тоже открытый, простой воин, только совсем из другого классика: «Мне совестно, как честный офицер».[50]50
  А.Грибоедов «Горе от ума». Действие второе, явление 4.


[Закрыть] И никаких идиотских вопросов: молилась ли ты на ночь, ваще? Не молилась? А если молилась, то насколько искренне? Того же Шекспира, впрочем, не стоит понимать буквально. Бог с ними, с потерянным не вовремя сопливчиком, с патологической ревностью, с навыками экзотического сексуального удушения. Шекспир о другом писал, всегда о другом. О манипуляции человека человеком. Об интригане, который апеллирует к нашим лучшим чувствам и добивается наихудшего для нас исхода. И мы сами помогаем интригану и манипулятору, отключая на хрен весь свой потенциал проницательности, все свои защитные системы, все свое «рацио». И с комфортом тонем в эмоциях, в надеждах, в фантазиях, пока реальность не вызволит нас из вышеперечисленных глубин и не сделает нам искусственное дыхание. Или электрошок. Второе чаще и намно-ого неприятнее. А после мы лишь удивляемся: и как это меня угораздило?

Вот и история «в струю» – про уже неоднократно упомянутую Мирку. Мирра, кстати, тоже любит поиронизировать над апологетами «культуры и мультуры», но тут не поостереглась и вмиг лишилась заработка. И ее кровные-законные как корова языком слизала. А вы что думали? Только цыганки на рынках и аферисты в банках норовят ваши денежки захапать? Если ответ «да», то это неверный ответ. Я сейчас продемонстрирую такой образец интеллигента-энтузиаста-пассеиста-импотента – загляденьице! Итак, приступаю.

Мирка любит людей энергичных и целеустремленных. И заодно считает: чтобы чего-то захотеть, человеку уже требуется немалая энергия. А чтобы изучать, осваивать, получать то, что тебя привлекает – и подавно. Природа щедро наделяет человека энергией, большая часть которой выплескивается в молодые годы. Для Мирки повышенная активность – самая настоящая «психологическая отмычка». Ее этим «приспособлением» можно в минуту вскрыть, словно дешевый сейф из магазина «Икеа». Мирре только предложи новый проект, новую идею, новую теорию, новую команду – при условии, конечно, что эти новинки работают и могут давать прибыль – и она непременно попытается внести лепту. По себе знаю. Иначе сейчас вы бы меня не читали. Но я, в отличие от персонажей нижеследующей истории, от Мирки кусков отрывать не собиралась, равно как и оскорблять ее в лучших чувствах. Притом, что многие люди, обнаружив в своем друге-приятеле-родственнике этакий «простенький замочек», уже не могут избежать соблазна: их так и тянет превратить своего дорогого друга в недорогую тягловую силу. Стоит за это на человечество обижаться или не стоит – каждый сам решит. А я пока рассказываю дальше.

Действенный образ жизни, который так привлекателен для молодежи и для более зрелых особ вроде Мирры, не заменишь никакими медитациями на берегу, в ожидании, пока по реке проплывет труп врага и чемодан с золотыми кредитками. Впрочем, у некоторых лиц энергичность с возрастом перерождается в суетливость. Каковая в немолодые годы выплескивается на кого бог пошлет. И часто бывает трудно отличить суетящегося придурка от человека деятельного и делового. Как правило, основная путаница начинается в тот момент, когда мы сами себя уговариваем и уверяем: перед нами именно он, позитивный вариант. Или когда полагаемся на чью-то рекомендацию – настолько, что отключаем родные мозги и движемся на чужом автопилоте. Но хватит преамбул. На моих глазах с умницей Миркой случилось следующее.

Однажды Миркина коллега трепетно попросила – а может, снисходительно предложила, грань тут размытая, от дальнейшей трактовки зависит – поучаствовать в проекте ее родственника, матерого, как она выразилась, журналиста, настоящего профессионала. На деле протеже имел две заслуги перед отечеством: лет сорок протирал штаны в одном из тех печатных органов, которые с советских времен высоко несут заслуженное звание «скучищи» – за такую «выслугу лет» любой работник почему-то неизбежно награждается званием профессионала. Хотя большинство достойно более престижного звания мученика. Вдобавок мученик-профессионал был мужем весьма средней писательницы, излившей на бумагу великое множество однородных соплеобразных сюжетов. Типа «Вотще ему я целовала ноги – // И сам ушел, и сундучок унес!».[51]51
  Тэффи «Мой черный карлик целовал мне ножки…».


[Закрыть] Вероятно, эта писательница с тем «настоящим профессионалом» составила отменную супружескую пару. Дубаковы было их фамилие.

Дубаков-супруг являл собою образец психа-шестидесятника, намертво затормозившего в «любимом времени» – нытик-романтик, интеллигент-джедай. Даже тембр его голоса наводил на воспоминания о сне в летнюю ночь. Нет, одноименная шекспировская пьеса тут ни при чем. Я непосредственно про сон в летнюю ночь: окна нараспашку, ветерок то пахнет, то замрет, а вокруг тебя вьются, тошнотворно зудя, «кровопросцы», как их метко называл Сэм Скромби.[52]52
  Дж. Р.Р.Толкиен «Властелин колец». Перевод В.Муравьева. Убедительная просьба корректорам: не менять перевод В.Муравьева ни на какой другой. Я предпочитаю ЭТОТ.


[Закрыть] И голос, и цели у Дубакова были самые что ни на есть комариные. Будь он личностью позначительнее, дорос бы до вампира – а так… серьезного вреда причинить не в силах, но зуд после него остается. Противный такой почесун. Некоторые люди были хорошо осведомлены об этой его «природной тонкости». Как только в дальнем конце коридора проявлялась фигурка в мешковатых брюках, стянутая под впалой грудью потертым ремешком, умные люди разбегались, а придурки расплывались в улыбке. Родное лицо увидали! Жаль, что Мирка работала в другом заведении и была совершенно не в курсе.

В момент, когда сослуживица подрядила – вернее, подставила – бедную Мирку, Дубаков синим пламенем горел. И, как все горящие синим пламенем, он искал средства – средства к спасению и средства как таковые. И притворялся, что горит не просто так, а прямо-таки полыхает идеей создания молодежного издания – толстенного, с дорогущей полиграфией. Якобы предназначенного для целей больших и чистых (знакомое словосочетание, а?). Среди оных обретались и исторические, и просветительские, и самые святые – не подкопаешься. Тут же в окружении Дубакова нашлась добрая душа: очаровалась трепотней, денег дала и еще обещала. Дубаков уже пытался подкатиться ко всяким разным ученым на предмет писания статей – разумеется, на халяву. Ну, нашего ученого на такое не подпишешь. И не потому, что он бдит и видит Дубаковых насквозь. Просто пишет он вяло и мало. А то, что написал, непременно норовит продать за большие деньги. Притом, что для периодического издания подобные опусы – верная смерть. Быстрая, но мучительная, словно криогенная заморозка – навроде той, которую претерпел герой Сталлоне в фильме «Разрушитель».

Обнаружив непригодность ученых умов для ученых трудов, Дубаков сменил тактику. Он бросился в объятья к представителям второй древнейшей профессии и, уповая на их корыстолюбие, принялся обещать небывалые гонорары – естественно, в ближайшем будущем. Мирра – не сказать, что по глупости, – купилась на посулы. Видимо, так совпало: захотелось Мирке проявить себя в качестве большого просветителя, мастера и учителя. Может быть, ей также хотелось чего-нибудь новенького, а еще чтобы адреналин кипел, чтобы идеи фонтанировали, чтобы строить, налаживать и благоустраивать, чтобы гордиться результатом… Словом, подошел ключик к замочку. Вот Мирра и отправилась на «мозговой штурм», даже не разведав обстановку. Как в песенке: «Поверила, пове-ерила, и больше ничего-о-о…» А через несколько недель позвонила мне, сопя и недоумевая. Ее рассказ выглядел примерно так.

«Нет, я испытала желание сбежать, еще когда будущий коллектив начал скапливаться, словно сточные воды, в озерцо на автобусной остановке. Понимаешь, все – слэнг, стиль, манеры – выдавало в них милых таких, прекраснодушных мальчиков и девочек, абсолютно необученных и бесполезных, а в массовых скоплениях откровенно непереносимых. Кучкуются, гомонят о чем-то своем, детском, на лицах свежесть блендамедовая… Нет, те, кто постарше был – те оказались еще страшнее. Потому что шумно веселящаяся юность – явление нормальное. Ну, более ли менее нормальное. А вот шумно веселящаяся, равно как и бодро настроенная… как бы это сказать… перезрелость – зрелище откровенно патологическое. Словно смотришь фильм «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен» – тот самый момент, когда приехавшие родители чохом впали в детство: на качельках катаются, кольца кидают, поют хором… Словом, изживают леденящие кровь воспоминания о пионерлагерном детстве путем воссоздания обстановки.