Текст книги "Стерва на капитанском мостике. Преимущества и издержки власти"

Автор книги: Инесса Ципоркина

Соавторы: Елена Кабанова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Елена Кабанова, Инесса Ципоркина
Стерва на капитанском мостике. Преимущества и издержки власти

Ты у себя одна

Ну что, дружок? Ты нашла пирожок? В смысле, ты стала руководительницей? Ну, и как ощущения? Уже, наверное, прошла эйфория от того, что вожделенная цель достигнута, и в твоем мозгу кружат мысли, лавируя, точно корабли вокруг рифа – и суть их сводится к вопросу: «А дальше-то что?» – говоря откровенно, ты несколько запуталась. Или заблудилась. В общем, затормозила. То есть, конечно, ты можешь сравнивать себя с Кутузовым, отступающим перелесками по Смоленской дороге. И в то же время ты не очень представляешь, где тут самые перспективные «перелески» и чем вся эта затея кончится, вообще.

Первое, о чем ты должна вспомнить в минуту кризиса: твое нынешнее состояние – обычное дело. Ничего выдающегося, одни закономерные реакции. Есть такие «чудные» мгновенья, когда жизнь представляется донельзя паршивым занятием, сопротивление пессимистическим настроениям кажется бесполезным, а предпринятые усилия превращаются в бездарно потраченное время.

Скажем, с точки зрения биохимии это всего лишь опустошающие последствия большого выброса энергии. Организм должен пополнить ресурсы. Если сравнивать с экстремальными обстоятельствами, ситуация походит на то, как чувствует себя человек, который провел несколько суток, например, в заваленной шахте – не получая ни воды, ни еды, ни достаточного количества кислорода, ни медицинской помощи. Тело израсходовало всю копившуюся «на черный день» энергию – под завязку. Но давление держалось в пределах нормы, боль от травм не ощущалась, желудок не сокращался в спазмах – словом, самочувствие вполне приемлемое. И вот беднягу вытащили на поверхность и отправили в больницу – и что же? Мигом начался гипертонический криз, стенокардия, анемия, гипогликемия и еще куча всяких «-ия». Пострадавший разваливается прямо на глазах. Понадобится несколько недель, чтобы состояние организма нормализовалось.

Предположим, у тебя тоже идет восстановительный процесс после большой траты сил. Спад от мысли, что первая из поставленных целей достигнута, может быть разной величины – вплоть до глубокой депрессии. «Уровень» спада находится в прямой зависимости от значимости цели и сложности ее достижения. Если цель была великая, глобальная – человек не гарантирован от психологических катастроф. Опустошение может достичь такой мощности, что психика получает травму и требует «срочной психологической помощи». И в отличие от соматики наша психика может восстанавливаться очень долго – месяцами, годами, десятилетиями – если, конечно, предоставить нашему мозгу самостоятельно решать собственные проблемы. Поэтому будем бережнее относиться к себе. Ты у себя в единственном числе, запасных экземпляров не прилагается.

Наилучший антидепрессант в момент «постэйфорического» спада – наметить к покорению новые высоты. В общем, для того, чтобы стабилизироваться: пополнить резерв, активизировать потенциал и двинуться вперед, необходимо сделать то же, что и в любой другой кризисной ситуации. Придется разобраться в себе и определить, каковы твои следующие «великие дела» – и непременно отделить мнимые от реальных. Возможно, ты спросишь: почему вы с таким упорством пишете о мнимых целях и ложных ценностях, об индивидуальном выборе, о познании себя и прочих вещах в том же роде? Да потому, что все происходящее в системе ценностей неизменно отражается как на человеке, так и на человечестве. Не силовые или интеллектуальные ресурсы, а цели и задачи определяют динамику событий. Потому и не существует «правильных» и «неправильных» личностных черт, психологических типов, способов коммуникации, социальных стратегий и всяких разных приемов, направленных на то, чтобы заполучить все, чего душа просила – зато есть истинные и ложные «предметы вожделения».

Философам свойственно обольщаться насчет абсолютно истинных или абсолютно ложных ценностей, но с точки зрения историка, отношение – всего лишь момент атрибуции. То, что в одну эпоху трактуется как «Содом с Гоморрой», в другую становится «светским воспитанием» – причем непременно в одних социальных группах мнение о «Содоме с Гоморрой» останется без изменений, а в других – появляется издевательское отношение к ретроградам. Как в рассказе Тэффи «Покаянное», где излагается мнение старой няньки о театре серебряного века: «такое место, где шевелющих мужчин показывают. Шевелятся и поют. Простынищу расстилают, а они по ней и шевелятся… Сам (барин – Е.К., И.Ц.) бы узнал, взял бы хворостину хорошую да погнал бы вдоль по Захарьевской! Сказать вот только некому. Разве нынешний народ ябеду понимает. Нынче каждому только до себя и дело. Тьфу! Что ни вспомнишь, то и согрешишь!». И выходит, что донос – дело благое, а театр – грешное. Вот такое удивительное, слегка допотопное видение мира.

Не абсолютный, но весьма действенный ориентир для формирования собственной системы ценностей может быть только один – индивидуальные пристрастия. Но человек – существо общественное. Он несвободен в выборе своих идеалов и антиидеалов. На него оказывает влияние среда, которая охотно подсовывает нечто «беспроигрышное», «эксклюзивное», «продвинутое» – а на деле всего-навсего банальное и стереотипное. Мы часто западаем на «выгодные» предложения, путая собственные желания со стандартными признаками успеха – и начинаем стремиться к тому, что нам, вообще-то, семь лет в обед не надо. Например, тратим деньги на то, что нам не нравится – отдыхаем на каких-нибудь Канарах, ненавидя местный климат; приобретаем вещи из последних коллекций выдающихся модельеров, мечтая перелезть в любимый разношенный свитер; переезжаем в навороченное жилье, по которому бродим неприкаянно, словно грешные души в Тартаре.

Скажем, какие-то вынужденные меры дают нам средства для карьерного роста – так, мы вынуждены одеваться прилично, выходя «в свет». Подобным стереотипам лучше следовать, если не хочешь погубить на корню собственный имидж. Но кое-какие стереотипы не столько помогают, сколько мешают нам реализовать себя. И только ты сама сможешь понять, какие именно. Заочно «поставить диагноз и назначить терапию» не в силах никто, даже самый неподражаемый психолог высочайшего класса. Поэтому готовься к тому, чтобы поработать над собой – справиться с депрессивным состоянием, найти новую цель и отправиться ее покорять во всеоружии. А мы постараемся тебе помочь, насколько это в наших силах. В конце концов, французский историк Эмиль Фаге был прав, утверждая: «Искусство читать – это искусство мыслить с некоторой помощью другого».

Первая задача, требующая решения: каким изменениям подвергается наше сознание, когда оно выбирает цель? И как нам справиться с собой и не поддаться обаянию стереотипов?

Глава 1. Дегустатор средних лет

Ты согласна, что «забота наша простая – жила бы страна родная»? Нет? Тебя интересует и другое: насколько живы-здоровы твои подопечные, кто бы они ни были – домочадцы, сослуживцы, питомцы и любимцы? Или наоборот, твое отношение к ним несколько… как бы это выразиться… переменилось? В общем, что-то с тобой происходит, что-то странное, непредсказуемое…

Впрочем, почему непредсказуемое? Может быть, очень даже предсказуемое. Психологи обычно встречаются с этим ощущением в форме жалоб пациентов: «Все так быстро меняется! Нормально ориентироваться в окружающем совершенно невозможно и приходится жизнь начинать заново». Но, несмотря на видимую связь между «интересными временами» и кризисом среднего возраста, эта связь – воображаемая. То есть переломная эпоха – всего лишь повод для того, чтобы изменить свою вроде бы устоявшуюся жизнь до неузнаваемости. А иногда просто – до хаоса. Только один процент людей в возрасте от тридцати до сорока не испытывает на себе влияния кризиса среднего возраста. И с государственной обстановкой подобное желание не связано. В Америке – такой благополучной, обожествляющей стабильность, благополучие и комфорт – около тридцати процентов представителей того самого возраста пытаются… поменять профессию. И вовсе не потому, что в уже налаженном бизнесе внезапно открылись некие черные дыры, белые пятна, злоупотребления и хищения. Причина в другом.

Взгляд со стороны биохимии: наблюдается увеличение гормонов, отвечающих за активность реакций организма. Вот почему основная часть подобных намерений вскрывается весной и летом. С увеличением продолжительности светового дня на сетчатку глаза попадает гораздо больше солнечных лучей. Человек становится бодрее и энергичнее. И точно неугомонный гондольер, внутренний голос, слегка фальшивя, день и ночь распевает: «О соле, о соле-е ми-и-ио!» Тут-то и начинают свою «подрывную деятельность» стимулирующие гормоны. Возникает желание действовать без промедления: покорить Эверест, полетать на дельтаплане, бросить курить, наконец. Естественно, не все бросают сигарету, а также семью и работу, чтобы отправиться на Тибет и сфотографироваться в обнимку с яком на коленях у шерпа-проводника. И, конечно, если не существует никакой внутренней потребности изменить привычный образ жизни, вся активность обращается на другие цели – на ремонт, на утреннюю пробежку или на обновление гардероба. На некоторых людей «световая атака» оказывает именно такое действие. И все-таки немалое количество весьма благополучных граждан принимаются делать нечто, вызывающее изумление окружающих.

Вот и другая причина кризиса: исполнение всех главных желаний. Известный социолог Абрахам Маслоу связал тягу к неизведанному с мечтой о самореализации. Что, спрашиваешь ты себя, разве у меня все есть? Да-да, конечно. Квартирка обставлена, социальная программа-минимум выполнена, родительские заветы либо бесповоротно отвергнуты, либо отложены в дальний ящик, дабы обрушить их на головы будущих внуков, поскольку твои собственные дети уже подросли, от заветов отказались и бесстыдно живут собственной жизнью. И неожиданно из-под спуда выплывают расписные – давно, казалось бы, позабытые мечты детства. Или не совсем детства. Разве не хотелось тебе быть укротительницей? Или рокершей? Или откопать новую гробницу фараонов где-нибудь посередь пустыни – кругом тьма египетская, иероглифы на стенах, высохшие мумии с приветливыми, но несколько застывшими улыбочками на устах… А вышло иначе: подвернулся шанс поступить в вуз, далекий от фараоновых гробниц, как далай-лама от Госдумы. Потом все складывалось лучше или хуже, но совершенно в ином направлении. И ты шла-шла-шла, словно Красная Шапочка по темному лесу, пока не вышла к чудному домику под черепичной крышей, где и ожидал тебя Серый волк, нахально узурпировавший бабушкино спальное место, белье и любимые очки. Тут и начались ужасные опасности и проклятые неприятности.

Первая реакция на «неприятности» – кризис. Под влиянием то ли солнца, то ли общей атмосферы рутины рождается намерение попробовать нечто новое, неизведанное. Попутно вылезает, словно чирей на… на чувствительной части тела, недовольство всем – собой, семьей, работой. Надоело все! Колесо фортуны хочется раскрутить с такой скоростью – и в такую непредвиденную сторону, – что появляются новые, неожиданные увлечения, больше похожие на планомерное саморазрушение. Всякие призывы типа «Начни жизнь с чистого листа» весьма подходят для лузеров и аутсайдеров, «листочки» которых явственно напоминают использованную туалетную бумагу. Но бывает, что эти и другие навязчивые фразы того же рода вдруг приобретают удивительную власть над людьми вполне успешными, обеспеченными и имеющими все причины радоваться жизни. Человек ощущает эйфорию, но своеобразную – не пассивно-благостное состояние души, а, наоборот, агрессивно-бодряческое рвение, и принимается за дело. А в первую очередь рассказывает о своих планах родным и близким: я, дескать, решил все переменить, теперь я буду дегустатором напитков крепостью от сорока и выше. И вы должны меня поддержать! Несите мне все сорта водок, джинов и виски и абсент – на десерт. Я их все перепробую, пока у меня не начнется «совсем другая жизнь», как у жителей деревни Горькое от карамелек. Родные, конечно, устраивают обструкцию и объявляют импичмент. И в семье будущего дегустатора начинается борьба за выживание: кто кого быстрее выживет – ты родных или родные – тебя.

Не стоит обвинять ближних своих в бесчувственности. Они совершенно резонно полагают, что основная ноша ляжет на их плечи: если оные начинания закончатся пшиком, то исцелять твою раненую душеньку и раздавать твои же долги придется именно родне. А если не закончатся? Если все получится? Стал же коммерсант Шлиман археологом, отрывшим Трою! И хотя современные археологи не упускают случая поругать Шлимана за зверское-браконьерское обращение с территорией раскопок и с находками – мировая слава к новоиспеченному охотнику за сокровищами все-таки пришла. Вот и ты тоже надеешься ухватить за хвост свою синюю птицу. Чего, спрашивается, домочадцы разбушевались? Наверное, они не в силах тебя понять, приземленные созданья! Желают и сами прожить, «как черви слепые», и тебя заставить. Чтоб ни сказок про тебя не рассказали, ни фоторобот не создали! Погоди, не кипятись.

Родные и близкие боятся за стабильность положения, а ты – за собственную личность, которая без возможности реализовать себя увянет на корню. Твои стремления понятны и обоснованны. Но и претензии твоих близких – тоже небеспочвенны! Если спустить вас друг на друга, словно бойцовых псов, от семьи и совместной жизни одни клочки по закоулочкам останутся. Вот почему лучший вариант – ввести ситуацию в специализированное русло: сегодня на Западе чрезвычайно популярны центры обучения и факультеты «второго образования» – из них уже сложилась целая индустрия по переквалификации людей среднего возраста. Тем более, что ученые заметили: только половина обучающихся яростно вгрызается в новую профессию и делает успехи на новом поприще. Для остальных учеба становится тем самым шлюзом, через который выходит излишняя энергия, создающая кризисное состояние. Успокоившись и даже несколько разочаровавшись в своей будущей профессии, они возвращаются к своему старому доброму бизнесу.

Если ты испытываешь некое ощущение нерастраченного потенциала, не надо пугаться. Ты же не собираешься немедленно разводиться, нацеплять на спину рюкзак и отправляться в пешее кругосветное путешествие? Примерься к желаемой стезе:

купи несколько специальных пособий или периодических изданий, где описаны проблемы и последние достижения твоей «голубой мечты»;

если желание испытать все описанное на себе не угасло, запишись на курсы или посети центр, где получают выбранную профессию;

найди время и побывай на желанном «рабочем месте», приглядись к обстановке, проведи своего рода экскурсию в свой «мир мечты».

И если тебя нисколько не устрашит рутина, которая есть в любой, даже самой увлекательной профессии, а проблемы покажутся не препятствием, а интересными задачами, достойными решения – вполне вероятно, что стоит попробовать «запретный плод».

Вместе с описанной ситуацией рассмотрим и другой случай: когда не ты в кризисе, а скорее твоя работа – при последнем издыхании. Предположим, все, что можно выжать из своей нынешней должности, ты уже выжала, всех целей, которые поставила себе, находясь в этих рамках, уже достигла. Надо начинать что-то новое, иначе окажешься у разбитого корыта. Тоже состояние не из веселых. Как писали Ильф и Петров в «Золотом теленке»: «Стало ему немного скучно, как Роальду Амундсену, когда он, проносясь в дирижабле «Норге» над Северным полюсом, к которому пробирался всю жизнь, без воодушевления сказал своим спутникам: «Ну вот мы и прилетели». Внизу был битый лед, трещины, холод, пустота. Тайна раскрыта, цель достигнута, делать больше нечего и надо менять профессию». Все помнят, что в таком душевном настрое натворил Остап Бендер: едва не отдал все свое неправедно нажитое министру финансов, дабы опять обрести цель и радость жизни.

На самом деле в такой ситуации возвращаться к чистому листу – не единственный выход. Иначе никто и никогда никаких вершин не покорял бы и лишь бессмысленно месился у подножья. Сейчас нужно перейти к следующему этапу карьеры: наметить новые цели. У этой задачи много опасных тупиков, которые стоит изучить заранее, а не методом тыка, оказавшись непосредственно перед глухой стеной. Поэтому постарайся ответить откровенно на вопрос: хочу ли я поменять свой статус? А если да, то как?

Реакция на изменение социального положения в принципе бывает двух типов: деградация или прогресс целей в ходе индивидуально-общественного прогнозирования. Отметая мудреный социологический сленг, на обычном языке это звучит так: то мы вовсе ничего не хотим, то хотим получить сразу все и вдобавок постичь смысл жизни. Только тогда (возможно) жизнь этот самый смысл обретет. Некоторые горящим глазом косят в сторону классиков и в частности цитируют Ювенала: «Высший позор – ради жизни утратить смысл жизни»! Хотя, честно говоря, нам гораздо ближе современные юмористы. А они утверждают, что «если ты вдруг нашел смысл жизни, самое время проконсультироваться у психиатра». И это верно, поскольку оба «полярных состояния» – не самая выгодная ситуация для того, кто хочет обрести внешнюю и внутреннюю гармонию. Что, собственно творится с человеком, когда его цели меняются на новые? И как ему вести себя в обоих случаях – когда цели деградируют или прогрессируют?

Вариант первый: деградация целей. Выражается оно, главным образом, в приступах абулии. То есть патологического отсутствия силы воли. Или, если хотите, в припадках вселенской скорби пополам с неподъемной ленью. Накатывает какая-то волна обессиливающего безразличия: «Зачем все вообще? Зачем колыхаться? Есть же светила космического масштаба – звезда Бетельгейзе и звезда Билла Гейтса. Мне до них вовек не достать. А раз так, то нечего из моей жизни Нью-Васюки делать! Лучше прожить свой век благостно и незаметно, аки голубок небесный…» Честно говоря, сравнивать себя с астрономическими объектами – занятие жутко невыгодное. Чувствуешь себя соплеменником зеленого отморозка Гринча – обитателем Ктограда, целиком разместившегося на снежинке. И оттого деятельность любого рода представляется совершенно бессмысленной. Так и рождаются Нострадамусы и Конфуции. Нет, не из тех, кто испытал аналогичное чувство, слился с ним и прожил жизнь абулии в угоду. Наоборот, для тех, кому нужны оправдания собственной инертности: чего, мол, ради суетиться, когда все уже предсказано и предписано высшими силами, для которых род человеческий – мизернее насекомых, примитивнее амебы – и далее в том же духе мстительного самоуничижения.

Вот отчего необходимо научиться одному нехитрому приему – умению ставить себе «субъективные рамки», когда занимаешься сопоставлением себя, единственной и неповторимой, с кем-нибудь «из великих» – так, забавы ради… Если начинать с параноидальных «мечтаний и сравнений», то бред ничтожества на фоне мании величия гарантирован. В то же время изучение реалий – конкретных биографий живых людей, а не художественных образов гениев – оно может напугать даже несгибаемого Каменного гостя. Ведь большинство выдающихся личностей относятся к тем психологическим типам, чувствительность (а в другом аспекте – уязвимость) которых превращала своих «хозяев» в вечную мишень для эмоциональных, экономических, идеологических – да каких угодно ударов и невзгод. Ни влюбиться, ни расстаться, ни родить, ни кредит взять – ничего-то у талантливого человека не получается. Вечно личностные – и межличностные – проблемы встревают. И живут, и умирают эти великие бедолаги в каких-то некомфортных условиях: в долгах, по ночлежкам, под забором, без понимания и без любви. Просто слезы наворачиваются. Кстати, подобный образ жизни у многих любителей исторически-душещипательного романа странное смещение и подмену понятий в головах вызвал: им постепенно стало казаться, что если жизнь какого-то страдальца оборачивается ужасно неприятной штукой, то это своеобразная гарантия гениальности несчастного. Хотя, с точки зрения логики, здесь всего-навсего перепутаны причины и следствия.

Но, как бы то ни было, воображаемая конкуренция с космическими гигантами – не лучший метод для придания бодрости своим членам и оптимизма своему сознанию. Идти шаг за шагом к своей цели куда полезнее, чем размышлять, насколько ты далека от заоблачных высот. При таком раскладе твоя цель деградирует на глазах – до полного уничтожения. А тебя охватывает глубокая депрессия. Оно тебе надо? Вот и не занимайся самоедством. Займись лучше реализацией себя – не в космосе, а в действительности.

Вариант второй: прогрессирующие цели. Чтобы избавиться от ощущения собственной «мизерности», мы склонны помещать планку потребностей прямо в стратосферу. Нам и нужды нет, что там, в верхних слоях атмосферы, мягко говоря, сложные условия для жизни. А между тем переоценка возможностей – и, главное, потребностей – плохо отзывается на самочувствии человека. Возникают мысли вроде: неужели всю эту махинищу нужно поднять и взвалить на свои хрупкие плечи? Господи, зачем я ввязалась в это безнадежное предприятие? Меня же предупреждали… И готово дело: опять тебя настигает безнадега и депрессуха. Почему у столь различных подходов к «идеалам» – одинаковые психологические последствия? Да потому, что никакой принципиальной разницы между деградирующими и прогрессирующими целями не наблюдается. Разве и те, и другие адекватные твоим истинным потребностям? Конечно, нет. Вот в чем причина душевного спада, возникающего при выходе целей из-под контроля.

Хотя цель как таковая – объект выдуманный, существующий лишь в нашем сознании. Изъян гнездится в целеполагающих стратегиях. Мы позволяем нашему воображению устраивать десятибалльные штормы в нашем сознании. Мир распадается на исключающие друг друга картины: вот я – руководитель крупнейшей корпорации, все и вся «послушны мне вполне», как в оперетке поется; вот меня любят без памяти сотрудники и соратники; вот моя личная жизнь – в сплошном шоколаде; вот мои эмоции – яркие и бурные; вот мои мыслительные способности – систематизированные и упорядоченные… Не бывает. И не надо воссоздавать образ земного рая в своих «снах наяву». Достаточно небольшого логического рассуждения, чтобы понять: или – или. Или руководитель – или предмет всеобщего обожания. Или большой начальник – или «верная супруга и добродетельная мать». Нет, никто не обвиняет женщин из «эшелонов власти» в отсутствии добродетели. Просто для работы им требуется столько сил, что идеальное исполнение «домашних» ролей повышает нагрузку до перегрузки. Какое-то время продержаться можно – но потом придет момент, когда колосс, «матерый человечище» рушится под тяжестью двойного бремени. Что, не нравится? Тогда делай выбор.

Представь, что ты актриса. Тебе предстоит играть одну роль, в которой все должно гармонично сочетаться в целостном образе. Или ты жесткая, авторитарная, крепко держащая в руках все узды и бразды. Или ты мягкая, эмоциональная, восприимчивая и терпеливая. Быть одновременно и такой, и этакой – верный путь к раздвоению личности. Ты разделишься на миссис Джекил и мисс Хайд, причем, вероятнее всего, эти дамы друг с другом и знаться не захотят.

Может быть, возникло ощущение, что тебя ставят перед ужасным выбором – работа или семья? Ничуть не бывало. Просто надо узнать: какую тактику предпочитаешь ты, а не мифическая Леди Босс. Какой тип поведения составит для твоего «я» гармоничное дополнение. Нет ничего зазорного в том, чтобы стать хозяйкой своим целям и намерениям. И уж тем более нет ничего зазорного в том, чтобы попробовать себя на новом поприще – чем бы ни кончилась эта психологически вполне закономерная попытка. По крайней мере ты научишься общаться, руководить… и обижать. Не удивляйся – обижать и обижаться надо уметь! Умение грамотно создать, провести, «разрулить»… конфликт – неоценимое качество для любого человека.

Конечно, жизнь без конфликтов, полное взаимопонимание с семьей и коллегами, удовольствие от общения и любовь к людям – намерения похвальные, да просто прекрасные! Но неосуществимые. К обоюдному сожалению всех общающихся друг с другом. Мы слишком разные, чтобы просто понимать друг друга – даже в тот момент, когда наши интересы не сталкиваются. Что уж говорить о ситуации, когда мы начинаем пихать друг друга локтями: отдай, это мое! Почему возникла эта вечная стена между людьми? Почему все мосты от человека к человеку – разводные?