Текст книги "Тоскана для начинающих"
Автор книги: Имоджен Эдвардс-Джонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Имоджен Эдвардс-Джонс
Тоскана для начинающих
Скацце и Полковнику
С любовью
«"Poggibonsi,fattiinla,cheMonterianosifacittu!"
Поджибонси предстал перед ней таким, как о нем поется в песне – безрадостным местом, полным страстей и людей с амбициями».
«Куда боятся ступать ангелы».
Е.М. Форстер
Пролог
Белинда Смит переехала в Тоскану пять лет назад, после того как застала своего мужа в постели с другой женщиной. Вернувшись однажды домой пораньше, она стала подниматься по лестнице и услышала, как наверху занимаются сексом. Она сбросила свои сабо на каблуках, на цыпочках подкралась к двери и заглянула туда. Открывшаяся картина изменила ее жизнь.
Вид розовой, бугристой, со складками кожи задницы ее мужа, ритмично поднимавшейся и опускавшейся, был ужасен. А уж расставленные ляжки и высоко задранные согнутые колени Марджори, которая при этом тяжело дышала, как бездомная собака, могли присниться разве что в кошмарном сне. И он Белинде снился. Целых две недели. До тех пор, пока ее подруга Фиона не открыла ей все прелести валиума и не подкинула книжку в обложке карамельного цвета – «Под тосканским солнцем» Френсиса Мэйза.
За те несколько месяцев, что последовали за Белиндиным разводом и неравным дележом совместного имущества, ее дальнейшая судьба прояснилась. Она покинет скучный «спальный» городок Тиллинг, где ничего никогда не происходит. Начнет свою жизнь сначала. По-своему. В Тоскане. Откроет пансионат и будет вести дневник. Станет записывать свои мысли, делиться идеями и наблюдениями. Передаст следующим поколениям свои восхитительные кулинарные рецепты. Возможно, этот дневник даже когда-нибудь прочтет широкая публика. Но, что самое важное, «Casa Mia» 11
«Мой дом» (ит.). – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть] будет ее личным пространством, жизнь там будет проходить по ее правилам, и ее больше никто не унизит…
Италия – Тоскана
Giovedi: четверг Climaifa caldo (Жарко! Жарко! Жарко!)
Уже пятый год я живу в guesto bellissimo 22
этой прекрасной (ит.).
[Закрыть] долине – Валь-ди-Санта-Катерина в Тоскане и, хотя я довольно долго здесь пробыла, только сейчас чувствую себя вполне pronto 33
готовой (искаж. ит.).
[Закрыть] к тому, чтобы вести дневник и делиться своими мыслями и идеями, рассказывая о маленьких уроках жизни, которые получила в этом собственном уголке рая, Paradiso.
Здесь и вправду рай! Валь-ди-Санта-Катерина – ужасно прекрасное, первозданное место, где люди все еще занимаются фермерством, обрабатывают землю и по-прежнему ведут простую, мирную жизнь, как и сотни лет назад. Это прямо-таки слишком, слишком божественно!
Нам повезло и в другом отношении: у нас здесь маленькое, но деятельное эмигрантское общество. Оно, слава Богу, состоит большей частью из англичан, хотя есть здесь и несколько австралийцев, несколько бельгийцев (которые держатся особняком.) и один немец (его все стараются избегать любыми способами). Но общественная жизнь главным образом держится на нас, британцах. Почти все мы писатели, художники или просто творческие люди.
Мое маленькое гнездышко, «Casa Mia», – очень большая перестроенная загородная вилла, и, видимо, это одна из самых fortunate 44
удачных (ит.).
[Закрыть] находок, какие только могут быть у человека в жизни. Она расположена на вершине холма, в удобной близости от шоссе. Ее перестраивал для меня английский дизайнер, который очень хорошо знал, что надо делать, так как семь лет прожил под Флоренцией. «Casa Mia» – это новые террасы и свеженькая, блестящая на солнце терракотовая крыша, это великолепие видов и ни одного недостатка, какие обычно бывают у старых домов. Кроме того, благодаря дизайнеру мне не пришлось иметь дело с хорошо известной итальянской неисполнительностью, которая проявляется, когда дело доходит до обустройства дома. Я хочу сказать, что незачем переживать весь этот ад – плотники вечно не приходят, водопроводчики дерут втридорога итак далее, – если можно приобрести жилье, въехать туда сразу или немного погодя и начать потихоньку добавлять в его убранство небольшие штрихи, которые сделают дом настоящей итальянской виллой.
Итак, на протяжении нескольких последних лет я с удовольствием приглашаю гостей в свою очаровательную casa. Для меня большая радость – делить этот маленький уголок Paradiso с людьми со всего света. Мне нравится быть щедрой, принимать их на своей вилле, позволять любоваться видами из окна, дарить свой маленький кусочек рая на земле, где поют птицы и растут подсолнухи.
Я уже говорила, что живу тут пятый год и, должна признаться, стала чувствовать себя здесь совсем как дома. Это очень трогательно, что меня настолько сердечно приняли. Я теперь играю весьма значительную роль в нашей comunita 55
Сообщество (ит.).
[Закрыть]. Кое-кто сказал бы «главную роль». Я не рискну хвалить сама себя, как гречневая каша (это было бы очень непривлекательно), лишь осторожно замечу, что здесь действительно ничего не происходит без меня или моего активного руководящего участия. Что они все тут делали до того, как я приехала, – вот уж ума не приложу!
Только вчера вечером, за ужином у Джованны (это наш местный ristorante 66
ресторан
[Закрыть]), Дерек взял меня за руку и объявил нашему столу, что отныне все должны называть меня «Контесса долины». Это было ужасно мило с его стороны. Учитывая то, как я в прошлом году провела рождественский спектакль, мне пришлось довольно-таки неохотно согласиться. Действительно, чем больше мы это обсуждали, тем больше сходились во мнении, что титул ужасно хорош! Итак, значит, La Contessa di Val di Santa Caterina 77
Графиня долины Валь-ди-Санта-Катерина.
[Закрыть]. Какая каша во рту! Интересно, приживется ли?
Но есть и более насущные дела. Сегодня днем приезжает моя дочь. Нужно много всего успеть. «Casa Mia» нуждается в хорошей весенней уборке, перед тем как прибудут гости на лето. Я уже так привыкла ко всему этому: выступать в роли гостеприимной хозяйки для меня теперь стало почти второй натурой. Стелить постели, скрести полы, прибирать террасы, чистить дорожки в саду – все это делает моя прислуга из местных и, конечно, освобождает мне время для того, чтобы придать дому истинно итальянский колорит: горшок с лимоном здесь, букет шиповника, сорванного у обочины шоссе, – там… Perfecto! 88
Превосходно! (искаж. ит., правильно – perfetto.)
[Закрыть] Честно говоря, я тут так обжилась, что мне трудно даже думать о своей прежней жизни, той, которую я вела до того, как, покинув Соединенное Королевство, совершила этот благословенный переезд в Тоскану. Родина оливковых деревьев, подсолнухов и табака! К тому же не надо забывать – у них buonissimo 99
отличная (искаж. (ит.).
[Закрыть] кухня!
Брускетта «Casa Mia».1010
Брускетта – национальное итальянское блюдо, что-то вроде тоста с приправами, чаще всего с чесноком, солью и нерафинированным оливковым маслом холодного отжима; добавляют также другие специи.
[Закрыть]
Я люблю называть их своими маленькими ломтиками поджаренного солнечного света. Эту маленькую кулинарную жемчужину меня научил готовить Виктор, который держит божественное кафе у вокзала; он очаровал меня своим идеальным английским и отличным кофе, когда я впервые приехала сюда много лет назад.
хлеб
чеснок
нерафинированное оливковое масло
томатная паста
Возьмите четыре больших куска знаменитого rustiсо 1111
деревенского (ит.).
[Закрыть] – итальянского хлеба, собственноручно испеченного местным булочником. Для тех несчастных, кто живет не в Италии и у кого больше нет местного булочника, а есть только «Теско и Сейнсбери», сойдет хлеб от «Макса и Спенсера». Но право же, постарайтесь раздобыть ваш рапе 1212
хлеб (ит.).
[Закрыть] в каком-нибудь особенном месте, поскольку – поверьте мне на слово – вы действительно почувствуете разницу.
Слегка обжарьте куски хлеба. Потом натрите свежим чесноком (предпочтительнее, конечно, с собственного огорода). Сбрызните сверху нерафинированным оливковым маслом. Залейте томатной пастой. Запекайте до готовности.
Подавать на залитой солнцем террасе, в simpatico 1313
приятной (ит.).
[Закрыть] атмосфере.
Глава 1
Белинда Смит сильно вспотела, Ее лицо искажено от напряженного старания понимать по-итальянски. Она медленно и громко говорит в телефонную трубку, а короткие пальцы в это время неистово листают карманный итальянский словарик.
– La grippa? – повторяет она. – У вас la grippa? – Зажав трубку подбородком, она слюнявит кончик пальца и шуршит папиросной бумагой страниц, пытаясь точно установить, что же вывело из строя Джулию. – А! – говорит она вдруг, выпрямляясь. – Так ты говоришь, у тебя грипп.
Из трубки доносится слабый болезненный стон. – Какая досада! Che pecorino! 1414
Какой овечий сыр! (ит.) героиня употребляет эту фразу вместо che peccato! – как жаль!)
[Закрыть] – восклицает она. – Che pecorino! – И энергично кивает, еще не зная, что сделала Джулии комплимент по поводу превосходного качества ее овечьего сыра. – Ну… ты… тогда оставайся там, где ты есть. Не vieni 1515
Не приходи (искаж. ит.).
[Закрыть] «Casa Mia». Увидимся, когда tutto va bene 1616
все хорошо (ит.).
[Закрыть]! – кричит она, довольная собственным благородством. – Э-э… ciao, – добавляет она и бросает трубку. – Да, черт возьми, вот так perfecto 1717
отлично (искаж. ит., правильно – perfetto).
[Закрыть], – ворчит Белинда. Вздыхая, проводит рукой по бровям, вытирая пот: последствия напряженного разговора. – Грипп, грипп, чертов грипп. Я не понимаю, почему эта глупая женщина не может работать с гриппом. Мори голодом простуду, корми температуру, заставляй работать грипп. Это общеизвестно, – говорит она, поднимая свои маленькие голубые глазки к потолку. – Все это знают… все…
Обессилев, Белинда бросается в любимое кресло своего бывшего мужа, вытягивает пухленькие руки и начинает ковырять обивку ногтями, покрашенными розовым лаком.
Белинда слегка округлилась с того дня, как застукала свою вторую половину в недвусмысленной позе со своей дорогой подругой-соседкой, но выглядит она гораздо моложе, чем раньше. Вьющиеся волосы богемного каштанового цвета были принесены в жертву прямой короткой стрижке длиной до мочки уха, Белинда напоминает Эйнштейна только после мытья головы. Распростилась она также с чопорными юбками и блузками с высокой застежкой, в которых вышагивала по супермаркету «Сэйфуэй» в пятницу днем. Вместо них явились свободные, воздушные юбки и цветастые платья в итальянском стиле. Выброшены также темно-синие сабо: Белиндина коллекция пестрых резиновых шлепанцев, забавных сандалий и нарядных босоножек на каблуках для прогулок в город растет. По правде сказать, если не особо разбираться в таких вещах, то может показаться, что Белинда Смит не только последние пять лет, а всю свою жизнь ходила по картинным галереям и ела чеснок.
Задрав на бедра сине-красно-белую юбку в цветочек, Белинда вытянула свои сухопарые ляжки перед распахнутой дверью террасы и греет их на солнце. Глаза полузакрыты, на не лишенном привлекательности лице – гневная складка: она перебирает в памяти всю ту уйму работы, которую должна была бы сделать Джулия, если бы не была такой итальянкой и потому настолько ненадежной. Подмести, вымыть полы, вытереть пыль, выгнать пауков из их зимних гнездышек, выкинуть дохлых скорпионов, выставить за дверь какую-нибудь случайно попавшую в дом ящерицу – эти обязанности Джулия выполняет каждую весну. Но в нынешнем году, поскольку на выходные приедет бельгийская пара, эта ноша, естественно, падает на Белинду. А Белинда не сказать чтобы сильно увлекается всякой живностью. Признаться, она не выносит разных гадов и прочих жуков, которыми кишит ее дом. Однако нужно держать марку. Поскольку не остается ничего другого, как только натянуть плотные резиновые перчатки, она встает, оттолкнувшись от подлокотника кресла, полная решимости стиснуть зубы и расправиться с ними со всеми. К счастью, по дороге на кухню ее железные намерения нарушает телефонный звонок. Междугородний: один долгий сигнал, потом короткая пауза – как всегда, он застал ее врасплох.
– Pronto 1818
Алло (ит.).
[Закрыть], – говорит она, предварительно пропустив шесть звонков. – Pronto? – повторяет она, поджимая губы, склоняя голову набок и принимая позу элегантной хозяйки. – «Casa Mia», – произносит она; при этом ее интонация радостно повышается в конце фразы.
– Мама. – Ответ доносится издалека, неясно, будто сквозь толстый слой пыли, покрывающей телефонную трубку на вокзале во Флоренции.
– Pronto? – снова говорит Белинда, хмурясь с видом хорошо отработанного непонимания.
– Мама? Это я, Мэри. Ты меня слышишь? Я на вокзале во Флоренции! – кричит Мэри, стараясь заглушить шум отходящего поезда.
– А, Мария, дорогая, – наконец откликается Белинда, искусно выдержав паузу. – Дорогая, – повторяет она, – извини, я почти не поняла тебя. Ты говоришь по-английски!
– А, нуда, извини.
– Да, так что? – говорит Белинда, в голосе ее проскальзывает оттенок раздражения. – Когда ты приезжаешь? Во сколько твой поезд?
– Гм-м… – отвечает Мэри, в трубке слышно отдаленное шуршание бумаги.
– Право же, я очень надеюсь, что это будет подходящее время. У нас тут огромный… come si dice 1919
как это сказать (ит.).
[Закрыть]… кризис. У Джулии grappa 2020
виноградная водка (ит.). Белинда хотела сказать grippa – грипп.
[Закрыть], и некому убрать дом.
– Что? Она напилась? – нерешительно спрашивает Мэри.
– Нет. Ты о чем? – говорит Белинда, недовольно хмурясь. – Не говори чепухи, она ужасно больна, поэтому ты должна приехать сюда, как только сможешь. Нужно постелить постели и убрать в комнатах.
– Тогда я не пойду по магазинам, – предлагает Мэри, – и приеду первым же поездом.
– О, grazie, Мария, дорогая! Ты правда это сделаешь? – говорит Белинда, улыбаясь в телефонную трубку плотно сжатыми губами.
– Это значит, мне придется ждать час на вокзале, поскольку поезд только что ушел.
– Ах вот как? Ну… – Белинда умолкает. – Значит, увидимся сразу же после двух дня. Arrivadeary.
– Arrivadeary? – очень медленно повторяет Мэри.
– Arrivederci, arrivadeary 2121
Игра слов, дословно: до свидания, приезжай, дорогуша – смесь итальянского arrivederci («до свидания»), arriva («приезжай») и английского deary («дорогуша»).
[Закрыть] , – хихикает Белинда. – Это наша новая шуточка.
– А, – говорит Мэри.
– Arrivadeary, – отвечает ее мать, посмеиваясь, и вешает трубку.
В Белинде снова просыпается живость. Когда она идет по направлению к чайнику, стоящему рядом с пыльной кофемолкой, в походке ее появляется что-то весеннее. Дочь, единственный ее ребенок, не могла бы выбрать для своего приезда более подходящего момента. Щелкнув кнопкой, Белинда позволяет себе особую удовлетворенную улыбку: ее лицо принимает одно из тех выражений, что обычно припасены на случай небольших побед над женой Дерека Барбарой. Ведь это значит, что Мэри не только сможет помочь с закупками еды с самого начала сезона (Белинда не успела сделать этого заранее из-за обилия работы), но она будет также выполнять обязанности Джулии, пока той нездоровится. Таким образом, приезд Мэри спас Белинду от таких неприятных вещей, как застилание постелей, мытье полов и выметание пауков. Превосходно! Она решает позволить себе чашечку «Нескафе» на террасе и ро di 2222
немного (ит.).
[Закрыть] своего любимого «золотого голоса» Рассела Уотсона на компакт-диске, чтобы отпраздновать это событие.
Пока парящие звуки «Bridge Over Troubled Water» и «Nessun Dorma!» в исполнении Уотсона устремляются вниз, в долину, проникая в открытые окна траттории Джованны, Белинда, чтобы немного расслабиться, курит британские «Вог» тринадцатимесячной давности, оставленные одним из ее прошлогодних гостей, и выпивает чашечку кофе с заменителем сахара. Таким она представляет себе идеальное утро: сидеть на террасе, среди широких терракотовых горшков с розовой геранью и ваз с бирюзовыми гортензиями, загорать под позднеутренним солнцем и шпионить при помощи надежного бинокля (или, как она бы сказала, знакомиться): что происходит в долине?
Как и большинство тосканских долин, Валь-ди-Санта-Катерина относительно мала: примерно пять миль в длину и одна миля в ширину. Она плавно спускается к ручью, часто пересыхающему. По обочинам единственной грунтовой дороги, которая огибает Белиндин дом и змеится дальше, сквозь долину, растут кипарисы, похожие на яркие зеленые перья. Вокруг на бесплодных скалистых гребнях холмов лишь изредка попадается одиноко стоящий кустик или деревце. Зато внизу раскинулись плодородные пастбища, переливающиеся сочной зеленью в мягких лучах июньского солнца. А низины Валь-ди-Санта-Катерина, образованные каменными террасами, на которых раскинулись пышные нивы, – воистину прекрасное зрелище! Поля подсолнечника, кукурузы, пшеницы, табака, виноградники и оливковые рощи теснятся на склонах холмов, как клетки на каком-нибудь пестром шотландском килте. По общему впечатлению, это место выглядит как истинно итальянская долина, где процветает сельское хозяйство, однако, несмотря на явную привлекательность для глаза, по тосканским меркам она не выиграла бы никакого конкурса красоты. Именно поэтому да еще оттого, что совсем рядом находится Поджибонси – удивительно неприглядный и сильно пострадавший во время войны город, дома в долине несколько более доступны по цене, чем расположенные в великолепной области Кьянти.
Непосредственно напротив Белинды, на восточной окраине долины, живут Дерек и Барбара -одна из первых эмигрантских пар, воистину украсивших собой долину. Вот уже десять лет они занимаются обустройством своего немалых размеров фермерского дома, покрашенного в табачный цвет. Толстые развалины с кучей денег. В начале девяностых Дерек сколотил неплохой капитал на женском белье. Начав в восьмидесятых с «широких нейлоновых трусиков с дышащей ластовицей», он одним из первых среди манчестерских производителей одежды перешел на изготовление бюстгальтеров и подвязок. Заработав достаточное количество денег на поддержке и подтягивании нации, Дерек и Барбара рано ушли на пенсию и переехали на постоянное жительство в дом, где проводили отпуск. С тех пор у них кипит работа: они увеличивают свои владения в размерах, что-то перестраивают, подновляют: – то выроют бассейн, то расширят подъездную дорожку, то пересадят оливковую рощу, то добавят новые аллеи кипарисов, то устроят газон. Дерек – из тех людей, кому трудно усидеть на месте. С самого своего приезда в Вальди-Санта-Катерина он участвовал в написании и постановке всех рождественских костюмированных пьес, а также способствовал увеличению процента британцев, участвующих в Festa di Formaggio 2323
Празднике сыра (ит.).
[Закрыть]. Появление Белинды освободило его от обеих этих обязанностей. Поэтому теперь он коротает свой досуг, выдумывая другие прожекты и развлечения.
Дальше в глубь долины, тоже на восточной оконечности, расположились владения фермера из местных: масса флигелей, домов и сараев. Здесь живут синьор и синьора Бьянки, его мать и три их сына, двое из которых женаты и, в свою очередь, обзавелись тремя детьми. Один из сыновей, Джанфранко Бьянки – его чаще называют попросту Франко, – красивый молодой человек и на все руки мастер. Он помогает дамам долины с ремонтом и решением проблем из области «сделай сам». Будучи для них надежным источником помощи в трудные времена, он, по-видимому, неплохо устроился на подобных сделках: его со всех сторон заваливают дорогими безделушками, особенно на Рождество и на день рождения.
Почти напротив Бьянки, вниз по долине, если смотреть от «Casa Mia», стоит траттория Джованны. Средоточие главных событий, источник сплетен, эпицентр всех происшествий, случающихся в Вальди-Санта-Катерина, она открыта каждый день, кроме вторника и ночи воскресенья. Помимо всего прочего, там продаются panini 2424
бутерброды, булочки (ит.).
[Закрыть], рогалики с prosciutto 2525
ветчиной (ит.).
[Закрыть] и убийственный для почек кофе к ленчу; а еще тонны домашних макарон и огромные крути острой сырной пиццы на обед плюс собственноручно приготовленный окорок и неплохой ассортимент сезонных блюд вроде тушеных цветков кабачков. Длинный ряд полок заставлен пирамидами бутылок монтепульчано, орвьето, кьянти местного производства и пачками сигарет. Это местечко – второй дом для Хоуарда, писателя, который черпает вдохновение в алкоголе и живет еще дальше по склону холма, если смотреть от Белиндиного дома. Хоуард Оксфорд – мужчина сорока четырех лет, худой, как жердь, с накладкой из светлых волос «Брилло», с лицом, красным, как вино, которое он пьет; его литературный хит назывался «Солнце сияло на ее лице» и пользовался популярностью в восьмидесятых годах. Это была романтическая история любви, действие которой разворачивалось в Уэльсе на рубеже веков; Би-би-си сняла по этой книге двухчасовой фильм. Хоуард стал знаменитым. Он пил и трахался с большей частью Лондона, но кончил тем, что заработал хламидиоз и похоронил свой писательский талант. Хотя в половом отношении у него теперь все в порядке, как писатель он по-прежнему мертв – до такой степени мертв, что единственная вещь, написанная им за три года со времени приезда в долину, – это рекламная статья для журнала «Спектейтор» о сборе урожая можжевеловых ягод, используемых в производстве джина «Гордон», ну и еще сценарий «Кота в сапогах» для рождественского спектакля.
На противоположной стороне долины, за пустующим «Casa Padronale» 2626
«Господским домом» (ит.).
[Закрыть] с часовенкой, на который Белинда уже положила свои маленький голубой глаз, имея в виду дальнейшее расширение своего пансиона, стоит монастырь Санта-Катерина. Этот лакомый кусочек недвижимости расположен в красивейшем месте: оттуда открываются первоклассные виды и к нему ведет старая этрусская дорога. Два года назад он был продан лесбийскому сообществу из Сиднея. Сделка произвела почти сенсацию: мысль о том, что в долине будут толпами кишеть косматые лесбиянки и заниматься здесь своими сапфическими делами, выводила всех из себя – честное слово, выводила.
Однако, когда действительно дошло до прибытия девиц, лесбиянки въехали в дом тихо и быстро и сейчас, кажется, мало времени проводят в этом полушарии. Изредка балуя долину своим посещением, они предпочитают сторониться окружающих. Лишь однажды они появились всей кучей в траттории, после волейбольного матча с другой лесбийской командой из коммуны. Но одного этого зрелища было достаточно, чтобы вся долина бурлила на протяжении нескольких недель. По правде сказать, Белинда не вполне au fait 2727
в курсе (фр.).
[Закрыть] того, что происходило в монастыре Санта-Катерина: хоть она и утверждает, что видит всю долину, сидя в шезлонге на своей террасе, это, как и большинство Белиндиных заявлений, не совсем правда. Даже когда она выходит из дома и стоит на самой границе своих владений, высоко поднявшись на цыпочки, ей, с ее натренированным зрением, видно только входное крыльцо здания и, к ее досаде, совсем не видно большого сада за монастырской стеной.
Теперь, откинувшись в бело-зеленом полосатом шезлонге, потягивая кофе и правой рукой тихонько управляя проигрывателем с диском «золотого голоса» Рассела Уотсона, Белинда занята тем, что пристально смотрит в бинокль на расположенную внизу ферму Бьянки. Три Бьянки-внука бегают по саду, гоняя кого-то: не то поросенка, не то щенка. Белинда не успевает так быстро переводить взгляд, чтобы выяснить, кого именно. В дальнем краю огорода Франко, сняв рубашку, колет дрова. Желтое солнце играет на его загорелой спине, на плечах блестит пот честного труженика. Белинда вскоре теряет интерес к детям и начинает следить за каждым его мужественным движением, кончиком языка облизывая пересохшие губы.
Только когда рулады Рассела Уотсона, мастерски исполняющего арию «Вьенна» из «Спандаубаллета», смолкают, Белинда слышит звук подъезжающей машины. Уединенность долины и, собственно, ее форма таковы, что звук мотора эхом раздается вокруг, вплоть до каждого переключения передачи, и привлекает всеобщее внимание. Благодаря близости «Casa Mia» к единственному шоссе ни один автомобиль не может приехать или уехать так, чтобы Белинда Смит не заметила этого и не прокомментировала. Если сосредоточиться, она может даже определить марку едущей машины. Принадлежащий Дереку и Барбаре «БМВ» мурлычет как котенок, поднимаясь в гору. Микроавтобус лесбийской общины гремит, словно наркоман, подсевший на таблетки, пока катится по белому шоссе в рытвинах. Разбитый «рено» Хоуарда почти никогда не покидает своего гаража, а все машины Бьянки – «эйпы», «чинквеченто», тракторы и «панды», – выезжая из-за угла дома, кашляют и пускают газы, подобно страдающим недержанием старикам.
Но у этого мотора звук другой. Он эффектный, шикарный, дорогой, экологически чистый и говорит об очень хорошем состоянии двигателя. Белинда разглядывает изгибы белого шоссе, дабы обнаружить машину, но та каким-то образом ускользает от нее. Она прослеживает все излучины и повороты, начиная от самых ворот своего дома и дальше, вниз по склону, через ручей, в низину, к ферме Дерека и Барбары – и… ничего. Как раз когда она уже готова сдаться, ей удается разглядеть, как машина движется по подъездной дорожке пустого «Casa Padronale». Белинда наводит фокус в бинокле, ее толстые пальцы крутятся со страшной скоростью, но блики солнца мешают видеть сквозь лобовое стекло.
– Черт, – бормочет она, поворачиваясь в шезлонге, дабы проследить глазами за шустрым синим полноприводным джипом, спускающимся по дальнему склону холма и направляющимся в ее сторону. Скособочившись, закинув ногу на ногу, Белинда продолжает смотреть туда, прищурившись от солнца, но не может ничего разглядеть через тонированное лобовое стекло. – У-у-хм! – стонет она, с негодованием отбрасывая бинокль. – Это просто неприлично!
Она поднимается и быстрым шагом идет в дом, к телефону. Несколько раз нажав розовым ногтем указательного пальца на кнопки, набирает короткий номер и ждет.
– Алло? – отвечает мужской голос, с одышкой, будто на начальной стадии эмфиземы.
– Pronto, – говорит Белинда на своем превосходном итальянском, с раскатистым «р» и хлопающим «п». – Это Контесса.
– Кто? – Из трубки раздается такой звук, будто собеседник почесывает в затылке.
– Контесса, – повторяет Белинда, с улыбкой разглядывая сувенирный календарь из «Уффици», висящий на стене. Возникает неприятно долгая пауза. – Честно говоря, – вздыхает она, склоняя голову набок, – Дерек, это ты так меня окрестил.
– Ой, Белинда! Моя Контесса. – Он довольно хихикает. – Конечно. Прошу прощения…
Как чувствуешь себя в это прекрасное утро ?
– Ox… fa caldo, – говорит она, как веером, обмахиваясь свободной рукой. – Fa molto caldo.
– Здесь всегда чертовски жарко, дорогая, – отвечает Дерек, прочищая горло от густой мокроты. – Барб уже на улице – пошла зарабатывать рак. Валяется там на спине, с бикини в промежности, – ей зачем-то понадобился загар на всем теле. – Он ухает как сова, и его громкий гортанный смех переходит в отрывистый, сухой кашель, после чего он долго и театрально сморкается в платок.
– Ну, что бы там ни говорили, – возражает Белинда, отодвигая трубку от уха, – я знаю только одно: если у человека кожа такая тонкая, как моя, ее не рекомендуется подставлять солнцу. С другой стороны, Барбара – такая счастливая женщина, – продолжает Белинда, и голос ее потрескивает от удовольствия. – Она здесь так давно, что почти превратилась в местную. – Белинда смеется. – Она такая коричневая, что ее с трудом можно отличить от рабочих в поле.
– Ну, надо же ей чем-то заниматься, – говорит Дерек и снова прочищает горло. – Так чем я могу помочь тебе, Контесса, дорогая?
– Всего лишь маленький questione 2828
вопрос (ит.).
[Закрыть], Дерек, – говорит Белинда. – Синяя машина. В «Casa Padronale». Чья она? И что она там делает?
– Что за синяя машина?
– То есть как это «что за синяя машина»? Синяя машина, которая едет по моей половине долины, пока мы разговариваем, – отвечает она, и ее маленькие глазки сужаются, наблюдая из окна кухни за продвижением автомобиля.
– А-а… синий джип, – говорит Дерек.
– Дерек, не надо придираться, – резко обрывает Белинда.
– Извини.
– Машина, джип, машина, джип, – что это синее транспортное средство делает в моей долине ?
– Я не вполне уверен, – говорит Дерек, – но…
– Мне не нужно, чтобы ты был вполне уверен, Дерек, – перебивает Белинда, которая утверждает, что всегда находится в курсе происходящего, – просто скажи мне, что ты слышал.
– Ну, – начинает Дерек весело, – «Casa Padronale» выставлен на продажу, насколько я знаю…
– Выставлен на продажу? Выставлен на продажу? – Белинда начинает расхаживать по дому. – Что значит «выставлен на продажу» ?
– Ну, он продается, дорогая.
– Я знаю, что означает «выставлен на продажу», Дерек, – резко обрывает его Белинда. – Я только не знаю, почему ты об этом знаешь, а я нет. Почему мне никто не сказал? На продажу… Честно? Как давно ты знаешь о том, что он продается, Дерек? Как давно?
– Что? Ну… – запинается Дерек, – эм-м… пару недель…
– Пару недель? – Белинда прекращает свои метания по комнате. – Ты хочешь сказать, что знаешь о том, что «Casa Padronale» продается, уже пару недель, а мне об этом не сказал? – Она задает свой вопрос очень-очень медленно.
– Э-э…
– Кто тебе сказал?
– Джованна.
– Джованна?
– Да, Джованна.
– Ой, – говорит Белинда, разглядывая календарь «Уффици» и схватившись рукой за свою пухлую губку. – О Господи, какая я глупая, – заявляет она неожиданно, размахивая свободной рукой перед лицом, на котором сейчас приятная улыбка, голубые глаза ее устремлены в потолок. – Ну конечно! – Она смеется. – Знаешь что? Она мне тоже сказала… Теперь, когда ты упомянул об этом, я даже слышу голос Джованны, когда она сообщала мне об этом… А я так занята в эти дни, я совершенно забыла!
– Правда? Она тебе сказала? – Отчетливо слышно, как Дерек на другом конце провода облегченно вздыхает; кажется, этот вздох можно даже потрогать. – Я был уверен, что ты знаешь, дорогая, – говорит он. – Вот почему я не стал беспокоить тебя этим известием, – смеется он.
– Да, именно так, – отвечает Белинда. – На самом деле, – она делает паузу, – я, пожалуй, первая узнала.
– Да, точно. Я был абсолютно уверен, что так оно и есть.
– Да-да, – соглашается она.
– В любом случае, – продолжает Дерек, становясь все более уверенным и словоохотливым теперь, когда первый барьер успешно преодолен, – в любом случае вроде бы кто-то заинтересовался его покупкой…
– О, я знаю! – восклицает Белинда.
– …американец.
– Американец?
– Да, американец, – смеется Дерек. – Ну как, здорово?
– Чудовищно!
– Ужасно, – быстро добавляет Дерек.
– Американец приезжает в эту долину! – заявляет Белинда, и ее короткий носик морщится. – Это почти так же плохо, как если бы у нас была диктатура немцев. На самом деле, – добавляет она, – вероятно, это даже хуже.
– Ну, может, на самом деле он не купит этот дом, – рискует предположить Дерек. – Все, что я слышал, – это что американец заинтересовался.
Это не значит, что…
– Да-да, только заинтересовался, – кивает Белинда. – Я тоже это слышала.
– Так что, – говорит Дерек после неловкой паузы, – ты думаешь, синий джип принадлежит ему?
– Ну, скорее всего, – убежденно заявляет Белинда, все более и более рассеянно рассматривая календарь. – Джипы – очень американские машины.
– Я знал, что ты знаешь, Контесса, – говорит Дерек. – Я знал, что ты – человек, с которым можно все обсудить. Как удачно ты позвонила!
– Да, я знаю, – соглашается Белинда. – Не правда ли? – Она испускает долгий и слабый вздох. – В любом случае я не могу стоять тут и болтать с тобой целый день. Дела.
– Да, ты права, – поддакивает Дерек. – Я не должен тебя задерживать. Такую занятую женщину.
– Да, вот именно. Arrivadeary, – щебечет Белинда.
– Ты права. Поговорим позже. Arrivadeary!
Белинда кладет трубку и замирает в неподвижности, погруженная в размышления. Ее ноги расставлены на ширину плеч, правой рукой она сводит вместе мясистые уголки рта. Из-за непредвиденных поворотов и излучин сегодняшнего утра она чувствует себя не в своей тарелке. Прямо-таки одно за другим. Ненадежная прислуга и требующая внимания дочь – уже этого достаточно, чтобы настроение стало черным. А если сверх того она еще и находилась в полном неведении насчет возможного нового обитателя долины, понятно, что Белинда целиком и полностью выбита из колеи.
