Текст книги "Эра супергероев. История мира в 5 журналах и 3 комиксах"

Автор книги: Илья Стогов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

6

То, что творилось на рынке, здорово беспокоило «Стрит-энд-Смит». Изобретенный ими жанр пошел по рукам. Журнал о собственном супергерое не издавал теперь только ленивый, и с этим нужно было что-то делать. Менеджмент компании осознавал, что ситуацию нужно как-то выправлять. Через год после шумного успеха Тени редактор концерна Генри Ральстон принимает решение о запуске следующего громкого проекта. Взяться за него Генри предложил молодому автору, которого звали Лестер Дент.

На тот момент Лестеру только-только стукнуло двадцать семь. Вырос он где-то в глуши. По слухам за его обучение в школе папа Лестера расплачивался мехом собственноручно застреленных в лесу животных. Переехав в Нью-Йорк, парень потыкался по офисам, быстро понял, что работы для таких, как он, в больших городах нет, и устроился работать телеграфистом в какой-то Богом забытой дыре.

Платили ему двадцать долларов в неделю. По тем временам недурно. Заняться вечерами было ну совсем нечем. Сутки напролет Дент читал палп-фикшн-журнальчики. Потом как-то прямо на рабочем месте набросал рассказ про пиратов. Назывался он «Смертоносный Риф». За рассказ ему заплатили больше, чем прежде он зарабатывал за две недели. Послав службу к чертовой бабушке, Дент вернулся в Нью-Йорк и в течение следующего года сдал в редакции тринадцать романов.

Некоторое время спустя в журнальном мире у него даже появилась какая-никакая репутация. Издательский дом Dell Publishingпредложил ему фиксированный оклад, с тем чтобы он писал исключительно для их журналов. Дент, разумеется, согласился, но поскольку писал он не просто быстро, а очень быстро, и напечатать все, что он писал, Dellвсе равно не успевали, то вскоре Лестер начал жульничать и под псевдонимами публиковать романы еще и у конкурентов.

Именно этому парню «Стрит-энд-Смит» предложило заняться их новым проектом. Идея состояла в том, чтобы запустить сериал о супергерое, раскрывающем преступления с помощью гаджетов и всяческих странных изобретений. На тот момент все, что связано с наукой, очень хорошо продавалось. Платить «Стрит-энд-Смит» предлагали по 500 долларов за роман. Лестер долго торговался и сумел уломать их на 750. В те годы так много на этом рынке не платили почти никому.

Нового героя должны были звать Док Савадж. Первый журнал с его приключениями вышел в марте 1933 года. «Док» означает «доктор», а «савадж» переводится как «дикарь». С одной стороны, новый герой был воспитанным, очень образованным и вообще носил очки. Но с другой, он все же был полный дикарь. Сам Дент говорил, что видел своего героя гибридом Шерлока Холмса и Тарзана.

С самого детства специально подобранная команда ученых формировала из Дока сверхчеловека. Он силен, вынослив, имеет фотографическую память, способен не дышать по семь минут и умеет играть на скрипке. Повзрослев, Док принес клятву, которой с тех пор и следовал:

– Обещаю каждый момент моей жизни изо всех сил стремиться делать себя лучше и делиться тем, что имею, со всеми вокруг. Обещаю быть справедливым и оказывать помощь каждому, кто в ней нуждается, – беспристрастно и по закону. Обещаю встречать все, что происходит, с улыбкой. Обещаю заботиться о своей стране, своих согражданах и людях, которые находятся рядом со мной. Обещаю делать добро всем и никому не делать зла.

Его офис находится на 86-м этаже небоскреба Импайер-стейт-билдинг. Ему принадлежит куча автомобилей, грузовиков, самолетов, кораблей и подводных лодок, которые он паркует в секретном ангаре на Гудзон-ривер. Иногда, чтобы подумать о жизни, он укрывается в своей Крепости Одиночества в Арктике (позже точно такая же появится и у Супермена). Все это оплачивается золотом из древнего рудника, когда-то принадлежавшего жрецам майя. Кстати, чтобы никто не мог его подслушать, с помощниками Док общается как раз на майянском языке.

7

Фантазия Лестера Дента не знала границ. Он предсказал изобретение самолета типа «летающее крыло», прибора ночного видения, телефонного автоответчика и автоматической коробки передач. Док Савадж стал почти так же популярен, как Тень, и, слушая приятный звон капающих в кассу монеток, менеджмент «Стрит-энд-Смит» не мог не подумывать о дальнейшем расширении бизнеса.

В течение следующих месяцев появились журналы, посвященные еще нескольким супергероям: «Шкипер», «Билли Бернс», «Шептун». Однако время, когда все, к чему прикасались руки «Стрит-энд-Смит», тут же превращалось в золото, похоже, прошло. Новые серии приносили концерну одни убытки. Большинство из них пришлось закрыть всего через несколько выпусков.

Сперва это воспринималось всего лишь как досадная случайность. Но после того как выяснилось, что тиражи стали падать даже у Тени, менеджмент заволновался. Может, все дело в том, что авторы устали? Может, пора их встряхнуть? Следующие несколько эпизодов «теневой» саги были заказаны не Уолтеру Гибсону, а детективщику Теодору Тинсли. Тот добавил в историю крови и эротики. От выстрела Тени мозги противников теперь «будто яичный желток выплескивались на асфальт», а хрупкие девушки в разорванных платьях «робко прикрывали упругие груди ладошками и покорно смотрели Тени прямо в то место, где у других людей находятся глаза». Впрочем, популярности сериалу все эти трюки совсем не прибавили.

Не понимая, за что хвататься, как спасать ситуацию, издатели объявляют о начале нового громкого проекта. С сентября 1939 года «Стрит-энд-Смит» запускает серию, писать которую станут их главные звезды: автор «Тени» Гибсон и автор «Дока Саваджа» Дент. Называться история должна была «Мститель».

Главный герой, как обычно, был миллионером. Он добывал каучук в Южной Америке; воевал на Яве, занимался разработками алмазов в Конго, опалов в Австралии, изумрудов в Бразилии и золота на Аляске. Однако к первой странице самого первого романа от всего этого он устал. Решив, что денег ему хватает, он полностью сосредоточился на семье. Но (как вы понимаете) из этого ничего не выходит. Его белокурая жена и дочурка-ангел гибнут в подстроенной авиакатастрофе.

Это событие почти убило Мстителя. По крайней мере, мышцы его лица в тот момент, когда ему стало известно о трагедии, навсегда омертвели.

В романе «Ухмылка Пса» это описано так:

«Его лицо было мертвым, – более мертвым, чем любое кладбище. Кожа и волосы полностью потеряли цвет, а из тканей теперь можно лепить, будто из пластилина. Это фантастическое лицо было абсолютно бесцветно и безжизненно, двигались на нем лишь глаза – настолько светлые, что казались тоже бесцветными».

Из своего мертвого лица Мститель может теперь лепить любое другое. Среди преступников теперь он известен, как «Тот, У Кого Миллион Лиц». Задумка была, согласитесь, не дурна. И Гибсон, и Дент расстарались вовсю. Их новый проект должен был стать по-настоящему культовым, но вместо этого он позорно провалился. Из последних сил издательство тянуло эту историю целых два года подряд. Но потом закрыло «Мстителя», а через некоторое время закрылось и само.

Еще раньше закрылись «Тень» и «Док Савадж». Эти журналы давно уже не приносили прежних прибылей. Выпуск «Тени» издательство сперва сделало ежемесячным, а потом он стал выходить раз в два месяца. Когда-то эти истории приносили «Стрит-энд-Смит» миллионы, а теперь продажи не покрывали и расходов на печать.

Управляющие в компании менялись со скоростью ручного пулемета. Выправить ситуацию никто из них был не в состоянии. Популярность падала. Кто-то из менеджеров принял решение потуже затянуть пояса. В офис вызвали обеих звезд: и Гибсона, и Дента. Эти двое получали за своих героев самые высокие гонорары в Штатах, и идея теперь состояла в том, чтобы одного из них уволить, а второго обязать за те же бабки писать оба сериала: и Тень, и Дока Саваджа.

Услышав предложение, писатели только расхохотались. В результате из «Стрит-энд-Смит» они уволились оба и совсем из-за этого не расстроились. Каждый из них не сомневался, что является самой яркой звездой современной американской литературы. И уж всяко найдет, чем заработать себе на хлеб. А свои унылые сериалы «Стрит-энд-Смит» могут засунуть, сами понимаете куда.

Лестер Дент к тому времени заработал на романах целое состояние. Заморачиваться с покупкой дома и всем в таком роде он не стал. Предпочел вести жизнь светского льва: завел себе яхту и тихонечко дрейфовал между островами в Карибском море. Он получил лицензию пилота-любителя, участвовал в археологических экспедициях, нырял с аквалангом. Денег и здоровья ему хватило еще на семнадцать лет, после чего Лестеру стало плохо с сердцем, он зашел провериться в мексиканский госпиталь и прямо в приемном покое умер со счастливой улыбкой на губах.

А Гибсон после ухода из «Стрит-энд-Смит» сразу взялся за новый сериал. Он назывался «Наргиль – Детектив-Фокусник». Гибсон любил фокусы и любил писать. За свою жизнь он написал столько, что недавно выпущенный в Штатах «Полный указатель» его произведений насчитывает больше 380 страниц. Впрочем, у такой работоспособности были и отрицательные стороны. Много кофе, бешеный ритм, постоянные стрессы: успею или не успею к назначенному сроку? Чем дальше, тем хуже Уолтер себя чувствовал.

На все предупреждения поберечь себя Уолтер только отмахивался. Его отец прожил до 99 лет, а мама до 96. Наверное, все хорошо будет и с ним. Он продолжал как бешеный стучать по клавишам и совсем не обращал внимания на свое здоровье. До тех самых пор, пока не получил два инсульта подряд и больше не смог работать.

К началу 1960-х он был всеми забыт. Романы о Тени переиздавались, но гонораров хватало только на лекарства. В своем самом последнем интервью Уолтер говорил:

– Мое положение давно уже хуже некуда. После инсульта я не всегда понимаю, вечер сейчас или утро, пора вставать или ложиться, засыпать или бодрствовать. Каждый день ровно в три часа жена приносит мне чашку какао. Знаете, уже довольно давно моим единственным занятием является просто сидеть и ждать этой чашки какао.

Глава VII
Журнал «Черная Маска» – катехизис нового мира

После того как проект Дока Саваджа был прикрыт, Лестер Дент стал публиковать свои тексты в журнале «Черная Маска». Туда же очень быстро перебрались и все остальные более или менее толковые авторы. Это издание не принадлежало ни одному из больших медиаконцернов, но перед Второй мировой именно оно формировало лицо тогдашней литературы.

1

В начале 1920-х все вокруг открывали журналы, и двое очкариков-знаек с фамилиями Менчин и Натан тоже решили открыть. Первый пробовал писать пьесы, второй работал театральным критиком. Ребятам хотелось сделать журнал для высоколобых и публиковать там статьи о современном театре с авангардной живописью. Но поскольку денег на такое издание у них все равно не было, то начать решили с банального палп-фикшна, а вот когда это их издание раскрутится, продать его и заняться журналом для умных.

Назвать журнал решили «Черная Маска». Задумывался он как полный клон стрит-энд-смитовских «Детективных Историй». Читателям дуэт сообщал, что здесь будут публиковаться «лишь самые захватывающие приключения, самые невероятные детективы, отчет обо всем самом удивительном, а также трогательные любовные истории и новости оккультизма». К восьмому номеру журнал даже стал пользоваться кое-каким успехом, и отцы-основатели тут же его продали. Каждый номер обходился им приблизительно в 500 долларов, а продать «Маску» удалось аж за 12 500 долларов.

Новые хозяева плюнули на трогательные истории и на спиритизм и полностью сосредоточились на детективе. Английские джентльмены, убийства в великосветских салонах, дедуктивный метод, игра на скрипке и всё в таком роде. Каждый второй роман в журнале начинался со слов: «Фи! – вскричала баронесса. – У камина опять валяется труп!» Мода на подобные истории держалась на стабильно высокой отметке, и издатели рассчитывали, что смогут отбить вложенные бабки еще до конца года.

Должность редактора «Черной Маски» на тот момент занимал капитан в отставке Джозеф Т. Шоу. Прежде чем прийти в издательский бизнес, этот человек успел закончить самый престижный колледж Новой Англии, вдоволь повоевать в экзотических краях, получить титул чемпиона США по сабельному спорту и написать пару вестернов, которые, правда, оказались настолько чудовищны, что об этой стороне своей биографии капитан предпочитал не упоминать.

Последние несколько лет перед этим Шоу жил в Европе. И то, что он обнаружил, когда вернулся в Штаты, совсем ему не понравилось. Страна разлагалась. Нравственность, чувство долга, любовь к родине – всего этого теперь стыдились, будто выскочившего на носу шанкра. Газеты, принадлежавшие олигархам, воспевали гангстеров типа Аль Капоне или Джона Диллинджера. Политики и полиция в открытую брали взятки. Население спивалось и плевать хотело на сухой закон.

Сперва Шоу удивился. Потом пришел в ярость. Бороться с недостатками общества он бросился так же, как на соревнованиях по сабельному спорту бросался рубить соперников. Только теперь вместо сабли его оружием был журнал «Черная Маска». Какие на фиг баронессы? Какие великосветские салоны, когда вокруг творится такое? Возглавив редакцию, он объявил, что теперь в его журнале будут публиковаться не просто детективы, а истории совершенно нового поколения. То, в чем по-настоящему нуждается американский читатель. Честные истории честных парней, вынужденных жить в мире, лишенном честности.

2

В декабре 1922-го Шоу опубликовал рассказ Джона Дейли «Фальшивый Бертон Комбс». Там не было ничего из того, к чему привыкли читатели палп-журналов. Ни фантастических приключений в экзотических краях. Ни дедуктивного метода. Ни суперзлодеев, с помощью суперспособностей пытающихся одолеть супергероев. Там не было ни единой тайной организации, мечтающей покорить мир или хотя бы изнасиловать грудастую подружку героя. Это была всего лишь история частного детектива, который в борьбе с преступниками пользуется методами самих преступников.

Тот самый Нью-Йорк, в котором жили и сами читатели «Маски». Те же самые грязные подворотни, та же самая бессмысленная жизнь. И герой-одиночка. Точно такой же, каким во сне видят себя все неудачники планеты.

Автор рассказа Джон Дейли работал швейцаром в театре. То есть вообще-то он планировал стать актером, но оказался таким стеснительным, что начинал заикаться, даже если видел сцену хотя бы издалека. Он вообще был немного придурковатым: чтобы на себе прочувствовать, каково это, быть крутым, как-то купил пистолет, вышел из магазина и тут же был ограблен. Налетчики дали Джону по башке и отобрали только что купленный ствол. В другой раз он поздно вечером позвонил своему издателю и попросил глянуть на конверте от последнего письма, какой у него, Джона Дейли, домашний адрес.

Издатель удивился:

– Вы хотите, чтобы я продиктовал вам ваш собственный адрес?

– Ну да, – ответил Дойл. – Я что-то заплутал и не могу отыскать дорогу домой.

Несмотря на все это, именно Джона новый редактор ставил в пример остальным. Именно на его рассказы указывал Шоу, когда его спрашивали, какие именно тексты он хотел бы публиковать в своей «Черной Маске». Он утверждал, что детективу пора вернуть правдивость, которую украли у него герои вроде Эркюля Пуаро и Дока Саваджа. Читатель должен узнавать места и ситуации, о которых читает.

Что-то в этом роде Шоу сказал и тощему, насквозь прокуренному типу в дешевом костюме, который осенью 1923-го заскочил к нему в редакцию спросить, нет ли какой-нибудь работенки. Типа звали Дэшиел Хэммет. Он успел повоевать, побродяжничать, поворовать и послужить в детективном агентстве Пинкертона. Там его использовали в основном как «наседку» в тюрьмах. Существовала в то время такая работа: по собственной воле сидеть в тюрьме и докладывать начальству обо всем, что услышишь. В тюрьме Дэшиел подхватил туберкулез, из-за которого вылетел со службы и теперь искал, на чем бы заработать.

Через неделю он заскочил в редакцию еще раз и принес Шоу рассказ «Умышленный Поджог». Рассказ заставил редактора взвизгнуть от восторга. Много лет спустя критик Рассел Найл как-то назвал его «самым большим переворотом в американской литературе со времен Эдгара По». Беспросветно мрачная атмосфера. Все действующие лица – как на подбор мерзавцы. И даже сыщик вовсе не положительный герой – он всего лишь наименее омерзителен из всех.

Стиль, в котором писал Хэммет (и в котором вслед за ним стали писать все остальные авторы «Черной Маски»), получил название «круто сваренный детектив». Если у Конана Дойла и Агаты Кристи при расследовании преступлений сыщик полагался на логику и всяческие отпечатки пальцев, то у Хэммета основным приемом было врезать носком сапога подозреваемому по зубам или ткнуть горящей сигаретой в глаз. Именно Хэммет сказал знаменитую фразу:

– Дедуктивный метод – это, конечно, здорово. Да вот только маленькие серые клеточки плохо помогают против разрывной пули в голову.

Еще одним невиданным новшеством был язык Дэшиела. Капитан Шоу первым в Штатах стал платить авторам не за объем, а за качество. Прежде средняя ставка составляла что-то около двух центов за слово. Шоу поднял планку до шести центов, но безжалостно заставлял переписывать и сокращать текст. В результате герои его журнала стали говорить так, как и подобает мужчинам: кратко и лаконично, бережно цедя слова сквозь разбитые губы.

У нас в стране долго считалось, будто такой стиль был изобретен Хемингуэем. Хотя на самом-то деле папаша Хэм беззастенчиво спер его как раз у авторов «Черной Маски». В штате журнала имелся специальный человек, который специально писал для рассказов диалоги типа:

– Эй, бармен! Налей-ка мне мартини. Сухого. Побольше.

– Совсем сухого? Ножи и вилки подавать?

– Не стоит, я погрызу.

3

Всего через год, к лету 1924-го, Дэшиел Хэммет стал главной звездой «Черной Маски», а сама «Маска» благодаря его текстам стала в Штатах литературным журналом номер один. Крутые детективы читали все: от президента до бездомных негритосов, и лично меня такой ажиотаж совсем не удивляет. Когда в 1990-м в журнале «Иностранная литература» появились два самых-самых первых рассказа Хэммета на русском языке («Большой Налет» и «$106 000 Кровавых Денег»), я, 19-летний и длинноволосый, просто украл этот журнал из библиотеки, и мне было наплевать, даже если за это меня потом посадили бы в тюрьму.

Не украсть этот журнал было невозможно, потому что ничего лучше хэмметовских предложений на русском языке не было написано никогда. Следующие несколько лет я перечитывал оба рассказа ежедневно и, кажется, до сих пор помню их почти наизусть. Если бы в том году мне предложили нататуировать фамилию Хэммета у себя на лбу, я бы согласился не раздумывая.

Став звездой первой величины, первое, чем занялся Дэшиел, это запил. Писатели всегда пили много – и в Штатах, и уж тем более у нас. Но потягаться в этом смысле с Хэмметом взялись бы немногие. Некоторое время спустя он ушел из семьи: сперва говорил, что не хочет заразить детей туберкулезом, но после того как бывшая жена несколько раз подряд видела его в барах с целой толпой длинноногих шлюх, перестал говорить.

Костюмы Дэшиел теперь шил у лучших портных Нью-Йорка. Однако не забывал и об идеалах: вступил в троцкистскую компартию и деньгами поддерживал синдикалистские профсоюзы. Денег ему теперь требовалось все больше и больше, так что в 1929-м Хэммет выпустил свой первый роман. Назывался он «Кровавая Жатва». Роман был на живую нитку сшит из дюжины уже публиковавшихся в «Черной Маске» рассказов и повестей.

Критики аж стонали от восторга. Денег за роман Хэммет получил больше, чем любой американский автор того времени. К осени он сдал издателю второй роман «Проклятие Дейнов», в темпе слепленный по той же технологии. В «Жатве» ни разу не названный по имени «оперативник агентства „Континенталь“» приезжает в город, в котором бушует война гангстерских кланов и банд продажных полицейских. В «Проклятье» тот же оперативник занимается делами семьи, с членами которой творится какая-то мистическая хрень. Завязка и общая схема понятна, а главы дальше можно в темпе перелицовывать из уже готовых рассказов.

Все понимали, что романы Хэммета – халтура. Да только по уровню исполнения эта халтура была на голову выше любой, прежде опубликованной нехалтуры. Здесь был абсолютно новый взгляд на жизнь, абсолютно новый язык, и еще – невиданный прежде главный герой. Тот самый «оперативник из „Континенталя“». Сокращенно «сор»: «Co(ntinental) Op(erator)». Популярность его была так высока, что изобретенное Хэмметом словечко с тех пор стало означать вообще любого служителя закона.

Пил Хэммет все больше, но до поры до времени на его работоспособности это почти не сказывалось. Еще год спустя он выпустил свой лучший роман «Мальтийский Сокол», а сразу вслед за ним еще два. И на этом с писанием завязал. Для американских авторов пять романов – это смешно. Столько там обычно имели ребята, взявшиеся за перо несколько месяцев назад. Всем казалось, что сейчас… вот сейчас… Дэшиел возьмется за ум, выпустит что-то еще и снова всех поразит.

Он не выпустил. Сперва он с головой окунулся в Голливуд. Там экранизировали его книжки и платили за это огромные гонорары, а девушки там были красивые и безотказные. Потом он попробовал заняться чем-то вроде политики, но только окончательно испортил себе репутацию. Издатели от него просто отвернулись: быть «красным» в тогдашней Америке было даже хуже, чем быть негром. Со всеми своими коммунистическими симпатиями Хэммету не светило даже найти работу мойщика окон, не говоря уже о том, чтобы зарабатывать на жизнь письмом. Ну, а под конец, не трезвевший уже несколько десятилетий подряд, Хэммет оказался просто физически не в состоянии написать хоть что-то.

Годам к сорока он превратился в живую развалину. Встать из постели без полстакана он был не в состоянии. Ни о каких девушках давно уже не было и речи. Заботу о закатившейся звезде взяла на себя молоденькая Лилиан Хеллман. Когда-то она была просто фанаткой: Хэммет переспал с ней, а утром даже не смог вспомнить, как ее зовут. Но теперь роли поменялись: Лилиан стала вполне себе драматургом, пьесы ее шли в лучших американских театрах, а Дэшиел был конченый алкаш. На руках у Лилиан он и умер…