Текст книги "Сен. С матом."

Автор книги: Илья Сирус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Лич еще немного подумал.

– Также заклинания могут классифицироваться по контролю со стороны мага. К примеру, простейшее заклинание огненного шара может быть неуправляемым или управляемым. В первом случае маг кастует шар, бросает его куда надо и после этого не контролирует. Минус этого способа, очевидно, в том, что цель может уйти из под удара шара. Но это проблема может быть решена введением дополнительного плетения, которое будет наводиться на цель. Второй способ заключается во внедрении специального плетения, через которое маг может направлять движение шара. Минусов у этого способа два: маг может контролировать весьма ограниченное количество плетений в зависимости от собственной концентрации, и враждебный маг может попытаться перехватить управление и обернуть собственное заклинание против тебя. Опытные маги обычно использует в своих плетениях и возможность самоуправления и возможность удаленного контроля, – лич замолчал.

– А еще под каким углом можно рассмотреть магию? – поинтересовался я.

– Можно рассматривать сложность заклинания, сколько плетений разных школ используется в нем. К примеру, чтобы получить звание архимага требуется создать новое заклинание, использующее все четыре стихии, и, естественно, показать его. Использование даже двух школ в простейшем заклинании усложняет его как минимум в четыре раза. Так как требуется контролировать не только два разных по своей природе плетения, но и два разных типа маны. Можно, конечно, встраивать преобразователи маны, но это значительно усложняет плетение. Но и эффект от таких сложносоставных заклинаний может быть весьма и весьма. Поэтому есть направление в магическом искусстве, когда в создании заклинания участвует команда магов. Очевидным образом видны плюсы и минусы командного кастования. Плюс в том, что арсенал заклинаний значительно расширяется, но минус в том, что требуется очень согласованная команда. Вкратце о магии я все рассказал, есть еще вопросы?

– Пока нет, тут все надо обдумать хорошо, а потом уже задавать вопросы… хотя есть один, а какая школа занимается талисманми и амулетами?

– Все и ни одна. Артефактология стоит отдельным пунктом, там используются почти все школы, но часто с сильными отличиями. Очень сложное направление в магическом искусстве, но и цена качественных артефактов очень высока. Еще вопросы?

– По магии нет. А так есть, – я улыбнулся.

Лич недоуменно на меня взглянул. Видно, он все-таки мысленно вернулся в преподавательский образ и переход к личным вопросам вызвал у него оторопь. Но через полминуты Бератрон вспомнил, что он не у себя в учебном кабинете, и разрешил задавать вопросы.

– Бератрон, а как долго ты преподавал?

– Долго… – улыбнулся лич, – больше века, а если быть точным, то 143 года.

„Ни хуя себе…“

Да, долго… и не надоело?

– А не надоедало учить?

– Нет, – лич, похоже, снова унесся в воспоминания, – я тогда и не мог помыслить себя без учеников. Ведь это так приятно смотреть, как твои ученики взрослеют и становятся сильными магами, а иногда и архимагами.

Бератрон резко загрустил, видно, вспомнил, что всё это прошлое.

Хм… идея…

„Давай… он пока в нужном настрое!“

– А почему сейчас у тебя нет учеников? – как бы отвлеченно поинтересовался я.

– Если ты не заметил, то я лич. Никто не пойдет учиться к личу, я же мертвый.

– Что совсем-совсем никто? – участливо продолжил я.

– Совсем-совсем, – передразнил меня Бератрон, который начал немного злиться.

– А вот тут позволь мне с тобой не согласится, – сказал я, – я думаю, что всегда найдется человек или другой разумный, который согласился бы у тебя учиться.

– Да? – с сарказмом протянул лич, – приведи хотя бы одного „такого разумного“.

– Например, я. Всячески положительный человек, очень разумный и, самое главное, не отшатывающийся от лича только потому, что он лич, – немного саморекламы никому не мешало.

– Это категорически невозмо… – начал Бератрон, но осекся, – то есть ты хочешь пойти ко мне в ученики?

– Да. Хорошего учителя сложно найти… для любой области, не только для магии. Правда есть один момент…

– Какой? – уточнил лич.

– Что делать Тору и ребятам? Им тоже некуда идти.

– Это не проблема, – рассеяно отмахнулся лич. Бератрон уже мысленно вернулся к преподавательской карьере и в ученики меня принял, – Торрена могу обучить использованию его вампирских способностей, а сестру с братьями можно проверить также на магический потенциал. Если есть необходимый минимум, то их тоже можно взять в ученики. А если нет, то пусть тут живут. Места у меня много, даже слишком.

Последнее предложение лич сказал уже с грустью в голосе. И вправду, ни жены, ни детей, а возраст уже далеко не двадцать лет.

– Тогда вообще все прекрасно, – отвлек от горестных дум я, – когда проведем прием нового ученика?

– Да хоть сейчас, – ответил лич, в руке которого уже материализовалась сфера Хроноса, – бери сферу, я её буду держать с другой стороны.

Дальше лич описывал стандартную клятву между учеником и учителем, которая была весьма длинной и ветвистой, как дуб. Проговаривал я её минут десять, потом столько же проговаривал свою клятву Бератрон. Привычная вспышка – и я новый ученик лича…

„Надеюсь, не лажанули!“

– Что будем делать, учитель?

Часть 3

Глава 19

Я сидел на крылечке веранды, курил и размышлял. Правда пришлось сидеть под большим зонтом, дождь зарядил через несколько часов нашего пребывания у лича и с тех пор не замолкал.

Прошло два дня с момента принесения клятвы. Обучения в эти дни не было, кроме того, что мы с Тором и братьями тренировались на мечах, благо в доме оказался тренировочный зал. Подозреваю, что зал был предназначен для магических занятий, но и для боев на мечах он подошел отлично.

Лич же в эти дни умудрился развести кипучую деятельность. Для начала он проверил на способности троицу. Результат был положительным: середнячки-универсалы. Бератрон, конечно, поворчал, что можно было бы и посильнее вырасти, но обучать взялся. Пятьдесят лет ожидания кого угодно сделают менее разборчивым.

Напоследок лич долго что-то творил с Тором, пришлось на всякий случай сказать учителю, что Торрена резать нельзя, он еще пригодится. Бератрон очухался и сказал, что и в мыслях такого не было. Врал, по глазам видел, врал. Все-таки учитель является классическим ученым, но, по крайней мере, ему не были чужды кое-какие моральные нормы. Что не могло не радовать, аморальных ублюдков я насмотрелся еще у себя на работе. Эти фанатичные взгляды палачей науки заставляли даже меня передергивать плечами, несмотря на то, что парень я вроде как неробкий.

„Эй! Алле! Отвлекись!“

Да, точно. Но память, как услужливая шлюха, вернула к недавним событиям.

Бератрон походил по комнате, что-то бормоча себе под нос, потом повернулся и сказал Тору:

– Иди ко мне в ученики.

Торрен недоуменно посмотрел на меня.

– Эээ… извините, уважаемый, но у вампиров нет способности к магии… – начал Тор.

– Не нет, а очень маленькие способности, – педантично поправил лич, – и я разве говорил, что буду учить магии?

– Нет, – ответил Тор.

– Вот-вот, – продолжил учитель, – просто у меня в библиотеке сохранилось несколько книг, в которых приводятся техники для развития расовых возможностей вампиров. Вот эти техники и хотелось бы опробовать.

– Соглашайся, – прошептал я на ухо Тору, – правда, подозреваю, что учителю интересно еще высших вампиров изучить. Я думаю, вас не так уж и много шатается по миру, чтобы можно было эксперименты ставить. А тут такой подгон…

– Можешь не бормотать, ученик, – громко сказал лич, – заклинание усиления слуха изучается одним из первых.

– Я все уже сказал, – скромно ответил я.

Все замолчали, ожидая, что ответит Тор. Тор не обманул ожиданий и через пару минут размышлений согласился.

На клятву Тора и лича ушло около двадцати минут.

– Вот и хорошо, – хлопнул я по плечу друга, – а то мне одному грызть гранит магии было бы очень скучно…

„А я уже не в счет?“

– Ученик номер один, не обольщайся, – Бератрон после того, как нас стало много у него, начал добавлять в обращении порядковый номер, – у вас будут совершенно разные материалы. Поэтому вряд ли вы с учеником номер пять будете вместе учиться.

Я немножко приуныл.

От воспоминаний меня отвлек голос Джулы, доносящийся от двери дома:

– Сен, пошли есть. Уже все готово.

– Уже иду, красавица, – ответил я и посмотрел на окурок в руке.

Мощно задумался, даже покурить забыл.

„Иди уже есть! Что-то ты думать чересчур много стал… не к добру…“

Есть немного. После принятия клятвы стал несколько вялым, что ли. Надо будет учителя расспросить по поводу клятвы. Может, это с этим связано.

Вошел внутрь дома и прошел в столовую залу. Все уже сидели на своих местах. Кроме лича, который не присутствовал на трапезах, чтобы не смущать нас своим „отсутствием аппетита“.

– Всем приятного аппетита, – сказал я, присаживаясь за стол, и, дождавшись взаимных пожеланий, приступил к супу.

И в очередной раз подивился шедевру, вышедшему из под рук Джулы. Сразу вспомнился случай, когда после того, как мы все расположились у лича, у меня проснулась совесть, и я решил помочь Джуле по кухне. Все-таки готовить на четверых мужиков – работенька нелегкая. Но меня весьма деликатно выгнали, похоже, Джула не верила в то, что я могу чем-то помочь. Горевал я недолго. Отдыхать – не работать.

„У тебя сегодня вечер воспоминаний? Ты бы еще свою первую любовь вспомнил!“

Да… Катя была просто прелесть…

„Ебанько! Я пошутил!“

Что-то с мозгами не так. Почему меня все в воспоминания тянет?

Проверил вторичные. Откликаются отлично. Тормозов вроде бы нет. Ощущения нормальные. Надо будет посоветоваться с Бератроном после ужина. А пока поинтересуюсь планами троицы:

– Ребята, а вообще кем хотите стать?

Троица переглянулась и молча уставилась в тарелки. Я глянул на Тора. Тор в ответ пожал плечами.

– Я вообще-то к вам обращаюсь. Что, ни у кого нет никакой мечты? – я рассматривал Родигеса и Фериша. Джула вряд ли так сразу ответит. Предпочтет отмолчаться.

Но жизнь в очередной раз преподнесла сюрприз. Ответила Джула:

– Я хочу управлять таверной или гостиницей. Мне нравилась работа папы.

– Хорошо, – мягко произнес я, – а чем тебе нравится эта работа?

– Не знаю, – ответила Джула, – просто нравится. Не могу объяснить. Нравится и все тут.

После немного спутанной фразы Джула замолчала.

– Тогда советую подумать над этим. Если поймешь, почему тебе это нравится, сможешь придумать и другие занятия себе по душе. Или найдешь, как исполнить свою мечту, – я повернул голову к братьям, – а вы кем хотите быть?

– Мы с Феришем хотим быть воинами. Как отец, – ответил Родигес, который, несмотря на то, что Фериш был старше, начинал занимать главенствующую позицию в их паре.

„Все хотят быть как папа. Наверно, неплохой человек был…“

Наверно… могу только согласиться. Редкое стремление детей стать похожим на отца.

– А отец вам много рассказывал о своем наемническом прошлом? – поинтересовался я у братьев.

– Нет, не особо, – ответил Родигес, – мы его постоянно спрашивали, но он обычно отмахивался. Редко когда что-нибудь рассказывал.

– Интересно… – протянул я, – а вы задумывались, почему?

Братья переглянулись и синхронно покачали головами.

– Ясно, думать вам еще рано. И почему же вы так хотите быть воинами?

Еще одна недоуменная пауза со стороны братьев.

– Я жду, – напомнил я, – вопрос прост. Почему вы хотите быть воинами?

– Не знаем, – ответил уже Фериш, – да и какая разница? Мы же теперь учимся у мастера Бератрона.

– И?

– То есть мы теперь станем магами.

– А что мешает обучиться воинскому искусству? – не понял я.

Снова задумались. Наконец Родигес произнес:

– Вроде бы ничего.

– Так что проблем нет, – резюмировал я, – а теперь продолжим. Почему ваш отец так мало рассказывал о своем наемническом прошлом? Идеи?

– Не знаем.

– Может, потому что все не так хорошо, как поется в песнях, и он не хотел вам такой судьбы?

Братья в очередной раз переглянулись и синхронно спросили:

– Почему?

– Ладно, – вздохнул я, – пойдем по порядку. Допустим, что вы выучились на воинов. Надеюсь вы понимаете, что помимо воинского искусства, обучение включает определенное сложившееся мировоззрение, так как сказать взгляд воина?

– Да, – ответил Родигес.

– Уже лучше, – выпил немного воды и продолжил, – кстати, возможно, в мировоззрении и проблема. Может сильно различаться со взглядами магов, но так как я не маг, то сказать не могу. Значит стали вы воинами и что вы делать будете?

– В смысле? – спросил кто-то из братьев.

– Как бы объяснить… ткачу, чтобы быть ткачом, нужно шить одежду, сапожнику точить сапоги, землепашец выращивать зерно, или что они там растят. Так и воин должен воевать, чтобы быть воином. И где вы собрались воевать?

Братья задумались.

– Ладно постараюсь изложить варианты. Можно присоединится к армии какого-нибудь завоевателя и попытать счастья солдатом. Но учтите, что в этом случае рано или поздно вам придется убивать женщин, детей…

– Это еще почему? – вскинулся Родигес.

– Потому что, – отрезал я, – вы себе представляете хоть для чего война нужна? Война всегда имеет цель, поправлюсь, правильная война всегда имеет цель. Целью может быть как получение новых территорий, ресурсов, захват каких-то ключевых точек. Рассмотрим ситуацию захвата новой провинции. Согласны?

– Да, – ответил Род.

– Захватили провинцию и получили кучу недовольного населения в придачу. Выхода тут два. Первый – всех вырезать на корню, вот тут то и придется убивать и женщин, и детей, и еще кого-нибудь. Второй – заставить местное население признать вашу власть. У вас города на разграбления отдаются, – несколько отвлеченно поинтересовался я.

– Да, – вмешался Тор, – а какое это имеет отношение?

– Самое прямое. Когда город отдается на разграбление солдатам, то преследуется цель не только дать, так сказать, отдохнуть солдатам, но и показать свою власть, через изнасилование женщин и убийство самых несогласных местных. Это первый пункт во втором способе, но далеко не последний…

– Но есть же правила войны? – вскинулся Родигес.

– Война это тебе не игрушки, на войне нет правил. Сказали вырезать город, значит вырезать город. Стратегические интересы и все такое. А то напридумывали тут всякого. Повторюсь война это не игра, все средства хороши…

– Но ведь это несправедливо, – прошептала Джула, – там же пострадают мирные люди.

– Джула, красавица… жизнь вообще несправедлива… уж кто, кто, но ты должна была это знать. Вы весьма яркий пример несправедливости. А насчет мирных людей… на войне не может быть мирного населения: женщины – матери новых солдат, дети – будущие солдаты, вражеские ремесленники снабжают армию. Так что вырезание мирного населения в принципе может быть оправдано в стратегическом смысле…

– Но, – вскинулся Родигес.

– Стоп, стоп, – ответил я, выставив ладонь, – мы отошли от изначальной темы. Я просто описал прелести наступательной войны. Продолжим. Никто не против?

Так как никто со мной спорить не стал, то я продолжил:

– Можно осесть стражником в каком-нибудь городе, то есть стать защитником. Тут, конечно, никаких особых мерзостей нет, но мне кажется, что это скучно. Через некоторое время вы заплывете жирком.

– Можно тренироваться, – сказал Фериш.

– Не стоит понимать слова буквально. Даже если вы будете постоянно тренироваться, то мозги могут и подзаплыть. Да и воинами без практики вы быстро перестанете быть. Не лучшая перспектива, как вы считаете?

– Пусть так, – ответил Родигес, – но можно стать наемником, охотником на нежить, странствующим воином.

– Охотники на нежить? У вас и такие есть, – я задумался на мгновение, но продолжил – Ну… у наемником тоже несказочно. Я, конечно, не специалист, но у наемников не может быть дома, да и задания им попасться могут еще более мерзкие, чем регулярной армии. А дисциплина у наемников не хуже, чем в армии. Не выполнил приказ – свои же и прирезали. Хотя могут быть и нормальные отряды. А странствующий воин и охотник на нежить мне ни о чем не говорят, так что говорить о них не буду. Так как не представляю, что это такое. Но тоже все не сладко там.

Мне почему-то резко расхотелось говорить и я собрался уходить на крыльцо, но вопрос Фериша меня немного приостановил.

– То есть ты категорично против того, чтобы мы становились воинами?

– Почему? Я такого не говорил. Просто пытался заставить вас подумать о том, чего вы хотите и точно ли вы хотите именно этого, взвесить плюсы и минусы. А работа убивать не хуже многих других, – я встал из-за стола и, не дожидаясь ответа, ушел на веранду курить.

Из-за туч почти не пробивался свет, и на террасе было темновато, но это было даже хорошо. Хотелось побыть одному.

„Что с тобой? Не приболел случаем?“

Хуй его знает. Что-то меня на лекции потянуло.

„Почувствовал себя первым учеником?“

Отвали.

Прикурил папиросу. Все-таки есть что-то мистически-приятное в курении.

– Сен, – окликнул меня сзади голос Тора, – с тобой все в порядке?

– И ты туда же, – пробормотал я себе под нос и уже громче ответил, – да, все нормально.

– Просто странно себя ведешь, на тебе такие откровения не похожи…

– Да черт его знает. Настроение какое-то странное. Не обращай внимания – пройдет.

– Тебе виднее, – ответил Тор и ушел в дом.

Хорошо, что ушел. Хотелось побыть одному. Хотя как тут побудешь один, когда есть шиза?

Ладно, настроение настроением, но надо бы к личу сходить, карты попросить. Чтобы прикинуть хоть, где я нахожусь.

Прошел в дом и спустился в подвал. Оказался я в уже знакомом захламленном зале. Куда идти и где искать лича, я представлял плохо. Поэтому не нашел ничего лучше, чем крикнуть:

– Учитель! Куда мне идти?

„Тупой! Тут такие катакомбы, что можешь закричаться.“

– Ученик? – поинтересовался голос лича от двери за спиной, – что ты хочешь?

И кто теперь из нас тупой?

– Учитель, я хотел бы взять у вас карты. Чтобы определиться, где мы находимся. Да и для общего представления мира будет полезно.

Учитель задумался, но потом сказал:

– Хорошо, пошли со мной. Покажу все что есть, можешь даже к себе в комнату утащить для изучения. Но учти, что им уже больше, чем пятьдесят лет. Поэтому они могут не соответствовать действительности.

– Логично, но хоть что-то.

Минуту мы шли в молчании.

– Учитель, а когда вы приступите к нашему обучению? Уже два дня прошло, а вы только протестировали наши способности. Я, конечно, ни в коей мере вас не обвиняю, но интересно, чего ждать.

Учитель немного помолчал, но через пару мгновений произнес:

– Все не так просто. Надо вспомнить учебные планы, а так как вы мои личные ученики, то каждому надо разработать индивидуальную программу обучения. Для этого надо будет с каждым из вас поговорить, понять, чего вы хотите от магии, посмотреть на ваш склад ума. Или ты думаешь все так просто? Взял, научил бросаться огненными шарами и всё? Я все-таки настоящий учитель и считаю, что при обучении должна быть программа.

– Ясно, а сколько времени примерно это всё займет? Я имею в виду, сколько времени вы будете составлять программы и исследовать рынок?

– Исследовать что? – заинтересовался лич, – рынок?

– Эээ… простите, – прокляв свой язык и универсальный переводчик в придачу, я продолжил, – я имел в виду, сколько времени вы будете общаться с нами?

Лич покивал каким-то своим мыслям и рассеянно сказал:

– Пару дней еще, может меньше. Сложно сказать, – лич остановился у двери, – а мы собственно пришли.

Бератрон открыл дверь, и мы оказались в зале, который оказался небольшой библиотекой. Пару тысяч книг, не больше. Посреди комнаты стоял большой стол и три стула.

– Куценько… – пробормотал я себе под нос.

– Ученик, тебе что-то не нравится? – сказал учитель, не оборачиваясь.

– Нет, все нравится, просто библиотека какая-то маленькая.

– Потому что их у меня много. Эта библиотека хранит только карты, книги путешественников и некоторые книги по новейшей истории. Книги по магии, по старинной истории, религии, наукам и так далее находятся в других библиотеках. Ибо большая глупость хранить книги все в одной зале. Некоторые книги могут быть опасны своими знаниями. Кстати, ученик, некоторые книги по магии являются очень сильными артефактами и частично разумны. Вот их лучше руками не трогать вообще. Они бывают весьма агрессивны. Но в этой библиотеке таких, естественно, нет.

После этих слов Бератрон отошел к одному из шкафов и начал доставать оттуда рулоны с картами. Я подошел и начал помогать, перетаскивая карты на стол. Наконец перетаскивание закончилось.

– Разберешься сам? – спросил учитель.

Я открыл одну из карт. Сама карта была понятна, но прочитать я ничего не мог.

– Учитель… небольшая проблема… я не умею читать, – сказал я, – я об этом говорил.

– А, точно, – ответил лич, – жди, сейчас приду.

Лич вышел из библиотеки.

„Куда это он?“

Я откуда знаю?

Решив подождать, я стал разглядывать карты. Если честно, то разочаровался. Во-первых, все карты были выполнены разными мастерами, которые не придерживались какого-то единого стандарта, то есть масштаб, обозначения и все остальное было разным от карты к карте. Во-вторых, точность исполнения оставляла желать лучшего, ради смеха сверил схожие карты. Везде границы и расположение городов отличались. В-третьих, самое главное, не было общей карты, наподобие глобуса. Даже не было карты всего материка Кахор!

„Да… планетарную бомбардировку по таким картам не организуешь…“

Может, я открою маленькую тайну, но для орбитального удара карты не нужны. Корабли имеют собственные сканеры.

„И что он этим сканером сделает? Как он тебе отличит город содружества от города республики? Или смотреть, где больше желтожопых? В любом случае карта нужна“.

Тогда и по таким картам можно навестись, для примерного определения их хватит, а для точного – хватит сканеров ударного корабля… И вообще, о чем мы спорим?? У нас здесь нет орбитальных бомбардировщиков.

„Теоретические построения еще никому не мешали…“

Ответить я не успел, вернулся лич с парой тонких книжек в руках и одной здоровенной, которая неспешно леветировала за ним.

– Вот, – сказал лич, сгрузив ношу на стол, – это букварь и справочник по общему языку, сейчас объясню. А это, – Бератрон показал на зависший талмуд, – толковый словарь Хороса. С ним аккуратней, дорогая книжка. Не у каждого герцога есть.

Лич быстро показал мне алфавит общего языка и объяснил основные правила справочника. Я аж почувствовал, как универсальный переводчик загудел, адаптируя модель языка под новые данные.

– Ученик, у меня есть несколько вопросов, – сказал Бератрон после короткого ликбеза.

– Я слушаю, учитель, – почтительно ответил я, – готов ответить на всё, что смогу.

– Кто ты?

– Хм… Учитель, боюсь я не смогу ответить на этот вопрос. Он относится к базовой философии, и у него нет ответа. Каждое философское движение определяет этот вопрос по-своему и отвечает, соответственно, по-своему. Притом, что обычно неточно…

– Я не в этом смысле. Ты человек?

– Да, а не похож? – поинтересовался в ответ я.

– В том-то и дело, что похож. Аура у каждой расы уникальна и обладает характерными особенностями. У тебя аура человеческая. Но есть определенные невязки.

– Например?

– Помимо того, что у тебя полная сопротивляемость ментальной магии?

Так как это был риторический вопрос, то я не стал отвечать.

– Что ж, – пробормотал лич, – вчера ночью ты ходил на кухню. И когда отрезал кусок мяса, немного порезал себе указательный палец на левой руке. Помнишь?

Я задумался. То, что я вчера ходил на кухню, помнил. Да и очевидно это, туда и Тор и братья ходили тоже. Какой нормальный мужик не ходит ночью на кухню заточить чего-нибудь вкусного? Если не спится, и имеется такая возможность?

Помню, что пришел на кухню. Точно! Джула вчера днем коптила каким-то хитрым образом мясо, которые добыли братья. Вкуснятина была, пальчики оближешь. И я взял один из кусков и отрезал себе ломоть грамм в триста-четыреста. Не больше, чисто распробовать аромат мяса. И отрезая, действительно зацепил ножом по пальцу. Причем нож был весьма острым, и порезался я сильно. Но не обратил тогда внимания, так как кусок копченого мяса пах одуряюще вкусно.

Посмотрел на свои руки. Никаких порезов.

„Ты совсем идиот… Больше ничего не видишь?“

Чего?

„На ногти посмотри!“

Посмотрел на ногти? Конечно, не маникюр, но в принципе нормально выглядят. У меня, между прочим, член между ног болтается, мне за ногтями нельзя пристально следить.

„Как можно быть таким тупорылым ебланом?? И занимать высокопоставленное место в Империи?? Они у тебя не отрасли! А также за три недели у тебя не отрасли волосы, и не появилась щетина!“

Хм… точно…

А ведь если мне не бриться пару недель, то у меня борода появится. А тут почти месяц прошел с момента посещения феек.

„Попрошу отметить, что у тебя и до феек щетина не выросла…“

Хм… точно…

– Ученик! Ты почему замолчал? – одернул меня лич.

– Эээ… обдумываю ситуацию. Как правильно объяснить…

– Ты начни рассказывать, а я сам наводящими вопросами спрошу.

– Для того, чтобы спрашивать, нужно знать о чем спрашивать, – ответил я, – как говорится, правильно поставленный вопрос это уже половина ответа.

– Не умничай, – отрезал учитель, – был бы на месте меня менее терпеливый учитель, давно плетей всыпал бы. Или еще что-нибудь нехорошее сотворил.

– Э… А здесь такой метод при обучении магов практикуется? – прогрессивная школа… ничего не скажешь.

– Это в любой части материка практикуется. Как ты думаешь, зачем в клятву вставлено условие, что ученик после окончания обучения не будет пытаться убить своего бывшего учителя? Не будь этого условия, то некоторые мои знакомые, чтоб они сдохли, вряд ли бы обучили больше одного ученика. И не отходи от темы.

– Я и не отхожу, могу точно сказать. Я человек. Полноценный. Просто обладаю регенерацией. Сильной. Одна из особенностей моего организма.

– То есть ты знаешь об этом, – лич уселся на одно из стульев и показал на другое, – ты присаживайся. Разговор будет долгим. Рассказывай. Кстати почему ты не возмущаешься тем, что я за тобой подглядывал.

– А с чего возмущаться? Вы нас знаете совсем ничего. Было бы странно, если бы вы не наблюдали за нами в своем же доме. Мало ли что мы натворим – я сел на стул, – а что рассказывать?

– Хорошо, умный ученик, – сказал Бератрон, – а что рассказывать? Рассказывай всё, ты же сам сказал, что я не смогу правильные вопросы задать. И не забудь объяснить знание языка, при отсутствии умения на нем читать и писать. И почему ты так плохо ориентируешься в местных реалиях.

– А что, каждый крестьянин умеет читать и писать? А они, между прочим, тоже разговаривают.

– Ученик! Не держи учителя за идиота, это плохая идея. Крестьяне говорят по-другому. А у тебя явно есть образование! Я жду!

Я задумался. Колоться на свое иномирное происхождение не хотелось. Но другого выбора не было. К тому же в клятве чётко прописано, что нельзя вредить мне ни прямо, ни косвенно. Будем надеяться, этого хватит.

Вздохнув, я начал рассказывать. Рассказ вместился в тридцать минут. Умолчал я, конечно, о многом, в первую очередь о справочниках у себя в голове. А то с учителя сталось бы усадить меня записывать всё это на бумагу. Да и о шизе разговор тоже не шел. Кто их знает, может они психов убивают. Вторичных и Сигмара решил тоже не упоминать.

– А кем ты у себя был? – поинтересовался лич, – я так и не понял кто такие ученые.

– Это что-то вроде магов.

– И ты ими руководил? Я правильно понимаю? – допытывался лич, – тогда почему сам не владеешь магией?

– Да руководил, только я не говорил, что они маги. Я сказал вроде магов, ученые тоже познают мир, только с помощью различных приспособлений. И на основе полученных знаний, создают новые устройства. А магии у нас нет. В принципе нет.

– Так не может быть. Магия есть везде. Хоть никто и не знает, что такое магия, но факт в том, что магическое поле есть везде. Где-то сильнее, где-то слабее.

– Тогда у нас нет магов, – сказал я, – магия может быть и есть, а вот тех кто ею может пользоваться нет.

Бератрон подумал пару минут и продолжил:

– Все равно не сходится! Ты говорил, что твой переводчик сопоставляет близкие понятия в разных языках. А если ты говоришь о магии, значит о ней в твоем мире знают!

– Из сказок, легенд и прочего фольклора.

– А может быть ты просто не знаешь о существовании магов в своем мире.

– Возможно, конечно. Но я занимал достаточно высокий пост, чтобы о подобных слухах знать.

– А куда тогда у вас маги делись? Если в прошлом они были? Ведь не могли же слухи без основания возникнуть? – дотошность моего учителя немного раздражала. Но с другой стороны его можно понять, сидеть 50 лет без новой информации и тут такой источник знаний подвалил. Думаю у Бератрона сейчас ощущения как у наркомана, который дорвался до иглы с герычем, предварительно посидев без него недельку.

– Пока я вижу реальной следующую теорию. Их попросту убили.

– Кто может убить всех магов? Как так? – лич быстрым шагом заходил по комнате, – мага даже едва обученного тяжело убить. Если, конечно, этим не займется другой маг. Но не могли же они все друг друга поубивать!

– Еще раз, учитывая то, что вы рассказали мне о магии, религиях, колдунах и так далее, я вижу реальной следующую теорию: две с половиной тысячи лет назад у нас зародилась новая религия, которая через тысячу лет своего существования стала агрессивно относится ко всем другим религиям, а также колдунам…

– А маги, чем помешали?

– Один из основных догматов гласил, что чудес нет, все чудеса от лукавого. Это что-то вроде главного демона. Поэтому всех магов не разбираясь записали в колдуны, ну и всех под шумок сожгли. На всякий случай.

– Жрецы обычно слабее, чем маги. Позволю уточнить, что намного слабее, – лич отнеся к моему заявлению скептично.

– Это только теория, а не летописи. Это, во-первых. А во-вторых, если взять дюжину сильных жрецов и охотится на магов по одиночке. Один, как говорится, в поле не воин.

– Бред, – отмахнулся Бератрон, – хотя… если подумать… жрецы Триединого вообще могут блокировать магию в определенном радиусе. Если ваши жрецы могли также, то выловив поодиночке магов… в принципе реально. Но тогда бы нужно было их долго вылавливать.

– У нас церковь этим занималась около тысячелетия. Может больше. Просто церковь была расколота на несколько разных ветвей и у каждой ветви были собственные подразделения для борьбы с колдунами. Самое известное такое подразделение было распущено, – я задумался, – около пятисот лет назад. А сколько еще тайных орденов существовало…не счесть. Так что времени хватило бы.

Лич пробормотал себе под нос, что типа „старый пердун оказался прав“.

– Извините, кто оказался прав? – логично заинтересовался я.