Текст книги "Пустыня Снов"

Автор книги: Илья Шестаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Пролог.

Одинокая Звезда.

Все переплетено. Мир до предела упорядочен и так же до предела абсурден. И, быть может, безумцы всех умней? Назло миру они взлетают среди суеты, а мы остаемся прикованными к земле.

Каждый человек внутри себя идет по пустыне. Там нет этой суеты и хаоса жизни. Там только наши сны. Невидимые духи, видения, миражи и иллюзии. Это и есть скрытое. В этой пустыне можно увидеть грани будущего и отблески прошлого. Встретиться с павшими властителями и поднявшимися ничтожествами. Но как же человек становится безумным?

Он не желает идти за кем-то. Но и не ведет никого за собой. В нем клубится дым непонимания, настолько едкий и отравляющий, что человек умирает посреди песков. В одиночестве. Но даже если дух пал и нет надежды, даже если пустыня сулит только смерть и забвение, предлагая обман… Есть она. Одинокая звезда. Это все, что имеет смысл. Первозданная, чистая и одинокая. Она, несмотря на все, отчаянно сияет среди тьмы. Она сильнее времени и даже сильнее смерти, ведь даже после гибели звезды мы видим ее свет. Все миры тщетны. Только звезда останется навсегда. Она будет жить вечно, чтобы жили и мы. И в этом великая тайна, ведь одинокая звезда не знает о нас.

Часть 1. Безумный Город

Глава 1. Комната

Если вы сомневаетесь в своей реальности, то реальность может обратить на вас пристальное внимание.

Это случилось и с Илаем. Сомнения могут приходить по-разному. Но от этого они не становятся менее тревожными. Вот он вглядывается в витрину магазина, пытаясь понять, почему манекен так странно на него уставился. Или резко оборачивается на шум, когда несет пакет с продуктами к подъезду, и готов поклясться, что на несколько мгновений увидел в переулке тень пришельца. Может, звучит по-детски, но в голове Илая молотком всегда стучал вопрос – а вдруг это правда? Вдруг все заблуждаются, а его сомнения – это знак одаренности, чего-то, что пробивается через общую броню твердолобости и ограниченности?

Но наверняка известно только одно – сомнения часто подтачивали его изнутри. Илай довольно молод, всего двадцать пять лет, он недавно закончил университет и ищет непыльную работу. Она нужна ему, как ширма в этом безумном городе, ведь настоящая страсть парня – это творчество. Илай всегда жил искусством. Но одно дело жить этим и дышать свободными идеями, а другое – пробиться в высшие эшелоны творцов. Илай верил в себя, но эта задача всегда казалось ему почти неосуществимой. По крайней мере, так говорили все вокруг. Он этому отчаянно сопротивлялся, но в глубине души понимал, как обстоят дела. Этот город держит его в ловушке. И сколько бы рассказов он не написал, сколько бы фильмов не пересмотрел, это не оплатит его счета за съемную квартиру.

А тут еще и эти сомнения. Они не спрашивают разрешения, в голове – они хозяева, приходят, когда захотят. В очереди за хлебом, во время визита в бар, и довольно часто перед сном. Когда мозг милостиво отключается, сомнения продолжают крутить свои жернова. И Илай жил с этим. Довольно давно. Как и миллионы вокруг него, но себя он всегда считал особенным. Даже сейчас, перед дверью однокомнатной квартиры, пытаясь нашарить в кармане кожаной куртки ключи, он представлял, как войдет в эту коробку, где из ценных вещей только ноутбук и коллекция комиксов, и перед ним расстелится красная дорожка. А вместо старой лампы в глаза ударит свет софитов, и к нему подтянутся с микрофонами, как он смог снять такой шедевр, будучи выходцем из далекой провинции. Мечты помогают уйти из сомнений. Ключ в двери, поворот вправо…

– Эй, парень!

Илай вздрогнул, его выдернули из своего мира. Он неохотно повернулся.

– Вам чего?

Перед ним стоял сосед снизу. Типичный обитатель безумного города. Противостоящий всем просто так. Не спрашивающий лишнего и не требующий большего. Завернут в халат, как рыба в газету.

Илай его недолюбливал. Но недолюбливать своего соседа – это все равно, что жить в соседней камере с отпетым уголовником и кричать ему через решетку оскорбления. А Илай считал свою квартиру именно камерой.

– У тебя есть шесть секунд, – лениво потянулся сосед.

– На что?

– Ты сам знаешь.

– Не знаю. Расскажите.

– Как же ты меня бесишь, парень, – отозвался сосед. – На что я могу дать тебе шесть секунд? Скройся в своей конуре и не мозоль мне глаза.

Илай мог вступить в спор и поставить наглеца на место, но что – то подсказало ему, что перепалка будет тратой времени, а его в жизни и так немного. На этого брюзгу Илай свои минуты тратить точно не собирался.

– Как скажете, – пожал он плечами и, открыв дверь, наконец прошмыгнул в свою квартиру, в свою унылую, но уютную камеру.

Вслед Илаю донесся голос соседа, чьего имени он, честно говоря, даже не помнил.

– Если еще вздумаешь отсвечивать на лестничной клетке, в опасности окажется твоя грудная клетка. Неплохая шутка, а? Я ведь в молодости был боксером…

Слова бывшего Рокки отсекла железная дверь.

– Со своим животом наверно много раундов провел, – пробормотал себе под нос Илай, одевая тапочки и вдыхая запах старого ковра на стене.

Телевизор был покрыт пылью, но Илай к нему почти и не притрагивался. Делал исключение, пожалуй, только для вечерних новостей, чтобы совсем не отставать от происходящего в мире.

Откуда – то с верхних этажей заиграло древнее пианино, владелец которого приобрел этот инструмент, наверное, в годы Второй Мировой. Илай был вполне не против. Он питал странную привязанность к этим черно-белым клавишам, хотя сам играть не умел. Просто они были похожи на его жизнь.

Июнь 2019 года выдался довольно неплохим, но когда Илай оставался вечером один в квартире, его одолевали приступы грусти. Одиночество он не любил, но съехав от родителей, он стал привыкать к нему. Отец его исчез уже давно, а с матерью Илай общался мало. Кажется, кто – то из великих сказал, что если вы хотите стать полноценной личностью, то каждые десять лет надо менять город проживания. Илай очень сильно в этом сомневался. Родной город обвил его, как спрут, он ведь провел здесь уже четверть жизни. Он был в гостях в более красивых местах, которые давали фору его родине на десять очков вперед, но душа все равно не отпускала близкие места. В этом и есть своеобразное безумие. Хочу уйти, но не могу. Илай налил сока и посмотрел в окно на город, уже погружающийся в сумерки. Старое пианино продолжало играть, а лиловый закат красил палитрой крыши старых домов эпохи шестидесятых. Хочу уйти, но не могу. Безумный город.

Глава 2. Поколение дисплеев

Грязь, кругом грязь. Илай уже привык к пыльным улицам, но иногда они выводили его из себя. Слишком много автомобилей, слишком много шума. Жаль, что нет своей личной капсулы, в которой можно перемещаться по городу без звукового вторжения. Водить машину Илай никогда не любил, и начинать пока не собирался, но дело не в этом – он упорно пытался не прогнуться под происходящее вокруг безумие. Даже сейчас, когда он шел на встречу со своими друзьями, такими же любителями кинематографа, как и он сам, Илая не отпускали тревожные мысли о его цели в жизни и судьбе в этом городе. Те самые жернова не переставали крутиться. Кино было прекрасным выходом для Илая, там он проживал сюжеты и истории, которые не давали покоя его буйному воображению и ютились в его голове. Фильмы были для него величайшим искусством. Впрочем, не только для него, и Илай был рад, что у него есть единомышленники, большой радостью для которых является оценивать новинки кино одну за другой, а не прохлаждаться во дворах с пивом и прожигая последние деньги в нищенских ночных клубах.

У старого кинотеатра на севере города уже собралась его верная компания.

– Илай, приятель! – Марк махнул ему рукой. – Сеанс уже через десять минут, что как долго?

– Ага, – поддержал его Артур , весело хлопая по карманам. – Билетов уже почти не осталось.

– Ну а что вы хотели, парни, премьера! – пожала плечами и улыбнулась Вера, последний член их компании. – Надо спешить, а то все места займут.

– Да брось, – рассмеялся ей вслед Марк , когда они вбегали в широкие двери кинотеатра. – Нам ведь не для поцелуев нужны!

Вера толкнула его локтем и громко возмутилась:

– Как ребенок!

– Хватит уже, – бросил им Илай. – А то сейчас выгонят отсюда. Берите билеты, и погнали.

Они взяли четыре билета, захватили колу и устроились в конце зала, чтобы переговариваться друг с другом. Собственно, премьера сегодня была у нашумевшего шпионского триллера, который включал в себя все необходимые компоненты – решительного агента, роковую красотку и одиозного злодея. Технические гаджеты, трюки на вертолетах и погони на мотоциклах прилагаются.

– За что мы заплатили деньги? – нагнулся Артур к сидящему рядом Илаю. – Я это видел уже сотню раз, можно было и получше придумать.

– У этого фильма рейтинг критиков 95 процентов! – шикнула на него Вера, которая сидела рядом с Марком. – Ничего не ты не понимаешь. Этот шпион – он такой крутой!

Илай увидел, как Марк многозначительно закатил глаза, как бы намекая на разборчивость Веры в драме.

– И не надо делать такое лицо!

Марк тут же состроил каменную рожу и внимательно вперился в экран, как будто там показывали судью, который объявлял ему приговор. Веру это устроило, и до конца сеанса она с обожанием смотрела, как шпион кучами разбрасывает в воздух неумелых наемников и взрывает катера.

Когда друзья вышли на улицу, на район уже опускалась тьма.

– Ну что, как вам? – первым подал голос Артур. – Я промолчу, иначе я знаю, что будет.

– Да уж, лучше молчи, – кивнула ему Вера, и парни рассмеялись в голос.

– Может, не все так плохо, – вступился за нее Илай. – Зрелищности хоть отбавляй, да и финальная сцена по напряжению была неплоха.

– Дело не в этом, – неожиданно философски изрек Марк . – Просто мы – поколение дисплеев. И с этим уже ничего не поделать.

– А ну-ка поясни, – развернулась к нему Вера, поправляя платье.

– Ну сами посмотрите, – Марк пнул камешек, лежащий у него на пути. – Утро мы начинаем с проверки социальных сетей, потом смотрим какие фотки друзья выложили за последние несколько часов. Я уже не говорю про Ютуб, это вообще черная дыра.

– Я не хочу говорить, что мол, не мы такие – жизнь такая, – печально покивал Артур. – Но по сути это так. Ты вокруг смотришь? Город в такой яме, что из нее уже не вылезти. И таких городов в мире полно. Они похожи один на другой. Может, говорю слишком сложно, но это правда.

– А ты что думаешь, Илай? – взяла его за локоть Вера. – Все настолько плохо? Ты вот мечтаешь стать известным сценаристом и писателем, думаешь, получится?

Илай помедлил немного, а потом ответил:

– Я не хочу ничего загадывать, но я очень четко вижу свой путь и мне часто больно от того, что творится в городе. Чувствую, скоро он станет для меня слишком маленьким.

– Большой ты наш, – хмыкнул за спиной Сид.

– Я не горжусь, но рассказы мои довольно хороши – развел руками Илай. – Но их никто не берется печатать кроме местных журналов. Со сценариями все еще сложнее, они даром никому не нужны, когда сотни сценаристов на телевидении трудятся, производя какую-то шляпу. Конкуренция огромная.

– Илай прав, – кивнул Артур, сворачивая к своему дому и останавливаясь перед друзьями. – Пробиться в высшую лигу почти нереально. Но надо верить и искать вдохновение, тогда любые сложности по плечу.

– Ладно, кончаем с тяжелыми речами, – хлопнул друга по плечу Илай. – Неплохо прогулялись, всем до встречи.

– Пока, парни, – бросила Вера и скрылась во тьме.

Марк пожал Илаю руку и тоже ушел. Артур хлопнул дверью подъезда, и вокруг все стихло. Только где-то вдали шуршала по гравию машина и лаяла бездомная собака.

Через пять минут Илай был уже дома. Он выпил чаю, уже засыпая над кружкой, посмотрел отрывки со вчерашнего баскетбольного матча, и это было все, на что хватило сил. Скинув футболку, и даже не снимая джинсы, он упал на диван и отключился.

Это был очень странный сон. Илай шел по улице заброшенного городка. В домах на обочине все окна были выбиты, а двери распахнуты настежь, повсюду клубилась пыль. Илай был одет в плотную накидку, широкую шляпу и ковбойские сапоги. Он поднял голову. Палящее солнце прожигало насквозь и било в глаза сильнее, чем Али в последнем раунде. Из бара неподалеку доносились звуки старого пианино, и у Илая возникло смутное дежавю.

Взрывая сапогами песок, он добрел до дверей бара и вошел внутрь.

Пианино играло само по себе, музыканта за инструментом не наблюдалось. Но бармен, что самое странное, был на месте, и, как ни в чем ни бывало, протирал стаканы для выпивки.

– Что вам налить, господин? – обратился он к Илаю.

Илай решил попробовать сыграть в его игру и присел за стойку.

– Почему сегодня нет посетителей? – поинтересовался он.

Усатое лицо призадумалось и соорудило весьма забавный ответ:

– Может, сегодня выходной?

– Это весьма странно, вы не находите? – напирал на него Илай.

– Мое дело не людей считать, – обеспокоенно передернулся бармен. – А стаканы наполнять. Вот, пожалуйста, двойной виски со льдом.

– Спасибо, – Илай принял стакан и пригубил виски. И тут он решил сделать неожиданный ход. – А вы понимаете, что мы во сне?

– В смысле? – недоуменно переспросил бармен. – В каком еще сне?

– В прямом, – Илай покручивал виски в стакане. – Этот бар нереален. Мой костюм, ваши бутылки – это все декорации моих мозгов.

– Довольно странный разговор, я бы предпочел его не продолжать, – занервничал бармен.

– Ладно, но почему на улице такой беспорядок? – продолжал Илай.

– Все просто, здесь проходила банда Гектора.

– Кто такой Гектор?

Для обычного сна в этом разговоре стало появляться слишком много подробностей, и Илая это напрягало.

– Лидер местной банды, – скорчил мину бармен. – Охотник за головами или за золотом. Или за тем и другим сразу.

– И где все люди? – спросил Илай, понимая, что пора заканчивать сновидение. – Он их всех убил?

– Нет, зачем же убил, – пригладил усы бармен. – Увез.

– Куда же?

– В Пустыню Снов.

Внезапно у Илая заболела голова. Сильно.

– Вы тоже дотуда доберетесь, – улыбнулся бармен. – Всему свое время.

И тут он стал растворяться в воздухе, а вместе с ним и все добро бара. Бутылки плавали в невесомости, опрокинутые стулья и столы бились друг об друга.

Голову Илая снова пронзила боль, и он поспешил к выходу из бара. Подняв голову, он увидел солнце, которое стало огромных размеров и заслонило собой полнеба. Оно было похоже на огромное дуло револьвера. Гектор… Кто же ты такой? И что за Пустыня Снов?

Внезапно ореол солнца и правда стал дулом. Мгновенное затмение, черная точка на все небо, оглушающий выстрел, и крик Илая.

Последнее, что прозвучало в его голове, перед тем как вернуться в реальность, на грани бодрости и сна было… имя деда. Гектор. Его звали Гектор.

Глава 3. Выстрел из прошлого

Проснулся Илай в районе пяти утра, весь мокрый и запыхавшийся, как будто бежал под палящим солнцем целый марафон. Легко убедить себя в том, что это просто более яркий сон, чем обычно.

– Но в рядовых снах нет таких деталей, как в этом, – потер лоб Илай, медленно свешивая ноги с кровати. – Черт… Его ведь и правда так звали.

Он плохо помнил своего деда Гектора. Тем более, Илай понятия не имел, как имя человека, хоть и близкого родственника, о котором ты не вспоминал уже несколько лет, может так резко всплыть во сне. Подсознание играло с Илаем злые шутки, и ему это не сильно нравилось. Весь мир иногда казался ему декорацией театра, за которой на его кривляния и попытки выжить таращатся сотни зрителей, потом тычут в неудачника пальцами и насмехаются над парнем.

Первым делом Илай прошелся до шкафчика в прихожей и пересчитал деньги, которых ему должно было хватить до конца июня.

– Слишком мало.

Разговаривать с самим собой у него вошло в привычку, это расслабляло психику, а в последнее время стало приносить даже некое удовольствие. Илай заварил себе растворимого кофе, и присел на диван, помешивая ложкой напиток. Надо немного обдумать происходящее.

Вставать так рано на самом деле даже полезно, уверял он себя Прочищаются мозги, больше времени для дел, и все такое.

– Просто ищу оправдания гребаным ковбойским снам, – чертыхнулся Илай и отхлебнул кофе слишком резко, обжегшись.

Зато внутри сразу потеплело и появились новые силы. Все-таки кофе – это круто, надо еще немного подкопить и тогда он сможет позволить себе кофе машину.

Какую еще кофе машину? Илай с досады поставил кружку с недопитым кофе прямо на копию своего нового сценария. Он короткометражку то снять никак не может, все руки не дойдут, а мысли о том, как вечером кофейку попить. Может быть, так и должно быть, но что-то слишком много диалогов внутри себя и с самим собой и слишком мало общения за пределами черепной коробки. Да, ему было комфортно со своими друзьями, но иногда Илаю казалось, что он все равно на уровень выше. Он корил себя за эту гордыню, но все равно ничего не мог с собой поделать.

В самый эпицентр душевных терзаний и размышлений на тему дружбы, в дверь позвонили. Потом еще раз, более настойчиво. Илай подумал, уж не пришла ли мама проведать сына. Хотя нет, не должна, я ведь был у нее на прошлой неделе, когда пекла пироги с картошкой. Но кто их знает, этих матерей, ведь так? С тех пор, как отец Илая исчез, ей только и осталось, что заботиться о единственном сыне.

Но это была не мать. Когда Илай распахнул дверь, он увидел на пороге высокого молодого человека с длинной челкой и одетого в комбинезон доставщика. В руках он держал картонную коробку, завернутую крест-накрест черной лентой.

– Но я ничего не заказывал, – недоуменно протянул Илай. – Вы точно не ошиблись квартирой?

– Ошибки быть не может, уважаемый, – бодро отрапортовал доставщик. – Квартира номер 69, 9 этаж. Вы – Илай?

– Все верно.

– Тогда это вам. Распишитесь.

– Ну хорошо.

Илай взял ручку у паренька и на секунду представил, что это разведчик, который поставил подслушивающее устройство в его квартире и слушал всю дичь, которую Илай несет. За его свободомыслие и нестандартный подход его решили устранить. Когда он отвлечется для подписи, доставщик выхватит пистолет и продырявит его. Здравствуй, госпожа фантазия и сударыня подозрительность.

Но ничего не произошло. Он просто передал документы доставщику, и тот вежливо улыбнулся, махнув рукой:

– Всего доброго!

– Погодите! А сколько я должен за доставку?

– Не беспокойтесь, – крикнул доставщик уже от лифта. – Все давно оплачено. Хорошего дня вам!

Илай застыл на пороге. Оплачено… Но кем?

Илай осторожно опустил посылку на пол и закрыл дверь. Теперь он даже боялся поднять ее. Главное, чтобы не было ничего противозаконного или типа того.

– Возьми себя в руки, приятель, – шепнул он сам себе, подхватывая посылку на руки. – Похоже, кто-то сделал тебе неожиданный подарок.

Аккуратно поставив ее на диван, Илай взял у раковины нож и бережно стал разрезать ленту. Может быть, то, что он там увидит, поставит на его жизни такой же черный крест, как на этой коробке?

Затаив дыхание Илай раскрыл посылку и заглянул внутрь. На дне коробки лежал… револьвер. Старомодный, с тяжелой рукояткой, украшенной замысловатыми узорами, и с маленькой резной фигуркой орла над предохранителем.

– Бог мой, – выдохнул Илай и сперва даже отвернулся от посылки, уставившись в окно. Знаете ли, когда кто-то присылает тебе домой револьвер, это обычно не к добру. Илай начал судорожно перебирать в голове всех людей, кому он сделал плохо за свою недолгую жизнь. Но таких случаев, чтобы его за это могли пристрелить, вроде не нашлось. И когда память успокоилась, как море после урагана, Илай позволил себе повернуться обратно к посылке. Испуг сменился загадочным предвкушением чего-то необычного, наконец случившегося в его размеренной жизни.

Илай бережно погладил револьвер рукой, и только сейчас заметил на нем буквы. У него перехватило дух.

Г. Е. К. Т. О. Р.

Черт возьми, это револьвер его деда. Деда, про которого говорил бармен во сне. Только во сне он был лидером банды, а отец говорил, что дедушка был крупным нефтяником и уехал на добычу нефти в далекие восточные страны.

– Но это же настоящий шерифский ствол! – восхищенно воскликнул Илай. – Посылка с Дикого Запада, а?

Кто же мог прислать ему этот револьвер? Илай мог очень долго гадать и выдвигать предположения, но что-то подсказывало ему, что рассуждения ни к чему не приведут, особенно долгие и мучительные, как это обычно бывает у Илая. Споры с самим собой до добра не доведут, и поэтому остается только одно.

– Что? – впервые за долгое время спросил Илай сам у себя достаточно громко, хотя обычно он задавал этот вопрос внутреннему собеседнику.

Отнести револьвер к оценщику. Решено. Но где найти такого специалиста? Илай вспомнил, что Артур рассказывал ему пару месяцев назад о лавке, затерянной в громаде местного торгового центра, где ютился парень с довольно острым глазом. К тому же, по словам Сида, тот парень интересовался старыми стволами. Вроде тех, что принадлежали шерифам или вроде того. Старым блюстителям закона, которые держали в порядке свои маленькие городки. Таких у нас уже давно нет, пронеслось в голове у Илая, когда он сравнил те порядки с нынешними, в его родном городе. К слугам закона почти все друзья Илая относились с опасением, если не презрением. Но Илай быстро отогнал эти мысли прочь и сосредоточился на главной цели – найти оценщика.

– Кто ты такой? – пробормотал себе под нос Илай, покручивая в руках револьвер. – Старый друг? Далекий родственник? Таинственный враг?

Так или иначе, Илай понял, что ему дали знак, и произошло необычное действие. Возможно такое событие, которое не должно было произойти вовсе. Актер запутался в кулисах или переврал текст, а зрители подумали, что так и надо. Значит, так и надо. И я теперь участвую в этом спектакле. По полной. Да, Илай, это твое время.

Последняя фраза успела посетить мозговой центр Илая за секунду до того, как он захлопнул дверь своей маленькой квартирки, держа в руках коробку с револьвером.

– Он достаточно древний.

– Насколько древний?

– Ну, может быть, лет сто пятьдесят. Это редкая вещь, откуда он у вас?

– Это подарок?

– От кого, если позволите спросить?

– Это я сейчас пытаюсь выяснить.

Оценщик с любовью провел рукой по выщербленным буквам на ручке револьвера и слегка сдул с него пыль после нахождения в коробке. Илай закашлялся и махнул рукой перед собой, чтобы отогнать пылинки. Оценщик посмотрел на него поверх очков.

– Я часто имею делу со стариной. И, поверьте мне, это по-настоящему старое оружие.

– Сколько вы бы дали за него? – оперся о прилавок Илай, пристально всматриваясь в хозяина лавки.

Оценщик почесал бороду.

– Сложный вопрос. Патронов к нему нет, и изготовитель неизвестен, но сделан револьвер явно на совесть и пришел из тех времен, когда грабили поезда и пытались согнать индейцев с их земель ради добычи нефти или прокладки железных дорог.

– Для оценщика вы удивительно хорошо разбираетесь в истории, – улыбнулся Илай.

– По роду деятельности много читаю, знаете ли. Но вы правда хотите его продать? Даже не зная, кто его вам прислал?

Илай задумчиво наклонился над прилавком и всмотрелся в буквы.

– Можно определить, чем выбито имя?

– Слишком старый корпус. Боюсь, здесь я помочь не могу. Нужна целая лаборатория для таких вещей, а я зажат в лавке, в которую люди заходят раз в неделю, предпочитая старым вещам модные кафе и магазины одежды.

Оценщик вынул из кармана фартука лупу и наставил ее на буквы, посапывая и пытаясь разглядеть что-то. Затем убрал лупу в карман и посмотрел Илаю в глаза.

– А вы точно не знаете, кто этот Гектор? Вам точно ничего не угрожает?

Илай подозрительно глянул на оценщика, вспомнив свой недавний сон. Банда Гектора, забытый бар и выстрел из прошлого сквозь ослепляющий диск солнца.

– Думаю, я в безопасности. Я не так долго на свете, чтобы нажить себе врагов. Но этот Гектор… Мне кажется, он хочет со мной связаться.

– Почему бы просто не позвонить? – спросил оценщик.

– Может, он из того поколения, что привыкло отправлять посылки и письма?

– Скорее всего, – вздохнул оценщик. – Слушайте, честно вам скажу, молодой человек, у меня нет денег, чтобы купить у вас этот револьвер. Но я могу подсказать вам места, где вы сможете выручить за него очень большую сумму. Только не нарвитесь на сумасшедшего коллекционера, сейчас таких полно.

Илай еще раз посмотрел на револьвер. В лавке оценщика царил полумрак, и буквы загадочно переливались под несколькими солнечными лучами, которые проникали сквозь окна лавки из торгового центра.

– Я оставлю его себе, – твердо произнес Илай. – Спасибо вам за беседу.

– Всегда рад, – кивнул оценщик. – И помните. Прошлое не всегда хочет, чтобы в нем копались, что бы я вам тут ни говорил.

– Всего доброго.

Илай бережно положил револьвер в коробку и покинул лавку, в которую так стремился попасть.

Дорога домой была тяжелой. Илай уже сотни раз из года в год ходил по этим улицам мимо торгового центра к своему дому, но в этот раз что-то изменилось. Илай чувствовал это, ощущал кожей. Было такое чувство, как будто все вокруг немного замедлилось, и пространство приобрело свойство воды тормозить человека в его движении. Держа коробку под мышкой и оглядываясь по сторонам, Илай мог поспорить, что так ощущают себя люди, которые учатся плавать. Ты уже достал до дна бассейна ногами, но в любой момент опора может уйти из-под ног. И что скажет полицейский, если вдруг остановит подозрительного юношу? Конечно, ничего сильно подозрительного в поведении Илая не было, но фактор случая никогда нельзя упускать из виду. Взволновал ли бы вас парень, судорожно озирающийся и несущий с собой старый револьвер? Правда, он не заряжен, но Илай очень сомневался, что это остановило бы полицейского от увлекательной поездки в участок с подозреваемым. Подозреваемым в чем?

– В том, что не такой, как все, – проговорил Илай, вдыхая холодный воздух. – Успокойся, Илай.

Просто посылка. Посылка от загадочного Гектора, который мог быть дедом Илая. Илай был не уверен на сто процентов, что деда и правда звали Гектор, воспоминания об этом разговоре с отцом были отрывочны и беспорядочны. Отец вообще не любил говорить о деде, и каждый раз, когда Илай, будучи ребенком, приставал к нему с вопросами, отец отмалчивался или уходил в другую комнату читать газету.

Лишь однажды, когда Илай уже был подростком, ему удалось добиться от отца легкого откровения. Но, учитывая молчание на эту тему в прошлом, уже и этого было достаточно.

– Сынок, я скажу один раз и не буду повторять. Твой дед уехал. Далеко, на восток. Он нефтяник, понимаешь? Тяжелая и изнурительная работа. Ему пришлось покинуть нас.

Тогда Илай поверил отцу. Но сейчас, когда у него в руках был револьвер столетней давности, присланный дедом Гектором…

Илай уже не был так уверен, что нефтяник, пусть даже очень занятой и богатый, не может себе позволить приехать и навестить свою семью, вместо этого присылая внуку револьвер, который даже не стреляет. А может выстрелить? Илай не собирался это проверять.

На город опускался вечер. Осенние деревья под тяжестью листьев сгибались все ниже, и Илаю казалось, что сгибается он сам под грузом загадочности и вопросительных знаков в своей жизни.

Проходя мимо парка, Илай решит ускорить шаг, как вдруг ему наперерез пронесся на полной скорости парень на скейтборде, чуть не проехав Илаю по пальцам.

– Эй! – крикнул Илай вслед подростку. Он не остановился и, скорее всего, даже не услышал отчаянный зов пешехода. До руки Илая кто-то дотронулся. Он отшатнулся и чуть не выронил коробку. Под светом фонаря стоял старик. Он был одет в старое потертое пальто, в руке держал бумажный пакет с бутылкой внутри. Старика покачивало.

– Будешь? – старик усмехнулся и протянул Илаю пакет, сделав шаг вперед под бульканье бутылки.

– Я не пью. Простите, я тороплюсь.

– Не пьешь… – глаза старика закатились от искреннего изумления. – Я не понимаю людей, которые не пьют. У тебя в жизни совсем нет проблем?

– Есть, и больше чем вы думаете, – немного отступил назад Илай. – Но я решаю их не через бутылку.

– А как еще можно? – снова удивился старик, перестав покачиваться и замерев под светом фонаря.

– Много способов. У меня нет времени их рассказывать.

– Зато у меня времени полно! – ответил старик. – И я знаю я все твои способы.

– Правда? И что же вы знаете?

– Да все! Я – парящий над всеми.

– Парящий над всеми? – Илай слегка улыбнулся. Его этот разговор стал забавлять. – Ну и что вы увидели с высоты птичьего полета?

Старик поставил пакет рядом с фонарем и сел прямо на траву. Он пригладил редкие волосы и уставился на Илая, сморщив лоб.

– Все переплетено, понял? Твои беды, мои беды. Религия и политика, искусство и семья, яблоки и картошка, жизнь и смерть. Это все – замысел.

– Чей? – спросил Илай.

– Да откуда ж я знаю, – пробормотал старик, смотря на небо, на котором уже начали появляться звезды.

– Значит, чего-то вы все-таки не знаете! – воскликнул Илай. – К этому я и вел. Ладно, мне правда пора.

– Постой, – махнул ему рукой старик. – Говоришь, знаешь, как решить свои проблемы? А что же тогда револьвер с собой тащишь? Надеюсь, это не то решение, о котором я думаю?

Илай оцепенел. Как старик узнал о посылке?

– Кто вы такой? – дрожащим голосом произнес Илай.

– Я уже сказал, – пожал плечами старик. – Если ты внимательно слушал, то запомнил бы.

Илаю пришла безумная мысль.

– Вы знаете моего деда? Его зовут Гектор. Иначе вы не могли узнать о револьвере. Это невозможно.

– Знаю ли я твоего деда? – старик покачал головой и посмотрел Илаю в глаза, сидя на траве. – Да я был одним из его самых близких друзей. И кстати, да. Нет ничего невозможного.

– Все переплетено, – проговорил Илай, сжав коробку так, что руки покраснели.

– Точно, – кивнул старик. – Ну, мне тоже пора. Еще столько неоткрытых бутылок!

– Вы не расскажете о деде?

– С чего бы? – повернулся к Илаю старик, подбирая пакет. – Если хочешь пообщаться, приходи сам. Ты найдешь меня. Такие, как ты, всегда находят, вам нужно только дорогу указать.

– Скажите хотя бы, как вас зовут! – крикнул Илай вслед уже уходящему незнакомцу.

Старик натянул пальто повыше. В его движении появились изящество и ловкость, которых Илай раньше не замечал.

– Так и быть, все-то вам молодым на пальцах показывать нужно, – старик вздохнул. – Давид. Мое имя – Давид.

– Вы уверены, что я найду вас?

– Я давно ни в чем не был так уверен, парень. До встречи.

Парящий над всеми по имени Давид свернул с дороги, освещенной фонарями, и скрылся в темноте парка.

Глава 4. Чердак

Бессонница – страшное дело. Особенно, когда рядом с твоей кроватью в коробке лежит револьвер. В голове у Илая крутились мысли о копах в отставке, которые вышибают себе мозги, не в состоянии принять новую жизнь. В реальной жизни он такого ни разу не видел, конечно. Только в фильмах. А так ли сильно некоторые произведения кинематографа отличаются от жизни?