Текст книги "Наследие Ахарсиса"

Автор книги: Илья Щеглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Щеглов Илья
Наследие Ахарсиса

Илья Щеглов

НАСЛЕДИЕ АХАРСИСА.

рассказ

Огонь в очаге – язык не поворачивался назвать это нагромождение камней камином – пылал живо и ярко, разбрасывая оранжевые блики по всей корчме. Алые отсветы на лицах редких постояльцев резко бросались из тени, которой был залит зал в этот вечерний час. Огонь наполнял помещение едковато-сладким ароматом, теплом и дорожным уютом. На фоне потрескивания горящих поленьев обыденно звучал негромкий говор.

Очаг был устроен в стене напротив входа, и это сильно мешало только что вошедшему в корчму человеку разглядеть присутствовавших. А вот они как раз могли видеть его прекрасно.

Вошедший был высок и худощав. Темный плащ с оторочкой мешковато висел на его фигуре, скрывая странноватого вида кафтан... и кое-что еще, ведомое только его владельцу. Бледное, скуластое лицо, узкие, поджатые губы, длинные снежно-белые волосы перехвачены тонким обручем из серебристо-зеленоватого метала.

Незнакомец бросил быстрый взгляд в зал и поспешил уйти со света в темный уголок к незанятому столу – не нравилось ему стоять в центре внимания десятка любопытных пар глаз. Там к нему уже засеменил хозяин корчмы – тучноватый мужичок с лоснящимися жиром короткими волосами.

Гость выглядел богато, и это обещало хорошую прибыль.

Корчмарь услужливо приклонился, наклеив на растрескавшиеся губы улыбку.

– Рад приветствовать вас в моей скромной корчме, высокий господин! Господин... – корчмарь вопросительно посмотрел на странника.

– Тухас, – сообщил странник. – Из Навии.

– Я – Саваро, и мое заведение к вашим услугам. – еще раз улыбнулся и поклонился корчмарь.

– Надеюсь, вы останетесь довольны. Я прикажу гриму выделить для вашего коня лучшее место в конюшне...

– У меня нет коня.

– Нет? – удивился корчмарь. Его рвения заметно поубавилось, а мнение о страннике, видимо, резко понизилось.

– Боятся меня лошади...– проговорил Тухас, разглядывая посетителей цепким взглядом. – Ваш обычный ужин и вина, виноградного, если есть...

Тухас встретился взглядом с натянуто улыбающимся корчмарем, недвижимо застывшим возле него, и недоуменно вскинул бровь.

– У нас принято платить вперед, – сказал корчмарь с легкой прохладой в голосе, видимо, подвергая сомнению платежеспособность гостя.

Тухас понимающе усмехнулся и, достав откуда-то из складок плаща тугой кошель, бросил на стол несколько монет. Кружочки драгоценного металла закружились в танце на столешнице, сверкая бликами огня и сладостно звеня. Услужливость тут же вернулась к хозяину корчмы; схватив монеты, он звучно хлопнул в ладоши и передал заказ на кухню... От Тухаса не укрылись внимательные взгляды троицы закутанных в хламиды дюжих постояльцев, расположившихся за соседним столом. Впрочем, судя по всему, его это взволновало мало.

Удобно – насколько это было возможно – расположившись на жесткой скамье, Тухас вытянул ноги под столом и распустил завязи плаща. Корчмарь не спешил уходить. Привычным жестом вытирая изрядно замызганным фартуком руки, Саваро принялся расспрашивать гостя, видимо, стараясь скоротать тому время беседой, пока готовился его заказ.

– Значит, господин будет из Навии? Я слышал, там делают чудесное вино... Но уверяю вас, милорд Тухас, наше ни чуть не хуже! Может быть, немного более вязкое... Но вы знаете, Готтия севернее, поэтому и виноград у нас зреет куда позже, чем в солнечной Навии... Зато готтский сыр известен по всему миру своим бесподобным вкусом! Вы обязательно должны попробовать сыр моей женушки, который она готовит по старинному секретному рецепту...

Значит, куда, вы сказали, вы направляетесь, господин?...

Тухас медленно повернул голову к навязчивому корчмарю, смерил его странным, пугающим взглядом. На мгновение глаза Тухаса остановились на заметном брюшке хозяина корчмы, затем перескочили на его прилизанное лицо. Саваро замолк.

Внезапно он осознал, что волосы гостя не белые, а седые, совершенно седые и выцветшие. Видимо, странник был куда старше, чем казался...

Тухас поймал взгляд корчмаря. Саваро увидел, что и глаза у него такие же выцветшие – блеклые, прозрачно серые, с контрастно-темными зрачками.

Рыбьи глаза.

Холодные и жестокие.

– Саваро, – тихо проговорил Тухас, – если ты не хочешь, чтобы твою печень окончательно сожрали черви, оставь свое любопытство.

Криво усмехнувшись, Тухас отпустил взгляд корчмаря и отвернулся. Тому же было не до смеха – последние несколько недель его действительно мучили сильные боли в печени...

Побледнев, Саваро лихорадочно закивал и поспешил отойти от зловещего странника, с суеверным ужасом глядя на него.

Через минуту к столу Тухаса доставили его заказ – тушеное с овощами мясо нескольких видов, ломоть хлеба, солидный кусок млечно-белого сыра и бутыль молодого вина.

...Сыр действительно был весьма неплох.

В корчме Тухас отдыхал всю ночь и еще полдня; по определенным причинам он предпочитал путешествовать вечером и ночью, когда сумерки накрывали мир покровом тьмы...

Солнце висело низко над горизонтом, золотя верхушки деревьев на краю хутора и окрашивая еще светлое небо в мягкие пастельные тона. Тухас вышел из приютившей его корчмы, закутанный в свой плащ, больше похожий на мантию. Вдохнул прохладного воздуха, прикрыв глаза, наслаждаясь необыкновенной тишиной – вещью, которой он ценил более всего. Постояв несколько минут, Тухас направился к околице.

Из-за угла вынырнула давешняя троица оборванцев в хламидах, сияя зловещими ухмылками на немытых рожах.

Преградив Тухасу путь, они еще шире защерились. В их руках появились сучковатые дубинки, а в руках самого дородного – видимо, предводителя сверкнул алым отсветом короткий выщербленный меч.

– Приветствую, высокий господин, – произнес главарь шайки с издевкой. Куда путь держишь?

Сопровождающие не нужны? А то щас дороги опасные, того гляди, последний грош отберут...

Рука Тухаса метнулась к голенищу... и застыла на полпути – Тухас внезапно осознал, что забыл кинжал – свое единственное оружие – в комнате в корчме. Беззвучно выругавшись, Тухас медленно попятился боком в сторону околицы. Разбойники дружно заржали, глядя на его попытки, и расслабились, видя беспомощность своей жертвы... Это была вторая их серьезная ошибка.

Первой ошибкой было само нападение.

Тухас почувствовал гнилостный запах, а под ногами зачавкала влажная трава. За его спиной оказались кучи прелой соломы, к которым он старательно отходил. Медленно наступая на него и зловеще поигрывая оружием, разбойники сыпали своими "профессиональными" шуточками.

– Поделись с ближним своим, и останешься жив, – завел свою песню главарь. – Мне нравится твой плащик...

– Мне он тоже нравится, – сообщил Тухас, внезапно выпрямившись и гордо расправив плечи. – Даю вам последний шанс. Вы еще можете отступить, и тогда я пощажу вас, добавил он жестким голосом. Глаза его загорелись странным огнем.

Разбойникам шутка сильно понравилась, они снова дружно заржали, лишь их главарь озабоченно напрягся...

слишком уж уверенно звучал голос странника. Муха-Фонарь не был бы главарем шайки, если бы не умел чувствовать силу в людях... А в этом человеке таилась странная сила...

– Что ж, – отрезал Тухас, – вы сделали свой выбор.

Чуть пригнувшись, Тухас слегка прихлопнул ладонью, затянутой в черную кожаную перчатку, по копне прелого сена.

– Восстань, Орий... – прошептал он еле слышно и отошел на шаг в сторону.

Сухая трава зашевелилась, копна начала медленно разваливаться, опадая пучками с встававшего человека.

Вернее, с того, что раньше было человеком...

Солома висела на заляпанной засохшей кровью одежде, путалась в оборках драного плаща, вплелась в свалявшиеся волосы, торчала из выбитой глазницы правого глаза... От виска до нижней челюсти был содран целый лоскут кожи, обнажая страшный голый череп, на котором деловито уселось несколько мух.

Шумно сглотнув, главарь шайки смачно выругался и отступил назад, выставив перед собой меч. Его примеру последовал один из подручных. Третий разбойник, сильно побледнев, упал на колени, лихорадочно достал из-за пазухи крестик на бечевке, выставил его перед собой и начал истово бормотать молитвы.

– Дурак! – покачал головой Тухас. – Неужели ты думаешь, что после того, как ты всю жизнь предавался злу, твой Бог поможет тебе?

Мертвяк неожиданно резво шагнул к молящемуся разбойнику, выбросил вперед руку и вонзил пальцы тому в горло. Брызнула темная кровь, из разодранного горла вырвался страшный хрип. Разбойник упал на землю, кровь нескончаемым темным потоком полилась из рваной раны. Второй разбойник блекло-рыжий и коренастый, как многие готты – бросился вперед и с размаху ударил мертвяка своей дубиной в основание черепа. Голова мертвяка дернулась назад, явственно хрустнуло... Но это его не остановило. Перехватив руку нападавшего, мертвяк повлек его к себе. В это время к ним подскочил Муха и всадил свой меч в грудь мертвяка! Мертвяк хрипло зашипел и резко дернулся в сторону – рукоять выскользнула из руки Мухи и он был вынужден отступить. Не теряя времени, мертвяк потянулся рукой к горлу рыжего. Тот отчаянно пытался вывернуться из хватки ожившего трупа, брыкаясь и пиная его ногой. Тщетно – объятья смерти были крепки. Еще несколько секунд – и рука мертвяка сомкнулась на горле разбойника. Пальцы с изгнившей плотью пронзили кожу, потекли тонкие струйки крови. Рывок – и рыжий лишается кадыка. Еще один труп оседает на землю, и главарь неудачливой шайки остается один. В этой ситуации Муха принял единственно верное решение – бежать. Мертвяк застыл, глядя на пятящегося разбойника, словно ожидая приказа.

– Убей его! – рявкнул Тухас.

Мертвяк тотчас положил руку на рукоять разбойничьего меча и вырвал его из своей груди. Мгновение – и меч, словно дротик, летит прямо в спину убегающего Мухи. Глухой удар – и последний разбойник падает на землю, убитый собственным мечом. Орий, витязь из Славии, оставался великим воином и после смерти.

Мертвяк повернулся и подошел к Тухасу.

Голова его, сломанная разбойником, свешивалась набок. Рот мертвяка раскрылся, обнажая желтые зубы, черный распухший язык заворочался в глотке. Мертвяк пытался что-то сказать, но из его горла доносился только невнятный хрип. Впрочем, Тухас прекрасно понимал своего миньона.

"Освободи меня!" – молила душа воина, заточенная в мертвом теле.

Тухас свел брови в секундном размышлении:

– Хорошо. Ты свободен, и можешь теперь покинуть это тело.

Чары некроманта рассеялись, и душа Ория, не связанная более ничем, оставила разлагающийся труп. Тело мертвяка вздрогнуло и упало к ногам Тухаса.

– Ты был хорошим воином, Орий, и верно служил мне... Но теперь тебе нужна замена, – пробормотал Тухас.

Мертвые солдаты хороши, но они имеют обыкновение разлагаться и посему служат недолго.

Подойдя к телу первого разбойника, некромант опустился на корячки, повел рукой над грудью павшего.

– Как жаль, никого уже нет дома, – разочарованно прошептал Тухас. Душа разбойника уже покинула тело, и хотя его еще можно было оживить, затрачивая собственную жизненную энергию, это Тухаса устраивало мало, так как требовало слишком много сил. Куда проще заклятиями заточить в теле душу и заставить ее повиноваться себе.

Рыжий был еще жив, хотя и истекал кровью – в нем был накоплен большой запас жизненных сил. Это устраивало некроманта. Как воин-миньон, павший уже не подходил, а вот его энергия Тухасу весьма пригодилась бы. Выудив из-за пазухи амулет в виде восьмиконечной звезды, некромант возложил ее на бледный лоб Рыжего и зашептал заклинание. Тело разбойника выгнуло неведомой силой и скрутило судорогой. Амулет высасывал остатки жизненной энергии еще живого разбойника и передавал ее Тухасу. Живительная сила наполняла некроманта, свежим речным потоком вливаясь в море его собственной энергии. Тухас почувствовал, что выиграл еще несколько месяцев у своей смерти.

Разбойника свело финальной судорогой, и он – уже мертвый – рухнул на землю. Тухас взял амулет, закрыв убитому глаза, прошептал: "Твоя смерть моя жизнь". Поднявшись, он пошел к убитому главарю. Жажда жизни была велика в нем, и душа еще не покинула тело, последними силами цепляясь за бренное существование.

Проведя рукой над трупом, Тухас удовлетворенно кивнул. Откинув полу плаща, снял с бедра сумку, аккуратно поставил ее на землю, выудил из нее несколько странных предметов: небольшой кожаный мешочек, какую-то бутылочку с мутноватой жидкостью, короткую – в полторы ладони длиной палочку из тисового дерева с насажанным на один конец маленьким собачьим черепом. Горсть пепла из мешочка на чело трупа, вслед – несколько капель из бутылочки, незамысловатое заклятье, взмах палочки – и труп открывает глаза.

– Встань! – приказал Тухас.

Муха, пошатываясь, поднялся, недоуменно ощупал конец клинка, торчащий из груди.

– Я жив?.. Или мертв? – прохрипел он, сплевывая кровь.

– Ни то, ни другое, – усмехнулся Тухас, выдернул меч из спины оживленного разбойника и вонзил его клинком в землю.

Муха скривился, повернулся к Тухасу; глаза его сверкнули ненавистью.

– Ты! Я убью тебя!

Рука его дернулась к торчащему у ног мечу, но вдруг остановилась.

– Ты мой раб, и будешь делать то, что я хочу, – сказал Тухас ледяным тоном. – Если нет, твоя душа будет навечно заперта в этом теле. Твое тело съедят черви и крысы, твоя плоть сгниет, но душа твоя останется в костях. Ты будешь мучаться невыносимой болью, когда твои кости растопчут в пыль. Перед этими муками ад покажется тебе раем, и ты будешь мечтать об избавлении. Но оно никогда не придет... Ты понял, раб?

– Да... хозяин, – склонил голову Муха.

– Отлично, – подвел черту Тухас и принялся собрать свои вещи.

– Милорд Тухас! Высокий господин! – донесся взволнованный голос корчмаря. Выбежав из-за угла своего заведения, он торопливо направился к бывшему постояльцу, тараторя на ходу, – Как хорошо, что вы еще не ушли! Вы забыли свой кинжал!

Подойдя поближе, он увидел трупы и осклабившегося Муху с зияющей раной в груди.

– Что?.. Что здесь происходит?.. Ох, боже мой!

Некромант подошел к застывшему в ужасе корчмарю и взял из его рук свой кинжал – тонкой работы крис с гибким волнистым лезвием. Солнечный свет кроваво сверкнул на клинке, когда Тухас отправил кинжал за голенище.

– Спасибо. – маг заглянул в глаза корчмарю и добавил. – Тебе бы лучше забыть о том, что ты сегодня видел.

Саваро судорожно закивал.

– Впрочем, – добавил Тухас, еще раз окинув взглядом корчмаря, – жить тебе все равно осталось от силы полгода. Если откажешься от жирного и мучного – может быть, год...

Умение видеть токи жизненной энергии – а значит, и обладание возможностью ими управлять – сущность силы некроманта. Маг-некромант посвящает себя изучению жизни и смерти; болезни и смерть, а равно исцеления и наделение жизнью – его стихия.

Тухас повернулся спиной к потрясенному корчмарю и пошел по дороге, поманив за собой Муху. Из куч прелого сена вылезли еще пятеро мертвяков и отправились вслед за ними. Вскоре все они скрылись за поворотом.

Корчмарь, застыв, провожал их взглядом.

Он не видел, как за его спиной с дерева упала едва видимая тень.

Человек с резкими чертами лица и удивительно зелеными глазами, облаченный в грязную накидку с капюшоном, неслышно возник позади корчмаря. Змеиным жалом сверкнул тонкий стилет. Круглый, тонкий почти как шило клинок погрузился под шейный позвонок Саваро... Мгновенная смерть.

Перешагнув через труп, убийца направился к телам разбойников, на ходу протирая стилет о рукав. Глаза человека светились живейшим интересом. Рот его был приоткрыт, обнажая ровные белые зубы. Незнакомец переходил от трупа к трупу, приседая рядом с каждым и тщательно изучая их в сумеречном свете. Не брезговал он и мародерством – срывал с убитых разбойников серьги и кольца, искал за поясами кошели с деньгами. Оставшись довольным осмотром, он еще раз окинул поле недавнего боя взглядом и сказал вслух:

– Некромант... Весьма неплохой, судя по всему... Очень интересно... Я думаю, кое-кого сильно заинтересует эта новость.

Он посмотрел туда, где скрылся Тухас со своими миньонами.

– Милорд Тухас... Из Навии... Как не беги, от своей судьбы ты не уйдешь...

Тихо засмеявшись, незнакомец исчез за хутором.

Ущербная луна вышла из-за облаков, посеребрив кончики листьев и бросив горсти светящейся пыли на дорогу. Тускло мерцали звезды, чуть слышно шелестел ветер. Тишина леса была наполнена звуками – далеким воем, глухим уханьем, редким потрескиванием деревьев.

Тухас шел в полудреме, размеренно переставляя ноги. Дорога бесконечно тянулась, исчезая под его ступнями. Миньоны некроманта шли следом за ним, неслышные, пугающие, источающие угрозу. Постоянный эскорт из мертвецов и был причиной отсутствия лошади у Тухаса – животные боятся мертвечины и не выносят ее присутствия. Из-за этого некромант также не опасался и лесных хищников.

За долгие годы странствий Тухас привык ходить пешком и мог не переставая идти целые сутки. Тело его было крепким и поджарым и, казалось, состояло из одних сухожилий и мышц.

Большая выносливость столь же важна для некроманта, сколь и высокая сила воли...

Из раздумий Тухаса вывел далекий перестук копыт. Мгновенно собравшись, некромант отступил в тень раскидистого дерева у края дороги, готовый к любым неожиданностям.

Послушные малейшему жесту господина, мертвяки исчезли за ближайшими кустами. Тишина. Секунды напряженного ожидания. По следам Тухаса проскакал всадник, облаченный в накидку и развевающийся плащ. На мгновение глаза Тухаса и глаза незнакомца – тускло-серые и необыкновенно-зеленые встретились. Некромант не сомневался, что всадник увидел его. Видимо, не только он здесь обладал превосходным ночным зрением. Черты незнакомца заострились в хищной улыбке...

Лошади он, однако, не задержал, а поскакал дальше. Тухас вышел на дорогу и посмотрел ему вслед. Что-то говорило ему, что им еще предстоит встретиться. И это предчувствие наполняло некроманта странным беспокойством.

Во всаднике бушевал, завиваясь хищным ураганом, мощный поток жизненной энергии, выдавая в нем человека сильного, умного и необычайно опасного. Из него получился бы отличный воин-миньон... Но не в правилах Тухаса было ни за что убивать людей – лучше всех иных он знал цену жизни и смерти. Ведь каждый человек живет на этом свете только один раз...

Когда топот копыт заглох вдали, Тухас отправился дальше.

Ему еще предстоял длинный путь.

Утренняя роса уже блестела на траве и камнях, когда Тухас въехал в Берию. Это был небольшой городок-крепость, вотчина знатного готтского феодала, барона Зага фон Тратта. Угрюмые каменные стены резко контрастировали с яркостью красной черепицы крыш и зеленью плюща, увивающего все строения города. Собственно, из-за этого крепость и получила свое название, ведь "бер" по-готтски значит "плющ".

Миньонов некромант оставил в лесу возле местного погоста. Ему совсем не хотелось устраивать на улицах города фурор видом своей свиты.

За воротами Тухаса встретили не только вечно подозрительные стражи, но и четверка богато одетых аристократов верхом на черных конях. Красуясь аккуратно подстриженной бородкой и пышным пером в дурацкой шляпе, которую носят все знатные готты, к Тухасу прогарцевал один из аристократов. Окинув его изучающим взглядом, аристократ спросил, придерживая нервно пританцовывающего скакуна:

– Ты будешь Тухас из Навии?

Тухас молча кивнул – отрицать не имело смысла: судя по всему, именно его ждали четверо всадников. И у них, видимо, было его описание... Некромант внутренне собрался, мозг его лихорадочно заработал, хотя внешне он остался абсолютно спокоен.

– Тебя желает видеть барон. Ему срочно требуются твои услуги, проговорил аристократ, похлопыванием успокаивая своего коня – тот чувствовал дух мертвечины, исходящий от некроманта, и нервничал.

Они знали и род его деятельности. Тухас попытался понять, откуда. Видимо, быстро сообразил некромант, у вчерашней схватки у корчмы были свидетели. На ум пришла сцена ночной встречи с одиноким всадником... Картина прояснялась. Не хватало только нескольких кусочков несложной головоломки.

– И что же от меня нужно господину Загу фон Тратту?

– Барон ждет тебя в своем замке, – уклончиво ответил аристократ. И тоном, не терпящим возражений, добавил. – Следуй за нами!

Ангус – так звали аристократа, как позднее узнал Тухас – направил коня вверх по улице, Тухас покорно пошел следом. Остальные всадники – как выяснилось, телохранители Ангуса и доверенные люди барона – пристроились сзади и с боков. В окружении недовольно всхрапывающих коней и их высокомерных всадников некромант чувствовал себя в высшей степени неуютно. Подавив в себе недовольство, Тухас настроился на свой обычный иронично-саркастический лад: очевидно, впереди его ждала работа, а значит, и заработок.

Узкие мощеные улочки быстро сменяли друг друга. Мелькали лица горожан. Город наполнялся гомоном и шумом.

Слышались выкрики, смех, частый стук копыт, ругань. Тухас недовольно поморщился – за это, а ровно за пыль, грязь и обилие людей, некромант не любил города. Куда милей его сердцу были спокойная тишина кладбища, уютный сумрак ночи и одиночество странствий...

Замок барона возвышался на острове посреди широкой реки, огибающей Берию. С городом замок соединял отдельный мост с поднимаемыми воротами феодалы Готтии постоянно враждовали между собой и старались получше укрепить свои цитадели.

Под ногами гулко отзывался на его шаги и поступь коней досчатый настил. Где-то внизу шумно влекла свои воды неспокойная река. Над головой плыли пушистые облака, сверкающие в лучах яркого утреннего солнца. Сейчас Тухас как никогда ясно осознавал, как выделяется его бледная кожа на фоне загорелых, смуглых от природы готтов. Въехав во внутренний двор, всадники спешились.

Тухас позволил себе незаметную усмешку – все они были ниже его на голову. Готты все коренастые, а его рост выше среднего... Пришла на ум поговорка про белую ворону, и Тухас едва не рассмеялся. Его сдержала странная мрачная атмосфера в замке... Как на похоронах прямо-таки. Приглашающе махнув рукой, Ангус велел Тухасу следовать за собой. Телохранители не отставали от некроманта ни на шаг, руки их уверенно лежали на эфесах мечей.

Коридоры сменялись лестницами, залы – комнатами, мимо мелькали смурные, озабоченные лица обитателей замка.

Гобелены, ковры, массивные занавеси, мореное дерево – обстановка комнат разнообразием не баловала. Наконец-то они прошли в обширную комнату с высоким потолком. Тухас уже знал, что увидит – с его опытом догадаться было несложно. Часть комнаты занимала большая кровать, на которой возлежал без сознания барон. Он был болен или, скорее, ранен, и судя по всему, очень серьезно. Вокруг барона бессильно суетились суховатый старичок-аптекарь с помощником. Их заметно лихорадило – если барон умрет, они умрут вместе с ним, но уже от рук палачей. А, как видел Тухас, жизнь утекала из фон Тратта с каждой минутой.

Доставив некроманта в комнату, Ангус отсалютовал стоящему у окна человеку. Тот повернулся, и свет озарил его лицо. Грубые черты еще более ожесточены ужасным шрамом на щеке; глубоко посаженные глаза под нахмуренными бровями, коротко остриженные светлые волосы, массивная выпирающая челюсть. Звериная мощь заиграла в этом человеке, когда он легко и стремительно подошел к некроманту. Они были примерно одного роста. Человек со шрамом заглянул в глаза Тухаса, тот ответил ему столь же прямым взглядом.

Ноздри человека встрепенулись, усмешка на мгновение искривила уголки его губ.

– Мое имя Мордвик фон Гелль, герцог Шейнский. Я двоюродный дядя барона.

– Я – Тухас из Навии, к вашим услугам.

Герцог кивнул и бросил всем находящимся в комнате:

– Вон отсюда! Оставьте нас одних.

Когда все вышли, герцог отошел обратно к окну и бросил в пространство:

– Позавчера барон охотился со свитой в своем лесу и был ранен стрелой случайной или нет – в печень. Вот уже второй день он умирает. Лекари бессильны, а клирики из ордена Белого Креста отказываются помочь. Как известно, барон – единственный прямой наследник короля. Если он умрет, среди остальных наследников начнется кровавая резня, и вся Готтия погрузится в пучину междоусобных войн. Мы... То есть я и те люди, интересы которых я представляю, не хотим этого допустить.

Тухас терпеливо молчал, ожидая продолжения.

– Однажды, – сказал герцог, глядя в окно, – в дни своей юности, я участвовал в походе в страны востока.

Была страшная битва с кочевниками, и мой брат был тяжело ранен в легкие. После таких ранений не выживают... Однако же рядом оказался маг-некромант... – герцог повернулся к Тухасу. – И я своими глазами видел, как он заживил эту рану. Уже через неделю мой брат был здоров, как прежде.

Тухас молчал, разглядывая гобелен на стене.

– Ты тоже ведь некромант, Тухас из Навии, – сказал герцог, не ожидая подтверждения. – Сможешь помочь барону – тебя ждет хорошая награда.

Тухас, не ответив, подошел к ложу, склонился над бароном, осмотрел рану, прощупал токи жизненной энергии.

– Мне потребуется теплая вода, крепкое молодое вино, помощник – тот аптекарь подойдет, и еще здесь нужно больше света – пусть принесут зеркала, – сказал он.

Герцог, едва заметно облегченно вздохнул, его чело прояснилось, он кивнул:

– Я распоряжусь.

– И еще, – остановил его Тухас, и не много промедлив, – надеюсь, у вас есть пленники? Мне потребуется здоровая печень.

– Найдем, – недобро усмехнулся герцог.

– Моя плата – полторы тысячи золотом, – добавил некромант.

– Ого! – воскликнул фон Гелль.

– А во сколько вы цените жизнь наследника? – холодно поинтересовался Тухас.

– Хорошо, ты получишь свои полторы тысячи, – согласился герцог, уже открыто усмехаясь, – но только если барон выживет.

Тухас кивнул, подтверждая уговор, и принялся готовить свои инструменты...

Мордвик фон Гелль стоял на привычном месте у окна, стараясь не загораживать свет, и пристально следил за операцией. Ее исход очень многое решал, и герцог нервничал – это было заметно по его подрагивающим скулам. Не приведи Господь, барон умрет. Тогда вся тщательно налаженная система теневой власти Готтии – а фон Гелль занимал в этой структуре не последнее место – рухнет. Проблемы наслаивались одна на другую. Многочисленные осведомители герцога сообщали о продвижении по стране странного отряда воинов – странного тем, что многие из них были мертвецами. Еще последнее время слишком уж активно стали действовать рыцари Белого Креста паладины, как они себя сами называли. Обострились распри между феодалами Готтии. Теперь вот это покушение на наследника короны и слишком уж удачно подвернувшийся некромант... Все эти события укладывались в одну цепочку, и складывающаяся картина очень не нравилась герцогу.

Тухас тем временем достал и разложил на тряпице свои инструменты, очень похожие на инструменты палача – скальпели, зажимы, щипцы... Обычно он ими делал вскрытия трупов, но порой, как в этот раз, приходилось и оперировать. Аптекарь стоял рядом, с ужасом и отвращением глядя на некроманта. Возле ложа нервно копошились слуги, устанавливая по указке Тухаса зеркала.

Наконец-то привели пленника. Ангус с помощником втащили в комнату едва держащегося на ногах от страха человека. По словам Ангуса, это был провинившийся слуга... Конечно, за свой незначительный проступок он не заслуживал смерти... Но, по крайней мере, он может гордиться тем, что его смерть будет значить жизнь для наследника короны. Герцог отрешенно подумал, что от аптекаря и остальных слуг тоже придется избавиться. Они слишком много видели. Никто не должен задумываться, что "голубая" кровь аристократов на самом деле такая же красная как у всех...

Тухас меж тем начал быстро и аккуратно оперировать барона. Втер в его живот какую-то мазь, по комнате тут же распространился резкий запах хвои. Рассек скальпелем побледневшую плоть – к удивлению герцога, через разрез кровь не выделилась. Он уже было забеспокоился, что у барона остановилось сердце... Однако грудь раненого мерно вздымалась и опускалась – фон Тратт был еще жив. С растущим удивлением герцог следил за действиями некроманта. Тот копошился во внутренностях барона, что-то резал, сдвигал, использовал вино как антисептик – этот прием был знаком герцогу по его военному опыту. Аптекарь, бледный, лихорадочный, подавал Тухасу инструменты, изредка что-то поддерживал длинными щипцами. Вскоре некромант негромко воскликнул и торжествующе вытащил из тела трепещущий кусок сочной темной плоти. "Печень!" – понял герцог. Тухас бесцеремонно бросил кусок плоти на стол, капли крови брызнули во все стороны, заляпав стены и одежду стоявших рядом людей. Кому-то из слуг стало плохо, на что Тухас беззвучно засмеялся видимо, это было что-то из разряда профессиональных шуточек. Некромант подошел к обреченному пленнику, которого держали двое дюжих стражников с каменными лицами, и прошептал:

– Это не будет больно, ты ничего не почувствуешь...

Его рука обвила шею пленника, между пальцев сверкнул миниатюрный кинжал. Пленник не успел даже вскрикнуть, как был уже мертв. По указке некроманта труп положили рядом с телом барона. Теперь Тухас действовал еще быстрее. Скальпелем рассек сперва одежду, а затем живот убитого пленника. Меньше чем через минуту сизая печень пленника оказалась в руках некроманта.

Вложив ее в тело барона, он принялся оперировать странным инструментом, похожим на вязальный крючок. Прозрачный серебристый туман стекал с ладони некроманта и концентрировался на кончике крючка. Под действием тумана артерии и вены словно бы спаивались, срастались заново. Блестящая испарина покрыла лоб Тухаса, явно было видно, что эта работа отнимает у него очень много сил. Наконец маг отложил в сторону инструменты, свел руками края разреза. Ладони его засветились уже знакомым туманом... и рана срослась прямо на глазах, на ее месте остался лишь алый шрам. Герцог уже видел раньше нечто подобное – примерно так же умели заживлять легкие раны паладины и клирики ордена Белого Креста – поэтому почти не удивился, а вот глаза аптекаря были наполнены суеверным ужасом перед силой некроманта.

Тухас выпрямился и глубоко вздохнул.

– Кажется, я стал на полторы тысячи богаче, – произнес он.

– Барон... – начал было фон Гелль, поняв, что операция завершилась.

– К вечеру должен очнуться. Еще через пару дней уже сможет ходить.

– Хорошо, – облегченно кивнул герцог. – Я вижу, чудодей, ты устал. Лучшие покои замка к твоим услугам, оставайся сколь хочешь долго. Я полагаю, барон потом захочет отблагодарить тебя лично...

– Премного благодарю, – кивнул Тухас.

Он действительно сильно устал – в барона пришлось влить целое море жизненной энергии...

По настоянию герцога Тухас задержался в замке еще на два дня, хотя обширное общество других людей его тяготило. Он старался избегать общения с любопытствующим окружением барона, предпочитая проводить время в тиши библиотеки, в которой обнаружилось несколько весьма интересных книг, или же придаваться размышлениям в выделенных ему покоях.