Текст книги "Осознание хаоса"

Автор книги: Илья Панин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– К чему весь этот разговор? Чтобы вернуть свою семью, я должен стать Магом, что ли?

– Да, Данила, это единственный способ вернуть себе семью и вернуть себе самого себя. Попробуй убрать Инерцию, пока хотя бы мысленно, и ты увидишь, как трехмерный физический Мир исчезает.

– Не понимаю. Куда он исчезнет? А что тогда останется?

– Твое Я растворится в Бесконечности. Исчезнет скорость, исчезнут расстояния, исчезнет масса, исчезнет время и все прочие атрибуты физической материальности. Потому что все эти физические величины циркулируют внутри мыльного пузыря под названием Инерция. Лопни этот пузырь и Мысль получит беспредельную власть над всей Вселенной.

Не можешь понять интуитивно, давай рассуждать логически, отталкиваясь от фактов. Тебе известно, что человек усилием воли может воздействовать на материальные предметы. Некоторым индивидуумам, например, даже удается силой мысли гнуть металлические предметы. Ученые доказали, и тебе это известно, что отчасти, буквально в микроскопических дозах, но способностью к телекинезу обладает каждый житель Земли. Другими словами, слабый телекинез – это неотъемлемое производное любой человеческой мысли.

А теперь представь, что в Мире более не существует Инерции – масса любой планеты и любой звезды равна массе пылинки, массе электрона и, вообще, массе вакуума. Даже бесконечно слабая сила мысли способна сдвинуть с места целую Вселенную, так как без Инерции масса Вселенной равна нулю. Стоит только подумать и планеты со звездами закружатся на волнах мысли, как бабочки на ветру. Массы и расстояния не имеют значения. Скорость перемещения предметов в пространстве равна скорости твоего Намерения. Все законы материальной физики летят к чертям собачьим. Есть только Мысль, и Она безгранично властвует!

– Но ведь это же Хаос!

– Только в том случае, Данила, если Хаос живет в твоем Сознании.

– А что если я не хочу играть в вашу игру и не хочу, чтобы мной играли? А что если мне нет дела до вашего Короля? Пусть там торчит себе взаперти за своими измерениями, мне-то что?

– Это ты торчишь взаперти, Данила, а Он-то как раз на свободе. Тебе нужна твоя семья или уже нет? Если да, то кроме Него никто не сможет помочь тебе вернуть их. Хочешь, не хочешь, но ты вынужден играть по правилам. Жизнь – это игра, Данила. Смысл игры – движение по лабиринту измерений. Вектор движения – за Предел! Либо ты мертв и лежишь в гробу, либо ты жив и движешься к Богу за Предел. Третьего не дано!

– А что, если я жив, лежу в гробу и вижу сладкий сон!

– Ха! А что, если сон кошмарный?

– В гробу я его видал! Проснулся и снова уснул…

– А что, если сон опять кошмарный и снится тебе, что ты в гробу!?

* * *

– Что с тобой случилось, Данила? Ты весь какой-то – словно тебя из задницы вынули.

– В том-то и дело, Леха, что не вынули – я по уши в заднице.

Второй час ночи. Комната – три на четыре. Данила находится в святая-святых программирования виртуальной реальности. Когда они с отцом покинули квартиру Дарьи Андреевны, то решили, чтобы сэкономить время, разделиться. Отец сказал, что пойдет завтра на встречу со своим другом – биологом. Данила же позвонил своему другу – программисту. Леха сказал, что у него какие-то срочные дела и он сможет встретиться с Данилой только поздно вечером.

И вот Данила сидит у своего друга дома, в его рабочем кабинете. Комнату освещает только мерцание монитора. Повсюду на столах стоят раскуроченные системные блоки, из брюха которых во все стороны торчат провода.

Раньше Данилу всегда удивляла эта неотъемлемая особенность обстановки любого программиста. Ему казалось весьма нелицеприятным, что провода торчат из аппаратуры словно кишки, выпущенные наружу из железного тела несчастных тружеников кибертруда. Но однажды Даниле довелось пообщаться с хирургом. И после того, как он выслушал от него восторженную и подробную лекцию про удаление воспаленной подкожной слизистой сумки и костно-хрящевого нароста, отношение к раскуроченным системным блокам программистов у Данилы кардинально изменилось. Он понял, что увлеченные профессионалы воспринимают предмет своего труда совершенно под другим углом зрения, нежели обычные граждане. И разговор, например, про развитие яйцеглиста в кишечнике среди врачей ничем не хуже, чем разговор про дебеты и кредиты в кабинете главного бухгалтера.

Данила ровным счетом не имел ни малейшего представления, каким образом программист Леха может помочь ему продвинуться по пути обретения магических способностей. Но после всего произошедшего накануне он решил следовать указаниям Кудесника беспрекословно. Если старик сказал, что недостающий ключ находится у программиста, значит надо сидеть и слушать про особенности функционирования различных операционных систем, предназначение отдельных приложений и хитрости создания каких-то "кряков" для новейших суперпродвинутых "прог", стыренных с каких-то ламерских серверов через какие-то "прокси" и так далее и тому прочее.

Однако поначалу удивляться приходилось самому программисту. Пока Леха слушал невероятную Данилину историю про невидимых Драконов, что появляются на свет божий непонятно откуда – то ли из тумана, то ли из-под земли, то ли из позвоночника человека после употребления напитка "айяхуяка", он напрочь потерял счет времени, то и дело восклицая: "Ни фига себе, Гейм-Овер!". И когда Данила, наконец-то, поставил точку в своем фантастическом рассказе, Леха, взъерошив свои две недели немытые волосы, только и смог, что промямлить:

– Данила, я в шоке! Надо перезагрузиться. Без бутылки тут стопудово не разобраться. У меня в заначке всегда есть литряк – давай напьемся нахрен. Четвертое измерение я тебе не обещаю, но пару-тройку ограничителей мы с тобой отформатируем реально.

Леха принес бутылку водки и стаканы. Отодвинув в глубь стола мышку и забрызганную кофеем клавиатуру, налил сразу по полстакана и провозгласил:

– Знаешь, какой был самый эффективный способ на Руси справиться с Драконом? – спросил Леха и тут же сам ответил. – Напоить его водкой, дождаться пока Горыныч уснет и поотрубать ему бошки нахрен, пока он спит. А раз Дракон живет у нас в позвоночнике, давай будем глушить эту зверюгу нашей огненной водой.

Сказано – сделано, богатыри приняли на грудь и, закусив кириешками с беконом, ушли в глубокую медитацию. Первым нарушил молчание Леха.

– Знаешь, чего я заметил, чего не заметил никто из вас?

– Чего?

– Молния! – сказал Леха многозначительно. – Вы забыли про молнию.

– Про какую молнию? – Нахмурился Данила.

– Про шаровую! Я думаю, что она прилетела к тебе в дом не случайно. Ты сказал, что, по мнению Кудесника, прежде чем в очередной раз наступить на грабли, человек в полной мере заблаговременно получает все необходимые подсказки. Так вот, может быть, шаровая молния – это и есть недостающий ключ?

– И что он может означать?

– Я тебе открою великую тайну. – Зловеще прошептал Леха, наклонившись вперед и отрыгнув запахом бекона. – Я раскрыл секрет шаровой молнии!

Данила подавился и начал истошно кашлять. После того, как он наконец-то прокашлялся, сил на то, чтобы смеяться у него уже не осталось.

– Тогда за это стоит выпить.

После того, как друзья приняли по второй, Леха воскликнул:

– Я тебе в натуре говорю, я знаю, что такое шаровая молния!

Данила более не стал проявлять скептицизм. Дракон в его позвоночнике, почувствовав энергию огненной водички, безмятежно расслабился и махнул на все рукой. А Леха тем временем продолжал, повернувшись к своему компьютеру:

– Вот смотри, я сейчас тебе что-то покажу. – Леха пощелкал курсором по виртуальным кнопочкам, и на экране вдруг появилась красивая голая девица.

– Эка невидаль. Тоже мне, Эйнштейн! – Усмехнулся Данила.

– Подожди! – В тусклом свете монитора с возбужденно горящими глазами и торчащими во все стороны волосами Леха действительно чем-то смахивал на великого создателя теории относительности. – Сейчас я тебе покажу изнанку жизни! – Леха щелкнул еще на какую-то кнопочку, девица исчезла и вместо нее на экране появились стройные ряды каких-то иероглифов.

– Мы, программисты, очень много чего знаем такого, о чем никто из вас, людей обыкновенных, даже и не догадывается. И поэтому нам гораздо легче понять и принять тот факт, что окружающая нас действительность на самом деле виртуальна. Это все, действительно, очень похоже на логическую стратегию, но в основе ее лежат не законы физики и не какая-то там нафиг магия, а самый что ни на есть программный код. Я стопудово убежден, что когда ученые-физики объединятся с программистами в одну команду, они расщелкают все тайны природы, как семечки.

– Красиво излагаешь, Эйнштейн, это надо переварить.

– Понял. – Леха разлил по стаканам магическую жидкость, торопливо заглотил свою дозу и, даже не закусив, увлеченно продолжил:

– Посмотри на это скопление символов. Сейчас я тебе покажу фокус-покус. Смотри внимательно – берем и удаляем из этой кучи знаков всего лишь один нолик вот отседова. – Леха выделил курсором какой-то нолик, затерянный среди нагромождения символов, и нажал "delete". – Теперь давай опять посмотрим на нашу красавицу.

Леха щелкнул на какую-то кнопочку и Данила увидел пеструю линию вдоль экрана.

– Что это? – Не понял Данила.

– Та самая бабца, что ты видел недавно.

– А что с ней стало? Ей как будто ёб… кувалдой по башке.

– Вот именно – она сплющилась ровно в десять раз.

– Прикольно. – Без особого восторга прокомментировал Данила. – И чё дальше?

– Снова возвращаемся к изнанке жизни. – Леха опять вывел на экран страницу с программным кодом. – И удаляем еще один нолик теперь отседова. Хрясь! Смотри. – Девица приобрела нормальные пропорции, но теперь ее размеры были раз в сто меньше, чем изначально.

– Приколько, Леха, прикольно, но к чему все это… – Данила вяло помахал рукой перед экраном. – Чё все это значит-то, блин?

– Подожди, не торопись. – Вопреки Данилиному пессимизму, Леха просто светился азартом. – Возвращаем все наместо и теперь вместо того, чтобы удалять нолики, добавим парочку сюда и сюда… смотри.

На весь экран растянулась какая-то размытая впадина телесного цвета.

– А это еще чё за хрень?

– Это ее пупок, Данила. Девка стала такой огромной, что расширилась за пределы видимости.

– Ты меня утомил, Коперфильд. Или я мало выпил, или ты меня грузишь мимо таза.

– Ну, первое поправимо. – Леха проворно расплескал жидкость по стаканам. – А теперь слушай внимательно, я буду резюмировать случившееся.

– Ох, – простонал Данила, хрустя кириешками, – только, пожалуйста, без хитромудрых терминов, а то я выпущу погулять на волю своего Дракона.

– Никаких терминов, все очень просто – мы искажаем программный код всего лишь на два символа, всего на два, браток, но при этом наша виртуальная картинка увеличивается во сто крат! – Леха замолк, явно в ожидании оваций. Но Данила только икнул и спросил:

– А чё у тебя, кроме кириешек, ничего больше на закусь нету?

– Могу предложить морс из прошлогоднего варенья. – Леха удалился.

– И что-нибудь покурить притарань. – Крикнул ему вдогонку усталый богатырь.

Когда "хакер" вернулся, притащив в кабинет аж трехлитровую банку какой-то красновато-синей жидкости, Данила спросил:

– А чё ты там про шаровую молнию заикался? При чем здесь этот пупок и молния, а?

– Во! – Обрадовался Леха. – Горючее пошло на пользу! Теперь мы расслабились и можем позволить себе попробовать заглянуть в изнанку жизни еще поглубже.

Данила не очень охотно воспринял данное предложение, брезгливо скривившись на огромный пупок, что продолжал заполнять собой весь экран. Перехватив взгляд друга, Леха удалил с экрана все лишнее и словно гипнотизер провел ладонью перед глазами Данилы.

– Мы отправляемся в глубину элементарных частиц! – Торжественно объявил хозяин дома, наливая в стаканы очередную дозу.

– Ну, ты точно Эйнштейн. – Уже без всякой иронии восхитился Данила. – Откуда ты знаешь про элементарные частицы-то?

– Да не хрена такого я не знаю, чего не знаешь ты. Только школьная программа и все. Но в том-то и фокус, что все знать-то знают, да никто башкой своей не думает – каким образом мы всю эту фигню умудряемся видеть.

– Какую фигню? – Данила тщательно хмурил брови, пытаясь сосредоточиться.

– Да всю эту вот, что нас окружает. Мир-то вокруг нас пустой, но мы его каким-то образом умудряемся видеть.

Данила хлебнул из банки непонятной жидкости, неторопливо достал из пачки сигарету и философски изрек:

– Да будет свет! – Чиркнув спичкой, Данила прикурил и махнул рукой. – Продолжай, Калиостро.

– Ты знаешь, что такое проекция?

– Проекция? – Данила почесал затылок и капитулировал. – Не, давай какое-нибудь другое слово.

– Ну, хорошо, а про масштаб слышал?

– Масштаб, да, это че-то с картами связано.

– Ну, так вот, возьмем, к примеру, глобус. Что это такое?

– Чё ты, блин, как на уроке, вопросы мне задаешь. Давай грузи дальше.

– Так вот, глобус – это проекция нашего земного шара в уменьшенном масштабе. Мы смотрим на глобус и понимаем, что так выглядит наша земля. Правда, реально она больше хрен знает во сколько раз. Усек?

– Усек, Архимед.

– А теперь представь, что мы увеличили до масштабов глобуса ядро атома. – Леха вдруг вскочил со стула, сбегал в соседнюю комнату и притащил оттуда футбольный мяч. – Вот, смотри, это ядро атома. Понял?

– Базара нет – это ядро.

– Так вот. – Торжественно продолжил Леха. – Как учили нас преподы, объем атома формируется из электронного облака, что находится на афигенном расстоянии от самого ядра. Внемли мне, отрок, если б этот мяч был бы ядром, то электронное облако находилось бы в нескольких километрах вокруг нас.

Леха замер, ожидая реакции от слушателей.

– Ну-у-у… – Глубокомысленно изрек Данила, – и что?

– Не, ну ты хоть прикинул, а? Это же охренеть! Расстояние между этим ядром и оболочкой – километры!

– Да-а-а, уж. – Словно Киса Воробьянинов промычал Данила.

– А теперь полетели! – Неожиданно крикнул Леха.

– Куда? – Испугался Данила.

– Вверх – к оболочке атома. Бросаем здесь нафиг это ядро и летим к электронному облаку.

– Не, я не могу.

– Понятно. – Не унывал Леха. – Я придумал. Давай никуда не полетим, а бросим это ядро вниз. Представь, что под нами ничего нет, и я бросаю в эту пропасть ядро. – Леха бросил мяч на пол. – Ядро летит вниз и, следовательно, оболочка тоже опускается следом за ним. Раз, раз, раз… – Леха махал руками в воздухе, – оболочка приближается… раз, раз, раз, опа! Она проходит сквозь нас. Стоп! Теперь мы на ней сидим. Ощущаешь?!

– Ну, ты фантазер, блин! И чё дальше, к чему весь этот цирк?

– Посмотри под ноги. Что ты видишь?

– Пол.

– О-о-о! – Простонал Леха. – Как с тобой трудно двигать прогресс. Нету тут нафиг никакого пола. Тут пустота, а там внизу где-то далеко ядро!

– Ни хрена не вижу.

– Вот именно, Данила, ни хрена не видать. Ядро так далеко, что, по сути, им можно пренебречь.

– Согласен. Пошло оно в задницу – это ядро. Нам и без него на облаке клево. Давай, наливай.

– Фу-у-у. – Устало выдохнул Леха – наконец-то он достиг желаемого эффекта. – Подожди, успеем еще бухануть. Теперь ты должен понять, что такое электронное облако.

– Ой, это, наверное, так сложно. – Засомневался Данила, с тоской поглядывая на бутылку.

– Да это проще пареной репы. Никакого облака, нахрен, на самом деле нету!

– Как нету? А чё ты тогда мне тут мозги парил?!

– Это ученые нам, Данила, мозги парят всю жизнь. А я тебе просто визуально пытаюсь картинку нарисовать. Облака нет, но есть маленький премаленький электрончик, что летает вокруг ядра так быстро, что создается видимость облака. Сейчас ты все наглядно поймешь. – Леха опять вывел на экран голую девицу. – Вот смотри, что это?

– Ну, баба голая. Давай выпьем, Леха, а?

– Щас, подожди, с одной стороны – это баба, а с другой, можно сказать, что это интерфейс.

– Что такое интерфейс?

– Ну, чтобы не грузить тебя всякими терминами, скажем просто, все, что ты видишь не экране компьютера – это интерфейс.

– А-а, все понятно, баба – интерфейс. Наливай.

– Ладно. – Сдался Леха. Запив водку морсом, он продолжил. – Так вот, эта баба подобна электронному облаку. На самом деле ее тут нету.

– Да? А что же тут тогда?

– Тут по экрану очень быстро бегает маленький тоненький лучик.

Данила очень долго бодал монитор своим лбом, потом изрек:

– Ни хрена не вижу.

– И я о том же. По экрану бегает лучик, а мы видим картинку. Глаза у нас так устроены, понимаешь, это инерцией восприятия называется. То же самое и атом – летает там по кругу очень быстро маленькая точка, а мы видим облако.

– И че все это занчит?

– Че-че? – Вдруг закричал Леха. – Под нами, нафиг, нет никакого атома, Данила, под нами пустота. Летает какая-то точка по радиусу в несколько километров, но материально-то под нами ни хрена нет – мыльный пузырь!

Данила вдруг внезапно осознал смысл Лехиных проекций и, мгновенно протрезвев, вытаращился на друга с разинутым ртом.

– То-то же. – Наконец-то удовлетворился произведенным эффектом Леха. – Атомы – это всего лишь виртуальные шарики, нарисованные электронным лучиком.

– Афигеть! – У Данилы не было слов.

– А теперь давай расширяться. – Леха раскинул руки в стороны.

– Куда расширяться? – Не понял Данила.

– Вширь, вширь, давай расширяться вширь!

– Не, я не могу. Давай, ты будешь расширяться, а я посмотрю.

– Ну, тогда ты ни фига не поймешь! Давай! Представь, что мы начали стремительно увеличиваться в размерах. Во, смотри, мы – молекулы. Во, мы – живые клетки, мы – органы, ну и мы нормальные люди, наконец.

– Фу-ух! – Данила вытер вспотевший лоб. Никогда еще ему не приходилось так напрягать свое воображение.

– С возвращением тебя, уважаемый интерфейс!

– Я – всего лишь интерфейс?! Я – изображение! – Данила был в полнейшем шоке. Он никак не мог поверить в эту очевидную истину. Он был уверен, что в пьяном угаре пропустил какую-то важную деталь. Что все, на самом деле, обстоит вовсе не так, как обрисовал Леха. Что где-то закралась ошибка, и они оба ее просто не заметили. – А кто… это… кто художник-то? Кто, блин, этот программист, что нас с тобой… это… спроецировал?

– Не знаю, Данила. Может, на самом деле, и нет никакого художника. Я вовсе далек от мысли, что мир – это виртуальная игрушка, созданная одним человеком. Слишком сложна структура у нашей реальности, чтобы быть результатом труда единичного сознания. Я вовсе и не пытался тебе доказать существование Творца. Я, вообще-то, собирался тебе раскрыть фокус шаровой молнии.

– Точно, блин, Ломоносов! Ну и что это за фингя прилетала ко мне в квартиру?

– Так вот, все, что мы видим вокруг себя – это, по сути, интерфейс, спроецированный в окружающее пространство из ядер атомов. Совершенно очевидно, что электроны летают по своим орбитам не просто так, а управляются из ядра атома каким-то природным нанокопьютером. И, соответственно, существует какая-то неведомая формула, ясен пень, не имеющая ничего общего с тем программным кодом, что ты видел у меня на экране, но, в принципе, что-то все-таки типа того. В общем, эта ядерная формула и управляет движением электронного луча атома, точно так же, как мой программный код управляет движением луча на экране монитора. В этой ядерной формуле заложена скорость вращения, частота вибраций, траектория и радиус. Усекаешь?

– Нет пока. Может, пора выпить?

– Ес. – После того, как Леха выпил, он впал в задумчивость. Видно сам еще не до конца разобрался со своими теориями. – Природа наверняка хорошенько позаботилась, защищая свои нанокомпьютеры, но ведь в одном кубическом сантиметре воздуха их находится миллиарды. Представляешь? На такое великое множество хоть один, да должен быть по какой-либо причине недозащищен. И когда с неба в землю ударяет молния, ее гигантская энергия может внести нарушение в формулу радиуса, и тогда с атомом может произойти именно то, что ты наблюдал на экране, когда я нарушал структуру своего кода. Усекаешь?

– Не-а.

– Блин, у тебя по квартире пролетел самый настоящий атом с битой формулой относительно радиуса электронного облака. В результате сбоя в нанокомпьютере электронный луч начал рисовать интерфейс облака в миллионы раз больше, чем заложено в формулу атомного ядра.

– Ну, ты даешь, Лобачевский! Да ты же гений, парадоксов друг! Давай-ка за это выпьем. – После того, как они выпили, Данила разочарованно вздохнул. – Но, черт возьми, чего дает нам этот ключ? Ведь никакой практической пользы от него не наблюдается. Ты вот что, Кулибин, давай мне какую-нибудь реальную подсказку, а то я щас спаю.

– Мне вот что пришло на ум, Данила. Прогресс развития компьютерных технологий идет прямым ходом к одной неизбежной вещи – вербальность управления.

– Чего-чего?

– Разработчики новейших технологий мечтают сегодня научить компьютеры реагировать на звуковые команды. Представляешь, как было бы здорово – я говорю: "Ворд" и программа открывается. Я говорю: "Принять почту" и почтовое приложение загружает электронные письма. Я говорю "Лунная соната" и звучит музыка. Я говорю: "Отбой" и машина отрубается. Сечешь поляну?

– Нет, пока.

– Твоя историчка сказала, что народ – это Бог. И я, как это ни странно, Данила, с ней стопудово согласен. Народ – это Бог, а Бог – это народ. А народ сегодня всей душой стремится управлять виртуальной реальностью вербально. Следовательно, точно такие же стремления должны быть присущи и самому Богу. Вначале было слово! Дошло до тебя теперь?

– Не-а.

– Блин! Ты говорил, что историчка рассказывала вам о том, как маги, сотворив какое-то там супермощное заклинание, создали прорыв Хаоса. Помнишь?

– Ну.

– Баранки гну. Сдается мне, что магия – это есть ни что иное, как возможность отдельных индивидуумов изменять программы атомных нанокомпьютеров при помощи вербальных команд особого рода.

– Ты чё, серьезно, Коперфильд? – У Данилы опять отвалилась челюсть.

– Я не волшебник, Данила, я всего лишь учусь. – Взгляд Лехи печально зафиксировался на весьма скудном остатке прозрачной жидкости на дне бутылки. – Но, если кто-то может, значит, в принципе, можем и мы. Вопрос только в том, как?

* * *

– Данила, я нашел его!

– Кого?

– Зверя! Я нашел Дракона! Я раскрыл тайну магической энергии!

Остатки вчерашнего хмеля мгновенно выветрились у Данилы из головы. Держа в руках какую-то книгу, перед ним стоял Евгений Николаевич. Книга в руках слегка подрагивала, глаза отца сияли безумным блеском.

– Ты нашел Дракона? – Данила попытался улыбнуться, но на его смертельно бледном лице улыбка была похожа на оскал мертвеца.

– Смотри сюда. – Отец раскрыл книгу и положил ее перед Данилой почему-то вверх ногами. Ткнув пальцем в фотографию, отпечатанную на раскрытой странице, он спросил. – Как, по-твоему, что это такое?

Данила некоторое время брезгливо разглядывал изображение, потом сказал:

– Похоже на чье-то тело, с которого сначала содрали кожу, а потом отрубили руки, ноги и голову. Это что – и есть твой Дракон?

– Подожди иронизировать, Данила, а это, по-твоему, что? – Отец ткнул пальцем в отросток красно-бурого цвета, что торчал у изуродованного чудовища между отрубленных ног.

– Отец, ты меня смущаешь…

– К черту сантименты! Говори, что именно тебе это напоминает.

– Это весьма похоже на половой орган, отец. – Чтобы скрыть смущение и некоторую досаду от нелепости ситуации, Данила достал сигарету и прикурил.

– Вот именно, Данила, – как будто во сне отрешенно покачал головой Евгений Николаевич, – и мне именно эта мысль тоже пришла в голову первой.

– А что тебя удивляет? Ты считаешь, что если этому жмурику отрубили голову, руки и ноги, но, при всем при этом, не тронули драгоценный фаллос, то это доказывает, что перед нами ни что иное, как Дракон?

– Данила, это не покойник! Это не животное и не тело человека. Это… – Отец сглотнул слюну и еще раз ткнул пальцем в дурацкую фотографию. – Это человеческий двойник, спрятанный в самом центре его головы. Это промежуточный мозг!

– Это промежуточный мозг?! – Данила схватил книгу и перевернул ее в нормальное положение. Под фотографией была надпись: "Ствол мозга с дорсальной стороны. Мозжечок убран". Данила резким движением захлопнул книгу. На обложке было написано: "Биология". – Что за фигня, отец? Это на самом деле кусок мозга! Но ты ведь сказал, что нашел Дракона…

– Это и есть Дракон!

Данила откинулся на спинку стула, неторопливо стряхнул пепел в кофейную кружку и посмотрел на отца, почти сочувствуя ему.

– Знаешь, отец, в психологии бытует такое мнение, что человек иногда видит только то, что ему хочется видеть, а не то, что есть на самом деле. Отец, это всего лишь кусок мяса, а все остальное тебе привиделось. Согласен, это весьма напоминает туловище неведомого зверя, но… – Данила запнулся, открыл учебник биологии и вновь посмотрел на фотографию. Сверху вниз по его позвоночнику пробежала холодная волна какого-то жуткого предчувствия. – А почему ты изначально показал мне этот снимок перевернутым?

Евгений Николаевич, ни капельки не обидевшийся на скептицизм сына, сел за стол и спокойным голосом стал рассказывать:

– Вчера, как и было условлено, я был в гостях у своего друга – биолога. Мы сидели и разговаривали о весьма интересных вещах, но на этого зверя – отец опять постучал пальцем по фотографии – я наткнулся совершенно случайно. Когда мой друг пошел на кухню приготовить нам кофе, я снял с его книжной полки первую попавшуюся книжицу и стал от нечего делать ее листать. Ты прав, человек иногда видит то, что хочет увидеть. И я увидел то, что все люди видели уже тысячи раз, но никто никогда не замечал зверя в этом перевернутом, как ты говоришь, куске мяса, по той самой причине, что никто его там и не искал. Мой взгляд зафиксировался на этой фотографии совершенно случайно. Мне показалось странным – почему это тело изображено вверх ногами? А когда я прочитал надпись под снимком, то у меня вдруг перед глазами возник образ дракона, вылетающего из позвоночника Харнера. Я вернулся на пару страниц назад и стал лихорадочно читать текст, а когда мой друг вернулся с двумя чашками кофе, я уже стоял на пороге, жутко извиняясь перед ним, что забыл про очень срочные дела. Напоследок я выпросил у него на время этот учебник и устремился домой – к своим бесценным архивам по теологии.

Отец начал водить пальцем по фотографии, как бы дорисовывая недостающие детали.

– Зверь сидит внутри человеческого мозга вверх тормашками. Его ноги вросли в полушария мозга, вместо рук у него крылья мозжечка, а голова его – змеевидное тело спинного мозга! "В образе человека появились они среди нас, но только с виду они подобны людям. Змееголовыми предстали они, когда были рассеяны чары".

– Господи. – У Данилы подступила тошнота к горлу, а отец тем временем продолжал:

– И жало этого змееголового двойника находится у человека в копчике. А теперь, Данила, слушай самое главное. Именно там, на острие этого жала, берет начало психическая энергия Кундалини. Та самая, которую древние люди называли Уреем, то есть, Огненным Крылатым Змеем! Та самая, которая поднимается от копчика вдоль позвоночника вверх, двигаясь по спирали. Позвоночник в Индии называют Брахмаданда или жезл Брахмы, а спиралевидное движение энергии Кундалини послужило образцом для создания жезла Меркурия, две змеи которого символизируют спиралевидное движение огненной энергии Дракона. А Меркурий, Данила, между прочим, это тот самый Гермес, кому принадлежит "изумрудная" догма: "Что внизу – то и вверху".

А что внизу у человека? – Половой орган. А что вверху? – Отец опять ткнул пальцем в неприличный отросток между отрубленных ног чудовища на фотографии.

– А что это за шишка, кстати?

– Эта шишка так и называется: "Шишковидное тело" или "Эпифиз" – орган ответственный за половое развитие организма! По сути, Данила, ты угадал – этот отросток и есть половой орган.

Сгоревшая сигарета обожгла Даниле пальцы. Он бросил окурок в чашку и снова тупо уставился на фотографию.

– Не понимаю, ты говоришь о вещах, уже давным-давно известных всему миру. Но почему же тогда до сих пор никто, кроме тебя, не смог обнаружить этого зверя внутри человеческого тела?

– Люди, как ты правильно выразился, видят только то, что хотят видеть, и в упор не замечают того, чего им видеть никак не хочется. Какие, например, ощущения вызывает в твой душе тот факт, что внутри твоего тела прячется змееголовая тварь?

– Ужас!

– Вот именно, ужас. Смириться с этим просто невозможно! Человеческое самосознание отторгает эту кошмарную реальность, зарывая ее в глубины своего бессознательного. Но реальность все равно прорывается оттуда на поверхность символическим образом Дракона или Змия. Всем известна народная поговорка: "В чужом глазу соринку видишь, а в своем бревна не замечаешь". И ты, как профессиональный психолог, должен знать, – съязвил отец, – что это самый распространенный психопатологический симптом.

– Какой симптом?

– Проецирование своих внутренних проблем на внешнюю реальность. Если какой-то человек возбужденно и зло обзывает тебя трусом, совершенно очевидно, что страх выедает изнутри душу самого обвинителя. Если кто-то кричит тебе, что ты погряз во грехе, значит этот человек сам находится во власти извращенных фантазий, что сжигают изнутри его тело. И если кто-то громче всех кричит о скором пришествии Сатаны, значит, пришествие уже случилось, и Дьявол сидит у него в сердце. Этими великими психическими противоречиями пронизаны души людей всех времен и народов – разум человеческий боится и отторгает страшную правду о самом себе и, в то же время, душа его не желает мириться с негативом и злом. В результате этого противоречия, человек проецирует свои внутренние проблемы во внешнюю реальность и начинает яростно бороться с фантомами бесов, не существующих в реальности.

"То, что внутри, то и снаружи". Люди пишут сказки о богатырях, сражающихся со Змеем-Горынычем. Люди слагают легенды о битвах Богов и Драконов. Но эти сказочные фантазии – лишь проекции внутренней борьбы человека со Зверем, что живет и всегда жил в его собственном теле.

Змеиная энергия Кундалини поднимается по телу человека от копчика вверх к гортани по спиралевидным каналам. Не об этом ли символизирует самый древний и самый распространенный образ змеи, заглатывающей свой собственный хвост?

А вот изображение позвоночника, – отец раскрыл учебник биологии на другой странице, – смотри, он весь покрыт шипами и зазубринами. Не отсюда ли поступает в человеческую фантазию фантомный образ, что Змий-Дракон весь покрыт острыми шипами?

– Но что в нем такого плохого, не пойму? Чего такого страшного таит в себе эта Кундалини? Почему человечество бессознательно борется с этим Змием на протяжении всей истории своего существования?

– Между прочим, не совсем так. Я созванивался с Дарьей Андреевной и кое-что дополнительно уточнил. Оказывается, человечество боролось с Драконами и олицетворяло Змия со злом не всегда. В далекие-предалекие времена люди поклонялись Дракону, как символу мудрости и силы, а также как источнику всех знаний и науки. "Дракон есть мудрость Хаоса". Однако позже с образом Дракона начала происходить какая-то странная трансформация – чем меньше возраст мифа, тем более нехорошими становятся Змеи-Драконы и тем хуже становятся их отношения, как с людьми, так и с человекоподобными богами. За что люди, спрашивается, вдруг так возненавидели Драконов? Почему для них источник мудрости и силы вдруг превратился в источник опасности и зла?