Текст книги "Импланты"

Автор книги: Илья Одинец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

– Я дам за него втрое больше того самой удачной из твоих сделок.

Алекс увидел, как блеснули глаза директора.

– Плюс стандартный договор на половину его годового жалования. Но есть одно условие.

– Все, что угодно, все, что пожелаете, любая ваша прихоть…

– Я не прошу многого. Просто вычеркни имя этого молодого человека из всех списков и забудь о его существовании. Ты никогда его не видел, он никогда не приходил в твою Школу. Деньги я перечислю сразу, но не на счет Школы, а на твой личный счет.

Карл открыл рот и, спохватившись, захлопнул его с негромким стуком.

– Договорились.

Мужчины пожали друг другу руки, а Алекс все так же растерянно сидел в белом кожаном кресле. Теперь он чувствовал себя не просто разбитой тарелкой, но разбитой тарелкой, за которую торговались. Тем не менее его заинтересовал Голицын и возможность научиться читать третий слой мыслей. Сейчас он едва справлялся с первым, и если Борис Игнатьевич научит его пользоваться хотя бы вторым, это будет огромным шагом вперед. В Школе у него такой возможности точно не будет.

Тропинин поднялся. Он принял решение. Голицын прав: действительно, чтобы добиться цели не обязательно выбирать кратчайший путь, главное, чтобы дорога была правильной. В конце концов, если ему не понравится быть телохранителем звездного разгильдяя, через год, когда истечет срок контракта, он сможет снова вернуться в Школу, ведь его имя вычеркнут из списков, значит, у него появится второй шанс. А пока стоит посмотреть, чему его может научить пожилой "граф".

НОЧНОЙ РАЗБОЙ

В ночь с пятницы на субботу произошло дерзкое ограбление ювелирного магазина «Золото Якутии». Камеры видеонаблюдения в подробностях записали произошедшее, грабитель был настолько уверен в своей неуязвимости, что не удосужился разбить их.

В половине одиннадцатого вечера, некий имплант со стандартным набором (его имя и фамилию не указываем в интересах следствия) выломал тяжелую металлическую дверь, сорвал с петель внутреннюю дверь и, не обращая внимания на истерический вой охранной сигнализации, в буквальном смысле вычистил витрины.

Имплант забрал кольца, серьги, браслеты, колье, запонки, цепи, часы на общую сумму семь тысяч кредитов.

Владельцы магазина также сообщили, что похититель сломал сейф, в котором хранились самые дорогие вещи. Он согнул стальную дверцу, толщиной десять сантиметров, и вырвал сейф из стены. Стоимость драгоценностей, находящихся в сейфе, владельцы не уточнили.

Это третье ограбление ювелирного магазина за прошедший месяц. Все три совершены имплантами-стандартниками.

«Комсомольская правда»

N 37, июль 2099 г.

СТАНДАРТНЫЙ НАБОР: ТОЛЬКО ПРАВДА И НИЧЕГО КРОМЕ ПРАВДЫ

Со времен изобретения электричества, наука развивается с невообразимой скоростью. Человек додумался до спутниковых телевизоров, компьютеров, GPS-навигации, IP-телефонии, нано-роботов, космических челноков, а теперь взялся переделывать сам себя.

С развитием технологии имплантации, робототехники и микроэлектроники, стало возможным вживить человеку искусственные почки, сердце, легкие, заменить конечность более совершенным аналогом, подарить человеку новую жизнь.

В последние годы особенным спросом пользуется так называемый "стандартный набор" – совокупность имплантов, позволяющих усовершенствовать человеческое тело, приблизить его к идеальному механизму. Это увеличенная мускульная сила, выносливое сердце и легкие, абсолютный контроль над телом.

Увы, идеалы нынче дороги. Очень дороги. Однако некоторые решаются на сложнейшую операцию. Так кто они, импланты? И чего хотят?

Обычно "стандартный набор" устанавливают себе молодые люди, решившие заработать собственным телом. Они идут в Школу подготовки охраны (подробнее об этом заведении в нашем следующем выпуске), где проходят специальное обучение. Подавляющее большинство имплантов уходит в охрану после шести месяцев подготовки, а подающие надежды продолжают курс, длящийся в совокупности три года. Именно из таких упорных молодых людей выходят телохранители, военные и работники специальных правительственных служб.

Скажем прямо: соотношение первых и последних примерно двадцать к одному. Это значит, что лишь один имплант из двадцати находит применение своей силе и выносливости, оставшиеся работают вышибалами, охранниками или пытаются заработать на жизнь иными, менее законными мерами.

На страницах нашей газеты мы не раз рассказывали о погромах, ограблениях и драках, устроенных имплантами-стандартниками. Они пользуются собственной силой и, похоже, забыли, что законы писаны для всех, что перед законом мы все равны!

Тем не менее импланты грабят, убивают и насилуют. По статистике, преступность среди людей со стандартным набором в три раза превышает преступность среди обычных людей. Не повод ли это задуматься? До каких пор мы намерены терпеть беспредел?

Не лучше ли забирать всех имплантов в армию, где они будут служить стране? Или они настолько глупы, что годятся только для того, чтобы "урезонивать" чересчур разгулявшихся посетителей баров?

«Российская газета»

N 28, июль 2099 г.

ЧИТАТЕЛЬ, ЗНАКОМЬСЯ: «ЧИТАТЕЛЬ»

Помню, когда впервые услышал о «читателе», не поверил. Неужели отныне каждый желающий может вживить в мозг специальный имплантат и беспрепятственно проникать в голову окружающих? Так оно и есть, дорогие друзья, среди нас бродят люди, подслушивающие наши мысли. Невидимыми ворами они проникают в наше сознание и крадут самое дорогое, что у нас есть – самих себя. Больше нет секретов, нет тайн, нет паролей, нет обмана. А ведь анонимность мыслей – один из краеугольных камней всей человеческой цивилизации!

Каков простор для мошенничества! Для воровства! Для шантажа! Мы бы дорого заплатили, лишь бы наши самые сокровенные мысли остались при нас. Изменяющий жене муж отдал бы многое, лишь бы сохранить свой секрет в тайне. Преступник, совершивший преступление и ожидающий суда, пожертвовал бы самым дорогим, лишь бы никто не подглядывал в его мысли. Политический деятель заплатил бы достаточно, чтобы избиратели никогда не увидели его истинное лицо, а иностранная разведка продала бы душу, лишь бы выведать наши секреты.

Имплантаты, позволяющие читать мысли, т. н. "читатели", предоставляют огромный простор для фантазии и приобрели широкую популярность среди богатых и сильных мира сего. Простым смертным эта "игрушка" недоступна из-за своей дороговизны. Может, это и к лучшему, импланты с "читателями" в мозге не разгуливают по улицам, им не интересы мысли мелких букашек, к коим они относят нас с вами, дорогие друзья. У них свои интересы: бизнес и политика, где они могут натворить столько бед, что последний мировой финансовый кризис покажется цветочками.

К счастью, практически одновременно с изобретением "читателей", появились "античиты" – устройства, испускающие волны, которые затрудняют, а иногда и вовсе блокируют работу "читателей". Это достаточно громоздкие агрегаты, они сложны в изготовлении и настройке и стоят как самолет. Увы, эта игрушка тоже не для простых смертных, но она позволяет защитить государственные секреты.

"Читатели" и "античиты" – две стороны одной медали. Так зачем же их придумали? Не лучше ли отказаться от использования "читателей", чтобы не тратиться на "античиты"? Нет, дорогие мои. "Читатели", при всей своей опасности, позволяют нам чувствовать себя уверенно. "Читатели" защищают нас от терроризма и от агентов секретных служб соседних стран, предупреждают военные конфликты и используются в разведке. "Читатели" стоят на службе интересов страны.

Если вы террорист, вы не сможете спрятать свои мысли в аэропорту, на крупных железнодорожных станциях и портах, а также в учреждениях с повышенной секретностью, таких как государственный архив, здания правительства, научные лаборатории и т. д.

Может быть со временем технология станет дешевле, и мы сможем вживить себе имплантат, чтобы узнать, что на самом деле думают о нас наши соседи, или приобрести "античит", дабы навсегда обезопасить свои мысли от постороннего вторжения. Но это когда-нибудь потом, а сейчас будьте готовы к "прослушке". "Понедельник" N 812, июль 2099 г.

***

Звезда мировой величины, на которую теперь работал Алекс, являлся счастливым обладателем четырех загородных домов, но в последнее время Кайл предпочитал резиденцию «L amp;P» – «Longevity and Prosperity», что переводится, как «Долголетие и благоденствие». Прогуливаясь по территории вместе с Борисом Игнатьевичем, Тропинин начал понимать, почему Кайл выбрал для своей виллы такое название: жить здесь хотелось долго и дорого.

Площадью поместье не уступало самому большому спортивному стадиону мира, и это если не считать примыкающего к придомовой территории сада, поля для гольфа, искусственного озера, величиной с олимпийский бассейн, парка для прогулок и оранжереи, куда звезда мировой величины любил водить подружек.

Всюду красота, роскошь и последние достижения технического прогресса. "L amp;P" по праву считалось богатейшим поместьем города, а это не последнее звание. Город был огромным, да к тому же являлся экологической столицей страны. Наверное, поэтому знаменитости слетались сюда стаями.

– Территория охраняется очень строго, – Голицын неспеша шел по тропинке между клумбами, негромко постукивая по брусчатке металлическим наконечником черной трости. – Если присмотришься, а тебе с твоим зрением это труда не составит, сможешь найти камеры. Они работают в режиме "День и ночь", автоматически подстраиваются под освещение и включаются по сигналам датчиков движения.

Алекс пригляделся и нашел небольшую камеру на ветке платана. Камера шевельнулась, провожая их взглядом объектива.

– Естественно, все происходящее записывается на пульте охраны. Он здесь, метрах в семистах от оранжереи. Охват камерами стопроцентный, ни один уголок поместья не остался "в тени". Запись и слежка ведутся круглосуточно.

– Значит, проникновение на территорию исключено?

– Не совсем, – улыбнулся Голицын. – Совершенства не бывает. В "L amp;P" можно проникнуть, например, с воздуха – за небом никто не следит, или при неполадках в системе. Конечно, я постарался ее продублировать… второй пульт охраны находится в северной части поместья, недалеко от озера, но кто знает, что может случиться. Поэтому, я и настоял на живой охране. Тем более, в последнее время Кайл начал получать угрозы.

– Звездам всегда угрожают разные психи, а для охраны могли бы просто завести собак.

От запаха цветущих роз у Алекса начал чесаться нос, заболела голова, желудок напомнил о наступлении обеда, и к тому же молодой человек до сих пор не понял, чем конкретно он будет заниматься.

– Поясню несколько моментов, – Борис Игнатьевич указал на беседку, предлагая расположиться на скамье. – Первое. Мне нужна идеальная служба охраны. Просто так нанять людей я не могу, требуется их серьезная проверка. Сам понимаешь, звезду какого уровня мне доверили охранять.

Тропинин кивнул.

– Второе. Самостоятельно проверить охранников я мог бы и сам, но эффекта, боюсь, не будет.

– Почему?

– Я не смогу ходить за ними целыми днями и подслушивать мысли. Один раз – еще куда ни шло, но кто знает, вдруг, охрану решат перекупить, или в нее изначально затесался какой-нибудь камикадзе.

– Значит, ходить за охраной и читать их мысли придется мне?

– В общем-то, да.

– А откуда вы знаете, что мне можно доверять?

– Друг мой, – улыбнулся Голицын, – чтобы это понять, не нужно читать третий слой, достаточно прислушаться ко второму. Ты никогда не станешь предателем. Ты неисправимый мечтатель и идеалист. Такими, как ты, пользуются. Уж извини. А вы и рады стараться. За собственные идеалы.

Тропинин почувствовал, как его щеки начали гореть.

– Третий аргумент, – невозмутимо продолжил Борис Игнатьевич, – я не вечен. Пора подыскивать себе достойную замену.

– Но почему я? Неужели только потому, что поставил себе "читатель"?

– Не только.

Голицын замер, словно прислушивался к чему-то, а потом поднялся и поманил Алекса в кусты.

– Хочешь познакомиться со своим нанимателем?

Тропинин пожал плечами. Кайла чуть ли не ежедневно показывали то в новостях, где тот делал объявления об очередном турне или новом фильме, то в сводках происшествий.

– Я имел в виду, вживую, – улыбнулся Голицын.

– А почему я должен знакомиться с ним из кустов?

– Сам увидишь.

Борис Игнатьевич дернул Алекса за рукав, и тот подчинился. Они заняли наблюдательную позицию между кустами акации. К счастью, растение уже отцвело, а стручки, в которые превратились цветы, совсем не пахли.

Как только Тропинин увидел Кайла, сразу понял, что Голицын правильно сделал, посоветовав скрыться от глаз звезды мировой величины. Мужчина был пьян, к тому же был не один – на его плече висела полуобнаженная девушка. Прелести красотки прикрывала только короткая белая юбка в складку, какие обычно носят теннисистки, а длинные светлые волосы не смогли полностью скрыть пышную грудь.

Алекс смотрел на парочку, не отрываясь.

Кайл – высокий темноволосый красавец, по праву носящий звание "секс-символа всех времен и народов" – был одет в светлые брюки и легкую рубашку. Одной рукой мужчина обнимал девушку за талию, в другой держал недопитую бутылку коньяка. Светловолосая красавица что-то игриво шептала мировой звезде на ухо и хихикала, а Кайл раскатисто смеялся.

Парочка дошла до оранжереи и скрылась внутри.

– Там тоже камеры? – поинтересовался Алекс.

– Нет, – ухмыльнулся Голицын. – Там – нет. Незачем. Насмотрелся? Пойдем дальше.

Борис Игнатьевич рассказывал об устройстве охранной системы особняка, перечислял работников, отвечающих за безопасность звезды мировой величины, объяснял сменность и порядок дежурств, а также основные обязанности служащих поместья, но Алекс слушал важную информацию лишь в пол-уха. У него из головы не шла пышногрудая блондинка. Кайл, как и положено Звезде, мог соблазнить любую красавицу. Еще ни одна супер-модель, актриса или победительница конкурса красоты не смогла отказаться от того, чтобы погостить пару дней в шикарном особняке Кайла.

– Этот браслет всегда носи на руке. Здесь передатчик, чтобы можно было определить твое местонахождения, а также сотовая связь. Список кодовых имен принесу вечером, а твой номер: Белка – 8313.

Тропинин повертел в руках браслет и вопросительно поднял брови.

– Говорят, они блокируют "читатель". А если вы хотите, чтобы я следил за охраной…

– Ничего они не блокируют, – поморщился "граф". – Досужие выдумки. И вода не блокирует, и стальная проволока, и никакие ткани. Девяносто девять целых и девять в периоде процентов населения земли ничего о "читателях" не знают: ни технических характеристик, ни того, как именно они работают, вот и придумывают разные способы, чтобы защитить собственные мысли. А защититься можно только с помощью "античита", такого, как в особняке. И то, в зависимости от радиуса действия.

Алекс браслет на запястье.

– Давай еще об одном договоримся, – Голицын подозрительно посмотрел на Алекса. – В "L amp;P", как и в других особняках Кайла стоит "античит", действует он в радиусе дома, исключая западное крыло. Никогда, ни при каких обстоятельствах ты не должен читать мысли нанимателя. Понял? Даже первый слой. Никогда.

– Хорошо.

Борис Игнатьевич удовлетворенно кивнул.

– Ну, тогда осмотрись здесь, а я делами займусь. Через час жду тебя в синей столовой. Пора обедать.

СПРОСИШЬ У ГОРНИЧНЫХ.

Тропинин улыбнулся. Он не успел задать вопрос о том, где находится синяя столовая, «граф» опередил «ученика» и ответил мысленно.

Голицын удалился, и Алекс, за неимением планов и определенного направления движения, пошел дальше по дорожке.

Территория поместья была просто огромной, и чтобы обойти ее понадобился бы не один день. Когда Тропинину надоела однообразная смена клумб с розами, летними георгинами, ирисами, лилиями и всевозможными орхидными, он перешел на бег. Дорожка из брусчатки плавно перетекла в грунтовую, обогнула озеро и раздвоилась: левая половина уводила в прогулочный парк, а вторая вела обратно к поместью. Алекс выбрал вторую.

Еще издали молодой человек увидел, как из оранжереи тенью выскользнула блондинка и побежала в сторону поместья. Кайл наверняка все еще находился среди цветов. Тропинин, отчасти повинуясь любопытству, а отчасти стараясь убить время, которое осталось до обеда, направился к оранжерее.

По пути он заметил несколько камер, оживших при его приближении, и внутренне содрогнулся от осознания того, что теперь за каждым его шагом будут следить. Оказывается, находиться под наблюдением не такое уж приятное дело. Сложно не сойти с ума, когда каждое твое движение видят и записывают. У Алекса моментально возникло внутреннее напряжение, словно он готовился в любой момент сорваться с места и установить мировой рекорд по бегу на короткие дистанции.

"И какой дурак добровольно установил здесь всю эту аппаратуру? Здесь же негде спрятаться, негде уединиться!"

"Дурак" тем временем действительно находился в оранжерее – Алекс услышал, как звезда выругался, споткнувшись о садовый инвентарь. Тропинин спрятался за деревом. Точнее сказать, помня о камерах, Алекс сделал вид, будто просто решил постоять в тени толстого старого вяза, опершись спиной о ствол. Он находился достаточно далеко, чтобы Кайл не заметил его, даже если его взгляд случайно скользнет в сторону вяза, но достаточно близко, чтобы почувствовать запах виски.

Видимо, сегодня у секс-символа не было съемок. Мужчина вышел из оранжереи и сел прямо на траву. Посидел с минуту и лег на спину, положив руки за голову.

Алекс прищурился. Ему стало любопытно, о чем думает Кайл: вспоминает произошедшее в оранжерее пятью минутами раньше, мечтает о новой порции виски или повторяет роль?

Настроиться на мысли звезды получилось не сразу, а когда получилось, Алекс разочаровано вздохнул – Кайл читал стихотворение. Наверняка из новой роли, потому что никто и никогда не подумал бы, что "секс-символ всех времен и народов" любит поэзию.

…Я ПОЦЕЛУЮ НЕЖНО УШИ ТВОИ И ГУБЫ,

И ОКЕАН БЕЗБРЕЖНОЙ СТРАСТИ МЕНЯ ПОГУБИТ.

ЛОКОН ТВОЙ БЕЛОКУРЫЙ В ПАМЯТЬ СЕБЕ ОСТАВЛЮ…

АЛЕКС!

Тропинин дернулся от неожиданности, обернулся и получил сильный удар в челюсть.

Голицын не зря служил в охране, драться он умел, даже несмотря на кажущуюся слабость и щуплость тела. Кулак оказался точен и сокрушителен.

Алекс схватился за разбитую губу.

– Никогда! Никогда не слушай его мысли! Понял?!

Борис Игнатьевич был в бешенстве. Тропинин даже отступил от "графа". Он не подозревал, что в тощей груди могут кипеть подобные страсти. Ноздри Голицына раздулись, губы раздвинулись в некотором подобии оскала, глаза прищурились и горели огнем. Алекс подумал, будь во взгляде материальная сила, он давно превратился бы в пепел.

– Простите.

Алекс сознавал свою вину. Он нарушил обещание, да к тому же читать мысли нанимателя действительно нехорошо.

– Никогда, Алекс. Ты понимаешь значение этого слова? Никогда не читай его мысли. Это неправильно. А ты должен научиться отличать правильное от неправильного, хорошее от плохого, иначе тебе никогда не достичь своей цели. Еще один промах, и ты потеряешь работу.

Тропинин опустил глаза. Ему стало стыдно. Но не оттого, что он прочел дурацкое стихотворение, которое про себя бормотал звезда мировой величины, но оттого, что нарушил собственное обещание и в какой-то мере подвел, разочаровал "графа".

Борис Игнатьевич добровольно согласился стать его учителем, пообещал научить тому, чему он никогда не научился бы в "Школе подготовки охраны", а он, вместо того, чтобы уважительно следовать наставлениям Голицына, легко и просто, не думая о последствиях, нарушил первое же свое обещание.

– Простите, Борис Игнатьевич. Это больше не повторится.

Голицын не ответил. Вместо этого подошел к Алексу и дотронулся рукой до его подбородка.

– Надеюсь, мое кольцо не оставит шрама. Приведи себя в порядок и приходи в синюю столовую. Стол уже накрыт.

***

В последние несколько дней Борис Игнатьевич часто улыбался, Судьба вняла его угрозам и послала встречу с человеком, которого он безуспешно искал уже полгода.

Тропинин Голицыну нравился. Молодой человек не только обладал незаурядными способностями, но и был кристально чист, как может быть чист только незамутненный предрассудками разум ребенка. Работать с таким материалом одно удовольствие. Пока Алекс не готов сменить его на посту начальника службы безопасности, но Борис Игнатьевич не сомневался, что сумеет вылепить идеального охранника, идеального телохранителя, человека внимательного, осторожного и предусмотрительного.

– Первое, чему ты должен научиться, друг мой, – это думать.

Для "уроков" начальник службы безопасности выбрал синюю столовую. Причин тому несколько. Во-первых, она находилась в западном крыле особняка и не попадала по действие "античита", во-вторых, синий цвет успокаивал, в-третьих, в столовую часто заходила прислуга – то перекусить, то навести порядок, а то и просто полюбопытствовать, чем Голицын занимается с новичком. На чтении мысли служащих Борис Игнатьевич и планировал тренировать своего подопечного.

"Граф" традиционно занимал синее кресло у окна, а Тропинина сажал напротив, с таким расчетом, чтобы Алекс оказался освещен заглядывающим в комнату солнцем, а сам Голицын оставался в тени. Так молодой человек не мог бы угадать эмоции учителя по лицу – не для того Голицын тренировал парня читать мысли.

– Первый слой мыслей можно назвать мыслями только условно, скорее это внутренняя речь, – объяснял "граф". – Все, что человек проговаривает про себя, относится к первому слою. При этом совершенно не обязательно, чтобы шевелились губы. Это самый легкодоступный слой, самый громкий, если можно так выразиться, и самый четкий. Мысли первого слоя человек обычно осознает и контролирует. Это то, о чем мы думаем сознательно. Как следствие, этим "мыслям" доверять можно только условно. Если человек захочет тебя обмануть, делать это он будет на первом слое.

Илья Борисович видел, что Алекс внимательно его слушает, и улыбнулся.

– Пример приведу самый простой: представь домохозяйку, которая составляет список покупок на неделю. Она запаслась листком бумаги и ручкой, и сидит в кухне, в попытках ничего не упустить. Первым пунктом она записывает картофель, вторым сливочное масло, третьим спички, и пока пишет, внутренне проговаривает список покупок. Это и есть первый слой. Понятно?

Тропинин молча кивнул.

– Второй слой прочитать сложнее, он спрятан "глубже" первого и осознается лишь наполовину, следовательно, только наполовину поддается контролю и ему, в отличие от первого слоя, уже можно верить. Хотя бы наполовину. Возвращаясь к примеру с домохозяйкой, вторым слоем будет являться, такие мысли: "Не уродился в этом году картофель, жук пожрал" или "Муки не забыть купить, пирог испечь". В то время как первый слой проговаривает первый пункт списка, второй слой успевает подумать о чем угодно. Можно назвать этот слой ассоциативным, это то, о чем человек по-настоящему думает. Будь моя воля, я обозначил бы этот слой как первый, а первый – как нулевой, или даже как псевдослой. Кстати, те самые песни, которые иногда целый день звучат в голове, занимают именно второй слой, поэтому избавиться от них очень сложно.

– А третий? Если то, о чем человек думает, находится на втором слое, что же на третьем?

– А на третьем, друг мой, то, что постоянно сидит в твоей голове, не дает покоя сердцу и разуму, но практически не осознается. Это так называемые "дальние мысли" – мечтания, стремления, цели, задачи, которые ты перед собой поставил. Делится же память на кратковременную и долговременную. С мыслями то же самое. Третий слой – это своеобразный фон, которому отчасти подчинены мысли второго слоя. Я имею в виду ту часть, которую человек не может контролировать.

– И вы видите этот фон?

– Очень смутно, – улыбнулся Голицын. – Очень смутно. Но дело не в слабости моих способностей, третий слой самый "смазанный", самый невнятный. У некоторых людей и второй слой бывает сложно разобрать, а уж третий – работа для профессионалов. Твоя задача: как можно быстрее овладеть чтением третьего слоя. Тренироваться начнем завтра, а сегодня я позволю себе дать еще один совет: не читай всех подряд. Ты должен научиться распознавать людей, чьи мысли могут отличаться от того, что написано на их лице.

Борис Игнатьевич погладил золотой набалдашник своей трости и замолчал. В комнату вошел Александр – его личный шофер. Сорокалетний мужчина был немым от рождения, но с Голицыным легко находил общий язык. Хозяин бесцеремонно вторгался в мысли подчиненного и передавал приказы не словами, а образами, однако никогда не позволял себе лишнего. Александр отвечал Голицыну уважением и бескомпромиссной преданностью.

– Попробуй прочитать его первый слой, – улыбнулся Алексу "граф".

Тропинин, конечно, ничего не услышит, но Борис Игнатьевич хотел проконтролировать процесс.

Алекс прищурился, как делал всегда, когда пытался "расслышать" чужие мысли, потом расслабился. Потом снова прищурился. Лицо его выражало крайнюю степень сосредоточенности и медленно краснело от бесплодности попыток. Сам же Голицын прекрасно видел второй слой мыслей шофера. Немой Александр передавал хозяину изображение черного "Мерседеса" и часов, которые висели над камином большой гостиной. Пора уезжать.

– Достаточно, Алекс, – Голицын кивнул Александру, и тот послушно вышел. – Сегодня можешь быть свободен, продолжим завтра. Пока же можешь почитать слуг. Но сильно не напрягайся, а то ты становишься похожим на близорукого парня, который изо всех сил пытается рассмотреть вдалеке что-то мелкое.

– Я могу покинуть поместье?

– Зачем? – Борис Игнатьевич на секунду заглянул в голову подопечного и улыбнулся. – А… Можешь. Только выпиши пропуск.

Все-таки он не ошибся в этом парне.

***

В голове Тропинина вертелись слова, которые произнес Голицын. Это вторая фраза, прочно засевшая в голове Алекса. Первая принадлежала отцу, а вторая – учителю, что ставило Бориса Игнатьевича на одну доску с самым умным человеком, которого Тропинин когда-либо встречал в своей жизни.

"Главное выбрать не короткую дорогу, а правильную".

Алекс не сомневался, он выбрал правильную дорогу. Не самую короткую, но она обязательно приведет его к цели. А мечтал Алекс об одном: чтобы люди, будь то "отбросы", "естественные" или сами "импланты", относились к обладателям чипов как к людям: человечно, по-доброму, и не стремились видеть в обладателях усовершенствованных органов или конечностей киборгов, недолюдей, способных на убийство и, более того, замышляющих его.

Добиться этого было бы легче, если бы Алекс был знаменит, как Кайл. Да какой там, "как Кайл", ему бы хотя бы половину, хотя бы десятую часть известности звезды мировой величины… Тогда, выступая по телевидению, имея доступ к средствам массовой информации он смог бы доказать, что импланты не такие уж плохие, и в их сердцах живет не стремление к разрушению или власти над другими людьми, а желание жить. Просто жить. Может быть, чуть лучше, чем они жили до операции. Пропагандой или на собственном примере звезда Тропинин показал бы миру, что импланты не преступники, а помощники.

Увы, у Алекса не было славы Кайла, не было даже сотой, тысячной доли этой славы и никакие его выступления по телевидению не имели бы нужного эффекта. Для достижения своей цели, Тропинину следовало свернуть с прямой дороги и, прежде всего, выполнить иную задачу: стать человеком, которому поверят. Стать знаменитым. А добиться этого можно лишь одним путем: стать суперменом, героем из комиксов, который помогает людям. Супермен-имплант – это то, что нужно, чтобы люди перестали верить чепухе, которую пишут про имплантов газеты.

В армии прославиться проще, но раз уж Судьба не дала такого шанса, придется идти иным путем.

Дождавшись, пока Голицын уедет, Алекс отправился к себе. В гигантском двухэтажном особняке, где с непривычки можно легко заблудиться, Тропинину выделили целую комнату. Небольшая, но очень уютная, она сразу понравилась Алексу. Здесь стояли кровать и шкаф для одежды, имелась ванная комната и небольшое помещение с силовыми тренажерами. Там не хватало только беговой дорожки, но молодой человек справедливо рассудил, что пробежки можно совершать и на свежем воздухе, благо придомовая территория это позволяла.

В новый дом личных вещей Тропинин взял немного: смену белья, две пары носков, спортивный костюм, пару футболок, летние брюки и старую фотографию отца. Остальное планировалось приобрести на первую зарплату.

Алекс задумался. Он искал яркую, бросающуюся в глаза вещь. Шить костюм супермена глупо, однако выделиться из толпы необходимо, чтобы люди, которым он поможет, запомнили не только его бугристые мускулы, но и какую-то отличительную черту. Будь Тропинин рыжим, как Илья, подобная проблема перед ним не стояла бы – волосы, это не косые глаза – сразу бросаются в глаза.

Молодой человек перевернул чемодан с вещами и вывалил его содержимое на кровать.

– Отлично! – на дне чемодана лежала красная бандана. – Не шедевр, но вполне подойдет: достаточно броская и запоминающаяся деталь, и простая. Не хочу выглядеть клоуном.

Тропинин повязал бандану на голову, вышел к воротам, выписал пропуск у охраны и отправился совершать подвиги.

Поместье звезды мировой величины располагалось в ста пятидесяти километрах от города, и Алексу, чтобы добраться до места назначения, пришлось потратить целый час на поиски транспорта, а потом трястись в вагоне переполненной пригородной электрички.

В половине третьего ночи он, наконец, приехал на место.

Город Алекс знал с детства, как-никак прожил здесь всю сознательную жизнь и облазил его от Верхних холмов до Приречья еще пацаном. Любимым районом был район Садов. Он располагался на окраине и представлял собой практически пригородную зону: одноэтажные домики с небольшим садом или огородом. Будучи мальчишкой, Алекс, можно сказать, жил в этом районе: весной наслаждался свежестью и красотой садов, летом дышал чистым воздухом и нырял в пруду, а осенью, как и другие ребятишки из небогатых семей, воровал яблоки.

Сейчас в том районе Алекса никто не ждал – яблоки он перестал воровать, когда пошел в школу, а преступность в Садах практически отсутствовала – взять с фермеров, кроме тех же самых яблок, было нечего.

Для первого патруля Тропинин выбрал район развлечений. На узких улочках, рядом с казино или игральными залами частенько грабили и дрались.

Алекс справедливо рассудил, что его помощь здесь окажется востребованной. Лучше, конечно, спасать не подвыпившего игрока в карты, а беззащитную женщину, но выбирать не приходилось – Алекс не обладал способностями супермена из комиксов попадать в нужное место в нужное время. При его появлении не начинались драки, пожары и ограбления, его появления вообще никто не замечал.