Текст книги "Чародей из Дубравки"

Автор книги: Илья Объедков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Мальчик обернулся, изобразив на лице искреннее удивление.

– Ой, а я тут рыбу ловлю. Клёв такой, что и не слышу ничего, – прикинулся дурачком Егорка.

Василиса подошла ближе и, поджав губки, подозрительно его осмотрела.

– Ты кто? – спросила она.

– Водяной! – неожиданно для себя выпалил Егор.

– Ты врёшь, человек, – сузив глаза, сказала царевна. – Я тебя в городе видела. Ты сын торговки платьями.

Вот тебе раз! Дубравка – столица небольшая, но и немалая, а гляди ты – царёва дочка, а запомнила. Хотел было Егор в её глаза посмотреть, и уже на языке история неправдивая зачесалась о том, как его – Водяного, хвоста рыбьего люди злые лишили. Да осёкся. Ну её, Василису эту. Чего её принесло в лес-то? Он так и спросил прямо.

– Уж и ждали и гадали, когда наша царевна, свет Василисушка, этот лесок-дубравушку светом своим царственным озарит. Уж все глаза проглядели и травку причесали, приукрасили и деревья некрасивые повырубили и даже солнышко вон … – заголосил Егор как баба Матрёна с рынка, что пуховыми платками торгует, но увидев растерянный взгляд Василисы, промямлил. – Помыли солнышко.

Царевна огляделась, будто правда поверила.

– Чего, меня ждали? – тихо спросила она – тут?

Такая резкая перемена в голосе царёвой дочки озадачила Егорку. Было бы приятней над ней подшучивать, если бы она оставалось такой же заносчивой.

– Да, нет. Пошутил я, – буркнул мальчик и отвернулся, сосредоточенно глядя на застывший поплавок, ожидая криков и топанья ногами.

Но царевна тяжело вздохнула и привалилась к валуну, на котором недавно сидела русалка. Егор искоса глянул на неё. Да, у Василисы больше шансов, что за ней принц приедет. Царевна как-никак.

– Он не приехал, – невпопад сказала царевна.

– Кто – принц? – растерялся мальчик.

– Какой принц? – Василиса озадаченно поглядела на него. – Отец не приехал. Мы договаривались, что он сам меня встретит на постоялом дворе, а он…. Я четыре дня в карете тряслась. Каникулы….

Василиса опять начинала злиться и сверкать глазами.

– Кучера за мной прислал! Да я…

– Может, у него дела? – несмело вставил Егор и прикусил язык.

– Я его дочь! – крикнула царевна так, что даже лягушки на озере притихли.

И тут Василиса зарыдала. Она сквозь всхлипывания пыталась говорить и что-то Егору, объяснять.

– Он…он никогда. А я… он мне кучера-а-а-а. Обеща-а-ал же.

Мальчик не знал, что делать. Тут и с обычными девчонками как-то не очень получается общаться, а это – царевна, да ещё плачущая. Стоял рядом и похлопывал себя по бокам, вроде как сочувствовал. Хотя Егор и царя своего понимал. Даже у простого мужика ремеслового дел невпроворот, а тут царь! Обо всех надо подумать, обо всех побеспокоится. Ну, призабыл. Делов-то.

Наконец Василиса вроде бы начала успокаиваться, и Егор подал ей рушник, в который был завёрнут хлеб. Царевна вытерла слёзы, всё ещё всхлипывая, а мальчик, решившись, смахнул хлебные крошки с её щеки.

– Меня Егор зовут, – сказал он.

– А я – Василиса, – ответила царевна нормальным девчачьим голосом, будто выплакала всю свою вредность. – Я от кучера сбежала и…. заблудилась тут.

– Царь теперь волнуется.

– Пусть теперь поволнуется, – оборвала царёва дочка. – Обещания выполнять надо.

Ну, коли так. Егорка пожал плечами – попробуй, поспорь.

– Вот, что, Егор, а проводи меня до города, – уже спокойно добавила царевна.

Вот была бы охота, по жаре в такую даль тащится, хотел сказать он, но опять захлопал себя по бокам.

– Тут самый клёв начался, – забубнил Егорка. – Может....

Царевна поджала губы и прищурилась, но тут недалеко звонко треснула ветка и дети разом обернулись. Из тёмной зелени деревьев на них кто-то смотрел. Не было видно фигуры, или глаз, лишь ощущение – смотрит. Василиса испуганно вцепилась Егору в плечо.

– Ну, вот вы где! – раздался сзади громкий голос и они вдвоём подпрыгнули.

На полянку вывалился бородатый мужик в перепачканном богатом камзоле, с наклёпанными медными бляшками и помятом красном плаще.

– Ваше высочество, я весь лес обыскал, – сказал он, улыбаясь и выдирая репьи из бороды. – Экая вы затейница. Только в родное царство, и сразу в прятки играть.

– У, царский воевода, – буркнула Василиса. – Я не играла, я назло ушла.

– Вот царь батюшка-то рад будет, – улыбался воевода, словно не слыша царевну. – Хорошая забава. Всем двором полдня искали свет Василисушку, а она вот где. Ну, а теперь извольте домой. Тут карета недалеко. Уж как все заждались. Столица истосковалась без своей царевны-то.

Василиса сникла.

– Не играла я, – прошептала она, и поплелась вслед за расшаркивающимся воеводой. У пролеска царевна обернулась и растерянно помахала Егору рукой. Он хотел махнуть в ответ, но воевода так зыркнул из-под кустистых бровей, что он замер.

Голос воеводы стих, и Егорка один остался на берегу дремлющего озера. Да что же это такое! Второй раз за день настроение было испорчено. И чего вроде бы расстраиваться? Ну, осадили взбалмошную девчонку, а нечего от отца сбегать. И всё равно жалко её. И чего Егор такой жалостливый? Ладно, домой пора идти. Не удалась рыбалка. И в ответ кто-то плеснул на середине озера большим хвостом. Может, русалка, а, может, и сам водяной царь.

***

Бабулю Егор увидел издалека и побежал ей навстречу. Она шла счастливая с крынкой молока в руках, широко шагая по высокой траве.

– Что, бабуль, всё, вылечила лося? – спросил мальчик, отдышавшись.

– Ну, да, Егорушка. Вправила ногу на место. На нём и доехала. А не то, так до ночи бы обратно не добралась бы.

Егор с трудом представил бабулю, гарцующую верхом на лосе, и улыбнулся.

– А молоко откуда, лося подоила?

– Да ну, что ты! – бабушка усмехнулась и взъерошила внуку волосы. – По пути в деревню зашла. Там баба Авдотья тебе молочка передала.

Как только вошли на подворье, бабуля остановилась, как вкопанная. Она, принюхиваясь, повела носом, а потом прищурилась.

– Чую – чертенячим духом пахнет, – изменившимся голосом проговорила она и посмотрела на Егора, что ему как-то не по себе стало.

– Да приходил тут один, – начал оправдываться он.

Но бабушка вновь повеселела.

– Давай, Егорушка, к столу. Время к ужину. Там и расскажешь.

Мальчик ничего не стал утаивать и всё рассказал. И про чёрта, что маму обманул и, как подшутить над ним решил. Бабуля слушала, молча грызя крендель, лишь раз перебила.

– Знаю я того чёрта. Мне сороки натрещали, как он решил в другом царстве поторговать. Да как-то не угодил одной бабке глазливой. Она и плюнула ему на темечко со злости. Вот и повыгорело промеж рогов-то.

Дальше Егор про травы рассказал, что в зелье положил чёрту. Услышав про “сирень зелень” бабуля закашлялась, будто поперхнувшись.

– Это ты зря, внучек, – сказала она, отдышавшись. – Больно цвет у его волос будет не чертенячий.

– А, что, волосы вырастут? – удивился мальчик. – Я-то просто для шутки хватал с полки, что под руку попадётся.

Бабуля Ягодка с серьёзным видом посмотрела на Егорку.

– Антире-есно, – протянула она. – Ты травы-то верно подбирал, ну кроме одной…. А вы в школе у себя ничего такого не изучаете?

– Да, нет. А что?

– Антиресно. Ну-кась, Егорушка, подбери мне травы от больной головы.

– Зачем? – искренне удивился Егор.

– Голова у меня болит. Ну, подумай какие травы ты бы взял.

Мальчик посмотрел на мешочки и на горшочки. Ни одно название, ни о чём не говорило, и он взял, что под руку попалось. Траву “перекати лес”, ” подползун песчаный”, щепотку “чиха узколистого” и напоследок “трын” травы.

– Антире-есно, – опять протянула бабуля, разглядывая травяную смесь, выбранную внуком. – А теперь, Егорушка, от ноги хромой снадобье поищи.

– Ну, ба-а! – запротестовал, было, Егор.

– Поищи – поищи.

Мальчик уже к этому потерял интерес и, даже не читая, взял штук пять разных травок и отдал бабушке. Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Да у тебя талант, внучек.

– Какой талант? – Мальчик насторожился. Талант это, наверное, хорошо. Тем более, бабуля улыбается.

– А такой! Травник ты урождённый. Сам того не ведаешь, а чуешь, чем хворь лечить надо.

– Ух, ты! – сам себе удивился Егор.

– Только вот… с озорством как-то лечишь.

– С каким озорством? – не понял мальчик.

– А вот, гляди. Голова-то болеть перестанет, но от “подползуна” нос неделю чесаться будет. И хромота пройдёт от твоих травок, но пятка волосатая станет. Вот такое озорство.

– Я же не специально, – обиделся Егор. – Я же говорил, что не знаю трав.

– Ну-ну, не серчай, Егорушка. Талант – это главное, а озорство нечаянное знанием излечивается.

Вот так Егор узнал, что у него есть ещё один талант. А хорошо это или плохо, он пока и не понял. Лечить травами как бабуля Ягодка – это конечно здорово, но за такое озорство и побить могут. И под эти непонятные мысли и стрекотание сверчка за окном Егорка незаметно уснул.

***

Снился Егору лес. Лес смотрел на мальчика из-за деревьев, пней и кочек. Смотрел и молчал, будто ждал от Егорки чего. А потом всё заслонила чёрная фигура, злая и огромная, с сияющим красным перстнем на руке. Мальчик вскрикнул и проснулся.

Ветерок шевелил занавеску на оконце и заносил цветочные запахи с улицы. Солнце уже озарило всю светлицу и просвечивало полотенце, накрывшее обеденный стол. Егор свесил ноги с лавки и потянулся. Тревожный сон унёсся из памяти, как и не было вовсе. Бабули в доме не было. Прогнав остатки сна, Егорка обнаружил под полотенцем крынку парного молока и свежие булочки. Когда только бабушка успевает?

Не спеша позавтракав, мальчик вышел во двор. Козлёнок Иванушка, увидев его, обрадовался и тут же бросился бодаться. Поиграв немного с козлёнком, Егор начал высматривать, чем бы ему заняться. Но тут из леса вышла бабуля. Она несла корзинку с грибами и радостно улыбалась.

– Егорушка, милай, проснулся уже? – засюсюкала она.

– Ну, ба! Чего ты как с маленьким, – обиделся Егор. – Вон, одна за грибами ходила. Я бы помог.

– Ладно тебе. Я раньше солнышка встаю. Куда тебе в такую рань? – Бабуля махнула рукой. – Это я грибочков по дороге собрала. В деревню соседскую бегала. Там на одном дворе коровка молоко давать перестала. Думали, захворала. Я к ней и так и эдак, к корове-то. Оказалось – испуганная она. Два дня назад из леса прибежала, дрожит вся.

Егорке невольно вспомнилось, как на них с царевной из леса глядел кто-то и ещё сон это. Неприятный холодок пробежал по спине.

– Ну, чего вылечила корову?

– Конечно, – сказала бабуля, гладя по голове подбежавшего козлёнка. – Через пару дней, как и прежде будет.

Бабуля Ягодка хитро улыбнулась и поманила внука в дом.

– Ну-кась, Егорушка, покажи, какими бы снадобьями коровку лечил.

Тот, подойдя к полкам, чтобы бабушку успокоить ткнул наугад в несколько травок. Бабушка расплылась в довольной улыбке.

– Молодец! Правда, молоко посинеет ненадолго у коровки, но вкус не поменяется.

Представив себе синее молоко и сметану на блинах, Егор поморщился и подумал, что его свежеприобретённый дар не совсем хороший.

– Бабуль, а кто корову испугал-то? – спросил он.

– А кто ж её знает, – бабушка пожала плечами, вываливая в корыто грибы. – Может медведь или волк. Да мало кто?

– А, может, это что-то из Тёмного леса пришло к нам? – сказал Егорка наигранно страшным голосом.

Бабушка насторожилась.

– Ты, это про что, Егорушка?

Он собрался с духом и рассказал ей о том, что кто-то из леса смотрит. Бабушка улыбнулась, но улыбка вышла какая-то натянутая. Она прищурилась и посмотрела мимо внука на темнеющую стену леса. Ноздри её крючковатого носа затрепетали. Потом взгляд бабули Ягодки смягчился, и она взъерошила волосы Егору на затылке.

– Нету там ничего, Егорушка. Показалось, милай.

Мальчик пожал плечами.

– Это, может, сейчас нету.

– Егорушка, я чужаков издалека чую.

– А если это колдовство какое? – не унимался внук.

– Нету в нашем царстве колдовства, – отрезала бабуля и тихо добавила. – И быть не может.

Егор сжал губы. Ну, и ладно – нет, так нет. Но какая-то тревога всё равно осталась.

Бабуля засуетилась, забормотала под нос. Видно, что этот разговор ей неприятен, и она пытается сменить тему.

– Ты вот что, Егорушка а, походи-ка ты по лесу. Пособирай травки лечебные.

– Ба, ну я же не знаю трав. Как я их искать буду? – заныл он.

– Вот глупый. У тебя же дар. Не нужно знать травы. Нужно болезнь себе представить, которую излечить хочешь.

– Какую болезнь?

– А вот три штучки, для начала – от “чесуна подмышкового”, от “скрип ноги” и “зубного нытья”.

Как выглядит “чесун” Егорка и представить боялся, но согласился идти. Не дома же сидеть.

– Вот и молодец, Егорушка, – расцвела бабуля и сунула внуку котомку.

Егор завернул с собой краюху ржаного хлеба и побрёл обучаться травознанию. Хорошо в лесу летом, да и всегда хорошо. Солнце сквозь листву бросает изумрудные блики. Птицы щебечут на разные голоса. Легко шагать по тропинке. Весело на душе, от того, что ещё все лето впереди. И ничего, что бабуля учить травы заставляет. Ведь это и не ученье даже, а так – прогулка. У Егора же талант! И никто его не поругает и не скажет, что не выучил урок. Сам себе учитель, сам себе ученик. Ходи и запоминай, как травушка – муравушка выглядит.

Так широко шагая и размахивая веточкой, добрался Егор до небольшой полянки. Решил здесь будет искать. Вдохнул он аромат ярких мелких цветочков и огляделся. Так, что там? “Скрип нога”. Смешная, наверное, болезнь. Главное – чтобы не заразная. А то, как представишь, что весь город ногами скрипит, то не до смеху. Так, и чем болезнь эту лечить? На глаза Егору попался цветок, красный с чёрной серединкой. К скрипящей ноге, вот, ну никак не подходит, а взять всё равно хочется. Наверное – оно. Вот, ещё трава – повитель с листьями, на сердечки похожими, что девчонки в своих берестяных свитках рисуют. И, пожалуй, вон ту серую былинку, что в стороне ото всех стоит. Хватит. Вот какая из этих трав неправильная? Если бабуля всё верно угадала про Егорову шалость нечаянную, то лишняя должна быть. Ладно, дома бабуля разберётся.

Теперь от “нытья зубного” надо снадобье поискать. Егорка окинул взглядом полянку, но ничего, что хотелось бы сорвать, не увидел. Махнув рукой, он пошёл в лес в сторону от тропинки. Заблудиться мальчик не боялся. Главное, слово заветное знать, да и Лешего знакомого иметь. Позовёшь хозяина лесного, и любая зверушка или птица тебе путь укажет.

Лес был не слишком густой. Хоть ветра и не было, деревья где-то вверху шелестели, поскрипывали, перестукивались ветками. Леший говорил, что деревья так разговаривают друг с другом на своём деревянном языке. Впереди показался раскидистый дуб. Не такой, как у бабули возле избушки, но тоже не маленький. Под его широкой кроной, размером с целую поляну не росли другие деревья, даже молодые побеги держались на расстоянии. Видать это важная персона в их лесном мире, раз так его все сторонятся или бояться, подумал Егор. Но именно к дубу его и тянуло. В растрескавшейся коре дерева притаился мох. Хитрый такой, почти незаметный. Мальчик вырвал пучок и бросил в котомку. Искать, что-то ещё от зубного недуга не хотелось. Может же быть такое, что всего одно растение помогает излечиться.

Подумав немного, решил Егор идти на озеро купаться, а потом, со свежими силами, снова за добычу снадобий. Но вдруг, совсем недалеко послышались голоса. Разговаривали двое. Вот и развлечение! Можно поиграть в следопытов. Говорят, что есть такие мастера, что сзади к медведю подкрадутся, а он их не чует. Сказки, наверное. А, ну, как медведь обернётся. Просто так. К такому умению надо уметь ещё и быстро бегать. Медведь – он на вид только неуклюжий.

Егор сунул котомку под куст, скинул лапти и, пригибаясь к траве, покрался к кустам. Пока ничего не было видно, но голоса были не взрослые. Разговаривали мальчишки. Послюнявив палец, Егорка попытался определить, откуда ветер дует. Неизвестно как к людям, а к зверю надо подходить с подветренной стороны. Но ветра не было, и мальчик, махнув рукой, решил, что всё же с правильной стороны крадётся. За сплетениями веток мелькали силуэты. Слов было не разобрать, но там о чём-то спорили. Вытянув шею, Егор змеёй протиснулся через листву и, зацепившись за ветку штаниной, замер.

За кустами была ещё одна полянка. Голоса-то были мальчишечьи, но те двое на детей не походили. Они походили друг на друга, как две капли воды. Братья, наверное. Рослые, плечистые, с копнами всклоченных рыжих волос. Даже одежда у них была одинаковая, длинные рубахи, расшитые в красный горох и портки, порваны на коленках в одинаковых местах.

– Ну, давай. Теперь моя очередь,– крикнул один рыжий.

– Чего это опять – твоя? – возмутился другой.

– А того. Тебе чего конюх сказал? Голова – твоё самое слабое место. Надо силу головы тренировать.

Рыжий детина вздохнул, чуть наклонился вперёд, упершись руками в колени и вытянул вперёд голову. Его брат выудил из кустов деревянную лопату и, примерившись к его лбу, размахнулся. И в это время, ветка, которая зацепила Егора за штаны, не выдержала, хрустнула, и тот на коленях вывалился на поляну. Рыжий, который силу головы тренировал, обернулся, а его брат остановить полёт лопаты не успел, и влепил брату по уху. Егорка бы такого удара точно не выдержал. Но рыжий только качнулся, потёр ушибленное место и засопел. Оба брата смотрели на Егора, и было в их взгляде что-то недоброе. Мальчик попытался уползти назад, но предатели кусты не пускали. Тогда он встал, натянул лапти и отряхнул траву с колен.

– Ты кто такой есть? – произнёс детина с лопатой, перекинув её из рук в руки.

Вот сейчас Егору захотелось бежать. Никого в лесу он не боялся. Все зверушки, птицы и козявки его не трогают, а вот человека в чаще лесной редко встретишь. Тем более – двух. Тем более – дубасящих друг дружку лопатой по голове.

– Я тут случайно … мимо…, – забормотал Егор.

– Чего? – Второй рыжий зажмурился и смахнул с ресницы слезу. Видимо хорошо его брат приложил. Ухо оттопырилось и стало ярко красным.

Не найдя в их взглядах и голосах ничего доброго, и видя, что бежать некуда, Егорка решил применить свой талант, данный ему с рождения. Дар убеждения.

– Я волшебник местный. Егор чародей. Не слыхали? – как он не старался держаться мужественно, голос его выдавал визгливые нотки.

– Какой такой чародей? – Братья подступили ближе. – Не слыхали о таком.

Егор прокашлялся.

– Я внук бабули Ягодки! – мальчик ненадолго замолчал, ожидая страха в глазах молодцов. – И первейший наследник её умения колдовского.

Голос Егора крепчал. Он знал, что если хочешь кого-то убедить, то должен сам поверить в то, о чём говоришь. Братья изумлённо приподняли брови.

– Это та самая, что у дуба старого живёт? – с нажимом произнёс рыжий, поигрывая лопатой.

– Ну, да, – уверенность Егора таяла, и он растерянно глядел на лопату.

– Это та зловредная бабка, что Иванушку дурачка городского в козлёнка обратила?

Егор чуть было не кивнул. Вот оно что! Это те самые братья, которые козлёнка Иванушку свести у бабули со двора хотели. Бабуля жаловалась, что ещё слухи по округе про неё всякие распускали. И страх у мальчика ушёл. За себя-то он боялся, а бабулю обижать никому не позволит. Ну, держитесь переростки! Как бы только в глаза им заглянуть.

Егор смело шагнул вперёд, так, что братья опешили.

– Ветры буйные, травы стройные, – громко забормотал мальчик первое, что приходило на ум и, скрючив пальцы, замахал руками. – Солнце чёрное, уши синие…

А, испугались, дылды невоспитанные. Сразу было видно. Тот, которого лопатой огрели, как про уши услыхал, аж побледнел. Видно, за больное зацепил его.

– Ну,… чего ты? – растерянно залепетал второй и отбросил лопату. – Егор? Да? Чего ты, не разобравшись, ругаешься.

– Я вас сейчас самих превращу в кого-нибудь, – грозно крикнул Егор, но грозно не получилось.

И, видимо, рыжие заподозрили что-то.

– А, сможешь? – прищурившись, проговорил детина с оттопыренным ухом, и ухмыльнулся.

Всё, пора действовать. Егорка сделал ещё шаг вперёд, и поманил их пальцем. Братья наклонились. Мальчик осмотрелся по сторонам, будто бы кто мог нас услышать, и, глядя им прямо в глаза, сказал.

– Егор чародей всё может. Вы бы опасались меня. Я добрый, но обиды не потерплю. Бойтесь меня и слушайтесь.

Лица братьев менялись. С них сползли маски недоверия, сменившись восхищением и страхом. Для них теперь этот щуплый мальчик – Егор чародей.

Грозно сдвинув брови, Егорка зыркнул на братьев. Они смутились и опустили взоры. Ух, давно он никого не убеждал. В городе все мальчишки знают о Егоровом даре и в глаза ему стараются не смотреть. Даже учитель Степан Мудрый, во время урока, наказывает в пол глядеть, чтобы Егор чего-нибудь ему не наплёл, а он и поверил.

– Вы кто такие? – спросил Егорка у рыжих братьев.

– Я – Мишка, – виновато буркнул детина с подбитым ухом.

– А я – Тишка, – ответил другой. – Ты бы, это, шёл своей дорогой. А мы своей пойдём.

Егор приподнял бровь. Вот так просто? Ну, нет. За то, что бабулю обижали и его напугали, мальчик ещё не поквитался.

– Пойду, когда надо будет. А вы это, что с лопатой бродите. Клад ищете что ли? – Егор усмехнулся.

– Да, нет, – засопел Тишка, ковыряя лопатой землю. – Траву одну ищем. Да, всё никак.

Мишка ойкнул, будто что-то вспомнил и толкнул брата в бок, затем зашептал ему на ухо. Егор насторожился.

– Надо покумекать, – пожал плечами Тишка и сморщил лоб.

Наверное, это он так думал. Причём, глядя на этих мальчишек переростков Егорка решил, что это правильное слово. Тишка не думал, а кумекал, да ещё очень сосредоточено, почти со скрипом. Наконец лицо его прояснилось и он, будто что-то вспомнив, толкнул Егора в плечо и спросил.

– Ты же чародей?

Мальчик кивнул, потирая ушибленное плечо.

– Деревья всякие знаешь лечебные?

Егор презрительно усмехнулся. Мол, глупости спрашиваешь.

– И травы от хворей разных?

Кивнул Егорка уже насторожено, не понимая, куда клонят простоватые братья.

– И разрыв – корень ведаешь, где искать.

Вот так! Попался. Видимо эту траву братья и ищут. И как скажешь, что Егор этот корень в глаза не видел. Он же для них чародей.

– Да раз плюнуть, – ответил мальчик. Раз они не знают, где этот корешок искать, то наверняка никогда его и не видели.

Братья засияли румяными лицами.

– Покажешь, Егор чародей.

Тот уже хотел всем своим видом показать, как он занят, и не к лицу ему со всякими неучами по лесу шастать, но, глядя в их блестящие глаза, не смог отказаться. Опасно.

– Покажу – выдохнул мальчик.

Егорка поднял с земли сухой листок, растёр его в руках, пошептал какую-то белиберду над сжатым кулаком и пустил порошок по ветру. Мишка и Тишка заворожено глядели, как пыль от листа уносится в сторону леса.

– Нам туда, – Егор ткнул пальцем наугад в другую сторону. – Лопату не забудьте.

И они двинулись к краю полянки. Дойдя до кустов, Егорка остановился, высокомерно поглядывая через плечо и братья, кивнув, бросились проламывать путь. Шли они долго. Егор нарочно выбирал путь, густо заросший кустарником, чтоб братьям не скучно было. Наконец, когда вышли на очередную полянку, он остановился. Шумно понюхал воздух, как это делает бабуля и ткнул пальцем в землю.

– Здесь ваш разрыв – корень растёт.

Мишка и Тишка, мокрые от усердного прокладывания дороги, облегчённо вздохнули.

– Чего, можно рыть? – отдышавшись, спросил Мишка. – А глубоко он растёт?

– Вот, как отроете, так и увидите, – небрежно ответил Егор. – На то он и разрыв – корень, потому что его разрыть надо. Понятно?

Братья кивнули. И Егор уже хотел не спеша дать дёру, но Тишка, будто почувствовал неладное.

– А ты побудь с нами, чародей. Небось устал в дороге-то. Отдохни тут в тенёчке. А я вот тебе лапоточки даже сниму.

      И, бесцеремонно усадив Егорку на землю, Тишка стянул с него лапти и сунул себе за верёвочный пояс. И как разутым теперь по лесу бежать? Ну, и ладно, отдыхать – так отдыхать. Егор завалился в густую траву, положив голову на мягкую земляную кочку.

– Во-во, – улыбнулся Мишка. – Полежи. А мы пока раскопаем корешок-то. Ты после и расскажешь, что с ним делать.

Егорка зевнул и кивнул. Что делать – что делать. Заварил кипяточком, да пей. Бабуля всегда так и делает. Ладно, пусть сначала братья чего-нибудь откопают. А там разберёмся.

И братья усердно взялись за работу. И хоть лопата не была предназначена для копания земли, они быстро стали углубляться.

Где-то в деревьях разливалась трелями звонкая птаха. Тёплый ветерок наносил пряный запах лесных трав, пчёлки жужжали у цветков, рыжие братья сопели. И под эти убаюкивающие звуки Егор не заметил, как задремал. Ему снился лес. Темный и дремучий. Он стоял стеной, сдвинув необъятные утёсы – дубы, сплетя их кронами и корнями. От леса несло затхлой сыростью. И тут вековые деревья дрогнули, застонали, и расступились, а из проёма хлынула тьма. Ночь рвалась навстречу, перекрашивая всё в чёрный цвет. И тут вдалеке вспыхнул огонёк. Красная точка приближалась, покачивалась, но не разгоняла темноту, а наоборот, придавала ей жуткие красные оттенки. Это был перстень. Пылающий красный перстень. И тот, кто нёс его на руке, был чернее ночи.

– Его-ор, – раздался стон над лесом и мальчик проснулся.

– Егор, – его кто-то тряс за плечо. – Ты смотри, как разоспался. Эй, чародей, просыпайся, говорю.

Над Егором скалой завис Мишка. Его оттопыренное красное ухо просвечивалось на солнце. Лицо Мишки было перепачкано землёй, и он улыбался.

– Вставай, Егор. Погляди-ка, куда дальше копать. А то уж до камня дошли.

Егорка потянулся и сел. Странный сон тут же улетучился, и мальчик почти забыл, о чём он. Мысленно махнув рукой на эти бессмысленные воспоминания, мальчик зевнул и пошёл к выкопанной яме. Оттуда выпрыгнул Тишка, перепачканный землёй, с обломком лопаты в руках. Яма была глубокая. Егор удивлённо присвистнул. Как только сумели такую выкопать? Недаром у братьев кулаки богатырские. Таким и лопата без надобности.

– Слышь, чародей, там много корней-то. Какой из них – разрыв?

И тут Егорка засомневался, что разрыв – корень от слова “рыть” происходит.

– Да вон он, – небрежно кивнул мальчик. – Из стеночки торчит, кривой такой.

Мишка придвинулся к яме.

– Где? – гаркнул он и, как бы невзначай, толкнул Егора плечом.

Тот покачнулся, замахал руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но, не удержавшись, сполз в яму. Под ногами и вправду был камень, и Егорка пребольно отбил об него босые ноги.

Наверху наигранно заохали рыжие братья.

– Что ж ты так неосторожно, Егор чародей? Да, знали бы мы, что так получиться, разве ж стали бы такую глубокую ямищу рыть? Да, ведали бы, так соломки накидали для мягкости.

Егорка поморщился. Догадались рыжие, что пошутил он над ними. Вот тебе и простоватые. Надо выкручиваться, а то у них ума хватит его ещё по пояс землёй засыпать.

– Ты, чародей, раз уж там, – крикнул Мишка. – Может, и корень заодно достанешь?

– Достану, – буркнул мальчик, и стал ковыряться в земле.

А корней в яме, к слову сказать, было множество. И толстые – толще Егоровой руки, и тоненькие, почти белые. Какой же выбрать? Егорка ухватил небольшой корешок и потянул. Со стены посыпалась земля. Нет, такой не вытянуть. Мальчик присел и с удивлением приметил, что камень-то тёплый. Вон, как его ногами братья то разогрели. В самом низу валялся корешок, похожий на скрюченного человека. Этот человек обхватил своими руками – корешочками круглый камешек. Егорка поднял корень и понюхал. Он пах грибами.

– Нашёл, – крикнул он братьям.

Над краем ямы показались удивлённые лица в обрамлении рыжих волос.

– Кого нашёл?

– Вы чего? Корень нашёл.

Егор и моргнуть не успел, как его подхватили могучие руки и вытянули наверх. Братья с нетерпением смотрели на корешок, зажатый в руке.

– На, – протянул Егорка находку Тишке.

Тот схватил корень и шмыгнул носом.

– Ты смотри, чудной какой! – сказал Мишка, пальцем пытаясь отковырнуть камень, получив за это по руке от Тишки.

–Ты, это, Егор чародей, не обижайся на нас, – забубнил Тишка. – Мы-то подумали, что ты шутишь над нами.

– Больно надо, – наигранно обиделся Егорка. – Буду я ещё время на это тратить.

– Это чего, взаправду разрыв – корень? – Мишка крутил перед носом корешок.

– Я вас когда-нибудь обманывал? – Егор сделал обиженное лицо, но видимо перестарался. Тишка опять нахмурил лоб.

– Ну, и как его готовить, корень-то этот?

Мальчик на мгновение растерялся. Но только на мгновение. Скажи им, чтобы они корешок заварили, так они и сделают, но ничего не выйдет. Корень-то, кто его знает какой. И Егорка решил задать им посложней задачку.

– Ну, слушайте. Сушить этот корень следует при полной луне не меньше десяти дней и не спать ни в коем разе, а то пересушишь и тогда всё....

– Так ведь полная луна десять дней никогда не бывает, – насупился Тишка.

– Раз в год, когда волки сходятся на косогоре повыть на луну, она и задерживается подольше, чтобы послушать их пение. Но нечасто такое бывает. Надо будет ждать.

– А, понятно, – кивнул Мишка. – А дальше?

Егорка сдержал улыбку. Мало вам? Ну, ладно.

– Потом набрать росы полуночной и слёз беличьих…

– Сколько?

– По ведру! – громко сказал Егор, и братья зашевелили рыжими бровями. – Затем всё это перемешать и варить на медленном огне в деревянном котле.

По лицам братьев было видно, что с каждым словом они теряют интерес к таинственному корешку.

– А потом, – продолжил мальчик, но Тишка знаком остановил его.

– Послушай, Егор чародей, а, может, ты сам корешком займёшься? А то столько наговорил, боюсь, не запомнить всего.

Егор про себя облегчённо выдохнул. Кажется, пронесло.

– Ну, я может и займусь, когда время будет. А зачем он вам корень этот?

– Как зачем? – удивился Тишка. – Это ж сила великая!

– Своей что ли силушки мало? – усмехнулся Егор, всё ещё не понимая, что это за корень.

– Да будь у нас этот корень, наши имена тоже гремели бы на всё царство, как у дядьки нашего, – восхищённо проговорил Мишка и получил от брата локтём в бок.

Егор насторожился.

– Больно надо на него походить. Мы и сами с рыжими усами, – заворчал Тишка. – Нас двое, и, стало быть, вдвое сильнее будем.

– А кто же ваш дядька? – осторожно поинтересовался Егор.

– Кто – кто? Антоха – душехранитель царский, – раздражённо ответил Мишка.

Вот это да! Егор дар речи потерял. Сам Антон богатырь! Победитель Кощея – злодея бессмертного. И как он сразу сходства не заметил. Похожи ведь братья на богатыря известного. И чего они простоватыми показались? Нормальные такие мальчишки – переростки. Богатыри.

– А я и не знал, что у Антона богатыря родня в деревне есть, – сказал Егорка, всё ещё восхищённо глядя на рыжих молодцов.

От этих слов братья заметно приуныли.

– Да и никто не знает, – проворчал Тишка. – Стыдится нас. Мы-то простые, деревенские. А он – вон кто!

– Будто подменили его после битвы той, – шмыгнул носом Мишка.

Егор почесал затылок. Вот так история. Про Антона богатыря много говорили. В основном – хорошее. Даже бабуля его внуку всегда в пример ставит. Мол, настоящий богатырь. И силён, и умён в меру. Из простого дружинника в царские душехранители выбился. А уж про его битву с Кощеем только и разговоров. Сказывают, пересказывают. Словно всё население Дубравки в этом сражении участвовало, от босоногих детишек, до ветхих стариков. Антона ставят в пример неслухам, вроде Егора. Воспевают его подвиг в ярмарочных балаганах. А лубочные мастера, как только не рисуют богатыря победителя. Вот он Кощея кулаком победил, вот – оружием богатырским или ещё каким-то причудным, придуманным, поверг, а вот, словно сокол с небес, распустив рыжие кудри, падает на душегуба престарелого. Герой – Антон! Богатырь – Антон! Не мудрено, что царь сразу себе такого молодца для личной охраны выбрал.