Текст книги "Высокая магия"

Я резко сел на кровати. Огляделся, пытаясь понять, где нахожусь. Тот самый «кабинет для отдохновения», откуда я входил в Патину после первого разговора с Атласом Макинтошем. В горле пересохло, и я схватил со стола графин.

Левую руку поддерживала перекинутая через шею кожаная лента. Виднелись только кончики пальцев, а все остальное скрывали слои материи. Рука почти не болела. Мамаша Лапута, осмотрев повреждения, выругалась и сказала, что сама с этим не справится, надо звать Гаруна. Вскоре выяснилось, что это пожилой вислоносый тролль. Он уложил меня на кровать, обмазал руку вонючей коричневой кашицей, замотал и стал бормотать что-то невнятное, наклонившись надо мной и глядя в глаза. Я заснул.

И когда проснулся, рука почти не болела. Попив, я встал. Голова еще чуть кружилась и колени дрожали, но, в общем-то, могло быть гораздо хуже. На стуле рядом с кроватью лежала чистая одежда. Я стянул свои штаны, вымазанные кровью и грязью, переоделся и сунулся под кровать. Шкатулка из голубого топленого камня все еще была там, и я переложил ее в карман. На моей шее висел шнурок с маленьким стеклянным ключом. Потрогав его, я вышел из кабинета.

В зале «Облака» было тихо и пусто, только молодая эльфийка вытирала пыль с подлокотников софы. Я шагнул к ней и спросил:

– Время сколько?

Она уставилась на меня и хихикнула. Я посмотрел в окно, решил, что уже полдень, и задал следующий вопрос:

– Хозяйка где?

Эльфийка вдруг присела в книксене и прижала к груди грязную тряпку, продолжая лыбиться.

– Если появится, передай от меня благодарность, – сказал я. – И скажи, я еще зайду.

Она пялилась на меня черными шальными глазами. Я покачал головой и вышел из «Облака».

* * *

Гоблин-пират Ван Бер Дерен жил за городом, где раскинулись имения городской знати. Когда дорога начала огибать пологий холм, я остановился, разглядывая дом на его вершине. Двухэтажный, с пристройками и мезонином на плоской крыше. Его окружала высокая ограда.

Бывшее имение баронов Дэви. После нашего изгнания им владели разные хозяева, а несколько лет назад там устроили казармы – я с трудом мог представить себе, во что солдатня превратила старинный дом. Я стоял, глядя на него. Там что-то изменилось, еще бы – после такого количества хозяев… В имении был тайник, и я надеялся, что никто до сих пор не сумел его обнаружить. Уже много лет я собирался заглянуть в него, но не мог решиться. Старый кошмар, когда-то преследовавший меня почти каждую ночь, был связан с этим домом, и даже то, что в тайнике отец хранил деньги, не прибавляло мне храбрости. Кроме того, теперь меня в это здание никто не пустит, а охраны там хватает.

Отвернувшись, я пошел дальше и за холмом увидел рощу, посреди которой находилось имение Ван Бер Дерена.

По этой роще лучше было не гулять. Магические ловушки у Дерена всегда самые новые, и охрана намеренно не убирала тела тех, кто решил пройтись по ней. Ловушки прятались в земле и кустах, свободной от них оставалась лишь узкая, извилистая тропинка.

Я быстро пошел по этой тропинке – и почти сразу же наткнулся на перегораживающий ее завал из бревен и веток. Над завалом торчало несколько голов. Послышался голос:

– Стоять! Кто?

– Сэмка Маркелыч с вами? – громко спросил я. – Кликните его, он знает. Мне назначено.

За бревнами посовещались, потом одна голова исчезла, послышались удаляющиеся шаги.

– Стой, где стоишь.

– Стою.

Вскоре опять раздались шаги, шепот, потом тот же голос произнес:

– Перелазь.

Позади завала я увидел пятерых охранников с мечами и самострелами.

– Чё пялишься? Топай.

Я пошел дальше, удивляясь, с чего это они перегородили единственный путь к дому.

– Не вздумай с тропинки сойти! – крикнули мне вслед.

Возле высоких ворот находилось не трое, как обычно, а десять человек. Четверо, положив перед собой самострелы, лежали на земле далеко слева, четверо – справа, а двое, в нагрудниках и шлемах, маячили у ворот. Рядом стоял бочонок с дыркой в стенке, из дырки торчала толстая жила какого-то крупного животного, скорее всего, камелопада, конец ее исчезал в траве. Когда я подошел, охранники настороженно посмотрели на меня. Железная дверь возле ворот открылась, появился Сэмка Маркелыч, как всегда – с ухмылкой на лице.

– Я как знал, что ты щас придешь…

Один из охранников поднял жилу. Оказалось, что конец ее заканчивается во рту большой болотной жабы. Жаба была словно надутая и со стеклянными шариками вместо глаз. Они тускло светились. Охранник взял ее за пятнистую спинку и приказал:

– Руки подыми.

Я поднял, и он стал водить жабой вдоль моего тела, почти прикасаясь брюшком к одежде, при этом внимательно глядя на ее «глаза». Те оставались тусклыми.

– Чистый, – сказал охранник Маркелычу, закончив осмотр, и положил жабу в траву.

– Пошли. Тебя ждут.

За воротами открылся сад – ухоженный, с аккуратно подстриженными кустами и рядами фруктовых деревьев. Я шел рядом с Маркелычем, искоса разглядывая его круглое розовое лицо и толстую, налитую кровью шею. Волосы у Сэмки были черными, а брови белыми, седыми. Он улыбался. Собственно, он почти всегда улыбался.

– Жаба эта уже устарела, – сказал я. – Надо постоянно обновлять такие штуки. Она ж только магию определяет. Ну, железо еще. Сейчас эплейцы навострились клинки из топленого камня отливать, их она не найдет. Да, а что там в порту?

Сэмка покачал головой:

– Бедлам. Орки кипишуют, люди тож, а гномы вдруг разом смылись и носа из своего квартала не кажут. Понаехало бандюков, что разные пристани в порту держат, разбираются между собой, хто бучу во время праздника гномов устроил. Ребята Пена Галата с гоблинами Брома поцапались… – Сэмка Маркелыч был из крестьян, и жизнь в городе не изменила его говорка. Мы с ним раньше встречались, но всего пару раз. Он был веселым толстяком, но ежели сам Ван Бер Дерен взял его старшим в свою охрану… значит, у Сэмки имелись и другие достоинства.

Между деревьев показался дом, но мы пошли не к нему, а свернули влево. Солнце припекало, я расстегнул воротник.

В дальней части сада деревья скрыли и дом, и ограду. Послышалось журчание воды, Сэмка раздвинул ветки, и я увидел выложенный плоскими камешками неглубокий бассейн. Он находился в центре полянки с коротко стриженной травой, огороженной молочно-белыми столбиками. Шесть или семь камней разной формы возвышались вокруг бассейна, между ними на траве расположился Ван Бер Дерен. Перед гоблином стояла плитка с тлеющими углями и лежала горка щепок, а за спиной было несколько подушек. В глиняном шаре с крышкой, стоявшем на плитке, что-то кипело. От шара спиралью тянулась трубка и заканчивалась во рту Дерена.

Услышав шелест, он поднял голову и вяло махнул рукой. Маркелыч ухмыльнулся мне, попятился и исчез. Я перешагнул через столбики и опустился на траву рядом с пиратом.

У его ног стояла еще одна плитка, глиняный чайник, блюдца и пара чашек.

– Ты ж не куришь, дорогой? – произнес Дерен, не выпуская изо рта конец трубки. – Тогда хоть выпей…

Я двумя пальцами приподнял крышку чайника и заглянул в него.

– Это что?

– Травяной чай.

– Травяной?

– Смесь алой ежевики с восточной мандаринной, листья карнеухи и настойка кхата. Очень полезно для здоровья.

– А, хорошо…

Я налил себе и пригубил, оглядываясь. Сад камней был тихим и сонным. Солнце ярко освещало его, но и свет солнца казался здесь каким-то тягучим, почти застывшим. Гоблин иногда с тихим шипением выпускал изо рта облако сизого дымка с кисло-сладким запахом.

– Большой шум был недавно в Лезиях Олни, – медленно произнес Дерен.

Я отпил чая. Приятный кисловатый вкус. А цвет у него темно-красный, будто кровь пьешь…

– Какой шум?

– Громкий. Да ты-то должен знать…

Я пожал плечами.

– Правда?

– Уверен, дорогой.

Я посмотрел на него, а он смотрел на тлеющие под шаром-кальяном угли.

– Это про какие Лезия вы говорите, Ван?

Он положил трубку и плеснул на угли из чайника. Угли зашипели, пошел пар. Дерен сосредоточенно наполнил свою чашку, отпил и закрыл глаза от удовольствия.

– Про те, что в пустыне. Вот послушай, расскажу тебе историю… – Улыбнувшись, гоблин откинулся на подушки и поставил чашку себе на грудь. – Лезия эти странные какие-то. Пару ребят от меня там пытались разведать, что к чему, да не вернулись. А вчера в Торговом Лабиринте стайка таких забавных хищных марлетов чуть не растерзала троих ищеек Неклона. И прорвались эти марлеты в Лабиринт вслед за одним известным в Кадиллицах деятелем, который привел их туда из Лезий. На следующее утро через восточные ворота прошел отряд. Боец с Капища – карлик и лярва, – четверо каменных братков, старый эльф по прозвищу Птичник, и еще один эльф, никому здесь не знакомый, но по виду смахивающий на эльфийского князя. Да, и с ними был этот деятель, что до того притащил из Лезий марлетов. Не успели они уйти, как появилась команда полузверей. Гоминидов. Вскоре деятель и старик-эльф зашли в Оазис, где что-то купили, а что – неизвестно, потому что, когда они еще были там, началась большая буча. Полузвери напали на Оазис. Оазис сгорел…

Чашка качнулась в моей руке, и чай чуть не выплеснулся. Гоблин искоса смотрел на меня. Я вдруг почувствовал себя очень неуверенно, быстрым взглядом окинул стену зарослей и деревьев вокруг сада камней.

– Совсем сгорел?

Дерен ласково улыбнулся мне и кивнул:

– Почти совсем.

– Народ хоть спасся? Продавцы с теми покупателями, которые там тогда были?

– В основном. Да кого они интересуют? Гоминиды в пустыне – вот что занимательно. Вообще, вскоре выяснилось, что это команда с корабля, который до сих пор стоит в порту. Но теперь он пустой стоит. Этих полузверей потом искали, поскольку в Оазисе много серьезных особ свой бизнес держали. Но не нашли ни одного, кто-то всех гоминидов уже прибил. Лепреконы очень недовольны, очень… – Он покачал головой и тихо причмокнул. – А гномы-то! Такой у них шум поднялся, что и не описать. Во-первых, сегодня рано поутру какое-то страшилище, все обвешанное редкими штурмовыми заклинаниями, прибыло в город на альфине и свалилось им на головы во время Большого Прилива. В страшилище можно было признать того эльфийского князя. Потом, значит, на таком же альфине прибыл известный в Кадиллицах деятель, про которого я уже упоминал, а затем и старик-эльф. Но тут еще другое обнаружилось. За несколько часов до этого с побережья в пустыню мимо города проехал гномий отряд на камелопадах. Один камелопад вез большой сундук. К тому самому месту, где в Патине были Лезия Олни. Были, да, потому что теперь их нет. Весь тот район Патины как взорвался. Такое там творилось – до сих пор волны по всему Колониальному Единству идут. Ты не поверишь, у орков даже пара номов рухнула… – Он замолчал, глядя на меня.

– Поверю, – произнес я. – Вам поверю.

Он прикрыл глаза.

– Хорошо. Хорошо, что мне ты веришь. Потому что я на твоей стороне. Полузвери мне никто, недомерки тоже, а своего брата-пирата я ни за что ни про что закладывать не стану…

– Я не пират, вы знаете, Ван. Я так, любитель…

Он махнул рукой:

– Не прибедняйся, дорогой. Все мы любители – до тех пор, пока не начали брать монету за работу, которую надо проделать в Патине. А деятеля, про которого я толкую, то есть тебя, наняли. Наняли, чтобы что-то раздобыть в пустыне. Ты для начала прошвырнулся через Патину в Лезия, проверял обстановку. Потом собрал отряд. Ни тандема, ни каменных братцев с тех пор не видно. Отсюда два вывода – либо гномы грохнули их там, в пустыне, либо они после дела свалили отсюда. Но скорее – грохнули их. Первым из пустыни вернулся заказчик, эльфийскнй князь, который, как я мыслю, повел себя нехорошо и кинул своих. За что-то он хотел наказать гномов. Но вы с Птичником вернулись за ним. Что вы там сотворили с князем на пристани, никто толком не видел, но, в общем, уделал ты его. Вместе с торговой баржей. Птичник отправился на свою свалку, а ты пошел в бордель к знакомой троллихе отсыпаться.

Он замолчал, потянулся было к трубке, но передумал.

– Кто еще про все это знает? – спросил я. – Кроме вас, Ван?

– А это вряд ли. Вряд ли кто-то смог так быстро весь расклад просечь.

– Вы ж смогли…

Гоблин поднял палец и со значением помахал им перед моим носом:

– На то я и есть Дерен Бер Ван по прозвищу Болдорогонорум!

– Болдорогонорум? Это что за чушь?

– Не чушь, а это меня так бродячие эльфы с островов в молодости называли. Означает: Большой Лоб Полный Мозгов.

Воцарилась тишина, прерываемая только тихим плеском в бассейне. Я допил чай и поставил чашку на траву.

– Занятная история, Ван. Такую вечером у камина послушать приятно. Одного не пойму пока – вам какой во всем этом интерес? Вы ж сами по себе, вам…

Он вдруг резко сел и уставился на меня. Глаза его сузились.

– Сейчас поймешь. Сейчас очень хорошо поймешь! У меня в Оазисе человек был. За очень важной вещью пришел, такой важной, что… – Дерен осекся. – Более важной, чем все остальное. Я вообще поначалу решил, что Оазис из-за нее спалили, и потом только разобрался, что это за случайность такая бедовая. Вот только не знаю, чего вы с гоминидами не поделили, но…

– Да они тут сбоку припека, – перебил я. – Эплейцы, которых я нанял, с гоминидским капитаном в «Неблагом Дворе» сцепились, а полузвери мстительные, вот и поперлись за нами в пустыню.

– А ты зачем в Оазис заходил?

– Штурмовое заклинание купить.

– И купил?

– У Шажка Ребиса.

Гоблин нахмурился, припоминая:

– Это новую Червоточину, что ли?

– Ее. И мы уже уходить собирались, когда гоминиды…

– Точно?

– Точно. Если бы каменные не были такими игроками…

– Гадство! – сказал гоблин с чувством. – Сучье гадство!

Я умолк, так как пока мало что понимал. Ван Бер встал и шагнул к бассейну.

– Вечно эти случайности… – пробормотал он, стоя спиной ко мне. – Их не просчитаешь заранее, из-за них все беды.

Я сидел, глядя на осколки чашки, из которой только что пил чай. Гоблин наступил на нее и даже не заметил.

– Ну что, пойду? – спросил я. – Со всем разобрались, Ван?

– Нет, дорогой, пока еще не пойдешь. – Он вернулся и сел передо мной. – Ты, пусть ненароком, порушил очень важное дело. Есть еще возможность исправить его, и так просто я тебя не отпущу.

Что меня больше всего удивляло – он даже не интересовался, для чего мы шли в пустыню, что там прятали гномы. И это Ван Бер Дерен, который добился того, чего добился, еще и потому, что предпочитал знать все, что происходит вокруг! Получалось, сейчас его волновало нечто гораздо более важное. Жизненно важное для него.

– По сути, дорогой, это из-за тебя в порту столько гномов полегло. Как, думаешь, себя гномы поведут, если узнают, кто виновен в этом?

Я возразил:

– Но сжег их не я, а тот эльфийский князь.

– Все равно ты виноват. Конечно, ты князя завалил, но, если бы не ты, он бы вообще не появился в порту с заклинаниями. Я так это все понимаю, дорогой. Правильно я понимаю?

– Ну… правильно.

– И мне вы очень сильно все в Оазисе попортили со своими полузверями. Ты попортил. И теперь…

– Так щелкните пальцами, – перебил я.

Он замолчал, глядя на меня. По его морде расползлась улыбка.

– Что сказал?

– Сколько там ваших с самострелами?.. – Я обвел рукой заросли и деревья вокруг сада камней. – Тех, что сейчас за нами наблюдают? Десяток, больше? Эти самострелы, кстати, мы с лепреконами Грецки в город и протащили… Но это ничего не значит. Щелкните пальцами, Ван, или какой там у вас условный знак? Они сразу все и выстрелят. Ну и не надо будет дальше со мной разговоры разговаривать…

Ван осклабился:

– Не ерепенься. Ты паренек неплохой, я тебя убивать пока не желаю.

– А что ты желаешь? – Как-то само собой получилось, что я перешел на «ты». – Что-то я никак понять не могу, чего ты хочешь. Разобраться, что произошло? Ладно, разобрался. Что дальше? Денег у меня нет, сам понимаешь. То есть оплатить тебе твои потери не могу. Так что теперь? Или убей меня, или я пойду. Если убивать все же не хочешь, значит…

– А в имении?

Я осторожно переспросил:

– В каком имении?

– В бывшем имении баронов Дэви? Там разве твой батя ничего не припрятал? Я ж его помню, он такой расчетливый мужик был.

Я уставился на свою руку, обмотанную материей. Эта материя пропиталась грязевой кашицей, которой вымазал запястье тролль-лекарь, и затвердела. В самом начале разговора я снял с шеи кожаную ленту и положил руку на колени, словно полено.

– Туда я до сих пор боюсь заходить, Ван. И не хочу об этом говорить.

– Семейные призраки беспокоят? Хорошо, не будем об этом говорить. Слушай внимательно. Ваши разборки с полузверями, то, что вы хотели у гномов в пустыне украсть, спаленный Оазис, это все мне по боку, дорогой. Меня интересует та вещь, которую мой человек должен был доставить из Оазиса, да не доставил. Макгаффин.

– Это что за макгаффин? – удивился я.

– Всего лишь слово. Так называется вещь, которая меня интересует. Вчера я заходил в Оазис, якобы чтоб прицениться к новым товарам, а на самом деле – чтоб посмотреть, все ли там тихо. Макгаффин должен был вот-вот прибыть, но я сам светиться не собирался. Оставил в Оазисе своего человека, который заклинание и должен был забрать. Но потом на Оазис напали полузвери, он сгорел, а мой человек пропал вместе с макгаффином. Где он, я не знаю. Теперь смотри сам, Джанки. У тебя выбор такой. Или ты мне до завтрашнего утра находишь макгаффин, или я рассказываю гномам, кто на самом деле виновен в этом шуме на пристани.