Текст книги "Закатившаяся звезда"

Автор книги: Илья Шатуновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

4

Весь день бойцы стрелковой роты и оперативные группы прочесывали леса вокруг хутора Друвас, пытаясь напасть на следы неизвестных. Наблюдение велось за дорогами, хуторами, железнодорожными станциями. Операцию возглавлял майор Стурис. Он натравлял весь поиск так, чтобы ни один метр земли не оставался вне поля зрения.

Поиском занималась и груша экспертов. Только искали они следы не в лесных чащах и не на берегах болот, а в научной лаборатории Комитета госбезопасности в Риге. То, что скрыли лес, балки и болота, должны были рассказать вещи, брошенные нарушителями на высоте с отметкой в девяносто три метра.

Все это шпионское снаряжение сразу же было доставлено в Ригу с нарочным. Начальник одного из оперативных отделов Комитета подполковник Алкснис доложил о случившемся в Москву, а вещи передал на экспертизу.

И вот сейчас они были аккуратно разложены в лаборатории. Пол устилали топографические карты, отпечатанные на тонком штапельном полотне, в углу стоял алюминиевый котелок, на столе – портативный приемник, передатчик, выпрямитель и преобразователь тока, батареи питания, антенна. Опытным специалистам они должны были рассказать больше, чем иной словоохотливый собеседник. Но пока своими этикетками – «Маdе in USА» они сообщили лишь то, что изготовлены в Соединенных Штатах. Вещи молчали. Их нужно было заставить заговорить.

Эксперты закончили детальнейший осмотр аппаратуры и перешли к топографическим картам. Надписи на них были сделаны на английском языке. Карты казались совсем новыми. Но если ими пользовались, то должны остаться хоть какие-нибудь следы!

Это был кропотливый и утомительный труд. Каждый сантиметр доброго десятка карт эксперты подолгу разглядывали через сильные увеличительные стекла. И вдруг их лица посветлели.

Карта Кандавского района была совершенно чистой и только возле точки, означавшей хутор Дреймани, были видны едва заметные следы от -прикосновения ногтя.

Это открытие было настолько важным, что руководитель экспертной группы пригласил в лабораторию подполковника Алксниса.

Эксперты дали ему карту Кандавского района и лупу.

– Обратите внимание на хутор Дреймани. Видите пятнышко? Сюда неоднократно тыкали пальцем. Не значит ли это, что нарушители интересовались хутором и, очевидно, держали сюда путь? Не могут ли они здесь появиться, если скроются от погони?

– Рассуждение верное, – подтвердил подполковник. – Все новости сразу же передавайте в Кандаву. Я еду туда.

Перед тем как сесть в машину, Алкснис связался по телефону с кандавоким уполномоченным– капитаном Янсоном.

– Уточните, кто проживает на хуторе Дреймани, – распорядился подполковник. Затем Алкснис вызвал к аппарату майора Стуриса: – Вы знаете в лицо бригадира Эверта?

– Я знаком с ним уже пять лет, – ответил Стурис.

– Тогда срочно выезжайте в Кандаву. Я тоже буду там.

В Кандаву вездеход подполковника прибыл ранним утром. Городок еще не просыпался, и узкие крутые улочки Кандавы были пустынными и темными. Только из окна кабинета здешнего уполномоченного КГБ капитана Янсона лился оранжевый свет настольной лампы. Стурис был уже здесь. Откинувшись на спинку стула, он крепко спал – сказывались две тревожные ночи. От стука захлопнувшейся двери Стурис проснулся.

– Отдыхали? – опросил, здороваясь, подполковник. – Да, теперь спать придется урывками. Вы знаете Эверта, на которого похож один из нарушителей границы, вам легче будет его опознать. Поэтому я вас и вызвал сюда.

Подполковник Алкснис был старый, опытный чекист. Алкснису перевалило уже за пятьдесят, но на вид ему никак нельзя было дать больше сорока. Он не старел «ни телом, ни духом», как говорили о нем друзья. Подполковник был таким же сильным, энергичным, волевым, как и двадцать лет назад, когда с ним познакомился только что пришедший в органы госбезопасности Стурис…

– Ну, какие у вас новости?– спросил Алкснис.

Капитан Янсон располагал новыми важными сведениями. О них он рассказал Стурису и теперь докладывал подполковнику.

Ночью по дороге, ведущей из Кабиле в Сабиле, грузовую машину местного заготпункта остановил неизвестный. Он попросил подвезти его до Сабиле, но, не доезжая пятнадцати километров, вылез из кузова и ушел в лес. Неизвестный дал водителю пятьдесят рублей. Тот удивился. Пятьдесят рублей за такую маленькую услугу мог дать только человек, абсолютно не знакомый со здешней жизнью. Пассажир был одет в короткую кожаную куртку.

– Прекрасно! – воскликнул Алкснис, радуясь, что данные экспертизы подтверждаются.– Нарушитель идет на хутор Дреймани. Но к кому? Вы установили, капитан, кто проживает на этом хуторе?

– Да, конечно, – ответил Янсон, – на хуторе живет Фрицис Лагздиньш, в прошлом кулак. Я знаком с ним довольно хорошо. В годы оккупации в его хозяйстве работали советские военнопленные. На этот счет мой предшественник объяснялся с ним еще в сорок пятом году. Женат на крестьянке из бедной семьи, она доярка. В другом доме на хуторе проживает сестра Фрициса, Айна.

– А больше у Фрициса нет родственников?

– Постараюсь выяснить, – сказал Янсон.

К середине дня капитан навел справки и узнал, что у Лагздиньша есть еще два двоюродных брата и четыре племянника.

– Нужно проверить, что это за люди,– распорядился подполковник.

…Ночью Алкснис листал свежие материалы. Четыре племянника и два брата Фрициса Лагздиньша жили и честно трудились в различных городах Латвии. Но оказалось, что у Фрициса был еще один двоюродный брат. Племянник Лагздиньша, шофер рижского таксомоторного парка, сказал, что его дядя Альфред Риекстиньш служил в гитлеровской армии, а после окончания войны пропал без вести.

Эти сведения и заинтересовали чекистов. – Если этот Риекстиньш служил у фашистов, то о нем должны быть хоть какие-то сведения в наших архивах, – заметил Алкснис.

Запросили Ригу. Вскоре пришел ответ. В пакет, помимо сообщения, была вложена фотокарточка молодого человека с вытянутым лицом и округлыми глазами. Человек был одет в форму эсэсовца. А в сообщении говорилось: «Изменник Родины Риекстиньш Альфред служил унтер-офицером в гитлеровской армии, награжден «Рыцарским крестом». После окончания войны бежал в Швецию. Занимался антисоветской деятельностью в лагерях для перемещенных лиц. Три года назад завербован американской разведкой, исчез из Швеции и, по неточным данным, обучался в шпионской школе в Западной Германии».

– Полагаю, что этот эсэсовец и человек в кожаной куртке – одно и то же лицо, – прочитав сообщение из Риги, сказал подполковник.– На хутор Риекстиньша нужно пропустить. Вероятно, туда придут и его друзья. Вспугивать их не стоит. За хутором надо установить самое тщательное наблюдение…

Глава третья
КОГДА ВРАГ НЕ СДАЕТСЯ…
1

Перед председателем -колхоза стояло пятеро студентов, только что приехавших из Риги.

– Значит, нам в помощь – картошку копать? Очень рад, – сказал председатель.– Урожай нынче богатый. Что ж, сегодня отдохните после дороги, а завтра с утра – в поле. Устраивайтесь, где вам понравится. В каждом доме вас встретят хорошо.

– Ну, ребята, пошли размещаться! – Старший в группе, Карлис, взял в руки свой небольшой чемодан…

Наезженная дорожка вывела студентов к хутору Дреймани. Хутор был расположен на холме. Между двумя каменными домами блестело зеркало маленького, почти игрушечного пруда, обсаженного молодыми деревьями. Студенты обошли один из домов и оказались на крохотном дворике. Дворик упирался в хлев, сложенный из крупных нетесаных камней. Рядом с хлевом был виден полуразрушенный сарай, набитый до -самого верха колотыми дровами. За хлевом начиналась пашня.

Карлис подошел к массивной двери и постучался. Ему никто не ответил. Тогда студенты двинулись огородом к соседнему дому. Не успели они -подойти к нему, .как на пороге показалась старуха.

– Нельзя ли у вас остановиться, бабушка? Мы – студенты, приехали в колхоз картошку копать.

– Ну что ж, заходите, – пригласила хозяйка,– только у меня тесновато, поместитесь ли впятером?

Комната и в самом деле оказалась небольшой. Студенты посовещались.

– Тут, действительно, не очень удобно,– заключил Карлис, – да и до поля далеко. Так что извините, бабушка, – поищем где-нибудь поближе…

…А перед утром на хутор Дреймани пришел еще один гость. Он пренебрег наезженной дорожкой – напрямик пересек поле, прошел огородами и тихонько постучал в окошко к Фрицису Лагздиньшу. В комнате зажегся свет. Затем отворилась дверь, и на пороге «показал-ся заспанный хозяин. Он прищурил свои подслеповатые глаза, пытаясь разглядеть пришедшего. И вдруг Лагздиньш изумленно воскликнул:

– Это ты, Альфред? Вот так встреча! А я-то признаться, думал, что тебя и нет уже на этом свете. Ну заходи же.

Но Альфред все еще топтался у двери.

– Здравствуй, Фрицис. Я тоже тебя не рассчитывал увидеть живым и здоровым. Ты в тюрьме не сидел?

– Нет, а что?

– Да я просто так, – сказал Альфред.– Ну, как жена, дети?

– Все, слава богу, живы, – ответил хозяин и захлопотал: – Так заходи же, чего ты стоишь на пороге. Сейчас подниму жену, сына, пошлю за Айной. Вот радость-то!

– Не стоит их тревожить. Поздно, – запротестовал Альфред. – Да и мне, признаться, спать что-то хочется.

Он испытующе взглянул на Лагздиньша и спросил:

– А не боишься меня оставить на ночь? Ведь ты не знаешь, откуда я взялся.

– Полно тебе, Альфред, – обиделся хозяин,– ты же мне брат.

– Ну, ну, я пошутил, – продолжал Альфред.– Я освободился из заключения, все документы у меня в порядке. Только не говори никому, что я пришел. Даже жене. А то начнутся расспросы– что да как… Не к чему все вспоминать. Кстати, ты не завел дружбы с коммунистами? – криво усмехнувшись, спросил гость.

Фрицис грязно выругался. Альфред расхохотался.

– Молодец, братишка! Я так и думал. Знаешь что, а нельзя ли у тебя в сарае поспать? Только дай мне чем-нибудь накрыться. В моей куртке будет свежо.

Желание брата показалось Фрицису странным. Но он не стал пускаться в расспросы.

– На сеновале много соломы, – сказал Фрицис. – Там подушка, одеяло. Летом сам опал, да все еще не приберу в дом. Ну ступай, раз тебе так нравится. Смотри только не прогадай– ночи теперь холодные. – Он пожелал гостю спокойной ночи и вернулся в дом.

До рассвета Лагздиньша мучили сомнения, а утром он, захватив молока, яблок и хлеба, поспешил на сеновал. Альфред уже проснулся, лежал и курил в кулак. Фрицис присел рядом.

– Ну, как спалось? – спросил он.

– Ничего, спасибо.

– Знаешь что, Альфред, – осторожно начал Лагздиньш,– как-то непохоже, что ты по-доброму освободился из тюрьмы. Чего бы ты тогда стал ночевать в сарае? Скажи-ка мне правду. Неужели не доверяешь?

– Я вернулся из-за границы,– глядя в упор на брата, сказал Альфред.

– Ну, это другое дело. Я так и думал. А чего тебе не жилось на западе? Или скучал без коммунистов? Зачем явился сюда?

– Затем, чтобы тебе и таким, как ты, вернуть землю и все добро, которое отняли коммунисты.

Фрицис подумал и сказал:

– А не много ли ты на себя берешь, Альфред? Власть здесь у нас крепкая.

– Нам помогут большие люди из Соединенных Штатов. Американцы хотят освободить Латвию от коммунистов.

– Американцы!-протянул Лагздиньш.– А вернут ли они нам землю? Или они сами захватят ее, а нас обложат налогами? Не слышал, какой они собираются установить налог?

– Да в налоге ли дело? Ведь ты же настоящий латыш! – вспылил Альфред и тут же осекся: – Словом, обо всем этом я сам слышал краем уха. За что купил, за то и продаю. А тебе надо идти в дом, а то жена хватится. Приходи, как стемнеет. Поговорим…

Вечером Лагздиньш продолжал допытываться у брата:

– Скажи, что все-таки обещают американцы? Будет ли при них лучше? Ведь не задаром же они нам будут помогать. Благодетелей нет. Чего же они хотят?

– Американцы хотят, чтобы Латвии была свободной, – отвечал Альфред. – Они нам помогут. Перед самой войной сюда забросят много людей. Они взорвут мосты, парализуют транспорт, освободят заключенных, начнут уничтожать коммунистов. А нам здесь надо создать свою тайную организацию, которая бы провела кое-какую подготовительную работу. А когда начнется война…

– А если она не начнется? -перебил осторожный Фрицис. – Что тогда? Тогда всю организацию переловят и посадят. И тут уж никакие американцы не спасут.

– Война будет! – безапелляционно заявил Альфред. – Об этом говорят большие люди в Америке. Нам дадут деньги. Много денег. – Альфред расстегнул пояс. – Ну, сколько тебе надо: тысячу, две, .пять? Говори!

Альфред вытащил толстую пачку сторублевок. У Фрициса захватило дух. Альфред потряс пачкой и снова спрятал ее в карман.

– Конечно, даром давать деньги никто не будет. Нужно работать. Так кого же в вашей округе можно будет .привлечь в такую организацию?

Лагздиньш припомнил, что километрах в пятидесяти от хутора Дреймани живет бывший легионер, который на войне потерял глаз.

– Живет он неважно, – пояснил Фрицис,– поэтому к советской власти настроен враждебно.

– Ты можешь съездить за ним? – оживился Альфред. – Я хочу его видеть.

Лагздиньш замялся. Такое поручение пугало его.

– У меня болят ноги,– соврал он. – Я приведу его как-нибудь в другой раз. Давай немного подождем. Как бы не вызвать подозрений,

– Ну ладно, может быть, ты и прав, – недовольно согласился брат. Альфред понимал, что в его положении глупо . Приказывать. – Да, у меня есть просьба к тебе: сходи, пожалуйста, в магазин. Купи пальто и кепку. Мне надо переодеться.

Лагздиньш взял деньги и ушел. Вскоре он принес все, о чем его просил брат, но был очень взволнован. В магазине Фрицис встретил милиционера. Участковый, видя, что он выбирает пальто значительно большего размера, чем на себя, удивился и поинтересовался, кому это он покупает обнову.

– Как бы не было плохо, – беспокоился Лагздиньш.

Они распили пол-литра «водки. Но на душе у бывшего кулака не стало веселее.

– Уходи, – посоветовал он Альфреду. – Дождись ночи и уходи. Далеко ли до беды?

– Мне нужно отсидеться несколько дней. Потом уйду, – хмуро проговорил Альфред.– А милиционера ты не бойся – это простое любопытство. Ведь не будет он следить за каждым, кто покупает пальто себе не впору. Ты же не украл, а купил.

Но эти доводы не успокоили Лагздиньша. Да, он ненавидел коммунистов. Они отобрали у него землю, скот. Фрицис готов был -помогать любой власти, которая уничтожит советский строй. Но где она, эта власть? Альфред, который прячется у него на сеновале? Нет, нечего ему соваться в пекло. Если бы началась война, тогда другое дело, Можно было бы на что-нибудь рассчитывать. Но сейчас…

– Знаешь что, уходи, – повторил Фрицис.– Чем черт не шутит! И тебя не спасу, и сам попадусь. У меня жена, дети.

– Вот и борись, чтоб им жилось лучше! Что же ты, за чужой спиной хочешь отсидеться? Готовенькое на блюдечке не поднесут, – без особенного воодушевления сказал Альфред.

– Ну, хоть перейди в сарай с рожью. Там надежнее скрываться, – посоветовал Фрицис.– Еду тебе будет носить Айна. А если что, то ты меня не видел, и я тебя не встречал. Мало ли кто может забраться в мой сарай без спроса… Как стемнеет, так и переходи.

– Ладно, – нехотя согласился Альфред.– Только -подумай, как связаться с твоим одноглазым легионером.

Но Фрицису было уже не до легионера. Его била нервная дрожь – он с трудом спустился с сеновала. Конечно, Альфреда ищут. Иначе зачем же ему прятаться и переодеваться? А если .ищут, то догадаются, для кого он, Фрицис, покупал пальто и кепку…

С наступлением темноты Альфред перебрался в сарай и зарылся в ржаных снопах. Ночью сквозь полудрему он услышал шаги. Альфред осторожно приподнял сноп и различил в темноте женскую фигуру. Женщина поставила на землю тарелку, завернутую в тряпицу, и удалилась. Альфред достал тарелку. Тут были яйца, сало, хлеб. Он поужинал, спрятал посуду в снопы и уснул.

2

Рижские студенты работали в колхозе очень старательно, от зари до зари. Конечно, им нелегко было с непривычки ходить весь день за картофелекопалкой и собирать картошку в большие плетеные корзины. Первое время сильно ломило в .пояснице: работать приходилось -согнувшись. Но уже на третий день студенты собирали картофеля не меньше, чем лучшие колхозники.

Председатель сельхозартели не раз отмечал трудолюбие и старательность юношей. Вот почему он был несколько удивлен, когда старший группы студентов, Карлис, попросил отпустить его пораньше с работы, так как ему надо съездить в Сабиле по личным делам.

– Что ж, раз надо-поезжайте,– сказал председатель.

Карлис передал свою корзину товарищам, соскоблил щепкой налипшую грязь с ботинок и торопливо зашагал по обочине дороги.

У поворота его догнал вездеход. Карлис поднял руку. «Газик» остановился, и студент быстро вскочил на сиденье.

– Здравствуйте, Лидумс, – обратился к студенту подполковник. – Какие новости на хуторе?

– Доброго здоровья, товарищ подполковник. На хуторе все по-старому. Наш подопечный все еще -прячется в сарае. Его двоюродная сестра каждую ночь носит ему еду. Думаю, что он «скоро уйдет.

– Я тоже так думаю, – сказал Алкснис.– Пора его брать.

Машина уже въехала в городок и загромыхала по булыжной мостовой. На перекрестке вездеход остановился. Лидумс вышел.

– Ну отдыхайте, лейтенант, – сказал ему Алкснис и шутливо добавил: – Вы свое дело сделали, товарищ студент Карлис.

…Под вечер на хутор Дреймани влетел вездеход. В нем сидели подполковник Алкснис, майор Стурис и капитан Янсон. Фрицис, заметив приезжих, вышел из дома.

– Здравствуйте, хозяин. Скажите, не заходил ли в эти дни на хутор -кто-нибудь из -посторонних? – спросил Алкснис.

Фрицис пожал плечами:

– Да нет, никого я не видел. Чужих на хуторе нет.

– Все же нам придется самим убедиться в этом, – сказал Алкснис. – Вот ордер на обыск, выданный прокурором. – Он .показал разрешение.

Офицеры направились к сараю. Подполковник приоткрыл дверь и крикнул:

– Есть ли тут кто-нибудь? Выходите!

Ему никто не ответил.

Подполковник взял вилы, повернул их тупым концом вниз и стал прощупывать рожь. Вилы уперлись во что-то твердое, послышался шум разбитого стекла.

– Посуда,– определил он. – А ну, товарищи, растаскивайте снопы.

Из ржи прогремел выстрел. Стреляли не целясь, на звук голоса. Пуля прошла рядом со щекой Алксниса.

– Выходите, сопротивление бесполезно! – крикнул подполковник.

Снопы задвигались. Сначала показались поднятые руки – в одной был зажат пистолет– потом высунулась голова.

– Сдаюсь… – прохрипел Альфред.

– Бросайте оружие! – приказал Алкснис.

Шпион по-кошачьи извернулся, направил пистолет на Алксниса и истошно закричал:

– Ты тоже умрешь!

Почти одновременно прогремело три выстрела. Альфред споткнулся, выронил из рук пистолет и уткнулся головой в сноп. Когда Алкснис нагнулся к шпиону, тот был уже мертв.

Чекисты обыскали сарай. В снопах они обнаружили деньги, шифры, яды… В кармане убитого было найдено незапечатанное письмо.

«Дорогая Софья, – говорилось в нем. – Писем от тебя все нет. Живем мы хорошо. Люди возвращаются на родину, и никто их не преследует. Не верь тому, что говорят вам там, на Западе. В Мюнхене ты пропадешь одна. Толь-

ко здесь ты найдешь свою счастливую звезду. Возвращайся к нам, дорогая».

– Вероятно, тайнопись, – сказал подполковник.– Надо проверить…

…Через неделю Алкснис проводил оперативное совещание.

– Письмо, которое мы нашли у Риекстиньша, действительно содержало тайнописный текст, – сообщил подполковник. – Вот он:

Продолжаю путь. Условия очень трудные. Люди изменились. Действую с большой осторожностью, так как столкнулся с солдатами. Возможно, напали на мой след. Собираюсь в ближайшее время приступить к реализации акции «Ейч».

Вот что скрывается за «дорогой Софьей» и «счастливой звездой», – продолжал Алкснис, откладывая письмо в сторону. – Звезда Риекстиньша закатилась. Но те, кто пришли с ним, попытаются осуществить свои замыслы. Наша операция на этом, разумеется, не заканчивается,– заключил подполковник. – Будем ее отныне называть условно «Звездой»… или, пожалуй, точнее – «Закатившейся звездой».

Глава четвертая
ОДИНОЧЕСТВО
1

– Нет, ты сначала скажи, где пропадал все годы, почему не написал ни строчки?

– Разве ты не рада брату? Если я тебя стесню, то, может, мне лучше уйти?

– Ну что ты мелешь! Как тебе не стыдно! – Интересная полная женщина схватила за руку пришедшего, точно боялась, что он и в самом деле исчезнет. – Заходи.

Мужчина вошел не сразу . Он еще раз пристально оглядел сестру и спросил:

– Ты не замужем, Мильда?

– Тебе бы стоило поинтересоваться этим раньше, – укоризненно бросила сестра. – Замуж я не выходила.

Мужчина осторожно шагнул в дверь. Комната, куда он вошел, освещалась настольной лам-пой. У окна стояла деревянная кровать, между нею и платяным шкафом – посредине комнаты – стол и три стула.

Мильда села на разобранную постель:

– Ну, расскажи, где ты был все это время, почему не давал о себе знать?

– Неужели это так срочно? Я только -что с поезда и всего полчаса в Риге. К тому же я голоден, – раздраженно заметил брат.

Мильда ушла в кухню. Через несколько минут на столе появилась тарелка мятой картошки и кусок холодной свинины.

– Вот все, что у меня есть. Не обижайся – ты же не предупредил о приезде, как это принято у людей.

Брат жадно набросился на еду, и вскоре в тарелке не осталось ни крошки. Мильда повторила вопрос:

– Ну, рассказывай, что с тобой было после того, как ты удрал с немцами?

– Что было?-переспросил брат и задумался.– Было плохо, чуть ноги не протянул. Долго не мог найти работы. Спал в бараках, а то и прямо под открытым небом.

– Чего же ты сразу не вернулся?

– Боялся, что посадят в тюрьму. Но потом все же решил идти с повинной. Перешел в восточный Берлин, явился к советскому консулу.

– И тебя простили, Эдвин?

– Как видишь. Только я теперь не Эдвин, и фамилия у меня другая. Меня зовут Петерис Янович Приедитис. Не осмелился сказать консулу в Берлине свою настоящую фамилию. Опасался, что вспомнят сорок четвертый год. В остальном все у меня в порядке. Я уже немного работал в Ленинграде – привезли нас туда на пароходе из Ростока. Немного приоделся, скопил деньги на дорогу до Риги.

Мильда насторожилась:

– А может быть, тебе все же лучше пойти и рассказать, что ты изменил фамилию? Как бы не было хуже. Могут узнать об этом и без тебя.

– Да нет, стоит ли волноваться из-за пустяка.

– Пустяк ли?

– Ну чего ты беспокоишься? – рассердился Приедитис. – Мне же виднее. Я не враг сам себе.

Мильда вздохнула:

– Ох, опять все начинается сначала. Почему ты не хочешь жить, как все люди? Тебе надо побыстрее устраиваться на работу. Я тебе .помогать не смогу. Я получаю всего шестьсот рублей.

– Конечно, я буду работать. Только доживу у тебя немного, огляжусь, если не возражаешь. Как теперь прописывают, скажи? Нужно ли являться в милицию лично? Надолго ли отбирают паспорт?

– Чего ты беспокоишься? – вопросом на вопрос ответила Мильда. – Ты же сам только что сказал, что с документами у тебя все в порядке – ведь ты уже работал в Ленинграде.

– Да, конечно, – подтвердил Приедитис и, чтобы скрыть свою растерянность, быстро переменил тему разговора: – Мильда, а цела ли моя скрипка?

– Да, конечно. Я ее не продала даже в трудные годы. Ты же знаешь, что это подарок нашего покойного отца.

Приедитис полез в шкаф и достал скрипку. Он бережно стряхнул пыль, провел пальцем по струнам, которые родили тихий, задумчивый аккорд. Приедитис улыбнулся. Эта улыбка напомнила Мильде славного, застенчивого мальчишку, каким был ее брат двадцать лет назад. Он так хорошо играл на скрипке и так великолепно рисовал. Но что с ним стало? Как он испортил себе жизнь!

Приедитис погладил скрипку, положил ее на прежнее место и, словно читая мысли сестры, сказал:

– Нет, Мильда, мне не придется больше копать землю и спать в бараках. Я буду художником. Я буду писать хорошие картины, и люди будут ими любоваться…

Мильда постелила брату на полу, потушила свет и легла в постель. Но сон не приходил. Мильда прислушивалась к неровному дыханию брата, который почему-то решил спать, не раздеваясь. Он ворочался, вздрагивал и жадно курил под одеялом. Потом вскочил и осторожно подошел к окну.

– Что с тобой, Эдвин?

Тот встрепенулся:

– Ничего. Мне показалось, что кто-то оста-новился на улице возле нашего окна… И потом, я прошу больше никогда не называть меня Эдвином. Ты ведь знаешь, как меня теперь зовут.

Брат был теперь совсем не таким, как полчаса назад, когда держал в руках скрипку. Перед Мильдой стоял совсем другой человек– злой, испуганный, с бледным, перекошенным от страха лицом…

Весь следующий день Приедитис провел дома. Вернувшись с работы, Мильда застала брата сидящим все в той же позе, что и утром, когда она уходила в свое ателье.

– Ты что? Так никуда и не ходил?

– Да что-то не тянет… – задумчиво ответил Приедитис. – Хочется привыкнуть, что у меня, наконец, есть крыша над головой.

Но вечером у Приедитиса кончились сигареты. Он сбегал на угол в табачный ларек и тут же вернулся назад. Второй раз он вышел из дома только через три дня и немного прошелся по городу. С этого вечера Приедитис стал отлучаться все чаще и чаще.

Мильда заметила, что брат заметно повеселел. Вечерами он брал скрипку и играл задорные латышские мелодии. Однажды Приедитис вернулся домой изрядно выпившим.

– Я устроился работать художником! – радостно сообщил он…

Через полумесяца, придя со службы домой, Мильда увидела на столе кремовый торт и бутылку портвейна.

– Сестричка, выпьем с моей первой получки.

Мильда была счастлива. Ушли из сердца тревоги и подозрения, рожденные той страшной первой ночью. Эдвин начинал новую жизнь. И Мильда была уверена, что теперь брата ожидает запоздавшее счастье…