Текст книги "Игра - Война - Иллюзия"

Автор книги: Илья Кузьминов

–Как, зачем? Боец может материализовать пушку на задании или здесь, только если он имеет хотя бы минимальный опыт обращения с ним. Это я и обеспечиваю. Тебе еще предстоит пострелять из пары-другой сотен стволов. А перед первой операцией, по крайней мере, из двенадцати.

–…Не понял… Там материализовать пушки можно, я это допускаю, хотя представления не имею, что там. Но чтобы здесь… Неужели, можно? И зачем тогда вытаскивать по несколько экземпляров из камеры?..

–Ты слишком много задаешь вопросов и слишком быстро. Если я подразумевал, что можно, зачем переспрашивать? Ты еще спроси "Эй, Гелиос, ты здесь, передо мной, или ты на Луне?" И с чего ты взял, что я вытаскиваю из синтезатора по несколько экземпляров?

–Ты сам это сказал, когда говорил про новую игру…

–Я сказал, чтобы дать тебе понять, насколько это было бы легче через полгода.

–А тогда почему ты не материализуешь просто так эту… зеленую, которой ты танк окучивал?

–Материализовать можно, только если исправный шаблонный экземпляр валяется где-нибудь здесь. Все-таки, ты дотошный парень. Сам спрашивать-то хоть не устал? Кажется, тебе скоро надо идти играть в Контру, поэтому давай-ка я вытащу из синтезатора Лорда Ада (29), мы его тут отделаем, как последнего козла, и распрощаемся.

–Ты очень любишь Doom, Гелиос?

–Нет, я предпочитаю трэш и дэф, как и ты. (30)

–Я не о музыке.

–А. Нет. Просто думовские образы самые четкие, и вытаскивать оттуда стволы и монстров – одно удовольствие.

–А! Кстати! А почему тебя тут зовут Гелиосом?

–По-моему, не кстати, а потому что уже нечего спросить, но все же…

Гелиос сделал мучительно-идиотскую гримасу и стал водить глазами по полу.

–Так. Сейчас, сейчас, может на этот раз вспомню… э-э… нет. Постоянно ускользает, зараза. Ты бы меня как-нибудь на задании спросил. Мне кажется… или нет… я предполагаю, что на заданиях я что-то такое вспоминаю… А вообще, меня всегда звали Стасик aka П%#докрыл…

–Да… А мне Ник так и сказал: вы не помните здесь, что происходит на операциях.

–А он говорил, помнит ли он все одновременно?

–Что-то такое было. Он заторопился и сказал, что всего лишь оператор и ни хрена не помнит.

–Ага. Ты знаешь, у меня есть подозрение, что он помнит все очень хорошо и знает кое-что лишнее, только притворяется.

При этих словах все перед Лехой на мгновение расплылось и сжалось, как при телевизионных помехах, а по спине почему-то пробежал мерзкий холодок.

–Что… что ты имеешь в виду?

–Сейчас я тебе расскажу одну историю. Вначале меня сразу поставили на должность оператора из-за отличных способностей. Такое здесь бывает очень редко. Я тогда работал в другой команде, а Ник был простым бойцом, как Петр или Матфей. На одной ответственной операции команда попала в почти безвыходную ситуацию: их окружил взвод паладинов Братства Стали в броне MK-2 и с пулеметами. Командир был изобретателен и по такому случаю применил спелл из какой-то фэнтезийной ролевухи, Chain Lightning. (31) Что произошло после этого, абсолютно никому неизвестно. Но три человека, включая Ника, вскочили с лежанок, а двое остались на месте, мертвые. Ник в первые минуты рассказал мне, что было на операции, – он еще помнил, – а после, уже через несколько минут, говорил, что все забыл. Двое вскочивших вместе с Ником получили раздвоение сознания. То есть они все время пребывали наполовину здесь, наполовину там, а сдвинуться ни туда, ни сюда не могли. Их увезли отсюда. А Ник не выглядел помешавшимся. После этого у него появились феноменальные операторские способности, а я ушел в рядовые бойцы, потому что от пережитого ужаса оставаться на старой должности не мог, – Гелиос вздохнул, – после этого и появились два отдела, а меня не покидает ощущение, что Ник не договаривает кое-что.

–Так значит нельзя совмещать на операциях пулеметы и заклинания, и все такое?

–По-моему, этот вопрос был лишним. По крайней мере, если ты не дебил. Только не спрашивай, почему. Я не знаю. И знать не хочу. Ну все. Козла, видимо, попинаем, в следующий раз. Иди тренироваться, солдат, – и Гелиос уселся за компьютер.

На первое свое задание Леха отправился уже на следующий день после окончания тренировок.

Все собрались в кабинете Ника, попили чайку, Саурон выпил стопарик своего "коньяка" и встал в углу. Ник принялся щелкать мышью, а остальные пятеро разместились в лежанках.

–Готовы. Поехали, – и Ник ударил по энтеру.

Только теперь Леха вспомнил, что на всех операциях появлялся Гровецкий, а теперь его не было… Переход осуществился гораздо быстрее, чем в первый раз, всего за несколько секунд.

Леха был системой из двух вращающихся друг вокруг друга сфер. Около него находилось еще четыре таких системы. Все он были внутри одной большей сферы. Внутри было спокойно, но снаружи среди клубившихся багровых туч был хаос: проносились вихри, били молнии, вздувались огненные шары и образовывались зияющие тьмой пустоты.

Мгновенно все изменилось. Леха сидел в камуфляжном герметичном комбинезоне и круглом прозрачном шлеме, с любимой дву-двушкой в руках в каком-то темном небольшом помещении. Рядом сидели остальные, причем все были без оружия. В наушниках послышался дружный хохот.

–Долбиться в с***у, Леха, сразу с ружьем!

–Вы посмотрите. Только появился, а уже с пушкой, – послышался голос Гелиоса, – неслабо. Алексей, ты бы взял второкваковский. Он считается самым лучшим: быстрый, убойный, и барабан у него на двести патронов, а эту пукалку надо вручную перезаряжать через каждые семь выстрелов.

–Так я же не нарочно. Оно само… И как мне взять второкваковский?

–А ты догадайся, с трех раз.

Леха отчетливо вспомнил совет очкастого невротика из Контры. Он бросил в сторону свое ружье, вытянул руки, и в них появился красивый красноватый дробовик с круглым барабаном, а за спиной – сменная обойма. Другие тоже вооружились: Иван-Иваныч – угловатым и неудобным, но убойным гвоздометом, Петр – калашом с подствольным гранатометом, Матфей – ASMD (32), А Гелиос – зверского вида ножом и двумя береттами.

–И это все? – воскликнул Леха, удивленно взглянув на Гелиоса.

–А чего же ты хотел? Чтоб я взял плазматрон, ракетницу и BFG (33), да? Эти штуковины, дружок, особенно нож, способны вытворять такое, на что ни с одной тяжелой пушкой рассчитывать нельзя.

–Да-а… Гелиос, долбиться в с***у, самый крутой стрелок, потому и берет отцовские штуковины.

–Гелиос? Какое странное имя! – откровенно удивился Леха, – это что, кликуха такая?

–Н-да. Так я Стасик aka П%#докрыл. А знаешь, почему меня зовут Гелиосом. Мы были на операции, связанной с Думом. Все шло почти по стандартному сценарию. На исследовательских базах на Ганимеде и Каллисто стали гоношиться черти, пооткрывали сотни ворот ада, и мы тогда не на шутку перепугались, что это отродье может расплодиться и там. Перебить все эти толпы впятером не было никакой возможности; никто не знал, что делать. А я сфантазировал из лоскутков разных образов планетарный бомбардировщик с десятью тысячами двухсотмегатонных термоядерных бомб на борту и устроил массированную бомбардировку глубинных слоев Юпитера…

–Ага! По-извращенчески, долбиться в с***у… Вместо того, чтобы грохнуть сами спутники.

–Не перебивай… А там ведь жидкий водород. Ну и пошла цепная реакция, планета превратилась в маленькое солнышко и всех чертей сожгла, а я уже несся на истребителе к нашему десантному боту и кричал в эфир:

–Я Гелиос, Великий Бог Солнца, – Крикнули все хором.

–Правда, скоро появился Гровецкий и за мою проделку стал жутко ругаться. Говорил, что я не понимаю, что делаю, что такое может привести к самым ужасным последствиям, и строго настрого запретил использовать ядерное оружие под любым видом и при каких угодно обстоятельствах. А почему, не сказал. Вот так.

Из репродуктора послышалось: "Готовность номер один. Стыковка через тридцать секунд". И начался отсчет.

Леха оглянулся и увидел сзади себя иллюминатор. За стеклом был виден черный космос, мутно-коричневый краешек какой-то планеты и два сцепленных космических корабля впереди-сбоку. (34)

Когда отсчет закончился, и автоматический десантный корабль сильно тряхнуло, ни у кого, кроме Лехи, не было вида боевой готовности номер один.

–Да ты что, Леха, так напрягся, долбиться в с***у?! Сиди спокойно. Сейчас докурю, и пойдем, – А теперь вперед! – Иван-Иваныч резко нажал кнопку; створки впереди мгновенно раскрылись, и там, где, по лехиному заблуждению, должна была быть кабина, оказалось помещение с мигающей красным сиреной, решетчатым полом и двумя худосочными мужиками в изодранных комбинезонах с уродливо раздутыми шеями и дробовиками наперевес. Леха растерялся, увидел, как все рванулись вперед, затем услышал тихий стрекот и булькающие хрипы. Выбежав за остальными, Леха обнаружил два окровавленных, истыканных гвоздями трупа

–Больше не тормози, ОК, – обратился к нему Иван-Иваныч, – Вперед!

Они ворвались в просторное помещение, заваленное пластиковыми контейнерами. Два человекоподобных робота начали поднимать руки с пистолетами, но дружный огонь из всех – кроме лехиного – стволов отбросил их на груду контейнеров сзади. Леха и тут остался не у дел. Бойцы рассеялись и медленно пересекали зал среди высоких блоков контейнеров. То слева, то справа от Лехи раздавались выстрелы, вопли и стоны. "Неужели мне так и не достанется?" – не успел подумать Леха, как на него с диким визгом прыгнула, держа гаечный ключ, мартышка. Она летела на него прямо в белом крестике прицела. Леха спустил курок, и его забрызгало кровью и внутренностями. Теперь мартышка была равномерно распределена по лехиному комбинезону. Повернув за угол, он увидел, что к нему бегут еще три мартышки, а за ними мужик с огромными синяками под глазами и пульсирующим вздутием от уха к груди, размахивая куском трубы. Леха начал стрелять. Он насчитал 28 выстрелов, когда услышал в наушнике голос: "Стоп, Леха, не психуй!" Он разогнал рукой плотное дымовое облако перед собой, и не увидел ни мартышек, ни урода с трубой, только пальцы, куски костей и клочья шерсти, торчащие из кровавого фарша. Это его нисколько не смутило. И, не встретив сопротивления, довольный, он подошел к товарищам, ждавшим его у выхода. Было две двери, ведших в разные коридоры. Все оживленно спорили, как разделиться, а Леха с любопытством разглядывал окровавленный нож Гелиоса. Вдруг он краем глаза уловил какое-то шевеление на груде ящиков. Он резко повернулся, вскинул дробовик… На ящиках стоял в полный рост урод, направив в сторону отряда вытянутую руку с ружьем. Леха выстрелил, но одновременно раздался еще один хлопок. Мутант, разбрызгивая кровь, слетел с ящиков. В эту же секунду из затылка Матфея вылетел грязно-красный фонтан. ASMD выстрелило ему прямо под ноги, и он, уже мертвый, несколько раз перекувырнулся в воздухе, ударился об стену и, оставляя за собой широкий кровавый след, сполз на пол. Леха в ужасе истерично заорал, не в состоянии оторвать округлившиеся глаза от тела Матфея.

–Что орешь, долбиться в с***у, – Рявкнул Иван-Иваныч, – из врагов делаешь гуляш спокойно, а твоего товарища грохнули – орешь, как баба!

 
"Я его выгружаю", – почувствовал Леха мысль, мысль Ника.
Тело Матфея, вместе с оставленными кровавыми следами исчезло
 

–Все, – скомандовал Иван-Иваныч, – мы с Петром – налево, вы – направо. Пошли.

 
Леха шел за Гелиосом и краснел от стыда за свою выходку.
 

–Не парься, Алексей. На первом выходе и не такое бывает. Держись сзади и не стреляй без приказа.

Лицо Гелиоса, шедшего впереди уверенными шагами, светилось охотничьим азартом. Он поигрывал своим здоровым ножом с костяной ручкой, широким лезвием и кривыми, отогнутыми в разные стороны зубьями на его тыльной стороне, и что-то насвистывал, кажется:

 
Hungry for the flеsh
While it's warm and fresh (35)
 

–Эта штуковина носит гордое имя Свинореза, – заявил Гелиос доверительно, – и через минуту свинья, которая кемперит (36) за углом, расскажет тебе, почему.

Гелиос прыгнул за поворот коридора, быстро пригнулся; раздался выстрел из ружья, которое через мгновение вылетело из-за угла, а за ним и его хозяин, урод, с воткнутым в затылок Свинорезом. Он с силой ударился об стену коридора и упал на бок. Нож был воткнут так, что его лезвие на дюйм высовывалось из глаза жертвы. Показался Гелиос и резко выдернул свой нож из убитого. Тут только из головы его с двух сторон фонтаном хлынула кровь.

–Как ты узнал?

–Это охотничье чутье. Я уже чувствую кемперов по запаху.

 
Они подошли к двери.
 

–Что будем делать? Дверь заперта, – сказал Леха, подергав ручку.

–Запертые двери открываются ключами только в играх. А здесь другие порядки. Стреляй вот в эту индикаторную панель из своей пушки и отходи в сторону.

Леха выполнил приказ; Гелиос ногой толкнул дверь, выхватил беретты и, сделав кувырок через плечо, скрылся. Леха вбежал за ним и наткнулся на спину очередного урода, пытавшегося попасть в Гелиоса из лазерного пистолета. Через мгновение урод очень удивился, обнаружив, что его кишечник, печень и селезенка, валяются на полу, а сам он летит вперед, сложившись пополам из-за разрыва позвоночника. Гелиос бежал по дуге вокруг стола, за которым столпилось штук двадцать зомбарей с тубами и шотганами, и методично стрелял с двух рук. Те перестали жрать, но не успевали поднимать оружие и падали с аккуратными дырочками ровно посреди лбов и рваными воронками в затылках. Леха успел разодрать еще только двоих.

–Ну вот! Почти все фраги (37) тебе достались! – горестно воскликнул он.

В ответ Гелиос выхватил нож, открыл дверцу большого металлического шкафа и… Затем время резко замедлилось, и Леха увидел, что прямо на него, головой вперед летит женщина без волос с изуродованным гноящимися рваными ранами лицом, железными ногами и штурмовой винтовкой в руке. Леха в испуге выставил перед собой шотган и спустил курок, когда голова женщины соприкоснулась с дулом его пушки. Звука выстрела не было слышно. В стороны разлетелись обломки черепа и мозги. В воздухе повисло облако кровавого тумана. Обезглавленный труп глухо упал на кафельный пол, и ботинки Лехи залило фонтанирующей артериальной кровью.

–Ты что, бѕєїь, охЅ?л, что ли?! Я же чуть не сдох!!! Она б меня задушила и застрелила! У-уф! – психанул Леха.

–Не нервничай.

–Да, не нервничай! Я чуть в штаны не наложил! Еще секунда…

–Она летела уже мертвая. Надо было просто отойти в сторону. Посмотри на ее левый бок.

"Бах! Бах! Бах!" – Леха отстрелил трупу левую руку и откинул ее ногой в сторону, нагнулся и увидел, что сбоку, поперек ребер от подмышки до бедра зияла глубокая ножевая рана с ровными краями. "Этот Гелиос и вправду отец" – решил Леха, почти успокоившись.

–Вперед!

Гелиос, а за ним Леха, спустились по лестнице на подвесной коридор, огибавший уголком квадратную металлическую пропасть со стороной метров сто, в глубине которой слышались грохот и лязганье каких-то механизмов. Они побежали вперед. Всюду разносилось гулкое металлическое эхо от звуков их шагов. На полпути от поворота подвесного коридора эхо заглушил рев какой-то чудовищной твари и визг electric chainsaw. В коридор, как раз оттуда, куда они направлялись, выбежало бурое существо, высотой метров шесть, похожее на огромный шматок мяса с руками и ногами. Оно бежало к повороту, размахивая своим оружием. Гелиос остановился, поднял один пистолет и со словами: "Черт, у него же нет глаз!" выстрелил с еле заметным упреждением. Пуля, визжа, дважды разорвала металлическую сетку, отделявшую коридор от пропасти, и впилась в голову существа. Оно этого, кажется, даже не заметило. Гелиос, держа существо в прицеле, сделал еще четыре выстрела. Оно злобно зафыркало и побежало быстрее.

–Вот ублюдок жирный! Чтоб тебе провалиться, – Гелиос сплюнул, а когда тварь повернула и вышла на сорокаметровую финишную прямую, вскинул обе беретты и под аккомпанемент лехиного дробовика всадил в чудище полные обоймы, но оно неумолимо приближалось и визжало chainsaw'й.

Гелиос отбросил пистолеты и материализовал два УЗИ. Также поступил Леха. Четыре длинных сплошных очереди из пистолет-пулеметов заставили тварь остановиться и закрыться руками. Пули рвали ее плоть, раскидывали в стороны лоскутья кожи, вырывали клочья кровавого мяса. Но вот раздалось четыре щелчка, и четыре пустые обоймы звонко ударились об пол. Существо, совершенно остервенев, ринулось вперед. До него оставалось всего десять метров; Леха впал в оцепенение смертельного испуга, но вдруг воздух прорезал синий спиралевидный луч, и тварь остановилась с полуметровой сквозной дырой в боку. Прошло чудовищно долгое время – около двух секунд. Еще не до конца растворилась первая спираль, и появилась вторая, полностью уничтожившая голову чудища. Оно грузно повалилось на пол.

–Все-таки, тяжелое оружие иногда здорово выручает. Иногда. Но пистолеты лучше, – подвел итог Гелиос.

–Что это было?

–Рельса. (38)

–Да нет. Это… Этот кусок сала с chainsaw'й… это… это, – бормотал Леха, выходя из оцепенения.

–Рамблер.

–Н-нет. Рамблеров я хорошо помню. Они были втрое меньше, без оружия, и им всегда хватало пяти противопехотных из дробовика, а мы всадили в него столько… на взвод солдат бы хватило.

–Понимаешь, Алексей. Если ты на операции ассоциируемой тобой с какой-то игрой, то вовсе не должно быть полного сходства с этой игрой… Скорее, наоборот! А это… Видимо, геймеры в девяносто восьмом находились еще под сильным впечатлением от первого Квейка.

Сзади послышались спокойные неторопливые шаги. Они оглянулись и увидели высокого горбящегося человека в деловом костюме с иголочки, лакированных ботинках и с черным дипломатом в руке. Его лицо было ядовитое и злое, с желтоватым оттенком. Серые глаза испускали холод, нос был прямой, губы тонкие и бледные, скулы хорошо обозначены.

–Вы сделали свое дело. Стойте здесь и ждите меня, – неприятным, сухим, злым голосом сказал незнакомец.

–А командир с Петром?

–Погибли, попав в засаду, – бросил человек с дипломатом, проходя мимо.

–Кто это, – спросил Леха, когда тот достаточно удалился.

–А сам не догадываешься?

–Гровецкий?

–Он самый

 
Гровецкого не было полчаса.
От нечего делать Леха и Гелиос начали расстреливать тушу рамблера из ракетниц. Затем они chainsaw'й вырезали кусок сетки и ею же стали разрезать огромные джибзы (39) на части и скидывать их вниз, прислушиваясь к дальнейшим звукам.
 

–Готовьтесь отбыть назад, – возвратившись, бесстрастно сказал Гровецкий.

Через несколько мгновений сознание Лехи раздвоилось, и скоро он обнаружил себя на лежанке. Рядом был Гелиос. Все остальные пили чай и рубились в "мотыгу" (40). Гровецкого нигде не было.

За полгода службы Леха побывал более, чем на ста операциях. В свободные дни он либо обкатывал новые пушки на вертолетах, танках и автомобилях, появлявшихся черти откуда и туда же исчезавших, вместе с Гелиосом, и вместе с ним же зверски мучил несчастных монстров, вытаскиваемых тем из разных игр, либо ходил охотиться на гоблинов, либо бегал в фэнтези-отдел, где к несказанному удовольствию всех на нем испытывали разные зелья, порошки и заклинания. Саурон серой тенью шлялся по базе или лежал в своей комнате, глядя в потолок. Леха заметил, что он почти всегда приходил в кабинет Ника перед операцией, но во время их его либо не было, либо он был сереньким и незаметным бойцом. Единственным, кроме Саурона, с кем Леха общался очень мало, был Ник. Он приобрел совсем замогильно уставший вид и все время проводил в своем кабинете.

Поэтому Леха удивился, когда в одно утро тот сам оказался в его номере и затеял разговор.

Леха лежал в мягкой постели после мгновенной ночи уже несколько минут и подумывал о том, чтобы остаться здесь служить сверхсрочно. Он и не подозревал, что альтернативы этому начальством даже не предусмотрено.

–Привет, Алексей, – неожиданно прервал его мысли Ник, – это я. Сегодня всем скопом идем воевать с гоблинами, а то они основали в лесу несколько лагерей и строят баллисты. Давай перед этим переговорим.

–Валяй, – сказал Леха, поднимаясь и хватая бутыль с зеленой жидкостью, на которую неслабо подсел.

–Только сразу предупрежу. Если я тебе скажу, что собираюсь, то твоя спокойная жизнь здесь кончится. После этого мы либо сделаем то, что я задумал, либо нам обоим, – Ник провел ладонью по горлу.

Спокойная жизнь здесь Лехе очень нравилась, но нездоровое любопытство взяло верх.

–Я слушаю, Ник.

–Ник достал красную папку и положил на кофейный столик перед собой.

–Помнишь, я тебя по ней инструктировал. Тогда и до сегодняшнего дня я не мог сказать главного из-за того, что не все подготовил и рассчитал, так вот. Это, – он стукнул по папке, – намеренное вранье.

Леха подскочил на месте. Концепция, которую он долго пытался понять и все-таки понял, оказалась враньем! Как же так?!

–После одного инцидента…

 
Леха неожиданно сам для себя перебил его:
 

–Это когда в Фоллауте применили какой-то спелл, а оператором был Гелиос?

–Совершенно верно. После этого копию моего сознания спаяло с шаблоном, и я стал раздвоенным. С тех пор я помню все, что со всеми происходит и здесь и там, но участвовать в операциях не могу. Я вовремя прикинулся, что знаю меньше, чем на самом деле, иначе меня бы ликвидировали, как тех двоих. С тех пор я почему-то стал о многом потихоньку догадываться.

–И о чем же?

–В первую очередь: мы с тобой сейчас не в реальном мире. Тебе до этого элементарного вывода не хватило одного логического действия в первый наш разговор, когда ты спросил про гоблинов и оружие из игр. Но здесь до этого почему-то не может догадаться никто. Гоблины, пушки, зелья, Еда – звенья одной цепи. Кроме того, мгновенные ночи, постоянно полные едой шкафчики, хотя прислугой тут и не пахнет, не изменяющиеся погодные условия.

–Точно! Погода! – Леха вдруг осознал, что она действительно неизменна.

–И еще. Ты помнишь, как сюда попал.

–Ну, я проснулся, а потом…

–Вот именно. Ты проснулся. Но когда ты заснул? Что до этого было?

–Н-ну… Я был в военкомате, мне предложили сесть в жигули…

–Да? А словосочетание "психотронное оружие" тебе ничего не говорит?

–О! Вот! Точно! Слушай, я все вспомнил. Все-все! – Леха взволнованно прошелся по комнате

–Ага! Это как замок, ключ от которого уничтожается после защелкивания. Мои предположения подтверждаются. И во время сегодняшней бойни мы с тобой проверим еще одно… Вот еще. Помнишь, в этой папке пудрят мозги: отделение и-структур, иные миры, перемычки, материальность, инвольтации в наше поле и завихрения, угрожающие человечеству. Концепция переусложнена и не согласована внутри себя: почему некоторые структуры должны отделяться? Почему мир Арды существовал изначально, как наш, а другие образовались недавно? И миры эти никто не видел, и начальные структуры, которые образуют миры. Я видел только координаты "завихрений" в пяти измерениях на своем мониторе. По-моему, друг, все гораздо прозаичнее. Геймерские мысли сходу образуют информационные сущности, будем называть их эгрегорами, хотя не помню, откуда это слово. Им необходима постоянная подпитка, и они подключаются к сознаниям многих людей и берут, что им необходимо, паразитируют. Поскольку в компьютерных играх в основном происходит насилие, компьютерно-игровые эгрегоры программируют людей на деструкцию, а затем поглощают излучения страха, мучения, ненависти. Гаввах. Некоторые из них довлеют над обособленными группами людей. А мы здесь на операциях их не уничтожаем, а переориентируем. Был эгрегор подключен к нашей нации, а Гровецкий переориентирует потоки, чтобы эгрегор подключился к другой. А то, что мы устраиваем мясорубку на заданиях, так это не разрушение эгрегора, а повышение уровня его агрессии. Вот как. Но с той стороны могут быть организации, как наша. И они переподключают эгрегоры в свою пользу. И нам во вред. Догадываешься, с кем мы скорее всего перекидываемся подожженными динамитными шашками?

–С Америкой?

–Как это ни избито, да. С ней, родимой. Об этом я догадался по гоблинам. Ведь смысл их наличия в укреплении образа превосходства нашей нации над американской. Посмотри, гоблины напичканы атрибутикой США и постоянно проигрывают. За все время мы потеряли пять человек, а они десятки тысяч.

 
Ник остановился на несколько мгновений и продолжал:
 

–А запрет на использование ядерного оружия на операциях из той же оперы. Ведь это угрожает открытым, всеиспепеляющим конфликтом в реальности. И происшествие 11 сентября. Гровецкий в своем объяснении – помнишь – почти не врал. Разве что "мы опоздали" – ложь. Теракт случился именно после переподключения.

–Значит, мы ведем с США сверхсекретную, но самую настоящую диверсионную войну?

–Да. Нас с тобой, наши сознания, используют в целях войны, а нам дурят головы, что мы в реальности. Так вот, я знаю способ, как отсюда выбраться. Но придется поторопиться и провернуть все сегодня вечером. Ведь здесь все, произнесенное вслух, становится известно тем, кто нас контролирует там, хотя с запозданием.

–Так почему бы не сбежать прямо сейчас?

–Потому что сейчас Гровецкий нам помешает. Надо его на время выкинуть… – Ник вдруг резко исказился, растянувшись в разные стороны и став 16-цветным, потом сжался в белую полоску и через долю секунды вернулся в нормальное состояние.

–Ух! Черт! Опять переглючило! Я же говорил, Алексей, мы не в реальности!

–Что, что это было, Ник?! – срываясь на крик, испуганно спросил Леха.

–Не паникуй. Так со мной изредка случалось после того инцидента… я говорил. Но сегодня это, видимо, будет происходить часто. Это сбои в системе, которые я вызываю противоречащими ее логике мыслями. Но система большая, а я маленький, поэтому переглючивает меня.

–Со мной случилось что-то похожее, когда Гелиос рассказал про тот инцидент со спеллом и заявил, что ты, вероятно, знаешь больше, чем делаешь вид. У меня побежали мурашки по коже и все передо мной перекосило. А ты что чувствуешь?

–Да-а! Значит Гелиос… а какая, собственно, разница. Я чувствую легкую боль во всем теле и щекотное покалывание в глазах.

–Ник, значит надо найти союзников среди остальных, – ответил вслух на свои собственные мысли Леха.

–Во-вторых, уже поздно. А во-первых, бесполезно. Все здесь либо не хотят ничего знать, как Гелиос, либо восторженная солдатня, как Петр, Матфей и прочие, которые боятся увольнения. Кстати, не зря. Скорее всего, увольнение здесь – смерть там.

–А Саурон?

–А Саурон – всего лишь иллюзия. Какой-то непредвиденный баг, что ли. А ты еще не понял этого? Смотри. Все говорят, что когда пришли, он был здесь. Всем при знакомстве он выдавал свою историю одними и теми же словами, а потом выпивал с "собеседником" эту ослиную мочу из своей фляги. А так, он никогда ничего значимого не говорит, и видят его нечасто. Никто никогда до него не дотронулся. А на ход любой операции он никогда никакого влияния не оказывал. Он абсолютно нейтрален, а его история, мягко говоря, сомнительна. Дело хотя бы в том, что никогда никакого мира Арды не существовало, но появился некий, видимо, весьма пассивный, эгрегор, после того, как "Властелина…" прочитало несколько миллионов человек. И еще. По сведениям Саурона, какой-то майар учинил ядерный взрыв, узнав о наших технологиях. Но несколько тысячелетий назад наши технологии не отличались от их. А масштабы времени соразмерны, если сопоставить все факты…

–Все, будь сегодня на стороже и постарайся от меня не отходить, – закончил Ник.

 
В это время раздался гонг – призыв идти мочить гоблинов.
Когда Леха и Ник выбежали за ограду, бойня уже началась. В ста метрах от ограды стояло через пять метров человек двадцать. Все были с разного рода пулеметами и безостановочно стреляли. Их поддерживали огнем крупнокалиберных пулеметов и гранатометов с вышек. Гоблины сотнями бежали вперед с бензопилами, топорами и гвоздодерами, кидая при этом гранаты. Шквальный огонь нескольких десятков пулеметов создавал стальной ураган, рвавший всех в клочья. Гоблины ровными рядами падали в пятидесяти метрах от пулеметчиков и очень быстро растворялись. Иногда из леса вылетали снаряды баллист, но на них сразу же появлялись красноватые пятна, проецируемые установкой лазерного наведения, после чего с вышек стартовали ракеты и сбивали их в воздухе.
Ник и Леха с модифицированными Гелиосом от нечего делать МР-5 дугой побежали в направлении гоблинов, чтобы не попасть под Friendly Fire, который здесь, как всех предупреждали на инструктаже, не был отключен (41). К неожиданности своей, они по пути встретили Гелиоса, который стрейфился (42), кувыркался и стрелял из пистолетов с двух рук. Как только патроны в обоймах кончались, он не утруждал себя перезарядкой, а откидывал стволы в стороны и материализовывал пистолеты других моделей. Вначале Леха решил, что он так по-извращенчески отстреливал гоблинов, но когда Гелиос остался уже позади, вдруг понял, что он сбивал гоблинские гранаты, прикрывая товарищей.
Длинными очередями и гранатами из подствольников, задыхаясь от выхлопов сотен ревущих бензопил, Леха с Ником прорезали себе путь сквозь стада гоблинов. Леха уже привык и поэтому не замечал огромного количества американских флагов и знамен, вездесущего матерного языка американских же спецназовцев и идиотских выкриков, вроде: "For Bush, Klinton and other our motherfuckers!!!".
Леха с Ником наискось пересекли поток гоблинов, пробежали еще немного и остановились среди соснового бора, откуда ни бойни, ни базы не было видно.
 

–Ну все. Теперь начнем эксперимент, – и в руках Ника появился компас, – мы пойдем на север.

Ник с сосредоточенным видом, не отводя взгляда от компаса, продвигался сквозь бор. За ним, почему-то на цыпочках, шел Леха.

Он на секунду отвлекся, а когда вновь поднял глаза, обнаружил, что перед ним был не Ник, а только половина Ника. Всюду – и сзади и впереди – до предела видимости был обыкновенный сосновый бор, но однако же здесь явно была проведена невидимая граница: затылок, спина, локти, зад и пятки Ника были на месте, но затем резко обрывались, и дальше Ника не было. Леха рванулся вперед, чтобы рассмотреть продольный срез на теле товарища, но вместо этого почувствовал, что его правые рука и нога остались около задней части Ника, а левая, значительно большая, часть очутилась на голой вершине холма рядом с передней частью Ника.

–Что это значит? – спросила левая часть Лехи у передней части Ника.

–Эксперимент подтвердил мои предположения, – сказал Ник, подался назад и исчез. Леха шагнул в ту же сторону и оказался в целости рядом с Ником.

–Вот видишь, приятель, мы находимся в абсолютно замкнутом, свернутом кренделем пространстве. Отсюда нельзя убежать. Достигнув границы области, ты, сохраняя направление, переместишься на противоположный участок. А если пойдешь дальше, сохраняя направление, вернешься туда, откуда вышел. Как в примитивных платформерах (43). Ник прыгнул вперед и исчез. Леха последовал за ним. Они стояли на голой вершине холма. Впереди виднелась база, казавшаяся очень маленькой, и облако дыма за ней.