Текст книги "Доктор (СИ)"

Автор книги: Илья Крымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

После ужина мои агенты и те офицеры, что не обязаны были оставаться на вахте, разошлись по каютам, а я счёл уместным нанёсти коротенький визит в каюту капитана.

– Ты не представила нам тана эл"Гайна.

– Декапитатора? А зачем? Тебе он представился сам, я уверена. Его приставили к нашей маленькой компании для "приобретения ценного опыта", но, на самом деле, разумеется, он – глаза и уши лорда-адмирала.

Я машинально потёр подбородок фальшивого лица, которое мы с Себастиной заново наложили перед ужином.

– Мне не нравится, когда рядом с тобой ошиваются личности, которых именуют "Декапитаторами".

– Такие личности вообще мало кому нравятся, однако Декапитатор присматривает не за мной, а за вами. Покуда о нашей связи неизвестно, мне ничего не грозит. Расслабься, милый, он надёжный союзник.

Я вздохнул.

– Раз ты так считаешь. К сожалению, вынужден откланяться.

– Спокойной ночи, сладкий. Жаль, что нам нельзя переночевать вместе. – Она ласково улыбалась мне, но не подходила. Чужой лик отталкивал жену почти также, как настоящий – большинство других тэнкрисов.

– Спокойной, прелесть.

Путь до Бхакура занял несколько суток беспрерывного плавания, и о приближении к точке назначения команда узнала заранее, – саргассовые острова действительно неслабо так пованивали во влажном жарком климате юга.

Дело шло к вечеру, и наш корабль приближался к Бхакуру, стараясь не попадаться на глаза командам нескольких военных кораблей, "приглядывавших" за островом издали. У Бель была веская причина сторониться их, ибо "Торопыга" являлся недавно арестованным контрабандистом, описание которого всё ещё имелось у многих охотников за головами. Быть остановленным и доказывать кому-то, что ты не ратлинг в непосредственной близи от острова нам совершенно не хотелось. Впрочем, когда прямо по курсу из вечернего тумана вынырнул хищный силуэт кель-талешского крейсера, курс мы не сменили.

– Спокойно, тан эл"Комрамал, – усмехнулась моя жена. – Это "Амадас Трэйс". Как только я узнала место нашего назначения, отослала Кларе приказ идти сюда, именно на эту позицию, чтобы обеспечить нам подход. Ну, и силовую поддержку тоже, в случае необходимости.

Вскоре Ингер Прет получил с крейсера сообщение о том, что "Маюкан" уже долгое время стоит на якоре. Островные монтажники его не ремонтируют, а большая часть команды находится в увеселительных заведениях Бхакура.

– Где капитан Харгас не сообщили?

– Вы слишком многого хотите от тех, кто не может покинуть борт корабля, дабы не вызвать лишних подозрений, – ответила Бель.

– Прошу прощения. В таком разе начинаем действовать немедленно. Времени у нас мало, а права на ошибки, – нет вообще.

"Торопыга", не вызывая лишних подозрений, подошёл ближе к острову и замер на тёмной воде. По очевидным причинам суда с винтовыми двигателями не очень уверенно шли по саргассам, коих вокруг росло бесконечное множество, и посетителям Бхакура приходилось бросать якоря загодя, а к самой "суше" они добирались на шлюпках. Правда, когда береговым смотрителям стало ясно, что мы не торопимся высаживаться, к нам послали небольшую лодчонку с мытарём, который получил небольшую плату за "постой".

От помощи квартердек-мейстера мы отказались, хотя кель-талешская морская пехота [род войск, изобретённый именно в Кель-Талеше и ставший прототипом аналогичных подразделений во флотах иных держав] приобрела в мире довольно грозную славу. Мне хватало Себастины и Адольфа, чтобы совершить рейд на "Маюкан", а Инрекфельце, засевшая на командной рубке "Торопыги" с новейшей снайперской винтовкой и вовсе обеспечивала лучшее прикрытие, чем целая рота морских пехотинцев. Даже, несмотря на туман.

Мы с Адольфом переоделись в узкие бриджи лёгкой ткани, которая не стесняла движений и не тяжелела, напитавшись водой; к правому бедру и левому плечу были привязаны ножны с, собственно, боевыми ножами. Себастина облачилась в нечто похожее на обычный женский купальник, закрывавший тело от шеи до колен, только на бёдрах её утвердились мясницкие тесаки.

– Надеюсь, вы не будете против, если я присоединюсь?

– Судя по тому, что вы уже готовы нырять, тан эл"Гайна, я действительно не против, – ответил я.

Альбинос натянул точно такие же бриджи, как у нас, только оружия брать не стал. Я осмотрел его торс, оценивая количество шрамов; сквозь штопанную-перештопанную шкуру проглядывались лишь сухие мышцы да жилы. Хотя на фоне меня эл"Гайна казался мелковатым, Адольф тоже оценил его потенциальную опасность.

– Может, вам всё-таки стоит вооружиться?

– Я всегда вооружён, тан эл"Комрамал, – улыбнулся контрразведчик, глядя куда-то мимо меня.

Повторив на всякий случай, что цель нашей вылазки состоит в проникновении на борт "Маюкана" и установлении местонахождения Харгаса, я первым нырнул в неожиданно прохладную воду. Техникой бесшумного плавания владели все четверо, так что к борту корабля мы подобрались незамеченными, преодолев часть пути под водой. Самым тяжёлым оказалось не запутаться в саргассах.

Вскарабкавшись по якорной цепи, я дождался остальных и некоторое время провисел на краю фальшборта, прислушиваясь к своему Голосу.

– На судне почти никого нет, полтора десятка разумных и только. Помните, нам нужно обезвредить их быстро и тихо.

– Как два пальца поломать, – отозвался Адольф, висевший рядом со мной.

Мы подтянулись и вместе перевалились через фальшборт. "Маюкан" оказался большой, но старой посудиной, кое-как бронированной, кое-как вооружённой, но зато вместительной. Нам потребовалось около четверти часа, чтобы добраться до всех и каждого членов экипажа и вывести их из строя бескровным не летальным путём. Затем Себастина просигналила "Торопыге" фонарём, и наш корабль подошёл к захваченному.

Вскоре пираты были приведены в чувства и мгновенно поведали, что их капитан поселился в "Морском Гребешке", – главном увеселительном заведении острова. Они так торопились сделаться полезными, так не хотели потерять свои жалкие жизни, что пришлось несколько раз осаживать этих суровых морских волков и упорядочивать информацию.

– Продолжаем веселье, господа. Пока ночь не закончилась, мы должны провести внедрение с изъятием живого тела. Без шума, без пыли, вошли, забрали и вышли, я...

– Эти пираты ещё нужны? – перебил эл"Гайна.

– А что?

– Я хочу их казнить, – поведал он.

– Это ждёт?

– Правосудие никогда не ждёт. По законам Кель-Талеша такие как они должны быть казнены. Обычно мы их вешаем, но поскольку времени у нас нет...

– Придётся вашей жажде правосудия немного обождать. Мастер Занко, отправьте пленных в трюм и выставьте охрану...

Чернокожий не шелохнулся, скосил глаза на мою жену и, лишь получив её одобрительный кивок, стал действовать.

– Идём за пиратским капитаном сейчас? – спросил Адольф, бросив попытки привести свои растрепавшиеся усы в прежний лихой вид.

– Да. Капитан, какая публика собирается на саргассовых островах?

– Самая разнообразная, от пиратов, до военных. Но, в основном, конечно, – мутная.

– А что за местечко такое этот "Морской Гребешок"?

Вопрос вызвал у Бель затруднения, пришлось даже прошерстить экипаж и выловить кое-кого, кто посещал Бхакур прежде. Выяснилось, что "Морской Гребешок" был всем: и гостиницей, и кормильней, и игорным домом, и борделем. Принадлежало заведение воротилам Вертепа, в этом не могло быть сомнений, и увеселения там предлагались на любой вкус и цвет, главное, чтобы клиент мог платить.

Я решил послать на саргассум небольшую группу морских пехотинцев, одетых в штатское. Во главе группы должны были находиться мескийцы. К тэнкрисам во владениях Вертепа относились с подозрением, так что выбор пал на Адольфа и Николетту.

– Готов внедряться под прикрытием?

– Пф! Внедряюсь с трёх лет! – ответил он в своей обычной манере.

Николетта лишь покивала. Она не являлась оперативником, эта невысокая щуплая женщина, похожая на мальчика-подростка с короткими светлыми волосами и разноцветными глазами – голубым и зелёным. Зато, в случае возникновения проблем, её стрелковые навыки могли стать ультимативным залогом успеха. Мне осталось довериться мастерству этих профи и набраться терпения.

Шлюпка ушла к берегам пахучего острова, а мы с Себастиной провожали тёмный силуэт, пока его не поглотил загустевший туман. Во многих местах сквозь дымку проглядывались пятна света, и, казалось, доносились звуки музыки, голоса, – Бхакур жил.

– Знаете, – сказал эл"Гайна, – там ведь много настоящих головорезов, убийц и тайно прибывших пиратов. Уверены, что ваши люди вернутся живыми?

– Главное, чтобы они выполнили задание, а остальное приложится. В нашей службе всё направлено на достижение положительного результата. Он – один из лучших бойцов, которых породил род человеческий; она – стрелок, понимающий баллистику на уровне врождённых инстинктов. Тан Великий Дознаватель сам отобрал их мне в помощь, будем надеяться, он не прогадал.

Контрразведчик внимательно следил за мной, а я следил за его эмоциональным фоном, радуясь, что эл"Гайна не являлся бесчувственным психопатом, и вполне можно было успеть предупредить его атаку.

Наша группа вернулась полтора часа спустя, потрёпанная, но в полном составе и с живым пленником, которого быстро перетащили в кают-компанию.

– Как прошло?

– Отлично, – улыбнулся усач, на чьей скуле наливался цветом синяк, – даже пришить никого не пришлось. Сторговались!

– Сторговались? – заинтересовался эл"Гайна.

– Как говорит наш многоуважаемый шеф, – широко улыбнулся Адольф, – "порой монеты попадают в цель лучше пуль". Сам Харгас развлекался на верхних этажах, а его подручные выпивали внизу, обмывали заработок, так сказать. Я их вычислил, подсел, представился охотником на пиратов и предложил подсыпать ещё золота, если они согласятся продать мне капитана. Перед отправкой нас обеспечили некоторой суммой, и мы нашли общий язык со старшими офицерами "Маюкана". В общем, золото, может, и мягкий метал, но его твёрдости достаточно, если принципы у разумного податливы словно свежее...

– А синяк откуда, позвольте знать? – спросила моя жена.

– Прикрытие, митани! Уходили под прикрытием пьяной драки, которую устроили наши деловые партнёры на радостях от удачной сделки! Задание выполнено митан, разрешите применить воск для усов, они ж в пасть лезут, паскуды!

Разумный вид ищероков на экваторе мира был представлен весьма широко – от огромных крокдиларов и варах до миниатюрных гекконидов. В большинстве своём эти рептилоиды не отличались красотой с точки зрения тэнкроидов [термина "гуманоид" в мире под Луной не существует, а к тэнкроидам (подобным тэнкрисам) относятся сами тэнкрисы, люди, мангуда (в одной из ипостасей) и ещё несколько видов], однако игуа особенно не отличались. Ульха Харгас, например, имел красно-рыжий окрас чешуи, редкий гребень, начинавшийся на уродливой башке и ярко выраженный горловой мешок.

Как только его привели в чувства, Себастина метнула в лицо испуганному ящеру горсть заранее заготовленной пудры. Я собирался использовать Голос, но на глазах у кель-талешцев делать этого без обмана было нельзя.

– Извольте видеть, последняя разработка наших алхимиков, – порошок правды. Ввергает разум жертвы в состояние панического страха и растерянности, мешает сосредоточиться на лжи, заставляет идти на откровенность.

Бель, которая поняла, что происходит, усмехнулась, но этого никто не заметил, все следили за фыркавшим пленником. Я тем временем овладевал его эмоциональным полем, заставляя испытывать вышеперечисленные эмоции.

– Ульха Харгас, нам известно, что ты участвовал в нападении на ингрийский конвой. За это преступление тебя скоро переправят в Ингру. Знаешь, какая расправа ждёт того, кто посмел поднять руку на феодала? – Честно говоря, я и сам не знал точно, какое наказание сулил такой проступок, однако, зная характер ингрийских кузенов...

Страх ящера, подогретый мной, вспыхнул как лесной пожар. Дальше вести допрос было легко и просто, направляемый мной, обезволенный и слабый, Харгас рассказал всё то немногое, что было ему известно, и чем больше он откровенничал, тем мрачнее становился настрой Бель и эл"Гайна. В один момент я не на шутку испугался, что они действительно прикончат допрашиваемого на месте, что было несвоевременно.

Как выяснилось, мелкого пирата Харгаса, перебивавшегося морскими засадами с применением тактики терпящего бедствие судна, во всё это дело втянул один довольно известный в Осеании работорговец Зиангор Блоп. При звуках его имени аборигены омрачились. Но ещё хуже стало, когда прозвучало другое имя: Шир-Кан. Именно он командовал атакой на ингрийцев.

Допрос закончился, и моя жена приказала отправить пирата к его к подчинённым в трюм. Также она отослала нескольких матросов на "Маюкан", чтобы они достали для нас кое-что. После мы со старшими офицерами расселись за столом. Точно в срок с камбуза подоспели подносы с чаем и лёгкими закусками.

– Итак, дамы, господа, таны и тани, может, посвятите нас, чужаков, о ком болтала эта ящерица? Я заметил, как возросло ваше напряжение.

– Верно, верно, у нас есть поводы для волнения и негодования, – сказала Бельмере.

– Зиангор Блоп и Шир-Кан, кто они такие?

Тэнкрисы переглянулись. Эл"Гайна вздохнул и положил шляпу на стол перед собой.

– Первый, – произнёс он, – работорговец из вида так называемых сцефарий, они же мозговые кальмары. Слыхали о них?

– Полуразумные паразиты, выпрыгивающие из воды, обхватывающие голову разумной жертвы, вскрывающие череп с помощью клюва и поглощающие мозг, чтобы затем срастись с телом носителя и стать полностью разумным существом? Да, что-то читал об этих тварях.

– Славно. Блоп находится на грани между законом и беззаконием, ибо не во всех государствах Осеании рабство и работорговля караются законом. Он тесно связан с Вертепом и пиратами, но старается не появляться в акваториях стран, которые объявили за его голову награду. В Кель-Талеше Блопа ждёт виселица, особенно после того нюанса, о котором поведал Харгас.

Игуа рассказал, что тайно продавал сцефарии очень редкий и очень, очень дорогой товар, – тэнкрисов. Примерно в тот момент допроса он и оказался на краю гибели.

– Хм, а что Кан?

Контрразведчик взглядом передал право говорить моей жене.

– Шир-Кан дезертир. Он обучался морскому делу вместе с моим старшим братом, да прибудет его душа в Шелане, – ответила Бельмере, – они дружили. В начале карьеры зарекомендовал себя блестящим тактиком и стратегом, отчаянным и смелым капитаном. Участвовал в нескольких пиратских войнах, хорошо проявил себя в битве при Носфалеме, а когда мой брат погиб, Шир-Кан ожидал, что честь командовать эскадрой Искателей Ветра передадут ему.

– Этого не случилось?

– Нет, командование перешло к эл"Гихараму. Кану никогда не хватало дисциплины, он часто игнорировал приказы старших офицеров и, хотя всякий раз добивался победы, командование на это поведение смотреть сквозь пальцы не могло. Когда его вновь лишили того, что он считал по праву своим, Кан вывел корабль в плановый патруль, и не вернулся. Впоследствии многие наши военные сталкивались с ним в море, они свидетельствовали, что теперь "Хромец" ходит под мефавсом с тигриной головой.

Я задумался, складывая в уме факты и делая простейшие выводы.

– Придётся двигаться дальше. Мы потянули за тонкую ниточку и ухватили две новых. Вы готовы пойти на авантюру, у которой практически нет шансов закончиться успешно, но которая также является единственным вариантом для нас в сложившихся обстоятельствах?

За всех ответил контрразведчик:

– Мы готовы на самые отчаянные меры.

– Рад слышать... то есть не рад, конечно... вы меня поняли. Придётся внедряться глубже, для чего предлагаю...

В кают-компанию вошли моряки, коих моя супруга отправляла на "Маюкан". Вернулись они не с пустыми руками, а с небольшим сундучком, и не только. Один нёс на руках крупного пушистого зверька с пепельно-серой шкуркой и большими ушами. Сундук поставили на стол передо мной, а вот коала изъявила желание покинуть своего носильщика и потянулась к Бель, чутко принюхиваясь.

– Какая прелесть! – не удержала возглас та, беря медведя на руки. – Откуда?

– Сидел в птичьей клетке в каюте капитана корабля, пока попугай прятался на шкафу, тани капитан.

– И зачем вы его сюда притащили? – спросил я, внимательно разглядывая ластившееся к моей женщине существо.

– Ну как же... это ж коала, самый милый зверь в мире. Он так на нас смотрел, – пробормотал унтер-офицер.

– Эвкалипт взяли?

– Э?

– Листья, которыми питаются самые милые в мире звери?

– Дык, там не было, а он и пирожными вроде обходится.

Обсуждаемый субъект как раз ухватил сладость и принялся её жевать, обильно измазывая мордашку кремом.

– Ла-а-а-адно, – протянул я. – Ладно. Не спускайте с него глаз. А лучше передайте моей помощнице, она умеет обращаться с домашними питомцами.

В сундучке, в деревянных гнёздах, выстланных соломой, лежали описанные Харгасом "лампы". Шарики прозрачного стекла величиной не больше мандарина, с медными горелками и регуляторами светимости. Внутри ёмкостей содержалось прозрачное масло со скрученными фитилями. Из шести гнёзд два были пустых

Я поднёс одну из ламп к лицу и принюхался.

– Ничего, просто мягкий аромат.

– А должен парализовать Голос со слов ищерока.

– Помню, тан эл"Гайна. Отойдите.

Фитиль медленно, неохотно занялся от спички, пламени и света почти не дал, зато белый дым повалил густым потоком. Он быстро заполнял помещение и имел сладкий запах, однако, когда я вдохнул полной грудью, мир дрогнул.

С того дня, как прорезался мой Голос, я мог видеть эмоции разумных существ, да и неразумных тоже. Я их обонял, ощущал их вкус и поддавался им, пока не научился жёсткому абстрагированию. Вдохнув дыма, я внезапно вспомнил детство, когда мозг воспринимал лишь виденное глазами – материю без эмоционального фона. Внезапное лишение Голоса настолько шокировало, что секунд десять мир вокруг казался ненастоящим, – нарисованной двухмерной картиной. Вместе с тем закружилась голова, и в теле появилась слабость.

Себастина быстро опустила фитиль внутрь горелки, заставив его потухнуть. Меня препроводили на верхнюю палубу чтобы отдышаться, пока кают-компания проветривалась, и даже тёплый пахучий аромат саргассума показался благом, когда слабость отступила. Совещание решено было продолжить там же, прямо под открытым небом.

– Итак, оно действует, – огласил очевидное эл"Гайна, покручивая в пальцах стеклянный шарик. – Доселе мы знали только об одном способе лишить тэнкриса Голоса, – заветная способность Безголосых. Теперь это. Полагаю, алхимикам и магам наших стран будет интересно разобрать формулу вещества. – По взгляду его прозрачно-розоватых глаз было совершенно понятно, что я смогу изъять образец лишь из мёртвых пальцев контрразведчика. А было бы неплохо оставить этот секрет исключительно для Мескии. – Что дальше?

– Дальше мы продадим меня в рабство.

– Простите? – Глаза моей жены расширились.

– Харгас дерзал захватывать и продавать наших сородичей с помощью этой отравы. Получил он её от Блопа, и ему же за деньги продавал тэнкрисов, если я не путаю показания. Опять же, именно Блоп свёл Харгаса с Каном. Кому-то мы нужны, этот кто-то не жалеет денег и обладает неизвестным нам алхимическим оружием. Я намерен использовать Харгаса, чтобы подобраться к работорговцу и узнать где находится эл"Нариа? Будучи наиболее опытным и подходящим кандидатом на роль приманки, я сам себя на неё утверждаю. А сейчас, пока остальная часть команды "Маюкана" ещё не вернулась на судно, давайте обсудим общие положения плана. Возражения не принимаются.

– А кто возражает? – задал справедливый вопрос эл"Гайна, не подозревавший, как изменился эмоциональный фон Бель. – Я пойду с вами.

Я искренне полагал, что был неплохим лидером и руководителем, всегда умел организовывать, просчитывать и направлять. Особенно хорошо получалось, когда под рукой дожидались команд солдаты и опытные агенты, а время позволяло просчитать наибольшее число вероятностей. Но порой приходилось создавать планы набегу, собирать их буквально из дерьма и палок, ибо времени не было, да и легионы миньонов находились в другой части мира. Я должен был преуспеть, и я должен был сделать это при помощи быстрой импровизации, ибо на кону стояло будущее страны, к которой я не питал интереса, но которая являлась родиной моей жены. А жену я обожал.

Таким образом, прибегая к софистическому искажению риторики: Бель любит Кель-Талеш, я люблю Бель, следовательно, – я люблю Кель-Талеш. Какая досада.

Когда не хватает времени и подчинённых, приходится идти на самые разные меры и не брезговать ничем, даже наиболее сомнительными предметами арсенала. Тромгара эл"Румара, правда, сомнительным я не считал, однако к способностям его Голоса предпочитал прибегать осторожно. В моём понимании Тромгар был одним из опаснейших тэнкрисов мира, и, кабы не его спокойный, почти апатичный взгляд на бытие, я бы задумался над устранением такой потенциальной угрозы просто из чувства самосохранения.

Сначала нам пришлось дождаться возвращения команды "Маюкана", чтобы встретить её на борту заряженными винтовками. Пиратов быстро скрутили, после чего морские пехотинцы перебрались на "Торопыгу" и тот отошёл, а на "Маюкане" остались мы с Тромгаром, Себастина и Кэт. Эл"Гайна не понравилось это условие, но я был непреклонен. Кель-талешцы знали теперь, что у Имперры был тэнкрис, способный допрашивать мёртвых, им не следовало знать, как ещё он мог их использовать.

Беседа с командой и самим Харгасом выдалась обстоятельной и содержательной, я объяснил, чего хочу от пиратов, а когда убедился, что помочь мне они были готовы только на словах, дал отмашку женщинам. На пару Себастина и Кэт быстро задушили с полдюжины разумных, и, если в течение этого процесса преступники ещё могли сохранять самообладание, то когда Тромгар оживил трупы, пошёл совсем другой разговор. За четверть часа две трети экипажа "Маюкана" превратились в нежить, а остальные были так испуганы, что немедля согласились на всё. Буквально. Вновь и вновь убеждаюсь, что в краткосрочной перспективе нет орудия лучше чистого и безграничного страха.

Твари, которых плодил Тромгар многим были хороши, эти... на ум приходило слово "энкромраты", вычитанное из магических книг отца и деда, хотя мне больше нравилось звать их по-раххиримски: "упырями" [в отличие от упырей энкромраты умели говорить и осознавали свою природу, помнили, кем являлись при жизни и испытывали невыносимые страдания по этому поводу; именно в энкромрата Отурн ди"Аншвар превратил Яро Вольфельда]. Так вот, эти упыри могли долгое время скрывать свою природу, действовать как при жизни, и лишь только неспособность говорить затрудняла их использование. А уж если доходило до драки, переоценить их полезность становилось ещё сложнее.

Возможно, не будь нам нужны живые сообщники, я дал бы Тромгару превратить в упырей всех пиратов "Маюкана", но вместо этого пришлось оставить часть в живых. Разумеется, они понимали, что произойдёт, в случае неподчинения.

Ульха Харгас показал на допросе, что в нейтральных водах есть остров, который Блоп использовал в качестве места встреч и для проведения особо щекотливых сделок, – даже в самых либерально настроенных относительно работорговли странах ни один безумец не осмелился бы торговать тэнкрисами, Ингра не потерпела бы такого обращения с высшим видом.

Появлялся работорговец на острове не чаще раза в два-три месяца, оставался на несколько дней чтобы скупить товар, привезённый поставщиками и вновь уходил в море. Дважды на памяти Харгаса Блоп менял острова, благо, их, бесхозных, в Осеании насчитывались тысячи, но текущее место встреч всё ещё было актуально.

План мой был прост, но из-за ненадёжности деталей, его конструкция не внушала доверия. Харгас должен был отвезти меня и эл"Гайна к этому острову под видом товара. Следовало узнать местонахождение эл"Травиа, а также захватить самого работорговца, ибо политическое преступление – это одно, а массовая торговля тэнкрисами, – совсем, совсем другое.

Информации было мало, точное описание местности ищерок дать не мог, как и точную численность вражеских сил. Мы пустились в авантюру буквально с завязанными глазами, но иного пути в то время найти было невозможно и оставалось полагаться на старую добрую импровизацию.

В самых древних сказаниях нашего народа упоминается, что родной мир тэнкрисов, Шелан – бесконечный тёплый океан, полный островов, на которых растут фруктовые сады и в изобилии водится дичь. Уж не знаю, много ли правды во всём этом, однако, несомненно, при виде моря нас охватывало некое древнее чувство привязанности. Тэнкрисы любили великую воду, и хотя многие избрали жизнь сугубо сухопутную, океаны и моря никогда не отпускали полностью. Из нашего народа всегда получались отличные мореходы, а также пираты, чего уж скрывать.

Во время всего путешествия, несмотря на не самую приятную компанию, на все проблемы, что преследовали нас, я не уставал восхищаться южными морями и, кажется, всё лучше понимал Бель. Солнце превратило эту часть мира в тёплый рай с зелёными островами, синим небом и лазурными водами, полными жизни. Даже неприязнь к жару и влажности постепенно сошла на нет, – море компенсировало всё.

"Маюкан" на всех парах шёл к заветному острову, издали преследуемый "Амадасом Трэйсом". "Торопыгу" мы затопили, как только отошли от саргассума на почтительное расстояние, ибо не нуждались в этом прикрытии больше. Связь между кораблями регулярно поддерживали кель-талешские маги.

Каждый день я следил за тем, как живые пираты взаимодействовали с мёртвыми. Мне требовалось, чтобы они выглядели естественно, не забывая при этом, что мертвецы следят за ними и могут в любой миг проявить твою худшую сторону. За процессом также наблюдали Адольф, Себастина, Николетта и эл"Гайна. Последнего, как мне казалось, преступники боялись не меньше, чем нежить.

Когда на горизонте показалась заветная суша, мы с контрразведчиком были помещены в колодки и заперты в небольших деревянных клетках. Себастина с Адольфом и Николеттой спрятались в укромных местах на корабле, куда чужаки не заглядывали, а непосредственно перед подходом к острову, в трюме зажгли одну из дымовых горелок, которая принялась резко ухудшать наше самочувствие. Становиться слабыми в окружении пиратов было неприятно, однако грела мысль о том, что на нашей стороне была уйма упырей, заранее получивших все нужные команды.

Время ползло медленно, я валялся в своей клетке, слушая скрип снастей и приглушённые крики наверху. Неподалёку в таком же состоянии пребывал кель-талешец. Лишения он переносил стойко, не выдавая никаких страданий, молчал и буравил взглядом пол.

– Эл"Гайна?

– Да?

– Зачем лорд-адмирал приставил вас к нашей миссии?

Контрразведчик лениво повернул голову и уставился изучающе, словно удивился моей бестактности.

– Королева Стрекоз не сделала этого и лорд-адмирал посчитал своим долгом исправить оплошность.

– Её величество доверяет Великому Дознавателю.

– Чушь. Её величество находится в отчаянном положении, а ваш начальник всего лишь воспользовался этим ради достижения каких-то собственных целей, и я должен проследить за тем, чтобы их достижение не причинило вреда моей стране.

– Какая вопиющая неблагодарность. Мы вам помогаем, вытягиваем сведения из мертвецов, рвём жилы, предоставляем услуги, рассчитывать на которые мог лишь сам Император, а вы вон какие...

– В том-то и дело. Мне известно, что вы действуете не бескорыстно.

Я подумал, что, возможно, придётся убить его при первой же возможности, ибо наша с Бель связь...

– Вы что-то вытребовали у её величества, и мы узнаем, что это?

Я чуть не прыснул со смеху. Да пусть их, олухов, тоже мне великий секрет. Не то чтобы я действительно собирался чего-то требовать от Ки"Рё"Син"Ай, но навязываемая бескорыстная помощь от персоны моего уровня и с моей репутацией была бы воспринята совершенно неадекватно и лишь затянула бы переговоры.

Наверху стало значительно более шумно. Скоро в трюм спустилось множество разношёрстных чужаков, в числе коих был и сам Зиангор Блоп.

Когда его тело принадлежало человеку, оно наверняка не отличалось от прочих, но оказавшись захваченным, оно изменилось. Работорговец был очень высок и поджар, ни грамма жира, весь волосяной покров выпал, ногти тоже, отмерли и отпали за ненадобностью соски и гениталии, а в районе рёбер прорезались жабры. Главным же изменением была голова, – острый конус кальмарового тела, в котором после соединения проросло хрящевое продолжение вскрытого человеческого черепа; большие глаза располагались по бокам, а на плечи и грудь опускались щупальца, меж которыми виднелся клювообразный рот. Вся кожа Блопа имела фиолетово-красный цвет и он не носил одежды, – только золотые украшения.

– Целых два экземпляра.

– Да, было нелегко их достать, – заискивающе улыбнулся Харгас, поглядывая на него снизу-вверх. – Сколько дашь?

– Ставка известна, мой друг, по пять тысяч золотых за одну высокородную голову.

– Да, но посмотри на них, они белоголовые и белокожие, не то что местные попугаи с малиновыми волосами и коричневой кожей! Высший сорт, самая чистая кровь! Накинь ещё по полторы, а? У меня капризная команда, я должен хорошо её обеспечивать, чтобы и дальше поставлять тебе...

– Уже растратил деньги, что получил за прошлое предприятие? – хмыкнул сцефария, шевеля щупальцами. – Похоже на тебя. То-то гляжу, команда твоя пожухла, все тихие какие-то, мрачные.

– Нескольких моих парней вывернуло наизнанку, когда мы добывали для тебя товар, от такого настроение лучше не становится.

Кальмару это показалось забавным, и он смилостивился:

– По пятьсот золотых за голову – вся твоя надбавка. А теперь идём, отметим удачную сделку всем миром, выпивка на мне.

Тщательно следя за тем, чтобы мы не переставали дышать сладкой отравой, подручные работорговца вытащили клетки из трюма. Глаза привыкли к яркому свету лишь тогда, когда шлюпки уже доставили нас к берегу острова, чьи гористые рельефы поросли тропическим лесом.

В живописной лагуне, закрытой от взглядов извне скальной грядой, стояло на якорях несколько кораблей, включая "Маюкан". Особенно впечатляла исполинская чёрно-красная галера с тремя мачтами, мощным тараном, крытой палубой и множеством старых пушек по бортам. Она словно сошла с учебников по истории, разве что трубы парового двигателя, торчавшие в задней части, немного портили аутентичность этой архаичной громадины.

К клеткам приладили длинные жерди и нас с эл"Гайна понесли прочь от моря словно в паланкинах. Джунгли были густы, но обжиты, тут и там на земле лежали настилы из бамбука, по которым было удобно ходить. По всем признакам поблизости было чьё-то поселение, однако путь наш лежал не туда, – торговцы живым товаром отправились к скалам, в которых имелся проход в систему пещер.