Текст книги "Белый лев"

Автор книги: Илья Илюшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Глава 1. Пять стаканчиков мороженого

Потом, когда Петька вернулся, ух и потешались над ним друзья!

– Расскажи-ка нам, братец, как же это ты умудрился воспаление лёгких-то в мае схватить? – фыркал Серёжка Крючков. Лучший друг Петьки, между прочим, – они с ним за одной партой сидят.

– Как, как? – надувал щеки Петька. – Вот сам схватишь, тогда и узнаешь, как.

– Да он мороженого, знаешь, сколько перед этим умял? – встряла в разговор Маша Пшичкина. – Пять стаканчиков за раз заглотииил!

Она так страшно таращила глаза, как будто Петька не каких-то пять мелкотравчатых стаканчиков, а целого бегемота съел. Но насчёт мороженого это она в точку попала. Было дело.

В общем, это папа Серёжи виноват. Однажды он с работы шел, как всегда, навеселе. И вот, представьте себе, какая на глазах многочисленных прохожих разворачивается драма.

Папа Серёжи хватает своей загорелой пятерней Петьку за шиворот в тот самый момент, когда они с Серёгой гонятся за ушастым щенком со скоростью света или чуть быстрее, разворачивает к себе и говорит:

– На!

И высыпает Петьке в ладошки целую пригоршню монет.

Петька от всего этого прямо от смеха затрясся.

– Сын-то ваш вот стоит, туточки! А вы мне деньги даёте!

– Он балбес, а ты хороший мальчик, – объяснил папа Серёжи. – Купи себе мороженого, Федя.

И, шатаясь, пошел домой.

Ради такого случая Петька решил на время кардинально изменить свою жизнь – сменить имя и немного побыть Федей.

Мальчиком он был послушным и приказ Сережиного папы выполнил на «отлично»: на все его монетки купил пять стаканчиков мороженого и сразу прямо на месте скушал их один за другим.

– Дай хоть разик-то куснуть! – глотая слюни, упрашивал Сережа.

Но Петька замотал головой:

– Ты балбес, а балбесам не положено. Слышал, что папка твой сказал?

В общем, благодаря Сережиному папе Петька попал в больницу, а Сережа не попал. И теперь, слушая рассказ Петьки, очень об этом жалел. Нет, он, конечно, до смерти боялся всяких там уколов. Но вытерпел бы их целую тыщу, чтобы только одним глазком поглядеть на Белого Льва, с которым подружился Петька, когда лежал в той самой больнице. Но давайте не будем забегать вперёд, и начнем с самого начала, хорошо?

Глава 2. Потайной ход

Петька крепко сжимал в своих ледяных ладошках теплую мамину руку. Иногда ее лицо попадало в полосу света от фонаря, мимо которого проносилась «скорая», и Петька на мгновение видел ее красивое усталое лицо.

У дежурного врача лицо тоже было усталым. Когда Петьку привезли из рентгеновского кабинета, он посмотрел на снимок, ещё больше нахмурился и сказал:

– Мальчик уже большой, положим одного. Можете ехать домой.

– Разрешите, я посижу с ним, видите, ему же очень плохо, – взмолилась мама.

– Нет, – отрезал доктор.

У Петьки от подступивших к горлу слез перехватило дыхание. Он попытался схватить ускользающую мамину руку, но его стал душить кашель. Ослабевшего Петьку повалили на каталку, сделали больной укол и повезли по длинному темному коридору – в палату. Там медсестра уложила его на кровать, сделала ещё один укол и вышла.

В палате было темно и тихо. В большое окно смотрели яркие звезды. Глядя на них, Петька вспомнил дом и внезапно зарыдал от горя и одиночества.

– А ну не шуми, – вдруг зашипел из темноты женский голос. – Малыша разбудишь – в коридор выгоню.

От испуга Петька вскрикнул. Только сейчас он разглядел в дальнем углу полную тетю в косынке с младенцем на руках.

Петька вжался в угол своей кровати, стараясь не двигаться и не дышать. Но предательский кашель набросился на него с новой силой. Петька заткнул себе подушкой рот, но это не помогло. Громкий кашель прорвал заграждение и вырвался наружу. Малыш на руках у женщины проснулся и захныкал.

– Ах ты, гаденыш! – тетя вскочила с кровати, схватила Петьку за шиворот и выставила в темный коридор.

В коридоре было страшно, но и в палату вернуться мальчик не мог. Он стоял босиком, прижавшись спиной к облезлой стене, и тихо плакал, свистя на все лады простуженным легкими.

И вдруг в тишине раздался чей-то тихий смех. От выступа в стене отделилась крохотная фигура и сверкнула на Петьку парой насмешливых глаз.

– Ты прямо человек-оркестр! – сказал незнакомец.

– Ты кто? – спросил ошарашенный Петька. – И чего шляешься по ночам?

– Больной был укол? – вместо ответа сказал незнакомец. – Знаю, хлористый натрий. Мне таких уже тыщу сделали, но я не плачу.

– Это не из-за уколов, – всхлипнул Петька. – Я по маме очень скучаю.

Маленький незнакомец хлопнул его по плечу:

– Пойдем, я тебе кое-что покажу. Только иди тихо.

Он взял Петьку за руку и потащил за собой в другой конец коридора. Мальчики прокрались мимо спящей на сестринском посту медсестры, свернули в узкий темный проход и остановились перед дверью, над которой болталась тусклая лампочка. На двери висел громадный навесной замок.

– Видал? – спросил таинственный незнакомец.

– Ух ты, какой большой! – присвистнул Петька. – А куда эта дверь ведёт?

– На свободу! – с торжественным видом изрёк мальчуган. – И сейчас мы там окажемся.

Петька улыбнулся. Он уже почти забыл о разлуке с мамой и даже о страшной тете в палате. Его новый знакомый, судя по всему, был славным парнем, кем-то вроде Тома Сойера, о котором он недавно читал в книжке.

– Она ж закрыта! Дверь-то! – громко сказал Петька, забыв, где находится.

– Тсс! – прижал палец к губам паренёк. – Рекс-пекс-фекс!

Он сделал несколько пассов руками и… Просто раздвинул дужку замка. Тот, оказывается, был не заперт и держался лишь на ржавчине.

Мальчики распахнули дверь и оказались на заднем дворе больницы.

Их обдало ночной свежестью, оглушил стрекот цикад, над головой дрожали и переливались мириады звёзд.

– Смотри, – сказал новый Петькин друг. – Вон там – Большая Медведица, видишь? А вон – Млечный путь.

– Ой, – зачарованно прошептал Петька. – А вон падающая звезда! Загадывай желание скорее!

– Никакая это не звезда, а всего лишь искусственный спутник Земли. Они желания не исполняют.

– Мне срочно нужна падающая звезда, – решительно сказал Петька.

– Зачем?

– Я хочу немедленно выздороветь и оказаться дома.

– Это тебе до августа ждать придётся, они только в августе падают. А сейчас нам надо обратно. Никто не должен узнать о секретном замке. Иначе его закроют по-настоящему, понял?

– Понял, – сказал Петька. – Меня Петькой зовут.

– А меня – Граф Монте-Кристо, – раскланялся незнакомец.

– Мелковат ты для графа, – засомневался Петька.

– Тогда зови меня Витькой Комаровым.

Мальчишки пожали друг другу руки, незаметно проскользнули в больницу и разошлись по палатам, уговорившись встретиться завтра после завтрака и капельниц. Тетю с ребенком Петька уже не так сильно боялся. Он лег на свою кровать и мгновенно заснул.

Глава 3. Граф Монте-Кристо

Утро началось с хлопка по попе и резкой нестерпимой боли.

– А-ааа! – заорал Петька. – На помощь, люди добрые!

– Зачем же так драматизировать, молодой человек? – раздался сверху насмешливый голос. – Добрых людей тут нет, и никто вам не поможет. Держите ватку.

Петька резко обернулся и увидел над собой улыбающуюся во весь рот медсестру.

– Меня зовут Ксения Викторовна, – сказала она, – и у меня не забалуешь! Шаг влево, шаг вправо – кожу сдеру.

Несмотря на боль в мягком месте и чудовищные угрозы из уст медсестры, по лицу Петьки против воли начала расплываться улыбка.

– А что вы с кожей потом делаете? – осмелел мальчуган.

– Как что, обратно надеваю, – захохотала Ксения Викторовна. – Но только на тех, кто берется за ум и начинает хорошо себя вести! Что вам, молодой человек, скорее всего, не светит.

Она потрепала Петьку по рыжей вихрастой макушке и вышла.

И тут Петька снова увидел свою соседку по палате. Младенец у нее на руках спал, а сама она смотрела на Петьку испепеляющим взглядом.

– Здрасьте! – робко сказал Петька.

Женщина гневно засопела:

– Ты у меня тут кончай кашлять, понял? Иначе опять вылетишь в коридор!

– Но я же болею, потому и кашляю, – робким голосом объяснил Петька.

– А меня не волнует, болеешь ты или нет. Нечего было простужаться.

В этот момент громко закашлялся малыш у нее на руках. Женщина стала с ним сюсюкать и нежно укачивать.

– Ага, – обиженно пробурчал Петька. – Ему, значит, можно, а мне нельзя.

– Чего?! – набросилась на него женщина. – А ну пулей вылетел отсюда, и чтоб больше я тебя не видела!

Тут в палату вошла сестра Ксения со стойкой, на которой болталась капельница. Она, видимо, слышала последние слова Петькиной соседки по палате.

– Вы чего к ребёнку пристали? – она воззрилась на соседку Петьки своими смеющимися глазами.

– Я к нему не пристаю. Просто сказала, чтоб он не кашлял в палате.

– А, – захохотала Ксения. – Я уж думала, что серьезное. Тогда поступим так: ты, Петька, как задумаешь кашлять – предупреждай, а вы выходите в коридор. Прокашляется – входите обратно. Нет, ну какая же я умница, правда? Сумела в два счета разрулить сложнейшую ситуацию! А теперь ложись и давай мне левую руку.

Иголка от капельницы, которую Ксения воткнула ему в вену, была большая и страшная, но Петька даже не поморщился. Он понял, что в этой больнице у него появился ещё один друг. Петька поманил пальцем медсестру Ксению и прошептал ей в ухо:

– Тут у вас, между прочим, лежит Граф Монте-Кристо. Он всем представляется Витькой Комаровым, но вы не верьте. Он самый настоящий граф.

– Поняла, – сказала Ксения. – Теперь буду обращаться с ним подобающе – как с вельможей.

Она снова потрепала Петьку по макушке и вышла, бормоча себе под нос что-то вроде "и когда только эти сорванцы успевают познакомиться!"

Глава 4. Разгром столовой

– Завтрак! – зазвучал по коридору чей-то бодрый голос.

У Петьки после капельницы кружилась голова, но он все равно решил выйти из палаты и поискать столовую. И нашел – по запаху какао и манной каши. Сквозь огромные окна били снопы солнечных лучей, и после мрачного коридора на душе у мальчугана стало радостно.

Его новый знакомый, Витька Комаров, сидел за столиком в углу и вяло ковырялся ложкой в манной каше. Петька принялся внимательно разглядывать его: при свете солнца граф Монте-Кристо выглядел не так, как прошлой ночью. Он был ужасно худой, белобрысый, с пронзительно голубыми глазами и чуть-чуть горбатый, отчего его голова на тонкой шее выдавалась вперед. Рот был открыт, и в нем виднелись редко посаженные острые зубы. В целом, если отбросить детали, он был похож на маленького крокодильчика.

– Привет, – сказал Петька и сел рядом.

"Крокодильчик" настороженно огляделся по сторонам и тихим голосом, не глядя на Петьку, сказал:

– Нас не должны видеть вместе. Ведь официально мы не знакомы.

– А что такое "официально"? – спросил Петька.

– Потом объясню. Сядь за другой стол.

– Но я уже рассказал о том, что знаю тебя, – не отставал Петька.

– Кому?

– Ксении Викторовне.

– Это не страшно, Ксения – наш человек. Больше никому?

– Ни одной живой душе.

– Вот и не говори.

– Ладно, но почему?

– Они станут следить за нами, и вся операция накроется медным тазом.

– Какая операция?

"Крокодильчик" придвинулся вплотную к Петькиному уху и прошептал:

– План побега.

Петьку аж подбросило на стуле. Он широко заулыбался и срочно бросился пересаживаться за другой столик. Но промахнулся, врезался в соседний, два стакана с какао опрокинулись, раздался девчоночий визг.

– Ты сто тут ласплыгался, как кенгулу! – напустилась на Петьку сидевшая за злополучным столиком зеленоглазая девочка с кудряшками, похожая на куклу.

– Да я, да я, – начал мямлить Петька.

– Какой ты невоспитанный мальчик, – сказала другая девочка, постарше первой. – Облил нас какао и даже не извинился.

Петька, красный, как помидор, подошёл поближе и узрел масштабы вызванных им разрушений. Стол был начисто залит полезным напитком, в этом море какао, как корабли, плавали бутерброды с маслом и сыром. А ещё какао капало прямо на васильковое платье старшей девочке. Петька поднял на нее глаза и замер на месте. Перед ним сидел ангел, иначе и не скажешь. Огромные зелёные глаза, русые волосы, стянутые на затылке в пышный хвост, губки бантиком… в общем, человеческие слова бессильны были описать ту неземную красоту, которую только что облил по неосторожности Петька. Он стоял перед девочками, как теленок, что-то мыча и хлопая глазами.

– Плыгают тут всякие! – не унималась младшая девочка. – А мне сто, тепель с голоду помилать?

– Прости, – пробубнил Петька. – Я тебе свой завтрак отдам.

Ангел в васильковом платье вдруг улыбнулась и сказала:

– Да хватит тебе, Дашка, он же нечаянно. Оступился человек, с кем не бывает! Мы сейчас попросим ещё бутербродов и какао – вон, видишь, их там сколько.

Петька опять залился краской и ринулся к раздаче – за бутербродами для девочек. Но в этот день ему чертовски не везло. Со всего маху, с разворота, он налетел на тот самый столик, за которым сидела… его соседка по палате. Тарелка с манной кашей упала на пол и разлетелась вдребезги, какао пролилось женщине на колени.

– Ах ты, гадёныш! – закричала женщина. – А ну иди сюда.

Но Петька не стал ждать развязки этой драмы. Он во всю прыть сиганул прочь из столовой, отметив напоследок, что девочки от души хохочут над происходящим.

Он метался по коридору в поисках спасения. Но все было закрыто. Тогда в отчаянии он бросился в свою палату, распахнул окно и выскочил на улицу. Нет, он не разбился в лепешку – детское пульмонологическое отделение находилось на первом и единственном этаже.

Глава 5. Рецепт рома

Медперсонал сбился с ног в поисках юного пациента. А он сидел в кустах сирени и предавался вселенской печали. Слезы капали на коленки, Петька их даже не вытирал. Перед его глазами вставали одна трагичнее другой картины его загубленной на корню юной жизни. Вот он, дождавшись ночи, голодный, под проливным дождем бредёт одинокий и всеми позабытый, бредёт, куда глаза глядят. Сверкают молнии, а он молит небеса, чтобы одна из них ударила в него и прекратила его страдания…

– Вставай, будем кожу сдирать, – раздался сверху голос Ксении.

Петька всхлипнул.

– Ну хорош наводнение устраивать, пошли в палату: укол час назад ещё надо было сделать. Вставай.

– Не пойду я в палату, – опять разрыдался Петька. – Она меня убьет, я у нее тарелку с кашей разбил.

– Кто, соседка твоя?

– Да.

– Не боись, с ней уже врач поговорила. Проблема решена. Пошли.

– Правда?

– Зуб даю.

Петька нехотя вылез из кустов. Ксения взяла его за руку, и они направились в больницу. Когда до его палаты оставалось несколько шагов, мальчик задрожал. Но Ксения у его палаты не остановилась.

– Мы прошли мою палату, – тихо заметил Петька.

– Я знаю, – ответила Ксения. – Не кипишуй.

Через несколько шагов они остановились перед дверью другой палаты.

Ксения постучала.

– Никого нет дома, – раздалось из-за двери. – Приходите завтра.

– Не может быть, – удивилась Ксения. – Ведь с кем-то я сейчас говорю.

– Ладно, – сказали из-за двери. – Вы меня раскусили. Заходите.

Этот диалог, похожий на разговор Кролика и Винни Пуха из мультика, изрядно развеселил Петьку.

В палате на кровати у окна сидел Витька Комаров собственной персоной и грыз яблоко.

– Вот твой новый сокамерник, – сказала Ксения Витьке, показывая на Петьку. – Отдается тебе на перевоспитание. Сделай из него человека, пожалуйста.

– Из этого хулигана уже ничего хорошего не выйдет, – улыбнулся Витька. – Он сегодня на моих глазах столовую разгромил. Но попробовать-то можно.

– Вот и славно, – сказала Ксения. – А сейчас трепещите – я пошла за уколами.

Мальчишки сделали вид, что страшно напуганы. Потом все трое рассмеялись, и Ксения вышла.

– Ты давно тут лежишь? – спросил Петька.

– Недели две уже, – махнул рукой Витька. – Вот поэтому и хочу сбежать отсюда.

– А почему так долго держат?

– Не знаю. Матери сказали, что у меня астма.

– Ух, какое красивое название, – присвистнул Петька. – А что это?

– Толком не знаю. Говорят, если не лечить – умрёшь. Но я лучше умру, чем тут оставаться.

– Это ты молодец, грамотно рассуждаешь. Но ты пока не умирай, хорошо? А то мне тут чертовски скучно будет.

– Так уж и быть, – великодушно согласился Витька. – Но побег все равно состоится.

Петька почесал нос:

– А куда побежишь?

– К морю, конечно. Наймусь в моряки – юнгой. Потом тайно высажусь на острове Скелета, откопаю клад и заживу, как человек. Говорят на море астма силы над человеком не имеет.

– Ух ты! – замахал руками Петька. – Возьми меня с собой!

– А что ты умеешь делать?

– Да все, что нужно для пиратской жизни: лазить по мачтам и кричать "полундра!".

– А ром ты пьешь?

– Да почти каждое утро по два стакана. Жаль, здесь его не наливают.

– Это хорошо, что ром пьешь, без него в море делать нечего – в момент морскую болезнь подцепишь, – с видом знатока сказал "крокодильчик".

– А где мы добудем ром? – с озадаченным видом спросил Петька.

– Нигде. Мы сделаем его сами.

У Петьки от всего этого голова пошла кругом. Он ещё ни разу в жизни не видал такого бывалого и смекалистого мальчишки, как этот Витька.

– Сварганить этот ром проще простого, – продолжал Витька. – Надо в бутылку со спиртом бросить гудрон и настаивать в темном месте ровно две недели.

В этот момент в палату ворвалась Ксения с железным подносом, в котором лежали шприцы.

– Снимайте штаны, господа самогонщики, – как обычно жизнерадостным голосом сообщила Ксения. – Чур, я в доле. Как только ром будет готов, дадите попробовать.

– А подслушивать нехорошо, – заметил Витька и тут же получил иглу в попу.

– Да, – сказала Ксения. – Но рому смерть как охота.

– Добудешь спирт? – спросил у нее Витька.

– От нечего делать. Завтра оставлю в тайнике. А гудрон сами ищите.

Сделав укол Петьке, она выскочила за дверь.

– Погнали за гудроном, – вскочил с кровати Петька.

Тут он схватился за попу и зашипел: укол был очень больной.

Витька посмотрел на него и грустно улыбнулся:

– Ой, зря я с тобой связался. Спалишь всю контору.

– А чего? – обиделся Петька.

– Сейчас нельзя – можно попасться. Вот наступит тихий час – тогда можно.

– Через окно?

– Не, окно заколотили. Через тайный ход. Помнишь?

– Ага.

Глава 6. Петька влюбляется по уши

После всех треволнений этого дня Петьку сморил сон. Сон был замечательный. Как будто они с той самой девочкой в васильковом платьице плывут на корабле по бескрайнему океану. Волны сверкают в лучах тропического солнца. Вокруг кричат чайки, а внизу, на палубе, копошатся пираты: бросают в бутылки со спиртом гудрон и опускают бутылки в трюм.

– У нас кончается гудрон, капитан, – рапортует боцман, очень похожий на Витьку Комарова. – Надо пополнить запасы. Вставай!

"Вот ты смешной, думает Петька, я ведь и так стою".

– Вставай, – не отстаёт боцман. – Тихий час начался.

И начинает зверски трясти капитана.

Петька открывает глаза и с сожалением осознает, что корабль, море и девочка в васильковом платье исчезли. Вместо них он видит стены палаты с облупившейся краской и рот Витьки с острыми, как у крокодила, зубами.

– Вставай скорее, у нас всего два часа, – сказал рот.

Петька вскочил с кровати, нацепил кроссовки и взял под козырек.

Витька прыснул в кулак:

– Штаны то надень, капитан Флинт.

Петька глянул вниз – так и есть: штанов не хватало. Петька нацепил штанишки и снова взял под козырек.

Витька высунул голову в коридор и, убедившись, что путь свободен, сделал знак Петьке.

Пацаны вынырнули из палаты и на цыпочках двинулись к двери с навесным замком.

И тут на Петьку напал прямо-таки зверский кашель. Он был такой громкий, что из палат стали высовывать головы пациенты – мамочки с детьми – и на чем свет стоит костерили мальчишек.

– Возвращаемся на базу, – скомандовал Витька. И мальчишки юркнули в свою палату.

– Скорей ложись в кровать, накрывайся одеялом и притворяйся, что спишь, – снова отдал приказ Витька и накрылся одеялом с головой. Петька последовал его примеру.

Ровно через три минуты в палату зашла дежурный врач.

Она постояла у кровати Витьки, потом у кровати Петьки. Оба мальчугана старательно изображали мирно спящих детей. Внезапно врач сорвала одеяло с Петьки.

– Так, так, – строго сказала врач. – А это что такое?

Это был полный провал. Петька лежал в кровати, обутый в кроссовки.

– В тихий час, – продолжала врач убийственно ледяным тоном, – пациенты должны находиться в палатах и лежать в кроватях. А не шляться по коридорам и не мешать спать другим. Витя, ну мы же с тобой говорили на эту тему.

– А я так и делаю, Юлия Олеговна, – спокойно ответил Витька. Он сбросил с себя одеяло. Кроссовок на нем не было. Зато были джинсы и носки.

– Ты спишь в джинсах?

– Последнее время в палате прохладно, – не моргнув глазом, ответил мальчуган.

Доктор покачала головой, погрозила мальчишкам пальцем и вышла за дверь.

– Эх, Петя, Петя, – с укоризной сказал "крокодильчик".– С тобой ром не сваришь.

Петька надул щеки и отвернулся к стене. Он злился на себя, на дурацкий кашель, который душил его в самые неподходящие моменты, на всех этих врачей и мамочек с детьми. Он твердо решил, что удерет из больницы при первой возможности. Без всякого гудрона и рома. Так он лежал около часа, растравляя свои душевные раны и демонстративно не отвечая на вопросы Витьки Комарова. А потом произошло что-то невероятное. В дверь заглянула прекрасная головка той самой девочки в васильковом платье.

Даже не взглянув на Витьку, она обратилась к Петьке:

– Ребята, пойдёмте на полдник.

Поскольку Петька лежал в кровати уже в кроссовках, он вскочил на ноги и бросился к двери. Однако выполняя этот порывистый маневр, зацепился ногой за ножку кровати и растянулся во весь рост.

Девочка прыснула в ладошку и скрылась за дверью.

– Вот, не успел лечь в больницу, а уже невесты за ним бегают, – злобно проворчал Витька.

Петька поднялся на ноги, отряхнулся и сказал:

– Никакие невесты за мной не бегают. Она нас обоих на полдник позвала.

– Ну да, ну да, – продолжал злиться "крокодильчик". – А обращалась-то она к тебе.

Петька потрепал друга по плечу и вышел. Он понял две вещи. Первая: он влюбился. Вторая: у него есть соперник