Текст книги "Мьюз в Городе Стеклянных Птиц (СИ)"

Автор книги: Илья Сёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Боксёрский поединок ничего уже, собственно, не решал, но хозяйке школы уж больно хотелось нокаутировать непонятную непрошенную гостью. Однако и здесь ей не повезло. Мьюз сначала долго выматывала Диану ловко уходя от её ударов, а затем нанесла ей точный удар в челюсть, опрокинув на пол. Диана, правда быстро вскочила на ноги, но получила ещё два таких же точных удара и, после второго, уже не поднялась. "Проиграла хилой девчонке, – с досадой думала она. – Просто магия какая-то".

Мьюз снова натянула гимнастёрку и застегнула ремень. Диана молчала, сопела, искоса поглядывала на неё и, наконец, преодолев гордыню, попросила объяснить, каким же образом той удалось победить. Мьюз, улыбнувшись, напомнила Диане условия сделки и сказала, что неплохо было бы, для начала, извиниться перед обиженными детьми. А уж потом она с удовольствием ей всё разъяснит. Около двух часов они обходили квартиры морально пострадавших учеников, и Диана просила у них прощения за свою грубость. Вернувшись в свой кабинет, она понуро опустилась в кресло, а Мьюз, устроившись напротив, приступила к объяснениям:

– Всё дело в том, что я неплохо знаю математику. Ещё я знакома с анатомией и физикой. Разгадка состоит в том, что эффективность усилия определяется не столько его мощностью, сколько вектором, направлением. Нарисовав Ваши мышцы, я определила, как, в соответствии с Вашей конституцией, будут распределяться Ваши силы. Затем, сделав расчёты, выяснила, какие мои действия будут наиболее резонансны Вашим и, следовательно, максимально эффективными. Всё это довольно сложно, потому что надо учесть большое количество факторов: время, массу, давление, направление, скорость, анатомические особенности. Но у меня было три часа, и я всё успела. Вуаля.

– Это так сложно. И так похоже на научную фантастику, – заметила Диана, вздохнув.

– Да, так это выглядит на первый взгляд, – улыбнулась Мьюз. – Но, если Вы, конечно, хотите... Используя эти принципы в качестве основы, я могла бы набросать нечто вроде методички. И Вы могли бы применять её в своей работе с детьми.

Диане снова пришлось побороться с гордостью, но она всё же ответила и даже попыталась улыбнуться в ответ:

– Была бы очень благодарна Вам, Мьюз.

– Хорошо, сегодня же это сделаю, – просто ответила та. – А Вы не будете против, если я поработаю здесь, а потом переночую на диване? Записи я оставлю на столе, а дверь захлопну.

– Я не против, – сказала Диана, поднимаясь. И уходя, бросила через плечо, – Спасибо за урок.

"А она молодец, – подумала Мьюз. – Сказать подобное для такого человека, как она – почти подвиг".

8 ГЛАВА

Поутру, покинув здание спортивной школы, Мьюз направилась в уже знакомую столовую, где с удовольствием позавтракала. Выйдя на улицу, она огляделась по сторонам. "Куда бы мне пойти? – подумала Мьюз. – Пожалуй, стоит положиться на интуицию, хотя я в неё и не верю. Всегда полезно полагаться на то, во что не веришь". Размышляя так, она пошла в противоположную центру города сторону. Дома становились всё ниже, появились какие-то странные огороды, где росли почему-то только кабачки и баклажаны, но зато довольно устрашающих размеров. Потом ей пришлось пройти через рощу, где громко пели птицы – к счастью, не стеклянные, но тоже какие-то странные. Мьюз не сразу поняла, что же с ними не так, пока с удивлением не обнаружила, что у каждой вместо крыльев на спинке маленький пропеллер. За рощей было поле, а за ней какая-то свалка. Приблизившись она увидела, что это скопление старых телевизоров и радиоприёмников.

– Девочка, ты кто? – услышала Мьюз и поняла, что вопрос исходит от одного из телевизионных приёмников, хотя рта у него, конечно, не было. "Говорящие телевизоры – это очень подозрительно", – подумала она и, решив не называть своего настоящего имени, почему-то сказала:

– Меня зовут Стеклянная Мышь.

Телевизор задумался и с сомнением в голосе задумчиво произнёс:

– Но ты совсем не похожа на Стеклянную Мышь...

– Я знаю, – быстро ответила Мьюз. – Я и не Стеклянная Мышь. Просто меня так зовут.

Телевизор опять помолчал и заметил:

– Это всё очень странно. Я имею в виду, странно, что тебя так зовут.

Девушка пожала плечами:

– Дело в том, что меня и саму это удивляет. Но раз уж меня так зовут, то делать нечего. Как-то надо с этим жить.

Телевизор не мог с этим не согласиться:

– Это точно. Приходится. Вот я, например, телевизор, а зовут меня – Птеродактиль. Ну и что мне делать, убить теперь себя, что ли?

– Нет, конечно, – заверила его Мьюз. – Но мне вот интересно, как Вы разговариваете, если у Вас нет рта?

Птеродактиль будто бы усмехнулся:

– Ну, это-то как раз просто. Ты слышишь мой телепатический голос.

"Действительно, куда уж проще. Самый обычный телепатический голос", – подумала она. А вслух спросила:

– А почему молчат остальные приёмники?

– Они спят, – ответил Птеродактиль.

– А почему Вы не спите? – поинтересовалась Мьюз.

– А мне не спится. Разве я должен спать, если мне не спится?– философски рассудил он.

– Если Вам не спится, Вы просто обязаны не спать! – уверенно заявила Мьюз. После этого они некоторое время провели в молчании. Потом Птеродактиль, нарушив его, спросил:

– Мышь, хочешь посмотреть на мне какую-нибудь передачу?

Мьюз удивилась:

– А разве Вы в рабочем состоянии?

– А почему ты решила, что нет? – в свою очередь удивился телевизор.

– Но это же свалка? – спросила Мьюз.

– Какая же это свалка? Просто мы здесь живём, – сказал Птеродактиль и помигал экраном.

Мьюз немного растерялась:

– Но я думала, что вы должны жить в домах у людей, чтобы они могли смотреть вас и слушать.

Телевизор, немного грустно, как ей показалось, сообщил:

– В этом городе давно уже не смотрят телепередач и не слушают радио. Поэтому мы и живём здесь.

– А почему?

– Понятия не имею, – сказал Птеродактиль, и Мьюз показалось, что если бы он мог, то пожал бы плечами. – Так ты хочешь что-нибудь посмотреть?

– Да, конечно, если Вам не трудно, – сказала она и присела на другой, спящий в данный момент телевизор. Экран Птеродактиля засветился, появилась заставка, а потом пошла передача, посвящённая открытию в Городе Стеклянных Птиц метро. Какие-то люди говорили длинные речи о преимуществах подземной железной дороги перед другими видами городского транспорта, разрезали красную ленточку и пили шампанское. Напоследок духовой оркестр сыграл гимн города и передача закончилась. Экран телевизора погас.

– А разве в этом городе есть метро? – недоумённо спросила Мьюз, которой выпала честь стать единственной и, возможно, последней телезрительницей.

– Разумеется, нет. И никогда не было, – насмешливо ответил Птеродактиль.

– Тогда что же всё это было? – она ничего не могла понять.

– А, это... Это всё символисты.

– Какие символисты? – Мьюз была заинтригована.

– Да, самые обычные. Те, что обожают символические события. Вот сейчас ты наблюдала устроенное ими символическое открытие символического метро.

– Странно всё это, – задумчиво протянула она.

– Нет тут ничего странного, -внезапно вмешался в разговор новый голос. Это был только что проснувшийся радиоприёмник. – Меня зовут Аристотель. И в этом тоже нет ничего странного.

Мьюз стало смешно:

– Почему же Вы, Аристотель, не считаете это странным?

– Потому что это не кажется мне странным. Мне вообще ничего не кажется. И я опять хочу спать, – отрезал Аристотель. И, видимо уже засыпая, добавил:– И это, опять же, совсем не странно...

Спустя пару минут опять заговорил Птеродактиль:

– Вот так мы здесь и живём. То спим, то спорим... В общем, не так уж и плохо. Главное, чтобы нас никто не трогал.

Между тем солнце палило вовсю и в воздухе стоял запах раскалённого металла и нагретой изоляции. Мьюз посмотрела в сторону города, и ей показалось, что вдалеке происходит какое-то движение. Но что именно двигалось, было пока неясно. Прошло какое-то время, пока стало понятно, что сюда направляется группа людей. Мьюз насторожилась и почувствовала, что Птеродактиль насторожился тоже. Наконец, люди подошли. Их было примерно полтора десятка и одеты они были в голубые рабочие комбинезоны.

– Зачем вы пришли? – спросил Птеродактиль.

Из группы рабочих вышел вперёд один, видимо, главный и громко заявил:

– Мы пришли сюда, чтобы демонтировать эти устаревшие и никому ненужные теле– и радиоприёмники. Оставшиеся детали будут отправлены на переработку. – При том он то доставал, то засовывал обратно в карман большую отвёртку.

– И кто же вас сюда прислал? – спросила, до того хранившая молчание, Мьюз.

– А Вы уверены, что имеете право знать эту информацию? – спросил человек с отвёрткой.

– Безусловно, – спокойно сказала Мьюз.

– И по какому праву? – поинтересовался предводитель рабочих.

Девушка улыбнулась:

– Дело в том, что я являюсь личной представительницей Королевы. Королевы Линн.

Предводитель опустил голову и крутил отвёртку, но ничего не отвечал.

– Понятно, – удовлетворённо заключила Мьюз. – Вас никто не посылал. Вы просто решили разжиться радиодеталями и металлом для собственных нужд. Я советую вам уходить отсюда как можно быстрее, пока я не вызвала сюда боевой отряд Стеклянных Птиц. Вы ведь этого не хотите?

– Нет, – сказал главный, окончательно пряча в карман отвёртку. – Мы лучше пойдём.

– Ещё минутку, – попросила Мьюз. – Не вздумайте когда-нибудь прийти сюда опять. Через несколько часов, по приказу Королевы, это место, на всякий случай, будет заминировано. И уверяю вас, это будет отнюдь не символическое заминирование. А теперь ступайте.

Незваных гостей не пришлось просить дважды. Они сначала попятились, а затем, развернувшись, быстро зашагали в сторону города. Вскоре о них напоминало лишь облако пыли на горизонте.

– Спасибо тебе, Мышь, – сказал Птеродактиль. – Ловко ты их.

– Мне не трудно, – рассмеялась Мьюз. – К счастью, в большинстве своём, местные жители крайне трусливы. К присутствующим не относиться.

– А ты действительно знаешь Королеву Линн? -спросил старый телевизор.

– Да, я действительно её знаю и действительно, в некотором смысле, являюсь её представительницей. А про заминирование и отряд Стеклянных Птиц – это уже поэтическое преувеличение, – сказала Мьюз. – И ещё, каюсь, но зовут меня вовсе не Стеклянная Мышь.

– И как же? – полюбопытствовал Птеродактиль.

– Меня зовут Мьюз, – призналась Мьюз.

– А почему сразу не назвалась? – спросил телевизор.

– Никогда до этого не встречала говорящих телевизоров, – объяснила она. – Немного растерялась.

– А вот меня и правда зовут Птеродактилем, – сказал Птеродактиль.

– Вот и познакомились ещё раз, – улыбнулась Мьюз. – Ну, мне, наверное, пора.

С этими словами она поднялась.

– Заходи ещё, – сказал телевизор.

– Непременно, – сказала Мьюз и в следующую секунду уже удалялась в направлении города.

9 ГЛАВА

Она оказалась в центре города в тот час, когда ещё ярко светившее солнце уже начинало клониться к закату. Мьюз ощутила сильный голод и вспомнила, что с утра ничего не ела. Завернув в ближайший бар и пробравшись сквозь толпу к стойке, она увидела, что продаются здесь лишь сэндвичи, гамбургеры и хот-доги, а также неимоверное количество самой разнообразной выпивки. Это её не смутило и, заказав сэндвич с курицей, хот-дог и бутылку воды она протиснулась к ближайшему свободному месту. Соседями по столику оказались два парня – один бородатый, в тёмных очках и кожаной куртке, похожий на байкера, а второй длинный, в плаще и чёрном берете, надвинутом на самые глаза. Когда Мьюз подошла, они прервали какой-то спор и продолжали в тишине поглощать пиво, закусывая солёными орешками.

– Извините, если помешала, – стараясь быть вежливой, сказала она.

– Нормально, нормально, – быстро проговорил тот, что в берете, а похожий на байкера пробурчал что-то неразборчивое.

Через пару минут, одетый в плащ вдруг сказал:

– Меня Рэем зовут, а его, – он показал на "байкера", – Майором.

– А меня – Мьюз, – улыбнулась Мьюз, которой нравилось знать, как кого зовут. Так ей было уютнее.

– Любишь музыку, Мьюз? – спросил Рэй.

– Да, конечно. Особенно фри-джаз.

– А рок?

– Ну, это смотря какой. Кое-что люблю, – честно ответила она.

– Хочешь на концерт? – спросил Рэй. – Дело в том, что мы с Майором играем в группе и как раз сегодня у нас концерт. Недалеко отсюда.

Майор согласно закивал головой.

– А как группа называется? И что вы играете? – дожёвывая хот-дог спросила Мьюз.

– Называемся мы "Джек Хепбёрн". А что играем... Трудно объяснить, лучше самой послушать, – сказал Рэй.

Майор снова кивнул.

"На концертах я здесь ещё не была", – подумала она и сообщила своим новым знакомым:

– Я согласна.

Рэй с Майором допили пиво и стали проталкиваться к выходу. Мьюз пробиралась за ними, стараясь не отставать.

Они прошли пару кварталов, свернули в какой-то грязный, захламленный переулок и вскоре остановились перед железной дверью, над которой горела неоновая надпись: "Клуб "Ржавая корона"". Войдя, Рэй небрежно бросил охраннику: "Девушка с нами", – и они, пройдя через зал и поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, вошли в просторную гримёрку. Там, откинувшись на стуле и положив ноги в высоких военных ботинках на стол, сидела женщина с крючковатым носом и потягивала пиво. Лет ей было далеко за сорок, на ней была косуха и кожаные штаны, а голову украшал ёжик розовых волос.

– Познакомься, – сказал Рэй. – Это наша солистка и бас-гитаристка. Её, собственно, и зовут Джек Хепбёрн. – А это наша новая знакомая – Мьюз, – сообщил он, уже обращаясь к женщине со странным именем.

– Очень рада, – сказала Джек Хепбёрн хриплым голосом.

– Я тоже, – отозвалась Мьюз. – А почему у Вас такое имя?

– Это сценический псевдоним, – сообщила женщина очень серьёзно. – Типа, как Мэрилин Мэнсон. А ты, как я понимаю, пришла на концерт?

– Ну да, – сказала Мьюз.

Джек внимательно осмотрела девушку цепким взглядом голубых глаз. И, отхлебнув пива, предложила:

– Спускайся пока в зал. Концерт начнётся через полчаса, а нам ещё нужно успеть подготовиться. Потом заходи, поболтаем.

Спустившись в зал, Мьюз увидела, что он далеко не полон. Фанаты стояли у стен, сидели на подоконниках и на полу у сцены. Рассматривая их, она заметила, что они чем-то похожи на уже знакомых ей панков, но есть и отличия. Волосы у большинства были длиннее, лица суровее, и в целом это были люди постарше. Наконец на сцену вылез человек в растянутом свитере, видимо хозяин клуба, и сообщил, что сейчас выступит группа "Джек Хепбёрн". На сцену вышли три уже знакомых Мьюз персонажа. Майор сел за барабаны, Рэй и Джек надели, соответственно, гитару и бас. Раздался металлический скрежет, который, в совокупности с ударными, создавал ощущение, что по залу движется паровоз. Солистка что-то хрипло выкрикивала в микрофон, но слов было почти не разобрать. Единственное, что смогли выхватить уши Мьюз среди этого дребезга, была строфа:

Учи нас учиться,

Чёрная копоть,

Не дай нам свалится

В змеиную пропасть.

Однако девушка была полностью захвачена этим гипнотическим представлением. По мере того как зал наполнялся народом, рос и градус экспрессии выступающих. На сцену летели пустые бутылки и прочие предметы, но музыканты, казалось, не замечали этого. Они парили где-то высоко, в своём космосе. Два часа, которые продолжался концерт, пролетели как один миг. Напоследок Джек, Рэй и Майор отыграли ещё пару композиций на бис и окончательно скрылись за кулисами. Мьюз подошла к лестнице, но охрана не пропускала её, пока наверху не мелькнул знакомый розовый ёжик волос и не раздался хриплый голос: "Пропустите девочку!". В гримёрке совершенно взмокшие Рэй и Майор сидя на подоконнике пили пиво. Джек сидела в той же позе, что и перед концертом, и по её виду было трудно сказать – устала она или нет.

– Присаживайся, – сказала она, обращаясь к Мьюз. – Хочешь пива?

Та отрицательно помотала головой.

– Сейчас народ рассосётся и мы пойдём прогуляться. Вы как? – обратилась Джек к музыкантам.

– Я – пас, – сказал Рэй. – Поеду в какой-нибудь ночной клуб оттянуться. Ты со мной? – обратился он к Майору.

Тот кивнул.

– Ну ладно, прогуляемся вдвоём. Ты же не против?

– Нет. Я – с удовольствием, – улыбнулась Мьюз своей новой знакомой.

– Вот и славно, – заключила та.

Когда они вышли, на Город Стеклянных Птиц уже опустилась ночь.

– Куда пойдём? – спросила Джек Хепбёрн. – Лично я люблю гулять по кладбищу.

– Хорошо, – сказала Мьюз и почему-то поинтересовалась:

– А что, здесь люди часто умирают?

– Вообще такого не припомню, – ни на секунду не задумавшись ответила Джек. – Это символическое кладбище, его символисты построили. Но всё равно я его люблю.

Символическое кладбище на вид очень напоминало обычное, только на памятниках и крестах вместо надписей были лишь порядковые номера. "Видимо, на случай инвентаризации", – решила Мьюз.

– Да, лозунг "Живи быстро, умри молодым" здесь не канает, – сказала рокерша.

– Могу предложить другой, пооптимистичнее, – сказала Мьюз. – "Живи как придётся, а смерть – обойдётся". Сама придумала.

– А ты смешная, – ухмыльнулась Джек. – А концерт-то тебе понравился?

– Ну, это было... завораживающе, – осторожно ответила Мьюз.

– А как вообще к року относишься? – допытывалась собеседница, усаживаясь на символический могильный камень.

Мьюз села рядом и задумалась.

– Рок-н-ролл ведь как переводится? – заговорила она через пару минут. – Качайся и катись, кажется? Так вот, у меня такие ассоциации... Ты же знаешь миф о Тесее и Минотавре?

–Да знаю, конечно. Не такая уж я и тёмная, – сказала Джек.

– Так вот, – продолжила объяснять Мьюз, – для меня рок-н-ролл – это такой клубок Ариадны, нить, при помощи которой можно из лабиринта выбраться. То есть для тех, кто ещё не выбрался, но очень этого хочет.

Рокерша хмыкнула:

– Да... Я в рок-н-ролле уже лет тридцать, а с таким подходом впервые сталкиваюсь.

Мьюз пожала плечами:

– Наверное, у каждого – свой рок. В смысле, рок-н-ролл.

Джек помолчала и задала вопрос, который, вероятно, давно её мучил:

– Ну, а вообще, по-твоему, есть смысл этим заниматься?

Мьюз, смотревшая до этого в землю, подняла на неё глаза и улыбнулась:

– Я думаю, что да. Ну, для тех, кто в лабиринте.

Джек Хепбёрн тоже слегка улыбнулась:

– Ладно, расскажи мне про фри-джаз – чем он тебе так нравится?

Мьюз слегка задумалась:

– С чем бы это сравнить? Например, мы знаем, что при скорости, близкой к скорости света, физические законы меняются, но это не значит, что они вообще исчезают. Тоже самое с фри-джазом – логика гармонической и мелодической вселенной иная, чем в традиционной музыке, но она есть. И эта, принципиально иная, логика дарит ощущение чего-то нового, чудесного. Такая вот магия.

– Да, пожалуй, стоит познакомиться с этим поближе, – сказала рокерша. – Кстати, тебе есть где ночевать?

– Пока нет, – беззаботно ответила Мьюз.

Так они оказались дома у Джек, где до утра слушали самую разную музыку, не уставая радоваться, спорить и делиться впечатлениями от прослушанного.

10 ГЛАВА

Мьюз проснулась в малогабаритной квартире Джек Хепбёрн, на маленьком диванчике, причём сама хозяйка спала в своей любимой позе – развалившись в кресле и положив ноги на стол. Часы показывали полпервого дня. Она позавтракала оставшимся куском пиццы, умылась и почистила зубы, а потом сунула в рюкзак подаренный рокершей диск группы "Джек Хепбёрн". Не желая будить свою новую знакомую, Мьюз оставила ей записку: "Спасибо за захватывающее музыкальное путешествие. До встречи! Мьюз" и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спустившись по лестнице и выйдя на улицу, сейчас, при свете дня, она обнаружила, что находится в очень красивом районе города. Кругом цвели сады, а между ними протекали каналы, через которые были перекинуты прозрачные мостики. В то время как Мьюз переходила один из этих мостиков, с ней случилось странное происшествие. Идя по нему, она почти столкнулась с человеком, смотревшим в это время в другую сторону. Когда они уже должны были поравняться, прохожий взглянул на Мьюз и, увидев её, внезапно развернулся и бросился бежать. Она успела заметить, что всё его лицо закрывала белая маска. "У этого непременно есть логическое объяснение", – сказала себе Мьюз, как всегда говорила в подобных случаях. Решив во что бы то ни стало, разгадать эту тайну, она спряталась за одним из цветущих деревьев и стала дожидаться не появится ли незнакомец в маске снова. Что-то ("Наверное, та самая интуиция, в которую я не верю", – подумала Мьюз) подсказывало, что он непременно должен появиться. И действительно, не прошло и четверти часа, как она увидела бредущего вдали человека, на лице которого белела маска. Правда, тот же это человек или другой, узнать не представлялось никакой возможности. Но это было уже не важно – всё равно они явно принадлежали к одному и тому же клану. Мьюз пропустила его вперёд и бесшумно двинулась следом. Они миновали район цветущих садов и шли теперь по узкой улице, по обеим сторонам которой чернели пустыми окнами нежилые дома. Несколько раз незнакомец останавливался и оглядывался вокруг, но Мьюз каждый раз успевала спрятаться за углом какого-нибудь здания. Наконец улица кончилась, и они вошли в тенистую рощу. В какой-то момент человек свернул с тропы и пошёл перпендикулярно ей, утопая по пояс в высокой траве. Примерно через сотню метров обнаружилась ложбина и подземный ход – с тропы их видно не было. Незнакомец в маске скрылся под землёй и Мьюз скользнула за ним. Сначала было совсем темно, но вскоре впереди забрезжил свет. Через пару минут преследуемый вошёл в большое освещённое помещение, посередине которого стоял длинный стол, за которым сидело ещё несколько человек в белых масках. Мьюз пока что осталась в тени. Новопришедший уселся вместе с остальными и начал негромко с ними переговариваться. Мьюз из своего убежища ничего не могла разобрать, да и к тому же всё равно не собиралась торчать там вечно. Поэтому она просто вышла на свет и приблизилась к центру комнаты. Сидящие за столом люди мгновенно замолчали. Из-за масок казалось, будто они совершенно спокойны, но Мьюз знала, что это не так. Поэтому она улыбнулась и сказала:

– Я вам не враг. Я даже не знаю, кто вы. Меня зовут Мьюз, и я совсем недавно в вашем городе. Обещаю никому не рассказывать про ваше убежище. Буду нема, как рыба. "Стеклянная", – добавила она про себя.

Один из сидящих людей, занимавший почётное место во главе стола, кашлянул и заговорил:

– Ну, пока ты здесь, опасности, действительно, нет. Ты не похожа на шпионку – шпионка никогда не явилась бы сюда одна, а выследив нас, привела бы подкрепление. К тому же все в этом городе знают, кто мы. А ты этого и в самом деле не знаешь?

– Честное слово! – заверила Мьюз, – я в общем-то как раз из-за этого здесь и оказалась. Когда один из вас, увидев меня, убежал, мне захотелось узнать, кто вы такие и почему прячетесь.

Один из сидящих прошептал говорившему что-то на ухо, тот кивнул, опять откашлялся и продолжил:

– Если ты и вправду ничего о нас не знаешь, я тебе расскажу. А потом мы решим, что делать дальше. Присаживайся.

Мьюз, сняв рюкзак, присела за стол и приготовилась слушать.

– Всё началось со Стеклянных Птиц, – сообщил он. – Когда они объявили свою прозрачность гарантией собственной праведности, некоторым это не понравилось.

– Да уж, неприятные птички, – заметила Мьюз.

– Так ты с ними знакома? – спросил рассказчик.

– Знакома, – подтвердила она. – Они хотели меня засудить неизвестно за что, но потом я пригрозила Главной Птице, что отобью ей клюв сапёрной лопаткой, и меня отпустили.

Раздался одобрительный ропот. Стеклянных Птиц здесь явно недолюбливали. Сидящий во главе стола продолжил:

– Так, вопреки заявлению Стеклянных Птиц о тождественности прозрачности и праведности, возникло движение Белых Масок. Основным своим принципом мы объявили право на тайну личной жизни, анонимность и закрытость, а символом всего вышесказанного стали белые маски, которые мы носили всегда и везде.

– Интересное сочетание социально-протестной акции и перфоманса, – заметила Мьюз.

– Стеклянным Птицам такое, естественно, не понравилось, и они объявили нас потенциально опасными – мол, если мы носим маски, значит нам есть, что скрывать, а скрываем мы, по всей видимости, что-то нехорошее и, скорее всего, опасное. С тех пор мы вынуждены скрываться. Если кого-то из нас ловят, то помещают в башню Стеклянных Птиц, держат там взаперти и заставляют работать якобы на "благо общества", а фактически на тех же хозяев башни.

– Постойте, – вдруг осенило Мьюз, – а кто по закону должен управлять городом? Разве Стеклянные Птицы?

– В том-то и дело, что нет. Считается, что городом управляет Королева Линн. Но ввиду её временного отсутствия, им не управляет никто. Точнее, кто попало, а ещё точнее тот, кто наглее. То есть Стеклянные Птицы.

– Ну, в таком случае у этой проблемы есть решение, -заявила Мьюз. – У нас есть по крайней мере три законных представителя Королевы. Пёс Шарль – телохранитель Королевы. Королевский кот Ричард. И я – полномочный посол Королевы. Ведь я, кажется, ещё не говорила, что приехала сюда по личной просьбе Королевы.

Внезапно за столом воцарилась тишина. Рассказчик что-то обдумывал. Наконец, он сказал:

– Допустим, что всё получилось и власть у вас – у временного правительства. Птицы угомонились, а мы сняли маски. И что дальше? Разве непонятно, что наше с Птицами противостояние и создаёт то напряжение, то электромагнитное поле, которое и является жизнью? Заменить это сможет лишь появление и правление законной королевы, которую здесь все боготворят. Но это будет совсем другая история.

Теперь задумалась Мьюз. Потом она сказала, обращаясь к анонимному рассказчику:

– А мы бы не могли переговорить с Вами наедине? Желательно на улице.

Честно говоря, сырость, духота и присутствие нескольких человек в одинаковых масках не очень располагали к задушевной беседе. Сидящий во главе стола пожал плечами, кивнул и поднялся. Они с Мьюз вышли из подземелья и уселись на поваленную сосну.

– По-моему, Вы – очень творческий человек, – сказала она. – И Ваша идея с масками – а я уверена, что это именно Ваша идея – это настоящее творчество. Вам и вправду удалось доказать, что маска – надёжней, чем каска. Вы не подумывали о том, чтобы перенести всю эту игру туда, где ей действительно место – то есть в театр? Ведь, как говорится: весь мир – театр, а все люди в нём – Шекспиры.

Её собеседник немного помолчал, а потом ответил:

– Что ж, может, Вы и правы. Наверное, делиться своим видением мира с другими в самом деле интереснее, чем скрываться в землянках, рисковать свободой и шарахаться от первого встречного. Но я всё же останусь при своём мнении – это имеет смысл лишь после прибытия Королевы Линн.

– Ну ладно, хоть в чём-то мы сошлись, -улыбнулась Мьюз. – Оказывается, что с человеком в маске договорится легче, чем со многими другими.

– Вас проводить? – осведомился аноним.

– Спасибо, дорогу найду сама, – вежливо отозвалась собеседница.

Они пожали друг другу руки.

– Удачи Вам!

– И Вам!

Когда Мьюз, выйдя на тропу, обернулась, она не увидела ничего, кроме высокой зелёной травы.

11 ГЛАВА

Узкая деревянная лестница вела в подвал, откуда доносились запах готовящейся еды и весёлые диксилендовые аккорды. Мьюз, пешком дошедшая до центра города, как раз собиралась поужинать, и попавшийся ей на пути подвальный кабачок оказался очень кстати. Внутри было человек пятнадцать народу – частью стоявших у стойки, частью расположившихся за столиками. Бармен в чёрной жилетке и чёрной шляпе смешивал какие-то сложные коктейли, болтал с посетителями и управлял музыкальным центром. Мьюз заказала охотничьи колбаски и безалкогольное пиво, которое она не любила, но почему-то решила, что здесь оно будет уместно. Но стоило ей приняться за еду, как к столику приблизился низенький джентльмен – полноватый, с пышными усами, в чёрном костюме и котелке.

– Разрешите к Вам присоседиться? – спросил он и, не дожидаясь ответа, брякнулся на стоящий напротив стул.

– Пожалуйста, – сказала Мьюз, хотя в её "пожалуйста" уже никто не нуждался.

– Я Вас здесь раньше не видел, – сказал незнакомец, несколько развязно.

– Это потому что я здесь впервые, – сообщила Мьюз.

– Вот как, – промолвил толстенький джентльмен. – А вы не хотели бы посетить наш "Театр абсурда"?

"А вот это интересно", – подумала Мьюз, а вслух спросила:

– А где он находится?

Человечек широко улыбнулся:

– Так прямо здесь и находится. Собственно, мы сейчас сидим в театральном буфете. А я – главный администратор. Зовут меня мистер Глен.

И он приподнял свой котелок. Мьюз тоже назвала себя.

– И что же, у вас здесь каждый день представления? – спросила она.

– Ну, нет. Раза два в неделю. Но сегодня как раз есть спектакль. И Вам очень повезло – это премьера. Идёт всего третий раз.

– А что за пьеса? И кто автор? – продолжала допытываться Мьюз.

– Ну, название Вам мало что скажет: "Вавилон, рождённый из пены морской". А все пьесы пишет сам господин Главный Режиссёр.

– И как зовут господина Главного Режиссёра?

– Ну, если Вы посетите нашу постановку, то по окончании я Вас с ним познакомлю, – пообещал Глен.

– Хорошо, – согласилась Мьюз. – Когда начало?

Администратор достал из кармана жилетки старинные часы-луковицу и взглянув на них воскликнул:

– Да буквально через пятнадцать минут! Пора давать первый звонок.

Глен встал:

– Позвольте проводить Вас в зал.

Слева от стойки бара находилась дверь, задрапированная зелёными занавесками. Мьюз в сопровождении администратора вошла в небольшой, практически пустой зал. В ожидании начала в зале находилась всего пара человек.

– Присаживайтесь, пожалуйста, на любое понравившееся место, а я побежал давать звонок. После спектакля я Вас найду, – с этими словами Глен убежал за кулисы. Раздался первый звонок, и Мьюз, сев в кресло в первом ряду, стала ждать начала представления.

Спектакль начался с музыкальной увертюры, на которую были наложены взрывы гранат и пулемётные очереди. Пустая пока что сцена была залита красным светом. Минут через пятнадцать на сцену вышел первый персонаж (судя по одежде, это был крестьянин) и объявил:

– Гроза и война – сёстры они или братья? Пойду, бесконечность зовёт.

Он ушёл и на сцену вышел солдат. С потолка спустилась петля, из-за кулис вынесли табуретку. Солдат встал на неё, сунул голову в петлю, постоял. Потом вынул голову обратно, показал сквозь петлю фигу, спрыгнул с табурета и удалился. Дальше всё продолжалось в том же духе: заряженные ружья отказывались стрелять, зато стреляли швабры и теннисные ракетки, человек ложился спать одетым, а проснувшись и встав начинал раздеваться, рабочие боялись своих инструментов, художники увлекались сожжением картин, оперный певец занимался исключительно зимней рыбалкой, крестьяне массово уходили в город, чтобы переквалифицироваться там в диджеев, потенциальный главный герой бесследно исчезал в середине первой сцены, а официант, подававший еду, вдруг разражался получасовым монологом, из которого, правда, тоже было мало что понятно. Мьюз, с детства любившая абсурдные английские стишки, дзенские коаны и лишённые логики анекдоты, поймала себя на том, что здесь она откровенно скучает. Зрелище продолжалось около двух часов, и в конце первого часа исчез один из зрителей, а досматривать спектакль ей пришлось уже в полном одиночестве.