355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Илья Бриз » «Красные генералы». За Державу больше не обидно! » Текст книги (страница 4)
«Красные генералы». За Державу больше не обидно!
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 01:54

Текст книги "«Красные генералы». За Державу больше не обидно!"


Автор книги: Илья Бриз



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3

– Тебе не кажется, что мы живем при коммунизме?

У Николая аж челюсть отвалилась от такого заявления жены. Да, они еще не расписаны, и неизвестно когда это произойдет, но жизнь свою они уже связали навсегда. Залог тому – маленький человечек, что растет в его Катерине. Но услышать от баронессы такое?!

– Мы с тобой? – не понял Штолев.

– Вся наша команда. Насколько я помню, самое краткое описание коммунистического общества – «каждому по потребностям, от каждого по его возможностям», – она наконец-то закончила возиться со своими роскошными волосами и, скинув халат и мелькнув прелестями, забралась под одеяло.

– Вообще-то, в определении было строго наоборот, – усмехнулся Николай, наконец-то понявший, что она имеет в виду, – сначала от каждого гражданина, и только потом – ему. Ты что, изучала политэкономию?

– Не совсем полит, но изучала. Свершилось самое страшное, чего с конца девятнадцатого века больше всего боялись буржуазные политики, – появилось, пусть совсем маленькое, сообщество людей, но живущее по коммунистическим принципам.

Штолев вгляделся под неярким светом ночника – ее лицо было абсолютно серьезно.

– Возможно, ты и права, но, родная, давай не сейчас, во втором часу ночи. Тем более что когда рядом со мной красивая женщина… – Николай не стал объяснять дальше. Он просто обнял ее и поцеловал.

Катерина же… Спорить в постели с сильным мужчиной? Тем более если он такой ласковый?..

* * *

Вопрос о политике возник следующим же вечером. Штолев за ужином просто поделился мыслями жены. Сахно вначале оторопь взяла:

– Мы – коммунисты?!

– А разве нет? – улыбнулась Катерина. – Все работают с полной самоотдачей, совершенно не обращая внимания на время и выходные дни. Причем каждый занимается именно тем делом, которое у него лучше всего получается и которое сейчас необходимо сделать в первую очередь. То есть первый пункт определения – от каждого по способностям – полностью соответствует. Второй – каждому по потребностям – тоже, как мне кажется, выполняется. Разве мы материально хоть в чем-то ограничены?

– Во-первых, это дикое упрощение теории, а во-вторых… Ну никак не стыкуется – я ныне стопроцентный бизнесмен, – попытался парировать Александр Юрьевич.

– Это значит, что при коммунизме твоя специальность, то бишь руководство, дядя Саша, тоже нужна, – подколол тестя Гришка. – Хотя ныне это называется «кризисный менеджмент».

– Все равно, как-то в голове не укладывается: я – и вдруг коммунист.

– Саша, да тебя ведь не сам коммунизм пугает как таковой. А основательно подпорченный за последнее столетие термин, – улыбнулась Наталья. – Хочешь не хочешь, а Гражданская война после семнадцатого года, многократно завышенные позже репрессии тридцать седьмого, грубейшие ошибки КПСС в руководстве Советским Союзом, пустопорожняя болтовня нынешних деятелей КПРФ – все это неразрывно связано с деятельностью компартии. Отсюда и твое подсознательное неприятие коммунизма. Но ведь это только термин, идея-то не виновата.

– Ты так считаешь? – На лице у Сахно появилось очень задумчивое выражение.

– Ну, – хмыкнул Штолев, – если рассматривать портальные технологии как очень резкий шаг повышения производительности труда практически во всех сферах производственной деятельности человека, то можно считать, что материальная база для коммунизма создана.

– Строительство – угу, машиностроение – угу, транспорт – без сомнений, добыча полезных ископаемых, – начал Гришка вслух перечислять области, где можно было применить портальные технологии.

– Медицина, высокоточные производства, электроника, наука, сельское хозяйство, энергетика, – подхватила Вера.

– А в сельском хозяйстве как? – поинтересовался Кононов-старший. – С помощью порталов коровам хвосты заносить?

– Во, а Гришина газоно-макокосилка? На этом же принципе. Грубо говоря – стационарный неподвижный комбайн, а поле порталом подставляется под него, – парировала Верка. – То есть и сеять, и пахать, и нужные удобрения вносить, и урожай собирать через пробой можно будет достаточно просто и дешево. И вообще, насколько я понимаю, в сельском хозяйстве…

– Вероятно, правильнее будет говорить – производство продуктов питания, – перебила младшую подругу Екатерина и, взглядом попросив у девушки прощение, замолчала.

– При производстве продуктов питания, – благодарно кивнув, продолжила Вера, – огромное значение имеет именно транспорт. А тут такой огромный даже не рывок, а скачок сразу через несколько уровней…

– Реальный коммунизм может основываться только на высочайшей нравственности всего населения, а не отдельной его части, и огромной избыточности производственных ресурсов. И если со вторым вопросом мы действительно кое-что можем решить, то первым даже не пахнет, – неожиданно сказал Гольдштейн.

Сахно с удивлением посмотрел на Виктора – ну никак не ожидал от аполитичного физика такого заявления. А тут еще и баронесса добавила:

– Если мы хотим хоть когда-нибудь обнародовать секрет открытия… Потребуется совершенно другое общество. Что-то типа утопического коммунизма. Пока мы не сможем создать хотя бы маленького анклава такого общества, нельзя никому давать даже крохи информации о портальных технологиях. О возможностях – пожалуйста, но никак не о самих технологиях. Причем люди в этом анклаве ни в коем случае не должны быть фанатиками. Идеалисты с уклоном в максимализм – да, но не фанатики. Разницу, Саша, понимаешь?

– Конечно. Фанатика можно, приложив огромные усилия, переубедить или просто сломать. Умного идеалиста – только убить. Такого переубедить просто невозможно по определению. Другой вопрос: как отбирать людей в это общество с совершенно новой этикой? Если бы я это знал, если бы хотя бы предполагал… Вероятно, можно воспитать таким, но начинать надо с младенческого возраста, – начал вслух размышлять Сахно, кивнув на Валерика, уложенного Светланой поверх толстого одеяла прямо на столе.

– Не обязательно, – возразил Штолев. Он уже успел поразмышлять на эту тему со вчерашнего дня. – Нас-то кто воспитывал именно как Красных полковников? У кого-нибудь есть сомнения, что нам можно доверить самую страшную тайну двадцать первого века?

Все заулыбались. Теперь Александр Юрьевич так же удивленно, как ранее на Гольдштейна, взглянул на Николая. Как легко он снял напряжение разговора!

– А ведь среди нас есть и достаточно молодые, – Штолев радушно улыбнулся сидящим рядом Григорию с Веркой, – и, смею заметить, вполне зрелые люди. Причем довольно разного воспитания, – он с удовольствием подмигнул своей Катерине.

– Ты хочешь сказать, что уже сейчас можно подбирать людей для такого анклава? Сделать нашу особую промышленно-экономическую зону оплотом коммунизма?

– А почему нет? Ты думаешь, Рапопорт ещё не догадался, откуда у поставляемой ему инсайдерской информации ноги растут? Не понял, что в переданном ему ноутбуке заложены революционные технологии? Если хорошо подумать, то каждый из нас с ходу назовет минимум десяток людей, кого можно привлечь к нашему делу. Так что, господа коммунисты, – ухмыльнулся Николай, – может, по рюмочке за успех нашего дела?

– Н-да, поговорили, – неожиданно сказал внимательно слушавший, но молчавший до того Коробицын. – И чему, интересно, вас всех в школе учили?

– Это ты к чему, Андрей? – спросила сидящая рядом Лена Кононова.

– Да потому что все переврали! – голос свежеиспеченного полковника ФСБ был достаточно громким, чтобы его услышали все.

– Что все? – немедленно отреагировал Гришка.

– Коммунизм, от латинского communis, то бишь – общий, в первую очередь подразумевает общественную собственность на средства производства, демократическую власть и равенство всех людей. И если первое меня не особо смущает, то второе – при нынешних политтехнологиях – глубоко порочно. А равенство… Ну это вообще абсолютная бессмыслица.

– С первыми двумя пунктами согласен, а вот о последнем давай-ка подробнее, – немедленно отреагировал мгновенно заинтересовавшийся Сахно.

– О каком равенстве идет речь? Если перед законом, то более-менее согласен. Хотя ответственность тоже не всегда должна быть одинаковая. Переход улицы в неположенном месте, приведший к ДТП, должен для маразматической старушки и инспектора дорожной полиции караться совершенно по-разному.

– Логично, – согласился Штолев.

– Гитлер и Эйнштейн. Оба родились с разницей всего в десяток лет в Европе. Оба оказали огромное влияние на человеческую цивилизацию. Кто-нибудь из нас осмелится поставить между ними знак равенства?

– Кто бы спорил, – хмыкнул Гришка.

– Вот перед нами два Гольдштейна, – Андрей указал рукой на тихо сопящего носиком завернутого в пеленки Валерика и его отца, неосознанно положившего руку так, чтобы ребенок не свалился со стола, хотя перевернуться самому в этом возрасте было довольно проблематично. – Кого из них, Гена, – Коробицын повернулся к недалеко сидящему Кононову-старшему, – ты будешь при возникновении какой-либо опасной ситуации спасать в первую очередь?

Светлана мгновенно напряглась и обеими руками ухватилась за сына, где встретилась с ладонью мужа. Хотя тут же успокоилась, осознав, что опасность чисто гипотетическая.

– Леську, – без малейшей задержки отреагировал Геннадий, – Витя у нас хоть и не силач, но позаботиться о себе может.

– Или, может быть, поговорим о равенстве мужчины и женщины? – улыбнулся полковник ФСБ Наталье, оглаживающей свой большой живот. – Нам, мужикам, не дано самим рожать детей, но разве без нас они на свет могут появиться?

– Ну, как минимум, нам для этого требуется пусть махонький кусочек, – расхохотавшись, жена Сахно показала большим и указательным пальцем правой руки символический зазор, – но все-таки от настоящего мужчины.

Засмеялись все. Дождавшись, когда смех начал утихать, Коробицын продолжил:

– Итак, о равенстве во всем не может быть и речи. Ведь не будет же никто в здравом уме отрицать, что не у всех одинаковые таланты? Следовательно, коммунистическая идея хоть и имеет свои привлекательные стороны, но, раз в основе ее неверные постулаты, даже теоретически неосуществима.

– Хорошо, – согласился Сахно, – тогда как ты видишь устройство общества в будущем?

– Да точно так же, Саша, как и ты, – сейчас России остро требуется осуществить переход от дикого олигархического капитализма в его самой разнузданной форме к порядку государственного капитализма. Ну, не в полном виде госкапитализм, но на всех стратегических направлениях.

– А власть? – немедленно последовал следующий вопрос.

– Именно то, что ты сделал – диктатура умного патриота. Кстати, знаешь, как это называется по-научному?

– Ну? – интерес в глазах Александра Юрьевича стал заметнее.

– Меритократия. [17]17
  Меритократия– принцип управления, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального и экономического происхождения.


[Закрыть]
Буквальный перевод с латинского и греческого – власть достойных.

– А ведь под государственным капитализмом принципы «от каждого по способностям» и «каждому по потребностям», соответственно только разумным потребностям, в паре вполне могут работать, – мгновенно сориентировался Сахно.

– То есть мы – меритократы? Никак не коммунисты? – дошло до Гришки.

– Вообще-то, это несколько разного класса понятия, но, по большому счету, ты прав, – согласился Андрей. – Это же Красные полковники привели к власти генерала Полонского, с моей точки зрения, именно достойного.

– Вроде бы разобрались, – констатировала баронесса, почему-то переглянувшаяся с Леной Кононовой.

– Вот теперь можно и по рюмочке за успех нашего дела, – опять предложил Штолев.

В этот раз предложение было встречено с энтузиазмом – хотя вино и крепкие напитки всегда стояли в баре малой гостиной Красного-один, алкоголь употреблялся довольно редко. Просто не до выпивки было – столько сверхинтересной работы. Конечно, женщинам по определенным причинам налили чисто символически, но это сейчас не имело особого значения.

* * *

– И как, Лев Давыдович, первое впечатление? – спросил Сахно, когда Рапопорт наконец-то оторвался от краткого описания истории и возможностей открытия, а также ближайших планов.

– Знаешь, Саша, нечто такое я уже давно предполагал. Кстати, а для кого составлялся этот документ? – старый миллиардер снял очки и ткнул изящной тонкой оправой в гриф «Особой важности». [18]18
  Высший уровень секретности в Российской Федерации.


[Закрыть]

– Только для высших государственных чиновников, которые будут связаны с работой в Особой экономическо-производственной зоне.

– Значит для Военного совета. Тогда зачем ты мне эту бумагу показал?

– А как вы думаете? – выражение на лице Александра Юрьевича было несколько загадочным.

Рапопорт посмотрел зятю прямо в глаза, тяжело вздохнул и ответил:

– Даже не надейся. Стар я уже для таких игр.

– Каких таких? – тут же парировал Сахно. – Вы отлично руководите огромной корпорацией. Здесь же, – он ткнул незажженной сигаретой в лежащий на столе документ, – от вас требуется то же самое – общее руководство. Причем на правах министра и зама премьера, плюс все возможности нашей команды – от апартаментов в Красном, хотя это вас вряд ли прельстит, до эвакуационного браслета с портальным терминалом. И работа будет не просто бабки заколачивать – я, вообще-то, уже заметил, что это давно вам приелось, но все-таки доставляет некоторое удовольствие, – а приносить пользу своей стране.

Рапопорт хмыкнул и демонстративно изобразил кряхтение.

– Вот только не надо жаловаться на старость и плохое здоровье. Наташенькин дед – ваш отец, земля ему пухом – дожил до восьмидесяти трех лет. И почти до конца был в прекрасной форме. А ведь всю войну прошел инженером сначала танкового полка, потом дивизии. Два ранения. У нас, по сравнению с тем поколением, войн практически не было – ни голода, ни холода, как им и благодаря им, терпеть не пришлось. Персонально же ваше здоровье Наталья проверяет регулярно с помощью портального томографа – вы уж извините, что без спроса – и даже одну мелкую операцию провела – сосудик какой-то почистила. Тромб образовываться начал, его в профилактических целях и изъяла. Ну так что, Лев Давыдович, работать будем?

Рапопорт посмотрел на зятя, как будто видел его в первый раз, помолчал и только потом ответил:

– Я, Саша, кажется, только сейчас начинаю понимать, что нашла в тебе моя дочь. Во всяком случае, убеждать ты умеешь.

И наконец-то, к облегчению Сахно, широко улыбнулся.

* * *

– А где все? – спросил Андрей, скидывая одежду.

– В Питере. Это у меня и Вити, – Штолев кивнул на Гольдштейна, который со Светланой и баронессой купал Валерика в подземном озере, – все близкие здесь, а у остальных и дети, и родители, и другие родственники имеются.

– У тебя это будет первый ребенок? – Коробицын указал движением головы на Катерину. В откровенном раздельном купальнике ее беременность бросалась в глаза.

Николай с заметным удовольствием поглядел на жену и только потом ответил:

– Нет. Есть дочь от первого брака. Но… Сразу после армии женился по глупости на симпатичной блондиночке. Вначале все вроде бы хорошо было, а потом… Потом понял, что совершенно разные у нас интересы. Не ужились. Галка снова замуж выскочила. Через пару лет. Вроде бы нормально живут. Ольга его отцом называет. Сейчас почти взрослая уже, – Штолев говорил короткими рублеными фразами, а сам не отрывал взгляда от Катерины. – Школу закончила. На первом курсе финансово-экономического. По стопам отчима решила пойти.

– Ровесница Веры? – спросил Андрей.

– Ну да. Полгода разницы. Одно время я у Натальи с этой вздорной девчонкой в личных телохранителях ходил, времена тогда дурные были – конец лихих девяностых и начало нового века. Вот на Верке-то всю свою отцовскую любовь и вымещал, пару раз даже по попке настучать пришлось – маленькая она шебутная была, – усмехнулся, вспоминая Николай. – Впрочем, и сейчас не лучше. Еще намается, возможно, наш Гришка с ней.

– Думаешь, у них сейчас есть время на разборки? – тоже усмехнулся Коробицын.

– Так это же хорошо! Это просто здорово, что на ерунду у ребят времени нет, – широко улыбнулся Штолев, наконец, оторвав взгляд от британки и поворачиваясь к новому другу. – Жизнь вдруг побежала семимильными шагами. Какие дела творим! Разве плохо?!

– Ну ка-ак тебе сказать? – так же растянул губы во все тридцать два зуба Андрей. – С одной стороны, нежданно-негаданно – в двадцать девять лет вдруг полковника получить, перепрыгнув через звание, – это, конечно, круто! Но в результате пахоты – выше крыши. Это же, по сути – новое управление ФСБ на пустом месте создать. Хорошо еще, что Полонский личным приказом карт-бланш на отбор офицеров в свежеиспеченную структуру дал. Иначе вообще труба. Первого попавшегося ведь не возьмешь. Уровень секретности – о-го-го! Я так понимаю, что в ближайшие десять-двадцать лет подвести портальные технологии под «совершенно секретно» [19]19
  Второй по степени после «особой важности» уровень секретности в современной России.


[Закрыть]
нам никак не светит? Я уж не говорю про просто «секретно» [20]20
  Относительно низкий уровень секретности.


[Закрыть]
или «для служебного пользования». [21]21
  « Для служебного пользования» – гриф конфиденциальности, который ставится на несекретные документы органов государственной власти, ограничение на распространение которых диктуется служебной необходимостью.


[Закрыть]

– А как ты себе это представляешь? Дело даже не в самих технологиях, а в том, что может произойти при их бесконтрольном тиражировании. Рост производительности труда при применении генераторов пробоя фантастический. Чем ты десятки миллионов людей у нас в России займешь, если вдруг выпустим джинна из бутылки? А если до Запада информация дойдет? Там вообще миллиарды могут без работы остаться. Чем вообще прикажешь заниматься бедному человечеству, когда для вполне комфортного обеспечения уровня жизни будет достаточно его тысячной части? А проблема тех же талибов в Афгане? Хотя, надо честно признать, и у нас не вполне нормальных хватает. Получим, кроме прочих радостей, еще и расцвет терроризма на национальной и религиозной почве во всей красе. Нехилый заряд подкинуть в самое охраняемое место или выстрелить через портал в любого неугодного человека – от президента до хама, наступившего на хвост любимой собачке, – «ноу проблем». Да и стрелять необязательно – тот же портал легко перережет нерв или сосуд в теле человека… Так что создавай хоть десять рядов колючей проволоки вокруг нашей Особой зоны, так чтобы и мышь наружу не просочилась, не говоря уж о секретах, – Николай вдруг перестал говорить и сосредоточился на жене.

Андрей тоже перевел взгляд в ту сторону. Катерина, держа маленького Валерика под мышки, ловила момент вздоха и окунала ребенка точно во время выдыхания. Леська улыбался и с удовольствием пускал пузыри. Светлана почти с ужасом наблюдала это действо, стоя рядом, но не протестовала. Виктор, обнимая ее одной рукой, только улыбался.

– Они ребенка не застудят? – немного забеспокоился Коробицын. – Ему же двух месяцев еще нет.

– А ты водичку потрогай, – хмыкнул Штолев, – нагрели почти до тридцати градусов. Вот закончат развлекаться, я половину воды в океан спущу и из горного озера холодненькой добавлю, а то никакого удовольствия.

* * *

– Наташка, ты зачем программно перекрыла все порталы в «двенашку»? – спросил Сахно, отодвигая тарелку.

Ставший уже привычным коллективный ужин в малой гостиной Красного-один, как всегда, превратился в рабочее совещание. Хотя надо честно признать, что им всем просто нравилось после напряженной работы общаться друг с другом, делиться успехами и неудачами. А иногда тривиально потрепаться. Сегодня отсутствовал только Коробицын, по горло загруженный как в Москве, так и в зоне, где малость офигевшие строители с изумлением наблюдали, как из ими же выстроенного под наблюдением спецназа ФСБ временного терминала идет строительная техника и груженные всем необходимым тяжелые «КамАЗы». Появлению всюду молодого полковника и высокого крепкого старика, про которого говорили, что он самый богатый человек России, строители уже не удивлялись.

Наталья аккуратно промокнула губы салфеткой, демонстративно поправила двумя руками свой огромный живот и только потом сказала:

– Мышки разбегаются.

– Какие мышки? – удивился Александр Юрьевич.

– Белые, – ответила вместо матери Верка, – мы через самодельный тамбур в эту лабораторию ходим, а вам всем почему-то надо через портал прыгать.

– Так ведь проще и быстрее, – высказался Гришка с полным ртом, отчего его речь с трудом можно было разобрать.

– Прожуй сначала, – скомандовал Геннадий, сидящий напротив. – А мыши-то вам зачем?

– Да так… – Наталья переглянулась с дочерью, – кое-какие идеи твоего брата пытаемся проверить.

– Управление эвакуационным браслетом напрямую от нервной системы? – немедленно заинтересовался Гольдштейн.

– Не совсем. Это, в принципе, уже пройденный этап.

– О как! – удивился Виктор. – А чего тогда не сказали?

– Тебя ждем, – ответил за тещу прожевавший Гришка.

– Не понял. Я-то здесь при чем? – удивился физик.

– А кто мне обещал локатор посчитать? Я сам настолько в теории порталов пока не волоку.

– Не получается. Времени не хватает. Свет, может, ты расчеты сделаешь? – повернулся Гольдштейн к жене.

Светлана взглянула на сына, увлеченно насилующего соску, – расставаться с ребенком даже на минуту молодая мать категорически отказывалась. Даже на Луну через портал прыгала, прижав к груди Валерика, – немного подумала и кивнула:

– На следующей неделе займусь.

– Стоп! – вмешался Штолев, до того о чем-то увлеченно беседовавший с Катериной. – Локатор пассивных маячков, насколько я понимаю, требуется для отказа от нынешних эвакуационных браслетов в пользу новой системы управления порталами вообще без внешних устройств на теле? Одним мысленным усилием? А это ведет к резкому повышению безопасности нашей работы. Господа Гольдштейны, может быть, вы все-таки найдете время и решите этот вопрос? – на губах Николая появилась немного язвительная улыбка.

От Верки научился язвительности? Общается последнее время команда очень плотно. Некоторые работают и по десять часов в сутки, а бывает – и по двенадцать. И не потому, что их кто-то гонит. «Просто очень интересно, – как выразился Гришка, – роешь в одном направлении, а нарываешься на что-то совершенно другое, тоже новое и жутко захватывающее».

– Коля! – одернула его Бекетт. – Ну, нельзя же так с под-ко-выр-кой, – последнее слово она произнесла старательно медленно – по слогам. Русским языком Катерина овладела уже неплохо, но в некоторых выражениях иногда все же затруднялась.

– Только так со всеми нами и надо! Мы совершенно забыли, для чего затеяли все это, – Штолев обвел рукой вокруг. – Из Красного и Красного-два вообще не вылезаем.

Сахно улыбнулся, молча отошел к курительному столику, чуть поковырявшись в раскрытом ноутбуке, включил небольшой местный сквознячок, активно отсасывающий дым именно из этой части гостиной, не позволяя даже запаху от сигареты проникать в остальную часть помещения, закурил и с удовольствием стал наблюдать за дальнейшей дискуссией. Александр Юрьевич знал, что, несмотря на некоторую напряженность разговора, они не поссорятся. Могут ненадолго поругаться из-за мелочи или по серьезному поводу, но до существенных разногласий дело никогда не дойдет.

– Странный вопрос. Здесь тепло, уютно, на нашем озере можно загорать круглые сутки в любое время года, а на Красном-два еще и прыгать высоко и далеко – тяжесть-то там маленькая, – как-то походя, озвучила свои мысли Верка.

Николай в возмущении начал вставать, но остановился – сразу дошло, что дерзкая девчонка просто подкалывает его.

Рассмеялись все.

– Мало тебя Саша в детстве порол, – заявил улыбающийся Штолев.

– Вообще, увы, не порол, – согласился Сахно, – а теперь данная прерогатива перешла к Григорию. Все вопросы к нему.

– Не беспокойся, Коля. Накажу сегодня же ночью, – расцвел Гришка, тут же получивший подзатыльник от невесты.

Теперь уже не просто смеялись – громкий хохот наполнил малую гостиную Красного надолго.

* * *

– Думаешь, даже не пикнут?

– А куда они денутся? Ни МВФ, ни ВТО, в которую мы вляпались, как в говно, не может запретить отдельному предпринимателю начать продавать на нашем внутреннем рынке энергоносители и электричество за рубли и по дешевке. – Сахно вольготно расположился в кресле, потягивая кофе под свои крепкие «Лаки Страйк». – А так как изначально цены будут ниже мировых минимум на десять процентов, то, как миленькие, прибегут сначала на нашу биржу, затем с удовольствием предложат свои торговые площадки. А вот то, что Рапопорт согласится торговать только за рубли, будет для Запада большим сюрпризом. Казалось бы, мелочь: купи сначала рублевую массу, потом закупай на нее нефть, но курс-то нашей валюты немедленно поползет вверх. А чтобы это не вызвало резкого скачка цен в России, мы спокойно включаем печатный станок. В результате получаем приличный рост предпринимательской активности в стране при стабильных ценах и курсе рубля.

Пепельница была уже полна. Полонский чуть поморщился и, вызвав дежурного адъютанта, кивком указал ему на непорядок. Как по мановению волшебной палочки на столике появилась пустая чистая пепельница. Генерал дождался, когда капитан покинет президентский кабинет, и спросил:

– А если они все же решатся наложить на нас санкции?

– Не будет этого. Пойми, Дима, снижение цен на энергоносители выгодно в первую очередь им самим. Оживится автомобильная промышленность и активизируется рынок авиаперевозок. Они за собой потянут все секторы промышленности. А то, что это очень неплохо скажется на нашем собственном сельском хозяйстве – вряд ли на Западе кого-то особо волнует. Вот снижение учетной ставки сразу до двух с половиной процентов вызовет шум довольно приличный. Лихо генерал развернулся, которого ты на Госбанк поставил.

– Это будет только завтра. Мы тщательно все просчитали. Конечно, на начальном этапе придется хорошо залезть и в Резервный фонд, и в Фонд национального благосостояния, на которые разделили в две тысячи восьмом Стабфонд, но после того, как я ознакомился с реальными возможностями Красных полковников, – Полонский сдвинул рукав мундира и посмотрел на точно такие же часы – «Командирские» с массивным браслетом из крупных звеньев, – как у Александра Юрьевича, – я уверен – у нас все получится.

– Кстати, когда я, наконец, получу свое удостоверение летчика-космонавта? – пошутил Сахно, вспомнив прогулку генерала в Красный-два, и тут же перешел на серьезный лад:

– Спорить с тем, что высокая учетная ставка дает простор для финансовых махинаций и одновременно урезает возможности развития производства, я, конечно, не буду, тебе здесь действительно виднее. Ладно, когда ты мне «Энергию» отдашь? Витя спит и видит начать постройку атомных планетолетов для освоения Солнечной системы. Похоже, надоело ему самодеятельностью заниматься.

– Саша! Не все сразу. В конце концов, корпорация является открытым акционерным обществом. Вот так просто взять и национализировать я ее не могу. Требуется сначала провести определенные финансовые и юридические акции. Одно утрясти, другое.

– Ты мне зубы не заговаривай. Там основные акционеры – «Росимущество», почти сорок процентов акций, ООО Инвестком «Развитие» – под двадцать процентов, хотя это общество на самом деле принадлежит самой «Энергии», и так называемая управляющая компания «Лидер» (семь процентов), жирующая в первую очередь на Пенсионном фонде. Заодно и порядок в этом фонде наведешь.

Генерал помолчал, с некоторым сомнением глядя на Сахно, потом, наконец, высказался:

– Все-то ты знаешь. Убивать давно пора. В этом-то «Лидере» вся закавыка. Следователи департамента экономической безопасности при МВД уже много чего очень интересного нашли, но до корней дела еще не докопались. Пусть Гольдштейн еще чуть-чуть подождет. Если прямо сейчас отрывать корпорацию «Энергия» от управляющей компании, то мало того, что приличные государственные деньги потеряны, будут, так еще и очень много специалистов по воровству крупных сумм из бюджета уйдут от наказания.

Александр Юрьевич тоже немного помолчал, о чем-то напряженно раздумывая.

– Да, так глубоко я не забирался. Уел ты меня в этом вопросе. Ну что ж – несколько показательных процессов, которые покажут, что прошло время безнаказанного грабежа страны, явно не помешают.

* * *

– Вы как-то можете это объяснить? – голос специального научно-технического референта президента Соединенных Штатов был предельно сух.

– Программно-аппаратная защита. При установке любой версии «Виндовс» тактовая частота снижается ровно в восемь раз. К нам этот аппарат попал с бесплатной операционной системой «Линукс», – пояснений, что мировой монополии корпорации «Майкрософт» пришел конец, не потребовалось.

– Дальше.

– Ну, во-первых – это, несомненно, сделано на базе одной из наших последних разработок. Правда, мы вынуждены были отказаться от нее.

– Почему?

– Маркетинг. Специалисты просчитали, что оборудование на этом процессоре просто не будут покупать, даже если мы будем продавать сам процессор и чипсет для него по себестоимости. Слишком дорогая получилась система.

– Дальше.

– Техпроцесс. Размер элементов значительно меньше, чем у существующих технологий. До этого уровня нам еще лет десять требуется как минимум.

Технический референт переглянулся с директором ЦРУ, специалисты которого и достали только начавший продаваться пока исключительно в России ноутбук.

– Так это ваш процессор или нет?

– Наш, но… – один из ведущих разработчиков «Интела» замялся, – мы, как я уже сказал, повторить его с такими параметрами не сможем еще очень долго, даже если бы у нас были соответствующие материалы.

– Конкретнее, – голос спрашивающего был все так же сух.

– Тончайшие тепловые трубки – наши специалисты, увы, не смогли разобраться, из чего и как они сделаны, – выводят тепло прямо из ядер процессора, чипсета и остальных микросхем с относительно высоким энергопотреблением на заднюю сторону монитора, что и позволило, в том числе, существенно поднять тактовую частоту.

– Дальше, – требование прозвучало как удар хлыста. Разработчик «Интела» даже чуть дернулся.

– Огромный объем оперативной памяти – мы такое применяем только в мощных серверах, – быстрый виноватый взгляд.

– Дальше!

– Отсутствие винчестера.

– Ммм?

– Применен флеш-массив в несколько терабайт – излишне дорогое решение, хотя и дает приличную прибавку к и так фантастическому быстродействию, – небольшая пауза. – Совершенно непонятная технология пайки всех элементов, включая сам процессор, к печатной плате, кстати сказать, тоже неизвестно как сделанной, – слой припоя тончайший, но прочность крепления изумительная. Ну и совсем маленькая по размеру и емкости литиево-ионная батарея.

– Объясните!

– По расчету ее хватило бы максимум на несколько минут автономной работы, а когда мы проверяли производительность на еще исправном образце в течение нескольких суток, подключение внешнего блока питания не потребовалось.

– А сейчас что, ноутбук не работоспособен?! – перебил директор ЦРУ.

– А как бы мы его разобрали, если у него цельный титановый сверхпрочный корпус без единого винта?

Специальный технический референт президента опять переглянулся с главным церэушником.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю