Германо-итальянские боевые операции. 1941–1943

Текст добавлен: 12 октября 2016, 06:20

Текст книги "Германо-итальянские боевые операции. 1941–1943"

Автор книги: Илья Мощанский

Жанр:

История

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

3-я батарея 201-го самоходного артиллерийского дивизиона достигла своего района развертывания уже к вечеру и вошла в деревню, простиравшуюся вдоль дороги. Экипажи штурмовых орудий, услышав позади себя шум танков, немедленно заняли боевые позиции. Но это были не русские, а немецкие танки, зенитные и противотанковые орудия, а также некоторое количество бронетранспортеров из штурмового подразделения быстрого реагирования Польмана (Pohlmann) во главе с батальоном «Охрана фюрера» мотопехотной дивизии вермахта «Великая Германия».

Немецкие подразделения внезапно столкнулись с кавалерийской дивизией войск СС «Фегелейн», в состав которой в свою очередь входили подразделения 387-й пехотной дивизии вермахта.

Командиру 24-го танкового корпуса был отдан приказ развернуть дополнительную линию обороны в качестве позиции прикрытия позади итальянского сектора фронта между Доном и Новой Калитвой (излучина реки Дон). В состав корпуса входили 27-я танковая дивизия (частично боеготова), 201-й самоходный артиллерийский дивизион, 385-я пехотная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Айбла (Eibl) и 387-я пехотная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Яра (Jahr). Также в состав этой группировки входили дивизия войск СС «Фегелейн», батальон «Охрана фюрера» мотопехотной дивизии «Великая Германия», 3-я альпийская итальянская дивизия «Юлия».

Штурмовые орудия под командованием обер-лейтенанта Грюнерта принимали участие в боевых действиях почти со всеми подразделениями, прославившимися во время ожесточенных боев до конца Рождества. Несмотря на тяжелые бои, немецким войскам удалось удержать линию фронта. На позициях между Калитвой и Россошью завязалась ожесточенная схватка, в которой принимало участие подчиненное 201-му дивизиону подразделение. Вместе с 127-м танковым батальоном они сформировали боевую группу «Маркс» (Kampfgruppe Marx) и вели боевые действия в качестве части этого сводного соединения. В ночь с 24 на 25 декабря в Россоши вахмистра Шайрера (Schairer) вызвали в штаб из места расквартирования батареи. Он был убит несколькими выстрелами неизвестным лицом. Это дело так никогда и не было раскрыто.

Новое наступление советских войск началось в южном направлении с целью окружить и уничтожить все немецкие войска и 2-ю венгерскую армию от Кантемировки на юге и до Воронежа на севере. В данном районе расположились 24-й танковый корпус, 2-я армия вермахта в полном составе, а также Альпийский корпус итальянской армии.

С 31 декабря 1942 года по 15 января 1943 года продолжались оборонительные бои против массированных атак Красной Армии.

Наступательная операция советских войск началась утром 14 января 1943 года. 74 танка 15-го корпуса 3-й танковой армии выдвинулось из Кантемировки в северо-западном направлении. Некоторые обороняющиеся немецкие подразделения были окружены. Командующий 24-м танковым корпусом генерал Вандель выехал на фронт для уяснения сложившейся обстановки. Приблизившись непосредственно к передовым танковым подразделениям советских войск, он был захвачен в плен и убит на месте. Его группу охраны постигла та же участь.

По советским данным, танкисты 15-го танкового корпуса под командованием генерал-майора танковых войск В. А. Копцова с ходу овладели Жилином, разгромив штабы 385-й и 387-й пехотных дивизий вермахта и некоторые отделы штаба 24-го танкового корпуса германских войск. Среди убитых в неразберихе немецких штабистов, как уже говорилось, оказался и командир корпуса генерал-лейтенант Вандель.

В 18.30 советская боевая группа пробилась в район командного пункта корпуса. Начальнику штаба полковнику Хайдкемперу (Heidkaemper) с подразделениями штаба удалось огнем проложить себе путь через позиции советских войск в западном направлении через населенный пункт Овчинная и тем самым спасти себе жизнь и скрыться. К утру 15 января оставшиеся в живых немецкие подразделения дошли до Россоши.

Командир 385-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Айбл принял командование 24-м танковым корпусом генерала Ванделя. Вопрос стоял о спасении того, что еще можно было спасти. Советские танки 106-й танковой бригады уже достигли и захватили Россошь.

Первым, кто подвергся удару, был штаб Альпийского корпуса, расположенный в Россоши. Вот как описывает, появление советских танков один из свидетелей: «15 января. В Россоши едва начал брезжить рассвет. Повсюду тишина. Только кое-где у белых стен домов виднеются тени карабинерских патрулей. Радисты дремали на командных пунктах, освещенных коптилками. Накануне они приняли из штабов дивизий „Тридентина“ и „Кунеэнзе“, находившихся в 15 км от Дона, успокоительные сообщения: „Новости: НН“ (новостей нет). Правда, было известно, что слева, около Острогожска, венгры сдерживают довольно сильные атаки русских, но в целом все было спокойно. Вдруг часовые, закутанные в тулупы, затаили дыхание. Откуда-то из-за домов, покрытых снегом, стали доноситься странные звуки. Это было похоже на далекие рыдания, сопровождаемые глухими ударами и скрежетом металла. Как будто кто-то развлекался, поднимая и бросая цепь от колодца. Потом у крайней избы показалась грозная тень. Сразу же за ней – вторая. Потом – еще и еще. Это было невероятно, но сомнений быть не могло: русские танки».

106-я танковая бригада 12-го танкового корпуса 3-й танковой армии, захватив Россошь, имела в своем составе всего 16 танков. Однако уже к середине дня большая часть города контролировалась советскими танкистами. При этом танковый взвод под командованием лейтенанта Д. С. Фалалеева, высланный для ведения разведки, западнее города разгромил штаб 156-й итальянской пехотной дивизии «Винченца» и захватил ее знамя. Однако, после того как немецкое командование подтянуло резервы, бригада была вынуждена оставить Россошь и отошла к железнодорожной станции, которой еще предстояло овладеть. С обеих сторон в боях участвовали танки и самоходные орудия.

Перед тем как отойти обратно в Калиту, в решающий день 14 января 1943 года последнее штурмовое орудие 3-й батареи 201-го самоходного артиллерийского дивизиона отразило еще одну атаку противника. Так как лед не давал возможности продвигаться штурмовому орудию, было принято решение его взорвать.

Вечером 15 января 1942 года начался плановый отход всех штурмовых орудий, вскоре превратившееся в неуправляемое бегство итало-немецких войск.

Топливные запасы немецкой группировки были истощены. Продолжающееся отступление по замерзшей и покрытой снегом дороге было ужасным зрелищем. В это же время личный состав дивизиона наткнулся на железнодорожный состав, уходящий из Россоши с четырьмя оставшимися штурмовыми орудиями на платформах. Они немедленно были укомплектованы экипажами и поставлены на ход.

Существовала непосредственная опасность того, что все немецкие войска, находящиеся в данном районе, могут быть полностью разбиты противником. Несколько танков Т-34 106-й танковой бригады прорвались в район ремонтных мастерских города Россошь, но все были подбиты. Видимо, в этом бою и погиб командир 106-й танковой бригады полковник И. Е. Алексеев. Далее всем уцелевшим подразделениям было приказано двигаться в направлении аэродрома. Обер-лейтенант Грюнерт взял на себя командование оставшимися штурмовыми орудиями.

Фронт отодвинулся назад на глубину до 40 километров и с развитием событий удалялся в северном направлении. Первые танки Т-34 появились в тылу Альпийского корпуса. Дивизии «Тридентина», «Кунеэнзе» и «Винченца» организованно отходили назад, пока отступающие колонны совершенно не перемешались. Это вызвало беспорядки. Все войска не могли начать движение в течение нескольких часов. Походные колонны стали сходить с дорог, и это означало то, что они бросали свою технику и машины.

Командир 156-й пехотной итальянской дивизии «Винченца» открыл огонь по немецкой походной группе с целью прочистить себе путь на запад. Таким образом, он уничтожил тех, кто первоначально предоставил ему возможность отходить. Фельдфебель Эрнст Хенерсбергер (Ernst Hennersberger) вспоминал: «Показанная таким высокопоставленным офицером итальянских вооруженных сил преступность и жестокость – только ради спасения своей собственной шкуры – просто неописуема».

В результате обильного снегопада вся боевая техника 24-го танкового корпуса двигалась по единственной оставшейся проходимой дороге через Саприно – Сергеевка на Подгорное. Он был отрезан от остальной группировки советскими войсками, ведущими наступление с Россоши. 201-й самоходный артиллерийский дивизион штурмовых орудий также находился среди этих частей.

19 января оставшиеся четыре самоходки продолжили свое движение. Экипажи, не имевшие материальной части, ехали сверху на броне, как десант. Эти штурмовые орудия были единственным самоходным противотанковым подразделением, оставшимся в составе корпуса. Им следовало бы двигаться во главе колонны, но в общем хаосе отступления боевой порядок не соблюдался.

Ранним утром 20 января танки советских войск были обнаружены в километре от командного пункта 24-го танкового корпуса. Они прорвались через линию обороны Альпийского корпуса. Когда первые танки Т-34 выехали в Опут, тыловой транспорт второго эшелона и походные колонны рассыпались и побежали, охваченные паникой. Отдельные колонны двинулись в западном направлении через болота, бросая боевую технику, сани и все снаряжение.

Остатки 201-го дивизиона к полудню вышли на участок Ольховатка. Худшего удалось избежать только потому, что обер-лейтенант Грюнерт приказал ввести в бой все штурмовые орудия. Ночью с 20 на 21 января боевая группа дивизии «Тридентина» в районе Лесничанской с четырьмя штурмовыми орудиями пересекла дорогу Постоялый – Россошь. Самоходки на короткое время увязли в болоте. Генерал Айбл прибыл еще до рассвета, сидя на радиаторе тягача. Он отбуксировал САУ и попытался воодушевить итальянцев призывом двигаться вперед. Но как только он подошел к походным колоннам, итальянский солдат бросил ручную гранату, разорвавшуюся рядом с генералом.

Генерал Карл Айбл (Karl Eibl), который был двадцать первым по счету военнослужащим, получившим Рыцарский крест (награжден 19 декабря 1942 года), в скором времени умер в результате этой предательской попытки убийства. Фельдфебель Эрнст Хенерсбергер сказал по этому поводу: «Это было выше сил всего личного состава дивизиона. Мы сделали все возможное для того, чтобы помочь итальянским товарищам, и просто не понимали, за что они нам отплатили таким ужасным поступком».

В полдень 21 января отступающие войска вышли к Кравозовке. Генерал-лейтенанту Айблу в самых примитивных условиях сделали операцию, пытаясь спасти его висевшую на волоске жизнь. Однако он скончался в 18.45 в тот ужасный для немцев день.

22 января передовые подразделения отступающих колонн во главе с четырьмя штурмовыми орудиями 201-го самоходного артиллерийского дивизиона продолжали движение. Советские танки остановили колонну на возвышенности Челякино. В результате паники тыловой транспорт второго эшелона перемешался с боевыми подразделениями. Всего около 25 тысяч человек из состава различных подразделений оказались в сложной ситуации.

Благодаря наличию штурмовых орудий были уничтожены 4 советских танка, и большей части отступающего личного состава удалось перейти через возвышенность. Впоследствии, по немецким данным, было уничтожено еще 3 танка Т-34.

Этот ад невозможно было описать. Четыре штурмовых орудия продолжали сдерживать атакующие советские танки, уничтожая тех, кто угрожал походным колоннам, и передвигались на фланги для освобождения отрезанных немецких подразделений. Обер-лейтенант Грюнерт и его экипаж вели бой не одни, им оказывали поддержку другие артиллерийские орудия. В настоящее время известны имена только одного из всех экипажей: командир орудия унтер-офицер Гельмут Кремер (Helmut Kremer), наводчик Йорда (Jorda), заряжающий Кассель (Kassel) и механик-водитель Зепп Деннер (Sepp Denner). Они и два других экипажа заработали репутацию солдат, которые в течение длительного времени делали все возможное, чтобы спасти жизнь товарищам, отчаянными ударами прокладывающим себе путь к свободе.

В Николаевке немецкие войска напоролись и уничтожили колонну артиллерии Красной Армии, добыли продовольствие из разбитой русской полевой кухни и продовольственных мешков убитых русских солдат, всегда висевших у них за плечами. Однажды голодные немцы нашли там даже яблоки, хранившиеся в уксусе, которые тут же были немедленно съедены.

За время отступления все части смешались, и было невозможно разделить их, так что они продолжали двигаться смешанными колоннами. Когда Верховное командование немецкой армии запросило информацию о численности личного состава и организации походных групп, командир 24-го танкового корпуса ответил: «Остатки 385-й пехотной дивизии и приданные ей подразделения разбросаны из-за продолжительных боевых действий и находятся без средств связи и управления. Тыловые подразделения второго эшелона с отставшими солдатами находятся в боевой группе итальянской альпийской дивизии „Тридентина“. В 385-й пехотной дивизии нет артиллерии, 387-я пехотная дивизия имеет всего несколько артиллерийских орудий; в обоих соединениях фактически нет боевой техники и противотанковых пушек. Четыре штурмовых орудия располагаются в головной части колонн Альпийского корпуса.

Для командования: полковник Генерального штаба Хайндкемпер и оперативный отдел 24-го танкового корпуса».

Полковник Хайндкемпер командовал походными группами. Это была обязанность итальянского генерала Наши (Nasci), но у него не было средств связи и управления. В боях выяснилось, что командир 2-й альпийской дивизии «Тридентина» генерал Ревербелли (Reverbelli) был одним из наиболее храбрых высших итальянских офицеров. Не придавая большого значения своей личной безопасности, он заботился о вверенных ему войсках.

Впервые за время отступления обессиленные солдаты стали бросать свое оружие и падали от истощения, пройдя несколько шагов. В течение нескольких минут в результате снежной бури образовались кучи снега и трупов. Произошла большая трагедия, сравнимая по масштабу только с катастрофой немецких войск в окруженном Сталинграде.

В Николаевке штурмовые орудия в большом снегопаде внезапно наткнулись на артиллерию советских войск. После первых залпов артиллерии был нанесен прямой удар с фланга и выведены из строя два штурмовых орудия. Однако оставалась еще возможность их ремонта и восстановления. Оставшиеся два орудия уничтожили большую часть советской артиллерии.

Во время этого боя немцы впервые столкнулись с американскими грузовиками, которые были использованы советскими войсками.

Следующей ночью вся походная колонна в составе около 20 тысяч оставшихся солдат укрылась в 120 домах деревни Ромашово. Начальник штаба 8-й итальянской армии отдал приказ изменить направление прорыва и ускоренным маршем в северо-западном направлении достичь перекрестка в 16 километрах юго-восточнее Нового Оскола.

Рано утром из Ромашово было возобновлено движение колонн. К большой радости солдат, показались три самолета-истребителя, сбросившие топливо, боеприпасы и продовольствие. К сожалению, три контейнера с топливом были пролиты итальянскими солдатами. Некоторые группы военнослужащих дрались за продовольствие и пайки. Однако надежда все же оставалась.

В Никитовке все итальянские подразделения были отделены от немецких частей. Таким образом, последние могли вести боевые действия в составе боевых групп и в случае необходимости отдельно прокладывать себе путь. Очень сильно ощущалась нехватка в обмене информацией между итальянским и немецким командованием. Вечером войска остановились для восстановления сил в Арнаутове и Николаевке. По крайней мере, в этих деревнях около 20 тысяч солдат удалось реорганизовать в подразделения и вновь поставить в строй.

Отступление входило в свою последнюю полную трагизма фазу. Район боевых действий находился в Николаевке на реке Валуй и железнодорожной линии от Валуек до Острогожска. Те, кто был здесь зимой 1943 года, никогда не забудут этот город.

Высокая дамба простиралась вдоль железной дороги перпендикулярно направлению наступления Красной Армии. Она обеспечила превосходное прикрытие приближающихся советских войск и стала основным препятствием для атакующих немецких подразделений. 23 января 1943 года позади дамбы в зимний, солнечный день открывалась удивительная картина: несколько деревень находились на покрытой снегом сельской местности. В середине расположился большой город с церковью и блестящими на ней куполами и крышей. Плотно застроенные дома и большая железнодорожная станция – вокруг находившейся в центре города церкви. Это была Николаевка. Широкая, покрытая снегом Россия простиралась позади.

Войска 3-й советской танковой армии расположились в этом стратегически важном районе и готовились к наступлению на умирающих от голода и полностью истощенных итальянских и немецких солдат.

Первые немецкие войска, появившиеся на хребте, были встречены огнем артиллерии и минометов. Роты альпийской дивизии «Тридентина» расположились позади хребта в ожидании подхода дополнительных батальонов из Арнаутово. У обер-лейтенанта Грюнерта также была возможность не торопиться, но наступление необходимо было начать немедленно, так чтобы не упустить момент внезапности.

Четыре штурмовых орудия StuG III Ausf.F разместились перед позициями «Тридентины», а Грюнерт проинформировал по радио итальянцев о том, что генерал Ревербелли отдал приказ на наступление.

Хотя это была и неправда, данная информация заставила итальянцев зашевелиться. Они подтянулись к штурмовым орудиям, которые двигались прямо вниз по гребню возвышенности к железнодорожной станции. При переходе по возвышенности они сразу же оказались под огнем советских войск и немедленно устремились вниз к станции. Левое крыло наступающих войск достигло железнодорожной насыпи и выдвинулось вперед к домам. Начался штурм Николаевки.

Первое показавшееся немецкое штурмовое орудие было сразу уничтожено. Огонь советских войск увеличился, и обер-лейтенант Грюнерт приказал отойти за хребет. При отступлении штурмовые орудия, поднимаясь по хребту, продолжали вести огонь по противнику.

Первая атака на Николаевку была провалена. Однако наступление выявило, что в городе располагались десятки противотанковых орудий 62-й гвардейской, 160-й и 180-й стрелковых дивизий Красной Армии. Альпийцы, дравшиеся в городе, как тигры, также отступили.

Тем временем к месту боя подошли другие итальянские войска и увидели ужасную картину боя, в котором они сами должны были бы участвовать, если хотели захватить Николаевку. Среди таких наблюдателей были итальянские генералы Наши и Ревербелли. Однако они отдали приказ на новое наступление уцелевшим подразделениям альпийских дивизий «Тридентины», «Юлии» и «Кунеэнзе», так как другого выхода у них не было.

Еще раз штурмовая волна наступающих войск прокатилась по хребту. Огонь советских войск превратился в почти непроходимую стену огня. В течение нескольких минут весь склон горы покрылся мертвыми телами солдат. Среди них был генерал Мартинат (Martinat), начальник штаба Альпийского корпуса, который, как простой солдат, вел огонь из винтовки до своей гибели.

Атака была провалена повторно. Днем показались хорошо известные «самолеты-убийцы», штурмовики Ил-2. Снижаясь, они пролетали над хребтом и вели огонь по всем находящимся в поле зрения объектам.

Днем был отдан приказ на третье наступление. Генерал Ревербелли лично взобрался на одно из штурмовых орудий, проехал на нем вперед, немного позже спрыгнул с него и перебрался в боевые порядки Альпийского корпуса. Штурмовые орудия, осуществляя взаимное прикрытие, на большом удалении друг от друга продвигались вперед. Им удалось уничтожить противотанковые орудия и подобраться к позициям советских войск. Союзные войска опять вышли на восточный край Николаевки. Огонь советских войск усилился, но успехи вселяли смелость тем, кто покидал защитное прикрытие хребта.

Находящиеся впереди штурмовые орудия обер-лейтенанта Грюнерта и непосредственно следовавшая за ними пехота прорвались к центру населенного пункта. На краю поселка и по дороге к его центру было уничтожено около десяти противотанковых орудий.

Непрерывный поток медленно передвигающихся и различных тыловых подразделений второго эшелона на санях и технике влился в город. После отхода советских подразделений солдаты итало-немецкой группировки укрылись в домах, прячась от невыносимого холода.

В результате трех штурмов и оборонительных действий советских частей потери немецких и итальянских войск составили около 5 тысяч человек личного состава.

Советские подразделения продолжали находиться в окопах на западном краю поселка. После нескольких часов, затраченных на восстановление сил, их мощный огонь возвестил о возобновлении сражения. Штурмовые орудия 201-го дивизиона уничтожали одну артиллерийскую пушку за другой, распознавая их по вспышкам выстрелов. В 5.00 было сломлено последнее сопротивление советских войск. Движение продолжилось. Теперь постоянной линии фронта можно было достичь одним переходом.

В 9.00 немецкий транспортный планер приземлился рядом с походными колоннами. Летчик, молодой ефрейтор, доставил груз, схватил свой автомат и несколько ручных гранат и после того, как взорвал свой планер, без лишнего слова присоединился к колонне, направляющейся на почти верную смерть, как будто это была самая естественная вещь в мире.

Участник тех событий Губертус Оман (Hubertus Ohmann) заявил: «В транспортных планерах находились наши товарищи, все опытные летчики и все добровольцы. Они знали, на что они „подписались“ и делали свою работу, которая была сродни подвигу. Мы чтим их память».

Когда походная колонна внезапно столкнулась с колонной Красной Армии, насчитывавшей 5 тысяч человек личного состава и 100 единиц боевой техники (включая десятки танков Т-34), выдвигавшихся с северо-восточного направления, стало необходимо обеспечить безопасность пути для соединения с немецкими бронетанковыми войсками, выдвигавшимися по этому же направлению. Назначенным местом встречи войск стала деревня Успенка.

Подразделения вскоре добрались до Успенки. Спасение было близко. Хотя передовые отряды дивизии «Тридентина» получили указания по размещению войск в Успенке, немецкое командование во главе с подполковником Хайнкемпером отдало приказ немецким частям на немедленное возобновление марша. Дивизии «Тридентина» были отданы те же самые указания. Оставаться на месте означало верную гибель.

Штурмовые орудия двинулись вперед и после 43-километрового марша достигли перекрестка в Николаевке. Здесь в 17.15 они соединились с охранением 700-го танкового сводного батальона под командованием обер-лейтенанта Вальдова. 30 января 1943 года за этот и следующие бои Герман Вальдов был награжден Рыцарским крестом.

Обер-лейтенант Вальдов получил приказ соединиться с корпусной группой Айбла и «вырвать» ее из окружения любой ценой. Решительный офицер-танкист четко выполнил поставленную задачу.

Данная небольшая по численности боевая группа была придана корпусной группе Крамера, располагавшейся севернее Альпийского корпуса в качестве резерва 2-й венгерской армии. Она подготовила оборонительную линию в районе Оскола и удерживала ее до подхода боевой группы Айбла.

Генерал-лейтенант Ганс Крамер с 24 января 1943 года находился на связи с группой Айбла. Это был тот самый Ганс Крамер, который 27 июля 1941 года в Африке был уже награжден Рыцарским крестом, находясь в звании подполковника на должности командира 8-го танкового полка. После окончания этой операции он вновь вернулся на Африканский континент для принятия командования танковой группой «Африка».

Походные колонны двигались за штурмовыми орудиями по маршруту Успенка – Шеншиновка – Львовка. Они оказались на относительно безопасном участке северного направления этой дороги. Советские войска, пытавшиеся перекрыть пути отхода, опоздали на два часа.

Начиная с 27 января обер-лейтенанты Грюнерт и Вальдов поддерживали связь друг с другом и обменивались результатами разведки с помощью посыльных. 29 января Верховное командование вермахта доложило: «28 января на участке 8-й итальянской армии, где продолжаются боевые действия, Альпийский корпус и группа Айбла установили связь в Николаевке с корпусной группой Крамера».

К 1 февраля остатки 385-й и 387-й пехотных дивизий, приданные 8-й армии войска и 201-й самоходный артиллерийский дивизион достигли Волчанска. Через несколько дней штурмовые орудия подошли к Харькову. Здесь они получили несколько новых короткоствольных штурмовых орудий и остановили преследовавшие их советские войска, перед тем как силы и запас прочности самоходчиков окончательно иссякли. Вместе с остальными подразделениями дивизиона они отправились на переформирование в Барут.

15 марта 1943 года обер-лейтенант Антон Грюнерт получил рыцарский крест. Он был одним из немногих офицеров, кто был удостоен этой награды несколько раз. Этот выдающийся командир был убит 8 августа 1944 года в бою в районе между Саном и Вистулой. Ему посмертно было присвоено воинское звание капитана.

После «марша смерти» длиной в 350 километров остаткам итало-немецких войск удалось выйти из «котла» в составе 7571 человека – в основном раненых и обмороженных бойцов.

В первых числах февраля солдаты и офицеры Альпийского корпуса, вышедшие из окружения, собрались в н/п Шебекино. Из дивизии «Тридентина» уцелело 6500 человек, из дивизии «Юлия» – 3300, из дивизии «Кунеэнзе» – 1600 и 1300 из «Винченцы». Общие потери Альпийского корпуса убитыми, пропавшими без вести, ранеными и обмороженными составили 43 580 человек, или 80 % его состава.

Никто из немецких генералов корпуса Айбла не выжил в этих боях. Все они добровольно отказались улететь и остались со своими подчиненными. Последний командующий 24-м танковым корпусом генерал-лейтенант Арно Яр, награжденный немецким Золотым и Рыцарским крестами, был также тяжело ранен 1 января 1943 года и покончил жизнь самоубийством.

Уцелевшие военнослужащие после нечеловеческих испытаний вернулись домой, а по окончании короткого оздоровительного отпуска возвратились назад в свои подразделения различных родов войск, и прежде всего в штурмовую артиллерию для прохождения дальнейшей службы. 31 мая 1943 года дивизион был восстановлен. 14 февраля 1944 года он был реорганизован в 201-ю самоходную артиллерийскую бригаду штурмовых орудий. Бригада вела боевые действия на советско-германском фронте в составе 2-й армии, а потом – в 9-й армии вермахта. Ее последний бой проходил в районе окрестностей Штеттина в 1945 году. Других материалов о ее использовании у автора книги не имеется.