Текст книги "Роковая Вязьма"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

** По уточненным данным на 7 октября 1941 года 20 тбр имела 29 Т-34 производства CT3, 20 Т-26, 12 Т-40 и 8 57-мм ПТО ЗиС-30.

Но в этот же день по приказу генерала Жукова 5-я армия нанесла контрудар, в результате которого части 82-й мотострелковой дивизии полковника Г. П. Карамышева и 25-й танковой бригады полковника И. А. Таранова подошли к восточной окраине Дорохова и блокировали узел дорог. Тем самым они на 10 суток задержали маневр 40-го моторизованного корпуса противника, нарушили планы немецкого командования и оказали помощь 16-й армии, оборонявшейся под Волоколамском. 29 октября на рубеже Колюбакино (19 км юго-западнее Звенигорода), Тучково (30 км северо-восточнее Можайска), восточная окраина Дорохова, Нарские пруды войска обеих сторон перешли к обороне.

Состав бронетанковых войск на московском направлении к 16 октября 1941 года [65]65
  Коломиец М. В.Битва за Москву. М., 2002, с. 32.


[Закрыть]

Армия	Танковые и мотострелковые бригады	Тип и число танков			Всего
		КВ	Т-34	Т-26, БТ, Т-40
29 А	отд. мсбр	—	12	20	32
30 А	8 тбр	—	29	32	61
	21 тбр	—	29	32	61
16 А	22 тбр	—	29	32	61
	4 тбр	3	7	23	33
5 А	18 тбр	3	11	15	29
	19 тбр	—	12	12	24
	20 тбр	—	29	32	61
33 А	17 тбр	—	20	16	36
	151 мбр	—	12	20	32
43 А	9 тбр	—	18	33	51
	152 мбр	—	12	20	32
50 А	108 тбр	3	7	23	33
26 А	11 тбр	4	12	10	25
Всего	14 бригад	13	244	330	582

Бои на участке Волоколамского укрепрайона начались 16 октября ударом двух танковых дивизий врага по левому флангу армии генерала Рокоссовского. За пять дней наступления немцам удалось прорвать оборону на фронте шириной 20 км и углубиться на 12–15 км, но, потеряв 34 танка, они приостановили атаки. В этих неравных боях успех войск армии предопределили три фактора: правильный выбор района сосредоточения основных усилий, быстрый маневр артиллерии и стойкость личного состава.

Генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский удачно использовал свой опыт борьбы с танками, приобретенный еще в боях под Смоленском. Он расположил противотанковые районы не за лесом, рекой, болотом или еще за какими-то естественными преградами, как того требовали уставы, а на танкодоступных направлениях и узлах дорог. Теперь танки врага можно было уничтожать не заградительным огнем с закрытых огневых позиций, а самым эффективным способом – прямой наводкой. При прорыве вражеских танков через первый эшелон противотанковых районов путь им преграждал второй и последующие эшелоны. Такое их размещение концентрировало усилия противотанковой обороны в глубине, гася наступательную энергию противника.

Исключительно высокой оказалась стойкость войск, хотя для многих бойцов и командиров эти бои были первыми. Но они упорно сражались с многоопытным врагом, не дрогнув ни от налетов авиации, ни от огня артиллерии, ни от ударов танков. Особенно успешно действовала 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И. В. Панфилова. Одна из главных причин – тщательная и длительная подготовка личного состава к боям. И здесь добрым словом следует вспомнить командующего 52-й армией Северо-Западного фронта генерала Н. К. Клыкова, в распоряжение которого в конце августа поступила прибывшая из Казахстана дивизия Панфилова. Командарм не стал вводить ее в бой, а оставил в резерве. Почти месяц шли занятия по 12–14 часов в сутки. И не случайно командир 5-го армейского корпуса генерал Р. Руофф 23 октября в докладе генерал-фельдмаршалу фон Боку отмечал: «316-я русская дивизия… имеет в своем составе много хорошо обученных солдат, ведет поразительно упорную оборону… Ее слабое место – широкий фронт расположения».

24 октября немцы возобновили наступление. Непосредственно на Волоколамск наступали 2 пехотные и 3 танковые дивизии. Через два дня у деревни Скирманово (28 км юго-восточнее Волоколамска) появились части еще одной танковой дивизии. Удары противника пришлись по центру и левому флангу 16-й армии, где оборонялись курсантский полк Московского пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР, 690-й стрелковый полк, только что вышедший из окружения, части генерала Панфилова, 289-й и 296-й артиллерийские противотанковые полки и другие части. После семидневных упорных боев противник все-таки овладел Волоколамском и Скирманово, но это оказалось его последней удачей. На рубеже 4 км восточнее Волоколамска, Рождествено (7 км южнее Новопетровского) фронт был стабилизирован [66]66
  ЦАМО, ф. 500, оп. 12462, д. 73, лл. 238–239.


[Закрыть].

Боевой состав танковых частей Западного фронта на 28 октября 1941 года [67]67
  Коломиец М. В.Битва за Москву. М., 2002, с. 40.


[Закрыть]

№ в/ч	Тип и число танков						Всего
	КВ	Т-34	БТ	Т-26	Т-40	Т-60
1 мсд	7	21	19	10	—	—	57
4 тбр	4	18	11	—	—	—	33
9 тбр	7	20	—	—	28	—	55
17 тбр	—	1	—	—	2	—	3
18 тбр	—	6	4	1	—	—	11
19 тбр	—	1	—	—	4	—	5
20 тбр	—	19	—	22	8	—	49
22 тбр	—	16	8	—	14	—	38
23 тбр	4	11	—	—	19	—	34
24 тбр	4	22	1	9	22	—	58
25 тбр	3	11	—	—	—	16	30
26 тбр	—	14	—	—	—	16	30
28 тбр	4	11	—	—	16	—	31
15 мсбр	—	4	—	8	—	—	12
Итого*	33	175	43	50	113	32	441

* Из всего количества танков в ремонте находилось: 3 КВ, 29 Т-34, 21 БТ, 14 Т-26, 25 Т-40.

Итак, к концу октября на Можайской линии обороны враг был остановлен. В 70–110 км к западу от Москвы наступило временное затишье.

Одновременно с рассмотренными выше событиями шли бои и на орловско-тульском направлении, где войска противника пытались прорваться к городу русских оружейников. За первые 4 дня наступления они продвинулись на 200 км. До Тулы оставалось 160 км. Но активные действия отступавших и окруженных войск Брянского фронта заставили врага затормозить свое наступление. На рубеже реки Зуша, в 110 км от Тулы, противник вынужден был перейти к обороне.

Причиной тому явились три обстоятельства. Во-первых, угроза тылу 2-й танковой армии со стороны пробивавшихся из окружения армий Брянского фронта: без ликвидации этой опасности Гудериану нечего было и думать о продолжении наступления, а для борьбы с окруженными армиями ему пришлось оставить 15 из 17 своих дивизий. Во-вторых, из-за отставания соседней группы армий «Юг» правый фланг армии Гудериана оказался открытым. И в-третьих, умелые и мужественные действия частей 1-го гвардейского стрелкового корпуса при поддержке 6-й резервной авиагруппы, преградивших врагу путь под Мценском. Здесь особо отличились бойцы и командиры 4-й танковой бригады полковника М. Е. Катукова. За отважные и смелые действия это соединение было преобразовано в 1-ю гвардейскую танковую бригаду.

Образованная 10 октября на базе 1-го гвардейского стрелкового корпуса 26-я армия получила задачу оборонять тульское направление. 23 октября Ставка передала ее войска в состав только что вышедшей из окружения 50-й армии, что усилило оборону Тулы. Командующим 50-й армией был назначен полковник А. Н. Ермаков.

В отечественной исторической литературе оборонительные действия 50-й армии на тульском направлении (с 23 октября по 17 ноября 1941 года) выделены в особый период.

24 октября противник возобновил наступление на Тулу. Обходя открытые фланги частей 50-й армии, танки Гудериана приближались к городу. 29 октября они захватили Ясную Поляну – музей-усадьбу русского писателя Л. Н. Толстого и поселок Косая Гора (7–15 км южнее Тулы), а вечером их передовые отряды уже вышли к окраинам Тулы, но 108-я танковая дивизия, кстати сказать, не имевшая ни единого танка, 260-я стрелковая дивизия, 156-й полк войск НКВД, Тульский рабочий полк, батальон милиции, бронепоезд, батареи 732-го зенитного, 447-го и 702-го артиллерийских полков отбили все атаки врага.

С утра 30 октября немцы вновь начали штурмовать Тулу, направив главные силы вдоль Орловского и Воронежского шоссе. Только к 14 часам, после четвертой танковой атаки, им удалось несколько потеснить защитников Тулы на участке обороны Рабочего полка и даже захватить часть Рогожинского поселка, но дальше они не прошли. Решающую роль в этот ответственный момент сыграли батареи 732-го зенитного полка, подбившие здесь 26 танков.

Гудериан упорно и настойчиво искал слабые места в обороне города, перегруппировывая силы то на одно, то на другое направление. 1 ноября он решил осуществить обход Тулы с юго-востока и востока силами 17-й танковой, 112-й и 167-й пехотных дивизий. Одновременно к городу продолжали рваться 3-я и 4-я танковые дивизии и моторизованный полк вермахта «Великая Германия».

Контрудар 3-й и 50-й армий, осуществленный 7 ноября, расстроил все планы Гудериана. Ему пришлось на 10 дней прекратить наступление.

Для защиты Москвы упорная оборона войск Брянского фронта под Тулой сыграла огромную роль. С одной стороны, она обеспечила устойчивость левого крыла Западного фронта, а с другой – 2-я танковая армия Гудериана не могла выполнить задачу по обходу Москвы с востока без риска подставить свой тыл под удар со стороны Тулы.

Завершился один из самых тяжелых и драматических этапов не только битвы под Москвой, но и всей Великой Отечественной войны. В третий раз с начала Восточной кампании войска вермахта прорвали стратегическую оборону, окружив 64 % дивизий, 84 % танковых бригад и 80 % артиллерийских полков РГК от общего количества их во всех трех фронтах к началу битвы. В итоге войскам Западного фронта пришлось отступить на 230–250 км, а Брянского – на 360 км [68]68
  РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 11, л. 155.


[Закрыть].

Что послужило причиной этой катастрофы? Увы, здесь не одна причина, а множество. Поражение советских войск под Вязьмой и Брянском было обусловлено, с одной стороны, тем, что противник умело реализовал свои преимущества в силах и средствах, в маневренности и боевом опыте войск, то есть максимально использовал все то, что связано с удержанием стратегической инициативы. С другой стороны, – это следствие просчетов и ошибок советского командования, не сумевшего использовать сильные стороны обороны. Ставка ВГК и Генеральный штаб вовремя не разгадали замысел командования вермахта на операцию по захвату Москвы, не смогли сосредоточенным ударам противника противопоставить свои силы и средства, крайне неудачно построили стратегическую оборону на западном направлении, наконец, плохо управляли войсками. Лишь через 6 суток Сталин согласился с предложениями командующих фронтами на отвод войск. Следует также признать, что для советских войск наступление немцев по плану «Тайфун» оказалось почти столь же внезапным, как и развязывание войны 22 июня 1941 года. К тому же из-за отсутствия стратегических резервов в районе Москвы Ставка не смогла помочь окруженным войскам ударами извне, что в свою очередь повлияло на развитие событий.

Но, несмотря на столь тяжелое поражение в начальной фазе Московской битвы, советская государственная система продемонстрировала в этой экстремальной ситуации свою исключительную оперативность и живучесть. В сравнительно короткий срок Ставка ВГК смогла перегруппировать силы между фронтами, создать и подтянуть резервы, восстановить Западный фронт и закрыть образовавшуюся в стратегической обороне брешь. К концу октября операция «Тайфун» захлебнулась на Можайской линии обороны.

Главной силой и главными героями октябрьских сражений явились советский народ и его вооруженные силы. Это они предельным напряжением духовных и физических сил, не жалея своей крови и самой жизни, не только остановили, но и заставили перейти к обороне сильнейшую группировку врага, рвавшуюся к Москве. Но не следует забывать и то, что реализация их потенциала зависела от искусства руководителей. В самом деле, войска трех советских фронтов, имея к началу битвы сил и средств в 5 раз больше, чем оказалось в распоряжении генерала Жукова во второй половине октября, потерпели катастрофическое поражение. А о том, что оставило ему в наследство бывшее командование Западного и Резервного фронтов в момент вступления в должность командующего войсками, говорит следующий отрывок из письма Жукова члену Военного совета Ленинградского фронта A. A. Жданову от 2 ноября 1941 года: «Сейчас действуем на западе – на подступах к Москве. Основное это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы. Принял от них одно воспоминание: от Буденного – штаб и 98 человек, от Конева – штаб и два запасных полка». На их фоне деяния Жукова выглядят особенно впечатляюще: ведь он остановил противника, преимущество которого над войсками Западного фронта в те дни возросло до 7–9 раз!

Здесь уместен вопрос: как и почему в первой декаде октября немцы растеряли плоды своего военного триумфа? Ведь его мощный отзвук заставил и врагов, и друзей СССР подумывать о том, что судьба Москвы предрешена. И тем и другим казалось, что ее падение – дело нескольких дней. В принципе о трагическом положении свидетельствуют: постановление ГКО от 7 октября, в котором говорилось о подготовке 1119 предприятий Москвы и Московской области к уничтожению, и эвакуация из столицы правительства, Генерального штаба и большинства административных учреждений, осуществленная в соответствии с постановлением ГКО от 15 октября [69]69
  Рейнгард К.Поворот под Москвой. М., 1997, с. 87–88.


[Закрыть]. Но из множества причин стоит выделить лишь три. Именно они оказали самое существенное влияние на действия противника во второй половине октября.

Во-первых, для ликвидации двух огромных котлов окружения командованию вермахта пришлось привлечь до 64 % всех дивизий генерал-фельдмаршала фон Бока (48 из 74,5) и затратить на это от 7 до 14 суток. А на войне, когда время исчисляется не сутками, а часами, – это значительный период, ведь зачастую успех решают даже минуты. Потеряешь их – упустишь момент, какой вовек не вернется. Вот и немцы упустили выгодную пору, когда все пути на Москву были открыты. Такой для них благоприятной ситуации больше никогда не возникало.

Во-вторых, германское командование проявило полное пренебрежение к противнику, прямо скажем, просто перестав с ним всерьез считаться. После окружения советских войск под Вязьмой и Брянском и перехода к преследованию немцы слишком рано сделали для себя весьма опрометчивый вывод, будто битва за Москву, по существу, уже выиграна, а потому лучше без промедления решать новые стратегические задачи. Вот почему они поспешили повернуть левое крыло группы армий «Центр» на север, а правое – на юго-восток, заведомо ослабив группировку, нацеленную непосредственно на столицу. Получилось так, что именно выведенных сил «не хватило в решающий момент под Москвой», справедливо отмечает германский историк К. Рейнгардт, «когда новые русские оборонительные рубежи не были еще укреплены, а резервы русских большей частью находились еще на подходе» [70]70
  Стратегический очерк Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1961, с. 308.


[Закрыть]. Неуважение к противнику никогда и никому не приносило удачи.

В-третьих, осенняя распутица лишила немцев превосходства над русскими в подвижности войск. Однако она еще больше вредила русским. Например, Рокоссовский в одном из донесений штабу фронта писал, что из-за плохого состояния дорог создается угроза невозможности вывести материальную часть артиллерии и всех типов машин. Во многом из-за бездорожья потеряли значительную часть своих орудий, автотранспорта и радиостанций 3-я и 13-я армии Брянского фронта при выходе из окружения. В этом смысле, пожалуй, распутица значительно больший урон нанесла советским войскам, нежели немецким: в то время как у противника техника лишь застревала в грязи, отступавшие советские части вынуждены были ее бросать или уничтожать.

Применяя спортивную терминологию, можно утверждать, что уже в самом начале боя советские войска пропустили сокрушающий удар немцев. Сбитые с ног, они оказались в нокдауне. А немцы, посчитав бой выигранным, позволили себе расслабиться. Ведь после такого мощного удара противник обычно прекращает поединок. Но вопреки логике бокса, советские войска смогли не только подняться, но и нанести несколько ответных ударов. Первый раунд в целом они проиграли, однако впереди было еще два. Пока же наступила пауза, которую обе стороны использовали для подготовки ко второму раунду.

В боях под Вязьмой и Брянском бойцы и командиры Красной армии, пожалуй, впервые приобрели такой вид, который, даже несмотря на введение в феврале 1943 года погон, ассоциировался с видом русского солдата на протяжении всей войны.

С началом боевых действий Красная армия оказалась в трудном положении. Большие военные запасы продовольствия, вооружения и вещевого имущества, размещенные в приграничных военных округах, попали в руки к противнику, а также достались немцам вследствие многочисленных окружений, куда попадали целые объединения наших войск. Ресурсы обмундирования для пополнения оказались существенно сниженными, в связи с чем 13 июля 1941 года было решено на период обучения призывников в запасных частях временно заменять пилотку фуражкой, а шинель – ватной курткой или телогрейкой.

Условия военной обстановки вызвали необходимость некоторых перемен в обмундировании. Все предметы униформы, демаскировавшие войска, по возможности старались заменить на военное время полевыми, защитного цвета (знаки различия, звезда на головном уборе, пуговицы на обмундировании и т. д.), хотя такие нововведения встречали некоторое сопротивление у многих бойцов и командиров. Специальное обмундирование, например, куртки танкистов, комбинезоны десантников, которые ранее использовали только при обслуживании техники и на маневрах, вкупе со штатскими свитерами, кашне и шарфиками, стало, по существу, повседневным.

К концу шестой недели войны стала очевидной уязвимость начсостава (прежде всего командного) и генералов, находящихся на фронте, из-за слишком заметных отличий формы. Еще в довоенное время всему командному составу на случай военного времени была введена однобортная шинель (приказ НКО СССР от 1 февраля 1941 года) и предусматривалась отмена нарукавных знаков отличия. 1 августа 1941 года по телеграфу был распространен приказ НКО СССР № 253, предписывающий отменить ношение нарукавных знаков для всего начсостава, находящегося на театре военных действий и в маршевых частях, установить всем родам войск действующей армии ношение петлиц защитного цвета с защитными знаками различия, а также выдавать на фронте генералам защитные гимнастерку и шаровары без лампасов. К концу августа 1941 года защитные петлицы и знаки различия были разосланы фронтам.

Больше всего нарушений формы одежды у кадровых военных всегда давал высший комначсостав. Поэтому приказ от 1 августа 1941 года советскими генералами был воспринят неоднозначно. Некоторые из военачальников быстро завели себе обмундирование по новому образцу, другие, как, например, командующий 16-й армией генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский, противились присланным указаниям, считая, что четко определяемые знаки различия поддерживают авторитет командира во время боя. Бессистемность в реализации приказа от 1 августа 1941 года добавляли непереаттестованные высшие командиры в звании комбрига и комкора (такое положение сохранялось до ноября – декабря 1941 года. – Примеч. авт.), которые, как правило, носили генеральские фуражки и знаки различия командного состава, установленные приказом НКО СССР № 176 от 1935 года. Все это дополнялось различными кожаными пальто, шапками-финками (особенно их любили члены Военного совета – в большинстве своем представители партийно-хозяйственной номенклатуры. – Примеч. авт.), нерегламентированными теплыми жилетами, кожаными куртками, теплыми пальто и фетровыми бурками, разрешенными приказом от 1936 года, что придавало высшему советскому военно-политическому командованию вид несколько отличный от основной массы бойцов и командиров Красной армии.

3 августа 1941 года приказом НКО № 261 была установлена новая женская форма (для нестроевого начсостава): берет цвета хаки, платье и пальто. Платье (покроя образца 1937 года для женщин начсостава НКВД) шилось из хлопчатобумажной ткани, позже появилось аналогичное платье и из шерстяной ткани. Для женщин, занимающих командно-строевые должности, были сохранены гимнастерка, юбка и шинель.

11 августа 1941 года секретным приказом была прекращена выдача нового вещевого имущества личному составу тыловых частей и учреждений Красной армии. Все свободное новое обмундирование к 25 августа следовало передать на обеспечение частей, убывающих на фронт.

Еще в летние месяцы 1941 года была развернута подготовка к обеспечению личного состава Красной армии теплыми вещами на зиму. Теплые вещи, прежде всего меховые полушубки (преобладали овчинные полушубки. – Примеч. авт.) и валенки, не только выискивались на всевозможных складах, но и широко собирались от населения в виде добровольных пожертвований, и энергично производились промышленностью с принятыми на военное время материальными и технологическими допусками. Однако основным видом осенне-зимнего обмундирования продолжала оставаться ватная телогрейка.

24 августа 1941 года взамен существовавшей телогрейки приказом НКО СССР № 283 была введена новая телогрейка со стояче-отложным воротником, позволяющим нашивать на воротник знаки различия, что делало это обмундирование повседневной, а не специальной одеждой. Эти мероприятия позволили полностью удовлетворить основными теплыми вещами войска действующей армии к началу зимнего контрнаступления и привели к некоторому разнообразию в цвете и покрое формы периода 1941–1942 годов.