Текст книги "У стен Берлина"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Война проиграна

Начало апреля 1945 года на берлинском направлении было встречено войсками противоборствующих сторон в условиях сравнительного затишья. Красная армия перегруппировала силы для решительного удара по «цитадели нацизма», а германское политическое руководство и военное командование лихорадочно искало резервы для противодействия советской наступательной мощи. Причем обе стороны прекрасно понимали, что сражение за Берлин значительно ускорит падение Третьего рейха.

Именно так начиналась докладная записка рейхсминистра вооружений Шпеера фюреру Германии. Этот документ, основанный исключительно на анализе экономического положения и лишенный даже косвенной критики военного гения Гитлера, был сразу, без прочтения, положен в сейф. Германская политическая верхушка, сотворив за 13 лет своего правления бессчетное количество злодеяний, даже под влиянием объективных обстоятельств не могла вести переговоры о мире. Все надежды Гитлера и его окружения были связаны с затяжной обороной Берлина. Отсиживаясь внутри кольца обороны, они хотели дождаться обострения отношений западных держав с Советским Союзом и развала антигитлеровской коалиции. 6 апреля 1945 года было принято решение о том, что политическое и военное руководство рейха остается в Берлине. «Если и можно добиться успеха, если и имеется возможность сохранить лицо и выиграть время, то только здесь, – разъяснял Гитлер своим приближенным. – Наступит момент, когда другие так или иначе, просто из чувства самосохранения выступят против этого ставшего непомерным пролетарско-большевистского колосса и молоха… Пока я удерживаю столицу, у англичан и американцев растет надежда, что при определенных обстоятельствах все же можно будет совместно с нацистской Германией противостоять этой угрозе. И единственный подходящий для этого человек – это Я» [20]20
  Der Spiegel, 1966, Nr. 3, s. 34.


[Закрыть].

«Надо просто продержаться. На Востоке можно еще по крайней мере два месяца оказывать русским сопротивление, – разъяснял Гитлер приближенным 6 апреля. – За это время дело дойдет до разрыва коалиции между русскими и англосаксами. Кто из них раньше обратится ко мне, с тем я и заключу союз против другого». Конечно, последняя фраза была сказана лишь для красного словца. С этим руководством Германии никто из членов антигитлеровской коалиции заключать мир не собирался.

Но сумасшествие продолжалось. Гитлер повесил у себя в кабинете огромный портрет прусского короля Фридриха II кисти известного швейцарского художника А. Граффа, а Геббельс подарил ему книгу английского историка Карлейля о Семилетней войне. Излюбленной темой бесед в германском руководстве стало «чудесное завершение» Фридрихом Семилетней войны после того, как неожиданная смерть российской императрицы Елизаветы расстроила воевавшую против него коалицию.

Однако пропагандистский аппарат рейха продолжал готовить германский народ к тотальной войне. 4 апреля доктор Геббельс записал в дневнике:

«…Главная задача прессы и радио – разъяснить немецкому народу, что западный противник вынашивает те же гнусные замыслы уничтожения нации, что и восточный… Мы должны снова и снова указывать на то, что Черчилль, Рузвельт и Сталин безжалостно и не считаясь ни с чем осуществят свои смертоносные планы, стоит только немцам проявить слабость и подчиниться врагу…»

Вначале известный рейхсминистр пропаганды «разоблачил» план Моргентау, согласно которому «вся Германия будет превращена в огромное картофельное поле». Потом он объявил о намерениях союзников «в принудительном порядке отправлять молодежь призывного возраста в качестве рабочего скота в свои страны». Весной 1945 года сотни ежедневных газет и журналов начали публикацию материалов о Пунических войнах, проводя параллель между борьбой Рима и Карфагена за господство над античным миром и современными событиями в Европе. Приблизительно в это же время нацистские издания начали комментировать пространные меморандумы Гнейзенау и Шарнхорста 1808 года о подготовке народной войны против французских оккупантов.

Сообщение о смерти президента США Рузвельта – оно последовало 12 апреля 1945 года – немецкое руководство восприняло как полное подтверждение реальности своих внешнеполитических планов. Оно явно рассчитывало на то, что с уходом Рузвельта внутри правящих кругов США произойдет быстрая перестановка сил в пользу реакционных элементов и это откроет нацистской Германии путь к антисоветскому сговору с Вашингтоном и Лондоном. «Узнав о смерти Рузвельта, Геббельс пришел в экстаз. Он немедленно по личному проводу связался с Гитлером: „Мой фюрер! Я поздравляю Вас. Рузвельт умер. Расположение звезд говорит, что вторая половина апреля станет для нас поворотным пунктом. Сегодня пятница, 13 апреля. Это и есть поворотный пункт“» [21]21
  Trevor-Roper Н.The last Days of Hitler. L., 1972, р. 100.


[Закрыть].

Гитлер немедленно сообщил по телефону эту новость Деницу, Гиммлеру и другим нацистским вожакам, находившимся вне Берлина.

Еще днем Геббельс посетил расположенный в окрестностях Берлина штаб командующего 9-й армией генерала Буссе, где разглагольствовал перед офицерами о том, что за свое стойкое поведение король Фридрих II был вознагражден смертью его врага – императрицы Елизаветы, а взошедший после нее на престол Петр III заключил с Пруссией союз. Один из офицеров осмелился спросить: на смерть какой же императрицы следует рассчитывать теперь? Геббельс промолчал. Однако вернувшись вечером в Берлин и получив сообщение о смерти Рузвельта, он немедленно бросился к телефону и позвонил в штаб Буссе: «Чудо свершилось. Императрица умерла!»

Последующие три дня в подземелье имперской рейхсканцелярии царило радостное оживление. «Шампанское льется рекой, – писал впоследствии очевидец событий, – газеты ликуют. Гитлер принимает со всех сторон бесконечные поздравления» [22]22
  Luedde-Neurath W.Regierung Doenitz. Die letzten Tage des dritten Reiches. Goettingen, 1953, s. 22.


[Закрыть]. На все лады варьировалась тема: смерть Рузвельта приведет к изменению позиции Запада в отношении нацистской Германии и лично Гитлера.

14 апреля фюрер обратился с воззванием к вермахту: «Солдаты Восточного фронта, если в ближайшие дни и часы каждый из вас выполнит свой долг перед Отечеством, мы остановим и разобьем азиатские орды у ворот Берлина. Мы предвидели этот удар и противопоставили ему фронт невиданной мощи… Берлин останется немецким, Вена будет немецкой…»

В имперской канцелярии с большим нетерпением ожидали первого официального выступления нового президента США Г. Трумэна, антисоветские взгляды которого были хорошо известны. Однако нацистскую верхушку ожидало горькое разочарование. Трумэн не мог не считаться с тем, что в обстановке победоносного завершения войны американский народ не позволил бы ему развязать опасный конфликт со своим боевым союзником – Советским Союзом.

«Даже если у Трумэна и было намерение, например, решительнее выступить против России, – делает небезынтересное признание американский историк Д. Толанд, – это было бы чрезвычайно трудно сделать – подавляющее большинство американского народа поддерживало рузвельтовскую политику дружбы с Россией» [23]23
  Toland J.Ор. cit., р. 431.


[Закрыть]. Сыграла свою роль и заинтересованность правительства США в дальнейшем сотрудничестве с СССР в войне против милитаристской Японии. Взвешивая все «за» и «против», президент США, несомненно, учитывал и рекомендации комитета начальников штабов США, в которых весьма трезво оценивалось новое соотношение сил в мире и, в частности, между США и Советским Союзом. «Успешное завершение войны против наших нынешних врагов, – говорилось в одной из них, – приведет к глубоким изменениям в соотношении военной мощи в мире, которые можно сравнить за последние 1500 лет только с падением Рима. Это имеет кардинальное значение для будущих международных политических соглашений и всех ведущих к ним переговоров. Первоклассными военными державами после поражения Японии останутся только США и Советский Союз. Это объясняется сочетанием таких факторов, как их географическое положение, размеры и громадный военный потенциал. Хотя США могут направить свою военную мощь во многие отдаленные районы мира, тем не менее относительная мощь и географическое положение этих двух держав не позволяют одной из них нанести поражение другой, даже в союзе с Британской империей» [24]24
  Foreing Relations of the United States. Conference of Berlin, 1945, Vol. I, Wash., 1952, р. 265.


[Закрыть].

В послании, направленном конгрессу США 16 апреля 1945 года, Г. Трумэн был вынужден заявить: «Ничто не может помешать нашей решимости наказать военных преступников, даже если бы нам для этого пришлось идти на край света» [25]25
  Foreing Relations of the United States, Diplomatic Papers. 1945, Vol. VII, Wash., 1951, р. 43.


[Закрыть].

Таким образом, внешнеполитический курс США, по крайней мере до завершения Второй мировой войны, остался без изменений. Однако немецкое руководство осознало этот факт слишком поздно и работало скорее по инерции. В ожидании политических перемен в обстановке все более нарастающего германского кризиса командование продолжало совершенствовать оборонительные позиции на берлинском направлении.

Германское командование еще в январе 1945 года, как только советскими войсками был прорван вислинский оборонительный рубеж немцев, спешно приступило к строительству оборонительных рубежей на территории самой Германии. С особой интенсивностью оборонительные работы развернулись в феврале в связи с выходом войск 1-го Белорусского фронта на реку Одер и войск 1-го Украинского фронта на реку Нейсе, когда под непосредственную угрозу были поставлены центральные районы и сама столица нацистской Германии – Берлин.

На работы было мобилизовано немецкое население и привлечено большое количество военнопленных и иностранных рабочих.

Особое внимание немецкое командование уделило созданию прочной обороны по западному берегу рек Одер и Нейсе для надежного прикрытия берлинского направления. Противнику удалось создать здесь достаточно сильную в инженерном отношении и глубоко эшелонированную оборону. Одерско-Нейсенский оборонительный рубеж состоял из трех полос: первой (главной), второй и третьей (тыловой). На самых ответственных направлениях между этими полосами имелись еще промежуточные и отсечные позиции. Общая глубина Одерско-Нейсенского оборонительного рубежа достигала 20–40 км.

Главная полоса немецкой обороны, проходившая по западному берегу рек Одер и Нейсе, за исключением районов Франкфурта-на-Одере, Губена, Форста и Мускау, где противник продолжал удерживать небольшие плацдармы на восточном берегу, состояла из двух-трех позиций. Каждая позиция имела одну-две сплошные линии траншей. Общая глубина главной полосы обороны достигала 5–10 км. Все населенные пункты в этой полосе были превращены в сильные опорные пункты. Густая сеть траншей, большое количество опорных пунктов и сильных узлов сопротивления явились серьезным препятствием для наступавших войск Красной армии. Кроме того, используя шлюзование реки Одер и многочисленные каналы, германское командование подготовило ряд районов к затоплению.

Инженерная подготовка главной полосы обороны была неоднородной. Наиболее сильно противником были подготовлены участки от Штеттина до Шведта – перед 2-м Белорусским фронтом, от устья реки Альте Одер до Франкфурта-на-Одере – перед 1-м Белорусским фронтом, и от Губена до Прибуса-на-Одере – перед 1-м Украинским фронтом.

Участок обороны от Штеттина до Шведта являлся самым труднопреодолимым. Здесь, как указывалось ранее, русло реки Одер имеет два рукава, образующих две самостоятельные реки: Ост (восточный) Одер и Вест (западный) Одер. Главная полоса обороны немцев проходила непосредственно по западному берегу реки Вест Одер. Через каждые 10–15 м по берегу реки были отрыты ячейки для стрелков и пулеметчиков, связанные с траншеей ходами сообщения. Все мосты через Ост и Вест Одер, а также через каналы, немцы взорвали. Междуречье должно было преградить путь к переднему краю. На восточном берегу Вест Одера противник создал предмостные укрепления, состоявшие из приспособленных к обороне зданий, расположенных вдоль дамб; дороги, проходящие по пойме реки Одер, завалил деревьями и минировал. Вся пойма реки и междуречье были залиты водой и находились под огнем противника. Наступление войск 2-го Белорусского фронта должно было развертываться с форсированием рек Ост и Вест Одер.

Особенно много внимания и средств противник уделил укреплению главной полосы обороны на участке Альте Одер, Франкфурт-на-Одере, то есть против кюстринского плацдарма 1-го Белорусского фронта.

На этом участке главная полоса обороны состояла из трех-четырех траншей полного профиля с густой сетью ходов сообщения. Весь передний край был прикрыт проволочными заграждениями типа спирали Бруно и малозаметными препятствиями.

Главная полоса обороны на участке от Франкфурта-на-Одере до Губена, проходившая по лесисто-озерным районам, состояла только из одной-трех линий отдельных траншей, так как на этом направлении местность не допускала действия крупных сил, тем более танковых.

Главная полоса обороны на участке от Губена до Прибуса состояла из двух-трех линий траншей полного профиля, соединенных между собой широкой сетью ходов сообщения. Было подготовлено большое количество стрелковых ячеек и площадок для пулеметов.

Стрелковые ячейки были отрыты, как правило, через каждые 10–15 м, пулеметные площадки – через 40–60 м, при этом при каждой пулеметной площадке имелась землянка с перекрытием для защиты от 82-мм мин.

Передний край главной полосы немецкой обороны на этом участке проходил по западному берегу реки Нейсе, за исключением районов Губена, Форста и Мускау, где противник имел предмостные укрепления на восточном берегу реки.

На всем протяжении от Губена до Прибуса передний край вражеской обороны был прикрыт полосой заграждений: минными полями и проволочными препятствиями в виде немецкого забора и спирали Бруно.

Города Губен, Форст и Мускау, входившие в систему главной полосы обороны, были превращены в сильные узлы сопротивления. Подступы к этим городам прикрывались четырьмя-пятью линиями траншей. В городах все здания противник приспособил к обороне.

Населенные пункты в глубине обороны тоже использовались как опорные пункты. Все улицы перекрыли баррикадами толщиной до 2–3 м, состоявшими из двойного бревенчатого забора, засыпанного землей и камнем.

Дороги, проходившие по лесам, были перекрыты завалами, местами перекопаны и заминированы.

При строительстве главной полосы обороны немецкое командование особое внимание уделило вопросам противотанковой обороны, стремясь сделать ее танконедоступной. С этой целью передний край главной полосы выбирался по возможности по танконедоступному рубежу с использованием для этого в первую очередь рек Одер и Нейсе. Перед первой траншеей и в глубине обороны были установлены в большом количестве минные поля. Средняя плотность минирования на важнейших направлениях достигала 2000 мин на 1 км фронта. Впереди первой траншеи, у узлов дорог, по их обочинам было отрыто много ячеек для солдат, вооруженных фаустпатронами («фаустников»), на которых немецкое командование в этой операции возлагало большие надежды.

Из крупных узлов обороны, входивших в главную полосу, следует отметить: Штеттин, Гартц, Франкфурт-на-Одере, Губен, Форст и Мускау, которые во взаимосвязи с другими опорными пунктами служили остовом этой полосы.

Среди перечисленных узлов особо выделялся Франкфурт-на-Одере. Выгодно расположенный на западном берегу реки Одер, он являлся самым сильным узлом сопротивления в системе главной полосы немецкой обороны.

Особое внимание немцы уделили обороне города с востока и юга. В районе Франкфурта-на-Одере в русло реки Одер глубоко вклинивается полуостров Губенер Форштадт, прикрывающий город с востока. Полуостров был сильно укреплен. Вдоль дамбы по его западному берегу проходила сплошная траншея с выносными ячейками для пулеметов. Мост, соединявший северную часть полуострова с набережной города, был подготовлен к взрыву, а на восточном въезде на мост заложены управляемые фугасы.

На западном берегу реки Одер передний край обороны противника проходил по набережной. Здесь были отрыты траншеи и ходы сообщения глубиной до 1,1 м. Между ходами сообщения имелись отдельные, хорошо замаскированные окопы, связанные с подвальными помещениями домов, выходивших на набережную. В верхних этажах заводских построек, выходивших на набережную, были установлены пулеметы, под огнем которых находились как река Одер, так и ее восточный берег.

Большинство зданий, выходивших фасадами на набережную севернее Губенер Форштадт, было приспособлено к длительной обороне. Оконные и дверные проемы нижних этажей были заделаны кирпичом с оставлением амбразур для ведения из них пулеметного и автоматного огня. Улицы и переулки, выходящие на набережную, были перекопаны рвами и перегорожены баррикадами, для устройства которых использовались грузовые машины и трамваи, наполненные булыжником.

Севернее моста через реку Одер, соединявшего город с пригородом Форштадт, были оборудованы заборы, состоявшие из двух рядов бревен диаметром 23–25 см, врытых в землю и скрепленных между собой скобами. Внутри такой забор заполнялся булыжником и землей. Высота заборов достигала 4 м при толщине 2,5–3 м.

В районе Лебузер Форштадт траншеи разветвлялись. Одна из них шла на северо-запад, а вторая на север, соединяя укрепления центральной части Франкфурта-на-Одере с опорным пунктом противника в районе Нойе Вельт.

В северной и северо-западной частях Франкфурта-на-Одере местность имеет наиболее возвышенный характер. Здесь на высотах по окраинам пригородов Нойе Вельт и Шляхтхоф находился опорный пункт противника. Перед траншеями на восточных скатах высот были установлены небольшие проволочные заграждения (рогатки, малозаметные препятствия). В Нойе Вельт в качестве ДОТов использовались посаженные на бревенчатые срубы башни танков. Западнее Нойе Вельт, в садах западнее разъезда Фатерлянд, находились огневые позиции тяжелой артиллерии немцев.

Высоты в районе Нойе Вельт господствовали над всей поймой реки Одер, что в значительной степени облегчало противнику организацию наблюдения и корректирования артиллерийско-минометного огня.

На западной окраине города немцы также создали разветвленную систему траншей и ходов сообщения. В траншеях были подготовлены подбрустверные укрытия с перекрытием. Имелись три ДОТа, простреливавшие подступы к городу.

На юго-западной окраине города в районе фольварка Нунен размещались огневые позиции немецкой артиллерии. От восточной окраины Маркендорф (северный) до северного берега озера Фаулерзее тянулись сплошные минные поля. Впереди траншей, огибающих Франкфуртер-Хеэ с юга, шла развитая система проволочных заграждений (большей частью спирали Бруно и малозаметные препятствия).

Южная часть города была также сильно укреплена. Здесь проходили две, а местами три и четыре линии сплошных траншей полного профиля с широкой сетью ходов сообщения.

Вдоль железнодорожной линии Франкфурт-на-Одере – Реппен, за насыпью, противник построил траншею с открытыми пулеметными площадками, фронтом на юг. Отсюда боевое охранение немцев могло простреливать весь болотистый берег реки Одер и лес южнее Франкфурта-на-Одере.

Южные подступы к Франкфурту-на-Одере прикрывал опорный пункт в районе Цшецшнов. Подвалы домов на южной окраине Цшецшнова, перед которыми проходила третья траншея, имели деревоземляное усиление. Оконные и дверные проемы этих домов были заложены кирпичом. Южнее Цшецшнова, по южной опушке сада, проходила вторая траншея, а по северным скатам высоты 72,0 – первая траншея.

Все дороги, ведущие к Франкфурту-на-Одере с юга, были заминированы.

Для обороны франкфуртского узла немцы использовали части Франкфуртского крепостного управления.

Передний край второй полосы обороны противника проходил по западному берегу реки Рандов, Ангермюнде, Бад Фрайенвальде, Врицен, Зеелов, Мюлльрозе, Катлов, Деберн, Вейсвассер, Герлиц. Находясь от переднего края главной полосы обороны на удалении 10–20 км, она состояла из одной-трех линий траншей и большого числа опорных пунктов. Глубина полосы колебалась от 1 до 5 км. Ее передний край проходил по выгодным естественным рубежам – рекам, каналам, озерам и господствующим высотам.

Инженерная подготовка второй полосы также не была одинаковой. Наиболее сильно в инженерном отношении был подготовлен участок от канала Финов до канала Одер-Шпрее, то есть перед кюстринским плацдармом войск 1-го Белорусского фронта.

Здесь вторая полоса обороны имела две-три линии сплошных траншей. Все населенные пункты и даже отдельные фольварки противник превратил в сильные опорные пункты и подготовил к круговой обороне. Каждый из них был опоясан круговой траншеей и проволочными препятствиями, а между собой они соединялись ходами сообщения. Вторая полоса обороны на этом участке проходила по Зееловским высотам. Эти высоты и город Зеелов являлись одним из наиболее мощных узлов сопротивления немцев на восточных подступах к Берлину.

Зееловские высоты представляют собой высокий берег старого русла реки Одер и тянутся по линии Вербиг (3 км севернее Зеелова), Зеелов, Мальнов (4 км северо-западнее Лебус), возвышаясь над долиной Одера на 40 м. Высота берега в районе Зеелова достигает 50 м. Крутизна берега в этом месте равна 30–40°; местами склоны обрывисты и изрезаны лощинами и оврагами.

Город Зеелов расположен в центральной части высот – на наиболее возвышенном участке. Шоссе Кюстрин – Берлин, проходящее через Зеелов, при въезде в город образует крутой подъем и на восточных подступах к городу проходит через дефиле – глубокую и узкую железнодорожную выемку.

Преимущества в использовании местности были на стороне противника. Выгодные для обороны высоты в районе Зеелова командовали почти над всей поймой реки Одер. С Зееловских высот противник мог просматривать и корректировать огонь своей артиллерии и минометов далеко в глубь обороны советских войск, и радиус обзора практически ограничивался лишь степенью мощности оптических приборов для наблюдения.

В то же время для наступавших войск наблюдение за расположением противника и его огневых средств на скатах Зееловских высот чрезвычайно затруднялось в связи с наличием густой зелени рощ и садов восточнее Зеелова. Преодолевать крутые скаты Зееловских высот наши танки и самоходные установки могли только по дорогам, где угол подъема допускал продвижение колесного и гусеничного транспорта. Но эти дороги были минированы и находились под огнем всех видов оружия, заранее подготовленных противником.

По восточным скатам Зееловских высот проходил передний край второй полосы обороны немцев. Скаты этих высот были сильно укреплены. Немцы отрыли здесь траншеи полного профиля и оборудовали большое количество ДЗОТов и открытых пулеметных площадок. Подступы к городу 3еелову с севера, востока и юга находились под многослойным пулеметным огнем. Шоссе Кюстрин – Берлин, а также дороги Вербиг – Зеелов и Ной Тухебанд (6 км восточнее Зеелова), Фридерсдорф (3 км южнее Зеелова) были минированы, а в районах Мол (1 км северо-восточнее Зеелова) и Вейнберг (1,5 км юго-восточнее Зеелова) были установлены противотанковые минные поля. Подступы к переднему краю обороны прикрывались также проволочными заграждениями в 2–3 ряда кольев.

В опорном пункте Зеелов немцы сосредоточили большое количество орудий и минометов. Противотанковые и зенитные орудия (последние использовались так же, как противотанковые) были расположены в районе железнодорожной платформы северо-восточнее Зеелова и у въезда в город на шоссе Кюстрин – Берлин. Вместе с опорными пунктами Ной Вербиг (2 км северо-восточнее Зеелова), Фридерсдорф и высота 53,2 (4 км юго-восточнее Зеелова), с которыми опорный пункт Зеелов находился в огневой связи, весь район Зеелова представлял собой мощный узел сопротивления.

Зееловские высоты и расположенные в их районе населенные пункты были подготовлены к особо упорной обороне и рассматривались немцами как тактический «ключ» всей системы их обороны на собственно берлинском направлении.

Участок второй полосы обороны («Матильда») от Катлова до Вейсвассера перед 1-м Украинским фронтом состоял из одной траншеи и большого числа подготовленных к круговой обороне населенных пунктов. Кроме того, противником здесь широко были использованы лесные завалы.

На участке от Мюлльрозе до Катлова вторая полоса обороны немцев проходила по лесисто-озерному району и состояла только из отдельных опорных пунктов и прерывчатой траншеи.

Проволочные заграждения и минные поля встречались только на узких дорогах и у опорных пунктов. На всех дорогах было построено большое количество баррикад с выдвижными воротами для прикрытия проездной части. Вдоль дорог для борьбы с нашими танками были оборудованы огневые позиции для артиллерии и окопы для «фаустников».

Третья (тыловая) полоса обороны тянулась с севера на юг от Торгелов через Эберсвальде, Мюнхеберг, Фюрстенвальде, далее по западному берегу реки Шпрее до озера в 20 км южнее Беесков через Феров по западному берегу реки Шпрее до Угиста и далее на Нехерн. Эта полоса находилась на удалении 20–40 км от переднего края главной полосы. На такое же расстояние она была удалена и от Берлина к состояла из ряда сильно укрепленных населенных пунктов, превращенных в узлы сопротивления. Важнейшие из них – Торгелов, Пазевальк, Пренцлау, Эберсвальде, Штернебек, Мюнхеберг, Фюрстенвальде, Беесков, Коттбус и Шпремберг. Эти населенные пункты были окольцованы полностью оборудованными траншеями, соединенными ходами сообщения, и связаны между собой одной-двумя траншеями, оборудованными стрелковыми ячейками, пулеметными площадками и подбрустверными блиндажами. На отдельных направлениях были отрыты противотанковые рвы.

Наиболее полно в инженерном отношении была оборудована эта полоса на участке от Эберсвальде до Фюрстенвальде и от Коттбуса до Шпремберга.

Так, например, Коттбус имел два оборонительных обвода с развитой сетью траншей и ходов сообщения. На важнейших направлениях прямо в траншеях были установлены стационарные 75-мм пушки и переносные стальные огневые точки типа «Краб». Траншеи были прикрыты проволочными и противотанковыми препятствиями, проходившими в 10–15 м впереди траншей.

Все здания в городе немцы приспособили для ведения огня, а подвалы – для укрытия живой силы. Улицы перекрыли баррикадами, построенными из камня и железного лома.

Таким же образом была оборудована и приспособлена к обороне большая часть остальных городов, перечисленных выше.

Оборона этой полосы была возложена на саперные части, батальоны фольксштурма и части молодежной организации «Гитлерюгенд».

Кроме этих трех основных оборонительных полос на особо ответственных направлениях немцы создали промежуточные позиции.

В полосе 2-го Белорусского фронта была оборудована одна промежуточная позиция, проходившая в 10 км к западу от Штеттина и упиравшаяся своими флангами в главную полосу обороны.

В полосе 1-го Белорусского фронта были оборудованы две такие позиции. Первая проходила по линии Платков, западный берег канала Флисс, Бризен и была удалена от второй полосы обороны на 6–10 км. Вторая позиция проходила по линии Врицен, Требнитц, Штайнхефель с ответвлением на Райхенберг и была удалена от второй полосы обороны на 5–15 км.

Обе эти промежуточные позиции своими левыми флангами упирались во вторую полосу обороны, а правыми – в третью (тыловую). В инженерном отношении они были подготовлены слабо и имели одну-две прерывающиеся траншеи. Такого же типа промежуточная позиция у противника была на коттбусском направлении на участке Хайнерсбрюк, Мадлов между второй и третьей полосами обороны.

Одновременно с сооружением Одерско-Нейсенского оборонительного рубежа немецкое командование уже в январе спешно приступило к строительству Берлинского оборонительного района. Этот район состоял из трех кольцевых оборонительных обводов и самого города, подготовленного к упорной обороне.

Берлин со всех сторон окружен реками, каналами, озерами и лесами, что превращало город в естественную гигантскую крепость. Кроме того, реки и каналы делили на несколько частей и сам город, что облегчало немцам организацию упорной обороны отдельных районов Берлина. Следует отметить, что Берлин был расположен на площади 82 000 гектаров, и к началу наступления советских войск в нем оставалось свыше 3 миллионов жителей. Для оборонительных работ были привлечены саперные части, батальоны фольксштурма, гражданское население Берлина из ближайших районов, а также военнопленные.

К началу советского наступления Берлинский укрепленный район состоял из внешнего, внутреннего и городского оборонительных обводов.

Для удобства выполнения оборонительных работ, а главное, для удобства руководства боем, весь оборонительный район Берлина был разделен на восемь секторов. Кроме того, в центре города был оборудован сектор (№ 9), от которого радиально расходились восемь оборонительных секторов: два восточных (1-й и 2-й), два южных (3-й и 4-й), два западных (5-й и 6-й) и два северных (7-й и 8-й).

Каждый сектор в свою очередь делился на 3–4 подсектора.

Внешний оборонительный обвод находился на удалении 25–40 км от центра города и проходил по линии Бизенталь, Хекельберг, озеро Штиниц-зее, озеро Зедди-зее, Миттенвальде, Рангсдорф, Тиров, озеро Швилов-зее, Бризеланг, Вельтен, Биркенвердер, Ланке. Этот обвод проходил в основном по озерам, каналам и рекам, имея в качестве своей основы крупные населенные пункты, превращенные в узлы сопротивления.

Немецкое командование в своих документах называло этот обвод «внешним заградительным обводом».

По замыслу германского командования, немецкие войска, занимавшие этот рубеж, должны были расстроить наши наступавшие части и нанести им максимальные потери. В приказе по обороне Берлина указывалось: «В боях на внешнем оборонительном обводе необходимо умело использовать все построенные заграждения и опорные пункты, дабы парализовать силу неприятельского наступления, расколоть его силы и, нанеся врагу как можно больше потерь, приостановить его наступление.

К главной линии обороны (внутреннему обводу) противник должен подойти сильно ослабленным в численном и в материальном отношении».

К началу наступления Красной армии фортификационные работы на внешнем обводе не были полностью закончены. Траншеи полного профиля были отрыты только на важнейших направлениях и в опорных пунктах. Заблаговременного минирования почти не было. Дороги и особенно улицы городов были перекрыты большим количеством баррикад. У внешнего оборонительного обвода в районе Цоссена (в Штамлагер – 2,5 км южнее Цоссена) находился основной командный пункт германского Генерального штаба.

Этот командный пункт по своему устройству и вместимости был одним из лучших командных пунктов германской армии. Постройка его была начата немецким правительством еще в 1936–1937 годах и закончена в 1939 году. Строительство шло непрерывно днем и ночью. Работы велись в строжайшем секрете. Окрестное население знало лишь о том, что в районе Цоссена строится большой учебный лагерь. Инженеры вели работы по чертежам отдельных объектов строительства. Общий же план командного пункта был известен только ограниченному кругу особо доверенных лиц.